Читать книгу: «ЛидаКол», страница 2

5

Луч солнца, бьющий из-за шторы,

Что раздражает сонный глаз,

Ещё и телеразговоры

Подняли Дядю Колю в час.

«Коллеги, слушайте адженду⁹,

По кейсам¹⁰ ставим таргет¹¹ вмиг,

Мы не позволим инагенту

Разрушить русский наш язык!» –

Такие месседжи¹² с экрана

Нёс в мир обычный Думский день¹³…

«Как там тебя? Забыл… Тамара!

Да выключи ты эту хрень!»

Спросонья Николай не в духе.

«Откуда дым от сигарет?»

Помаду вытер он на ухе.

«Пойди и сделай мне омлет!»

В ответ – тон голоса с капризом:

«Я так политику люблю,

Ты извини за телевизор,

А дым не мой, я не курю!»

Она приблизилась к мужчине,

Поддавшись смуглых ног шагам,

Взгляд похотливый у богини…

«Куда ты, лошадь? Кухня там!

Иди, хоть что-то приготовь!»

Но Тома курса не сменила:

«Я приготовила любовь,

Когда ты злишься – это мило».

Движением с ним объединилась,

Из женской ласки ассорти,

Всё снова как-то закрутилось

В порочном, сладостном пути…

Еда сменяла их интим

И обсуждение разных тем.

Настолько хорошо, как с ним,

Ей не было вообще ни с кем!

Лишь вечером второго дня

Очнулись вместе от дурмана.

«Любимый, отпусти меня,

Икса забрать у ресторана,

Ещё мне надо маникюр,

Массаж от ягодичных складок,

Ну и другой ряд процедур,

Чтоб навести везде порядок!»

Любимый?! – Коля поперхнулся,

Он чувств давно не выдавал.

Когда-то чуть ли не свихнулся,

Теперь тела он просто брал…

Хоть часто жертвовал на храм,

Но главное не сохранил,

Не верил больше небесам

И душу тоже не любил.

А как тогда любить возможно,

Если любовь – и есть душа?

Он жил без страсти, осторожно,

Живое всё в себе глуша.

Водитель Тому вёз к машине.

Вопрос серьёзный в голове:

«Признаться или нет Марине

В измене и своей вине?

Конечно, лучше позвонить, –

Так думала она в дороге, –

Ещё как хочется курить,

И как дрожат приятно ноги…»

Красивый палец сенсор жмёт,

Гудок гнусавит у виска.

Марина трубку не берёт,

Не слышит, у неё тоска.

В недоподаренной квартире

Она с подругой горе глушит.

Декор в чудовищном ампире,

Кальянный дым, вино и суши.

Масяня фыркнула от кокса.

«Он с лабутенов¹⁴ твоих пыль!

Мозги, пробитые от бокса!

Зачем тебе такой упырь?

Потом, с чего ты вдруг решила,

Что долг он не погасит свой? –

Спросила и пошевелила

Слегка немеющей губой. –

И, кстати, ты ему звонила?

Тебе он что-то рассказал?

Скажи хоть что-нибудь, Марина!

С Тамарой в связь уже вступал?»

Вообще Масяню звали Зиной.

Неординарный внешний вид

Служил естественной причиной

Её прозвать так без обид.

Ширококостная фигура,

Но глаз красивых синева,

Розовогуба, белокура,

Но редькой кверху голова!

Обеспокоенность вопросов –

Скорее, подлость Зинаиды,

Наркозависимость у носа

И две попытки суицида!

Всем представлялась как психолог,

И добавляла, без сомнения,

Что нумеролог и таролог

Живут в ней с самого рождения!

Мечтала выпить аяуаски¹⁵,

В астрале¹⁶ открывала дверь,

Охотно сочиняла сказки,

Что лось – её тотемный зверь¹⁷.

Эзотерическая каша,

Которой потчевала всех,

Так отражает время наше,

Когда в невежестве – успех!

Марина в искренность подруги

Вообще не верила, но всё же,

Жалеть себя и гнать испуги

Одной больнее и дороже!

На Колю, в общем, наплевать!

Очередная перспектива

Невестой для кого-то стать

Со свистом пролетела мимо.

Вот долг, ещё и под проценты, –

Реально для Марины мука!

Не надо брать в кредит презенты!

Её пример – другим наука.

«Ты знаешь Колю, он пробитый,

И в этом слове – всё в одном!

Сказал мне, что вопрос закрытый!

Меняем тему, в горле ком!»

Груди помог вздохнуть кальян,

Снимая спазмы и недуги.

Со взглядом инопланетян

Сидели якобы подруги.

Мгновением позже этим взглядом

Поймали свет от телефона,

В экране имя было ядом:

Четыре крупных буквы – ТОМА.

«Смотри, она ещё звонит!

Я не могу в это поверить!

Скажу сейчас: «У Коли СПИД!»

Пускай бежит себя проверить!»

«Алё… – промямлила Тамара, –

Марина, надо пересечься!

Не зная, что вы с Колей – пара,

Себе позволила увлечься!

Не виновата, просто случай,

Я всё готова объяснить!

С меня Шанель, Диор и Гуччи¹⁸,

Что хочешь, можешь попросить!»

Марина с выдохом спокойно:

«Пока я дома, приезжай,

Но только это всё отстойно.

Серьёзней что-нибудь давай!»

«Конечно, купит босоножки,

Ну, может, сумок пару штук,

А я потом живи в сторожке!

Что в голове подобных сук!?» –

У пострадавшей мысль такая

Беззвучно пронеслась вдогонку,

Желание присовокупляя

Лягнуть соперницу в печёнку.

Тамара дальше продолжала:

«Да нет, послушай до конца,

Ещё я парня отыскала

Тебе для брачного венца!»

Берёт визитку на дне сумки

Того, кто Тому знал во сне,

От гениальности задумки

Пошёл прилив ума вдвойне:

«Нарядный, умный, не наркоша,

Свой бизнес, море перспектив!

И имя милое – Алёша!

Сплошной получишь позитив!»

«За ипотеку позитивом?

Ещё советы в тему есть?

А может, носом ты сопливым

Ко мне не будешь больше лезть?»

Марина сорвалась на крик:

«Теперь без денег я одна!

Да хрен тебе на воротник!»

Закончен разговор. Война!

Включилась тут же Зинаида:

«Пиши чернилами желание,

Я чувствую её флюиды

Через любое расстояние!

Прощать всё это так нельзя!

Как носит свет таких бабищ?

Сейчас пошлю туда лося!

За месть с тебя всего пять тыщ!»

Закрыв глаза, открыв ладони,

Масяня напустила вид,

Что главной молится иконе

И с кем-то где-то говорит!

6

Уже в своём автомобиле

Тамара стала заводиться:

«Видала я её в могиле,

Раз не готова примириться!»

Проблема только в соцсетях,

В одном с Мариной общем круге,

В подписанных на них друзьях,

Кто ставит лайки на досуге!

Рулила для себя, неспешно,

Вдруг ощутила странный жар,

Как будто кто-то обнял нежно.

Исчез в моменте свет от фар,

Ей показалось, что в салоне

Внезапно стала не одна.

На питерском осеннем фоне

Висела полная луна.

Удар. Красотка закричала.

Блик света подтвердил испуг:

У «зебры» женщина лежала.

И больше никого вокруг.

Мгновенно Тома просчитала,

Что пешеходный переход

И то, что пару дней бухала –

Опасность для её свобод.

Выходит. Бампер, след от грязи

И тело тёмным силуэтом.

Захлюпала в мобильной связи

За помощью и за советом:

«Любимый, я не виновата…

Всё как-то резко… Хлоп, удар…

Мне не хватает слов без мата!

Такой мистический кошмар!»

Пробитый подключился к теме,

Своим не мог не помогать:

«Скажи, ботинки улетели¹⁹?

И прекрати уже рыдать!»

«Давай быстрей видос запилим²⁰!» –

Чужие влезли голоса.

Совсем уж в молодёжном стиле

Глаголом жгли они сердца:

«Вот это жиза²¹, фортануло²²!

Ща выложим без редака²³!»

Тамара, видя их, икнула:

«Откуда вы, два мудака?

Я вам согласие не давала

На эту съёмку! Оба вон!»

И тут же их зачем-то стала

Снимать уже на свой айфон.

Ребята вдруг оцепенели,

Безвольно глядя на Луну.

Глаза обоих потускнели,

И губы выдали слюну.

Тамара к телу повернулась,

А тело рядом с ней стоит.

Она так глупо улыбнулась…

«Простите, Коля говорит!»

Зачем сказала – не понятно,

Ещё и трубку показав.

«Алё», – произнесла невнятно,

Вообще свой голос не узнав.

«У нас все живы, всё нормально,

Сама тебе перезвоню! –

И с отрешённостью, формально, –

Спасибо! Я тебя люблю».

Всё это время продолжала

Смотреть в глубокие глаза

Той, кто как мумия стояла,

Пока ни слова не сказав.

Подобных странных ощущений

Тамаре знать не приходилось.

Чтобы развеять ряд сомнений,

С надеждой, что ей всё приснилось,

Сама себя во рту кусает.

На языке – и боль, и кровь,

Которую она глотает,

Изменой убиваясь вновь!

Не сон, кошмар был явью точно,

Её держала чья-то сила

Физически, ментально, прочно.

Вдруг женщина заговорила:

«Не беспокойся, всё пустое,

А про аварию забудь.

Поверь мне, дело не простое –

Послать меня в последний путь!

Вот довезти меня до дома

Теперь придётся, уж изволь!»

«Конечно», – прошептала Тома,

Во рту прошла при этом боль.

Баварский рокот от турбины²⁴,

Тамара занимает ряд.

Там, где была её машина,

Лишь блогеры вдвоём стоят…

VII

Для свадьбы все приготовления

Неслись обычной чередой,

Для каждого своим волнением

Привычный разогнав покой.

У Лиды платье на заказ,

Такой приятно-долгожданный,

Чтоб официально в первый раз

Быть в нём особенно желанной.

Тут хлопоты её отца

Кто после объявления даты

Сказал, подарит два кольца

И на банкет даст пол-оплаты.

У Коли всё гораздо хуже.

Чтобы легенду разыграть,

Ему совсем другое нужно –

Фальшивые отец и мать!

На роль отца есть кандидат,

Из старых, опытный, не фраер,

Рецидивист-аристократ,

Наставник Коли – Игорь Майер.

Он двадцать в сумме отсидел,

Начитанный, интеллигентный.

«Колян, ну это беспредел!

Замес вообще беспрецедентный!

Ты, слушай, жизнь вся впереди,

Я мысль тебе одну прокину,

Ты никогда не разводи

Тех, кто тебе прикроют спину!» –

Суровый голос с хрипотцой

Пытался донести, как мог,

Что слишком дорогой ценой

Жених любовь свою берёг.

«Пойми, что рано или поздно,

Но правда всё равно всплывёт.

Я не соскакиваю, просто

Гнилая тема не пройдёт!» –

Словами выстраданной боли

Пытался Старший дать совет.

Последующий ответ от Коли

Свёл все старания на нет:

«Спасибо, Игорь, благодарен,

С тобой согласен – всё не так.

Я очень сильно в сердце ранен!

Прости, что я такой дурак!

Я незаметно потерялся,

Живу, как Штирлиц, день за днём.

И так, в конце концов, заврался,

Что всё внутри горит огнём!

Расчёт такой. Родит ребёнка,

Куда ей с корабля деваться?

Коляски, соски и пелёнки

Ей не позволят взбунтоваться.

А там, глядишь, мои остынут,

Тем более буду папой, мужем.

Ну что, они семью не примут?

Сейчас, сейчас мне выход нужен!»

«Пусть не по мне, но раз уж так,

То не вписаться не могу,

И хоть ты с бабой и слабак,

Давай замутим делюгу²⁵!» –

Сказал наставник, отвернулся,

Глотнул безумно крепкий чай.

От вкуса головой вернулся

Туда, где ходит вертухай²⁶.

Неспешно что-то закурил,

Дым заклубился в его доме,

Он с сожалением решил

Пойти на это против воли.

«И, знаешь, вот что ещё взвесь.

Нужна ли аферистка-мать?

Послушайся хотя бы здесь –

Её вообще не нужно брать!

Так проще, да и меньше лжи,

И для твоей не так ревниво,

Про папу позже расскажи.

Уж если делать, то красиво!

И не планируйте венчаться,

Иначе я не при делах,

И так грехи всё время снятся,

Не буду врать при куполах».

«Об этом речи нет вообще! –

Воскликнул Коля так по-детски, –

Иконы не было в хруще²⁷,

Я же продукт насквозь советский!»

Он в душу верил, в церковь – нет.

Спасибо партноменклатуре,

Оставившей циничный след

В атеистической культуре!

А Лида в празднике жила,

Летала по квартире, пела,

Она с утра и до утра

От счастья женского пьянела.

Свой день волшебный представляла,

Стараясь всё предугадать.

Гостей по списку проверяла,

Чтоб понимать, как их сажать,

Была на связи с тамадой,

К ней дважды приходил фотограф,

Уже с фамилией другой

Тренировала свой автограф.

Сбылась и девичья мечта!

Волшебный мир любой принцессы –

Готовы платье и фата

Для самой главной в жизни пьесы!

Она кружится с ними в танце,

Как будто Николай ведёт,

Блеск глаз и щёки все в румянце.

«О Боже, как же мне везёт!» –

Шептала нежными губами,

Судьбу благодаря свою.

Рисунок вальса под шагами,

Пульс слов: «Я так его люблю…»

Он абсолютно совершенный,

Мужчина жизни навсегда,

Он был единственным и первым,

Кому она сказала: «Да»!

Нет, не была она наивна,

Не замыкалась от людей,

Всегда открыта, позитивна,

Общаться просто было с ней.

Ещё она всех поражала

Универсальностью талантов.

Не важно, что ни начинала:

Балетный танец на пуантах,

Игру на струнных инструментах,

Дебют за шахматной доской –

Всегда была в аплодисментах,

С медалью только золотой!

Подруги тоже ей под стать:

Без зависти, амбициозны,

Готовы первенство признать,

Но в чём-то так же виртуозны!

Светлана в школе музыкальной

Окончила класс фортепьяно,

Так вот, играла гениально

И пела голосом сопрано.

Вторая же была спортсменка

Легкоатлетка-чемпион,

Чуть-чуть пацанка, имя Ленка,

Могла и спринт, и марафон.

По жизни гордой шли походкой,

Имели правильные цели,

Быть интердевочкой-красоткой²⁸

Они уж точно не хотели.

И обе юмор обожали,

Столь острый, как клинка укол,

Ведь именно они прозвали

Брачующихся ЛидаКол!

VIII

До торжества немного дней,

У Коли кончились все сроки

К объединению семей

Без шума для него и склоки.

Успел проникнуться обманом,

Откладывая эту встречу,

Но всё-таки она настала –

У Лиды ужин в этот вечер…

И лжеотец у Николая

Отрепетировал подлог.

Спектакль первым открывает

Он, гостем перейдя порог.

Снимает макинтош²⁹ и шляпу.

Уверенный, холёный, статный.

Чуть ли не ляпнул: «Вечер в хату³⁰!»

Но вслух – по роли аккуратно:

«Ну, сын, представь нас, дорогой!»

Сам Лиде протянул цветы.

«Знакомьтесь, это папа мой».

«Ну что за голос сироты? –

Перебивает Майер Колю,

При этом руку жмёт Ивану, –

Для близких – просто Анатолий».

И дальше сеет ложь по плану:

«Прошу прощения, без супруги,

Она слегка недомогает,

Мигрень и женские недуги

Быть с нами здесь не позволяют.

Ты, Колька, знатный сорванец,

Такую отхватил невесту!

Ну прям мужчина, молодец!

У жизни рвёшь под солнцем место!»

Иван Давыдыч улыбался

Под впечатлением от свата,

Знакомства их чуть опасался,

А тут увидел прям собрата.

По первым фразам, поведению

Почувствовал, что в доску свой,

И непонятное волнение

Сменил умеренный покой:

«А я для близких всех – Иван,

И, может, перейдём на «ты»?

Пока ещё никто не пьян,

Всухую наведём мосты!»

«Согласен!» – вторил бывший зэк.

В ответ на шутку улыбнулся.

«А как же спутница навек?» –

Он снова к Лиде повернулся.

Она так и стоит с цветами,

Не смея старших перебить,

Любимый между их отцами…

Семья! Что лучше может быть?

Очнулась, звонко засмеялась,

Самоиронией полна:

«Да, что-то я разволновалась,

Заметьте, тоже без вина.

Пройдёмте, буду всех кормить,

И не судите меня строго!»

«Так я уже готов хвалить!» –

Не прекращая диалога

Добавил ролевой отец

И, увлекаемый невестой,

По сути – профессиональный лжец,

Пошёл занять в гостиной место.

Вот Коля слабым был звеном.

Притих, его съедала совесть.

Не Майер он, не фармазон³¹,

Не для него такая повесть.

Он только здесь стал понимать,

Что прав был Игорь – это ад

Любимым людям подло врать…

Однако нет пути назад…

Расположились. Стол в достатке:

Закуски, шуба, оливье,

Горячий борщ и кура в латке,

Десерт – пирог и курабье.

Поочерёдно Лиду хвалят,

Смакуя каждое из блюд,

Коньяк довольно быстро тает,

Отцы его, тостуя, пьют.

Хозяин слово взял вначале,

Сказал про выросших детей,

И что нет радостней печали

Ждать свадьбу дочери своей,

Как повезло ей с Николаем,

Поэтому благословил,

Чуть чокнулся фужерным краем

И залпом сто приговорил.

Через минуту Анатолий

Коньячный вызов принимает,

Словами выученной роли

Безукоризненно играет.

Благодарит он за приём,

Сказал, что рад подобной чести –

Быть в этом доме, этим днём!

Стеклянный звон – внутри по двести.

Общаются, знакомясь ближе,

Закалка не даёт пьянеть.

«Послание другу из Парижа»³² –

Высоцкого решили спеть…

Два папы быстро подружились,

Забыв невесту, жениха,

И те тихонько удалились

Побыть вдвоём не без греха.

Спасённый в своё время Дог

Урчит довольно в коридоре,

Взял что-то со стола, грызёт.

Семья практически вся в сборе.