Читать книгу: «Серый Том. Начало», страница 4
Глава 3
– Здравствуй, Игнат, – Странник появился в круге света от костра.
– Здравствуй, В…
– Не спеши, – останавливает он меня, – называй меня Странник. Я всего лишь часть того, кого ты вызывал.
Странник проявляется из темноты, формируя из темноты и пляшущего света костра странные, перетекающие друг в друга образы: седой старец, с длинной седой бородой и густыми белыми бровями; медведь, стоящий на задних лапах; кривой на один глаз, здоровенный детина в косоворотке, очень смахивающий на разбойника из трех богатырей (подручный соловья); что-то похожее на минотавра, с головой быка, тело скрыто под медвежьей шкурой (явно скульптура второсортного автора). Два последних образа явно демонического плана. Один – карикатурное изображение Мефистофеля из старого американского мультика; второй – огненный африт из советского мультфильма. Образы перетекают один в другой, плавно и как часть целого. Похоже на то, как смотришь в окно из электрички на ближайший лес: одно дерево, другое дерево, третье дерево – а все вместе – лес. Отдаляешься от окна и за окном только лес.
Фигура на границе света и тьмы втягивает от каждого сидящего у костра что-то темное. У костра становится светлей и теплей, уютней. К огню подходит бравый капитан дальнего плавания в отставке, с окладистой бородой и усами.
Странник садится у костра, и начинает разговор с честной компанией. Я испытываю странное раздвоение себя. Один «я» сидит у костра и принимает участие в общей беседе со странником. Второй «я» – это костер, нахожусь напротив странника, смотрю ему в глаза. Я одновременно и человек, окруженный кольцом огня и человек, тело которого состоит из пламени.
Принимаю частичное участие в разговоре с ночным гостем всей компании, но отстраненно. Большая часть меня смотрит Страннику в глаза, и мы беседуем, как бы наедине: я и Странник, а вокруг только ночь.
– Ты звал меня, Игнат, но все ответы уже известны тебе. Хочешь подтверждения? – Странник улыбается в усы, – протягивает ко мне руки, берет меня как младенца, подносит к лицу, целует в лоб и отпускает.
– Я костер? И я стану золой? – спрашиваю или утверждаю, еще не решил.
– Да. Сейчас ты огонь, позже останутся одни угли. Потом зола, но уже не ты. В золе тебя нет.
– Нужно подтверждение. Почему я? Что я такого сделал? – эти слова должны были нести боль, не понимания, безысходности, но они остались только словами.
– Ты избранник с самого рождения. Твоя душа согласилась на эту роль. На тебе нет греха или вины. Сущность простого человека похожа на свечу, горящую на оборот. Каждый поступок простого человека откладывает свет в тени свечи. В огне свечи – будущее человека. Будущее более-менее вероятно. Твоя суть – это костер. Ты наполнен энергией доступной тысячи свечами. Простым людям легко жить рядом с тобой. Твои тепло и свет согревают их и рассеивают мрак будущего.
Когда настанет время исполнить предначертанное, твой огонь угаснет, пламя потеряет силу, энергия уйдет. Ты станешь углями, как этот костер через пару часов. Как долго будут тлеть угли, будет зависеть от количества людей вокруг тебя. Не все, кто с тобой сейчас, останутся. Прими это как должное. Ты потеряешь привлекательность, для них, в энергетическом плане. Но такой мощный канал энергии, который доступен тебе сейчас, не уйдет безвозвратно. Поэтому каналу ты сможешь получать информацию, как получаешь ее сейчас. В твоей голове вместо вопросов, возникают ответы. И любой человек сейчас или в будущем может получить через тебя ответ на интересующий его вопрос.
Ты не можешь совершать ошибки или творить грех (неправильное), так как у тебя нет выбора. Любое твое действие приводит к положительному результату. У тебя нет союза между душой и духом. Твоя душа и твой дух заключили договор. Твой дух защищает твою душу, он окружает ее не касаясь, без слияния.
Странник произнес какие-то слова над водой в пластиковом стаканчике. Вода от его слов начала вибрировать. Он поставил эту вибрирующую воду в меня – костер. Моему пламени передалась эта странная вибрация. Я пел и гудел в этом ритме. Мои чувства говорили мне, что под действуем странной вибрации, вода распадается на составляющие (кислород и водород), которые вспыхнули синим пламенем и горели ярко на верхней кромке воды.
– Вот так, это выглядит у тебя сейчас, – Странник смотрел вглубь меня на синее пламя. – Любое вещество ты превращаешь в свет. Твой дух воспламеняет все для души, чтобы она горела ярче.
– Ты знаешь, кто такие убогие? – на его вопрос я лишь кивнул, завороженный мистерией горящей воды. – Это случай, когда душа приходит в мир и теряет свой дух. Дух слабеет, уходит в сторону. Душа теряет связь с миром. Такой человек живет в своей реальности, душа его способна нести только чистую информацию. Поэтому среди той несуразицы, что обычно окружает человека в его словах и поступках, есть яркие просветы откровений.
Я-человек слушал про вегетарианство. Я-костер видел сменяющиеся картинки с комментарием Странника, для меня.
Картинка: крупный заяц русак, с лихой пиратской повязкой через левый глаз, в кожаном поясе и сапогах, с двумя саблями наголо, вырезает стаю волков: – Здоровый зверь не убьет больше, чем сможет съесть сам. – Странник дует на зайца. Заяц ухмыляется, тычет в сторону матерого волка саблями, тот превращается в морковку, размером с волка.
Картинка: маленькая креветка в деловом костюме, с дипломатом в руках, спешит в толпе таких же креветок на работу, они толкаются в метро, попадают на работу, где дружно начинают светиться. Свет все расширяется, образуя огромную смеющуюся корпорацию «Синий кит»: – Более сильный дух способен поглощать, присоединять к себе более слабый дух. Я бы выразился более современным выражением – «сгорели на работе».
– Дух – это первичный огонек Жизни, ее искра. Дух, который перестал способствовать распространению Жизни, теряет нить – канал к энергии жизни. Он не видит связи с потерей энергии и своим действиям в этом мире. Такой дух теряет свет своей жизни и темнее. Через призму своей темноты, он начинает замечать свет чужой жизни. Темный дух старается заманить к себе поближе более мелких, чем он, духов со светом жизни внутри.
Картинка: волчица приносит волчатам зайца. Волчица идет на охоту, загоняет зайца, но тут появляется старый волк. Он сильнее волчицы и отбирает у нее добычу.
Дух может играть с более мелкими искрами жизни, входить с ними в союз, тогда они будут делиться с ним своим светом. Этого света должно хватать темному духу для дальнейшего существования. Если темный дух начинает пожирать искры Жизни, то он становится кляксой темноты.
Картинка: пещера в ней темное облако – древний дух. Вот в пещеру заходит молодой динозавр, прячась от палящего солнца и врагов. Древний дух касается его, дает ему уверенность и силу. Динозавр растет, приносит добычу в пещеру, чтобы разделить пойманный дух жертвы с древним духом. Динозавр стар, ему трудно поднять свое грузное тело и вынести наружу. В момент перехода он соединяет свой дух с древним духом. Время и пространство густеют во мраке пещеры как патока. Во время сильного дождя, в пещеру заходит медведь. Большой, сильный зверь нравится духу. Он касается сознания медведя во сне, играет с ним. Медведь остается жить в пещере. Приносит свою добычу древнему духу. Пещерный медведь стар, ему нет нужды больше поддерживать жизнь в грузном теле, которое перестает его слушаться, он в шаге от перехода. Дух пещерного медведя соединяется с древним духом.
Древний дух научился, живя со своими соседями, поглощать не только более мелких духов, но и вбирать в себя их жизнь. Всякая жизнь, будь то сверчок, мышь или олень, попавшие в пещеру, в силу обстоятельств, сразу поглощались темным, древним духом и плоть их истлевала вбираемая в очень короткий срок, оставляя после себя лишь хитиновые панцири и белые кости.
Язычок пламени танцевал на веточке для всех, стремясь ее покинуть, но возрождался вновь и вновь, на границе перехода древесины в красный уголёк.
– Жизнь в проявлении духа, – Странник опустил ветку в костер и снова поднял, – может прервать другой дух, более сильный, – он дунул на язычок пламени, от чего тот изошелся слабой струйкой дыма.
Странник снова опустил ветку в костер, подождал пока на нее не переберется новый язычок пламени, поднял ветку: – Может поглотить, – он вдохнул в себя, втянул язычок пламени с ветки.
Странник улыбнулся мне, опустил ветку в костер. Когда на ветке заплясал новый огонек пламени, он вынул ветку из костра и опустил ее к земле между его ног: – А может и разбить на маленькие кусочки, – он щёлкнул пальцем левой руки по угольку на ветке, уголек разлетелся на кусочки, отдалившись от ветки, они упали на землю, где часть из угольков стала пристанищем для маленьких языков пламени.
– Пламя Жизни через угольки, искры способно быстро разрастаться на благодатной почве, – говоря это, Странник засыпал несколько угольков с языками пламени землей, движением правой ноги, – локальный очаг жизни может перейти в пожар, если ветер раздует его искры. Дождь, вода могут препятствовать возгоранию пожара и затушить пламя.
Странник наклонился к земле, левой рукой разгрёб землю, отыскивая в нем черные угольки, откладывал их в сторону, потом собрал все на ладонь и протянул мне.
– Какой уголек еще способен нести огонь, а какой нет. Можешь определить? – я помотал головой.
Странник дунул на угольки, они проплыли к центру костра, стали у меня над макушкой, выстроились в круг, на расстоянии ширины моей ладони и вспыхнули ровными шариками свечного пламени. Огоньки горели покачиваясь, затем начали хоровод по часовой стрелке.
– Сейчас информация будет только для тебя.
– Странник переместился за спину моего физического тела, положил подбородок мне на правое плечо.
– Время твоего предназначения близко. Как только я положу руку тебе на голову, запуститься движение в мире, которое приведет тебя в нужное время в нужное место.
Дальше ты перестанешь быть костром – пламенем, ты временно станешь обыкновенной свечой. После исполнения твоей задачи, ты станешь углями костра и будешь догорать отведённое тебе время. Продолжительность твоего существования в этом мире будет зависеть от тебя.
Хочешь сгореть быстро – пей, гуляй. Представь, что будет, если на угли плеснуть канистру спирта. Пламя до небес, жар сильный. Ты обязательно обожжешь кого-нибудь, напугаешь и тебя зальют или забросают грязью.
Будет желание прожить с пользой, подольше. Старайся согревать теплом окружающих тебя людей. Да они теперь будут для тебя неприглядными, так как ты будешь видеть только их прошлое – тело свечи, а пламя свечи – их будущее будет тебе недоступно, так как твой свет будет ярче их пламени. Ты сохранишь информационный канал, поэтому на заданные тебе вопросы, люди будут получать правильные ответы. Только про себя тебе не будет правдивого ответа.
– Лес и чистый воздух будут способствовать твоему здоровью и продолжительности жизни твоей. – Он положил мне на голову обе ладони.
Глава 4
Сегодня у Тимура шабутной день. Одни звонки с утра. Обязательно нужно успеть везде, а сегодня, как назло, приезжает какая-то шишка из Москвы. Прокопыч слег с почечными коликами. Уже третий день Тимур, возит губернатора с проверками. Евгений Борисович любит пронестись с ветерком и с пользой, загружая салон ответственными лицами. Семен Аркадьевич – мэр нашего славного областного центра, лучший друг Евгения Борисовича, и, по совместительству, дальний родственник Игната, сегодня весь день на заднем сиденье, рядом с губернатором.
Именно сегодня Игнат, человек у которого ничего не когда не болело, поехал лечить зубы. Что-то там пошло не так и Игнат просил Тимура, забрать его из стоматологии, так как город перекрыт патрулями и такси не дождешься. Тимур припарковал машину возле отеля, принадлежащему Евгению Борисовичу, где будет проходить пребывание чиновника из Москвы, а кушать он будет в ресторане, принадлежащему Семену Аркадьевичу, при этом отеле. Не успела машина остановится, как клевреты уже открыли дверь машины, выпуская Евгения Борисовича на свежий хвойный воздух (отель построили два года назад в парковой зоне). Семен Аркадьевич уже покидал машину, когда Тимур позволил себе заговорить с ним.
– Семен Аркадьевич. Вы долго собираетесь здесь пробыть. – Семен Аркадьевич, затормозил свое намерение покинуть роскошь заднего дивана и приподнял вопросительно брови. – Игнат просил забрать его из… от стоматолога, что-то ему стало плохо после укола, а в городе везде «кордоны» на улицах.
– А-а-а. Игнат, Игнат. – Семен Аркадьевич щелкнул пальцами левой руки и поманил стоящего возле двери полковника полиции. – Сопроводи. – повернулся к Тимуру. – Через полчаса будь с Игнатом здесь. Подождите меня, есть к нему дело. – Потянувшись, хотел хлопнуть Тимура по плечу, но достал лишь до сиденья, махнул рукой и вышел из машины.
Полковник полиции, Первухин Александр Сергеевич (кажется), замначальника городской ГИБДД, постучал по стеклу двери Тимура, Тимур опустил стекло.
– Куда? – пробасил полковник.
– Стоматология «Смайл» на Горького.
– Сам. – Сказал Первухин А. С., подбежавшему капитану полиции. – Посты заодно проверю. – Пройдя к патрульной машине. сел на заднее сиденье. Включились мигалки, машина тронулась, Тимур завел двигатель и тронулся за головной машиной ГИБДД.
Доехали быстро, главные улицы были пусты, а на пересечениях с второстепенными улицами их пропускали через поток по уже готовым коридорам, видимо предупредили по рации. Тимур припарковался у входа в стоматологию «Смайл», прямо на тротуаре, так как головная машина кортежа избрала путь по тротуару. Выйдя из машины, не глуша мотор, Тимур зашел в холл стоматологии. Возле ресепшена сидел белый как простыня Игнат, правая его щека распухла. Игнат посмотрел на Тимура осоловелыми глазами, попытался подняться, но стоял не уверенно.
– Я тебя после литра в одно рыло таким не видел. – Тимур подхватил Игната под правую руку.
Девушка на ресепшене, в белом халате, раскрасневшись, пыталась что-то объяснить, но Тимур махнул рукой и повел друга к машине. Усаживать Игната на заднее сиденье, Тимур не решился, вдруг что произойдет, салон отмыть не успеют, а спереди, почти никто не садится.
– Все нормально? – Тимур сам пристегнул пассажира, остановился, оглядел друга.
Игнат сидел с закрытыми глазами, на вопрос кивнул утвердительно. Тимур закрыл дверь и пошел обходить машину спереди. В головной машине ГИБДД открылась задняя дверь, вышел Первухин А.С.
– От уколов отходит? – спросил Тимура полковник.
– Да, что-то не пошло.
– У меня такие же проблемы. Не люблю я этих уколов, лучше водки замахнуть и потерпеть, – Первухин А.С., порывшись в нагрудном кармане куртки, достал пластинку таблеток. – На как вот, пусть под язык возьмет, – протянул две таблетки, – мне помогает.
– Спасибо, Александр Сергеевич. – сказал Тимур, дошёл до двери водителя, сел, пристегнулся. – На, вот, таблетки, подъязык, – ткнул кулаком Игната в плечо. Игнат открыл рот, Тимур вложил ему таблетки.
– Поехали.
Машины тронулись. Обратно кортеж ехал медленней, по другому маршруту. Головная машина кортежа часто останавливалась возле дежуривших на перекрестках полицейских. Первухин А.С. опускал стекло, оглядывал молча, поднимал стекло, и кортеж продолжал движение.
– Начальство бдит, – сказал сам себе Тимур, – и вы не бздите.
По времени подъехали к отелю вовремя. Машины встали, из них никто не выходил. Минут через 10 Игнат открыл глаза: – воды.
Тимур подал ему бутылку «Aqua Mineral». Сделав два больших глотка, отстегнул ремень безопасности, открыл дверь из машины. Отойдя, к растущим в 10 метрах соснам, Игнат прислонился лбом к могучему стволу сосны. Через некоторое время, он поднял голову, посмотрел на высоко расположенные ветки, обошел ствол и прислонился к нему спиной.
Минут через пять, двери черного хода ресторана открылись, из них вышел Семен Аркадьевич, осмотрелся, увидел Игната, пошел к нему. Они обнялись, Семен Аркадьевич едва доставал макушкой головы Игнату до плеч. Потом мэр взял Игната за предплечье, потрясая, восхищался его габаритами и молодостью. Родственники двинулись к машине. Тимур вышел открывать двери.
– Эк молодец вымахал. – Семен Аркадьевич говорил всем, кто слышал. – Я его, еще вот таким, у бабки Нюры в доме на коленях держал. – Неопределенный жест рукой, показывал приблизительные габариты юного Игната.
– Я думал, хилёк вырос, раз институт культуры закончил, ан нет. Не зря лесничим хотел в детстве быть, чисто леший, с деревьями разговаривает. – Улыбаясь, Семен Аркадьевич сел в машину. Игнат сел с другой стороны. Тимур посмотрел через зеркало заднего вида на Семен Аркадьевича, спрашивая, куда ехать дальше.
– Давай, Тимур, в мои погреба.
Тимур кивнул, завел машину, доехал до служебной машины ГИБДД с Первухиным А.С. на борту, опустил стекло: – в Малинки, – поднял стекло, дождался пока выстроится кортеж и поехали по известному маршруту.
Всю дорогу Семен Аркадьевич вспоминал молодость. Как хорошо и тихо было в деревне у бабы Нюры. Какие грибы. А рыбалка. Охота вообще сказка. Как они с отцом Игната, лазили по соседским огородам. Из озорства, решил покрасить рога у соседских коз, вредный козел лягнул Семена Аркадьевича копытом так, что порвал штаны и все лето не сходил синяк. За что получил прозвище «Копыто».
