Реклама
Читать книгу: «Мой Любимый Герцог», страница 2
 |  |
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Улица зашумела, и карета неуклюже вильнула по середине дороги перед тем, как вконец остановиться. Бархатная подушка упала к Джульетте на колени. И хотя это было не в ее характере, она нахмурилась.
Помонские банты на платье Женевьевы задрались кверху в манере, не присущей своду правил ”Сватовство для Одиноких Дам”. Также не присуще (но уже самой Женевьеве) было состояние ее рта, широко открыв который она поспешно оправлялась.
«Вот ведь чепуха!».
С самого начала Женевьеве не хотелось отправляться в этот вояж, и эта остановка едва ли успокоила ее, но она все же поехала, чтобы Джульетте не пришлось выходить в свет в одиночку.
К счастью, лампа еще освещала интерьер кареты, и Джульетта приникла к двери.
Может быть кучер заметил герцога? Может, ее нареченный сам остановил карету взмахом руки? Джульетта уже было успокоилась, лелея эти мысли, как вдруг ей на ум пришло опасение: а может, кучер увидел обезображенную карету, и сейчас судорожно размышлял, как ему следует сказать Джульетте о том, что ее суженного теперь можно собрать по кусочкам? Свежий ветерок пронесся по карете девушек, как будто пытаясь остудить пыл одной из них. Но сейчас даже ураган не смог бы остановить Джульетту, чья кисть уже легла на ручку двери.
— Что ты делаешь? - спросила Женевьева.
— Наверное, кучер заметил герцога Шервудского, — схватилась Джульетта за наилучшую из возможностей.
— В таком случае он предупредит нас, — заговорила Женевьева, — И после, скорее всего, мы продолжим наш путь, что будет несколько затруднительно с открытой дверью.
Джульетта помедлила немного перед тем, как вернуться на свое место. Снаружи доносились голоса. Казалось, само сиденье вдруг стало жестким и неудобным, несмотря на множество лежащих на нем подушек. И хотя кисти их наволочек предназначались больше для красоты, чем для удобства, Джульетта вряд ли могла винить их за трепет в ее сердце.
— Кроме того, откуда герцогу знать, что ты здесь, — добавила Женевьева, — Он может подумать, что кто-то пытается выдать себя за вас.
— Он... он увидит знак нашей любви, — неуверенно ответила Джульетта.
— Может быть, — кивнула Женевьева, — А может и нет. Ты не думала, что Тимоти мог остановиться по другому поводу?
— Например? – насупилась Джульетта.
Тень легла на лицо задумывавшейся Женевьевы, но вскоре оно снова посветлело.
— Например, он мог услышать интересный щебет, и сейчас старается вспомнить, какая птичка так поет; или может одна из лошадей решила ненадолго задремать, и сейчас он объясняет ей, что скоро они попадут в место, где ее выпрягут из экипажа, и которое больше подходит для отдыха (к тому же там есть вода и сено).
Джульетта задумалась.
— В любом случае, он вот-вот должен поехать, — добавила Женевьева.
Вероятно, в ее словах была доля истины, хотя Джульетте было сложно видеть в своей двоюродной сестре образец логики, так как их общая подруга Маргарита была чрезвычайно одарена в естественно-математических науках.
— Вообще, не странно ли, что кучер остановился именно здесь? – спросила Джульетта.
— Посреди дороги? – погрузилась Женевьева в раздумья; сейчас она выглядела мрачнее, чем тогда, когда Джульетта предложила ей взять карету и отправиться в погоню за своим обворожительным (пусть и временно отсутствующим) нареченным.
— Может, кучер решил устроить себе... перекур?
— Что породило бы вопрос: а где он взял табак? – поразмыслила Женевьева, — К тому же я никогда не замечала за Тимоти интерес к трубкам. Он не такой.
Несомненно, наблюдения ее двоюродной сестры были верны.
Снаружи доносились обрывки слов. Что бы Тимоти там не делал, он точно говорил, и это был разговор не из тех, что включает в себя беззаботные смешки и приятные шепотки. Это был разговор на повышенных тонах.
Пусть Джульетта и не обладала наблюдательностью своей родственницы, Тимоти казался ей простоватым пареньком, который вряд ли стал устраивать сеанс чревовещания посреди дороги.
— Может, кучер с какой-то другой кареты попросил нашего о помощи? – сказала Джульетта, и в этот раз ее голос зазвучал еще неувереннее, в то время как ее сердце вело себя еще неспокойнее.
— Не стоила нам приезжать сюда, — жалобно сказала Женевьева.
Джульетта смолкла.
Она уже давно сама пришла к этому решению, как будто это было единственным решением для этой задачи. В логике ее двоюродной сестры не было ни одной ошибки. В другой ситуации это бы успокоило ее, но сейчас интеллект Женевьевы вызывали неприятные позывы в ее желудке.
Джульетта действительно поторопилась уехать. Ей казалось, что не соберись она сейчас, на следующее утро она уже будет готова выдумывать оправдания для своего жениха. Выдумывала ли подобные оправдания ее мать? Когда ей впервые пришло в голову, что что-то не так?
Джульетта поежилась.
Она напомнила себе, что здесь, верно, просто прохладно. Но она никогда не дрожала от холода. Она заметила отсутствие у себя этой реакции, общей для всех людей, еще в детстве.
Не было ничего удивительного или зловещего в ее дрожи этой прохладной Кумберлендской ночью. Кроме того, что разговор снаружи еще продолжался.
Она пыталась вслушиваться в доносившиеся до нее звуки.
Что-то в духе «выходите из кареты», и что-то похожее на «не делай глупостей».
Джульетте и не думала, что экипаж могли остановить бандиты. Да, они действительно наводнили ночные дороги, но это не значит, что под ними была каждая дорога, и тем более, что они рискнули бы напасть на их экипаж. Если бы это была математическая задачка, то при подсчете вероятности налета на их карету вышел бы ноль.
Может, Тимоти был шутником у себя на деревне, и человек, с которым тот говорил, не мог дождаться, пока очередной из его носовых платков магическим образом исчезнет.
Однако Джульетте подобная развязка показалась весьма слабой, и несмотря на все ее усилия ее разум вернулся к мыслям о разбойниках. Несомненно, такой упадок ее ментальных сил заставил бы даже самую любезную гувернантку или учительницу закатить глаза.
Наверное, что-то еще происходило.
Что-то ужасное.
Сперва карета закачалась. Она грузно просела по правому борту перед тем, как дверь хлопнула. Затем ее колеса вдруг покатились назад, туда, откуда они приехали. Джульетта подскочила к двери, но в ту же секунду экипаж накренился вперед и поехал обратно, как будто приняв себя за только что выстрелившую пушку или многолетние исследование, оплачиваемое из государственной казны.
Женевьева закричала, и Джульетта последовала ее примеру. Лошади же просто заржали, но Джульетта была уверена, что, имей бы они человеческие голосовые связки, они бы тоже кричали.
— Так и должно быть? –спросила Джульетта, пока экипаж продолжал в дикой качке скакать по лужам, камням и прочим опасностям.
— Нет!
Женевьева потянулась к своему ридикюлю, и оборочки с бантиками ее платьями снова полетели вверх, как будто ее платье собиралось взлететь. Самой Джульетте показалось ненужным думать о своем внешнем виде, хотя ее прическа наверняка были в ужасном состоянии, ее локоны выпрямились так, что даже горничная с многолетним опытом обращения с горячими щипцами пришла бы в замешательство.
Ее двоюродная сестра, напротив, была сосредоточена, пытаясь открыть ее ридикюль, застежка которого никак не хотела поддаваться, чему нисколько не помогало то обстоятельство, что в этот момент карета скакала по пересеченной местности.
Вокруг кричали голоса. По обеим сторонам кареты был слышен конский галоп. Что это за лошади, и почему они бегут за каретой?
Джульетта не доводилось слышать, чтобы жители Кумберленда были такими сорвиголовами. Они всегда казались ей как будто излучающими спокойствие; они представлялись ей людьми, свежими утрами бродящими по округе и восклицающими о ее красоте, забывая порой про крутые склоны, потоки дождя и скользкие перепутья.
— Получилось! – крикнула Женевьева, триумфально маша раскрытой сумочкой, на что Джульетта только моргнула.
Экипаж продолжал нестись вперед, и лошади (и в упряжке, и вне ее) все так же мчались. И кучер, казалось, не обращал внимания на то, что все они двигались обратно, туда, откуда он сам привел карету еще час назад. В таком темпе они грозились долететь до дома родителей Женевьевы всего за полчаса.
Неожиданно та вынула из своего ридикюля... пистолет.
— Женевьева? – только и выпорхнуло из Джульеттиного рта.
Ей никогда не доводилось так близко видеть настоящее оружие – ее опыт общения с ним ограничивался иллюстрированными книгами и частными коллекциями старых скрипучих домов.
Однако это действительно был пистолет, в чем Джульетта ни разу не засомневалась, пусть даже у него и была жемчужная ручка, блеск которой напоминал девушке об изысканном вкусе ее двоюродной сестры (особенно в отношении чепчиков и мантий).
— Что ты делаешь? – взвизгнула Джульетта?
— Очевидно, — радостно ответила Женевьева.
— Женевьева! Тебе нельзя носить такие вещи! – воскликнула Джульетта.
— Я просто берегусь, — только и сказала девушка с пистолетом перед тем, как вновь погрузиться в свой ридикюль, откуда тотчас же появилась маленькая коробочка.
— Ты можешь кого-нибудь ранить!
— Так и задумано. Осталось только зарядить его, — ответила Женевьева, открыв крышечку.
«О небеса!». Джульетта не могла позволить своей горячо любимой подруге случайно застрелить кучера или случайного прохожего, решившего спросить у них дорогу, поэтому она кинулась на нее так быстро, что Женевьева едва пискнула.
— Отдай это мне! – завизжала Джульетта.
— Так ведь ты не умеешь стрелять! – запротестовала Женевьева, — Он понадобится нам, чтобы защитить себя!
— Чепуха! – перехватила Джульетта блестящую рукоятку.
Карета остановилась. Снаружи раздались шаги, идущие без разбору по шелестящим листьям и хрустящим веткам. Дверь открылась, и Джульетта махнула головой в ее сторону.
Перед ней предстал мужчина.
Мужчина в маске.
Джульетта усомнилась в том, что Тимоти взял в привычку носить маски.
Глаза незнакомца округлились, будто бы он не ожидал увидеть пассажиров в карете. Пусть отец Женевьевы и был богат, но все-таки отправлять одного кучера с пустой каретой было слишком даже для него.
— Приветствую, — протянул человек в маске бархатным тенором.
Тимоти, невзирая на его прекрасный характер и обширные знания о лошадях и экипажах, никогда не звучал так успокаивающе. Этот голос больше подходил одному из джентльменов, что сейчас потягивают бренди из хрустальной посуды на балу в доме Женевьевы.
Та бросила раздраженный взгляд в сторону своей сестры, и Джульетта вспомнила, что держит пистолет.
— Вы очень храбры, — продолжал незнакомец, и хотя девушка не видела его рта, она была уверена, что он улыбался.
Она забавляла его.
Забавляла ее выражением величайшей свирепости из всех, что она могла добиться.
А ведь ей не часто удавалось направить на кого-то пистолет.
— Не стоит вам быть здесь, — упрекнула она его, не опуская ствола оружия.
| | |
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Лукас даже не дрогнул, глядя прямо в направленный на него ствол, хотя в душе он надеялся встретить преступников, вооруженных похуже. А даже, если ему и приходила в голову мысль о том, что он может попасть на мушку, то она явно не сопровождалась видом молодой девушки в свободном платье, украшенном бантиками и оборочками, которые блестели, отражая свет маленькой лампы, качающейся под крышей кареты.
И уж точно ему не могло прийти на ум, что напротив девушки с пистолетом будет сидеть еще одна в таком же безумном наряде.
Нет, эти девушки точно не походили на преступниц. Уж Лукас-то знал.
Несмотря на то, что некоторые банды придерживались весьма прогрессивных взглядов (или, что более вероятно, старались набрать как можно больше лиходеев) и принимали в свои ряды женщины, никто из них не стал бы носить таких роскошных нарядов. Кружева, допустим, расценивается такими женщинами как что-то непрактичное, так как кружевная одежда легко рвется, что делает ее выбор весьма посредственны в случаях, когда вам надо перелезть через забор или пробираться между высоких трав. На мгновение ему вспомнилось, как ему пришлось скрываться вместе с Гонорией, но он тут же отогнал это воспоминание.
Их человек передал, что тот, кто дергает за ниточки, наполняя край фальшивыми монетами, скрывается за самой неожиданной личиной. Поэтому именно Лукасу было поручено расследовать это дело одним из членов кабинета министров. И эти девушки были неожиданными.
Пусть ему пока не довелось столкнуться с преступниками лицом к лицу, но он был уверен, что они были хорошо организованными профессионалами, которые знали, как использовать оружие.
Отточенные манеры девушек определенно давали им право называться хорошо организованными, хотя их гладкие лица отличались от привычных Лукасу бороды и усов, предпочитаемые бандитами. Нет, лица этих девочек не казались злодейскими.
На вид они едва перевалили за третий десяток. Светлые волосы одной были украшены локонами – должно быть, работа ее горничной. Другая девушка была рыжей. Что-то в ней показалось Лукасу знакомым... что-то, что заставило его отвлечься от осмотра кареты.
Что-то было знакомое в этой девушке с пистолетом. Может, он видел ее лицо на листовках «Разыскивается»?
Рыжие кудри обрамляли ее лицо. Судя по съехавшим шпилькам (количество которых на ее голове озабочивало больше, чем ручка пистолета в ее тонких длинных пальцах), еще недавно ее прической был модный ныне пучок. Она была обворожительна.
Лукас вздрогнул.
Сейчас ему нужно было избавиться от оружия в ее руке, несмотря на то, как счастливо выглядел пистолет, объятый ее привлекательной кистью в розовой перчатке. «Хотелось бы мне оказаться на его месте», подумал он весьма не по-джентельменски и тут же покачал головой. Даже если девушки действительно нарушили закон, распространяя фальшивую монету по округе, и выказывали намерение убить его, это не означало, что он мог позволить себе опуститься до подобных мыслей.
Лукас был герцогом Аинсвортским, в конце-то концов!
Пусть его предки имели привычку разъезжать по своим владениям в вычурных париках, панталонах и плащах пастельных тонов, и в тоже время они были настоящими воинами.
Тут он потер свой лоб, узнав девушку с оружием. «Леди Джульетта, невеста герцога Шервудского» — донеслось из каких-то задворок его памяти. Лукас внутренне содрогнулся, как будто ожидая, что откуда-то из-под сиденья сейчас вылезет пресловутый жених.
Слава богу, этого не произошло.
Внимание Лукаса вернулось к леди Джульетте. Какого черта ей вздумалось разъезжать по округе в такой час? Он встретил ее однажды на званом вечере, и она показалась ему типичной девицей, которая только вышла в свет. Ее рыжие волосы и большие зеленые глаза делали ее очень милой. Однако среди подобных ей дебютанток встречается много красавиц, и вскоре он забыл о ней.
Правы были, наверное, его друзья – он совсем не понимал женщин. Может, один он никогда не слышал о склонности прекрасного пола к таким прогулкам.
Слава богу у него хотя бы лицо было по-дурацки обернуто шарфом.
Лукас засомневался.
Конечно, странно, что леди Джульетте вздумалось взять карету именно этой ночью. Хотя она была не одна, но ее ровесница напротив вряд ли могла считаться достойным сопровождением.
Он нахмурился.
Они были не на Великой северной дороге, по которой карета девушек могла направляться в Лондон или Эдинбург. Они ехали на восток через Кумберленд. Сюда не часто ездили гости. Местная природа была восхитительна и очаровательна, но большинству людей отбивало желание посетить ее очень уж долгое путешествие к ней. Многие любили любоваться горами, но мало кто считал за удовольствие ехать в карете по горным дорогам. И, конечно, блюстители этикета были бы недовольны тем, что двух юных девушек отправили в такой путь без должного сопровождения почти также, как и тем, что Лукас решил остановить их экипаж.
Внутри него буйствовало недовольство, поборовшее облегчение от того, что он все еще не были обстрелян.
— Не стоит вам подвергать себя такой опасности, — указал он взглядом на пистолет.
— Мне не нравится ваша снисходительность, — ответила леди Джульетта.
Лукас наконец вспомнил, что он должен играть роль налетчика. Почему-то это решение казалось ему менее убедительным сейчас, чем когда он готовился встретить настоящих бандитов.
Послышались звуки тяжелых сапог, приближавшихся к Лукасу.
— У нас проблемы? – спросил Себастьян, появившись из темноты.
— Да! – подала голос леди Джульетта, и Себастьян на секунду оторопел.
— Я не тебя спрашивал – прорычал он спустя некоторое время, и краска отлила от лица девушки.
— Пожалуйста, уходите, — вступила в разговор ее спутница. – Хотя вы явно не заслуживаете моей вежливости, так что будьте благодарны за это.
Лукас и Себастьян обменялись взглядами.
— Кто вы? – спросила леди Джульетта.
— Никто, — ответил Лукас, потрудившись наконец избавиться от своего «изысканного акцента».
В ответ на это Себастьян ткнул его локтем.
Лукас подумал: «Больно», но наружу вырвалось только сдержанное «Ау!».
Себастьян поморщился, глядя на своего чересчур правильного друга.
— Мы – Маски Алсуотера! – пробасил он. – Мы здесь, чтобы запугать вас и обобрать до нитки!
Лукас озабоченно взглянул на направленный на него пистолет и добавил: «Фигурально выражаясь».
— Мой напарник шутит. Мы – великие мастера отобрать все до последней рубашке! – продолжил гнуть свою линию Себастьян.
Лукас вздохнул. Корнцкий акцент Себастьяна был к лицу скорее пирату, чем налетчику. Не стоило тому столько времени проводить с моряками на побережье. Роль пирата, которую отыгрывал Себастьян, была не лучшим выбором для их положения. Может, ему еще начать петь «йо-хо-хо, и бутылка рома!»? Лукасу больше нравился бренди.
— Давай обыщем карету! – с озорством предложил Себастьян.
—Давай не будем, — обронил Лукас.
— «Давай не будем»?! – рассвирепело наклонил Себастьян голову к другу.
— Эм... ага.
Лукас почувствовал, как загорелись мочки его ушей. У него не было ни единого намерения пугать каких-то девиц. Более того: единственными, кто заслуживал его гнева, были настоящие матерые преступники, и даже тогда их ужас не был самоцелью.
Но Себастьяна было уже не остановить.
— Настоящий налетчик никогда не полениться обшарить экипаж! – строго сказал он.
— Может быть, вам нужны деньги? – пролепетала леди Джульетта. – У была с собой какая-то мелочь...
— Чепуха! – отрезала ее компаньонка. – Не смей им ничего давать. Они этого не заслуживают.
Лукас неожиданно почувствовал облегчение от того, что он не настоящий налетчик и ему не приходится зарабатывать на жизнь таким опасным образом.
В этот момент спутница леди Джульетты перехватила пистолет.
— Я вежливо настаиваю на вашем уходе, — твердо сказала она.
— Или что? – издевательски протянул Себастьян.
— Или я выстрелю! – яростно проговорила блондинка голосом прожженного члена преступного синдиката (или кого-то, кому довелось в детстве засыпать под великое множество страшных историй про гоблинов и ведьм, рассказываемых склонными к театральщине няньками).
Карета двинулась, и в лице и движениях подруги леди Джульетты отразилось удивление.
В следующий миг прогремел выстрел; мгновение спустя Себастьян с криком рухнул на землю.
Что-то пошло не так.
Что-то пошло ужасно-преужасно не так.
Себастьян стонал на земле, держась за свою руку.
— Он подстрелен! – закричала леди Джульетта, похвально обобщив ситуацию.
Себастьян, тем не менее, оказался явно не впечатлен ее скоростью реакции на необычные обстоятельства и интеллектом и стонать не перестал.
—... я его подстрелила, — пораженно добавила блондинка.
«Святые угодники!» — только и мог подумать Лукас перед тем, как опуститься в грязь рядом со своим друг.
— Держи их на мушке! – храбро сказал Себастьян, — Забудь обо мне!
— И не собираюсь, — уверил того Лукас, осматривая рану.
— Если я умру, то ради благой цели! – пафосно продекламировал Себастьян.
— Не умрешь.
— Моя рука... — завыл раненный, — она болит.
Неожиданно для всех прозвучал второй выстрел.
Взвизгнула блондинка. Завизжала леди Джульетта. Да даже кучер крикнул!
В этот раз звук пришел откуда-то рядом с Лукасом. На земле лежал пистолет Себастьяна.
«Святые угодники...».
— Твой пистолет выстрелил с задержкой, — пожурил друга Лукас.
— Да? – слабым голосом переспросил тот.
Лукас только взглянул на того в ответ, обеспокоенный не по-джентельменски долго в лежачем положении в присутствии дам. Хотя они определенно успели этой ночью поползать в грязи под ежевичными кустами, все-таки не стоило Себастьяну брать это в привычку. Не стоило ему....
Что-то сжалось у Лукаса в груди. Слов не хватало, и поэтому он лишь погладил друга по голове.
— Я извиняюсь, — только и сказал он.
— Что ты наделала? Он же мог погибнуть! – обратилась леди Джульетта к своей компаньонке.
— Он не умрет, — ответил за нее Лукас.
— Но я мог! – вставил Себастьян.
— Надеюсь, вы не умрете, — сказала леди Джульетта, наступив на одну из ступенек экипажа, освещая лежащий перед ней пейзаж тусклым светом каретной лампы, — Мы должны помочь.
Помедлив, блондинка проследовала за леди Джульеттой.
— Не выходите! – пискнул кучер.
— Мы должны помочь. Человек ранен, — ответила леди Джульетта.
— Это ловушка!
Девушка остановилась; под светом лампы было хорошо видно, как помрачнело ее личико.
— Да нет же! – завыл Себастьян, — Я истекаю кровью! Скажи же им, Л.. эм, человек в Маске!
— Так и есть, — честно выдал Лукас, подумав про себя, что сейчас не время ломать комедию, даже если Себастьян поделиться испытываемым им неудобством с другом, продолжая играть роль, в которой они оба были ужасны.
Себастьян снова застонал.
— Ерунда какая-то! – прошептала леди Джульетта, соскочив с неустойчивых ступенек.
Не рассчитав, она врезалась в Лукаса, и он поймал ее и тут же был обездвижен от одного только ее присутствия. Все его мысли, казалось бы, сошлись на ее тонкой талии и внезапно появившемуся аромату роз (что было, мягко говоря, нетипично для данной местности, изобилующей дикими цветами несколько поменьше и попроще роз).
Большинство тех, кому удалось подстрелить разбойника с большой дороги, просто обрадовались бы точности своего выстрела, переведшим стоящего перед ними лиходея в (временно) безвредное состояние. Но леди Джульетта была не из их числа.
И даже ее светловолосая подруга, кажется, удержала свою тягу к бессмысленному насилию ради того, чтобы помочь Себастьяну. Иначе зачем ей было идти вслед за леди Джульеттой?
— Возвращайтесь сейчас же! – продолжал кричать кучер?
— Я должна помочь ему, — ответила леди Джульетта, склонившись над Себастьяном.
Рыжие локоны, покоившиеся на ее плечах, придавали ей поистине ангельский вид. Она была прекрасна.
— Вернитесь немедленно!
— Мы не можем.
Кучер выдал обессиленный вздох и хлестнул поводьями.
Карета поехала.
Карета поехала без леди Джульетты и ее подруги.
— Стой!!! – закричал Лукас, рванувшись следом.
Но кучеру не было дело до кричащего разбойника; он лишь сильнее хлестал лошадей, которые все ускоряли и ускоряли свой бег. Вскоре карета скрылась из виду, оставив Лукаса и Себастьяна вдвоем с девушками.
