Читать книгу: «Научное наследие Ибн Сино (Медико-философские концепции)», страница 2

В антропологических воззрениях арабо-мусульманского мира в период Ибн Сины выделяются три главных подхода в изучении человека: теологический, мистический и философский.

Во-первых, теологический подход представляли мутакаллимы, ортодоксальные последователи калама (от «слово», «речь»), толкователи Корана и Святого предания Сунны. Они признавали всемогущего, вездесущего Аллаха и совершенного, последнего из его посланников, пророка Мухаммада.

Примером идеи всевластия Аллаха над человеком, полной зависимости человека от воли богов служат слова известного мыслителя Аль Газали: «Солнце, луна и звезды, облака и земля, все животные и неодушевленные предметы подчинены другой силе, подобно перу в руке писца. Нельзя верить, что подписавшийся правитель и есть создатель подписи. Истина в том, что настоящий создатель ее – Всевышний. Как сказано Им, Всемогущим: И не ты бросил, когда бросил, но Аллах бросил». Фатализм мутакаллимов с характерной для них идеей полного предопределения жизни и действий человека в рамках теологического направления был поставлен под сомнение кадаритами и мутузалитами («отклоняющимися»). Они отвергали абсолютность божественного предопределения и использовали противоречивость текста Корана для обоснования идеи ответственности человека за свои поступки и действия. Антитеза добра и зла из сугубо теистической плоскости противостояния Бога и мира, духовного и материального переносится ими в область конфликта личности и общества, чувств и рассудка, способностей и долга.

Мутазилиты сузили сферу действия божественной воли, выведя из нее уничтожение мира, нарушение природных закономерностей, творение чудес и т.д. Они развели понятия зла и греха, ответственности перед людьми и Богом. Представляло интерес понимание ими свободного действия воли как условия реализации благих задатков человеческой природы, как сознательного следования «благой необходимости», т.е. присущей миру целесообразности.

Во-вторых, мистическое течение в исламе – суфизм, видело в человеке соединение божественного и тварного. В связи с этим дается новое понимание человека – как самого совершенного бытия универсума, отражения одного из многих атрибутов Абсолюта. Человек, согласно этому подходу, интегрирует в себе все сущее, объединяет все основные реальности мира. Такой взгляд, возвышающий человека и расширяющий пространство его личной ответственности за свою судьбу, представлен в трудах известного мыслителя Ибн Араби. Мир в целом определяется суфистами как макрокосм («алам-и-акбар»), человек – как микрокосм («алам-и-асгар»). Утверждается, что на космическом уровне действует принцип «все есть Бог», на феноменальном – «все есть человек».

Будучи воплощением и «хранилищем божественного», человек, согласно мнению суфистов, может вернуться к истинному «я» через соединение с Богом. Отмечается имманентность Всевышнего человеку (в то время как ортодоксальный ислам утверждал абсолютную трансцендентность Бога). С каноном расходится и суфийская идея «совершенного человека» («аль-инсан аль камил»), признающая в качестве эталона нравственности, добра и зла самого человека. Одним из свойств человека называется его способность к совершенствованию на пути самопознания, цель и смысл которого «в самом себе безмерное найти» (Аль Фарид).

В-третьих, к философскому течению арабо-язычной мысли относится восточный перипатетизм – «фальсафа». Идеи греческих философов становятся достоянием арабо-язычных народов. На арабский язык переводятся труды Платона и Аристотеля, Галена, Архимеда. На этой основе формируется собственная арабоязычная философия и наука (в первую очередь физика, математика, медицина). Арабские философы подвергли сомнению религиозные догмы и считали доблестью и заслугой изыскивать «доказательство несостоятельности буквального смысла священных текстов и истинности их толкования» (Ибн Рушд).

Обращает внимание общая естественнонаучная направленность философской арабо-язычной мысли, в которой приоритет отдавался не Платону, а Аристотелю. Этому способствовало в немалой степени то, что идея Аристотеля о Божестве как неподвижном перводвигателе соответствовала духу Корана. При этом надо отметить, что арабо-язычные последователи учения Аристотеля отличались от европейских перипатетиков, выдвигая специфические идейно-теоретические и научные задачи. Поэтому воззрения Аристотеля в контексте их рассуждений приобрели новое и оригинальное звучание.

Философов в этом отрезке времени интересовали онтологические, гносеологические и этические проблемы человека; вопросы происхождения человека, его места и роли в мироздании. Они рассматривали особенности душевных сил человека, его познавательных способностей, моральных качеств и т.д.

Представляет интерес попытка описать образ идеального человека и определить путь его совершенствования. Но в отличие от религиозного сведения идеального к соблюдению Корана и предписаний шариата, а также суфийского определения совершенства как обретенной в подвижничестве святости, философы ориентировались на совершенство интеллектуальное. Главное отличие человека от всех других творений они видели в обладании силой разума. Так, Абу-Наср Мухаммед Фараби, один из крупнейших арабских перипатетиков, называемый «Вторым Учителем» или вторым Аристотелем за обширные комментарии к трудам последнего, писал: «От всех животных человек отличается особенными свойствами, ибо у него имеется душа, из которой возникают силы, действующие через посредство телесных органов, и, кроме того, у него есть такая сила, которая действует без посредства телесного органа; этой силой является разум».

Идею совершенствования человека через обретение мудрости образно и ярко выразил Ибн Габирол (Авицеброн) (ХI в.): «Короли могут судить каждого, но именно мудрецам дано судить королей. Цена каждому человеку пропорциональна тому, что он знает».

Он задает вопрос: «Кто вправе править?» и отвечает: «Либо мудрец, наделенный венцом, либо венценосец, наделенный мудростью». Лучшим качеством человека он называет любознательность и в духе перипатетики призывает людей к расширению их знаний и постижению мудрости, ибо только просвещенный человек способен сделать правильный выбор между добром и злом, понять свое место в мире, свой человеческий долг. Утверждается, что если бы человек «исходил из осмысления цельности всего универсума и осознания собственной ничтожности, из осознания себя в качестве крохотной частички единого мироздания, то в этом случае он смог бы постичь подлинную истину…».

Мыслители арабо-язычного мира средневековья, говоря о наличии у человека бессмертной души, в тоже время признавали ее связь с телом. Аль Фараби утверждал, с одной стороны, что «субстанция души существует отрешенно от материи; она остается после смерти тела, и в ней нет такой силы, которая разрушилась бы», т.е. существующая душа бессмертна. Но, с другой стороны, он подчеркивал, что «душа не может существовать раньше тела», что «дарователь форм создает ее тогда, когда появляется нечто, способное принять ее. Это нечто есть тело: когда оно есть, появляется и эта субстанция. Оно есть, плоть… Душа не может существовать раньше тела, как это утверждает Платон; точно также она не может переселяться из одного тела в другое…».

Отвергая идею фатализма и предопределения, арабские мыслители утверждали, что человек свободен в определении своего жизненного пути. Ибн Габирол писал: «Каждый человек волен действовать, как ему хочется, …он волен стать мудрым или глупым, добрым или жестоким, мстительным или великодушным». Но отсюда логически вытекал вывод об ответственности человека за свои деяния, о том, что он «сам уготовляет себе падение, сам обрекает себя на невзгоды и слезы, сам приговаривает себя к душевным мукам». Ибн Габирол доказывает, что Бог предоставил человеку «свободу воли, дабы ничто не принуждало человека к поступку, и никто не запрещал ему его деяния; дабы каждый смертный был волен жить согласно собственному рассудку, дарованному ему Богом, жить и вершить все, что дано вершить смертному. Именно поэтому каждого человека судят по его деяниям».

Под влиянием освоения и творческого переосмысления греческих, индийских др. наследий в арабо-язычной культуре средневекового мира сложилось яркое философское и медицинское учения – Ибн Сины. В нем были сконцентрированы и получили интегрированное выражение главные достижения ученых арабо-мусульманского мира в разных областях знания, преимущественно в естественных науках.

§6. Об историко-философской и историко-медицинской концепции. Для некоторого прояснения историко-философского контекста воззрений Ибн Сины проследим историко-философскую и историко-медицинскую концепции, чтобы выделить основные моменты их взаимодействия и взаимосвязи в историческом развитии. Нашей целью является показать влияние философии на медицину, и выяснить могут ли антропологические концепции в философии стать методологией медицины.

В античную эпоху философы были одновременно и естествоиспытателями. Каждый из них пытался найти первоначало. Понятие «бытие» понималось как неизменный, неделимый абсолют – всеобщая основа мира. Философы пытались объяснить происхождение человека, его физического и психического мира из элементов космоса, находящегося в вечном движении. А человеческое мышление понималось как «микрокосм макрокосма», макет космического бытия. Большое влияние на медицину оказала натурфилософия. Благодаря натурфилософам возникло теоретическое естествознание.

В древневосточных философиях, например, китайской, здоровье понималось как результат уравновешенного соотношения неких субстанций равновесия противоположных сил инь и ян, правильного взаимодействия организма с окружающей средой, правильного соотношения пяти стихий: дерево, земля, огонь, вода, металл. В индийской – жизнедеятельность организма рассматривалась через взаимодействие трех субстанций: воздуха, огня и воды (носителями которых в организме были прана, желчь и слизь). Гармоничное взаимодействие элементов в теле человека и есть здоровье. Болезнь понималась как нарушение этих правильных соотношений и отрицательное воздействие на человека времен года, климата, неудобоваримой пищи, нездоровой воды и т.д. При благоприятном прогнозе врачеватель учитывал особенности болезни, время года, темперамент, силы и ум больного.

Античная медицина отражала два направления в философии: прогрессивное и идеалистическое. Материалистические тенденции прослеживались в первую очередь в учении Демокрита и Эмпедокла. Материалист Демокрит, а впоследствии также римский философ Тит Лукреций Кар, объясняли все жизненные процессы даже мышление движением и связями атомов. Демокрит считал, что когда люди просят здоровья у богов, то они даже не знают, что оно находится в их собственном распоряжении, зависит от них. По мнению Демокрита, душа и тело тождественны между собой: телесное здоровье обуславливает душевное здоровье, болезнь тела – душевную болезнь. Эмпедокл считал, что болезнь связана с отсутствием некоей «животной теплоты» (материального начала). Эмпедокл считал, что сутью всех вещей являются огонь, вода, воздух и земля, таким образом, отождествляя четыре телесных сока с четырьмя состояниями: горячее, холодное, влажное и сухое.

Древнегреческие врачи и натурфилософы считали здоровьем благоприятное смешение жидкостей и соков в организме, а болезнью – неблагоприятное, рассматривали организм человека в тесной связи с окружающим миром, стремились поддерживать имеющиеся в нем природные целительные силы. Болезнь в их понимании не наказание богов, а результат влияний всего окружающего и нарушений питания. Так, Алкмеон Кротонский учил, что здоровье – это равновесие сил влажного, сухого, холодного, теплого и прочих, а господство одной противоположности действует губительно, оно является причиной болезни. Таким образом, он считал, что противоположное лекарство для противоположного.

Врачеватели книдской школы считали, что здоровье – результат благоприятного смешения четырех жидкостей организма: кровь, слизь, светлая и черная желчь, а неблагоприятное их смешение есть причина большинства болезней. Врачеватели косской школы активно развивали учение о четырех телесных соках и четырех темпераментах. Косская школа рассматривала организм в тесной связи с окружающей природой, разрабатывала принцип наблюдения, и лечения у постели больного и развивала основы врачебной этики. Расцвет косской школы связан с именем Гиппократа.

Гиппократ развивал учение о стадиях болезни, сущность которых сводилась к нарушению равновесия влаг тела к смене трех развивающихся состояний: сырости, сварения и разрежения.

Основные принципы, которым следовал Гиппократ: Прежде всего, не вредить; Противоположное излечивается противоположным; Лечить сообразно с законами природы, учитывая природу самого больного, условия его жизни и влияние окружающей среды; Соблюдать осторожность, щадить силы больного, не менять внезапно лекарство, применять более активные средства лечения тогда, когда менее активные не оказывают действия.

Причины болезней Гиппократ тесно связывал с местностью, в которой живет человек (влияние времени года, климата, воздуха, воды, питания) и образом жизни, который он ведет (недостаток или избыток физических упражнений, возраст, пол, темперамент, привычки, наследственность). Он выделял причины болезней, общие для всех людей данной местности, зависящие от конкретных условий окружающей природы и индивидуальные причины, определяемые образом жизни и наследственностью каждого.

Гиппократ выделил четыре основных типа телосложения и четыре вида темперамента людей (холерический, флегматический, сангвинический и меланхолический). Они основаны на представлениях о том, что в организме человека преобладает одна из четырех основных жидкостей. По мнению древних греков, особенности каждого из них определяют предрасположение к различным заболеваниям, и требует от врача различного подхода в лечении. Гиппократ подчеркивал необходимость широкого использования философии в медицине, также указывал на полезность в применении медицинских сведений в философии: «должно… переносить мудрость (философию) в медицину, а медицину в мудрость. Ведь врач-философ равен богу». Но не всякая философия, по его мнению, должна быть использована в медицине: Гиппократ воспринимал только те философские положения, которые основываются на наблюдениях, на фактах, на опыте. С этих позиций он отбрасывал абстрактные умозрительные истины. Его величайшей заслугой является в отсоединении медицины от натурфилософии и определении пути ее самостоятельного развития.

Гиппократ впервые стал лечить не болезнь, а больного, рассматривая его как совокупность душевных и телесных свойств. Он считал, что не только врач, но и больной должны направить на лечение болезни все свои силы. И окружающая обстановка и больной должны способствовать врачу в его умении. Согласно Гиппократу врачу должны быть присущи трудолюбие, постоянное совершенствование в профессии, серьезность, приветливость, чуткость: врач должен уметь завоевать доверие больного, сохранять врачебную тайну, иметь приличный и опрятный вид.

Атомистическое учение Левкиппа и Демокрита повлияло на взгляды Тита Лукреция Кара. Он подошел к вопросам естествознания и медицины с точки зрения атомизма. Он говорил о строении организмов из мельчайших движущихся частиц – атомов, о постепенном развитии растительного и животного мира, о различиях организмов, наследственности, о вымирании неприспособленных и выживании приспособленных организмов. Взгляды Эпикура и Лукреция воспринял Асклепиад. По его представлениям болезнь являлась результатом «застоя частиц» в порах и каналах тела, и расстройства движения соков и пневмы. Главную задачу лечения видел в том, чтобы расширить поры и привести в движение застоявшиеся частицы больного.

Прогрессивные тенденции в медицине были развиты и положено начало витализму в пифагорейской школе, школе Платона и отчасти Аристотеля. Пифагор связывал здоровье с гармонией, а болезнь с отсутствием гармонии. Согласно концепции Платона, болезни зависят от неподчинения физического тела идеальным силам, душе. Здоровье – это, прежде всего, правление души телом и его частями, считал Платон. Для того чтобы душа не рассталась с телом до срока, необходимо поддерживать здоровье тела. Платон считал, что именно душа обуславливает жизненные процессы. Она бессмертна, неуничтожима и возвышается над телом. А тело смертно и является «могилой» души. Связь с недужной, испорченной несправедливой душой хуже, чем с недужным телом.

Многие античные мыслители говорили о великой ценности здоровья и ужасе болезни. «Нет никого», считал Платон, «кто не предпочел бы остаться здоровым, не имея при этом много денег, вместо того, чтобы болеть, обладая состоянием великого царя». Ведь здоровье – друг, а болезнь – враг, и присутствие здоровья позволяет лучше управлять нашим телом и обеспечивать его сохранность. Аристотель говорил, что здоровье, даже предпочтительнее красоты и ценнее, чем исцеляющие средства. А болезнь страшнее, чем безобразный облик, ведь болезнь служит для человека препятствием к нормальной деятельности и к получению блага и удовольствия, а безобразный облик не является таким препятствием. Не цель то, что делается для здоровья, основная цель – это поддержание здоровья любым путем.

В отличие от платоновской концепции души как идеи и, поэтому, чуждой природе тела, человеческая душа у Аристотеля находится в единстве с человеческой телесностью: условием здоровья тела является равновесие между ними. Если оно смещено в ту или иную сторону «живое существо в целом не прекрасно, ибо ему не хватает соразмерности как раз в самом существенном». Не стоит что-то делать в ущерб телу или душе. Только «состязаясь» между собой они могут пребывать в равновесии и здравии.

Аристотель понимал жизнь биологически и материалистически. Доказывая первичность материи, он считал, что у каждой части организма есть своя субстанция: и у слизи – сладость, у желчи – горечь; со старением происходит охлаждение организма. В земной природе существует иерархия субстанционных форм: все они состоят из огня, воды, воздуха и земли и являются вечными и неизменными. Огню соответствует желтая желчь в организме, земле – черная желчь, воде – флегма, а воздуху – кровь.

Жить для человека – значит иметь начало внутри себя; не жить, значит иметь его вне себя. Жизнь это «всякое питание, рост и упадок тела, имеющие основание в нем самом», это связь души с телом. Душа есть всего лишь совокупность функций присущих живому телу, отличительных для живого организма. Душа человека состоит из совокупности душ растительной, животной и разумной. Душа человека – только «форма» тела, без которой оно не может существовать, и стремится в конечном итоге к «форме всех форм» – макрокосму, богу, бытию. Все состояния души, говорил Аристотель, связаны с телом. Вместе с душой и тело испытывает негодование, страх, сострадание, отвагу, любовь и отвращение.

Душа скрепляет тело, иначе тело распадается и сгнивает, считал Аристотель. По мнению Сократа и Платона, жизнь человека есть подражание вечным идеям. Платон считал смерть тела началом жизни, поскольку душа освобождалась от телесной неволи. «И когда к человеку подступает смерть, то смертная его часть, по-видимому, умирает, а бессмертная отходит целой и невредимой, сторонясь смерти». Быть мертвым это значит, что: «тело, отделенное от души, существует само по себе, а душа отделенная от тела – тоже сама по себе. Платон считал, что существует и оживание, и возникновение живых из мертвых. За добро душам.

Мы в свою очередь, рассматриваем Ибн Сину как достойного наследника вышеупомянутых великих ученых и неразрывной частью историко-философской линии. Через арабо-мусульманских ученых, среди которых достойное место занимает Ибн Сина европейские ученые узнали об античном наследии. Учение Авиценны было чрезвычайно популярным, и оказали огромное воздействие на развитие прогрессивной европейской научной мысли. Как известно, знаменитый «Канон» Ибн Сины властвовал на протяжении многих веков во всех медицинских школах Европы.

Обобщив труды астрономов, географов, химиков, врачей Востока, накопленные наукой данные опытного познания, Ибн Сина создал учения, в основе которых лежали следующие постулаты:

Природа вечна (со-вечна) божеству и ее законы не меняются произвольно. Душа обусловлена деятельностью тела; Индивидуальная душа не обладает бессмертием; Психические качества человека детерминированы естественными причинами, условиями жизни, воспитания.

При анализе научных работ Ибн Сины видно, что он был настоящим ученым-энциклопедистом. Он работал в разных областях знания и создал около 450 работ, из которых до нас дошло около 240. Необыкновенно широка сфера его научных интересов, включающая философию, медицину, логику, психологию, физику, астрономию, математику, музыковедение, химию, этику, филологию, языкознание. Главные области его научной деятельности – философия и медицина. Основные философские труды Ибн Сины – «Книга исцеления», «Указания и наставления», «Книга знания». Философия Ибн Сины по праву считается вершиной теоретической мысли стран Востока в раннем средневековье. Религии он противопоставил научное познание, основанное на опыте, логических доказательствах.

Ибн Сина – один из величайших ученых-медиков в истории человечества. Им создано около 50 трудов в этой области. В его главном медицинском трактате «Канон врачебной науки» (1012-1024 гг.) и других трудах дается анатомическое описание человека, содержится характеристика его телесной структуры, рассматриваются проблемы нервных и психических болезней и их лечения.

Всем читателем должно быть известно, что гениальный труд Ибн Сины «Канон врачебной науки» – величайший, по утверждению многих специалистов, по значению и содержанию памятник культуры – написан в 1012 – 1024 годах. Этот колоссальный свод медицинских знаний представляет собой одну из вех на пути развития подлинных идей гуманизма, связанных с борьбой за охрану здоровья человека.

Прошло всего 150 лет после того, как Ибн Сина закончил свой обширный труд, а его «Канон» уже был переведен на латинский язык Герардом Кремонским (1114 – 1187). Это было далеко не совершенное по передаче подлинника издание «Канона». В продолжение шести веков «Канон» служил источником медицинских знаний в странах Европы. За это время неоднократно издавался его латинский перевод.

В связи с этим хотелось бы особо отметить труд узбекских ученых по переводу «Канона» Ибн Сины. Известно, что в течение XIX и в начале XX столетия отдельные фрагменты «Канона» были переведены на различные европейские языки, но полного перевода его на современные языки не было. Откликнувшись на призыв Всемирного Совета Мира (1952) отметить во всем мире 1000-летие со дня рождения (по лунному календарю) Ибн Сины, ученые Института востоковедения АН УзССР приступили к переводам с арабского на русский и узбекский языки главного медицинского сочинения ученого – «Канона врачебной науки». Эта грандиозная работа успешно завершена при содействии Академии медицинских наук СССР и Ташкентского медицинского института в 1961 г. публикацией полного текста «Канона» в пяти книгах (шести томах) на обоих языках.

Как пишут авторы этого перевода, громадные трудности представляла передача оттенков смысла некоторых основных медицинских понятий XI века. Так, арабское слово мизадж означает – смешение, конституция, темперамент и, наконец, натура. Именно последний термин – «натура» – принят нами в русском переводе в результате анализа многочисленных значений этого слова, так как слово «натура» имело хождение в средневековой Европе так же, как и в России XVII – XVIII веков, и наиболее правильно передает значение термина мизадж. Термин «пневма» – дух – принят нами в русском переводе по традиции, установленной древнегреческими авторами.

Широко известно, что в 1951 г. Всемирный Совет Мира в своем обращении, призывая народы праздновать тысячелетие (по лунному летосчислению) со дня рождения Ибн Сины, отметил, что вся деятельность его «была основана на требованиях истины и разума».

«У народов, – говорилось в обращении, – есть общее достояние, каким являются великие произведения науки, литературы и искусства, сохраняющие в течение веков отпечаток гения.

Это культурное наследие является для человечества неиссякаемым источником. Оно позволяет лучшим людям различных эпох узнавать друг друга, улавливать в настоящем связывающую их нить. Оно открывает перед ними перспективы всеобщего согласия и понимания. Ибн Сина благодаря значению его творчества и трудов принадлежит всему человечеству».

Почетнейшие титулы сопровождали имя Ибн Сины на протяжении многих столетий: на Западе – «Князь философов» и «Князь врачей». Титулы эти – дань глубокого уважения, признание заслуг и огромной роли Ибн Сины в науке, в мировой культуре. Родоначальник западной экспериментальной науки (и.г. индуктивного и научного методов познания, внесших решающий вклад в процесс создания современных технологий) английский философ Френсис Бэкон (1561-1626) назвал Ибн Сины «вождём и главой философов». Историки утверждают, что труды ибн Сины хорошо знал Леонардо да Винчи, им восхищался Микеланджело…

Историки исследователи, со слов Микеланджело, отмечали, что изучая труды Ибн Сины Леонардо да Винчи сказал: «Лучше ошибаться вместе с Галеном и Авиценной, чем быть правым, поддерживая других».

В «Божественной комедии» Данте в сопровождении Вергилия, встречаясь с выдающимися античными мудрецами и учеными во главе с Аристотелем, Сократом и Демокритом, увидел и выдающихся медиков: Гиппократа, Галена и Авиценну. В Европе средних веков никого нельзя поставить рядом с Ибн Синой ни по объему разнообразных знаний, ни по талантливости и гигантским творческим итогам.

Трудно перечислить области знания, в которых Ибн Сина оставил свои труды, – легче перечислить те, которых он не касался. В астрономии и физике, химии и зоологии, геологии и географии, кроме того, в поэзии и музыке – всюду Ибн Сина оставил заметный след.

В философии и медицине значение Ибн Сины особенно велико. Им созданы две энциклопедии – «Канон врачебной науки», прославленный труд, формировавший медицинское мышление многих поколений врачей, и философская энциклопедия «Книга исцеления», охватывающая все естественнонаучные знания его времени. Энциклопедист по духу и кругозору, Ибн Сина поражает не только разносторонностью знаний и творческой активностью. Ибн Сина был человек жизни и практики, ученый-борец.

В свете всех этих данных следует оценивать успехи и заслуги Ибн Сины. Они – плод не только его личной одаренности, но и результат высоко развитой культурной среды, общественной практики большого числа ученых, врачей, и др. начавших работать в новых, гораздо более благоприятных для развития науки условиях. К примеру, попытки дать в одном труде свод медицинских знаний делались неоднократно и до «Канона». Создание таких сводов, своего рода медицинских энциклопедий, было сложившейся традицией.

Медики, работавшие в более раннюю эпоху, в частности в Византийской империи, – Орибазий (326 – 402 или 403), врач византийского императора Юлиана Отступника, Аэций Амидийский (VI в.), Александр Тралльский (525 – 605), Павел Эгинский (614 – 690) и другие – были по преимуществу энциклопедистами, составителями больших «сводов». Таковы «Свод» (Синопсис) Орибазия, «Шестнадцать книг о медицине» Аэция Амидинского, «Двенадцать книг о медицине» Александра Тралльского и другие.

Интересно проследить, как решается в зависимости от взглядов, которых придерживается тот или другой автор на роль народов Востока в развитии науки и культуры заслуга Ибн Сины перед мировой культурой. Разными авторами предлагаются две даты: 1000 или 1020. Немецкий историк Ф.Даннеман, например, пишет: «Сочинение Галена в обработке Авиценны появилось около 1000-го года под заголовком «Канон», в течение средних веков оставалось главным источником знания».

Ученые Узбекистана из бывшей Академии наук УзССР, считали, что если «Канон» написан около 1000 г., то автору его тогда было около 20 лет, врачебный опыт его был невелик. На деле же «Канон» лишь начат около 1000 г., а закончен около 1020 г., когда Ибн Сине было примерно 40 лет, когда и врачебный и жизненный опыт его был огромен. В этом случае понятно, почему в «Каноне» так много зрелых, обоснованных положений, так много нового и оригинального, становится яснее, почему он ценился на протяжении столетий.

Капитальный труд Ибн Сины, насчитывающий более миллиона слов, – около 200 печатных листов – уже в XII в. был переведен с арабского, на латинский язык Герардом из Кремоны (1114 – 1187) якобы по заказу Фридриха Барбароссы и разошелся во множестве рукописей. Когда был изобретен печатный станок, «Канон» оказался среди первых печатных книг и по числу изданий соперничал с Библией. Латинский текст был издан в 1473 г., арабский напечатан в Риме в типографии Медичи в 1593 г. Только за последние 30 лет XV в. «Канон» выдержал 16 изданий на латинском и одно на еврейском языке, а всего он издавался около 40 раз полностью и бесчисленное множество раз в выдержках.

Самый полный перевод «Канона» на латинский язык принадлежит Племпию – его издали в Лувене в 1658 г.

Во всех университетах Европы, например, в Монпелье и Луневе, до второй половины XVII в. включительно «Канон» был основным руководством, по которому велось преподавание медицины. Несмотря, на такой авторитет ученого Ибн Сины к сожалению историко-философские исследования различных западных ученых отличаются трактовкой «Канона» как своеобразного комментария Галена и др.

В частности, вот что пишет известный в мире как авторитетный английский философ Бертран Рассел в своей книге «История западной философии». Жизнь Авиценны (Ибн-Сина; 980-1037) прошла в таких местах, о которых обычно думают, что они существуют только в поэзии. Он родился в Бухарской провинции; когда ему исполнилось 24 года, переехал в Хиву – «уединенную Хиву в пустыне»; затем в Хорасан – «к уединенным Хорезмийским берегам». Некоторое время Авиценна преподавал медицину и философию в Исфахане; затем обосновался в Тегеране. В области медицины Авиценна был даже более знаменит, чем в области философии, хотя он мало, что добавил к Галену. С XII и до XVII столетия врачебный трактат Авиценны служил в Европе руководящим пособием медиков. Авиценна не был безгрешным: если говорить начистоту, то он питал страсть к вину и женщинам». Как видно в этом своем мало почтительном высказывании Б.Рассел пишет: «В области медицины Авиценна был даже более знаменит, чем в области философии, хотя он мало, что добавил к Галену».