Читать книгу: «АШАМИ», страница 2
Глава 3
– Элай, что ты творишь!
Нико метался по разрушенной комнате: мебель перевернута, стол разбит, кругом осколки мелкого стекла, в которые превратились дорогие вазоны. Пустые бутылки из-под алкоголя веером валялись вокруг единственного уцелевшего кресла, в котором развалился пьяный Элай.
– Она противостоит мне. До сих пор противостоит! – рычал Элай, находясь в полутрансформации. – Я каждый раз вытягиваю её жизненные силы, но она не сдаётся! Я никак не могу сломить её дух, он словно превратился в стальной стержень и я каждый раз натыкаюсь на него и не могу поглотить строптивую душу полностью! Как она могла его сохранить? Как она вообще смогла выжить? Это ты ей помог, Нико?!
Элай за секунду подлетел к брату, хватая его за лацканы пиджака.
– Успокойся, Элай. Я даже не вспоминал о девчонке, пока ты не устроил весь этот бардак. Ты что, навещаешь её? – Нико подозрительно посмотрел в глаза демону. – Не говори мне только, что ты питаешься её несломленным духом. Ты с ума сошёл!
Нико сбросил руки брата и, обхватив его голову ладонями, притянул к себе. Соприкоснувшись на пару секунд лбами, Нико резко отпрянул.
– Ты же подсел на неё. Ты, как долбанный наркоман, подсел на неё! Ты же знаешь, что мы забираем только сломленные и чёрные души! Как ты мог так попасть?
– Ничего не случилось. У меня нет зависимости, просто меня бесит, что не могу её сломать окончательно.
– Нет зависимости? Мне врать бесполезно, я чувствую тебя, если ты помнишь. И твою привязку видно и без ментальных проб. Послушай мой совет – убей её, пока еще не поздно. Я впервые вижу, чтобы ты срывался в трансформацию в полубезумном состоянии. У тебя уже идет ломка, тебе с каждым разом будет нужно всё больше, и ты не удержишь в себе монстра. Я не хочу, чтобы совет уничтожил моего брата.
– Нет!
– Если её не убьешь ты, то это сделаю я.
– Не смей, Нико. Она только моя. И мне решать, что сотворить с её жизнью. Ты прав, я думал, что она абсолютно сломлена, когда пришёл получить расплату. Но в последний момент, когда я вбирал саму жизнь девчонки, в меня ударила волна её воли, и я наткнулся на этот стержень. Самое отвратительное, что я никогда не ощущал такого дикого удовлетворения, как в тот момент. Я вновь и вновь иссушаю её, добиваясь того же эффекта, но она становится только сильнее. Если бы ты знал, какой восторг дарит подобное сопротивление, оно бесит и пьянит одновременно.
– Элай, ты сильный демон. Послушай совета: не каждый свет побеждает тьма. Оставь её. Хочешь ломать – отдай другим, и пусть мучается до конца своих дней. Но сам не приближайся к ней. Ты сам пробудишь то, что остановить не сможешь.
Нико взъерошил волосы своему младшему брату. Это первый раз в его жизни, когда младший был слабее него и нуждался в его поддержке. Он действительно опасался худшего. Нико принял решение оградить Элая от проблемы, с которой самостоятельно он уже не справлялся. Несломленный дух для демона намного хуже, чем сильнейшие наркотики для человеческого организма. Болезненная привязка приводила к потере контроля над внутренним зверем. А таких демонов уничтожали без суда и следствия. Надо как можно скорее убрать это препятствие с дороги, пока рассудок брата еще подлежит восстановлению.
– Я пришлю тебе своего целителя. Будь добр, забудь об этой истории хотя бы на пару месяцев, пока не восстановишься. Обещай мне.
Нико, обернувшись от двери, ожидал ответа.
– Обещаю.
Глава 4
Нико сидел перед экраном и просматривал купленные у Оракеса записи. Он не понимал, как эта женщина могла повлиять на его брата. Сейчас она выглядела иначе, чем в первый день их знакомства. Стройная, накаченная, от неё разило силой и злостью. Волосы отросли и каштановой волной лежали на подушке, частично прикрывая лицо. Опасная… Другая…
Они часто дурачились с Элаем и делали ставки на человеческие пороки. Чаще всего выигрывал Элай, он легко пробуждал в самых невинных самые низменные пороки, что никогда не давалось Нико, поэтому он всегда стоял в споре на стороне людей. Когда они с братом случайно заметили компанию студентов, им было скучно и они вновь искали объект для спора. Среди ярких девушек выделялась одна особь: не то парень с миловидными чертами, не то девушка с мальчишеской стрижкой. Никакой косметики и выделяющихся форм – такой вот ходячий унисекс.
Нико хотелось подшутить над Элаем, выбрав ЭТО как объект для спора. Она всего лишь должна была согласиться на все, что он ей предложит в течение суток. Нико все же надеялся, что она окажется парнем. Зная способности брата, он совсем не переживал за его очередной выигрыш. И тем приятнее было получить долгожданную победу, когда эта невзрачная малышка не повелась ни на один из методов Элая. Она его в упор не замечала.
Элай редко, но все же иногда проигрывал, они смеялись и поздравляли друг друга. Иногда брат с досады подстраивал мелкую пакость объекту спора, иногда наоборот мог помочь с карьерой или деньгами. В этот раз человечка впервые вывела Элая из себя настолько, что он решил уничтожить её. Что его так задело? Нико не мог понять.
Если он сам покончит с ней, брат его не простит, а ссориться с Элаем у Нико в планы не входило.
Поставить задачу тир Оракесу или его подчиненным он тоже не мог. Оставалось только подтолкнуть девушку в нужном направлении. Ведь за её решения он точно ответственности нести не будет. Однако, если он приедет туда лично, Элай всё равно узнает. Попробовать кинуть слух о магических способностях иномасати, чтобы её разорвали главы кланов? Может сработать. У Нико в запасе всего два месяца, пока брата удерживает от визитов на Фазис его клятва. Нико нажал кнопку ручного селектора:
– Найди Унко, он мне срочно нужен.
Что ж Унко – самый болтливый из демонов, которого он знает. Он пошлёт его на Фазис с просьбой присмотреть за сохранностью очень ценной женской особи с даром жизни. Для Элая он останется любящим братом, который пытался сохранить его ценную игрушку, пока тот поправлял здоровье, а сам, благодаря болтливости Унко, который обязательно похвастается своей важной целью нахождения на Фазисе, спровоцирует охоту на человечку. И главам проще будет самим её уничтожить, чтобы она не досталась кому-то одному.
Нико улыбался, обдумывая разговор с Унко.
Глава 5
Прошло уже две недели с последнего визита чёрного демона. Я начинала беспокоиться, так как любое хорошее начало оказывалось для меня предвестником гораздо большего зла в дальнейшем. Касхе больше не заглядывал, в сад меня не выводили, других посетителей не было.
Я продолжала тренировки, хорошо питалась и максимально восстанавливала свои внутренние силы. В начале третьей недели ко мне забежал Шу и принёс мазь.
– Что это?
– Мне пришлось сказать, что ты неудачно споткнулась во время своих тренировок и потянула ногу. Ты сейчас на особом положении, тебя готовят к отправке, я сам слышал. – Шу говорил еле слышно, низко наклонив голову, подготавливая мазь.
– Что происходит? Меня продали? – я взяла баночку из рук Шу, отвернувшись от камер, делая вид, что мажу поврежденное место.
– Скорее собрались спрятать. По какой-то причине пришло сразу несколько запросов на покупку рабыни из других кланов. И эта рабыня ты. Сделать предпочтение одному из вечных – значит обидеть других. Легче переждать или убить рабыню. Есть вариант выставить призом на боях.
Вот он новый виток событий. Мысли лихорадочно забегали, пытаясь ответить на вопрос: «Что мне делать?»
– Шу, ты можешь достать какой-нибудь острый предмет, наподобие кинжала или обычного ножа? И мне нужно выйти в сад. – Я аккуратно закрыла баночку и протянула её Шу.
– Не обещаю. Но попробую, ты мне нравишься. Жаль, если убьют.
Шу вышел, а я осталась обдумывать своё положение. Что я могу? Я тренировалась все эти годы, научилась терпеть любую боль, выдерживать любой удар, но все мои тренировки были с воображаемыми врагами. Смогу ли я нанести удар по реальному существу? И не будет ли это боем моськи против гиганта. А вдруг меня убьют, даже не дав возможность постоять за себя. Если Шу мне поможет, я попробую набрать вместе с листьями немного ядовитых шипов для себя – хоть какая-то защита.
За время нашего общения с Шу я составила примерный план местности Фазиса, узнала, каким образом проходят перемещения по территории, какие средства в ходу и где можно укрыться.
К моему везению, документы были не входу, так как многие здесь скрывались от правосудия и часто прибывали под вымышленными именами. Ни полиции, ни дознавателей, каждый сам за себя. Нашивки носили только жители и приверженцы кланов. Временные посетители знаков отличий не имели. Но при этом и моральных принципов никто не придерживался.
Никакого плана по освобождению у меня не было. Да и сбежать из этого места было нереально. Другое дело, если меня повезут через город, хотя никто не встанет на мою защиту, а только присвоят себе, и ещё неизвестно, сколько я протяну после этого.
Вывод один – маскироваться под мужчину. Голова шла кругом. Уверенность приходила и резко оставляла меня наедине с мыслями об обреченности. Я так надеялась убежать, я пыталась выжить с мыслью отомстить, но только сейчас поняла, что практически привыкла к своему обеспеченному заключению и мне страшно решиться сделать шаг к своей свободе из-за дикого страха перед смертью.
В обед Шу зашел с матерчатыми сумками для сбора листьев. Принимая их из рук парня, я ощутила тяжесть и удивленно посмотрела на расширяющуюся от груза одну из сумок.
– У тебя час на сбор листьев, – Шу многозначительно покачал головой.
– Сейчас обуюсь, – я прошла с сумками к шкафу, за открытой дверцей, отгородившей меня от камеры, заглянула в одну из сумок, на которой не было отмечено название кустарника. Внутри лежали два ножа, напоминающие по форме наши морские кортики, баночка с кремом, уже мне известным, какой-то диск и пара непонятных вещиц. Сумку я оставила внутри, забирая мягкие тапочки для улицы. Поднимаясь в сад, я тихо прошептала Шу «спасибо».
– На диске немного средств, около 40 рестов, на один ночлег должно хватить. Несколько побрякушек стащил из комнаты Оракеса, может выручишь за них что-то, если сможешь продержаться. Все, что смог, – Шу грустно выдохнул.
– А тебя не накажут? – мне стало страшно за единственного сочувствующего мне парня.
– Нет. Деньги мои, а вещицы не особо ценные. Да и домой уже скоро уезжаю.
Мы молча вышли на крыльцо. Солнце опалило своими лучами и, как всегда, прибавило настроения. Пока я искала отмеченный на сумке для сбора куст, заметила Иниану. Она кивнула мне, я улыбнулась и кивнула в ответ. Аккуратно отрывая листья, я цепляла за край иглы и, надламывая, подхватывала листом, складывала на уголок балахона, зажатого в руке. Таким образом я одновременно собирала должное и нужное.
Минут через десять по местному времени Иниана осторожно привлекла моё внимании к месту, где она собирала листья, после чего резко пошла в другую сторону, удаляясь от него. Я поняла её намёк и, добрав одну из сумок, перешла к указанному кусту, под которым на мягкой земле был коряво начерчен рисунок.
Я не сразу поняла, что нарисованы два человека и руки скреплены вместе. Я оглянулась в поиске девушки, но не увидела её. Это она мне дружбу предложила таким образом, что ли? Странное послание я быстро стёрла ногой и продолжила работу. В голове никак не складывался хоть какой-нибудь план действий.
Позже в своей камере, отдав Касхе сумки, я в ванной освободила от жидкого мыла круглую баночку, прополоскала и, просушив, сложила внутрь ядовитые иглы порокуса. Баночку упаковала в сумку, принесённую мне Шу. Время тянулось долго, обед не лез в горло, настроя на тренировку не было, в результате чего я постоянно ошибалась. Во время очередного повторения прыжка с поворотом открылась дверь, и ко мне в комнату вошел тир Оракес.
Жаб внимательно осмотрел меня, обойдя по кругу, неодобрительно поцокал на перевязанный для удобства тренировок балахон и заговорил со мной, медленно протягивая слова, чтобы я успевала его понять. Оракес знал о моих занятиях и не возражал против моего рвения в изучении языка, но считал, что мне трудно даётся данный предмет, а я не разочаровывала его и поддерживала уверенность в своей некоторой тупости.
– Иномасати, – меня так и называли здесь этим именем, как я узнала позже, означавшим жителя запрещенного мира, – мне стало известно о наличии у тебя дара. Странно, что ничего такого я не заметил сам, хотя твоя живучесть и способность к болевой адаптации намного выше среднего. И всё же… ты магиня?
– Кто? Я? – не ожидая подобного поворота разговора, я растерялась, – нет. На Земле нет магии, насколько мне известно. Экстрасенсы есть, но вряд ли они имеют отношение к магии.
– В тебе очень заинтересованы демоны, а они просто так бросаться словами не будут. В настоящее время меня провоцируют на конфликт с кланами, с которыми мне нет резона ссориться. И мне очень интересен повод. Что в тебе особенного? Может, что-то открылось за время нахождения здесь?
– Не знаю.
– Позже я зайду к тебе с магом, он проверит твой потенциал, и я решу, что с тобой делать. Я хорошо на тебе зарабатываю, и мне не хотелось бы потерять единичный экземпляр из недоступного нам мира. Но моё спокойствие гораздо важнее, – он ещё раз внимательно посмотрел на меня, втянул запах волос, притянув за прядь меня ближе к себе, и тихо прошептал, – вечер покажет.
Удивил? Ошарашил? Убил! Вот состояние, в котором Оракес оставил меня после своего ухода. Магия? У меня? Смеётся он что ли? Да какая я магиня! Если бы я могла магичить, я бы давно всё здесь испепелила к чертям собачьим! Что происходит? Мои мысли возвращались к демону, которого не было видно уже несколько недель. Может, с ним что-то случилось, и все решили, что это после визита ко мне? Да что с этим бугаём могло случиться? Смерть от перевозбуждения, разве что! Что я сделала не так? Память бешено подкидывала картинки наших последних встреч. Мощный, с короткой щетиной черных волос, сбритых от витых рогов до затылочной части, глаза заядлого наркомана под дозой, с чёрными широкими зрачками. Размеренные, уверенные движения, ничего лишнего: холодно, жёстко, бездушно. Только в конце в его лице что-то менялось, эмоции появлялись за несколько секунд до того, как он получал удовлетворение. В том, что именно этот демон имеет отношение к слуху о моей проявившейся магии, я не сомневалась. Но что он мог во мне рассмотреть, оставалось вопросом. И что мне делать, если вечером ничего не обнаружится? Я останусь у Оракеса или он меня продаст другому, избавляясь от проблемы? Страшно! Как же мне было страшно. Я ходила кругами по комнате, пытаясь немного успокоиться, но нервная дрожь не проходила.
К вечеру в мою комнату Касхе привел человека в сером плаще с широким капюшоном. Я с ужасом поняла по нашивкам на рукаве протянутой ко мне руки, что это маг из серого клана, причем элита с очень высоким потенциалом.
– Подойди, – я не видела, чтобы он говорил со мной, и это напугало ещё больше.
Я подчинилась и покорно, опустив по правилам голову, подошла к магу. Он был достаточно высок, примерно на полголовы выше меня. Рука с артистичными тонкими пальцами, украшенная различными перстнями, поднялась на уровень моего лба. Маг застыл с закрытыми глазами, как бы сканируя меня, медленно перемещая руку по воздуху от головы до живота.
– Странно…
Маг задумчиво посмотрел на меня. Затем порылся в сумке, висевшей под плащом на поясе, и достал два кулона на длинных цепочках грубого плетения. Для начала маг поводил вокруг меня тусклым серым камнем, который, приближаясь к области сердца, начинал мерцать слабым зеленым цветом и больше нигде признаков жизни не подавал. Затем вложил мне в руку белый прозрачный камень и закрыл пальцы моей ладони. Я держала камень зажатым в кулаке примерно пять минут. Мне сразу напомнило, как мама ставила градусник и всё время ворчала «руку не разжимай, а то будем перемеривать», и как назло в этот момент очень хотелось пошевелиться.
Забрав камень, маг стал рассматривать проступившие чёрные прожилки и при этом задумчиво хмурился.
– Странно. Ты не имеешь никакого отношения к магам, я прав?
– У нас нет магии.
– Магия есть в каждом мире. В древнем мире у вас и сотовый телефон посчитали бы магическим, разве не так? – улыбнулся маг.
– Наверное. А вы знаете, что такое сотовый телефон? – я с надеждой посмотрела на мужчину.
– Мы изучаем все миры и знаем очень много. Твой мир не единственный развитый технически, просто он один из немногих, который отрицает существование энергетических потоков. В вашем мире предпочитают развивать машины и искусственный интеллект, а не человеческий разум и энергию, которыми он мог бы управлять. По сути, что такое магия? Те же потоки волн. Вы научились ловить радиоволны, передавать звук и картинку на расстоянии, но разве созданные для этого машины сделаны не на основе человеческого интеллекта и возможностей?
– Никогда не смотрела на магию с этой точки зрения, – я забыла, что непочтительно смотрю прямо в глаза говорящему, – значит, каждый человек может быть магом?
– Я не говорил этого. Каждый человек может научиться управлять определенными потоками. В твоем мире разве все виртуозно играют на музыкальных инструментах? Разве все поголовно являются великими математиками? Природный талант и долгие часы тренировок, только такие люди достигают вершины.
– Но почему никто не занимается у нас этим вопросом? – я увлеклась темой.
– Уверена? Никто не умеет говорить с мертвыми? Это некроманты. Никто не владеет даром убеждения и гипнозом? Это менталисты. Нет людей, в руках которых оживают самые запущенные растения или которых безумно любят животные? Вот и природники. В вашем мире не умеют использовать магические потоки, накапливать энергию для ритуалов. Это как заставить человека просидеть в инвалидном кресле лет десять – он забудет, как ходить, его мышцы атрофируются. Вот и ваши каналы атрофировались.
– Я запуталась. По вашим словам выходит, что я могу быть магом, но им не являюсь?
– Не совсем. В данный момент все каналы перекрыты и пользоваться ты ими не умеешь, но каким-то образом научилась поглощать часть чужой силы. Плюс очень сильный стержень. Как маг ты пока пустышка, но тем более странно, зачем ты так понадобилась демонам.
– Я бы очень хотела знать, как я вообще здесь оказалась, – пробурчала я опуская голову.
– Это как раз не проблема. Окажешься у нас – мы просканируем воспоминания и ответим на этот вопрос.
– А что за стержень?
– Наверное, в твоем восприятии это можно назвать силой воли и духа. Других объяснений того, как ты переносишь всё, что с тобой происходит, без помощи зелий, у меня нет. Ну, если только ты не из поклонниц жёстких забав.
Маг хмыкнул, увидев, как на моём лице пробегает гамма чувств после понимания, о чём он говорит. Да что бы я?! Моё возмущение переплюнуло мой страх перед этим человеком, почти полностью скрытым плащом. Маг, как будто услышав мои мысли, снял капюшон и, пройдя вглубь комнаты, присел на край кровати. Он внимательно посмотрел на меня. Я же с ответным любопытством рассматривала немолодого, но очень даже симпатичного мужчину с аристократическими чертами лица и очень блёклыми светло-серыми глазами. Русые длинные волосы собраны в хвост, такого же цвета аккуратно подстриженная бородка. Мой страх окончательно испарился, так как я точно знала, что в данный момент мне ничего не грозит, и даже более того, рядом с ним мне пока гораздо безопаснее. Как я это поняла? Интерес. Это как если бы человек жёг книги, для того чтоб обогреться и не замерзнуть самому, и вдруг, кидая в костер следующий экземпляр, заинтересованно зачитался случайно открытой страницей и решил обязательно дочитать её до конца. Да, закончив чтение, он возможно запустит книгу в тот же костер, чтоб спасти себя от холода, но есть крохотный шанс, что книгу могут сохранить, ведь ситуация может измениться. А вот именно сейчас, пока интерес на пике, нужно пользоваться ситуацией, ведь страницы выдирать пока никто не собирается.
– Абсолютно не поклонница.
– Тогда ответь мне на вопрос: «Как?» Я давно в этом мире и видел разное. Но все женщины здесь делятся на тех, кому это нравится, тех, кто предпочитает дурманящие настойки, чтобы пережить ужас, и тех, кто ломается и умирает.
– Нравится? – я даже поверить в это не могла. – Это варварство и вечное унижение?
– Представь себе. В этом мире нет свободных женщин, но это не значит, что все они попадают сюда через рабский рынок. Многие приезжают сами.
– Сумасшедшие?
– Нет. Есть расы, не подверженные боли или обладающие высокой регенерацией, которые заключают контракт на очень неплохую сумму и добровольно участвуют в несмертельных, но часто жестоких или кровавых «вечеринках». Есть «жертвы», желающие максимально насладиться болью. Некоторых девушек готовят к подобной участи с детства и продают обедневшие родители.
– Бред. Да как такое вообще может быть? Как подобное может нравиться? – меня передернуло при воспоминании о некоторых эпизодах, происходивших со мной.
– Я уже понял, что ты не относишься к первой категории. Среди второй я тебя тоже не вижу, никаких настоев в твоей крови я не наблюдаю. Только восстанавливающие зелья. Да и на девушку, мечтающую умереть, ты совсем не похожа. Тогда как ты уживаешься со всем тем, что с тобой сделали? Что заставляет тебя терпеть и жить дальше?
Маг слегка подался вперед, вглядываясь в моё задумчивое лицо. Не знаю, какие эмоции промелькнули в тот момент, но перед моими глазами вновь всплыл образ демона, и жуткое чувство придушить этого урода накатило волной.
– Чувство мести… Так вот в чём дело! – маг откинулся на спинку кровати и улыбнулся. – Так просто?
– Я бы назвала это чувством справедливости, – зло покосилась я на мага, – справедливость требует взорвать этот мир к чертям собачьим вместе со всеми собранными здесь уродами и извращенцами!
Последнюю фразу я почти прошипела, совсем не заботясь о том, что эти слова могут оказаться последними. Но маг всё так же открыто улыбался, ожидая продолжения моей речи.
– Я очень хочу вернуться домой… Раньше я не понимала, какой счастливой была моя жизнь. Считала себя серой и незаметной. Но здесь я постоянно вспоминаю дом… Меня никогда никто не бил. Родители холили и лелеяли, брат всегда ограждал от неприятностей и помогал с уроками. Мальчишки не обращали на меня внимания, как на девушку, ни в школе, ни в университете. Ко мне всегда относились, как к младшей сестре, защищали и помогали. Чтобы доказать, что я взрослая, я ушла с головой в общественную работу, стала старостой группы, но, вспоминая эти годы, я всё больше признаю, что все вопросы слишком быстро решались благодаря ребятам, которые меня окружали. Я могла рассуждать о политике, жёстких мерах, но сама росла за стёклами теплицы. И всегда боялась боли… Даже когда решила пойти всем наперекор и потерять девственность, так напилась успокоительных, что ничего о том дне не помню. Мой парень обиделся, обозвал меня ледышкой и закончил наши недельные отношения. А я была очень рада, что так легко отделалась. Видимо, за это и получила подобный откат от судьбы. Никогда не думала, что окажусь в столь жестоком мире, но «никогда не говори никогда». Хотелось ли мне умереть? Первые недели очень. Но что изменит моя смерть? Накажет тех, кто меня истязал? Успокоит моих родных, которые не знают, где я? Нет… Тогда я поставила себе цель – выжить несмотря ни на что. Стало легче. В моей стране вообще не любят покоряться врагам. Мои предки побеждали даже тогда, когда в победу другие страны не верили, возрождались и становились сильнее, партизанили…
– Странное слово – «партизанили»…
Молчание повисло в комнате. Каждый обдумывал своё. Я внутренне ругала себя. Вот зачем разоткровенничалась? Что на меня накатило?
– Ты незаслуженно обвиняешь здешние устои, – маг встал и прошёл мимо меня к двери, – этот мир возник не на пустом месте, и образовали его личности далеко не безумные. Это своеобразный буфер для цивилизованных миров.
Я издала звук, похожий на фырканье.
– Именно цивилизованных, и заметь, уровень развития цивилизации совсем не зависит от наличия в нём телепортов или ракет, на развитость цивилизации указывает развитие личности внутри данного мира. Вот твой мир еще в детском периоде, – я удивленно подняла брови, – вы пока алчны, эгоистичны и имеете все шансы погибнуть и утянуть за собой, поэтому он и закрыт. Что ты знаешь о союзе миров? Вижу, ничего… Любое насилие над личностью жестоко карается и нет желающих нарушать закон, но запретить плохое не значит искоренить. В любом существе любого мира могут проявиться злость, обида, неудовлетворенность, амбициозность и даже некоторые фобии и пороки. И очень часто, сбрасывая здесь всё, что его гложет, житель другого мира спокойно возвращается к своей жизни и становится прекрасным работником, семьянином и гражданином своего общества.
– То есть вы здесь занимаетесь благим делом? – я злилась.
– Мы делаем то, что нам нравится. Но я хотел обратить твоё внимание, что белого без чёрного не бывает. Однако это долгий разговор. У меня ещё один вопрос к тебе.
– Спрашивайте.
– Если бы сюда попала не подготовленная к подобной участи женщина из союза миров, для неё было бы шоком происходящее. Но ты говоришь об… как ты их называешь? Извращенцах? – дождавшись моего кивка, маг продолжил. – Я так понимаю, для тебя это не новость. В твоём мире существуют такие места, как это?
– Нет! – Быстро ответила я. – У нас есть подобные субъекты, маньяков сажают в тюрьмы, другие стараются действовать в рамках закона. Если просмотреть историю, то всплески подобного безумия происходят с определенной периодичностью. Вот и за последние тридцать лет примерно в соседних странах просто бум какой-то. Люди медленно сходят с ума, маскируют себя под фантастических существ, рушатся все моральные устои, и извращения становятся нормой «свободного» общества. Гордиться абсолютно нечем…
– Тридцать лет, говоришь…
– Так вы скажете, что у меня нет способностей, и все успокоятся? – вырвала я мага из задумчивости.
– Нет, не скажу, – маг ухмыльнулся и повернулся к двери, – я заберу тебя к себе, но чуть позже, когда пойму, что за игра затевается. Однако и отдавать тебя другим я пока не намерен.
Маг накинул капюшон, сделал непонятное мне движение рукой и толкнул дверь. За ней услужливо ожидал Касхе, приглашая мага пройти на выход. Шу прибежал ближе к ночи с известием, что завтра меня повезут наёмники Оракеса к серым магам. Сам маг передвигался на карге (подобие лётного, очень скоростного средства), но меня по какой-то причине повезут в обычной повозке, самым медленным способом передвижения и самым дешёвым.
Если Шу и удивлялся подобной прижимистости мага, который явно заплатил Оракесу за меня очень солидную сумму, то для меня ясно было, что маг пытается спровоцировать ситуацию. Что ж, будет день, будет пища. Я попросила Шу принести мне какие-нибудь брюки и рубашку, так как ехать в балахоне на повозке совсем не хотелось, но Шу уверил, что мне подобного никто не позволит. Печально. Чувствовать всё время себя почти голой совсем неудобно.
Вопреки переживаниям уснула я быстро и без снов.
