Читать книгу: «Найди меня в следующей жизни», страница 2

Он уже заканчивал свою смену и собирался ехать домой, когда к нему подошёл подвыпивший мужчина и попросил отвезти его в ближайшее село. До села, посчитай, рукой подать, да и лишние деньги тоже никогда не помеха, Костя согласился. К тому же, он знает, что дорога хорошая, за полчаса можно обернуться. Новая иномарка, не чувствуя дороги, легко глотает километры. На улице уже заметно сгустились сумерки и вечерний воздух лишился прозрачности, приобретя густоту грифельного цвета, Костя включил ближний свет на фарах.

Пассажир едва присел на сиденье, так тут же смежил веки и задремал. По салону поплыл запах водки. Но только теперь уже поздно отказываться, когда до села осталось под гору съехать и только. Когда за холмом показались первые фонари на столбах, он предпринял попытку разбудить пассажира, коснувшись того в плечо. На счастье, Кости мужчина полез в карман и извлёк три смятых сторублёвки, после чего опять свесил голову на грудь. Доехав по указанному адресу, Костя просигналил у самых ворот. На звук автомобильного сигнала, вышел подросток лет четырнадцати со двора и степенно подошёл к машине. Похоже, такое случалось не впервые и к этому здесь уже успели привыкнуть.

– Здравствуйте, – поздоровался он с Костей по-мужски и поинтересовался: – Он за дорогу рассчитался?

– Да, конечно, – ответил Костя, разглядывая мальца.

…Откуда и как возникла эта красотка на дороге в этот поздний час, Костя никак не мог понять и потом, когда прошло достаточно времени. Свет фар выхватил её из ночной темени: соблазнительно блинные ног, белая блузка и такие же волосы, струящиеся по плечам. Девушка подняла руку, неизменный жест всех голосующих на дороге, тем самым подтверждая, что она реальный человек, а не бесплотный призрак.

И ему ничего не оставалось, как сбавить скорость. В это время едва ли кто поедет по дороге, да и опять-таки, что за люди поедут. Едва машина остановилась у обочины, она подошла к нему с водительской стороны и пригнулась, чтобы обратиться. В разрезе блузки прямо перед его глазами вызывающе сверкнули полные груди девушки, такие близкие и манящие.

– До города не подвезёте?

– Присаживайся.

Девушка присела рядом с ним на переднее сиденье. Её сияющие округлые коленки, бёдра, едва прикрытые короткой юбкой так и манили к себе потрогать, почувствовать их упругость. Как он ни силился не смотреть, а краем глаза неизменно выхватывал эти округлости. Ох, и силён ты соблазн. Сама же, то ли с намерением соблазнять, то ли с иной целью, понятной лишь ей, взглянула на Костю свои большими подведёнными глазами.

В осеннем ночном небе, затянутом облаками, лишь изредка возникает полная луна, чтобы через несколько минут снова скрыться. В просветах между облаками мерцают звёзды и эту тишину нарушает тихо играющая в салоне музыка.

– А можно спросить у вас? – наконец-то она решилась произнести вслух, тревоживший её вопрос.

– Почему бы нет? – повернул Костя голову к ней, при этом не теряя из виду дорожный просвет. Отметил для себя приятный тембр её голоса.

– Дело в том, что у меня с собой ни копейки, но по приезду смогу рассчитаться. Вы согласны?

– Хорошо, – что ещё-то скажешь в такой ситуации. Да и не сколько ради денег подобрал он её, сколько ради её же безопасности.

Бывало, что вот так же подбирал попутчиков, запоздавших на дороге, за период работы таксистом всякое случается видеть, с разного рода неожиданностями встретиться. Сама профессия к этому располагает. И пока он пытался понять её действия, девушка хотела продолжить беседу, но заметив его не расположенность к этому, примолкла. Она даже не стала вникать почему именно. А всё дело состояло в том, что в душе Кости боролись два противоречивых чувства: пойти на поводу соблазна или нет? До сегодняшнего вечера, он ни разу, не изменявший своей супруге, сейчас колебался. Слишком уж велик соблазн, да и желание разыгралось, Костя испытывал некоторую дрожь в сердце от волнения.

Впереди замаячили огни города, и он обернулся к ней:

– Улица какая у вас?

– Улица Куйбышева, двадцать первый дом, второй подъезд, – точно в адресном бюро отчеканила она, потерявшая интерес, как ему показалось, ко всему вокруг.

Въехав на улицы города, он свернул на первом же перекрёстке налево потому, как он помнил, если отсюда ехать, дорогу можно значительно сократить. По всей длине улицы горели фонари освещая пятачки асфальта, всеми цветами радуги пылала иллюминация рекламных плакатов. А Костя ещё помнит то время, когда на улицах, кроме дорожных знаков и вывесок магазинов ничего и не было. Шар, изображающий нашу планету, диаметром около двух-трёх метров окутался неоновым сиянием над зданием новой туристической фирмы.

Мелькали рядом белые и красные огни машин, словно метеорные рои, проносясь рядом с его машиной навстречу или в том же, что и его машина, направлении. Каждый спешил по своим, одному ему известным делам. Костя также знал и о том, что в это время требуется предельная внимательность, поскольку именно сейчас выезжала молодёжь, которую принято именовать «мажоры». Этим было наплевать на знаки дорожного движения, на встречные машины.

На тротуаре юноша в спортивном костюме обнимал девушку в спортивных же брючках и, по их позе, видимо что-то нашёптывал на ушко. Скамейки, что стояли вдоль тротуара были заняты парами молодых и не совсем, люди отдыхали после рабочего дня. Костя проехал ещё несколько улиц, прежде чем добрался до нужной улицы. Сбавил скорость и вот так, на небольшой скорости, наблюдая за указателями номеров домов, проехал до нужно адреса, но и тут девушка заметила, что для въезда в их двор необходимо немного проехать, до открытого въезда. Совершив манёвр по въезду, он остановился у подъезда.

– Вот и доехали.

– Здесь подождёте?

– Наверное, – ответил он, так и не придя к окончательному ответу.

– Может быть кофе или чаю с дороги? Если желаете… – предложение звучало заманчиво.

Они вышли из машины и прошли по двору в сторону подъездной двери. Каблуки девушки гулко стучали по ступенькам лестничного марша, словно барабанные палочки. Запах духов, ещё в машине круживший голову, завораживал. У самой квартиры они тоже не долго задержались, девушка быстро открыла дверь и пропустила его вперёд. Скинув туфельки, она босиком прошла на кухню, на ходу спрашивая:

– И всё же: чай или кофе?

– Кофе.

– Сейчас, пока пройди в зал, – между редкими фразами, она успела поставить чайник и, вернувшись, задевая упругим бедром Костю, прошла в зал:

– Располагайся.

Костя присел на диван и разглядел на журнальном столике новый номер «Плейбоя». «Странно, я-то думал только мужики интересуются подобными вещами», – мелькнуло у него в голове, но взять журнал в руки не решился. Вскоре и сама хозяйка вернулась с двумя чашками горячего и ароматного кофе, ещё дымящегося.

Она присела рядом и включила музыку. Из акустической системы полилась мелодия Энио Мариконе: мягкий завораживающий звук саксофона, непроизвольно создающий интимную обстановку. Рука девушки коснулась его виска и волнующим голосом она произнесла:

– Как удивительно. У вас есть седые пряди на висках, – то ли намекая на известную пословицу, гласящую: седина в бороду, бес в ребро, то ли просто подтверждая сам факт, имеющий место быть.

После этого Костик не стал и далее сдерживать себя, обернулся и, обняв одной рукой за талию, впился губами в губы…

Уже под самое утро он покинул уютную квартиру. Пока ехал домой, по дороге строил мысленные планы, чтобы такого придумать в своё оправдание. Войдя в квартиру, первое, что бросилось в глаза, это покрасневшие от бессонницы глаза супруги. «Переживала за меня, думала, ждала. А я же беспечно наслаждался в объятиях другой», – попрекнул он себя, вслух же сказал:

– Привет, Настенька.

– Салам. Что случилось? Костя, хоть бы позвонил, предупредил…

– Да в конце смены у друга машина сломалась, а он с пассажирами в дороге. Пришлось ехать на выручку, сама ведь знаешь: сегодня ты выручаешь, завтра тебя выручают, – слова лжи слетели с губ и ничего не произошло: ни земля не разверзлась под ним, ничего. В эту минуту он сам готов был поверить в эти лживые слова.

– Отдохнёшь? – у Насти и тени подозрения не мелькнуло на лице.

– Немного, – ответил он.

Дня два не прошло, заверещал телефон Кости. «Душа моя, встретимся?» – написала девушка в сообщении. Он опешил сначала потому, как номер телефона никому не давал и заинтересованный решил позвонить таинственной собеседнице.

– Слушаю тебя, дорогой, – голос звучал, словно родник весной.

– Кто это? – не придавая значения лестному обращению, он спросил у собеседницы.

– Как мы забывчивы, – упрекнула собеседница тут же. – Помнишь недавно ты подвозил девушку до города? – теряя терпение, спросила она, даже несколько изменившись в тональности голоса.

– Теперь вот вспомнил. Привет, Света, – что-что, а имя он запомнил…

– И что?

– Сейчас пока не могу ничего сказать. Ближе к вечеру сообщу… Позвоню, – и тут же положил трубку, не оставляя ей шанса на укоры и упрёки.

Уж так устроена психология человека и с этим ничего нельзя поделать, кроме как принять, как есть. Когда он ошибётся ли раз или совершит какую провинность, в первое время он испытывает чувство вины, но ежели сей факт остаётся незамеченным, не пройдёт много времени, как он уже смело переступает черту. И даже изречение из Великой книги: всё тайное становится явным, его не удерживает в данном контексте, он не просто забывает об этом, он игнорирует его, уверенный в своей безнаказанности.

Возможно, Настя и заподозрила неладное в его поведении, от внимания любимой женщины редко ускользают такие тонкости, не потому ли она однажды даже открыто намекнула ему об этом, да в том то и дело что, Костя доверился поговорке: не пойман – не вор. Он в тот раз лишь отшутился на замечание супруги, не принимая её слова близко к сердцу. Да и Настя не стала настаивать на продолжении этой темы. Всё же Костя, работая одновременно в двух местах обеспечивал семью, держал в достатке, и себе умудрялся отщипывать на свои маленькие капризы. До поры до времени всех устраивала сложившаяся ситуация.

Но ведь она не может бесконечно долго длиться, и кто-то в одночасье теряет терпение и начинает бунтовать. И чаще всего в роли мятежницы выступают не законные супруги, а любовницы, не желая оставаться на вторых ролях. Или так уж заложено природой в женщинах, кто разберёт? Только помимо любовницы, Костя стал замечать охлаждение к себе со стороны супруги. Оно не было явным, но их отношения стали обретать некоторую отчуждённость, фразы, коими они обменивались приобрели дежурный характер. На супружеской кровати Костя спал один, Настя, не говоря ни слова и не намекая ни на что, перешла в зал.

В один вечер, вернувшись домой после рабочей смены, он вдруг обнаружил, что Насти нет дома. Такое происходило впервые, сколько они живут вместе, не было случая, чтобы супруга, не ставя его в известность, ушла куда-нибудь. Как-то опустевшим показалось ему жильё, брошенным. Костя, пройдя на кухню, заглянул в кастрюли, но они были пусты. Видимо давно ушла его Настенька, но даже тогда он не стал беспокоиться, паниковать. Тревога нарастала и ближе к полуночи он уже не вытерпел, набрал номер телефона родителей Насти и стал ждать ответа. В трубке шли длинные гудки.

– Добрый вечер, – только начал он, когда кто-то на том конце провода снял трубку. Звонить самой Насте было бессмысленно, в этом он убедился, когда набрав её номер услышал ответ оператора: аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

– Вернулся?

– Настенька, ангел мой, ты?

– Да, я. А ты, по всему, даже в интонации голоса, ожидал услышать кого-то другого?

– Ты о чём, Настенька? – Костя пытался изображать недоумение что, впрочем, плохо удавалось ему, как не удаётся роль неподготовленному актёру.

– Ну, давай, дорогой, не будем стараться делать из меня дурочку. Думаешь, я не чувствовала? Я надеялась, что ты образумишься. Терпела твою кобелиность…

– Я вообще в растерянности, – всё ещё на что-то надеялся Костя, из всех своих способностей пытаясь найти тот спасительный круг…

Да только напрасно всё, в его положении не только круг, но и плот не был способен спасти его. Настя даже не дослушала его оправданий, вернула трубку на место.

…В окно стучались ветки старого клёна, царапая стекло, и, играя в лучах солнца своими покрасневшими листьями. И невозможно было понять, что послужило истинной причиной тому: надвинувшаяся осень со своей палитрой красок или всё же слова лжи Кости.

Страшный обет

Эта история, произошедшая в небольшом городке, расположенном на берегу Волги, но который можно отыскать только на карте областного значения. Городок, где каждый второй знакомый или дальний родственник и, если что-либо происходит тут же становится достоянием общественности и на пару-тройку недель захватывает внимание жителей. Мой приезд к давнему другу тоже не остался незамеченным, хотя объектом сплетен, при всём желании горожан, я так и не стал. И таким вот образом, совсем случайно, мне довелось услышать эту историю. Но за несколько дней до этого я повстречался с самой героиней истории, на чьём лице время и пережитое горе оставили неизгладимые следы в виде мелкой сеточки морщин. И тем не менее глаза у неё оставались такими же искренними, не озлившимися на окружающих.

Как мне поведали, Мария, так зовут героиню, выросла в этих местах и, если не принять во внимание несколько лет, тут же и прожила большую часть своей жизни. Получив на руки аттестат о среднем образовании, она поехала в первопрестольную и только опираясь на свои знания, смогла поступить в университет. Ей прочили место в какой-нибудь западной державе в качестве переводчика или полномочного представителя солидной компании, видя её успехи в учёбе, но только она всех разочаровала, отправившись после получения диплома в Сибирь. Город Урай, затерявшийся среди тайги и болот, встретил её приветливо. Чистые улицы, дружелюбно расположенный народ – много ли надо молодой девушке. Что до работы и с этим она не испытала никаких трудностей.

После года работы, уже освоившись на новом месте, она познакомилась с молодым человеком и их встречи-свидания вскоре завершились свадьбой. Казалось бы, что ещё-то надо человеку? Муж Тимур по пятнадцать дней на вахте в тайге, Мария дома – всё шло своим чередом. И когда она ждала первенца случилась трагедия. Со дня отъезда Тимура прошло немногим больше пяти дней, когда его бездыханного доставили в город на вертолёте. Не вдаваясь в подробности, сказали лишь, что его убило автоматическим ключом при спуске труб. Словно свет померк для Марии. Работа хоть и приносила некоторое успокоение, но дома всё напоминало о супруге и давило на душу и после сороковин, она решила уехать на родину.

Переезд обошёлся в немалую сумму и, если бы не помощь родителей, едва ли она смогла бы осилить. Да и потом немало ей пришлось помыкаться в поисках работы, уже после рождения дочери. Дочка же родилась вся в отца, такая же черноволосая и кареглазая. Да и любопытством не уступала. Но что особенно радовало, она будто догадывалась, как нелегко матери и росла без лишних капризов. Дедушка с бабушкой не могли нарадоваться на такую красавицу. Подрастая, Ульяна помогала матери и по дому, и по огородику небольшому и никогда не было необходимости ей напоминать о домашних делах.

Мария сама не раз получала предложения о замужестве от местных холостяков, каковых хватало. Да только сердцем женщина понимала, ни один ей не заменит Тимура, пусть работящий, непьющий – это всё равно будет другой человек со своими привычками, со своим взглядом на жизнь. Да и ещё не известно, как он будет относиться к дочерни. Мария же не желала, чтобы дочь, лишившись отца испытывала угнетение со стороны отчима. И все эти аргументы напрочь отметали незадачливых женихов. А среди них были и работяги и вполне себе состоятельные господа. Но, ни один не смог бы заменить Ульяночке отца родного.

В школе, Ульяна училась хорошо, видимо, сработали гены матери и отучившись десять классов, она оказалась перед выбором: куда пойти учиться? Желаний-то много и это интересно, и то привлекает. Да только вот финансовый вопрос оставил единственный вариант: соседний город, где она решила получить профессию технолога-кондитера. Матери её выбор тоже пришёлся по душе. Город-то рядом, почитай, дочь перед глазами будет. Да только не всё складывается, как мы хотим и судьба ли или что-то ещё, вносит свои коррективы.

Случилось же это по весне, когда Ульяна заканчивала первый курс и совсем скоро стала бы помощницей матери по хозяйству. В субботу Ульяна к пяти-шести часам бывала дома. А в этот раз время давно перевалило за шесть часов, а её до сих пор не было. Во время обеда же сама позвонила матери и поинтересовалась, что её привезти. Мария звонила ей, но оператор связи каждый раз неизменно повторял: абонент временно недоступен. Мария почувствовала неладное, не могла её дочь так поступить, чтобы после звонка куда-то пропасть. Она сходила до родителей, наивно полагая, что Ульяна там. На её счастье брат возился во дворе с мотоциклом и она, подойдя к нему, обратилась:

– Виктор, как-то нехорошо у меня на сердце, не случилось бы чего. Давай-ка съездим в город.

– Мария, ты же знаешь, Ульяна молодая, может быть у подруги задержалась, – уйти решил от ответа брат, но увидев взгляд сестрёнки, добавил: – сейчас переоденусь только.

Через минут двадцать они мчались по ровному асфальту в сторону города и только свист стоял в ушах. Возле здания общежития, Мария попросила брата остановиться и прошла внутрь. Вахтёр, женщина средних лет, на её вопрос о дочери только и нашлась сказать, что Ульяна ещё около трёх часов пополудни вышла и больше не возвращалась. Тем не менее, Мария испросив разрешения прошла к подругам дочери в комнату. Но и они к сказанному вахтёром, ничего нового не смогли добавить. «Что же с ней?» – не давал покоя Марии вопрос, засевший не только в голове, но и в сердце. Брат, успокаивая её, предположил: Мария, мы вот по городу катаемся, а дочь, поди, уже дома дожидается.

По приезду Ульяну они не нашли. Мария обзвонила близких подруг дочери, но и это не дало никаких результатов. Сердце её подсказывало, что здесь что-то не так, но мрачные мысли и предположения пыталась отгонять, всё ещё надеясь на благополучный исход. Всю ночь она с тревогой вглядывалась в окно, надеялась на что-то. Уже утром Мария поняла, поняла, что произошло непоправимое. Но всё же вместе с горожанами, организовавшими поиски, она отправилась в лес. Целый день прочёсываний леса всё же ничего не дало. И другой на её месте ожил бы, но не Мария.

Сердце матери разрывалось от понимания случившегося. Она сама, да и родственники не один раз звонили в ближайшие больницы, милицию, но нигде не могли дать утвердительного ответа: в больницах – девушки с такими внешними данными не поступало, в милиции – не было оперативных сводок. Да только можно ли верить сухим сводкам, иной раз они годами не способны отыскать следов. Да и матери разве легче от чёрствых формулировок? Всё говорило о страшном. Но родня, пока нет каких-либо сведений, всё же старалась облегчить безутешное горе Марии, не оставляли её одну.

И словно в подтверждение её догадок, на третий день принесли страшное известие. Тело дочери нашли случайные люди в лесопосадке неподалёку от соседнего города. Нашлись и те, кто в последний день видел, как девушку пытались затащить в автомобиль с тонированными стёклами. Выяснить, чей автомобиль не составило особого труда, в то время в городе не так много было дорогих иномарок, а номерной знак с головой выдал владельца. И будь он работягой, махина правосудия катком бы проехала по виновнику, да только здесь всё иначе. Владелец машины задним числом написал заявление об угоне автотранспорта и дело, даже не начавшись, развалилось на глазах.

Да и когда отпрыски авторитетных людей города или посёлка представали на скамье подсудимых? Эта история была не первая на счету мажористого сыночка и до сих пор он умудрялся уходить от ответа. И все от мала до велика были уверены, что обойдётся и на этот раз, как оно, впрочем, и произошло. Ульяну хоронил весь город, пришли вчерашние одноклассники, однокурсники. Но только разве воскресишь человека? Мария после этого осунулась, появились первые морщины. В каждый выходной день можно было наблюдать, как Мария возвращается с кладбища.

И то виной всему эти нескончаемые посещения могилы или что-то другое, но привиделся ей сон. Она не запомнила всех деталей увиденного, но что впечаталось в её памяти, так это слова дочери: «мама, я хочу отмщения…» И хоть сон привиделся около полуночи, Мария так больше и не заснула в ту ночь до самого утра пролежав с открытыми глазами, погружённая в воспоминания, в размышления. Поговорив с родителями, Мария даже собиралась писать в высшие судебные инстанции, но родители, будучи людьми благоразумными отговорили от этой затеи: «Дочка, ворон ворону глаз не выклюет», в чём конечно присутствовало разумное зерно.

Как-то приложить руку, Марии не хватило сил. Да и не сил, воспитания полученного в детстве. Но высшие силы не желали оставлять Марию в покое и в следующий сон, она увидела Тимура, который рассматривал семейный альбом. Когда Мария заглянула через его плечо на страницы альбома, на листе с фотографиями проступила кровь. И когда крови стало много, вырисовалось имя убийцы дочери. В этот момент Тимур обернулся к ней и посмотрел в глаза Марии, в которых она отчётливо увидела просьбу. Нет, он ничего не произнёс, но в глазах читалось: «Маша, отомсти за дочку…»

На сей раз Мария не стала никому ни о чём не говорить, а делать, как подсказывает сердце. Собравшись как-то утром, она поехала в глухую деревеньку по адресу, который знали сведущие люди и знакомые с постигшим её горем. Час спустя Мария уже постучалась в калитку старенького дома и прошла во двор. Навстречу ей вышла старушка, опираясь на клюку. Сказать сколько ей лет, никто бы не отважился. Но стоило ей увидеть Марию, как она, поприветствовав, тут же промолвила: «знаю, дочка, с каким горем пришла. Знаю, чего ожидаешь, как и того, кто направил тебя сюда», и так страшно стало Марии, что она явственно ощутила, как пробежали по спине мурашки и заходило сердце.

– Да ты не бойся дочка. Доброму человеку на свете бояться нечего.

– Здравствуйте бабушка, – наконец собравшись духом, смогла произнести она.

– Здравствуй и ты, дочка. Негоже на ногах разговоры вести, давай-ка лучше в дом пройдём.

Пригнувшись, чтобы не задеть притолоку, Мария последовала за старушкой. В доме, старушка перекрестилась на образа и пригласила Марию присесть. И долго они беседовали, прежде чем старушка не поведала ей следующее: она выполнит весь обряд, но о том никто кроме неё знать не должен. И даже в сей день, вернувшись домой, до самого заката на должна ни с кем заговаривать, как бы этого не хотелось. Вручив подношение, поблагодарив старушку, Мария вышла на улицу с лёгким сердцем. Словно с души камень свалился.

Прошло около месяца или и того меньше, когда мажористый сыночек с друзьями на новеньком автомобиле, подаренном родителем в честь совершеннолетия, поехал на пикник. Погода была солнечная, да и день выдался выходной, на дороге ни одной машины. Но только на самом ровном участке, где и ученик не совершил бы ни единой ошибки, машину резко повело. Едва ли они успели понять, что это было, когда автомобиль оказался вверх колёсами на обочине метрах пятидесяти от дороги.

Вытащить их с искореженного кузова машины смогли, только разрезав металл. О том, чтобы кто-то из них остался в живых не могло быть и речи. Хоронили их также в закрытых гробах. Но так о том походе Марии к бабке никто не узнал и только она одна знала, что справедливость восторжествовала. Не радовалась чужой смерти, но и жалости к погибшим не испытывала, отметив только про себя: «сколько верёвочке не виться, а конец всегда будет».

Словно желая продемонстрировать матери свою благодарность, на могиле дочери Марии распустились пионы, хотя за неделю до этого даже намёков не было на бутоны. Мистика? Возможно. Но только издревле известно: ни одно зло не остаётся безнаказанным, пусть не земным, но небесным.