Читать книгу: «Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана: Части 1-2», страница 7

Наука высвободила огромную силу, но эта сила попала не в те руки. А «тех» рук еще нет. Мы должны создать «те» руки, мы должны создать для этого подходящее сознание.

Поэтому я буду продолжать работать со всеми современными средствами массовой информации, чтобы достичь как можно большего числа людей. Я уже до них добираюсь. Вы можете видеть здесь людей почти со всех стран. В мире сейчас нет ни одной страны, где бы не было моих саньясинов. И они повсюду создают движение. Они не могут не создавать движения, они не могут не породить революцию нового типа – настоящую революцию.

Политические революции – это не революции, только духовные революции являются революциями, потому что если не меняется внутреннее существо, никакие внешние изменения не помогут.

И запомните, я не являюсь святым старого типа: «Зачем беспокоиться об учениках и зачем беспокоиться о том, чтобы достичь многих людей?» Тут нет никакого беспокойства – я получаю от этого огромное удовольствие! Это никоим образом не является для меня работой – это игра. Кроме того, она срочно необходима.

Я могу понять вопрос Девеша, потому что он работает в отделе кино в коммуне. Он сейчас сидит там, с видеокамерой. И, должно быть, он задается вопросом – зачем? Он написал много похожих вопросов.

Всего два дня назад, когда Прем Чинмайя покинул тело, он сразу же написал мне вопрос: «Ошо, даже уход Према Чинмайи и его проводы были засняты на пленку. Разве не может саньясин умереть с миром?»

Но он уже мертв! Теперь можно делать все что угодно – снимать его на видео, снимать о нем фильм… К. Б. поправлял ему голову, чтобы придать ей правильное положение – теперь можно делать что угодно! Чинмайя, должно быть, был неподалеку и смеялся, веселился. Наверное, он говорил самому себе: «Боже, если бы я раньше знал, то умер бы раньше! Они так хорошо справляются!» Должно быть, ему понравилось.

Он умер в полном покое, он умер в абсолютном покое. И твоя видеосъемка не могла его побеспокоить. Его рак не беспокоил его, так разве могла его побеспокоить твоя видеосъемка? Он терпел невыносимую боль, но оставался свидетелем. Он умер прекрасной смертью. Именно так следует умирать саньясину.

Теперь приехал Нартан. Буквально вчера он написал мне письмо: «Мне повезло, что я приехал и увидел уход Чинмайи и празднование, потому что у меня тоже рак – врачи сказали: „Тебе осталось только два года“. И я приехал, чтобы остаться здесь навсегда». Нартан был счастлив видеть то, как умер Чинмайя и как все праздновали его смерть.

Я учу вас праздновать не только жизнь, но и смерть, потому что смерть – это кульминация жизни, ее крещендо. Если вы по-настоящему прожили свою жизнь, вы будете также праздновать и свою смерть.

А он умер так красиво, в таком глубоком смирении. Даже Нартан был невероятно счастлив присутствовать. Теперь ушел его страх смерти. На самом деле, он ее ждет.

Так что готовься, Девеш!

Четвертый вопрос:

Ошо,

Как и почему Бог создал итальянцев?

Санджайо, ты влюблена в какого-то итальянца? Иначе откуда такой вопрос? И это действительно прекрасный вопрос! Когда я прочел твой вопрос, мне пришлось обратиться к Хроникам Акаши, потому что ни в Библии, ни в Коране, ни в Ведах об этом ничего не сказано! А это действительно очень важно. Хранитель Хроник Акаши – мастер Кут Хуми, хорошо известный теософам как мастер К. Х. Он хранитель – мне пришлось просить его разрешения. «Позвольте мне посмотреть одну маленькую вещь, потому что я не знаю ответа: как и почему Бог создал итальянцев?»

Он тоже был озадачен. Он сказал: «Никто никогда об этом не спрашивал: ни Блаватская, ни Анни Безант. Кто такая эта Санджайо? Видимо, она настоящий эзотерик!»

Я ответил: «Все мои саньясины – настоящие эзотерики, настоящие метафизики! Они задают такие вопросы, что если бы они спросили какого-то другого святого, святой бы либо убежал, либо вышвырнул их вон! Но меня они спрашивают о чем угодно».

Мне пришлось довольно усердно поискать, после чего я наткнулся на маленький отрывок текста. В нем говорится: «Вначале была тьма и спагетти. И Бог любил спагетти. Однажды он ел в темноте спагетти, и его осенила идея. Он взял немного спагетти в одну руку и немного спагетти в другую руку, хлопнул в ладоши и сказал: „Макаронник!“ И так появился первый итальянец». Вот почему их называют макаронниками.

Остается один вопрос – только, пожалуйста, не спрашивайте меня об этом – кто создал те спагетти? Я не смог найти ответа даже в Хрониках Акаши. А когда я снова и снова спрашивал Кута Хуми, он сказал: «Замолчи! Такие вопросы не написаны и таких ответов не дано. Бог может делать все что угодно, он может сотворить любое чудо. Так почему бы ему не сотворить спагетти?»

Я ответил: «Это кажется трудным. Если еще нет итальянца, кто тогда сделает спагетти?»

И ты спрашиваешь: «Почему…»

В Хрониках Акаши говорится: «День, когда Бог сотворил Италию, был днем его славы. Даже Бог остановился, чтобы с великим удовлетворением полюбоваться своей работой».

«Я превзошел самого себя! Какое чудо! Посмотрите на этот прекрасный пейзаж! Это благословенная страна!» – сказал Бог самому себе.

А потом, для равновесия, Бог сотворил итальянцев.

Определенно одно – без итальянцев мир никогда не был бы таким прекрасным, он никогда не был бы таким интересным. Итальянцы внесли большой вклад. И еще одно можно сказать точно: без итальянцев этой коммуны не было бы – это было бы невозможно. Без меня можно обойтись, а вот без Дикши никак! Даже если меня здесь нет, вы можете сидеть в тишине, но без Дикши – как долго вы сможете сидеть в тишине?

Одна дама проводит перепись населения в одном итальянском районе среднего класса. Она звонит в дверь, и ей открывает обнаженный мужчина. Поскольку она – настоящий профессионал, она делает вид, что ничего не замечает. Но парень объясняет:

– Надеюсь, вы меня поймете – я принадлежу к клубу нудистов.

– Никаких проблем, – отвечает дама, – мне просто нужна кое-какая информация, сэр. Вы женаты?

– Да, в третий раз.

– У вас есть сыновья?

– Да, – отвечает обнаженный мужчина, – семь от первой жены, двенадцать от второй и пятнадцать от третьей.

– Так, похоже, вы не нудист, – говорит дама, – у вас просто нет времени, чтобы одеться!

Итальянцы подарили миру замечательные вещи!

Один очень застенчивый художник познакомился в баре с итальянкой и предложил ей ему попозировать. Она согласилась – если он заплатит ей сто долларов.

Тогда художник одолжил денег у всех своих друзей и назначил время. Но когда они оказались вместе, он сказал:

– Мисс, чего бы мне на самом деле хотелось сделать, так это нарисовать ваш портрет с обнаженной грудью.

Она согласилась за двести долларов. Тогда он продал все, что мог, и, в конце концов, раздобыл деньги.

Когда она пришла в его студию и стала позировать с обнаженной грудью, он так возбудился, что не мог устоять и попросил ее попозировать абсолютно нагой. Она согласилась, но запросила четыреста долларов.

В отчаянии, он продал свои любимые картины и даже принадлежности для рисования, чтобы раздобыть эту невероятную сумму денег.

Наконец она приехала в студию и сняла с себя всю одежду. Художник безмерно возбудился.

– Ах! – воскликнул он. – Богиня! Я умираю от желания к тебе! Чего я действительно хочу, так это заняться с тобой любовью! Так сколько… сколько?

– А, это, – сказала она, – столько же, сколько и для других – десять долларов.

У Марии шестеро сыновей, все темноволосые. Седьмой, однако, родился рыжим. Джованни пришел в бешенство.

– Я знаю, ты изменила мне! – кричит он в гневе. – Признавайся, что это не мой сын!

– Клянусь, Джованни, это твой сын. Я клянусь тебе – клянусь!

Но Джованни, ослепленный гневом, застреливает жену. Перед смертью она просит его подойти поближе и шепчет:

– Я должна тебе в чем-то признаться, Джованни. Это твой сын – все остальные не твои!

Роберто уехал в Америку, пообещав, что как только освоится, пошлет за Марией. Перед его отъездом они поклялись друг другу в верности.

Спустя два года Роберто послал за Марией. И вот настал день ее прибытия.

– Вау, ты прекрасно выглядишь! – говорит он ей.

– И ты, Роберто, – отвечает Мария, – ты такой красивый!

Вскоре они начинают делиться секретами последних двух лет.

– Знаешь, Мария, – говорит Роберто, – эти два года были огромной жертвой, но я не нарушил нашей клятвы. Каждый раз, когда я встречался с женщиной, я вспоминал о нашем обете, и вставал с нее. А как ты? Ты тоже следовала данной клятве?

– Знаешь ли, Роберто, – отвечает Мария, – выбраться из-под кого-то гораздо сложнее!

Четверо мужчин разговаривают в баре о своих профессиях.

Первый, немец, говорит:

– Я коксоупаковщик на нашей шахте. Я наполняю мешки коксом.

Второй, француз, говорит:

– Я носкосователь на складе одежды. Я засовываю носки в упаковку.

Третий, голландец, говорит:

– Я пробкомочитель на винзаводе. Я замачиваю пробки, чтобы они хорошо подходили.

Четвертый, итальянец, говорит:

– А я делаю реальные вещи.

Без итальянцев мир не был бы таким. Они – самые земные люди. А я люблю земных людей, они наиболее укоренены в земле. Они не абстрактные люди, как индусы – они не метафизики. И в этом их красота.

И моя работа здесь – создать синтез из людей неба и людей земли. Я бы хотел, чтобы мои саньясины были такими же земными, как итальянцы, и такими же неземными, как индусы, потому что пока ваши корни не будут уходить глубоко в землю, ваши ветви не смогут дотянуться до звезд. Чем глубже в земле корни, тем выше тянутся ветви. Тогда вы можете перешептываться со звездами.

До настоящего момента существовал раскол. Земные люди осуждались религиозными людьми как материалисты, а материалисты осуждали спиритуалистов как мошенников. И те и другие по-своему правы, но и те и другие правы лишь наполовину. А полуправда гораздо опаснее, чем ложь, потому что она похожа на истину.

Полная правда заключается в том, что настоящий, подлинный человек, цельный человек, будет содержать в себе противоречия. В нем будет достаточно простора, чтобы содержать в себе противоречия. Он одновременно будет и мужчиной и женщиной. Он одновременно будет и земным и неземным. Он одновременно будет и материалистом и спиритуалистом, без какого-либо конфликта. Пока не случится этот синтез, мир будет оставаться шизофреничным.

Мои саньясины не должны быть неземными, но они также не должны быть и только земными – они должны быть и тем и другим. Я ставлю перед ними самую сложную из всех задач: они должны быть материалистами и спиритуалистами, спиритуалистами и материалистами. Они должны полностью отбросить разделение на этот мир и тот мир, на этот берег и тот берег, на это и то. Они должны проложить между ними мост. И как только этот мост будет построен, впервые человек станет цельным. А цельный человек свят. Ни спиритуалист, ни материалист не являются святыми, потому что они еще не целостны. Они не святы, потому что они половинчаты, а пока человек является половинкой, он обречен на страдание. Он не может радоваться, не может праздновать, он не знает, какое это благословение – жизнь.

Вы должны знать, что даже пыль божественна, что ваше тело – храм. Вы должны стать Зорбой-Буддой!

Достаточно на сегодня.

Глава 5. Мир внутри вас

Почтенный мастер сказал:

Дао проявляется и как чистое и как мутное, и как движение и как неподвижность.

Небо – чистое, земля – мутная.

Небо движется, земля неподвижна.

Мужское – чистое, женское – мутное.

Мужское активно, женское пассивно.

Проявляясь из самой своей сути, Дао простирается до последней из вещей, рождая небо и землю и все что между ними.

Чистое – причина мутного, а движение – неподвижности.

Даосизм – это не религия в привычном толковании этого термина, это не так называемая религия. Он подлинно религиозен. Но чтобы быть подлинно религиозным, в своей основе он должен быть научным. Наука и религия расходятся только в том, что касается их направления, но не их подхода. Религия может быть научной, не будучи наукой, наука может быть религиозной, не будучи религией. Дао научно, хотя это не наука.

Наука означает попытку познать объективный мир без предубеждений, без априорных умозаключений. То же самое верно и в отношении внутреннего мира, субъективного мира. К нему тоже надо подходить без каких-либо предвзятых мнений. Ученый не может быть индуистом, мусульманином или христианином, в противном случае, он не ученый. По крайней мере, в своих научных изысканиях он должен отложить все предубеждения в сторону.

Если бы Галилео остался христианином, он не смог бы открыть ту истину, что Солнце не вращается вокруг Земли. Если бы Коперник оставался христианином даже во время своих научных изысканий, он не смог бы отойти от Библии. А Библии много тысяч лет, в ней заключена наука тысячелетней давности. Она очень примитивна – это естественно.

Все религиозные писания содержат некоторые факты, которых в них не должно быть. Это не религиозные факты, они связаны с объективным миром. Но в старые времена в религиозных писаниях было собрано все – это были единственные письменные источники. Религиозные писания на протяжении тысячелетий выполняли в мире роль энциклопедий: в них было собрано все, что было известно, что было открыто, все теории.

Веды в Индии называют самхитами. Самхита означает компиляцию, собрание. У Вед была такая же функция, как у Британской энциклопедии. В них собраны всевозможные вещи: литература тех дней, наука тех дней, астрономия тех дней, география, история, искусство – там было собрано все, что только было тогда известно. По мере того, как человечество шло по пути прогресса, все становилось более специализированным.

Наука означает поиск истины в объективном мире, религия означает поиск истины в субъективном мире. Так же как существует мир вокруг вас, существует мир и внутри вас. И, конечно, внутренний мир гораздо более важен, потому что это ваше внутреннее содержание, это само ваше существо, ваша субъективность. Но, что касается внутреннего мира, мы все еще очень далеки от науки – мы все еще живем верованиями. В отношении внешнего мира мы стали немного более зрелыми, мы готовы отбросить любое верование. Если обнаруживается определенный факт, который противоречит более старым теориям, мы отбрасываем старые теории в пользу нового открытия. Но с внутренним миром не так – в отношении внутреннего мы очень консервативны.

В этом смысле Дао является научным подходом к внутреннему – можно называть его наукой субъективного, наукой бытия. Это одна из самых важных вещей, о которых нужно помнить, пока мы будем размышлять над этими сутрами Ко Суана.

Второе, что нужно помнить – это что Дао стало первым открытием, первым осознанием того, что существование полярно. Ни в одной другой религии никогда не было такой ясности по поводу этого невероятно важного факта. «Существование полярно» означает, что существование не логично, оно диалектично. Оно не аристотелевское – оно гегельянское.

Логика проста, логика линейна. Диалектика немного более сложна. Она не проста, потому что диалектика должна также включать в себя противоположность – если нет противоположности, нет и диалектики. Не может быть электричества без двух полюсов – положительного и отрицательного. Электричество не логично, оно в высшей степени нелогично – оно диалектично. Не может быть человечества без мужской и женской энергии. Только подумайте о человечестве, состоящем только из мужчин или только из женщин: оно умрет, оно не сможет жить – у него не будет никакой энергии для жизни. Энергия рождается в результате трения противоположностей.

Гегельянская формулировка такова: тезису необходим антитезис. Если тезису не противопоставлен антитезис, нет динамизма, и в жизни наступает застой. Материя возможна, только если есть сознание, и наоборот. Небо и земля, Бог и существование, день и ночь, лето и зима, рождение и смерть – все это полярности, противоположные друг другу. Но противоположности существуют только на поверхности, глубоко внутри они дополняют друг друга.

То, что Гегель открыл всего двести лет назад, даосы открыли почти за пять тысяч лет до него. Они были пионерами диалектики, они были первыми диалектиками в мире. Они подарили существованию одно из самых важных пониманий: вы найдете его повсюду.

Жизнь даже одно мгновение не может существовать без своей противоположности, потому что она зависит от противоположности. Противоположными они только кажутся, по существу, они взаимно дополняют друг друга. Иначе и быть не может – они зависят друг от друга. Мужчина не мужчина без женщины, женщина не женщина без мужчины, они зависят друг от друга.

Поэтому в гомосексуальных и лесбийских отношениях чего-то недостает – нет диалектики. Гомосексуальные отношения гораздо более логичны, запомните, и оттого, что они логичны, они просты, оттого, что они логичны, в них меньше сложности, меньше конфликта. Не случайно гомосексуалистов называют геями – они на самом деле радостные! («Gay» – англ. «веселый», «радостный»; «гей».) Они счастливее, чем гетеросексуальные люди, потому что нет никакого конфликта. Мужчине проще понять другого мужчину, чем когда-либо понять женщину. Женщине проще понять другую женщину, чем когда-либо понять мужчину, потому что мужчина – это совершенно другое существо. Они во всем различаются: они действуют из разных центров. Друг для друга они выглядят абсурдно.

Мужчина действует при помощи интеллекта, женщина действует при помощи интуиции. Мужчина всему ищет обоснования, женщина просто делает выводы, минуя какие-либо обоснования. Мужчина просто поражен! Он ничего не может понять. Он мог прожить с этой женщиной всю свою жизнь, и все же она остается для него загадкой. И то же верно в отношении женщин: мужчина остается загадкой. Он не может понять простых вещей, которые она видит со всей ясностью: что курение может стать причиной рака. «Почему ты продолжаешь курить? Употребление алкоголя убьет тебя раньше времени. Так зачем ты травишь себя?»

Жена Муллы Насреддина говорила ему… Когда однажды вечером он пил виски, она сказала:

– Я говорила тебе тысячу и один раз: прекрати эти глупости! Это медленное отравление! Это медленное самоубийство!

Насреддин посмотрел на нее.

– Пожалуйста, не преувеличивай! – сказал он. – Ты не говорила мне об этом тысячу и один раз – может быть несколько десятков раз. Не преувеличивай. Кроме того, я никуда не тороплюсь, так что пусть это будет медленное отравление! Я не спешу умирать.

Мужчина и женщина постоянно спорят обо всем на свете, они никогда ни в чем не соглашаются друг с другом. Они не могут соглашаться: по самой их природе согласие невозможно. Всегда присутствует напряжение. Поэтому геи – это по-настоящему веселые люди. Когда видишь двух гомосексуалистов, которые, взявшись за руки, отправляются на утреннюю прогулку, можно увидеть радость! Вы никогда не увидите такой радости между мужем и женой – это невозможно. Отношения между геями просты, но из-за своей простоты, из-за того, что в них нет напряжения, нет конфликта, в них также нет и роста. В них нет боли, и это приводит к застою. В них нет никаких сюрпризов.

В женщине всегда остается что-то неразгаданное для мужчины, и наоборот. Невозможно исчерпать все неизвестное в мужчине или в женщине. Если вы принадлежите противоположному полюсу, это становится бесконечным открытием, оно никогда не завершается.

Существование не логично, и это хорошо, иначе была бы только смерть и никакой жизни. Если бы Бог был аристотелевским, жизни вообще бы не было. Повсюду царил бы мир – который некому познавать, некому переживать. Хорошо, что Бог гегельянец, что он создал полярности.

Дао говорит об инь и ян: это самый фундаментальный подход к пониманию существования. И вы должны глубоко вникнуть в него.

Между мужчиной и женщиной существует огромное притяжение по той простой причине, что они таят друг для друга загадки. Одна и та же вещь порождает и конфликт и притяжение. Чем дальше они друг от друга, чем больше расстояние между ними, тем сильнее между ними притяжение.

В современных обществах, в особенности в развитых странах, притяжение исчезает по той простой причине, что мужчины и женщины настолько приближаются друг к другу, что становятся почти похожими. Они носят похожую одежду, и те и другие начали курить, и те и другие пьют, и те и другие ведут себя одинаково, и те и другие говорят на одном и том же языке. Движение за освобождение внесло большой вклад в эту нелепицу.

Женское движение за освобождение учит женщин всего мира быть такими же, как мужчины – сильными, грубыми, агрессивными. Они могут стать агрессивными, могут стать грубыми, но тогда они утратят нечто невероятно ценное: они потеряют свою женственность. И как только они станут походить на мужчин, они больше не будут загадочными. То, что происходит сейчас в мире, это нечто новое, раньше такого никогда не случалось.

Мудрецы древности всегда учили старые общества: сделайте мужчин и женщин как можно более отличными. Природа делает их разными, но культура тоже должна помогать им быть отличными друг от друга. Это не значит, что они не равны – они равны, но просто они разные, они уникальны. Равенство не обязательно означает сходство, равенство не нужно принимать за сходство. Сходство – это не равенство. И если женщины начнут уподобляться мужчинам, у них никогда не будет равенства с мужчинами, запомните это.

Женское движение за освобождение нанесет большой вред женскому вопросу в этом мире, и вред будет следующий: они станут копиями мужчин, их существование будет носить вторичный характер. Они не будут настоящими мужчинами, потому что по самой своей природе они не могут быть такими агрессивными. Они могут притворяться, могут культивировать агрессию, могут быть грубыми, но это будет лишь внешней оболочкой, глубоко внутри они будут оставаться мягкими. И это создаст раскол в их существе, это приведет к шизофрении в их существе. Они будут страдать от раздвоения личности и потеряют всю свою загадочность. Они будут спорить с мужчинами, применяя ту же самую логику. Но они будут походить на мужчин и станут уродливыми. Быть неестественным – значит быть уродливым, быть естественным – значит быть прекрасным.

Я бы тоже хотел, чтобы они были равны с мужчинами, но идею сходства следует отбросить. В действительности, они должны стать как можно более непохожими, они должны сохранить свою уникальность неприкосновенной. Им следует становиться все более и более женственными, тогда тайна станет глубже. И именно таков путь существования, путь Дао.

Только один современный психолог, Карл Густав Юнг, имел какое-то понимание этого даосского подхода. Он был единственным на Западе человеком, который глубоко изучил даосизм и разобрался в нем. Он привнес даосизм в свою психологию и приблизил его к современным условиям. Если вы хотите понять даосизм, будет хорошо понять Карла Густава Юнга и его понимание даосизма – он шел по правильному пути. Но после его смерти эта работа прекратилась. Он сделал лишь несколько шагов – потому что даосизм как безбрежный океан – он двигался в верном направлении, но работа прекратилась. Ее необходимо продолжить. Много людей еще должны поработать, чтобы сделать это понимание современным, потому что язык устарел, а старый язык иногда становится препятствием.

Например, читая эти сутры, многие присутствующие здесь женщины могут почувствовать себя немного оскорбленными. Но Ко Суан не думал никого обижать, он просто использует старый подход. Что он мог поделать? Так говорили в те дни. Тут нет никакой оценки – он не говорит, что мужское выше, а женское ниже – об этом нужно постоянно помнить, иначе вы мгновенно закроетесь. В особенности женщины будут закрыты для этих сутр, они не смогут понять. А те женщины, которые к своему несчастью имели какое-то отношение к Женскому движению за освобождение, мгновенно закроются, они не смогут понять красоты этих сутр. Но напоминаю, что имеется в виду не биологическая мужественность или женственность, но психологическая.

Мужчина не обязательно мужествен, женщина не обязательно женственна. Женщина может быть мужественной – как, например, Жанна д’Арк, или Лакшми-Баи в Индии. Эти женщины были воинами, великими воинами, они совсем не были женственными. Конечно, по своей биологической природе они были женщинами, их тела были женскими, но сами их души были мужчинами. Их нужно считать за мужчин. И также были мужчины – поэты, танцоры, музыканты, певцы, художники – которые были очень женственными. Их существо было таким мягкими, таким округлым, что психологически они были женщинами. Возможно, они могли производить на свет детей, могли становиться отцами и мужьями, но по своей сути они не были мужественными, их психологию можно назвать только женской. Такое случается – на самом деле, это случается гораздо чаще, чем вы думаете.

Во-вторых, каждый мужчина и каждая женщина также являются и своей противоположностью. Каждый мужчина, чтобы жить, хранит в своем бессознательном женский принцип – иначе в его существе не будет динамизма, не будет напряжения. Напряжения будет недостаточно для поддержания в нем жизни. Он просто умрет, ему будет незачем жить. В его существе должно быть некоторое напряжение. Если это напряжение станет слишком сильным, он сойдет с ума, если напряжение станет слишком слабым, он умрет.

Есть прекрасная история из жизни Будды:

Великий принц получил посвящение, он стал саньясином Будды. Всю жизнь он жил в роскоши, прекрасно играл на ситаре, его имя было известно по всей стране – все знали его как великого музыканта. Но он так проникся внутренней музыкой Будды – может быть, его понимание музыки и помогло ему понять Будду.

Когда Будда находился в его столице, он впервые услышал о нем, тут же влюбился и отрекся от престола. Даже Будда не хотел, чтобы он совершал такое важное действие так импульсивно. Он сказал ему: «Подожди. Подумай. Я пробуду здесь четыре месяца». Потому что в течение всего сезона дождей Будда никогда никуда не перемещался, в сезон дождей он оставался на одном месте. «Я пока буду здесь, спешка ни к чему. Обдумай это. Пройдет четыре месяца, и тогда ты сможешь принять саньясу, сможешь стать посвященным».

Но юноша ответил: «Решение уже принято, больше не о чем думать. Сейчас или никогда! И кто знает, что будет завтра? Ты ведь всегда говоришь: „Живите в настоящем“, – так почему ты предлагаешь мне подождать четыре месяца? Я могу умереть, что-то может случиться. Кто знает будущее? Я не хочу ждать ни единого дня!»

Он так настаивал, что Будда был вынужден уступить. Принц получил посвящение. Будда был не совсем в нем уверен – сможет ли он жить жизнью нищего? Будда знал это по собственному опыту, он сам когда-то был великим принцем. Он знал, что значит роскошь, что значит жить в комфорте, и что значит быть нищим на улице. Это было долгое, тяжелое испытание, но Будда не торопился. Ему потребовалось шесть лет, чтобы стать просветленным, и мало-помалу он привык жить без крова, иногда без еды, без друзей, повсюду враги – и без каких-либо на то причин, потому что он никому не причинял вреда. Но люди так глупы, они живут в такой лжи, что всякий раз при виде человека истины это само по себе их ранит – они чувствуют себя уязвленными, оскорбленными.

Будда знал, что все это будет слишком тяжело для этого юноши. Он жалел его, но дал ему посвящение. И он удивился, и все остальные саньясины тоже были удивлены, потому что этот человек просто перешел в другую крайность. Все буддистские монахи ели лишь раз в день, а этот новый монах, бывший принц, стал есть всего раз в два дня. Все буддистские монахи спали под деревьями, он стал спать под открытым небом. Монахи шли по дороге, он же шел не по самой дороге, а по обочинам, где были колючки и камни. Это был красивый человек, но за считанные месяцы его тело стало черным. Он был очень здоровым, а стал больным и совсем худым, тощим. Его стопы были изранены.

Многие саньясины подходили к Будде и говорили: «Нужно что-то сделать. Этот человек перешел в другую крайность: он истязает себя! Он сам себя разрушает».

И вот однажды ночью Будда подходит к нему и говорит:

– Шрон, – его звали Шрон, – могу я задать тебе вопрос?

– Конечно, мой господин, – отвечает тот. – Ты можешь спрашивать меня все что угодно. Я твой ученик. Я готов рассказать тебе все, что ты захочешь знать обо мне.

– Я слышал, что когда ты был принцем, ты был великим музыкантом – ты играл на ситаре.

– Да, но с этим покончено, – говорит Шрон. – Я совершенно об этом забыл. Но это верно, я играл на ситаре. Это было моим хобби, моим единственным хобби. Я упражнялся, по меньшей мере, по восемь часов в день и благодаря этому стал знаменитым по всей стране.

– Тогда скажи мне одну вещь, – говорит Будда. – Если струны на твоей ситаре натянуть слишком туго, что произойдет?

– Что произойдет? Это просто! – отвечает тот. – Вы не сможете на ней играть – струны порвутся!

– И еще один вопрос, – говорит Будда, – если натянуть их слишком слабо, что произойдет?

– Это тоже просто, – отвечает Шрон. – Если струны натянуты слишком слабо, из них нельзя будет извлечь музыку, потому что не будет напряжения.

– Ты разумный человек, – говорит ему Будда, – мне нет нужды объяснять тебе что-то еще. Запомни, жизнь – это тоже музыкальный инструмент. Ей необходимо определенное напряжение, но только определенной силы. Если оно меньше, твоя жизнь будет натянута слишком слабо и никакой музыки не выйдет. Если напряжение слишком сильное, ты начнешь ломаться, ты начнешь сходить с ума. Помни об этом. Сначала ты жил очень расслабленной жизнью, и ты упускал внутреннюю музыку, теперь ты живешь очень напряженной, чересчур напряженной жизнью, и ты по-прежнему упускаешь музыку. Разве не существует способа так натянуть струны ситары, чтобы они были не слишком слабыми и не слишком тугими, а как раз посередине – чтобы напряжение было именно таким, чтобы могла возникать музыка?

– Да, такой способ есть, – отвечает Шрон.

– В этом-то и заключается мое учение, – говорит тогда Будда, – быть точно посередине между двух полюсов. Напряжение не должно полностью исчезнуть, иначе ты умрешь, но напряжение не должно быть и слишком сильным, иначе ты сойдешь с ума.

И это то, что случилось со всем миром. Восток стал слишком расслабленным, отсюда смерть, голод. А Запад стал слишком напряженным, отсюда безумие, неврозы. Запад трещит по швам под своим собственным весом. Восток стал таким ленивым и таким больным из-за своей расслабленности.

Некоторое напряжение необходимо, но есть такое состояние напряжения, которое также является и состоянием равновесия. И в этом все искусство Дао. Уравновешенная пульсация мистической жизни – вот секрет…