Цитаты из книги «Время – деньги!», страница 3

«Тот, кто однажды сделал вам добро, охотнее снова поможет вам, чем тот, кому вы сами помогли».

Мне представляется или думается, что дело обстоит так-то», или «В силу таких-то причин я бы сказал, что…», «Если я не ошибаюсь, то…». Такая привычка, как я полагаю, сослужила

Мезера «Опыты о том, как делать добро».

Тем временем миссис Т., потеряв из-за Ралфа своих друзей и работу, стала сильно нуждаться. Она часто посылала за мной и занимала у меня столько, сколько я мог уделить из своих средств, чтобы облегчить их положение. Я начал находить удовольствие в ее обществе, а так как в то время я не находился под сдерживающим влиянием ре

настолько подробно и в таком свете, чтобы убедить его, что я не был столь неправ, как он полагал.

я предпочитал говорить: «Мне представляется или думается, что дело обстоит так-то», или «В силу таких-то причин я бы сказал, что…», «Если я не ошибаюсь, то…». Такая привычка, как я полагаю, сослужила мне хорошую службу, когда впоследствии мне не раз при

друг с другом, так как он ничего не подозревал о том, что я собираюсь открыть собственную типографию. Он сохранил значительную долю своего старого пыла и любил поспорить. Поэтому у нас бывали многочисленные дискуссии. Я продолжал испытывать на нем свой сократический метод и часто загонял его в тупик с помощью вопросов, казалось бы,

Если вы заработали какую-то сумму денег, разделите ее пропорционально вашим долгам и раздайте. Не стесняйтесь выплачивать большой долг понемногу. Даже небольшая сумма денег порадует вашего кредитора; ему будет намного приятнее получить от вас десять фунтов за десять маленьких платежей, которые вы добровольно принесли ему, чем самому десять раз напомнить вам, прежде чем вы вернете сразу всю сумму. Кроме того, это показывает, что вы помните о своем долге, и вы проявляете себя честным

звеньях видеть могут. Их взор недостает до стрелки тех весов, что сверху все приводит в равновесье

В действительности, вероятно, из всех наших прирожденных страстей труднее всего сломить гордость; как ни маскируй ее, как ни борись с ней, души, умерщвляй ее, – она все живет и время от времени прорывается и показывает себя, что ты, может быть, увидишь, читая этот рассказ. Ибо, даже если бы я решил, что полностью преодолел ее, я, вероятно, гордился бы своей скромностью.