Читать книгу: «Россия на перепутье эпох. Избранные исследования и статьи в IV т. Том II», страница 3

Признавая, что капитал сделался в России «истинным двигателем общественной жизни», Шелгунов не отрицал и того обстоятельства, что русская прогрессивность находится в зависимости от законов мирового прогресса [29].

В этой связи революционные публицисты невольно подходили и к мысли о том, что, идя по пути общечеловеческой цивилизации, Россия не минует и рабочего вопроса не в специфически русском, как писал Михайловский, а в общеевропейском его проявлении. Тот же Н. В. Шелгунов в своих сибирских заметках 1863 года обращает внимание на необходимость изучения рабочего вопроса, который до этого был в России, по его мнению, «исключительно теорией» [30]. На важность изучения рабочего вопросам неоднократно указывал «Современник». В 1865 году известный публицист А. Н. Пыпин, рецензируя статью Ф. Лассаля, в которой проводилась мысль о том, что рабочий вопрос составляет «основной жизненный нерв современной истории», указывал на актуальность рабочего вопроса не только для Запада, но и для России [31].

На «неизбежность и неотвратимость» рабочего вопроса в России намекал и такой авторитетный в радикальных кругах деятель, как Д. И. Писарев. Он говорил о необходимости всестороннего изучения рабочего вопроса, опыта его решения на Западе, для того, чтобы припасать материал для удовлетворительного разрешения рабочего вопроса в России [32].

Серьёзное внимание рабочему вопросу уделяли «Отечественные записки». Они не только сетовали на то, что рабочий вопрос в России не находит должного изучения и освещения, но и на наличие в известных кругах русского общества превратного представления о том, что русский рабочий, наделённый крохотным клочком земли, находится несравненно в лучшем положении, чем безземельный западноевропейский пролетарий. В статье «Отчего трудно поправляться нашему рабочему…», журнал впервые в революционно-демократической публицистике определил особенности и содержание рабочего вопроса в стране. Размышляя о том, облегчит ли земельный надел тяжёлое положение фабричного рабочего, достаточен ли заработок для фабричных, как ценится труд рабочего, охраняет ли законодательство права фабричных рабочих, «Отечественные записки» высказывали сомнение относительно прочности «земельного фундамента» для русского рабочего и не считали его спасением от пролетаризации крестьянства. «Вопрос не в том только: есть у рабочего надел земли или нет, – писал журнал, – а в том: обеспечивает ли его та земля, которой он владеет, в его существовании или не обеспечивает?» [33]

Параллельно с этим в России активно распространялась мысль о возможности создания фабрик без пролетариата и хозяев, на основе артельной организации.

Ярым пропагандистом и защитником артельной организации отечественной промышленности являлся известный народник П. П. Ткачёв, сторонник «кровавой борьбы и победы труда над капиталом». Он считал, что бедственное положение рабочих и развивающаяся вражда между ними и предпринимателями зависит от существующего несправедливого распределения богатства между трудом и капиталом [34].

Постоянное внимание рабочему вопросу уделял журнал российских эмигрантов «Народное дело», созданный в 1868 году Н. И. Утиным, А. Д. Трусовым и Е. Г. Беретеневым для нелегальной пропаганды революционных идей в России. Призывая российских революционеров к насильственному низвержению царского самодержавия, журнал видел путь к коренному изменению положения рабочих через их объединение в ассоциации. Журнал подчёркивал общность социально – экономических проблем России и Западной Европы и на этом основании не призвал «российской самобытности».

Наряду с революционными радикалами известную дань национальной самобытности отдали и исследователи, близкие к представителям российской школы экономического либерализма, в частности В. Н. Майков, Ф. Г. Тернер, А. К. Корсак и В. В. Берви-Флеровский.

Валериан Николаевич Майков (1823—1847) – даровитый русский мыслитель 1840-х годов, родился в семье известного живописца Н. А. Майкова [35]. В 19 лет он закончил юридический факультет Петербургского университета со степенью кандидата наук, затем служил в Департаменте сельского хозяйства, выступал со статьями для печати. В университете любимым профессором Майкова был В. С. Порошин, преподававший политическую экономию. Поэтому не случайно, что первой работой Майкова стала статья «Об отношении производительности к распределению богатства», оставшаяся в рукописи. В этой статье Майков, критически оценивая школу А. Смита, высказал идею об участии рабочих в прибылях производства. Участвуя в составлении знаменитого «Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка», издававшегося под руководством петрашевца Н. С. Кириллова, Майков написал ряд статей для его первого тома. В 1845 году Майков становится во главе основанного Ф. К. Дершау «Финского Вестника». Разрабатывая в своих ярких публицистических работах «философию общества», Майков обрушивается с критикой на английскую политическую экономию. По его словам, современная политическая экономия «утратила характер науки, основанной на идее благосостояния, и послужила основанием монополии аристократии богатства». В качестве альтернативы Майков выдвигает идею «дольщины» рабочих в предприятиях, идею, которая впоследствии нашла выражение как в учении катедер-социалистов, так и отечественных представителей экономического либерализма.

В 1860 году в Петербурге вышла книга Ф. Г. Тернера (1833—1906) «О рабочем классе и мерах к обеспечению его благосостояния». Автор книги – Федор Густавович Тернер был впоследствии директором департамента окладных сборов, товарищем (заместителем) министра финансов, членом Государственного совета. Крупнейшей его работой стала книга «Государство и земледелие» (СПб., 1896—1898; 2-е изд., 1901). Отдельные части этой книги печатались предварительно в «Вестнике Европы». Здесь же были опубликованы его очерки и статьи, в том числе статья «Крестьянское законодательство и его движение за последние 10 лет» (1900. №1).

В исследованиях о рабочем классе Тернер выдвигал идею ассоциации. По его мнению, ассоциации создают условия для «соединения мелких капитальных атомов», что даёт возможность «самым мелочным средствам» стать в равноправное положение со значительными капиталами. Ассоциациям необходимо «капитальное содействие высших классов». Таким образом «реализуется благотворная связь между высшими, состоятельными и низшими, неимущими классами» [36].

Большое внимание автор уделяет ассоциативным началам в сельской общине. Тернер исключает общину из ассоциативного движения. Её первородный грех заключается в том, что она покоится на отрицании частной собственности: «где нет частной собственности, не может быть соединения частных средств. Общинное владение прямо могло бы перейти только в социалистическую общину, никак не в ассоциацию». Таким образом, Тернер считал необходимым подчеркнуть, что ассоциация предполагает существование частной собственности.

Ассоциативное направление – строительно-жилищные товарищества, потребительская кооперация, производственные ассоциации в промышленности и сельском хозяйстве, государственные мастерские в луиблановском духе, бурлацкие, торговые, биржевые артели.

Примечательна изданная в 1861 году в Москве книга А. К. Корсака «О формах промышленности в Западной Европе и России». Её автор так же с позиций либерализма утверждал необходимость преобразования отечественной кустарной промышленности на артельно-ассоциационных началах.

В 1862 году журнал «Век» предлагал план создания артельных фабрик, которые были призваны соединить земледельческий и промышленный труд и тем самым избежать пролетаризации страны [37].

Ценным вкладов в развитие отечественной экономической мысли стала вышедшая в 1869 году монография Н. Флеровского «Положение рабочего класса в России». Её автором был талантливый русский экономист, социолог, философ и публицист Василий Васильевич Берви (1829—1918), выступавший под псевдонимом Н. Флеровский. По своему мировоззрению Берви-Флеровский не принадлежал ни к отечественным социалистам, ни к представителям либерального лагеря. Этим определялось своеобразие его экономических идей, его особое видение проблем хозяйственного и социально-политического развития России.

Будущий экономист родился в семье профессора физиологии Казанского университета В. Ф. Берви, человека весьма осторожного и стремившегося во чтобы-то ни стало уберечь своего любознательного сына от политики. Берви-Флеровский окончил в 1849 году Казанский университет по курсу юридических наук и получил перспективное для молодого человека место в Министерстве юстиции. Здесь он дослужился до должности чиновника по особым поручениям. Однако канцелярская служба тяготила Берви-Флеровского и он переходит к преподавательской и публицистической деятельности. Своими многочисленными протестами против отдельных актов несправедливости молодой публицист снискал признание общественности и подозрительность властей, неоднократно отправлявших его в административные ссылки по регионам России. Здесь он набирался ярких жизненных впечатлений, которые легли в основу как «Положения рабочего класса в России», так и других его сочинений – «Азбуки социальных наук» (1871), «Свобода речи, терпимость и наши законы о печати» (1869), «Философия бессознательного, дарвинизм и реальная истина» (1878) и других.

«Положение рабочего класса в России» – главный экономический труд ученого. Значение этого исследования долгое время недооценивалось в советской историко-экономической литературе, несмотря на положительную оценку, данную К. Марксом. Берви-Флеровский обвинялся в идеализации мелкого производства, приверженности «прудоновским иллюзиям о главной роли денежного кредита, о возможности товарищества между рабочими и капиталистами» [38]. Однако именно последнее обстоятельство делает работу учёного особенно интересной.

В своей работе Берви-Флеровский нарисовал яркую картину бедствий рабочего сословия в России, на основе многочисленных фактов и цифр показал, что распространённое в некоторых кругах российского общества мнение о том, что в России «не то, что в Западной Европе», что её народ «благоденствует», является проявлением ложного оптимизма и незнания реальной жизни.

Основные причины народных бедствий Берви-Флеровский видел как в засилье в России крупной поземельной собственности, так и в той системе организации промышленности, которая пришла в Россию с Запада. По мнению учёного, капиталисты наряду с государством и помещиками участвуют в ограблении рабочих, содействуют их обнищанию. Берви-Флеровский выявил три причины нищеты и обездоленности народа в промышленных городах и районах: высокие налоги, крупная земельная собственность и слабое развитие промышленности. «Промышленность, – писал Берви-Флеровский, анализируя демографическую статистику на Западе и в России, – этот источник благосостояния и счастья для народов, делается у нас бичом, который заколачивает в гроб, бедствием, с которым не могут справиться ни чума, ни холера. Разделение труда, которое даёт рабочему возможность удесятерить своё производство, делается для него источником голода, бедности и смерти до такой степени, что из двенадцати промышленных губерний в трёх население уменьшилось, а в одной вовсе не увеличилось» [39]. Все «плохое» в общественном устройстве и экономической жизни Берви-Флеровский видел в неразумности человеческих желаний и действий. Отбросить это «плохое», по его мнению, должны были сами правящие классы общества, в том числе капиталисты. Ради собственных интересов они не должны гнаться за роскошью и богатством, поскольку стремление к непрерывному росту личного богатства и прибылей основано на неразумном чувстве.

Будучи сторонником гармонизации отношений между предпринимателями и рабочими, Берви-Флеровский обвинял социалистов Западной Европы: поднимая рабочий вопрос, они не сумели понять, «что в высшей степени несправедливо, чтобы то, что было произведением капитала и труда, составляло собственность одного капитала». «Они старались и стараются достигнуть своей цели, – писал Берви-Флеровский, – путём рабочих стачек, причиняют этим рабочим бесчисленные страдания и разорение, держат иногда целую страну в бесполезном волнении. Не лучше ли было бы вести дело начистоту? Работники имеют на ход дела такое же влияние, как и капиталисты, они товарищи. Доходы фабрики, капитал, на неё определённый, одинаково известны и тем и другим. Они получают процент и вознаграждение за риск, работники – остальное» [40].

Отмечая в своей работе, что в России «рабство уничтожено и уступило своей место найму», Берви-Флеровский убеждённо считал что наем, в своё очередь, «должен уступить место товариществу». «Между трудом и экономией должно быть равенство, между работниками и капиталистом товарищество» [41].

Как демократ—просветитель и сторонник мирного развития общества, Берви-Флеровский полагал, что решающее в устройстве общественной жизни принадлежит только личности. Идеальной же формой хозяйствования он считал земельную общину в деревне и артельное хозяйство – «товарищество» – в городе.

Крайне враждебную позицию по отношению к либеральным экономистам занимали представители правых сил, ратовавших за сохранение в стране феодальных пережитков, в том числе и в сфере разрешения социальных конфликтов. Известный правый публицист М. Н. Катков в «Московских ведомостях» упрекал либеральных авторов в том, что они списали рабочий вопрос с иностранных книг. По его мнению, «правильная регулирующая политика власти» могла спасти страну от любых рабочих выступлений, избежать неприятностей, связанных с появлением в стране рабочего сословия.

Консервативная газета «Весть», выражая боязненно-враждебное отношение к пролетариату, упрекала либеральных авторов в защите рабочих и их прав. «Весть» писала о деморализации рабочей среды, распущенности, пьянстве рабочих, их неповиновении хозяевам и других отрицательных качествах рабочих, с особой силой якобы проявившихся в результате крестьянской реформы 1861 года и других либеральных преобразований в стране. Ссылаясь на заявление елецких фабрикантов о том, что они «разоряются рабочими», газета заявляла о подавлении капитала трудом, о том, что в России, в отличие от Западной Европы, рабочий вопрос состоит в заботе о благосостоянии промышленников. На этом основании «Весть» считала нежелательным образование пролетариата в России, ссылаясь на наличие в стране земельных богатств и щедрых недр [42].

В значительной мере с ориентиром на позицию правых сил строилась политика в рабочем вопросе высших чинов Министерства внутренних дел. В 1870-е годы министерством была выдвинута идея попечительства о рабочих. Она предполагала сдерживание рабочего движения посредством осуществления мелочной регламентации отношений между рабочими и предпринимателями, предусматривала использование прямого административно-полицейского вмешательства в эти отношения. При этом исключались какие-либо элементы стачечной борьбы рабочих, создание рабочих организаций.

Представители либерально-реформаторского лагеря решительно выступали против полицейского попечительства над рабочими. Они активно следовали за рекомендациями видного английского политэконома Дж. С. Милля, который утверждал, что теория зависимости, патриархальной опеки отжила свой век, и что важнейшей задачей в этой области является обеспечение самостоятельного развития пролетариата [43]. На этом основании они полностью солидаризировались с позицией А. Смита и его последователей, защищавших свободу забастовок. Н. Х. Бунге в своём курсе «Полицейское право», читавшемся в Киевском университете св. Владимира, утверждал, что лишение рабочих права на забастовку нарушает такой важнейший принцип экономического либерализма, как принцип свободы сделок. Вместе с тем учёный считал, что забастовки сами по себе не способны сколько-нибудь существенно улучшить положение рабочего класса. «…Условия производства и сущность отношений между участвующими в нем лицами обыкновенно остаются прежними, – писал учёный по поводу эффекта забастовок. – Стачки противопоставляют причинам, действовавшим на понижение заработной платы, силу, с характером часто отрицательным, которая нисколько не способствует ни улучшению качества, ни улучшению количества труда, ни уменьшению борьбы частных интересов» [44].

Защищая права рабочих на забастовки, либеральные российские экономисты выступали вместе с тем противниками административного произвола и в отношении владельцев предприятий, который затрудняет предпринимательскую деятельность, создаёт препятствия для проникновения в российскую экономику иностранного капитала.

 
                                            * * *
 

Суммируя общие высказывания самобытных русских экономических мыслителей второй половины ХIХ века относительно преимуществ артельной организации промышленности по сравнению с классической – западной, следует, прежде всего, отметить, что в экономико-юридическом аспекте под артелью понимался основанный на договоре союз нескольких равноправных лиц, принадлежащих к рабочему (мещанскому) сословию, совместно преследующих хозяйственные цели. Для артельной организации характерны как круговая порука, так и личное участие её членов в ведении определённого промысла трудом или трудом и капиталом.

Преследуя хозяйственные цели, артельная организация труда направлена не только на получение прибыли от совместного производства или промысла, но и на уменьшение расходов (издержек) при совместном потреблении и на увеличение кредитоспособности отдельных индивидов, входящих в состав артели.

Для артельной организации характерно равноправие членов коллектива, одинаковое пользование всеми правами и выгодами артельного объединения и одинаковые обязанности. Это равноправие или равенство объяснялось тем, что артели всегда были поставлены в условия, при которых в их состав принимались работники более или менее сходные по возрасту, физической силе, рабочей (профессиональной) подготовке и имущественным средствам.

Это равенство не нарушалось равным разделом общей прибыли, поступавшей в большем размере собственнику капитала или орудий производства или лицу, стоявшему во главе артели. Этот излишек в артелях всегда расценивался как законное вознаграждение за капитал, труд или технические познания, опытность, которые отличали этих лиц от рядовых членов артели.

Связь круговой порукой означала солидарность артельщиков, ответственность каждого за всех и всех за каждого члена артели. Степень и пределы ответственности могли быть различными.

Примечательно, что рабочие ассоциации, схожие по своему характеру с русскими артелями, стали распространяться на Западе только со второй четверти ХIХ века. Они получили развитие во многом благодаря идеям социалистов-утопистов и сторонникам т. н. «кооперативного социализма» (Прудон).

 
                                            * * *
 

Разрушение старых феодальных порядков и формирование нового индустриального облика России происходило на протяжении длительного исторического периода и было связано с вызреванием в стране так называемого «рабочего вопроса», то есть вопроса о характере взаимоотношений между предпринимателями и работниками, условиях труда и быта рабочих, их юридическом и социальном статусе.

Особого обострения рабочий вопрос достиг в период перехода от индустриализации к промышленной революции. В России она проходила в несколько этапов, для которых были характерны свои особенности.

На первом этапе (конец 1830-х – середина 1860-х годов), связанном с организацией капиталистических фабрик преимущественно в хлопчатобумажной промышленности, рабочий вопрос ещё не получает достаточной остроты в общенациональном масштабе и носил локальный характер, ограниченный рамками отдельных предприятий.

На втором этапе, который охватывает первые пореформенные десятилетия, рабочий вопрос начинает все более заявлять о себе, привлекая внимание широкой российской общественности. С этого времени начинается его законодательное решение.

Передовая отечественная экономическая наука высоко оценивала роль труда как «главного носителя, главное основание каждого свободного общества» [45]. Её представители не разделяли пессимизма Д. Рикардо и Т. Р. Мальтуса и в значительной мере ориентировались на учение Г. Ч. Кэри, выступавшего за гармонизацию интересов капитала и труда. Сочувствуя бедственному положению трудящихся, российские экономисты либеральной школы считали такое положение временным, преходящим явлением, связанным с недостаточно высоким уровнем развития современного производства, низкой производительностью труда.

Противниками либеральных подходов к оценке противоречий между капиталом и трудом выступали революционные демократы. Многие из них считали, что у России есть возможность избежать участи, которая постигла Западную Европу, и развиваться собственным, «самобытным», некапиталистическим путём.

Наряду с революционными демократами, идею артельной организации труда разделяли и некоторые отечественные экономические мыслители либерального и близких к нему направлений.