Читать книгу: «Там. Часть IV», страница 4
– Пакеты, Наташа, нужны? – рассеянно соскочил вопрос.
Она захихикала.
– Конечно! Двести штук.
Кайрат достал из тележки заказ. Распространитель с грустью отметил, что ко времени, когда он добегал до Наташи, его сумка практически опустошалась. Сегодня же, наоборот, казалось, что он только приехал на рынок и её киоск стал первым в торговом списке.
– Что такой…, варёный? – она наблюдала, как Кайрат хмуро записал долг. – Плохо покупают?
– Вообще не заработал ничего!
– Скоро Первомай! Закипит торговля.
Кайрат огрызнулся.
– До Первомая ещё целый месяц.
– Уже меньше.
– Мне вообще торговать не дают, – открылся он.
Её реснички под слоем туши невольно раскрылись.
– Как?
– Запретили!
– Кто?
– Дед Пихто…
Девушка нахмурилась, но через мгновение её лицо прояснилось.
– Кайратосик, ты мой сладенький леденец! Раскрой мне, тупой и глупой курочке, свои проблемы?
Кайрат невольно улыбнулся.
– Скоро, Наташка, меня не будет на рынке!
– Да, ты что? – ахнула торговка, – нашёл другое занятие?
– Нет.
– Кто же станет меня снабжать пакетиками?
Кайрат пожал плечами.
– Не знаю.
– Я к тебе привыкла. Мне не нужны другие!
Она стала говорить, как попадья, мужа которой под револьвером увели большевики. Затем Наташа проводила взглядом женщину, рассматривающую прилавок. Не узрев в ней потенциальную покупательницу, девушка вновь повернулась к Кайрату.
– Ну, почему ты так решил, Кайратосик?
– Ты слышала, что сменилось руководство колхозного рынка?
Она закивала.
– Естественно. Рынок закрывался на пару дней. Мы с тобой ещё катались на машине. Разве ты забыл?
– Не забыл. Но после открытия нам, всем распространителям пакетов, запретили суваться сюда.
– Мне кажется – это сплетни! Неужели продажа пакетов приносит баснословные деньги?
– Баснословные доходы, конечно, не приносит, но на жизнь вполне хватает.
– Ну и торгуй спокойно. Кто тебе вообще сказал об этой глупости? – настырно потребовала девушка.
– Лохматый и Паштет.
– Какой ещё лохматый паштет? – скривила губы Наташа. Её глаза пылали праведным гневом.
Кайрат криво усмехнулся.
– «Не лохматый паштет», а Паштет и Лохматый. Два типа, пришедшие на рынок и возомнившие себя командирами. Паштет из них самый главный. Он предупредил меня, чтобы я здесь не ошивался.
– Ну, и что он сделает? – уперев руки в бока, брызнула Наташа, – если увидит тебя на рынке?
– Грозился отнять товар. Вернее, всю тележку с пакетами. И стращал, что следующая встреча будет для меня плачевной. Он дал Лохматому задание осматривать всех, кто распространяет пакеты.
Наташа сникла.
– Вот дела! Я так поняла, Лохматый, тоже работает в их банде?
– Угу! Но он больше похож на пешку. Пехота. Исполняет приказы главаря. Но харя вполне…, бандитская.
– Откуда ты узнал, что его зовут Лохматый?
– Между собой они по кличкам обращались, – ответил Кайрат, – а прозвище «Лохматый», вероятнее всего, приклеилась за абсолютно лысую голову. На ней нет ни одной волосинки.
Наташа задумчиво посмотрела на Кайрата.
– «Лохматый» на тюремном жаргоне имеет ещё одно значение. И не обязательно, что он лысый.
Кайрат не стал расспрашивать, откуда она это знает. Её муж Азат сидел в тюрьме, и сама Наташа не была похожа на пай – девочку с белыми бантами.
– Я не силён в тюремных терминологиях, – признался Кайрат, – сделал поверхностный вывод из внешнего вида человека. У Лохматого образцово лысый череп. Может смотреться, как в зеркало.
– Слово «лохматый» означает «насильник».
– Ого! – свистнул Кайрат.
– Скорее всего, он тянул срок за изнасилование!
– Что и требовалось доказать…, – его взгляд стал стеклянным, – на смену криминальной власти пришло преступное сообщество!
– Неужели кличка директора рынка – Паштет?
– Я не могу с точностью утверждать, но Лохматый затащил меня в какой-то кабинет, чтобы наехать по полной программе. Если честно, не хочу с ними связываться. Тем более Паштет намекнул, что, якобы, меня уже предупреждали, и я не внял их указаниям. Хорошо, что смог доказать им обратное.
– Наверное, тебя с кем-то спутали? – предположила Наташа.
– Бесспорно, спутали. Говорю тебе правду, что видел их в первый раз. Их свирепые рожи точно запомнил бы.
– Я верю! Хорошо, что обошлось, – она погладила парня по плечу.
– Хм…, обошлось? Разве обошлось?! – распространитель уткнулся растерянным взглядом себе под ноги, а затем с силой рубанул рукой воздух. – Палка о двух концах! Наташа, я не стал бы утверждать, что мне повезло и дело приняло благоприятный поворот. Не обошлось, чёрт побери! Теперь мне закрыта дорога на рынок. Я не могу продавать пакеты…, меня пасут ублюдки типа Лохматого.
Девушка присела и подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза.
– Можно найти какой-то выход?
– Какой, Наташа, выход? Его попросту нет!
– Но я же взяла у тебя двести пакетов…, – она кинула надежду.
– Ну и что? – сгримасничал парень.
– А, то…, другие девчонки, которые тебя знают, также будут покупать пакеты, как и прежде.
– О чём ты говоришь?! В лабаз мне дорога закрыта. Торговок заставляют, покупать пакеты у хозяина.
– Но есть ведь ещё торговые ряды на улице! – подкинула девушка, словно играла в лото и доставала бочонки с цифрами.
– Ну, дойдёт этот приказ и до уличных торговцев, – хмуро посетовал Кайрат. – Дело за малым…, Паштет швырнёт клич и …
– Уф! – она недовольно тряхнула головой, – лично я буду покупать пакеты только у тебя! Мне по барабану, что взбрендит в их воспалённое сознание.
– Но твоя хозяйка станет ругать?!
– Не волнуйся, Кайратосик, я отыщу способ обмануть. Буду покупать пакеты у вас двоих – у тебя и хозяйки. Даже, если весь рынок запугают, я всё равно не брошу, отовариваться.
– Спасибо, Ната! – сквозь уныние улыбнулся Кайрат, – я очень ценю твою доброту и преданность.
Он подумал, что таскать пакеты лишь для одной Наташи – дело проигрышное. Она же не станет покупать тысячами штук! Тем не менее, Кайрат внимал каждому её слову. Ему требовались вмешательство и советы постороннего человека. Человека, который радел и переживал за него. Наташа, как и он, «варились» в котле, под названием «колхозный рынок». Она прекрасно разбиралась в подводных камнях.
– Тащи свои пакеты каждый день, – она на секунду замолчала. – Приходи ко мне!
Сердце Кайрата растаяло. Он коснулся губами её щеки. Девушка благодарно улыбнулась.
– Кстати, Кайратосик, с тележкой ходить по рынку опасно. Если увидят Лохматый или Паштет, то не успеешь спрятаться, – благоразумно заметила она, – тележка громоздкая и неудобная, соответственно, может выдать.
– Верно! – как осенний листок, подхваченный ветром, прошуршал Кайрат, – мне нужна небольшая и малозаметная сумка.
– Ты прав! Для тебя есть разные варианты.
– Какие?
– Во-первых, товар оставляешь в машине, а девчонкам приносишь пакеты маленькими порциями. Во-вторых, тележку осторожно приносишь ко мне, а я буду передавать пакеты всем желающим!
Кайрат воспрянул. Слова Наташи его обнадёжили.
– Действительно, зачем мне громоздкая тележка? – подумал он. – Спрячу в сумку тысячу пакетов и раскидаю по-быстрому. Затем вернусь к машине и возьму новую партию. Мне в любом случае необходимо избавляться от тяжеловесного якоря в виде пакетов. По крайней мере, товар нужно продать, а, получив наличность, рассчитаться с долгами.
– Оценил мой способ доставки? – подала голос Наташа.
Кайрат кивнул.
– Да. Завтра попробуем, Натусик!
– Хорошо. Вообще, сколько у тебя пакетов? – вдруг спросила она, – меня интересует общее количество.
– В багажнике машины или…, вообще?
– Вообще. В твоей квартире?
Кайрат начал припоминать количество мешков с товаром, сложенных в углу прихожей.
– Если считать фасовочных, то, тысяч семьдесят или чуть меньше…, ещё пакеты с ручками…, их около тысячи.
– Ого! – стушевалась Наташа. Она явно не ожидала услышать подобные масштабы запасов.
– Ты что-то придумала?
– Хотела забрать товар полностью.
– Да, ты что?! – Кайрат рассмеялся над нелепыми словами продавщицы, – семьдесят тысяч пакетов тебе хватит на год.
– Погоди!
Девушка вернулась на рабочее место и достала калькулятор.
– Двести пакетов в день, – она стала тыкать в кнопки, – в неделю, грубо говоря, тысяча штук. Значит…, это будет, это будет…
– Будет семьдесят недель! – прервал расчёт Кайрат.
– Сколько недель в году?
– Пятьдесят два.
– Плохой результат! Выходит, что я буду обеспечена пакетами почти на полтора года, – отложила калькулятор Наташа.
– Увы! Причём, эти данные достоверны, если ты будешь работать без выходных. То есть непрерывно. Но это невозможно. Ты же не робот!
– Я – человек! – с состраданием выдавила торговка, будто пожалела о происхождении гомо сапиенс, – тем более, никогда не предугадаешь характер торговли. Иногда выручки попросту нет.
Кайрат тяжело вздохнул.
– Тупик! Постараюсь сам распродать, по-тихому, всю партию.
– Я буду помогать, Кайратосик! – без тени сомнений призналась она.
– Спасибо, Нат! – воровато оглянувшись, Кайрат поспешил по своим делам.
– Кай, сегодня мама лучше выглядит! – Лиля скинула обувь в прихожей, и устало пошевелила пальчиками ног.– Как ты считаешь?
Кайрат повесил ветровку на вешалку и хмуро прошёл в комнату. Там он обессилено сел на диван и расстегнул ворот рубашки.
– Да. Смотрится лучше, чем в больнице. Однако она не совсем здорова. Маме надо долечиться!
– Ей закрыли больничный лист? – она выглянула из прихожей.
– Ты же сидела рядом, – несколько раздражённо ответил Кайрат. – Разве ты не слышала, что мама говорила?
– Видимо пропустила, – Лиля подошла к нему и спокойно посмотрела на мужа.
– Больничный закрыли, – сквозь зубы процедил он. – Завтра ей надо быть на работе.
– Мама ещё очень слаба, – нахмурилась Лиля, – ей не мешало бы побыть недельку на домашнем режиме.
– Я не доктор и не могу продлить ей больничный лист. Это не в моей власти! Что ты терзаешь меня глупыми рассуждениями? – огрызнулся Кайрат, – не могу взять в заложники этого долбанного врача и заставить его быть милосердным.
Парень рывком достал трико и стал стягивать джинсы. Переодевшись, Кайрат сходил в уборную и помыл в раковине руки.
– Ты не хочешь со мной разговаривать? – осторожно спросила Лиля, когда муж вернулся. – Всё наладится!
– Когда? – с вызовом крикнул Кайрат. – Когда наладится? Ты знаешь дату и время, чёрт побери? Завтра? Послезавтра? Через месяц или десять лет?! Сколько ждать? Всю жизнь?!
Установилась мёртвая тишина. Замкнувшись, Лиля вышла из маленького зала на кухню. Кайрат встал у окна и, прикрыв глаза, потёр лоб. Он думал. Думал обо всём и сразу. Мысли рывками цеплялись за края бесконечных проблем и, не удержавшись, тут же переносились на следующую. Кайрат вспомнил маму. Она осталась в посёлке. Бледная и слабая. Две недели родной человек пролежала в больнице с двухсторонним воспалением лёгких. Кайрат обвинил себя в том, что не распознал и не придал значения маминому кашлю, разрывающие бронхи и лёгкие напополам. Да, позднее, когда мама начала жаловаться на боли в правом боку, он ставил ей горчичники, покупал лекарство от кашля, кипятил молоко. Таблетки обладали неким психологическим воздействием, заставляя верить в их чудотворность, но, к сожалению, нисколько не облегчали состояние больной. Слабо улыбаясь, с виноватым выражением на лице, мама заверяла сына, что ей стало легче и скоро она поправится. Мама не хотела брать больничный лист, мотивируя тем, что подобное решение существенно скажется на зарплате. Он совершил ошибку, оттого что не пытался её отговорить. Впрочем, сын понимал, что означает отсутствие на работе. Более двух лет он провёл на рынке в режиме бесконечной гонки за деньгами. Установившийся, бешеный ритм опечатался в память, отодвинув текущие задачи и, прикрыв ширмой, остальные семейные радости. Но у матери имелся в наличии ещё один нюанс. Руководство зверосовхоза смотрело на отсутствующих по болезни работников со скрытой подозрительностью, полагая, что те их обманывают и не допускали тот факт, что работник в действительности может захворать. Болезнь прогрессировала и, в конце концов, как и следовало ожидать, мама слегла с температурой. Пришедшая по вызову женщина – врач, приблизив фонендоскоп, подняла удивлённые глаза. Резкий свист и хрипы указывали на то, что болезнь запустили. Она срочно выписала направление в городскую больницу, на немедленную госпитализацию. В этот раз мама не спорила с мнением специалиста. Она чувствовала, как с каждым днём усугубляется её самочувствие. Таблетки уже не помогали. Требовалось срочное вмешательство классифицированной медицинской помощи, с применением внутримышечных уколов пенициллина и с полным, назначенным терапевтическим врачом, курсом лечения. Смирившись, мама согласилась лечь в больницу. Кайрат отвёз её в приёмное отделение двенадцатой, городской больницы и передал в руки суетливых врачей. Каждый день он посещал её. Часто к нему в компанию присоединялась Лиля, по вечерам, когда она возвращалась с работы. Стебелёк собирала нехитрую снедь в сумку, и они вдвоём отвозили продукты к матери. После первых дней интенсивного лечения, маме стало лучше. Кайрат заметил, как тронул нежный румянец щёки и живительным светом загорелись её глаза. Она стала меньше кашлять, причём исчезла эдакая надрывность, когда возникала обеспокоенность за несчастные бронхи, которые она словно пыталась выплюнуть их наружу. Мама гладила Лилю и сына по плечу, выражая любовь и признательность. Она журила, за полную продуктами сумку, и порывалась большую часть привезённой еды забрать обратно. Мама уверенно утверждала, что «…в больнице кормят превосходно!». Однако Кайрат не слушался и настырно гундел, напоминая советы врача «…больной надо нормально питаться!».
Кайрат отрешённо смотрел в окно. На кухне журчала вода. Вероятно, Лиля мыла посуду. Его мысли вернулись к матери. По окончании двух недель мама прошла флюорографию, по результату которой врач подтвердил её выздоровление, но впредь посоветовал беречься, чтобы избежать новых простудных заболеваний. Он предупредил, что существует вероятность того, что болезнь может вернуться, по причине слабости организма. На рентгеновском чёрно-белом снимке, он показал ей узелок, оставленным коварным воспалением на беззащитных лёгких. Пожилой профессор велел избегать сквозняков и, по мере возможности, всячески оградиться от физической работы, заставляющей тело потеть. Мудрый врач поинтересовался, где она работает, а получив в ответ «на звероферме, забочусь за кроликами», замолк. Он сокрушённо покачал седой головой, прекрасно разбираясь в том, что служебные обязанности женщины преимущественно проходят в обдуваемом всеми ветрами дырявом корпусе фермы. С этим он ничего не мог поделать. Однако профессор дал недавней больной совет, вкладывая в слова благородный смысл. Он подсказал, открыть новый больничный лист у своего терапевта в районной поликлинике. Профессор был уверен, что местная докторша поддержит городского коллегу и добавит неделю к домашнему лечению, позволив окрепнуть, измученному уколами, организму немолодой женщины. Однако медицинский светила просчитался. Терапевша не прониклась добросердечием, а отнеслась к пациенту сухо и казённо. Человек, называющей себя врачом, а, по сути, являющейся бессердечной тварью, нудно прочитала лекцию о том, что маме не положено продлевать больничный лист на том основании, что есть выписка из больницы, где указано, что она полностью выздоровела. Врачиха напомнила о формулярах и нормативных актах, которые она должна соблюдать в учреждении медицинского обслуживания. Она потрясла перед лицом сникшей женщины выпиской и рентгеновским снимком, а затем торопливо перенесла информацию в тетрадку истории болезни. Затем, нарочито лениво кинула объёмную тетрадь на стол и, приказала по пути сдать документацию в регистратуру. Когда Кайрат узнал об этом, он возмутился равнодушием и наплевательским отношением сотрудницы местной поликлиники. Тем не менее, завтра маме предстояло выходить на работу. На работу, полную физических нагрузок и тяжёлых условий труда. Кайрат разделял мнение профессора и его пугало, что мама вновь ринется исполнять обязанности, позабыв о мерах предосторожности. Кайрат, как любящий сын, поделился с ней своими волнениями. В ответ она заверила, что всё обойдётся и ему нечего беспокоиться.
– Я здорова и постараюсь не болеть, – пообещала мама за чашкой чая, стараясь придать голосу твёрдости, – буду очень аккуратной и осмотрительной. Не стану напрягаться и простужаться.
Кайрат грустно улыбнулся словам матери. Термина «не напрягаться» при её бешеной нагрузке и аврального режима просто не существовало. Она трудилась, как паховая лошадь. Без минуты отдыха и случайного перерыва. Да, рабочие, бывало, поднимали волнение, пытаясь протестовать против рабских условий. Руководство совхоза активно искало зачинщиков и смутьянов, но их поиск терпел фиаско. Рабочие, как один, были настроены решительно, проявив несгибаемую волю. Администрация, видимо, испугавшись, что протесты примут массовый оборот пошли на уступки и позволили удлинить обеденный час. Благодаря новшеству, мама успевала забежать домой. Однако на этом закончились радости для трудящихся. Тем не менее, у мамы была работа. А его обязанности, как распространителя канули в лету. Он остался не у дел и без работы.
– Сволочи! – ругнулся Кайрат. – Вышвырнули, как блохастого щенка. За шкирку и через порог!
Кайрат вернулся мыслями к последним событиям на рынке. Уже десять дней он изредка появлялся на базаре. Смелым планам не суждено было сбыться. От прежнего присутствия на рынке, занимавшего ежедневно более шести часов дневного времени не осталось и следа. На следующий день после посыпавшихся угроз от Лохматого и Паштета, он стал осторожен. Оставив машину на стоянке, Кайрат взял небольшую пачку пакетов в триста штук и положил в неприметную маленькую сумку. Тележку парень оставил в багажнике. Быть заметным с огромным багажом товара он не рискнул. Кайрат не хотел, чтобы Паштет выполнил обещание и отобрал пакеты. Распространитель каждый раз видел коренастую фигуру Лохматого, детально обходящего территорию. Казалось, что Лохматый будто специально его ищет. Также Кайрат издали заметил того парня, который сидел в комнатушке и выпускал пузыри из жевательной резинки. Так же, как Лохматый, он тоже, горящим взором немецкой овчарки, высматривал людей. Это было похоже на облаву, применяемую охотниками за глупой дичью. Не оставалось сомнений, что шестёрки из команды Паштета выполняют его грозные приказы. Доступ к торговкам в лабазе и на улице был перекрыт. Кайрат оставил затею незаметно снабдить пакетами торговок. Слишком рискованным оказалось данное мероприятие. Он решил перейти на другую половину рынка, где контроль Паштета был ослабленным. Кайрат быстрым шагом направился к Наташе, крадучись и с предельной осторожностью. За рядами, торгующими семечками, его негромко окликнули. Кайрат покрутил головой, отыскивая источник звука. Он увидел Пашу, выглядывающего из-за угла. Заметив, что Кайрат его обнаружил, Паша махнул рукой, подзывая.
– Привет! – Пашка протянул руку.
– Здорово! – Кайрат по привычке покрутил головой вокруг.
– На войне, как на войне?
Он последовал примеру Кайрата. Его взгляд был сфокусирован на то, что творилось вокруг. Паша внимательно всматривался в физиономию каждого мужчины, приближающегося к ним.
– Зачем прячешься? – полюбопытствовал Кайрат.
– А ты, зачем? – отфутболил близкий конкурент.
Кайрат недовольно скорчил лицо.
– Паштет и Лохматый достали! Меня поймали. Стращали. Велели больше на рынке не якшаться и не торговать!
– Когда поймали? – Паша проводил подозрительным взглядом двух грузчиков, толкающих большую тележку с коробками.
– Вчера. До тебя очередь не дошла?
Паша криво усмехнулся и сплюнул.
– Дошла. Меня запугали на прошлой неделе.
Кайрат встрепенулся.
– Теперь я понимаю, – словно разговаривал сам с собой, проговорил Кайрат, – Паштет спутал меня с тобой.
– С кем?
– С тобой! Когда Лохматый притащил меня в кабинет к Паштету, то главный бандюган заявил мне, что он уже предупреждал. Значит, Паштет тебе внушал мысль о недопустимости торговли?
– Увы! – открылся Павел, – мне запретили торговать и разносить пакеты.
– Мне тоже запретили!
– Они хотели, отнять пакеты. Уроды! Кое-как унёс ноги. В лабазе всем торговкам выдали фасовку. Они подмяли под себя наших клиенток.
Кайрат сурово поджал губы.
– Я знаю. Мне сообщили Рузалия апа и Вера. Хозяйка точки оперативно припёрла им пачку. Сегодня даже не смог попасть в лабаз. Люди Паштета крутятся внутри, как вокзальные шалавки и за всем бдят. Ты ходил к Димонычу? – Кайрат, словно часовой, не забывающий о караульных обязанностях, оглянулся вокруг.
– Ходил.
Кайрат резко обернулся. В его глазах затеплилась надежда.
– Димоныч пообещал урегулировать вопрос?
– Его больше не будет на колхозном рынке.
– Как? Почему?
– Димоныч пропал. Исчез. Провалился. Скрылся с горизонта, как перхоть после душа. Не найти!
– В киоске смотрел?
– Нигде нет.
– Ну, Паш, что делать?
– Ума не приложу. У тебя много товара осталось?
– Больше пятидесяти тысяч фасовки. Могу тебе возвратить долг пакетами? – грустно пошутил Кайрат.
– У меня тоже гора пакетов. На черта мне вторая куча?!
– Тогда тебе придётся чуток подождать. Ты не против?
– Понимаю, Кай! Конечно, подожду. Ты знаешь место, куда можно сбросить товар?
– На рынок «Пионерской» буду скидывать. Торговля, конечно, слабенькая, но по тысяче штук каждый день «уходит». Постараюсь не задерживать с оплатой. Спасибо, Пашка, за понимание!
После того, как Кайрат приобрёл автомобиль и осуществил дорогой ремонт, денег на товар у него не осталось. Он заключил с Павлом устное соглашение, по которому Паша снабжал его пакетами. Таким образом, Пашка протянул руку помощи товарищу, предоставив партию пакетов на реализацию. Из ста тысяч штук, завезённых в квартиру, Кайрат успел продать тридцать. Остальное, тяжёлым грузом, остались.
– Я по магазинам пробегусь! Пакеты тоже им нужны, – словно советуясь, поделился Паша, – в один из них уже заходил и предлагал.
– Ну, и как? Результат есть?
– Ни хрена!
Кайрат скорбно покачал головой. Конечно, чтобы сдать пакеты незнакомым продавщицам, нужно вновь выстраивать отношения и каждый день мелькать перед глазами.
– Куда, Кай, ты направляешься?
– К Наташке. Торгует сыпучкой. Знаешь её?
– Это та…, толстоватая…, в самом начале ряда? – руки Павла очертили грубую кривую в области талии.
– Да.
– Она у меня не покупает. Твоя клиентка.
– Мы с ней договорились. Наташка станет покупать пакеты у меня и у хозяйки.
Павел выбросил окурок на асфальт и раздавил грязной подошвой.
– Неплохо придумали.
– Как денег наберу, Паш, сразу звякну, – Кайрат поднёс пустую ладонь к уху, показывая, будто у него в ладони трубка телефона, – приложу усилия, чтобы ускориться.
– Хорошо! Буду ждать с нетерпением!
Кайрат прекрасно понял последние слова Павла, который опасался невольно обидеть Кайрата, но мягко намекнул, что должок желательно вернуть поскорее.
– Привет, Наташка! – перед тем, как приоткрыть сумку Кайрат скосил глаза направо и налево, будто определял длину улицы.
– Приветик, Кайратосик! – девушка распахнула ресницы.
– Держи триста штук.
Она соблюдала секретность процедуры, моментально спрятав пачку под прилавок.
– Почему триста? – удивившись, спросила она. – Мы договаривались на две тысячи штук?!
– Принесу позже ещё. Эти пакеты предназначались для лабаза, но там облава. Не получается незаметно туда пролезть!
– Поняла. Когда принесёшь остальные?
Распространитель кивнул головой.
– Сейчас…подожди.
Развернувшись, Кайрат поспешил на стоянку. Через двадцать минут, он снова оказался возле Наташи.
– Бери, – тайная операция передачи фасовочных пакетов повторилась с точностью куска карбида, шипящего в луже дождевой воды.
– Отлично! – она воодушевлённо посмотрела на него, – я предложу пакеты остальным девчонкам. Через два дня приходи за деньгами и приноси ещё. В крайнем случае, я тебе позвоню, или скину смс-ку.
– Наташ, я крайне тебе признателен!
– Пустяки! – скромно прищурилась она.
– Кай, я сварила суп!
Он оторвался от воспоминаний, произошедших на днях. Парень глянул на жену. Стебелёк стояла, держа в руке тарелки.
– Садись за стол! – Лиля ждала ответной и покладистой его реакции.
В последнее время её тяготило, что супруг стал слишком нервным. Она знала о неприятностях на рынке и старалась, усмирить вспышки гнева проявлением ласки. Вот и в этот раз Лиля решила не напоминать о недавней перепалке, чтобы не усугубить положение.
– Кай, суп сварился. Поешь, пока горячий! – ласково попросила она.
– Я не хочу! – буркнул он, вновь отвернувшись к окну.
Опустив руки, Лиля разочаровано выдохнула. Тарелки жалобно звякнули, будто пожалели милую хозяйку. Лиля вздрогнула от неожиданности, когда в тишине настойчиво пискнул мобильный телефон мужа. Кайрат отыскал взглядом аппарат и взял его в руки. Лиля украдкой посмотрела, как он открыл сообщение и пробежался глазами по мелким строчкам. Кайрат чему-то злорадно усмехнулся. Лилю пугала подобная перемена с ним. Он становился чужим, когда принимал и читал неизвестные смс-ки. Она не имела представления, кто ему пишет. Лиля вышла из комнаты, но, уходя, заметила, как Кайрат принялся, набирать текст. Она поняла, что муж отвечает неизвестному абоненту, но отогнала прочь неприятные мысли о том, что Кайрату пишет знакомая девушка. Тем не менее, сомнение, будто картофельная червоточинка, тревожно закралась в её сердце.
За окном буйствовала настоящая весна. Деревья оделись в листочки, нежно-зелёного цвета, радуя глаз. На клумбах расцвели первые, яркие цветы. Асфальтовые дорожки высохли, и появилась первая пыль, которая не раздражала горожан, а скорее наоборот являлась вестником предстоящей летней жары. Люди хотели тепла и солнечного света. Пролетели майские, садово-огородные и шашлычно – разгульные выходные. Кайрат с матерью высадили картофель, так как погода благоволила сеятелям. Кайрат чаще задерживался в посёлке, усердно помогая, матери по хозяйству. Она до сих пор была слаба после перенесённой болезни, но не показывала виду. Любящий сын старался огородить её от тяжкой домашней работы. В город он возвращался вечером, как обычно молчаливый и отрешённый. Попутным делом парень искал работу, высматривая и выспрашивая знакомых об открытых вакансиях. Кайрат окончательно смирился с тем, что путь на рынок закрыт. Гора с пакетами на съёмной квартире очень медленно таяла, лишь благодаря усилиям Наташи и её неиссякаемому мастерству в торговом деле. Кайрат пытался, ускорить продажи. Он ни в коей мере не отказался от посещения второго рынка по улице Пионерской, лишь бы спихнуть опостылевший упаковочный материал. Однако по реализации товара не мог догнать ушлую Наташу. Со стороны казалось, что это не она, а он помогает избавиться ей от надоевших фасовочных пакетов. Освободившиеся от торговли деньги, он отдавал Павлу, на оплату долгов. Как правило, Наташа скидывала ему смс-ку. В ней она сообщала, что «…пакетики продала. Деньги у меня. Жду тебя!». Количество ежедневных сообщений превышало все допустимые нормы. В большинстве своём они не касались деловых разговоров. В них Кайрат читал всякие мыслимые и немыслимые глупости и пошлости нескромной девушки. В некоторых она сообщала «…я принимаю ванну. Жаль, что тебя рядом нет!», «Хочу дотронуться до твоего «мальчика»!», «я по тебе очень и очень скучаю!», или «Милый Кайратосик, мои сосочки напряглись, ожидая нашей встречи!». Читая подобные недвусмысленные намёки и предложения, Кайрат потешался. Он отвечал ей схожими словами, будто играя в интимную игру. Впрочем, у Кайрата не возникало мысли переступить опасную черту супружеской измены. В семь часов утра Наташа будила его нежным телефонным приветствием «С Добрым утром, дорогой!». В обед она желала ему «Приятного аппетита, милый!». Вечером неизменным приходило сообщение «Спокойной ночи, Кайратосик! Пусть я приснюсь тебе в эротическом сне!». Слишком часто она напоминала о его обещании прийти в гости. Вначале он отнекивался и отшучивался. Тем не менее, он не мог разорвать с ней отношения. Торговка здорово выручала, и он искренне принимал её помощь.
В конце концов, Наташа вынудила парня посетить её квартиру под предлогом необходимости принести дополнительную партию пакетов и денежного расчёта по старым долгам. Они договорились, что Кайрат придёт в свободный день, когда она не будет занята на рынке. Однако, вопрос, в какой день это произойдёт, остался висеть в воздухе. График рабочих и выходных дней продавщицы Наташи зависел от множества факторов, даже самых бестолковых и нелогичных, которых невозможно было предугадать. Например, от настроения хозяйки точки, подводящей окончательную черту в конечном решении.
Кайрат вышел из поселкового дома, попрощавшись с матерью. Он приближался к машине, когда в кармане завибрировал сотовый телефон. Парень не удивился. Кайрат безошибочно догадался, от кого прилетела смс-ка. Экран осветился приятным зелёным светом.
«Милый Кайратосик, через четыре дня настанут выходные, и, наконец-то, мы встретимся!», – жизнерадостно написала Наташа.
Парнишка остановился. Нажав в телефоне на команду «Ответ», парень набрал текст. Его встречное предложение выражало согласие и лживый восторг от предстоящего свидания.
«Привет! С нетерпением жду встречи! Пакеты принесу! Напиши точнее, в котором часу?».
Парень ткнул пальцем на другую кнопку, отправив сообщение по адресату. Неожиданно он услышал голос.
– Какие мы деловые! С телефоном умеем обращаться!
Кайрат оторвался от экрана мобильника. Он увидел Старика и неизвестного парня. Одноклассник был навеселе и плохо держался на ногах.
– Привет, Старичелло! – Кайрат подошёл ближе. Он протянул руку другу, а потом парню.
–Знакомься, Вадим! – Айдар повернулся к парню. – Перед тобой мой самый лучший дружбан и соратник – Кайрат!
– Как я, или лучше меня? – не к месту ляпнул парень, поставив нетрезвого Старика в тупик, бестолковым вопросом.
Кайрат пристально разглядел нового знакомого. Вадим был среднего роста, с удлинённым лицом и чёрными волосами. Его можно было бы назвать симпатичным, если бы не неестественно крохотный нос. «Благодаря» этому физическому дефекту, Вадим был похож на обезьяну. На нём была чёрная футболка с короткими рукавами и синие, похожие на школьную форму, брюки. Его глаза смотрели на мир циничным и высокомерным взглядом.
– Мы с Каем учились в одном классе, – через долгий промежуток времени отыскал ответ Старик, – сидели за одной партой!
– Значит, вы однопартитутки! – без зазрения совести объявил тот, косо посмотрев на Айдара.
– Ага! – обрадовался Старик, которому пришлось по душе сравнение Вадима. – Партитутки!
