Читать книгу: «Наша юность», страница 3
– Я думал, вы обо мне забыли. Правда!
– Как дела у вас с Олей?
Можно было бы подумать, что Соня поступила просто ужасно, задав этот вопрос, но нет, она не знала, что Лине нравился Игорь, и спросила это лишь потому, что переживала за сестру. Я уже говорила, Лина не могла признаться в чувствах к Игорю даже самой себе, а уж тем более подругам, и мы с Женей догадывались лишь потому, что дружили с Линой на протяжении четырнадцати лет и успели изучить её характер и поведение. Лина моментом одёрнула руку.
– Двадцать минут уже ведь прошло, да? – спросила она.
Я посмотрела на часы, висевшие на стене, и заметила, что прошло уже почти сорок минут. Понятное дело, они давно поняли, что сидят дольше, чем надо, но им это нравилось. Игорь смутился.
– С Олей? А что… Что у нас с Олей… Ничего.
– Как же? – удивилась Соня.
Игорь посмотрел на меня взглядом, умоляющим о помощи.
– Сонечка! – вдруг закричала я, не давая ей договорить. – Сходи со мной, пожалуйста, в туалет! А то там дорожку из-за дождя размыло, я боюсь поскользнуться.
– Конечно, – улыбнулась Соня, встала, и мы вышли с ней на улицу.
Дождь продолжал идти, но он стал меньше, а от грозы с молнией вообще не осталось и следа.
– Думаю, к ночи он кончится, – сказала Соня, – может, мама Игоря разрешит нам остаться с ночёвкой?
– Да дело же не в дожде, – вздохнула я, – а в том, что генератор сломался, и мы без электричества. Мы ведь не кроты, чтобы в темноте быть.
– Свечи есть. Спать разойдёмся со свечами, а в два часа уже рассвет будет.
– Ну, ты права. Останется только маму Игоря уговорить.
– Так, а зачем ты меня в туалет вытащила?
– Сонь, ты ведь помнишь, что у Игоря были чувства к Каролине?
Девушка кивнула, я продолжила:
– Эти чувства взаимны.
– А почему Лина мне ничего не сказала?
– Лина глупая, она не может в этом признаться себе. Но ты посмотри, как она на него смотрит, как пледом укутывала, как они за руки держались почти час.
– А Оля?
– А Оле всего тринадцать, найдет она ещё своё счастье.
– Так мне поговорить с Олей? Ну, чтобы она не общалась больше с Игорем?
– Нет, нет! – испугалась я. – Ни в коем случае! Никто вообще не должен знать о том, что я тебе сейчас сказала. Всё слишком запутанно, Оля тоже Игорю нравится. Это его выбор, мы не можем вмешиваться.
Мы решили возвращаться и услышали, как подъезжает машина.
– Мама Игоря? – спросила Соня.
– Наверное, – пожала плечами я, – больше ведь некому.
Мы увидели, как рядом с участком стала парковаться машина.
– Это ведь… Юрина машина, – опешила Соня, – что он здесь делает?
– Жень! – крикнула я. – Женя, выйди на веранду!
Вместе с Женей вышли все. Юра вышел из машины, подошёл к дому и улыбнулся:
– Ого, как вы все меня встречаете.
– Проходи в дом, на улице дождь ведь, – сказал Игорь.
– Не, – отмахнулся Юра, – я всего на пять минут, украду у вас Женю и уеду.
Женя пошла с ним в машину, а мы вернулись в дом.
– Вы заметили? – спросила Соня. – От него же алкоголем пахнет!
– Сонь, мы сами выпили, так что не могли заметить, – ответил Глеб, – если только Лиса что-то почувствовала.
Я отрицательно покачала головой. Лина взяла со стола огурец.
– А откуда он вообще адрес узнал?
– Я ему дал адрес, – ответил Игорь, – он сказал, что приедет проверить Женю, мол, он за неё ответственность несёт.
– Неплохо, – ухмыльнулась я, – они даже года не общаются, а он за неё уже ответственность несёт.
Женя вернулась через десять минут: зарёванная, с потёкшей тушью, размазанной подводкой, помадой, и спросила, где можно умыться.
***
Жене указали, как пройти к бане, и она, не разрешив никому пойти с ней, вернулась только через пятнадцать минут. Всё это время мы сидели молча, перебирая в голове, что могло у неё случиться. Когда она зашла в дом, все на неё уставились, все ждали, что она скажет.
Женя, смывшая с себя всю косметику, стояла посреди комнаты в неярком свете свечей, глаза её были заплаканными, но именно в эту минуту она казалась мне красивее всех на свете. По её выражению лица мне стало понятно, что лучше сейчас с ней не говорить о случившемся.
– Жень, садись, – попросила я.
Женя села к Лине, положила ей голову на плечо и закрыла глаза.
– Всё хорошо? – поинтересовалась Соня.
– Да, – ответила Евгения, – можем продолжать играть. Кто там кому задаёт?
– Кажется, я, – ответил Игорь, – Каролина, правда или действие?
Лина растерялась.
– Правда.
Но спросить Игорь не успел. Дверь открылась, вошла его мама.
– Ой, а чего это вы при свечах сидите? – спросила она.
Игорь встал с дивана.
– Мам, там такое дело с генератором…
Они вышли на веранду, мы, притаившись, остались сидеть. Спустя пару минут они вернулись.
– Ну что, ребята, тогда по домам, раз электричества нет?
Разъезжаться никому не хотелось, но все почему-то боялись сказать об этом. Соня толкнула меня в плечо, и я решилась:
– А может, разрешите остаться? Зачем нам электричество сейчас? Телефоны заряжать мы не будем, всё равно тут сети нет, свет нам свечи заменят…
Мама Игоря немного помолчала.
– Если хотите, оставайтесь, я не против.
Все обрадовались. Когда уехала мама Игоря (она задержалась, ей вдруг понадобилось забрать какие-то вещи), уже кончился дождь, а часы показывали почти одиннадцать. Мы думали ещё немного посидеть, а потом разойтись спать. Расположиться решили так: на мансарде, на очень большой кровати, ляжем мы с Соней, Линой и Женей, на двух маленьких кроватях лягут Игорь с Сашей, а Глеб и Лара, расправив диван на первом этаже, разместятся там.
Мы вышли на улицу проводить маму Игоря. Воздух был странно тёплым, свежим. Мне не хотелось возвращаться обратно в душный дом, я спросила:
– Не хотите посидеть на улице?
– Можем прогуляться до других домиков, – предложила Женя, – я как раз отправлю сообщение Паше.
– Я с вами, – крикнула Лина, выходя из дома.
– И я тогда тоже, – вздохнула Соня, подходя ко мне.
– Только недолго, – попросил Игорь, смотря на Лину, – чтобы мы не искали вас и не волновались!
Каролина смутилась и улыбнулась.
– Хорошо. Кстати, Игорь, можно твой телефон позвонить? У меня деньги на счету кончились.
– Конечно, – ответил Игорь и протянул ей свой телефон.
– А ещё тут есть медведи, – вдруг сказал Саша.
Медведи в нашей местности были не редкостью, я испугалась:
– Ты серьёзно?
– Да, – кивнул Саша.
– Да он шутит! – засмеялся Глеб. – Лиса, ну чего ты ведёшься? Если не пойдёте в сторону леса, то вряд ли встретите медведя. На дачах полно людей, медведи к ним не суются.
Мы с девочками вышли с участка и пошли ко впереди стоящим домикам.
– Ну, Женя, что у вас произошло? – сгорая от любопытства, спросила Лина.
Женя на мгновение растерялась.
– Юра сказал, что любит меня… Причём не как друга…
– Удивительно! – с сарказмом проговорила Соня. – Какая неожиданная новость!
Я отвела глаза в сторону.
– Женька, ты правда об этом не догадывалась?
– Ну… Нет… Я думала, мы дружим.
– Ох уж эти друзья, которые в тебя влюбляются, да, Лина? – улыбнулась Соня. – Ты ничего не хочешь нам сказать?
– Нет, – грубо ответила Лина, – это всё неправда, нет у Игоря ко мне чувств.
– Конечно-конечно, – кивнула головой я, – и у тебя к нему тоже нет.
Лина покраснела (кажется, она злилась) и остановилась.
– Мы с ним просто друзья! Если ещё хоть раз намекнёте на какие-то там чувства, я уйду!
– Ладно, ладно, не злись, – попросила я, – вы просто друзья, мы поняли.
– Это ещё не всё… – вдруг заговорила Женя. – Он сказал, что очень хочет со мной встречаться, что любит, что готов ждать. Но у меня-то нет к нему никаких чувств… Вообще… Только дружеские. И что делать?
– Перестать делать из него третьего лишнего. Ты любишь Пашу, Юра тебе в плане отношений не нужен, – сказала я, – но чем больше ты с ним общаешься, тем больше он влюбляется в тебя…
– Давай смотреть правде в глаза, – подхватила Лина, – шансов быть с тобой у него нет. Он будет влюбляться и влюбляться, будет верить, что однажды вы будете вместе, а когда поймёт, что он не нужен тебе как парень, ему будет очень больно. Прекрати лучше всё сейчас, так будет лучше…
– Нет, – проговорила Женя, – пусть Каролина и права, вряд ли мы будем с ним встречаться, но я нуждаюсь в нём как в друге. Этот человек помогает мне не думать о Паше, о маме. Помогает забываться. Мне нравится с ним дружить, я не хочу, чтобы это заканчивалось. Да, я эгоистка, девочки. Но по-другому я поступить не могу. А если говорить о третьих лишних, то это я в отношениях Паши и его девушки. Поэтому, кстати, Алиса, я и отправила твоё чёртово сообщение.
И она пошла вперёд быстрее нас. Вроде мы сказали всё правильно, но меня терзало чувство вины.
– Это она сейчас так говорит, – вздохнула Соня, – когда всё случится так, как ты, Лина, сказала, она будет жалеть о таком своём решении, будет винить себя.
– Но сделать мы ничего не можем, – сказала я, – можем только наблюдать, как она принимает неправильные решения, и быть рядом, когда она будет страдать.
– А она никому не говорила, что там у неё с мамой? – поинтересовалась Соня.
– Отец в командировку уехал, она опять пить начала, – ответила Лина.
Я вздохнула.
– Бедная.
Каролина помахала телефоном Игоря.
– Я отойду, хочу маме позвонить.
Мы пошли вперёд, догнали Женю и заметили, что она тоже говорит по телефону.
– Ты с кем? – спросила Соня.
Женя оторвала телефон от уха и повернула его к нам, на экране стало видно: «Павлуша». Мы всё поняли и отошли от неё. Она вернулась к нам через несколько минут и сказала:
– Всё. Это конец.
– Опять конец? Уже в который раз, Жень… – начала Соня.
– Нет, – перебила её Женя, – на этот раз точно всё. Ему кто-то рассказал, что Юра собирается признаться мне в любви сегодня, а потом моё сообщение… В общем, он решил, что мы с Юрой теперь пара. А я, девочки, так устала перед ним оправдываться, что ничего ему не ответила. Он сказал, что я предательница, и бросил трубку. Всё, он больше не позвонит.
Подошла Лина. Она тоже была какой-то расстроенной.
– Всё хорошо? – спросила Соня.
– Да, – ответила Лина и пошла вперёд.
Обратно мы пошли молча, каждая в своих мыслях. Вернувшись, Женя сказала, что пойдёт спать. Это странно, но настроение нашей компании часто зависело именно от Жени. Если она была, как сказал Саша, в хорошем смысле неадекватной, то такими были и мы, если она грустила и нам не удавалось её развеселить, то и мы находили причину взгрустнуть.
– Я не хочу больше играть, – вздохнула я, – простите, пойду вслед за Женей.
Я поднялась на мансарду и увидела Женю, успевшую надеть пижаму и лежащую на огромной кровати звёздочкой.
– Эй, двигайся! – приказала я. – Ты тут не одна спишь.
Женя перекатилась на край кровати. Я легла на другой край.
– Ложись ко мне поближе, – предложила Женя, – а то девочки будут залезать в середину и разбудят нас.
– Не люблю спать в середине, – отказалась я.
– Ну, как хочешь.
Не прошло и пяти минут, как я поняла, что Женя заснула. Внизу раздавались оживлённые разговоры, изредка смех. Но мне не хотелось к ним. Не знаю, правильно ли шли часы, висевшие на стене, но они показывали час ночи. За окном осторожно начинался рассвет, я закрыла глаза и сама не заметила, как уснула.
Разбудили меня тихие голоса, пытающиеся говорить шёпотом.
– Да, да… – говорила Лина. – И вам сладких снов!
Соня с Каролиной аккуратно залезли в кровать и тоже быстро уснули. А я вот больше заснуть не могла. У меня в голове бушевали мысли, я не знала, куда их деть. Не помню, сколько я так пролежала, но когда на улице уже было полностью светло, я услышала:
– Лина… Лина…
Лина оторвалась от подушки.
– Игорь? Что?
– Пойдём выйдем на балкон, я хочу с тобой поговорить.
Она осторожно, чтобы не разбудить нас, слезла с кровати, они вышли на балкон и стали разговаривать.
– Когда мы играли в правду или действие, – донёсся до меня голос Игоря, – ты выбрала правду, но я не успел задать вопрос. Задаю сейчас. Я нравлюсь тебе?
Лина долго молчала, очень-очень долго, но потом всё-таки ответила.
– Да, нравишься. Но послушай. Есть множество причин, по которым быть сейчас вместе у нас не получится. Например, Оля…
– Оля? – перебил Игорь. – Откуда ты знаешь?
– Я же не дурочка. Соня спросить про Олю не успела, как Алиса её из дома увела. А потом я взяла твой телефон, чтобы маме позвонить. Нет, я не рылась в нём, тебе пришло сообщение от Оли, где она написала, что примет любое твоё решение, и я обо всём догадалась.
– Подожди, – попросил Игорь, – забудь про Олю. Посмотри на меня и скажи мне, хочешь ли ты быть со мной?
– А ты со мной? – вопросом на вопрос ответила Лина. – Игорь, мы оба запутались. Не знаю, хочу ли я оставаться с тобой друзьями или хочу чего-то большего, но это и неважно, пока у тебя есть чувства к другой девушке. Разберись сначала с ними, потом уже решим, что делать дальше. Я просто не хочу быть третьей лишней…
После этих слов Лина вышла с балкона, легла в кровать и совершенно затихла. Она не знала, что третьей лишней в этой истории была не она. Игорь вышел через несколько минут и пошёл вниз. Я сделала вид, что резко проснулась.
– Ты чего? – шёпотом спросила Лина, видимо, испугавшись, что я что-то слышала.
– Мне страшный сон приснился, – солгала я, – пойду воды попью. А ты чего не спишь?
– В туалет ходила, только вернулась.
– С Игорем?
– Почему с ним?
– Так его кровать пустая стоит.
– Нет, не с Игорем. Я вообще его не видела.
Я встала с кровати и посмотрела на часы – они всё ещё показывали час ночи, значит, всё-таки стояли на месте. Спустившись на первый этаж, я увидела, как спали в обнимку Глеб с Ларой, умилилась им и вышла на улицу. На улице было свежо, внизу, по земле, расстилался туман. Я заметила Игоря.
– Ты чего не спишь? – спросила я.
– В туалет вставал, – сказал он, – а ты чего?
– Воды встала попить. А ты чего джинсы надел? Замёрзнуть побоялся?
– Алиса, я уезжаю.
– В смысле? – не поняла я. – Куда? Зачем?
– К Оле. Я поговорил с Линой и понял, что мне нужна Оля.
Я вопросительно посмотрела на Игоря.
– Она права. Мы друзья. А эти чувства – ошибка.
– Эй, – попыталась я его остановить, – подожди утра. Сколько сейчас времени? Четыре? Пять? Автобусы не ходят, первый – в семь.
– Сейчас полвосьмого уже, – ответил Игорь, – к одиннадцати мама приедет, я напишу ей, что сам уехал, а вас она заберёт.
И он пошёл к воротам. Я сходила в туалет, а когда возвращалась, наткнулась на Лину.
– Где он? – спросила она.
На секунду я задумалась: что ей сказать?
– Он уехал, – ответила я.
– Я поеду за ним! Я должна с ним поговорить! Я глупая! Сказала ему, что не уверена, но ведь я во всём уверена!
– Мне есть смысл тебя отговаривать?
– Нет!
– Тогда хоть переоденься. Не поедешь же ты в пижаме.
С момента как уехал Игорь, прошло уже полчаса, а Лина только сейчас пошла в сторону остановки. Я знала, что она не успеет за ним. Знала, что он поговорит с Олей быстрее, чем Лина его догонит.
Впрочем, даже если бы Каролина успела, поговорила с ним, он бы всё равно не изменил своего решения быть с Олей, такой уж он человек. Он долго думал, как поступить, и ждал ответа от Лины там, на балконе, когда же она ему отказала, он всё для себя решил. Мне было жаль подругу. Как я узнала позже, Игорь с Олей в тот день стали встречаться, Лина так и не увидела Игоря, узнала про их отношения от Сони. Во всей этой истории никто не был виноват, просто так сложились обстоятельства.
Я села на качели и задумалась. Как много вокруг нас третьих лишних. Некоторые из них даже не догадываются, что мешают кому-то, а некоторые нарочно лезут в чужие отношения. Осуждать, конечно, мы не имеем права ни первых, ни вторых, ведь никогда не знаешь, почему тот или иной человек совершает какие-то поступки. Думаю, «третий» человек и сам не рад тому, что он третий, но зачастую выбора у таких людей нет.
Ко мне подошла Женя и задумчиво спросила:
– Алиса, как думаешь, какой человек самый несчастный?
Я, исходя из своих мыслей, ответила:
– Третий лишний.
В проблемах прошлого, блуждавши долго,
Я наконец открыла в будущее дверь.
Теперь уж не осталось и осколка
Моих печальных, но прошлого потерь.
Глава 3. У каждой девочки есть свои секреты, и чем милее девочка, тем страшнее её секреты
Все мы, повзрослев, начинаем анализировать поступки взрослых из нашего детства. Что-то, казавшееся нам ранее несправедливым, становится понятным и вполне заслуженным, где-то, наоборот, мы считаем, что нам дали больше, чем нужно было, ну, а некоторые поступки мы даже сквозь время не можем объяснить, даже если уже давно простили и смогли жить дальше.
Каролина лет до десяти жила самой обычной жизнью ребёнка. Она выросла в старой части города, в небольшом двухэтажном деревянном доме на два подъезда, где соседи могли спокойно оставить друг другу ключи на время отпуска, попросить друг друга приглядеть за детьми, а дети дружили всем двором, во время каникул целыми днями носились вместе, разбивали коленки, локти, рвали штаны и куртки и боялись за это получить.
Каролина с детского сада была полной. Дело было в её здоровье – сбой гормонального фона. Её возили к эндокринологам, те прописывали диеты, но Лина срывалась, не могла взять себя в руки. Да и как ребёнок, привыкший кушать столько, сколько он хочет, может вдруг добровольно начать недоедать? Она понимала, что полная, но проблемы в этом не видела.
А позже ей стало не до этого. Запил отец. Дома находиться было невозможно, она сбегала на улицу, к ребятам со двора. У неё была лучшая подруга – я, но мы жили очень далеко друг от друга, на разных концах города, и потому редко гуляли вместе.
Когда мы учились в третьем классе, одна наша одноклассница позавидовала нашей с Линой дружбе (все воспитатели в детском саду, все учителя, родители одноклассников всегда ставили нас в пример настоящих друзей – мы кидались друг за друга и в огонь, и в воду) и поссорила нас. Она сказала Лине, что якобы я обозвала её толстой, хотя это было не так, я никогда не считала Каролину толстой. Я не замечала её внешности, любила её за то, какой она была внутри. А мне та одноклассница сказала, что Лина больше не хочет со мной дружить. Мы обиделись друг на друга и почему-то не захотели поговорить о своих обидах лично, у меня появились новые друзья, у Каролины – тоже, мы стали просто знакомыми-одноклассницами. Учителя, наши родители – все пытались нас помирить, но мы как-то уже и не хотели дружить, нам было хорошо в новых компаниях.
И вот, средняя школа (в нашем городе начальная школа и средняя отдельно), Лина хорошо дружила с Женей, но совсем не была нужна той. Женя, будучи в пятом классе, дружила с восьмиклассниками, считалась очень «крутой» и редко обращала внимания на Каролину. Женины же друзья, напротив, уделяли Лине слишком много внимания, а точнее, её весу. Дразнили, обзывались, доводили своими издёвками, а Женя ничего не делала, она не хотела терять «крутых» друзей. Дома Лине тоже было не лучше – вечно пьяный отец, избивающий её и маму, а вскоре и переехавшую к ним бабушку.
В шестом классе она взяла себя в руки и начала худеть. Как раз в тот момент благодаря Жене мы с Линой опять стали общаться. Но не вдвоём, а втроём, ещё с нами была Алина. Мы не были лучшими подругами с Каролиной, но мы опять были друг у друга. Точнее, она была у меня. Страдать Лина предпочитала с Алиной.
Попытки похудеть оказывались провальными. Каролина начала ненавидеть себя из-за того, что не могла похудеть, истязала себя, перестала есть мясо. В семье всё было по-старому, и это её добивало. Но я ни о чём не знала. Про все её проблемы я узнала только через два года, на дне рождении Алины.
К началу восьмого класса, избавившись от ненавистных килограммов, Каролина с семьёй отправились в отпуск, где она заметила странное поведение своей мамы. Вскоре она узнала, что та изменила отцу и по приезду требовала развода. Отец начал раскаиваться в своём поведении, умолял маму простить его, но мама была непреклонна. Тогда отец съехал с квартиры, запил ещё сильнее, чем прежде. Лина разрывалась. Она помогала папе в новой квартире, просила не пить и умоляла маму дать папе ещё один шанс.
Они развелись прям в годовщину своей свадьбы, отец уехал в другой город, и вот уже почти три года Лина его не видела.
И во время всей этой драмы Каролина всегда оставалась собой – весёлой, доброй, готовой прийти на помощь. Она восхищала меня своей стойкостью, своим мужеством, я всегда любила её и гордилась ею.
А вот с мальчиками ей как-то не везло. Сначала ей нравился один из бывших «крутых» восьмиклассников Жени, который обзывал её и гнобил. Потом Рита познакомила её с другим молодым человеком, который очень понравился Лине, но у него вскоре появилась девушка, общение прекратилось. И вот уже который месяц все её мысли занимал лишь один человек, который был так близок к ней и в то же время так далёк, – Игорь.
И всё-таки если мы сохраняем любовь ко взрослым, поступки которых мы не могли понять в детстве, то мы обязательно простим их, поймём и будем любить ещё сильнее, чего бы они не сделали. Ведь есть такие взрослые, которых дети любят своей особенной, детской любовью, которая с годами становится только больше.
***
Взрослые всегда пытаются уберечь детей от этого злого, нечестного мира. Они сооружают стены и считают, что за ними всегда смогут укрыть своё чадо от любых ветров, метелей и прочего. Но это не так. Дети вырастают, ломают стены и видят мир совсем не таким, каким привыкли видеть в детстве.
Женя мало что знала о родном отце. Мама не рассказывала. У неё был отчим (которого она называла и считала папой), был младший брат.
Детство у неё было обычное: друзья, школа. Потом случилась средняя школа: начиная с пятого класса она сдружилась с Ритой, а та подружила её с восьмиклассниками. Потом с ней случилась первая любовь – Паша. У Жени была нестандартная внешность – она была очень красивой и потому нравилась всем и всегда.
В первые разы, когда Паша обещал расстаться со своей девушкой, Женя безоговорочно верила ему. Но он каждый раз не расставался и каждый раз придумывал оправдания. В один из дней, придя домой после прогулки с Пашей и в очередной раз услышав от него: «Я не смог ей сказать, но в другой раз – обязательно», она нашла маму спящей, а на кухне обнаружила бутылки. И это стало происходить каждые выходные, а потом и чаще. Вмешался папа, он запретил маме пить, но, когда он уезжал, это случалось опять.
Так и жила Женя вплоть до восьмого класса. За два года из всех перемен – она перестала общаться с «крутыми» друзьями и Ритой, стала общаться со мной и Линой. Мы поддерживали её, как умели, каждый раз просили не общаться с Пашей, не отвечать на его звонки, но каждый раз она нас не слышала, верила ему, тонула в этом омуте и, оказавшись на дне, приходила к нам.
В восьмом классе они с мамой стали лучшими подругами. Они случайно разговорились, Женя всё ей рассказала про Пашу и услышала от мамы тщательно скрываемую историю о своём отце. Отец Жени был наркоманом, пил и употреблял. Мама Жени делала всё, чтобы он это прекратил, очень его любила. И он на какое-то время прекратил. Всё было хорошо, но недолго. Однажды мама Жени вернулась домой, увидела шприц и, собрав вещи, ушла. А вскоре узнала, что у неё будет Женя. Родной отец Жени сел в тюрьму и только недавно вышел. Женя долго плакала и жалела маму. И именно мама впервые убедила её, что все чувства проходят, что им на смену приходят новые, что забыть любого человека реально. То, что мы говорили ей годами, она действительно услышала только от мамы, поняла это и приняла.
С того разговора их отношения с Пашей приняли новый оборот. Нет, бросить его она не решалась, но ко всем его обещаниям относилась скептически, ещё надеялась, что они будут вместе, но уже не верила ему, и оттого ей было легче переносить его обманы.
Женя стала общаться с родным папой, полюбила его, но жалела и его, и маму.
Время шло, каких только глупостей не успела совершить Женя. Она каждым своим поступком показывала свою любовь человеку, которому она была не нужна. Она любила его и не сомневалась, что жить без него не сможет. К тому моменту девушка Паши уже закончила школу, поэтому Женя беспрепятственно могла каждый день видеть его. Она нарочно была там, где был он, а в девятом классе случилось так, что классная руководительница класса Паши стала и нашей тоже, так что видеться они стали в три раза чаще.
Паша всё ещё обещал ей отношения, просил от неё более решительных действий, и тогда я впервые поняла, что он ею манипулирует. Позже мы узнали, что помимо Жени у него ещё были девушки, которым он обещал расстаться со своей пассией. Повлияло ли это на любовь Жени? Нет. Повлияло ли это на её отношение к нему? Тоже нет. Мы не знали, что делать, чтобы разбить её розовые очки. Паше нравилось чувствовать себя любимым, чувствовать, что есть девушки, готовые на всё ради него.
Вскоре случилось затишье на целых полгода. Женя полгода смогла без него жить. Может, она и страдала, может, она и думала о нём, но держалась. Потом стала общаться с Юрой и сорвалась только один раз. Юра и Паша поспорили. Паша сказал, что стоит ему позвонить Жене и она, словно собачка, прибежит. Он так и сделал, но Женя не прибежала, а, узнав о споре, ревела неделю и думала только о Паше. Потом нашла повод встретиться с ним, встретилась и чуть не совершила очень большую ошибку. К счастью, Женя вовремя включила мозг, и мы узнали, что он у неё есть.
И почему же наши чувства препятствуют нашему мышлению? У Жени это случалось потому, что она жила сердцем. Она поступала так, как оно ей велело, так, как она чувствовала, зачастую совсем не думая головой. Она не считала происходящее с ней проблемой, ведь она любила, а как можно считать любовь проблемой?
Нам всегда проще чувствовать, чем думать. Когда поступаешь по велению сердца, ты полностью полагаешься на него, доверяешь ему и очень страдаешь, если такие поступки не оправдывают твоих ожиданий. И каждый раз после таких страданий ты учишься думать. Ты всё больше и больше слушаешь разум, ведь он редко подводит тебя. Но сердце, долго не участвуя в принятии важных решений, черствеет, и человек перестаёт чувствовать. Поэтому мы радовались, что Женя думала только сердцем, не училась на своих ошибках, ведь если бы её сердце зачерствело и она разучилась думать им, то это была бы не Женя.
***
Говорят, то, чего нам недодают в детстве, нам очень сильно не хватает во взрослой жизни.
Соня была младшим ребёнком в семье и довольно поздним. У неё был брат, разница с которым составляла около десяти лет. Соня очень любила его, когда он ещё жил дома, они очень часто проводили вместе время, но однажды он стал совершеннолетним, съехал и почти перестал общаться с младшей сестрой.
В пятом классе Соня была не самой примерной девочкой. В этом возрасте она попала в плохую компанию, стала напиваться каждую неделю, начала курить. Стала встречаться с Пашей (да-да, с Жениным Пашей, но с Женей он тогда ещё не был знаком).
Спустя год Соня поняла, что так жить нельзя. Она вроде как ушла из той компании, стала дружить с двумя одноклассницами, одной из которых была Зина (девушка, за которой бегал Миша), а второй – Катя. Дружили они около года, пока девочки не стали забывать про Соню. Они везде старались ходить вдвоём, и вскоре эта дружба сошла на нет. Из друзей у Сони остался только Денис.
Прошёл ещё год, Соня училась уже в седьмом классе, когда её одноклассники стали строить козни против неё. Произошёл серьёзный скандал. Соню поливали грязью, оскорбляли, не давали ей прохода. За неё заступился Денис, его ждала такая же участь. Потом Денис рассказал эту историю своему лучшему другу – Кириллу, и познакомил их с Соней. Кирилл, как только узнал историю сначала (что Соня ничего плохого своему классу не сделала), сразу стал заступаться за Соню, и на фоне этого они подружились. Ну, как подружились…
Соня почти сразу влюбилась, а у Кирилла была девушка, так что они оставались просто друзьями. Ещё в тот год в нашу школу переводилась Ульяна, поэтому Соня возобновила общение и с ней (они были знакомы с раннего детства, но из-за того, что Уля жила в соседнем городе, почти не общались).
Летом перед восьмым классом Софья стала встречаться с Кириллом, решила, что не вернётся в свой старый класс, и они с мамой написали заявление о переводе. Так Соня целых полгода проучилась с нами. Тогда они стали лучшими подругами с Ритой.
В середине учебного года бывшие одноклассники Сони решили извиниться перед ней. Соня простила их, они помирились, и девушка
вернулась в свой класс.
Потом всех друзей Соне заменил Кирилл. Про их пару говорила вся школа, они нравились всем, даже учителям. Но, конечно, не всё было гладко. Кирилл запретил Соне общаться с Денисом, с Валерой и с другими мальчиками. Соня слушала его до тех пор, пока Кирилл не стал «общаться» с девочкой на стороне. Дошло до расставания. Кирилл просил прощения и обещал, что больше такого не случится, но через год история повторилась. Они расстались ещё раз, но вскоре помирились. В общей сложности они сходились и расходились десять раз, и каждый раз что-то толкало их быть вместе. Была ли у них любовь, сказать трудно, но у них точно была привязанность друг к другу.
***
На формирование личности влияет не только семья. Немалое значение оказывают друзья (или их отсутствие), знакомые и просто люди, которые рядом с нами.
Я в детстве была очень домашним ребёнком. Гулять не ходила, мне было не с кем. Моя единственная подруга жила слишком далеко от меня.
В третьем классе, после нашей ссоры с Линой, у меня появилась новая подруга, которая постоянно норовила как-то задеть меня, оскорбить, обидно подшутить, подначивала на это остальных одноклассниц, а если я делала что-то подобное в ответ, она обижалась на меня и заставляла извиняться. Мне казалось это нормальным, ведь «как правильно» дружить, я не знала. Дружбу с Каролиной я уже почти не помнила, а больше друзей у меня не было.
В начале пятого класса я стала видеть, как дружат Евгения и Каролина. Когда «крутых» друзей Жени не было рядом, она очень хорошо относилась к Лине, помогала ей, переживала за неё. Это стало для меня примером настоящей дружбы, ведь всей правды (что за пределами школы, когда «крутые» восьмиклассники Жени издевались над Линой, Женя молчала в тряпочку) я не знала. Я решила, что хочу дружить с Каролиной и Женей, и резко прекратила все связи со своей «подругой».
Так я осталась одна, ведь ни одной из них я не была нужна. Можно подумать, что это звучит смешно, мол, тебе было всего одиннадцать, не драматизируй. Но на самом деле в этом возрасте очень важны и нужны друзья, а у меня их не было. И в школе, и вне школы я всегда была одна. Единственные, с кем я общалась, были родители.
