Читать книгу: «Психофора», страница 4

– Куда ты положил мой паспорт?! – кричала супруга, завидев Виталия. – Точно! Он же в сумке.

Женщина держала в руках папку со всеми важными документами и пыталась придумать, что еще взять с собой. Мужчина грубо схватил ее за руки и вытолкал отчаянно сопротивляющуюся жену из квартиры, а после вылетел сам, успев закрыть дверь за мгновение до взрыва. На входную стальную дверь супруги не поскупились, поэтому и петли, и металл сумели выдержать буйство пламени, не превратившись в картечь. По стенам побежали трещины, выпали винты, державшие дверь, и та тяжело рухнула на бетонный пол подъезда, подняв грохот и пыль.

– Спасибо, – выдавила из себя шокированная Виолетта, сбегая по лестнице вниз.

Чистый воздух ударил в прокоптившиеся легкие. Кашель вырвался из горла. Прогремел еще один взрыв. Посыпались осколки под аккомпанемент людских криков. Виталий и Виолетта решили не дожидаться, пока к ним подойдет кто-нибудь из врачей или МЧС. Они прыгнули в машину и рванули подальше от дрожащего дома.

– Куда податься? – с тревогой спросила Виолетта, отправляя вопрос скорее в пустоту, чем мужу.

– Не знаю…

– Может быть, Петр? – предложила женщина, и лицо ее внезапно засияло спокойствием и облегчением.

– Петр, кхм, не знаю, как-то… не удобно, – бубнил Виталий.

– Чего тебе не удобно? – раздраженно спрашивала Виолетта.

– Может лучше на дачу?

– Ай, не неси чепуху. Не хочешь просить, я сама попрошу.

К бывшему другу? Не самая приятная затея. Почему друзья становятся бывшими друзьями – вопросы прошлой жизни. Но именно прошлые жизни влияют на настоящую.

Виолетта смотрела не проплывающие мимо машины. И в салоне, и снаружи ощущалось напряжение. Город с лихвой вкусил суровости сегодняшнего дня. Однако еще не ясно, выдержал ли удар. Хребет может быть переломан, но пока обломки как-то держатся на своих местах, пока мышцы из последних сил сохраняют форму по памяти, пока весь каркас стоит на одних связках, тело способно пройти немало, но потом нейронные проводящие пути порвутся под внезапно обрушившимся весом плоти.

– А мне вот пришла любопытная мысль, – заговорил ведущих сразу же, как Виталий включил радио. – Никто из нас не сможет предугадать, с каким, не побоюсь этого слова, чудом мы столкнемся сегодня. Да-да, именно чудом. Никто, нигде не обещал, что чудо должно нести одно лишь благо. Да и смысл «блага» крайне субъективен. Не стоит забывать про принцип жизни некоторых: «Не страшно, что корова умерла, страшно, что у соседа жива», – сказал диск-жокей и рассмеялся. – Но вот представьте себе, что зная о грядущем сегодня, вы бы осознали, что сможете повлиять на события, которые будут происходить. Все, что угодно. Ограничены вы только своей фантазией. И вот мне стало интересно. А способна ли наша фантазия выдержать такую ответственность? И даже больше! Знаем ли мы сами, что нам нужно, а что – нет? Скажете, что прекрасно осознаете, что для вас хорошо, а что плохо. Скажете, что многие вещи желательны или нежелательны по своей природе, сами по себе. Однако вы будете считать так лишь до поры, пока не столкнетесь с конкретной ситуацией. Вот. К примеру, вы вытащили из бутылки джинна и попросили у него тысячу миллиардов долларов. А вот что вы скажете налоговой? Даст ли она вам спокойно их тратить? То-то же.

Недосказанность натянулась тонкой струной. Виталий смотрел вперед, но из-за потока неприятных мыслей толком ничего не видел. Только рефлексы и многолетний опыт водителя помогали избегать аварии.

– Да, сегодня вы можете встретить совершенно обычные вещи, которые при этом случаются крайне редко. Ну, скажем, обрушение небоскреба, падение диктаторского режима или самоизлечение от рака. А можете встретиться с чем-то действительно иррациональным: ваша потерянная конечность вдруг отрастет, ваш кактус зацветет вашей любимой конфетой или, вот в это я бы никогда не поверил, девушка прямо скажет вам, что ей надо…

Виолетта выключила радио. Несколько минут они ехали в полнейшей тишине. Мозг Виталия, казалось, начал перегорать, и мужчина не выдержал:

– Почему мы едем именно к Петру? – спросил он.

Виолетта посмотрела на супруга. Посмотрела прямо в глаза и беззвучно спросила: «А ты сам как думаешь?». На ее губах промелькнула едва заметная ухмылка, и она молча включила радио, сделав звук громче.

– Мне все больше кажется, что сами мы никогда не поймем, что нам что-то действительно нужно, пока не столкнемся с этим. Вселенная не дает нам того, что мы просим, как любят утверждать современные эзотерики, она даже не дает нам того, в чем мы нуждаемся. Она просто дает нам что-то, ну, а мы уже, опираясь на собственные реалии, понимаем, что этого как раз и не хватало. Это как опоздать на самолет из-за дикой диареи, а он потом рухнет где-то посреди океана. Я лишь хочу дать вам совет: не делайте трагедию и не устраивайте праздник. Не торопитесь. Сегодняшний день вам просто что-то даст, а что с этим делать, разберетесь позже.

Автомобиль остановился возле элитной высотки. Виолетта сразу же вышла из салона, Виталий чуть погодя, собираясь с силами. Супругу он догнал за мгновение до закрытия двери подъезда. Она и не думала ждать.

Звонок в дверь. Хозяин квартиры не торопился открывать. Когда же дверь распахнулась, Петр одарил Виолетту широченной улыбкой и жадным взглядом, которые мгновенно утихли, стоило Виталию попасться на глаза.

– Так рано? – спросил он, и была отчетливо слышна затухающая радость в голосе.

– Нам нужно где-то переночевать, – Виолетта перешла сразу к делу. – Наша квартира сгорела.

– Входите, – Петр тут же впустил их. – Можете жить здесь столько, сколько потребуется. Рад тебя видеть, Виталь, – сказал мужчина.

Виталий нехотя пожал руку Петра, ощущая практически непреодолимое желание сбежать из этих стен.

– Давно не виделись, – продолжал Петр. – Надо нам посидеть, вспомнить молодость.

– Ага, – кивнул Виталий. – Мне надо бежать.

– Куда? – удивился Петр.

– Квартира сгорела, – напомнил Виталий. – Не хочу долго возиться с документами на страховку.

– Чудом документы спасла, – Виолетта драматично опустилась на стул в прихожей.

– Я съезжу домой, посмотрю, что осталось, – сказал Виталий. – А потом сразу в страховую.

– Ладно, – пожала плечами Виолетта.

Глава 4

Старые решения новых проблем

– Приветик, – из глотки жуткой твари звучал мягкий, немного дрожащий женский голос.

– Что… Лиза? – в шоке прошептала Диана.

– Ее голос приятно щекочет горло, – улыбнулась гнусная тварь.

Джинсы и майка поло растянулись на нем до треска нитей, показывая гротескно гипертрофированные мускулы с постоянно сокращающимися волокнами. Толстые вены на бочкообразных руках и ногах, раздутой, как у быка, шее и рельефном, будто вырезанном из камня, животе ритмично пульсировали в такт дыханию уродливого создания, а при каждом вдохе ребра жутко перекатывались под кожей и с громким треском.

Курящий у окна незнакомец выглядел не лучше. Изрезанное алыми келоидными рубцами лицо кое-как сохраняло свою форму. Подожженная сигарета торчала в маленьком отверстии зарубцевавшегося рта. Сросшиеся веки, заросшие ноздри – на нем, видно, практиковался в своем безумии хирург с повадками маньяка. К левой руке, не задействованной в курении, была подключена система для внутривенного вливания. Пакетик с желтовато-белой жидкостью висел на плече, приклеенный намертво лейкопластырем, а его содержимое лениво текло по пластиковой трубке прямо в воспаленную вену.

Именно он важно махнул рукой в сторону вломившихся в квартиру неудавшихся спасателей Лизы, чем вынудил сдвинуться с места третью фигуру – самого отвратительного урода из них всех.

Бесформенная туша из плоти и застежек оторвалась от потрошения трупа девушки. Оно запихнуло в себя последние петли кишечника Лизы, застегнуло длинную молнию и подняло с пола блестящий, бритвенно-острый тесак. У груды мяса с голосом убитой девушки в правой лапище блеснуло лезвие изогнутого ножа керамбита. Две жуткие твари прямиком из самого ада угрожающе двинулись на молодых людей.

– Извините, братаны, что порчу малину, – Торо сделал маленький шаг вперед, вскидывая левую руку со своим маленьким револьвером. – Но таким уродам, как вы, прикончить себя не дам.

Пистолет Торо выстрелил очень тихо. Настолько тихо, что даже спящая глубокой ночью хрущевка на краю города не заподозрит ничего плохого. Монстр с застежками по всему телу рухнул, а из крохотного отверстия там, где находилось подобие головы, полилась, слегка пульсируя, струйка темной крови. Туша распласталась на полу. Некоторые застежки не выдержали нагрузки и лопнули, а из образовавшихся дыр начали вываливаться органы: сердца, почки, метры кишок, немного костей, глаза и много другой разной всячины. Там наберется на целую семью!

– Вы куда, бля?! – рявкнул Торо, заметив, как Дмитрий утаскивает Диану прочь, а Евгений пятился к выходу. – Кинуть меня решили?!

Торо продолжал стрелять, отступая.

Первая пуля удачно угодила курильщику в грудь. Тот тяжело упал, а хрупкие кости порвали его тонкую кожу. Куда летел оставшийся свинец – вопрос на миллион. Последнее мускулистое создание хоть и выглядело крайне неповоротливым, на деле оказалось нечеловечески юрким, и лишь чудо спасло Торо от смерти под завалами. Монстр врезался всей своей массой в тонкие стены комнаты, пытаясь пройти через дверь, чем сложил комнату, как картонную коробку.

Торо, безумно хохоча, выбежал из подъезда, отряхиваясь от пыли.

– Че вы там сели? – кричал он на троих молодых людей, занявших места в машине.

– Пошел нахер, Торо, попробуй выгнать! Сам подохнешь! – крикнул Евгений в ответ, показывая средний палец.

– И то верно, – согласился Торо, глядя на гротескные силуэты, выходящие из соседнего подъезда. – Хуй расплатитесь!

Красный мустанг рванул с места. Торо забыл про проезжую часть и гнал прямиком по газонам и детским площадкам. Диана обернулась и с ужасом увидела, как груда мышц выпрыгнула из квартиры Лизы, пробив дыру в стене и бежала по их следу, как бешеный зверь.

– Гони, гони, гони! – вскрикнула она.

Торо глянул в зеркало заднего вида и тут же вжал педаль газа, приговаривая:

– Бля, бля, бля, бля…

Чем быстрее гнал мустанг, тем быстрее бежала тварь. Нечто перепрыгивало остановки и грузовики, скакало по отвесным стенам, допрыгивая порой до крыш. Оно не собиралась отставать. Оно начало охоту.

Внезапно чудовище пропало из виду.

– Нехорошо, – покачал головой Евгений, заметив стремительно летящую тень над машиной.

Монстр прыгнул метров на пятьсот вперед, с грохотом приземлился и уставился на несущийся навстречу мустанг. Торо пристегнул ремень безопасности и вцепился в руль. Если наркоторговец решил пристегнуться, то ничего хорошего в ближайшие секунды произойти не может.

Стрелка спидометра приближалась к отметке сто километров в час. До твари оставалось несколько метров…

***

Евгений пришел в себя от полоумного хохота Торо.

– Ебануться! – надрывался тот от смеха и кашля. – Машина в хлам, мы как будто в стену въехали.

Дмитрий вскрикнул от резкой боли в глазах – свет казался острым. В ушах стоял жуткий звон, а голова кружилась.

– Что случилось? – прохрипел он.

– Этот ебанашка протаранил урода, – отвечал Евгений, проверяя целостность шеи.

– Я бы рекомендовал тебе следить за языком! – прошипел Торо, наставив на парня револьвер.

– Он пустой, – отмахнулся Евгений и услышал щелчки. – А если бы там были патроны?! – в ужасе вскрикнул он, глядя прямо вглубь черного дула.

– Будет тебе уроком, мразь, – огрызнулся Торо и вышел из машины.

Неведанной вселенской волей искореженный красный кусок металла не стал могилой для четверых. Психофора подмигнула хвостом, когда Евгений бросил на нее короткий взгляд.

Голова гипертрофированного монстра пробила лобовое стекло. Осколки впились в крупную шею, но глубоко не вошли. А рваные куски корпуса мустанга прошили его тело насквозь. Маленькие струйки бурой крови растекались по асфальту. Чудовище было ранено, но вряд ли смертельно. Металл кряхтел от дыхания твари, а плотно закрытые веки дрожали, то и дело показывая налитые кровью белки глаз. Уродливая, пухлая морда существа напоминала неудачное месиво грима. Лишь кровоточащие порезы намекали на то, что перед ними что-то живое. Хотя бы теоретически.

– Неплохо приложило его, – задумчиво проговорил Дмитрий. Его ноги дрожали, но идти парень мог. – Ты как? – он помог Диане выбраться из разбитого мустанга.

Девушка коротко кивнула в ответ и отошла в сторону. Ее тошнило, а рвота издевательски не приходила.

– Сколько мы были в отключке? – спросил Евгений.

– Меньше минуты, – ответил Торо.

– С чего ты взял? – смутился Дмитрий.

– Поверь, если бы это было не так, ты бы сейчас пускал слюни на заднем сидении, а то и срал под себя. Проверено на личном опыте. Ну… то есть не прям-таки на личном, – ухмыльнулся Шульга.

– Ребят, – Диана с огромным трудом извлекала из себя слова. – Кажется… идут его друзья.

Парни обернулись. Нечеловеческий вой доносился непонятно откуда.

– Очень похоже на призыв к действию, – проговорил Торо и начал перезаряжать револьвер, с опаской глядя на приблизительно десяток двигающихся к ним навстречу силуэтов.

Некоторые мрачные фигуры неуклюже плелись, другие же стремительно надвигались. Несмотря на внушительное расстояние, отчетливо различалось уродство их тел. И чем дальше находились незнакомцы, тем сильнее страх и отвращение они вызывали.

– Автобус! – крикнул Евгений, указывая на «божественную колесницу», несущуюся вниз по дороге, сбивая все и всех на своей пути.

– Добежим? – спросил Дмитрий.

– Думаю, выбора нет, – сказал Торо, закончивший перезарядку.

Шульга заметил что-то краем глаза. Из стоящего неподалеку дома вышел огромный толстяк в криво сшитом кожаном плаще.

– Бежать надо сейчас и ни секундой позже, – предложил Дмитрий.

Молодые люди рванули с места сразу же, как толстяк сбросил с себя плащ, показав им где-то дюжину конечностей, напоминающих лапы паука, но сделанных из человеческой плоти. Тварь рванула с места, ловко перебирая своими отростками, преодолевая за секунду не меньше десятка метров.

Торо рефлекторно выпустил в него половину барабана, что помогло остановить чудовище.

Водитель автобуса заметил убегающую четверку и начал сбавлять скорость. Он умудрялся сбивать приближающихся монстров. Досталось и недобитому толстяку-пауку. От удара он развалился на части, как настоящее членистоногое.

Автобус совершил опасный маневр, чудом не отправив под колеса спасающуюся бегством четверку, и с диким визгом идеально остановился у посадочной платформы.

Первым до дверей автобуса добежал Дмитрий. Он запрыгнул в салон, схватил подбежавшую следом Диану и втащил ее внутрь. Евгений ухватился за поручень в момент, когда автобус начал движение. А Торо упал пластом в метре от спасения и подниматься почему-то не собирался.

Времени больше не оставалось. Водитель захлопнул двери прямо перед расквашенным носом Торо Шульги и рванул с места, оставляя того на волю судьбы.

В практически пустом салоне на них смотрело пятеро ошарашенных пассажиров. Они не выглядели людьми, которых буквально мгновение назад вырвали из лап смерти: обычная повседневная или рабочая одежда, макияж, собранные прически. Люди садились в автобус потому, что ехали по своим делам. Оплачивая проезд, они собирались проехать наедине со своими мыслями, выйти на нужной остановке, сделать то, что должны сделать за сегодняшний день, и вернуться домой с чистой совестью. Кровавый форсаж в их планы не входил.

– И давно это на улице? – спросил пожилой мужчина, стоящий у выхода. Видимо, он собирался выходить на этой или на какой-то из предыдущих остановок.

– Что именно? – уточнил Евгений.

– Ну… – задумался мужчина. – Беспредел.

– А когда вы садились, не замечали чего-то подобного? – спросил Дмитрий.

– Нет.

– А где вы садились?

– Да за две остановки до вас, – пожал плечами мужчина. – Кто они вообще? Наркоманы? Протестующие? Что им вообще надо?

– Выйдете – спросите, – предложил Евгений.

– Шутки у вас, молодой человек.

– Он на клоуна учился, – отрезала Диана и уселась у окна.

Евгений ответил саркастичным «Ха-ха» и приземлился на кресло у противоположного окна.

Девушка ощущала, как истощаются психические резервы. Ментальная яма, в которую ей вот-вот предстоит рухнуть, может закончиться брюхом какой-нибудь огромной кармической твари, жрущей всех подряд – и праведников, и грешников. Жгучие слезы, скопившиеся в уголках глаз, издевались, отказываясь литься. Нервы трещали по швам, психика незаметно для активного сознания создавала спасительные иллюзии. В них-то Диана и окунется с головой, если сгорят последние предохранители. С чем она встретится в итоге? С амнезией? С шизофренией? И чьи же тогда видения будут страшнее – сюрреалистичной реальности или сломанной биохимии мозга?

Будет с чем сравнить.

Дмитрий сел рядом, аккуратно приобняв Диану. Девушка никак не отреагировала. Она уставилась на проплывающий городской пейзаж пустым взглядом вдаль.

– Полный бред, – говорил Дмитрий, листая ленту новостей. – Говорят о красках прилетевшей кометы, о разноцветных облаках, и о новой мусорке на Болгарской, но нет даже заметки о творящихся зверствах!

Как вдруг он наткнулся на небольшую новостную заметку «Бойня на Олимпийской. Манифест нового мира».

«Мы вышли. Именно сегодня, именно сейчас. Мы идем по вашим улицам, врываемся в ваши дома. Мы забираем ваши тела, мы вершим ваши судьбы.

Не задавайтесь вопросами: «Почему? За что?» Не пытайтесь у нас спрашивать, кто дал нам право.

Мы вам не ответим. Мы не разговариваем с прошлым. Потому что прошлое мертво по определению.

У некоторых из вас еще остается шанс стать частью нас, но в основной массе вы – лишь материал для нас.

Будущее планеты за нами.

Мы не требуем покорности, нам не нужны союзники. Как когда-то вы покорили все виды и роды, так мы покоряем вас.

Эволюция продолжила свой марш. Мы – инструмент эволюции. Мы и есть эволюция.

Мы устроили внутривидовую революцию, и прилет кометы станет символом новой эпохи.

Не цепляйтесь за старый мир, потому что он является фундаментом для нового, а все вы – цемент.

Ваши законы чужды нам, ведь мы скоро напишем свои. Армия не справится с нами, потому что один из нас равен батальону. Ваши боги нам не помеха, потому что они давно забыли про вас.

Вы видите закат своей истории. Вы не успели и не успеете создать что-то стоящее.

Нечто прекрасное вырастет на ваших могилах».

Спустя пару остановок и несколько поворотов из мыслей и памяти пассажиров начали выпадать инфернальные картинки эфемерных событий. Не столь важно, видели ли они странных тварей и полнейший хаос на улицах. Куда важнее, видят ли они их сейчас.

Ведь многие проблемы можно решить одной лишь ладонью: стоит закрыть ею глаза, как мир теряет весь мстительный дуализм, и нет нужды совершать изнурительные выборы, искать адвокатов для сделок со своей совестью. Мир становится простым, если смотреть на него через трубу, причем без увеличительного стекла. Очертания должны быть размыты, периферия максимально обрезана. Нужно видеть что-то одно и считать это за абсолютную и неизменную истину. Тогда-то жизнь пройдет так, как ей нужно пройти.

Ничто не должно отвлекать систему от существования. Ничто не должно отвлекать систему от спирализации внутрь самой себя. Крайне важно, чтобы любые потрясения уходили назад в тень, в незаметные для вооруженного трубой глаза области реальности. Система хочет видеть стабильность, и ей не нужна цель, ей необходим вектор.

Крепко вшитые в социальную систему толстыми капроновыми нитями кредитов, комфорта, круглосуточных магазинов и ежесекундно доступной порнографии, люди сами захотели забыть уродливых, невиданных, но при этом пугающе гуманоидных существ, потрошащих прохожих. Главное – не смотреть назад. Всячески отбрасывать неприятные мысли о необходимом возвращении в вывернутые наизнанку квартиры. Туда, где окровавленные и пропахшие железом и фекалиями подъезды, где разобранный на запчасти труп соседа издевательски напоминает, что надо как-то реагировать на грязь и трансцендентное насилие, где вырванная немыслимой силой прямо с петлями стальная дверь перестала быть гарантом безопасности.

Трудно вернуться в клубок своих стабилизирующих чакры увлечений, когда хтонические твари из глубин отравленного фобиями подсознания выбираются на белый свет.

Коллективный, сугубо эмоциональный разум человеческого вида стоит на страже последних рубежей перед стенами дворца окостенелой стабильности. И прогресс, и регресс угрожают размеренности. Поэтому эволюцию необходимо остановить, заковать, отменить во имя процветания стабильности. Последний человек спляшет на останках гиперборейца, а потом закажет капучино без сахара в ближайшей кофейне.

– Хватит страдать херней, – заговорил Дмитрий. – Сейчас же отправляемся в полицию.

Молчаливо согласившись, Евгений и Диана вывалились из автобуса вслед за Дмитрием. Оставшиеся внутри пассажиры одарили их короткими прощальными взглядами, а после погрузились назад в собственную рутину, мечтая забыть о подкрадывающемся, как тихоходный танк, хаосе.

– А у нас милиция или полиция? – задумчиво проговорил Евгений.

– Что? – переспросил Дмитрий.

– Милиция или полиция? – уточнил вновь Евгений.

– Я не знаю… Какая разница?

– Ну как какая? В милиции работают милиционеры, в полиции – полицейские.

Дмитрий ощущал, как раздражение течет по венам.

– А тебе кто нужен? – с вызовом в голосе поинтересовался он.

– Тот, кто лучше работает, – пожал плечами Евгений.

Участок скрывался за поворотом. Серое даже в самые яркие дни здание в этот день приобрело сочный кремовый оттенок. От отделения исходил тонкий звон дрожащих стекол, да и сами стены еле заметно вибрировали.

Над входом располагалась вывеска «Отделение лиции». Евгений посмотрел на нее и задумчиво почесал затылок, с некой надеждой глянув на Дмитрия. Тот растерянно пожал плечами.

Обстановка перед участком навевала ощущение затишья перед началом представления театра модерна: загадочная тишина перед фанфарами, вокруг вычурный свет и яркие цвета. А спящий на лавке прямо перед отделением человек в алом гусарском костюме с золотыми пуговицами и погонами добавлял интриги.

– Человек искусства, – с уважением проговорил Евгений, проходя мимо лавки.

Внутри отделения, однако, обстановка была обратно противоположная улице. В маленьком зале перед дежурным окошком набралось столько народу, что молекулам воздуха стало тесно. Суматоха, казалось, создавала сама себя. Люди появлялись из ниоткуда и уходили в никуда, исчезали, останавливаясь на секундочку, сливались со стеной, опершись на нее плечом. Где-то Черная коза лесов с тысячным потомством создавала тревожных граждан, жаждущих помощи, и пожирала тех, кто выпадал из ритма суеты.

Здание готовилось вот-вот лопнуть от воплей, матов, рыданий и оханий. И никто б не удивился, если уровень шума поддерживался колонками: слишком уж неразборчивым был галдеж, и паузы будто срежиссированные.

Дмитрий взял за руку Диану и повел через толпу, та, испуганно озираясь по сторонам, смирно шагала следом, а Евгений изо всех сил старался от них не отставать, но ему недоставало одной руки, чтобы справиться с людской массой

Они кое-как добрались до окна дежурного. Через перламутровое стекло на них смотрел молодой человек с кожей точно из чистого воска, а глаза его напоминали черные кукольные стекляшки. Он монотонно поглаживал свои жесткие короткие волосы и невозмутимо смотрел на тотальный хаос в отделении.

– Чем вам помочь? – спросил дежурный спокойный бархатным волосом, и толпа моментом замолчала, повернувшись к окну.

– Эм… – мямлил Дмитрий. Он всячески пытался привести мысли в порядок, но внезапная тишина сбила весь настрой.

– Хотим оповестить об убийстве, – Евгений взял инициативу.

– Кого убили? – уточнил дежурный, никак не меняясь в лице.

– Близкого человека, – уклончиво отвечал Евгений.

– Зачем убили?

– Так, блять, не я убил! – крикнул Евгений. – Откуда мне знать?!

– Надо было тогда уточнить, – посоветовал дежурный. – И не надо кричать.

– Что уточнить? У кого?

– У тех, кто убил, – ответил дежурный. – Это поможет следствию.

– Поможет следствию? – включился в разговор Дмитрий. – Может, нам еще и поймать их?!

– Если не сложно, – столь же безэмоционально ответил дежурный, чуть подумав, он добавил: – Вам нужно в сотый кабинет.

– Это где? – уточнил Евгений.

– Где-то здесь, – почти шепотом сказал дежурный, а после чего отключился, как робот. Он не моргал, не дышал, не реагировал на звуки.

– Ребят?.. Пойдемте-ка побыстрее, – попросила Диана, обернувшись на толпу.

В силуэтах пред ней не было и намека на индивидуальность – одно лицо на всех. Люди с идентичными физиономиями, чем-то напоминающими объемные фотороботы, смотрели на них холодными глазами статистических моделей. Их разговоры, сливающиеся в шум – это скорее клацанье клавиш при составлении статистических отчетов, чем голоса конкретных субъектов. Диана видела перед собой жертв бюрократических процедур. Их число в зале то увеличивалось, то уменьшалось. Одним больше, одним меньше. Кто-то пропал, кто-то появился. Формулы высшей математики уже учитывают эти колебания как погрешности.

– Нам туда, – Дмитрий указал на единственный коридор, уходящий вглубь здания.

– Ну и криповая хуйня, – проговорил Евгений, заглянув в дверной проем.

Весь коридор от начала до конца заполняли одноликие создания. Мужчины женщины, дети, старики – у всех одно лицо свежевыплавленного манекена. Откуда-то из конца коридора доносился бубнеж из хриплого динамика, а губы собравшихся людей шевелились с неуклюжестью воска, выбрасывая в общих поток звуков свои вязкие фразы.

Молодые люди испуганно шагали внутри толпы, то и дело заглядывая в серые глаза слепцов, а одноликие отвечали им равнодушным лепетом. От взгляда на одного из них бросало в холодный пот, а целая толпа навевала животный ужас.

– Кто в сотый кабинет? – поинтересовался Дмитрий.

– Все, – громогласно и удивительно четко ответила толпа.

– Дерьмо, – обреченно пробубнил Евгений.

– А внутри есть кто-нибудь? – уточнил Дмитрий.

– Неа, – покачала головой бледная девочка с собственным лицом.

– Спасибо, – ответил парень, и дрожь пробежал по его телу. – А ты здесь чего?

– Не знаю, – пожала плечами малютка. – Папу кто-то сильно побил сегодня утром, мама пришла просить помощи у дядь.

Вдруг дверь сотого кабинета открылась, и в проеме показался огромный лысый, страшно вспотевший мужчина в окровавленной алкоголичке и порванных штанах с виднеющимися под ними ранами.

– Может быть, вы все заткнетесь?! – орал он так громко, что голос скакал по бесконечным стенам коридора и возвращался назад, усиливая себя. – Может быть, вы дадите нормально поработать?!

– Михаил Дмитриевич, – удивился Евгений, только увидев этого мужчину.

– Кастанов? Ты че здесь забыл? Во что опять вляпался?

– Мы хотим заявить об убийстве, – гордо ответил парень.

– Чего? – Михаил Дмитриевич тяжело вздохнул. – И ты тоже? Быстро входите, – сказал он, а когда по очереди пробежало возмущение, добавил: – Я сказал вам всем заткнуться!

Кабинет был перевернут верх дном. Разбросанные бумаги заменяли собой ковер, а сверху их прикрывали щепки вывороченных наизнанку столов. Ни одного целого стула, подозрительные отметины, напоминающие зубы, на стенах, и кучи пятен крови. Дверь в соседний полукабинет завалили шкафами и уцелевшим хламом, и в нее кто-то постоянно бился, пытаясь вырваться из западни.

– Кто там? – испуганно спросил Евгений, занимая, как ему казалось, самое безопасное место, если запертое там что-то все же вырвется.

– Не твое дело, – огрызнулся уполномоченный. – Тайна следствия. Лучше вы говорите, что вам понадобилось.

– Убили подругу Дианы, – Дмитрий взял инициативу.

– Прям совсем убили? – уточнил мужчина.

Диана ощутила, как внутри что-то оторвалось. Вероятно, это был один из натянутых нервов.

– Разумеется! – закричала она, ощущая, как эмоции окончательно выходят из-под контроля.

– Успокойте ее, – грозно ответил Михаил Дмитриевич, – а не то закину туда, – он указал на забаррикадированную дверь.

Дмитрий приобнял Диана и отвел чуть в сторону. Слезы лились ручьем, а девушка ничего не могла с этим поделать.

– В каком плане «совсем»? – уточнил Евгений.

Мужчина подошел к окну, присел на подоконник, по нему тут же побежала трещина, перекинувшаяся на стену. Через мгновение стеклопакет и решетка вывалились из оконного проема и рухнули на бетон. Михаил Дмитриевич задумчиво посмотрел вниз, достал сигарету и закурил.

– А в том плане, – отвечал он, – что сегодня уже три трупа смогло меня обмануть. И не все из них, кстати, были людьми, – сказал мужчина и глубокого затянулся, глядя тяжелым взглядом в пустоту.

– Что вообще происходит вокруг? – продолжил Евгений.

– Полный аврал, – покачал головой Михаил Дмитриевич. – Повылазили хер пойми кто: то ли сектанты, то ли черти. Ни одно из ведомств оказалось не готово. Но это, между прочим, секретная информация.

– Мне кажется, куда ни глянь, везде секретная информация, – задумчиво проговорил Евгений.

– Тут ты прав, – вздохнул уполномоченный.

– Так а что с Лизой будут делать? – сквозь слезы спросила Диана.

– С Лизой? – не понял Михаил Дмитриевич.

– Убитая подруга, – напомнил Дмитрий.

– А… Ничего, – пожал плечами уполномоченный.

– В смысле?! – одновременно вскрикнули Дмитрий и Диана.

– А что вы хотите от меня? Ситуация полный пиздец. Начальство молчит, правительство молчит. Видите, весь коридор забит какими-то уродами? Я даже понять не могу, что им от меня надо. А мне тоже, между прочим, страшно до усрачки. Поэтому идите с богом, или кем там еще, – предложил такой выход Михаил Дмитриевич.

– Вы мне предлагаете просто уйти?! – рыдала Диана. – А если я вам скажу, что тварь, убившая Лизу, жива? А если она охотится на меня? Сколько вам нужно трупов, чтобы начать действовать?

– Зайдите в какой-нибудь морг, – невозмутимо, немного скучающе отвечал уполномоченный. – Поймете, что количество трупов сегодня точно ничего не решает.

Диана забыла даже выдохнуть от возмущения.

– Ладно, а где военное положение? – поинтересовался Евгений, добавив: – Хотя бы.

– Я же тебе говорю, – устало вздохнул мужчина. – Наверху полный разлад. Нельзя получить не то, что достоверную, а хотя бы одинаковую информацию. Известно лишь то, что аврал не только в Городе, а повсюду. В прямом смысле – пов-сю-ду! В общем, ничего сказать не могу. А вы, – мужчина обратился к Диане. – Можете оставить свой телефон. И вам позвонят. Возможно.

– И это все?! – голос Дианы дрожал.

– Ага, – кивнул мужчина. – Больше ничего сказать не смогу. Повторяюсь уже, видите?

Невнятная болтовня одноликих людских моделей и шум из динамиков провожали их по пути из отделения. Девушка ощущала, как ее кожа покрывается неприятной прохладой. Она сливается с беспристрастной природой статистических формул. Смерть подруги станет лишь очередной единицей в отчете на столе какого-нибудь зазнавшегося чиновника. И имя Лизы никогда не прозвучит в хрониках экстренных новостей, ведь она «одна из жертв». А если уж посчастливилось попасть в подобный список, то следует забыть о своем Я.