Читать книгу: «Евангелие – атеисту», страница 6
Глава 10. Молитва
Внутренний голос, один из них, выводит меня из задумчивости:
«Плохо тебе? Муторно?»
«Да, совесть гложет…»
«Не я ли твоя совесть?»
«Совесть – порождение разума. Продукт мышления. А мысли рождаются в материальном мозге…»
«Ну-ну…как рождаются в мозге мысли кто-то видел, щупал?»
«Не издевайся, не иронизируй. Может совесть и есть душа. Может и душа материальна. Не изобрели пока люди, что бы её увидеть и взвесить, исследовать поле и структуру…»
«Ну, пусть дерзают…Мало натворили…Какое же самомнение у смертного…Человек-венец творения! Создан по образу и подобию! Жизнь уникальное явление во Вселенной! В общем – мы такие исключительные! Всё познаем, измерим, взвесим, покорим, перестроим! А Бога нет, не было и не будет…религиозные пережиток тёмных предков…переродившихся эволюционно из обезьяны через труд…
«Уж лучше так, чем – мир плоский и на черепахе, а там ещё три слона, стеклянный свод с дырочками для звёзд-светильников небосклона…»
«Вижу, отходишь от шока, язвишь…»
«Отхожу…»
«Неужели так страшно было? Боялся не вернуться в привычную жизнь?»
«Ты же знаешь! А пожалел тогда о многом. Но то, о чём сперва пожалел – пустое. Главное – усомнился! В Нём, Господине, в Хранителе… Совесть теперь гложет…»
«Тебе же объяснили, что Жизнь не возникает случайно. И разум смертного человека сотворён частично для материальной жизни, но наполнен частью Самого Всевышнего – душой, и не заключён только в головном мозге, но и в костном, в потоках крови… Первоначально разум будили Хранители. Затем они передали это ранее разбуженным смертным, людям. Разбуженный разум ищет общения с душой, и из этого общения рождается совесть – плод материального и духовного. Случается, что не рождается. Но это не по воле Всевышнего, отнюдь!
–«Не вопреки ли?»
–«Не вопреки, но не по Воле.»
–«Так кто же противостоит Воле?»
–«Не «кто», а «что». Материя, и никто и ничто кроме материи».
–«Понял, вспомнил…»
–«Тебе многое ещё надо вспомнить. Это многое в нас, здесь. Но осознать сможешь, только если будем отдавать тебе малыми порциями, чтобы не «взорвать» разум. Потому ещё было сказано тебе: «Записывай!». Зря ли тебя совесть гложет?
–«Гложет потому, что я конкурента «съел»…»
–«Так уж прямо «съел»? Ты его просто отодвинул, отодвинул мыгко, е травмируя почти. Ты это сделал не своей волей, а по мудрому внушению Матфи… Этот человек мог бы значительно усложнить жизнь отдалённому потомку рода Матфи…
–«Разговор с Матфм помню, конспективно записывал где-то на листиках…
–«Вот-вот! На листиках, на клочках, на лоскутках…Будь осторожнее! Прочтёт кто-то случайно – решит – «сбрендил», а то и настучит в партком… А разговоры и другие у тебя были и Матфи…не помнишь…
–«Не помню!»
–«Вспомнишь. Молиться тебе надо научиться, молиться утром и вечером, молиться, как тебя учили!»
–«Учили? Не помню… Правда, не помню…В голове только несколько слов …»
–«Пиши!»
–«Слушаюсь! Записываю» Всевышний» Единственный Единый Творец Миров и Всленных и жизни в них! Дух Святой, одухотворяющий материю, пробудивший жизнь! Мир созданный Тобой прекрасен, благодарю за счастье увидеть ещё одно утро в этом мире! Дай мне разум, терпение и умение трудиться. Дай мне надежду познать Закон Твой! Прости мне невежество и из него вытекающие прегрешения! Позволь найти тропу к Светлой дороге Сына Твоего, Спасителя».
–«Это пока всё. Вечером, понятно, чуть изменишь слова.»
–«Благодарю. Теперь вспомнил, как будто и не забывал…»
–“То, что в течение дня сделал, оказавшееся противным совести, или сомнительным для неё, вечером кратко перескажи, попроси мудрости разобраться, чтобы впредь не повторять… Своими словами. Вслух или молча. Понял?
– Я уже каюсь, меня же день за дням пересмотрели-перевернули-показали. Я уже искренне раскаялся! Зачем же каяться ещё?
–Не злись. Не думай, что всегда прямыми тропками будешь ходить… Всевышний не вмешивается в дела ваши земные, как от Закона отказались, Творение порушили, на обломках остались. Хранитель свободы твоей не связывает. Сына Божьего отвергли, непослушали…Молись и надейся. Это всё. Три недели перерыв. Понимаешь о чём я?
–«Понимаю. Не придётся обмыть назначение меня на должность начальника сектора…»
–«Начальник…вспомни лучше, что тебе Иисус Светлый о начальниках властителях говорил…»
Глава 11.Символ
Кем, как, в какой момент в мою память внесена эта запись – не знаю, излагаю ее письменно:
«Берешь чистый белый лист. В центре листа циркулем рисуешь большую окружность. Представь себе, что окружность эта – «экватор» идеального шара. Одно полушарие лежит на листе, второе – под листом. Шар не полый, а содержит в себе некую нематериальную субстанцию, о свойствах которой тебе ничего не известно. Но ты знаешь, что одно из полушарий «светлое», а другое «темное». Теперь нарисуй в окружности диаметр. Из точек пересечения «диаметра» и «экватора» радиусом отметь дужками еще четыре точки на экваторе. Пунктирными линиями нарисуй два треугольника.
1.Полученные треугольники равносторонние.
2.Линии, их образующие, в каждом из треугольников замкнуты, но у пары треугольников они не пересекаются. Они как два звена цепи.
3.Вершины треугольников как бы не касаются «внутренней поверхности сферы, имеют «зазор» и НИ ПРИ КАКИХОСТОЯТЕЛЬСТВАХ не могут этой поверхности сферы коснуться.
Теперь представь, что линии треугольника МЕДЛЕННО утолщаются, приобретая ярко-голубой цвет.
Удерживая голубую звезду в воображении, знай, что это цвет ее лицевой стороны. Какого цвета звезда в нижней части сферы ты не знаешь, но понятно, что он контрастный, «противоположный по знаку».
Мысленно придай первоначальной сфере молочную полупрозрачную окраску. Стремись этот шар увидеть, и когда достигнешь этого, начинай вокруг диаметра вращать звезду, словно на оси. Вращай по часовой стрелке, но если не можешь, вращай против часовой стрелки. Получишь один из вариантов:
шар голубой,
шар иного контрастного цвета,
шар мерцающего голубого цвета,
шар мерцающего контрастного цвета,
шар бесцветный, белый, но отличный от внешней сферы.
Достигнув желаемого, останови вращение.
Ранее прорисованный вертикальный диаметр продли в ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ за пределы экватора сферы, до границы листа, как бы в бесконечность. Будет он идти вверх или вниз – на твоё усмотрение.
Через центр первоначальной окружности, а теперь сферы, прорисовываешь еще один диаметр, перпендикулярный первому. Получишь КРЕСТ, три вершины которого внутри сферы, как и в предыдущем случае, имеется «зазор» с внешней сферой.
-Освободи воображение от прежней «картинки». Вообрази далее, что линии, которыми прорисован КРЕСТ, медленно утолщаются, приобретая цвет, рисунок и текстуру свежестроганного неокрашенного дерева, знакомый твоему взору и наиболее легко представимый. В том же порядке, что и ранее, «закручивай! вокруг большой оси КРЕСТ, понимая что он имеет «контрастную» окраску в нижней части сферы. Получишь один из вариантов окраски креста:
крест золотой,
крест черный,
крест «белый», бесцветный но отличный от внешней сферы.
Достигнув желаемого эффекта четкого видения, останови вращение. Осознай, что посредством вращения произошло мягкое преодоление «оболочки» внешней сферы без ее нарушения, а словно бы ее вытягиванием в неограниченность. Закрепи увиденный образ в памяти.
На том же листе прорисуй внутри сферы две новые полуокружности, образующие два серпика, сходящиеся остриями у окончания горизонтальной линии КРЕСТА. Серпики соприкасаются, «перетекают» верхний в нижний и наоборот. Они «стирают», «смягчают» острые углы прежней звезды. Как и прежде, мысленно, сделай контуры серпиков толще, пока они не приобретут ярко-зеленый цвет. Помни, что сфера также имеет и контрастный цвет. Начинай крутить сферу и получишь один из вариантов:
сфера золотая,
сфера серебряная
сфера бесцветная.
Останови вращение. Сотри из воображения «картинку». Если имеешь веру, прочитай краткую молитву. Если веры не имеешь, закрой глаза и очень медленно досчитай до двенадцати.
Сосредоточься. Восстанови в воображении ранее виденные цвета, формы, движение. Удерживай «картинку».
Представь, как внешняя сфера увеличивается в объеме до границ листа и выходит за его пределы без ограничений! Впереди сферы, не уменьшаясь и не исчезая, движется основание КРЕСТА.
Перемести мысленно самого себя в центр этой расширяющейся сферы. Посмотри изнутри, видишь ли НЕСКОНЧАЕМЫЙ ПУТЬ? Осознав, запомни, что ПУТЬ этот остается НЕСКОНЧАЕМЫМ независимо от того, что происходит в сфере и вне сферы.
Оставаясь в центре сферы, вообрази, что расширение закончилось в запредельной дали через неизмеримо долгий период. Началось обратное движение, сжатие. Когда объем достигнет первоначального, нарисованного на листе,, выйди из центра и наблюдай за дальнейшим сжатием сферы, из вне.
Сфера превратится в точку и исчезнет. Долее произойдет ВСПЫШКА и ЕЕ СВЕТ побежит по исчезающе тонкому НЕСКОНЧАЕМОМУ ПУТИ.
Мысленно раскрути этот светящейся волосок вокруг точки перпендикулярно листу. Вообрази пространство «разрезанное» этой светящейся линией, как бы диском, на две половины. Осознай, что это два новых, ИНЫХ пространства. Подумай, что произошло с пространством внутри сжавшейся в точку сферы. Это что? Смерть? Преображение? Прими во внимание, что после нестерпимо долгого НЕБЫТИЯ из точки начинается ОЧЕРЕДНОЙ ЦИКЛ РАСШИРЕНИЯ.
Что лучше иметь смертному:
–веру,
–знание,
–веру и знание,
–неверие,
незнание,
–неверие и незнание.
Отвечу на вопрос – ВЕРУ! Иное отринь!
Кем, в какой момент, в память какого «я» дано пояснение-указание, не знаю. Было оно таково:
«Будут в землю захоронены два мертвых тела, близких тебе смертных, крещенных после рождения, но живших сознательно в стороне от веры предков. Женщина лишь потаенно изредка раздувала под пеплом неверия чуть тлеющую искорку. Мужчина жил, воинствующе отрицая любую ВЕРУ. И случится именно тебе, раб, своими руками делать памятную доску, надгробие. К тому времени на одной из могил будет уж крест. Надгробие надо разместить меж двух –холмиков, сбоку и ниже креста. Возьмешь каменную доску, которую дадут тебе «от щедрот», бывшею ранее столешницей и много лет пролежавшую в сарае, очистишь, отполируешь. На листе бумаги размером в доску напишешь текст: имена, даты, фамилию. Над текстом разместишь простой крест. Разметишь карандашом лицевую часть плиты, просверлишь отверстия для крепления стоек, после этого «выдолбишь» простой крест. Зальешь в канавки краску. На следующий день положишь доску кверху «тыльной» стороной, возьмешь инструменты, сделаешь все то, что имеет название «СИМВОЛ». Сначала проделай все в воображении. Затем создай неподвижное изображение СИМВОЛА, неглубокое. Закрась его красками близких цветов к тем, которые «увидишь».
На другой день или несколькими днями позже, как окажется по силам, вырежешь, углубишь текст лицевой стороны и зальешь краскою.
Через день укрепи «стойки» для укрепления доски над землею вертикально и закрась тыльную сторону темным, дабы не бросался в глаза проходящим СИМВОЛ. Пусть ОН будет едва различим.
В известный тебе день укрепи доску над землею. Сядь напротив, в головах покойных, будь один, запомни, что увидишь. Виденное оставь в себе. Еще дважды увидишь в дни известных годин. Так сделай, раб Божий.
Глава 12 Сны
Лечу. Не знаю где, откуда, куда. И знать не хочу. Это полёт, а не падение, словно бы крутой подъём, нескончаемый взлёт. Никакого сколько-нибудь ощутимого сопротивления «среды» пространства. Себя не ощущаю, не вижу, лишь понимаю – я здесь, в полёт. Рядом, понимаю, тот кто меня направляет, но не вижу и не слышу его. Чувствую, что меня обеспечивают нужной для полёта энергией и направляют. Вокруг не темнота, не мрак, но и не свет, а нечто белесо-туманное, кажется, что нежное. Мысленно мы ведём диалог:
«Хранитель, день ли, ночь ли?»
«Мир тебе, Матфи, буду звать тебя пока твоим крёстным именем.»
«Горжусь, Хранитель. Если бы дозволено было считать крёстным того, кого имя получил…»
«Всё у нас возможно. Считай.»
«Долго ли лететь будем?»
«А столько, сколько надо, чтобы ты освоился. Зачем ты солгал, что языкам не обучен?»
«Языку меня учили одному, английскому две «училки»: Марь Абрамовна и Валентина Леонидовна… Потом в Одессе, в мореходке, полтора года учила меня молоденькая грузинка, Нина Ираклиевна. В итоге знал полсотни слов, не считая таблицы неправильных глаголов, а способом «говорения» не овладел. Практики не было, и не предвиделось. Да и без языков находил я понимание и с армянами, и с цыганами, и с киргизами, и с казахами, даже с эстонцами, не желавшими осквернять рот русской речью! Думаю, что если бы мне довелось встретить живого англичанина, то за час сговорились бы, а потом он за недельку обучил меня разговору!»
«Прилетели!»
Туман белесый закончился, подо мной медленно вращался лоскутный облачный покров над голубовато-зелёной землёй. Я явно должен был лететь уже через атмосферу и чувствовать её сопротивление, а по скорости с которой приближался к ней, мог бы и раскалиться, но ничего не было. А разговор мысленный оборвался. Мгновение и сижу уже на мягкой зелёной траве, на пригорочке, достаточно высоком, чтобы с него открывалась круговая панорама. На мне всё тот же «хитончик», плащ-накидка с двумя тесёмочками, чтобы завязывать на поясе, просунув руки через две прорези в серой мышастой грубоватой ткани, ни карманчиков на нём, только капюшон за спиной болтается… Развязал завязочки, осмотрел себя: всё так же наг, бос, безволос. Спасибо, что с пупком, не сочли за багаж, позволили с собой взять. Ногти на пальцах есть, зубы языком ощупал – ровненькие. Все до одного на месте, столько, сколько положено. А зачем? Еды нет и есть не хочется. Пить не охота…А вот покурить бы покурил… Тут Хранитель возник (возникла?) рядом. Стоит, не садится, капюшон на голове, хотя тепло, но и не жарко. Ветерок ровный, освежающий, меняется плавно… Облачка не густые, кучевые плывут тихо. По солнышку похоже – полдень, хотя должен быть бы уже вечер. Ведь Иисуса Светлого я встретил, когда был полдень.
«Покурить бы мне, Хранитель…»
«Здесь не курят.»
«А что это за страна для некурящих?»
«Это не страна. На всей этой Земле не куря. Другая то Земля.»
«Принимаю за аксиому, но трудно верится…»
«Так трудно терпеть?»
«Так я с пяти лет начал покуривать, а последние лет двадцать уже по пачки в день курю. Догадываюсь, что в землях этих рабов быть не моет, раз нет рабов дурных привычек… ».
Хранитель засмеялся, подобрел.
Трава вокруг была точно такая же как у нас в средней полосе: зелёная, сочная, густая. Заметил я и несколько букашек, муравьёв, мошкары – ничем не отличимых от привычных. Тихо было, но слышались и птичьи голоса-эти были несколько иными, другие рулады, трели, «мелодии». Впереди, ещё на склоне холма, начинались ровненькие клеточки-квадратики невысоко подстриженных ровно-ровно кустов, густых, в посередине этих площадок зелени лужайки-грядочки, с центре почти всех квадратиков были как бы «скворечники» на «курьей ножке», под стеклянной линзой купола, дальше стелился лужок, вроде заливного приокского, речка тихая с заводями в жёлтой зелени водных растений, мостик деревянный на брёвнах-сваях, с деревянными жёлтыми перилами, за речкой -холмистая синеватая местность, поросшая вроде бы хвойным лесом. Вспомнилось слова – «увалы», и ещё одно – «релки». Смутные слова, из детства… Даже закрыл глаза, чтобы в памяти нечто воскресить…и попросил Хранителя:
«Можно мне туда, на мостик?». Осознал, что «да» уже у самого начала мостика! Показывая большим пальцем левой руки за спину сказал Хранителю: «Там город Шадринск» – показал рукой вперёд: «Это место называется «Релки», речка – Исеть, за речкой – увалы…
«Нет, Боря, сзади тебя не город, а поселение, община и у неё есть название, но совершенно другое, не созвучное даже…и поток называется иначе…»
«Посмотри, Хранитель, пойдём по мостику – в середине его увидишь- внизу, под водой, просматривается полоска отмели, она ведёт к маленькому островку, на островке – деревянная лавочка-скамеечка! Видишь, точно, так и есть! Видишь, Хранитель, я слезаю под мостик по свае в воду: всего-то по пояс, раньше было глубже, по горлышко на-цыпочках!
«Ты был тогда маленьким…»– А я уже вышел на островок, сел на лавочку.
«Я отлично помню это место, я сюда убегал из садика, меня искали, наказывали, но я убегал опять и опять… А по этим заводям меня старший брат катал на спине за кувшинками. Он плыл, я держался за его плечо одной рукой, а другой срывал цветы… И ещё здесь мальчишки рыбу удили…Запекали её в лопухах, мне тоже давали – вкусно! Хоть и без соли…
«Нет, Борис, это совсем другое место, другой мир, другая жизнь… Ты не плачь… Этот мир ничуть не хуже, считаю – много-много лучше…»
«Можно мне здесь по округе походить, посмотреть?»
«Можно, но не сразу. Посиди, я тебе кое-что объясню… Возьми горсть песка.». Я наклонился, взял с кромки воды горсточку сырого жёлто-серого песка, растёр второй ладонью. Песок быстро высыхал, в нём, как и везде, были соринки, мелкие камушки, крохотные ракушки… Запах был обычный, запах речного песка: чуть рыбой припахивает, чуть прелью водорослей… Вот уж ветерок и солнце полностью высушил мой «улов»-песчинки пересыпались с шелестом из ладони в ладонь…
«Вспомни теперь и представь себе все песочницы, дюны, пляжи, барханы, песчаные пустыни, дно морей и океанов…Выбери для начала одну песчинку. Но пока не отделяй её от всей массы. Представь, что масса одной песочницы – это Вселенная. Одна Вселенная. Подобных вселенных столько – сколько отдельных песчинок. Их количество не отобразить числом. Представь себе одну из галактик, видимых на земном небе – они как песчинки в твоей ладони. Всё что ты пытался представить – это мир материального, рассеянного в неограниченном по объёму пространстве Духа. Думай над этим и не позволяй уставать воображению!
«Мой мозг устал, Хранитель. Круги и вспышки перед закрытыми глазами… Не выдержу!»
«Выдержишь. Открой глаза. Смотри на воду, на струи воды. Видишь, стайка мальков плывёт? Сколько их?
«Я успел насчитать только четыре, но было их, кажется, больше. Эх, сюда бы удочку закинуть!»
«Нет, этого не надо» Не следует привлекать внимания. Ты будешь «один», но я буду рядом, буду направлять тебя или останавливать. Пусть твои движения будут естественными и неспешными, задумчивыми… Говори со мной мысленно, не издавая звуков. Понял -ли?»
«Выполню, как сказал!»
«Иди потихоньку к мосту. Не оступись с косы- оступишься – можешь вскрикнуть. Не торопись. Тропка под водой будет тебе видна. Пусть ноги твои запомнят прикосновения камешков, головастиков, случайных рыбок. Эту прогулку телом потом вспомнишь. Но мы не закончили. Представь себе, что собрались 12 совершенно одинаковых «песчинок», и они более или менее равномерно распределились в нескончаемых галактиках, туманностях…и каждая нашла свою «солнечную систему» с той же позицией, что тебе известна…»
« Снова 12!»
«Да».
«Кажется понял, … Так на одну из этих «песчинок» может попасть душа после смерти, как я сейчас сюда попал?»
На плече ощутил как бы руку старшего брата – сильную уверенную, тёплую и добрую.
«Молодец! А от сквернословия избавься! Даже случайно не должен произносить».
«Почему же только 12 земель? В этих солнечных системах может быть другое количество планет?»
«Не совсем так. Двенадцать «земель», но ведь систем много и есть другие планеты. Там может быть и иная орбита, другая периодичность смены дня и ночи, иное число спутников или вообще без спутников, даже совершенно иной набор химических элементов. Но у каждой 12 двойников, если так можно выразиться».
«Неужели есть и иные химические элементы? Я считал, что «периодическая система» для всей вселенной. А как ты находишь эти «земли» в глубинах вселенной?
“Потомок Менделя не мог знать всё. Дано ему было по силам. На вторую часть вопроса отвечу образно, вопросом. Когда у тебя чешется пятка, как ты её находишь? Другого объяснения не получишь, иди вперёд».
Иду заливным лужком у склона холмов, трава на вид обычная, хотя познания мои в ботанике примитивны. Вот засинела тропка-дорожка вверх по склону, не круто, словно из галечника выложенная – вымощенная, и босой ногой по ней ступить приятно, тепло… Постепенно дорожка расширяется. Справа и слева – прямые шпалеры ровно подстриженных колючих кустов – густо сросшиеся и непролазные ограды. Листья фигурные, желтеющие гроздья ягод – да это же «боярка» с длинными и колючими шипами… Высота культурных зарослей мне по плечи. Справа и слева через равные интервалы вижу «скворечники»– круглые домики на “растущей из почвы» трубе-ноге на круглой же платформе из крупнозернистого плотного камня, наподобие наждака или гранита. Прочный такой, устойчивый фундамент, на нём стена по окружности, из плотно пригнанных деревянных досочек-реечек очень чисто обработанных, если и окрашенных-то чем-то прозрачны, не скрывающим рисунка и естественного цвета древесины явно нескольких пород дерева, чередование образует разнообразные и очень «радующие» глаз сочетания. Есть также и дугообразные окна, зеркально-синие, «слепые» – совершенно не просматривается, что за окном. Сверху, как крыша, полушарие такого – же как окна «стёкла», на некоторых «скворечниках» такой купол раскрыт, как дольки разрезанного апельсина. Людей не видно, но их присутствие ощутимо-слышно, потому что работают, видимо, во двориках – траву ли стригут, землю ли перекапывают? Не видно ничего сквозь заросли оград. И как они, люди, выбираются на улицу – неясно. «Калиток» или «просветов» каких – не заметно. Запахи в воздухе приятнейшие: настой из листвы, цветов, сохнущей травы. Звуки в основном природные – голоса птиц, каких-то невидимых животных, потрескивание насекомых. Ни комаров, ни мух, хотя в иных затенённых местах в воздухе роится мошкара. При нашем приближении она как бы «уступает дорогу», отодвигается… Хранитель руки с плеча не снимает, молчит, и я молчу – прислушиваюсь и во все глаза рассматриваю то, что доступно взгляду. Осмыслить пока не пытаюсь… Кое где в сплошняке «забора» из кустарника – просветы, то вправо, то влево, но бессистемно как-то… Эти «просветы» – явно не для прогулок и засеяны то овсом, то льном (по моим представлением о льне, т.к. я его живьём не видел). Ни лавочек, ни скамеек… А я от трёхкилометровой прогулки стал уставать. Молча спрашиваю: «Обеда или полдника не предвидится, Хранитель?» Получаю ответ:
«Ты не голоден, жажды не ощущаешь, а для развлечения и отдыха переводить продукты питания не рационально, кроме того пришлось бы тебя «реконструировать». Утомило однообразие – просто сядь на дорожку и отдохни. Здесь так принято. Упреждая вопрос поясню – лавочку на островке создал для тебя я. Здесь таких излишеств как табуретки, скамейки, стулья, кресла – не делают.
Сел я, как стоял, ножки протянул. А потом и лёг на спину, в небо голубое гляжу. Руки под голую, как бильярдный шар, башку подложил, думаю: «А есть ли там, где ещё «Земля» наша? Не сон ли это? Может это наша Земля в будущем или в прошлом? Конечно, Шадринск или был или будет здесь. Заснуть бы! Проснуться бы дома, в Беляево! Но сна ни в одном глазу!
Хранитель стал рассказывать, а я не только слышу, но и вижу, что по дорожке-аллейке идут неспешно люди, мужчины и женщины, обычные люди, но одеты непривычно и босые. Одежда из однообразной ткани, но разных оттенков. Одеяния наподобие моего, но длиннее, до земли. Они неспешны, явно веселы, добродушны, глаза их разнообразны цветом, волосы русые или совсем светлые, чёрных не заметно. Лица- как лица , только без глубоких складок и морщин. На обветренной, загорелой, но мягкой коже у всех как бы лёгкие следы привычных мягких улыбок. Словами короткими, напевными обмениваются изредка. Собственно разговора, в нашем понимании, нет, но есть жесты, взгляды. Видно, что они понимают друг друга. Смотрят на меня спокойно, без любопытства, удивления, сдержанно кивают головами. Здороваются?
Это я всё наблюдаю, позу не меняю, улыбаюсь приветливо. Глаза в ответ на кивки, прикрываю… А в это время слушаю Хранителя:
«Люди с работ идут на дневной отдых. Самоназвание у них, на всех шести континентах, во всех общинах – «Выполняющие Закон Бога» – звучит одинаково на всех языках. Основных языков шесть, и наречий около сотни. Самоназвание кажется длинным, но произносится одним коротким напевом, записывается одним значком из всего двух линий.
В языках одинаковая структура отражения мысли, слова созвучны. В наречиях различия также не велики, в основном акценты, разные ударные и безударные гласные, интонационные отличия, разнозвучие одних и тех же согласных. Речь – где с картавинкой, где с шипением, где с носовым звучанием. Необычно оживляется речь мимическим сопровождением, жестами пальцев, кистей рук и мимикой и взглядом.
Письменность краткая, недвусмысленная, иероглифическая, но «иероглифы» эти крайне просты, легко изображаются скорописью, напоминают нотную партитуру. Письменность едина для всех. Потому человек, посетивший отдалённые зоны обитания, послушав со стороны речь нового окружения, легко овладевает этим видом общения и скоро уже не выделяется. Главное же, здесь они сохранили в большинстве, способность к телепатическому общению. За исключением немногих, которых основная масса жалеет и не желает обидеть. Почему сохранили? Этот мир также не избежал страшных разрушений Мира Сотворённого Изначально, но не столь катастрофически, как у вас. Здесь сохранились два «уравновешенных» спутника, не изменилась их орбита, практически не изменилась и орбита вращения планеты вокруг здешнего светила, она только в элипсной части стала более плоской. Сохранился неизменный всеобщий естественный календарь: двенадцать месяцев по тридцать шесть суток, отмечаемые однотипно серпиками- лунами. Сутки зримо длятся серпиками –лунами на два равных полупериода по 12 часов.
Здесь проблем было меньше. Опомнившись от шока катастрофы, но в массе сохранив единство благодаря телепатическому общению, все дружно обратились к Всевышнему с покаянием и мольбой о помощи. И им был дан Сын Божий. Здесь он не был казнён, а принят был с покорностью и любовью. Он восстановил Закон и три тысячи лет наблюдал за соблюдением Закона. Затем людям была возвращена полная самостоятельность. Здесь один общий Закон, который даже выписывать нет необходимости, но он написан в каждом доме так, что постоянно перед взглядом каждого.
Дома здесь строятся для каждого в шестой день по рождении. Одна неделя.
Здесь нет деления: он, она, оно. Есть деление: принадлежащий к человеческому роду, принадлежащий к живому летающему, бегающему, ползающему, прыгающему, к живущему в почве, к плавающему. Отдельно – понятие почвы, как живого организма, дающего жизнь растениям, кустарникам, деревьям, плодам. Одно из самых уважаемых и почитаемых понятий. Последнее понятие – «неживое ещё» и «мёртвое уж». Н сложно, согласись! У вас всё куда как запутанней…
Итак, строится дом новорожденному. Выделяется из общего поля участок с плодородной почвой. Всю вышедшее вместе с ребёнком при родах механически измельчается и вносится в почву по периметру участка там, где будет посажен кустарник ограды. Размеры участков одинаковы для любого. Размер установлен для каждой климатической зоны свой, в зависимости от того, сколько можно снять продукции земледелия с данного участка, достаточной для полного рационального жизнеобеспечения двух человек. При старании – и большего числа. Самую сложную часть – установку фундамента выполняет робот-автомат. Фундамент – цельная, очень сложная и прочная конструкция, централизованного для всей планеты изготовления. Это узел не только несущий постройку, но и жизнеобеспечивающий водой, энергией для термообработки продуктов, энергией связи, комплекс информационно-вычислительных и несущих память элементов…
«Есть ли здесь богатые и бедные?»
«Понимаю тебя… Все равны лишь перед Всевышним. Меж собою же не равны. Но здесь нет бедных. Есть в разной степени богатые, даже чрезвычайно богатые…»
Слушая объяснения Хранителя, переворачиваюсь на живот, кулаками подпираю подбородок, ноги сгибаю в коленях и поднимаю ступнями верх. Люди идут и идут мимо, все налегке, ни сумок в руках, ни даже часов на руке. Смотрю через просвет в кустарнике в садике-огородике гуляет курочка-ряба, с ней рябеньких цыплят с десяток тихо попискивают. Мама-кура тоже сдержанно квохчет порой. Значит где-то и петух должен быть. Однако никаких «кукареков» я пока не слышал. Думаю и продолжаю слушать Хранителя:
«При рождении каждому выделяется равная со всеми доля состояния общины, а дом строится бесплатно, на общественных началах. Каждый член общины хоть какое-то участие принимает. Ты дома назвал скворечниками. Да, они не велики и рассчитаны на одного человека. Короткое время в таком доме без неудобства могут прожить и двое. День-два может погостить и больше количество людей, до двенадцати. Мебели там нет никакой, только циновки. Посуда входит в комплект энергоустановки. Есть там сборно-разборный цилиндрик-боксик многоцелевого назначения: туалет, циркулярный душ, банька… Все естественны выбросы отфильтровываются, собираются в бункерок, перемешиваются с почвой. Жидкость очищается, закольцовывается для многократного использования. Достаточно экономно всё. В принципе человек может в таком домике прожить один до ста двадцати лет, даже не выходя за пределы «заборчика», если бы ему так захотелось, скажем. Информацию и аудио и видео и иную он получает и передаёт с любой точки своей личной территории – не только изнутри домика».
«Уровень технический здесь, наверное, невообразимо опередил наш, земной? Однако не слышно машин… Здесь единая валюта или разные?»
«Здесь предпочитают ходить пешком, что для здоровья полезно, в крайнем случае, используют лошадь, ишака, верблюда… Почву надо беречь, не нарушать её жизнь колёсами, гусеницами… Атмосферу тоже надо беречь, не загрязнять отходами горючего. Скорое перемещение из одной зоны в другую, сокращает жизнь, вызывая болезни. Это ненужно. А денег, как таковых, здесь нет. Всеобщий эквивалент труда – золото в слитках, слиточках, монетах, дробинках. Кроме того, металл этот является ещё и основным энергоносителем, «топливом» машин и механизмов. Чисто и безотходно. Для того, чтобы заработать золото, люди могут работать на предприятиях, рудниках, общественных полях, обслуживают общинные стад. С детства идёт обмен молодёжью между общинами. Это поощряется. Так можно пожить в разных, даже самых отдалённых уголках планеты.»
«Я заметил, что здесь не только самолётов, но и мух нет. Почему?»
