Читать книгу: «Новые приключения кота Мяунжика Враузера», страница 2

– Расскажу про неё обязательно, но не сейчас. А пока – до встречи!

– Бывай, Мяунжик!

История 3

Ранне-летний вечерок, шум во дворе… Это местные котята, как всегда, собираются, чтобы послушать историй бывалого кота Мяунжика Враузера, который, кстати, только что пришёл.

– Здоров, Мяунжик! Будешь…

– Рассказывать? – предугадал кот поставленный ему вопрос. – Конечно же, буду! Слушайте!

Как Рыкала в дураках остался

Итак, в прошлый раз я поведал вам, как мне удалось переманить на свою сторону одного из подельников собачьего главаря – Бобика-террориста, тем самым весьма напакостив Рыкале и заручившись снайперской поддержкой в предстоящем сражении против разбушевавшейся собачьей шайки. Рыкала же после такого происшествия да из-за своей скупости насилу сумел договориться со своими собаками, и то, лишь отвалив им приличные деньги и убедив хоть и сражаться с нами, но только не покидая конуры. А мы вместе с собранным накануне мною отрядом котов тем временем уже почти всё подготовили для наступления на хулиганский рассадник – Рыкалину конуру, и только делали последние штрихи в плане нападения и в конструкции изготовленного ночью переносного щита, призванного прикрыть нас от собачьих пуль.

Когда всё было сделано, я, как и вчера, построил котов перед входом в Кошачий Научно-Исследовательский Институт, чтобы ещё раз осмотреть всех и отдать приказы. Отличием от вчерашнего построения было только наличие Бобика-террориста, прибывшего по условию договора, да щита-мантелета, вынесенного из здания института наружу. Все бойцы отлично знали свои места и хорошо выполняли команды, так что осматривать мне было нужно не столько сам отряд, сколько наше ноу-хау в виде щита. Под открытым небом щит выглядел ещё внушительнее, чем в помещении, казалось даже, что он и не мог уместиться в здании; правильно Гроза Крыс сравнил его с передвижной стеной: когда псы увидят движущееся на них вот это вот, они иначе наш щит описать и не смогут.

– Значит так, коты, тактику нашу вы помните: дюжина бойцов под прикрытием щита идёт на конуру в лоб, все остальные вместе с Бобиком прячутся в кустах сбоку, поддерживая нас фланговым огнём. Все, кого ранят, должны уходить (или, в крайнем случае, переноситься) в зад отряда, щит обеспечит прикрытие для сего манёвра. Бобик, Рекс и остальные, атакующие сбоку, выйдите вперёд.

Названные солдаты сделали пару шагов ко мне. Я велел им отправляться в сторону собачьей конуры и занимать позиции, причём посоветовал идти другими улицами, чем собирался двигать основной отряд, чтобы часом не привлечь к себе лишнего внимания Рыкалиной банды и не сорвать неожиданность операции. Когда они бы пришли на место, то должны были связаться со мной по котобильнику – так бы мы согласовали наши действия. Отправив боковой отряд, я скомандовал и основному пресловутое «Шагом марш!» и повёл котов на великое дело.

Часам к девяти утра мы уже были на позициях, и все только и ждали, когда начнётся операция. Поглядев издалека на подлежащую штурму конуру и убедившись в благоприятности всех обстоятельств, я велел наступать, собственнолапно начав продвигать щит в сторону собачьего рассадника.

Вот раздался выстрел сбоку: это, очевидно, стрелял Бобик-террорист. Собачья конура пришла в движение, и хотя пока ещё было сложно увидеть, что же именно происходило внутри, можно было предположить, как псины оказались вынуждены резко прекратить своё утреннее безделье и хватать «стволы». Наконец, в окнах стали появляться вооружённые псы, присматривавшиеся к идущему на них отряду и, кажется, открывавшие пасть от страха и удивления, едва лишь заметив наш мантелет. Вон где-то промелькнула морда Рыкалы, казалось, даже более испуганная, чем у остальных собак. Мы приблизились на расстояние чуть меньше пистолетного выстрела, и я жестом велел остановиться всем и сам остановился, закрепив на земле щит: с такой позиции стрелять было лучше всего, а кроме того, можно было не опасаться, что псы незаметно выберутся из логова и зайдут на нас с фланга.

Началась перестрелка, по звукам более походившая на тировую стрельбу: собачьи пули колошматили об нашу деревянную «стену», лишь чуток оставляя в ней углубления, а мы норовили попасть по псам, то и дело высовывавшимся в окна, но чаще попадали по стенам конуры. Конечно, мы не постоянно мазали, но расход патронов в отношении к количеству попаданий был велик, то ли из-за не идеального удобства прицеливания через дырки-бойницы, то ли из-за эффективности собачьих укреплений, так что поддержка снайперского бокового отряда очень играла нам на лапу. Весь огонь псов отвлекался на наш щит, который пробить пока собакам не удалось, местоположение же нашей группки поддержки псины определить не могли, видимо, Бобик с котами хорошо спрятался. Хоть мантелет и держал прямые удары, несколько раз шальные собачьи пули угождали прямо в проделанные в нём бойницы, из-за чего три или четыре кота были ранены в лапы. Как мы и договаривались предварительно, наши раненные уходили в зад отряда, Рыкала же такой тактикой похвастаться не мог: судя по всему, его подраненные псы только и делали, что ругались, продолжая стоять на позициях и из-за повреждений сильно теряя в меткости. Но вот в окне конуры вновь появился сам её хозяин, на этот раз со сварганенным непонятно когда и непонятно из чего пулемётом. Он принялся строчить по нашему щиту, причём прямо по бойницам, так что нам пришлось временно прекратить стрельбу и пригнуться, чтобы не словить свинца. Тут вдруг зазвонил мой котобильник, и я услышал в нём голос Бобика-террориста:

– Эй, это там Рыкала так фигачит?

– Он самый. Слегка мешает нам, подсобишь?

– С превеликой радостью! Сейчас покажу этой жабе, кого он недавно надул!

Сеанс котобильной связи завершился, а через пару секунд завершилась и пулемётная стрекотня: Бобик-снайпер, видимо, зарядил главарю пулю прямо в жавшую на спусковой крючок лапу, отчего Рыкала враз выпустил оружие и принялся, как ненормальный, со всей силы трясти своей повреждённой конечностью, а после скрылся в глубинах конуры.

Пока мы прятались от пулемётного огня, решили провести небольшие подсчёты. Среди нас тяжелораненных не было, так, на всех только три раны в лапу и одна в плечо, а у собак, скорее всего, покоцан был каждый второй. Судя по истраченным магазинам, мы с псами успели обменяться почти пятьюдесятью залпами, а в запасе у нас оставалось ещё по два магазина на каждого. Дальше следовало вести огонь аккуратнее, чтобы не остаться без боезапаса, либо же прекращать обстрел и идти непосредственно на штурм, что было пока ещё рискованно. Мантелет наш был уже почти полностью покрыт «рельефом» от угодивших в него пуль, но держался, сквозные дыры были только три, и те на краях. Итак, мы заметно поуменьшили темп стрельбы, тщательно целясь и делая промежутки между выстрелами, чтобы не уводило лапы пусть и небольшой, но всё же существующей отдачей. Псы же отстреливались так же, как и раньше, что вкупе с заметно большей скорострельностью у их автоматов привело к тому, что по крайней мере треть псов осталась без боезапаса, в то время как у нас оставалось ещё по целому магазину, плюс ещё несколько гранат, для метания которых следовало подойти ближе. Снайперский огонь тоже слегка притих, видимо, Бобик-террорист также стал экономить патроны, но у котов, находящихся рядом с ним, наверняка ещё были почти полные пистолетные боекомплекты.

Было принято решение начинать непосредственно штурм, поэтому я стал придвигать щит максимально близко к конуре – всё равно фланговую контратаку псы предпринимать и не думали. Увидев приближение подвижной «стены», собаки засуетились и наконец-то поменяли стрелков у окон. С ближнего расстояния собачьи пули несколько раз попали в одно и то же место, и в результате посреди нашего всё это время прикрывавшего нас щита образовалась дырка размерами чуть меньше средней. Пришлось отряду слегка расступиться, дабы не подставляться. Вот в сторону конуры полетела граната, не залетевшая вовнутрь, но наделавшая немало шумихи среди собачьего воинства: псы заметушились и поспешили отойти от мест, в которые взрывчатка могла угодить. Вот полетела вторая граната, на этот раз уже залетевшая в окно и сдетонировавшая где-то около него. Тут вновь раздался звонок котобильника, на этот раз говорил Рекс, находившийся на боковой позиции рядом с Бобиком:

– Тут с двадцать раненых псов вышли через задний ход и пытаются уйти в подвал. Что делать?

– Рыкала не с ними? Пусть уходят, нам же лучше. Слушай, у вас патроны остались?

– Истратили с половину боезапаса, кроме Террориста – тот почти всё выстрелял.

– Отлично. Как уйдут те двадцать псов, в конуре не больше десятка останется – можно будет штурмовать. Ждите команды.

– Ясно.

К собакам были отправлены все оставшиеся гранаты, одна из которых успешно вынесла дверь, и после этого я скомандовал наступать. Раненые должны были оставаться за щитом, остальные же вместе со мной и с котами бокового отряда помчались ко входам в конуру: к только что открывшемуся переднему и к заднему. Встречных нам выстрелов не было, видимо, собаки ожидали новых гранат и лежали на полу в безопасных закутках. Тем не менее, когда мой отряд вломился внутрь собачьего логова, псы вдруг подскочили и, хаотично паля в нашу сторону, метнулись к заднему ходу. Боковой отряд в это время был всего лишь в десятке метров от заднего выхода, но не блокировал его, и поэтому семеро убегавших псов вместе с главарём промчались прямо у него под носом, отчего коты опешили и не смогли остановить беглецов. Собаки скрылись из виду, а мы лишь развели лапами, хотя, впрочем, ловить псов было необязательно: после сокрушительного разгрома и без базы Рыкала вряд ли бы мог представлять угрозу. Захватив конуру, мы принялись искать, что полезного собаки могли тут оставить, и вскоре добыли охапку различного оружия, правда, почти без боеприпасов, даже пулемёт, из которого Рыкала строчил, а также обнаружили сундук, наполовину забитый собаксами.

А Рыкала с псами тем временем ушёл в укромный проулок, где остановился перевести дух и принялся ругаться с подельниками:

– Вы, идиоты, проиграли сражение! Фиг вам за это, а не восемьсот собаксов!

– А мы к Злючке уйдём!

– Ха-ха-ха, дзуськи¹! Я ему сказал, что вы лентяи и бойцы никудышные! Он вас ни за что не примет!

– Тогда… тогда мы котам сдадимся!

– Вам будет плохо у них.

– Ну и пусть! Не хуже, чем у тебя.

Бывшые Рыкалины подельники явились к нам, как раз когда мы были заняты опечатыванием конуры, чем немало нас удивили:

– Рыкала нас всех надул! Хотим найти нормальную работу, где платят по трудам!

– Ого! Ну, вообще-то, вам всем тюрьма светит, но раз уж вас так тянет работать…

– Да-да! Мы не хотим околачиваться за решёткой, от нас городу может быть польза!

– Что ж, и вправду. Драться вы уже наверняка не хотите и вряд ли захотите снова, так что поработаете всем на пользу. Вот, например, уборщиков в городе маловато, так можете с лёгкостью устроиться. Я сообщу мэру, что вы готовы работать за соответственную плату вместо статичного пребывания в тюрьме.

– Убирать город? А что получше?

– Ишь ты, «получше»! Хотя, кое-кто из вас может стать, хм… ну, скажем, бизнес-догами. Заниматься поставками товаров в город и продажей их населению. Можете сходить к Бобику-затулянту, он вам объяснит, что да к чему в подобном деле.

– Ура! Это нам подходит.

Тут вдруг раздался крик из подвала, исходящий от спрятавшихся там псов, о которых мы успешно забыли:

– И мы! Мы тоже хотим работать!

– Вылезайте, тоже найдём вам занятие…

А в очередной раз оплошавшийся экс-главарь Рыкала сидел один в проулке и размышлял, попутно всё проклиная:

      «Сто дохлых крыс! Вернее, живых котов! И чё только меня с теми котами драться попёрло? Надо было побольше сил накопить и не пакостить по мелкому, а сразу на дурацкий КотНИИ пойти! Эх, а в итоге я остался без конуры… Придётся теперь к Злючке устраиваться, жить-то стало негде! И всё-таки зря я псам платил скупо, может, сражались бы лучше… Чтобы иметь успех, не надо жлобиться!»

– Вот и конец рассказа.

– У, так интересно!

– Может, расскажешь что-то ещё?

– Ну хоть ма-а-аленькую историечку!

– Нет-нет, уж извините, но мне надо идти. До завтра!

– Пока, Мяунжик!

История 4

Вечерняя суета, ставшая обычной для котят в нашем дворе, не обошла его стороной и в этот раз: не успел ещё кот-рассказчик по прозвищу Мяунжик прийти сюда, как все дворовые обитатели уже толпились на улице подле скамейки, с нетерпением ожидая Враузера. Наконец, Мяунжик Враузер явился и, насилу протолкавшись к скамье, поприветствовал всех и предложил сразу приступать к делу.

– Здоро́во, все! Начинать повествование?

– Конечно! Слушаем!

Диверсия Рыкалы

Как вы помните из вчерашнего рассказа, Рыкала совершенно заелся и обнаглел, вследствие чего навлёк на себя и своих псов кошачий отряд со спецоперацией по устранению угрозы городу. В битве за конуру главарь (теперь уже бывший) потерпел поражение, потеряв всех своих подельников пленёнными и отправленными на общеполезные работы. Слишком поздно пёс осознал, что зря экономил на зарплате своим сторонникам и зря задирался с котами, и потому попросту оказался на улице: его захваченная конура была опечатана, а сам он насилу удрал, чтобы не угодить в тюрьму. Теперь экс-главарю оставалось лишь несколько вариантов: мотаться по городу, избегая встреч с котами, вновь сколотить шайку, либо же укрыться под лапой бывшего конкурента по владению деньгами и предоставлению боевой работы собакам – пса Злючки. Первый вариант Рыкала сразу отбросил: бесцельно шататься по городу или жить в подворотне было не в его вкусе, да и так было легко вновь оказаться за решёткой, если вдруг нарваться на, скажем, меня. Второй вариант был почти нереален, поскольку все «работники» Рыкалы были уведены, и найти новых было бы крайне сложно, не говоря уже о том, что все сбережения собаксов – единственного надёжного средства заманивать к себе сторонников – остались в потерянной псом конуре. Поэтому для Рыкалы оставалась лишь единственная возможность наладить как-то жизнь – устроиться на работу к Злючке.

Переночевав на улице и толком не выспавшись из-за лезших в голову проклятий в сторону всех и вся, с утра пораньше Рыкала побрёл совершать самое позорное, что он мог себе представить – устраиваться работать в «Собачник», куда так грозились временами уйти его бывшие солдаты. Шёл по городу пёс, повесив нос и совершенно отчаявшись, ещё бы: теперь пёс каждый собакс должен был бы заработать, жить в казарменном режиме и, что самое страшное, никем не командовать, а ходить под началом других. Однако Рыкала был псом не из легко сдающихся. После какого-никакого сна проклинающие мысли отступили от бывшего главаря, и вместо них прильнули новые, предлагавшие различные способы возвращения утраченных авторитета, власти и денег. Почти приблизившись к «Собачнику», Рыкала вдруг остановился, как вкопанный, резко вскинул голову, с ухмылкой оскалил зубы и аж подпрыгнул, словно цирковая лошадь: его осенило, и псу пришла идея, как захватить власть в Злючкином «Собачнике», подмяв под себя весь его коллектив и вновь став главарём. Недаром коты в шутку поговаривали, что родители Рыкалы – волк и лисица: злость, подлость и превеликая хитрость в этом псе были очень опасны, и порой творили невиданные вещи.

Итак, остановившись почти что на пороге Злючкиной конуры и неожиданно для самого себя выдумав, по его мнению, действенный план для возвращения всех возможных благ, Рыкала привёл себя в более-менее приличный вид (ведь после проигранной драки пёс выглядел весьма потрёпанно) и перешагнул порог «Собачника». В отличие от утерянной Рыкалой конуры, «Собачник» представлял собой гораздо более просторный и защищённый объект: во-первых, он состоял не из одного здания, служившего и жилищем, и крепостью, и складом, а из нескольких, во-вторых тут имелся просторный двор, окружённый забором, слегка скрывающим собачью базу от глаз посторонних, и, в-третьих, сразу было видно, что тут царил казарменный режим. Посреди двора располагался плац для ежедневных построений, чуть дальше за ним – стрельбище, где во всеоружии тренировались несколько собак, левее от входа стояла, собственно, личная конура Злючки, являющаяся ещё и пунктом приёма новых бойцов, справа была небольшая дозорная вышка, сейчас пустовавшая, прямо около плаца находилось главное здание-казарма, а в отдалённом углу был, очевидно, склад вооружения. Засмотревшись на устройство явно более хорошо оборудованной базы, чем его бывшая, Рыкала и не заметил, как к нему подошёл сам владелец всего этого заведения и приветствовал экс-главаря.

– Привет, чувак! – сказал Злючка, подойдя почти вплотную к псу, – Чё надо?

– Да, вот…Устраиваться пришёл…

– А, коты, небось, одолели?

– Самэ так! Мяунжик, чтоб он кормом подавился, солдат увёл и конуру захватил.

– Нда, невезуха… Ну, что ж! Будешь солдатом?

– Да хоть кем!

– Хорошо. Я как раз собирался со своими собаками зарплату обсудить, так что ты вовремя, гы-гы.

– А что насчёт оружия?

– А ничего особенного: автомат, твоими псами, кстати, когда-то разработанный, две или три гранаты да два магазина патронов. Если мы будем сражаться за власть в городе, а мы сражаться будем, то бойцы, выигрывающие сражения, будут получать улучшение арсенала. С бронёй напряг, но она пока нам не потребуется. Что ж, пошли в главное здание?

Последний Злючкин вопрос, очевидно, не требовал ответа, поскольку местный главарь сразу повернулся к Рыкале спиной и направился вглубь базы. Бывший коллега по управлению массами псов пошёл за ним следом, сызнова ухмыльнувшись, поскольку теперь был почти уверен в успехе задуманного переворота в «Собачнике». Зайдя в конуру-казарму вслед за Злючкой, Рыкала очутился в абсолютно такой же атмосфере, которая царила в его захваченной конуре: множество собак метались по помещению туда-сюда, тесня друг друга, и временами поглядывая на своего главаря, ожидая, что он сейчас чего-то прикажет. Вслед за Злючкой и Рыкалой в казарму забежали ещё несколько псов, видимо, тоже ожидавшие услышать речь главаря. Вот Злючка взошёл на небольшое возвышение, и все враз затихли.

– Итак, псы, наша утренняя тренировка прошла неплохо, и теперь пора обсудить кое-что, чего вы все непременно ждёте – зарплату.

– Да! Мы муштруемся здесь уже несколько месяцев – пора бы повысить и переназначить нам всем бабки.

– Повысить – сильно повышать не будем, но перераспределить – перераспределим. Но сперва я хочу представить вам нового вашего соратника – бойца Рыкалу.

Все уставились туда, куда указал носом главарь, и Рыкале ничего не оставалось, кроме как принять максимально достойное положение и подойти ближе к главарю.

– Это что, тот самый Рыкала, что недавно с котами передрался?

– Тот самый, тот самый…

– Как он с нами жить будет? Тут и так тесно!

– Так, потом его обсудите, сейчас слушайте дальше! Значит, до сего момента я платил всем одинаково, однако теперь пора изменить оплату в соответствии с опытом.

– Правильно! Давно пора!

– А то новички, – при этих словах одного из псов все покосились на Рыкалу, – получали наравне с остальными!

– Тихо! Значит, базовая зарплата отныне будет составлять двести пятьдесят собаксов.

– Фу-у-у!!! Было триста!

– Цыть! Базовая – это зарплата новичку, ничего толкового не сделавшего и не прожившего в нашем «Собачнике» и месяца. Начиная с четырёх недель муштрования, выплаты будут постепенно возрастать вплоть до пятисот, а для лучших бойцов и шестисот собаксов. Вот, например, все, кто служит мне уже, по меньшей мере, три месяца, могут претендовать на четыреста или больше денег. Те, кто в течение недели несколько раз стоял на часах, будут также получать небольшую надбавку. А, и платить я теперь стану не каждые полмесяца, а еженедельно!

– Ур-ра-а!!!

– С зарплатами всё ясно? Хорошо. Теперь можно обсудить и нашего нового бойца. Я слышал, как кто-то крикнул, мол, места нету? Что ж, я никому не запрещаю ночевать под навесом во дворе. Сами поленились расширение конуры строить на позапрошлой неделе!

– А Рыкала никого к нам из своих друзей не привёл? Неужто он сам?

– Не привёл, все его бойцы пленены котами. Так что прошу любить и жаловать его самого. Всё, нет вопросов? Собрание окончено, разойдись! Следующая тренировка в пять вечера, Рыкала, ты тоже обязан на неё прийти!

Окончательно устроившись на работу, Рыкала отыскал укромный уголок в казарме, где развалился, и принялся мысленно довершать свой хитрый план. Всё было сделано, как следовало, и теперь Рыкале лишь оставалось слегка пообтереться в кругу отныне равных ему по статусу псин, дождаться ночи и действовать. Конечно, разумнее было бы пожить сначала в «Собачнике» хоть пару дней, но псу-хитрецу так не терпелось восстановить свой главарский статус, что он просто не мог ждать, и в случае осложнений надеялся положиться на свою харизму, которая, как он сам считал, была весьма сильна.

В пять часов, как и требовалось, все псы явились на тренировку. Если утренние занятия, судя по разговорам собак, заключались в построениях и выполнении команд, то вечерние – в практике по стрельбе и метанию взрывчатки. Стреляли все по очереди, поскольку мишеней было всего три, но зато главарь мог лично контролировать успехи каждого бойца. Собаки, как заметил Рыкала, в «Собачнике» были пометче его бывших соратников, быть может, из-за того, что Рыкалина шайка обычно по мишеням не палила, практикуясь лишь в стычках. Сам Рыкала тоже никогда не стрелял в статичную мишень, но, когда пришла его очередь, показал довольно неплохой результат, даже лучше, чем у многих других – всё-таки, опыт настоящих драк был полезен. Вслед за стрельбой шло метание гранат, вернее, камней, чтобы экономить настоящую взрывчатку. Тут Рыкала был уже не так хорош: его камни летели не так далеко, как у натренировавших лапу подельников Злючки, но всё же мордой в грязь экс-главарь не угодил. Понаблюдав за тренировками в течение двух часов, Злючка оказался весьма доволен результатами и дал отбой.

И вот, наступила ночь. Около часа ночи, убедившись, что все спят, Рыкала аккуратно выбрался из своего казарменного угла на улицу, предварительно прихватив выданное ему снаряжение, и, осмотревшись, приступил к действию. Подобравшись к конуре главаря, Рыкала взял в лапы полученную от Злючки гранату, выдернул чеку, и бросил взрывчатку в сторону входа на базу. Прогремел взрыв, снёсший часть деревянного забора, а подлый пёс сразу же выхватил автомат и принялся палить – сперва в сторону плаца и казарм, а потом в обратном направлении, поддерживая всё это боевыми кличами на всевозможные лады.

От такого шума все без исключения псы попросыпались, подумали, что на базу напали, но прежде, чем они успели выбраться во двор, из своей конуры выскочил сам Злючка. Тут-то главарь и попался: Рыкала схватил его, предварительно попытавшись оглушить ударом приклада, и поволок в подвал, находившийся рядом, в паре метров. Таща Злючку, пёс-хитрец взорвал ещё одну гранату, поддерживая иллюзию нападения, а потом, стволом автомата кое-как распахнув подвальную дверь, пинком лапы запихнул туда главаря, со всей силы захлопнул вход, и стал искать, чем бы его заблокировать. Неподалёку оказалась насыпана куча чего-то сыпучего, сродни песку, и Рыкала метнулся к ней и всеми четырьмя лапами принялся перекидывать этот песок к двери, чтобы засыпать её нижнюю часть. Делая своё грязное дело, пёс не забывал постреливать и покрикивать, отвлекая только что выбежавших и шарахавшихся друг от друга собак, а также под конец бросил последнюю гранату, на этот раз – за пределы базы. Наконец, когда вход в подвал был призасыпан, Рыкала для надёжности подпёр дверь попавшейся под лапу метлой, хорошенько воткнув её в землю, дострелял второй магазин и поспешил в казарму. Все собаки, увидев, что стрельба завершилась, стеклись туда.

– Что, что было?!

– Кто напал?

– Где наш главарь?

– Где враг?! – заорали все наперебой испуганно, но с любопытством.

Рыкала, демонстративно подняв вверх оружие, прошёл на место, с которого ещё полдня назад вещал Злючка, и ответил на все вопросы разом:

– Напали коты, прорвались к конуре главаря и взяли Злючку. Я не спал и первым выбежал на улицу, как раз, когда кошачья орда подорвала забор и ринулась к нам во двор. Стрелял, как из пулемёта, не давая котярам пройти вглубь, да и гранаты были очень кстати. К сожалению, они ушли, волоча за собой нашего главаря. Не встреть бы я их огнём, они бы всё тут разнесли к лешему!

– Да, ну?

Рыкала наврал с три короба, понавыдумывав таких точных обстоятельств мнимой драки, как будто она и впрямь была, и вскоре уже никто не сомневался, что именно Рыкала спас весь «Собачник» от серьёзных разрушений, и что они ещё легко отделались – лишь потерей главаря. В свете пленения Злючки Рыкала предложил выбрать нового руководителя, и сонные псы, поверившие его словам и вымышленному героизму, избрали его главным.

– И что же Рыкала делал дальше?

– Это уже другая история, котята. Но не волнуйтесь, он недолго вновь оставался главарём… Но всё завтра, а пока – пока.

– До встречи, Мяунжик!