Читать книгу: «Звуки чистого безумия», страница 2

2

Наступила пора дождей. Все чаще он проливался за окнами моего дома. Иногда с грозой. Иногда без. Иногда гроза гуляла в одиночку. В такие моменты я боялся не то, чтобы выйти на улицу, но даже выход на балкон для меня оказывался вынужденной мерой, которая легко превращалась в пытку. Алиса не разрешала мне курить в гостиной, из-за чего прогоняла на балкон. Любые мои попытки оправдаться, якобы дымом даже и не пахнет, оборачивались против меня, когда она показывала на большое желтое пятно, среди белоснежного натяжного потолка. Под тем пятном был мой письменный стол.

На столе небольшая кипа разного рода макулатуры, типа печатных изданий классиков мировой литературы, а ещё старый ноутбук. Настолько старый и рабочий, что через пару лет я мог легко продать его на барахолке, под видом антиквариата. Тем не менее, он поддерживал выход в интернет, а ещё на нем был старый текстовый редактор, и конечно – корзина. Уже и сосчитать трудно, сколько добрых черновиков улетело в ту корзину, с тех пор как я решил вернуться к письму.

Работа, как я и писал раньше, подворачивалась изредка. Чаще всего, единственное, что я писал – это лишь тупые очерки о выдуманных персонажах, по типу самого себя, когда из них получалось не пойми что, даже не смотря на недели потраченного на них времени. Писал я только ночью. Днем лазил по интернету, и иногда спал. Вечером, тоже писал, но очень редко. Если Алиса уходила на вечернюю смену, то я покупал себе бутылку водки, пачку дешевых сигарет, и погружался в интернет. Искал какое-нибудь задание.

Очень легко, как ни странно, я нашел сайт, который предлагал тебе два пути выбора: ты либо заказчик, либо исполнитель. Работа была не трудная – в качестве исполнителя нужно было найти себе какое-нибудь задание, среди сотен похожих друг на друга таких же, типа: «Написать статью для сайта женского белья», или: «Оставить большой отзыв на сайте туристического агентства. Минимум 500 знаков!». Иногда попадались и куда более интересные задания. Я помню как за двести рублей написал большой рассказ для сайта, куда сливались эротические воспоминания разных людей. Дело было только в том, что никаких людей там не было вовсе! Все рассказы, коих было около тысячи, были написаны одним и тем же человеком. Иногда к работе привлекали других людей, типа меня, но не шибко часто.

Чаще же всего приходилось соглашаться на написание статей для разного рода сайтов-однодневок. Сайты предлагали продажу разного рода женского белья. Дамские платья, различная бижутерия и прочая атрибутика, за которой гонялись такие же, как и белье, разного рода дамочки, чаще – недалекого ума домохозяйки, не утерявшие единственной и непоколебимой страсти всех женщин – нравится мужчинам.

Такая работа, она быстро надоедала. Приходилось искать задания все усерднее, чтобы не слиться в сточную канаву тех предложений, за которые платили мизер, при огромном желании вытянуть из своих исполнителей как можно больше интересных строчек. У меня таких строчек не было совсем. Очень скоро, вся эта рутина начала влиять на мое письмо в целом. Мои черновики перестали стоить выеденного яйца, как если посмотреть на то, с чего я начинал, когда я мог легко написать десяток страниц, совершенно не думая о том, что там я буду писать дальше. У меня на всё было свое слово. Теперь же каждая строчка давалась мне все труднее. Но вы знаете – не все было столь плохо!

Иногда дожди сменялись жарой. То самое лето, о котором обычно пишут в книжках – сплошная духота, от которой невозможно скрыться ни при помощи кондиционера, ни вентилятора, ни даже льда из морозилки – все попытки тщетны.

В один из таких жарких дней, когда я сидел за ноутбуком, пытаясь найти заказ, а Алиса как раз приготовила обед, в дверь позвонили. Сначала один раз, а потом сразу три, с промежутком в какие-то доли секунд. Это было похоже на какой-то тайный сигнал. Это пришел её друг. Влад не был похож на обычное подобие мужчины. Золотые локоны волос, что доходили до подбородка. А ещё накаченное тело и серьга на левом ухе. Черные кожаные штаны (в июльскую-то жару!) и легкая ситцевая рубашка, шитая по модному в то время крою. На лице не единого волоска. На руках тоже. Маникюр на тонких пальцах – точно бабский. Голливудская улыбка и загорелая шея – очевидно, этот щеголь любил следить за собой.

Открыв входную дверь, Алиса попросила своего друга подождать её снаружи. Оставив дверь приоткрытой, она тут же побежала в спальню и начала собираться. Я прошел следом, потирая через трусы до колена, огромного размера прыщ, что выскочил на моей заднице, пару дней тому назад. Весь заспанный, с щетиной и кругами под глазами я и рядом не стоял с Владом – тягаться в яркости внешнего вида было бы для меня сравнимо самоубийству.

– Ты ведь выходная, вроде, – будто бы мне нет никакого дела, уточнил я.

Я присел на кровать, пока Алиса открывала один за другим ящики в комоде. Сначала белье, потом платье. Бирюзовое в цветочек, то самое, которое я подарил ей как-то с месяц назад. Потом побежала к шкафу, присела на корточки и достала пару балеток с нижней полки. Она или не расслышала меня, или сделала вид. Терпеть не могу такие моменты!

– Эй, ты куда собралась-то? – спросил я чуть громче.

– А? – переспросила она, а затем тут же продолжила, – Я взяла отгул на работе. Мы с Владом договорились, что сходим на выставку изобразительного искусства, которая будет в университете. Он недавно заинтересовался рисованием, и мы решили сходить, чтобы подтянуть его в этом вопросе. Поесть я приготовила, так что не скучай…

Сказать, что я немножко охуел, значит – ничего не сказать.

– У нас все хорошо? – спросил я, глядя на Алису в упор, пока она одевалась.

– Ты о чем? – оживилась она, протискиваясь в платье.

– Я про нас с тобой…

Томно выдохнув, Алиса уперлась глазами в потолок.

– Ты опять ревновать принялся? – улыбнулась она.

– Ну, не то что бы, просто мне было бы легче, если бы ты не собиралась на прогулки с этим щеголем у меня на глазах.

– Ты сам пришел в комнату! – отчеканила она. – Мы договорились, что он придет, и он пришел. Извини, что забыла предупредить тебя заранее.

Теперь уже я тяжело выдохнул. Слов не было никаких.

– Если тебе это так не нравится, и ты переживаешь, – продолжала она, теперь уже сидя за туалетным столиком, нанося тушь на глаза, – мы можем сходить к психологу…

– Чего? – удивился я.

– Ну, или к психотерапевту. Как эти люди называются? Недавно у нас одна девчонка в баре поссорилась со своим парнем, так они еще и женаты были, а после ссоры даже на развод подали. Короче – она пошла к психологу, и все закончилось хорошо! Теперь они живут, как жили и горя не знают. И про развод забыли – думают теперь, как скопить денег на Бали.

Молча выйдя из комнаты, я прошел мимо приоткрытой двери, словно за ней никого не было. Я, кажется, совершенно охуел от того, что говорила Алиса. Какой нахуй психолог? Ну, вы, должно быть, знаете эту проблему людей, когда они исключительно верят в то, что будто бы им не нужен психолог, да? Вот я относился именно к таким людям. Как Алиса вообще додумалась до того, чтобы предложить мне пойти к психиатру? Разве у нас с ней все настолько плохо? Разве я замучил её своей ревностью, настолько, что ей ничего не осталось, кроме как с легкостью в голосе предложить мне психолога? Или психиатра… ебать, если я знаю, как будет правильно.

Дверь захлопнулась, Алиса оставила меня в одиночестве. С кухни тянулся приятный аромат жареного картофеля с курицей. Я сел на стол и попытался найти хоть какую-нибудь информацию о психиатрах, что принимали у нас в городе. Ничего. Пусто. Хотя, был один. Принимал с почасовой оплатой. Примечательно было то, что реклама на его сайте гласила о том, что любую проблему он может решить за какие-то пять минут. И тут у меня появилось две варианта: либо этот придурок, совсем заврался и не сможет решить нашу проблему за пару минут, либо он дурак – если на самом деле ведет свои дела подобным образом.

Оглядевшись под столом, я не нашел там ничего, кроме пустых бутылок из под водки, которые остались там с прошлой ночи. Алиса не трогала моего рабочего места, именно поэтому за ним скопилось столько были. Иногда я находил в углу за столом большие шматы из пыли волос и какой-то серой массы. Наверное, это и была пыль – я не эксперт в этом вопросе, поэтому забейте.

Я натянул футболку. Нашел шорты. Носки не нашел, поэтому обулся без них. Закрыв входную дверь на ключ, я спустился в магазин. Отсчитав в кармане какую-то мелочевку, я зашел в супермаркет через дорогу. Пройдя по водочным полкам, я не нашел там ничего путевого. Точнее – не нашел там ничего, что стоило бы той мелочевки из моего кармана. Водка подорожала, о виски я уж и вообще промолчу. Остановив свой выбор на двух бутылках красного вина, что продавались по акции, я проследовал на кассу.

Я встал перед девчонкой. Она как раз выгружала из тележки кучу всяких продуктов, типа овощей, багета, зелени, макарон. Ещё были две бутылки чертовски дорогого рома. Из одежды на ней был только купальник яркой окраски, в стиле шестидесятых, а ещё короткие шорты, что казались мне настоящим издевательством, поскольку у меня трусы были длиннее. На ногах темно-синие вьетнамки. Мокрые от влажного ветра каштановые волосы, широкая улыбка, которой она одаривала старую некрасивую кассиршу, с избыточным весом. Карие большие глаза, смуглая кожа. А ещё была грудь третьего размера, которую очень прочно облегала ткань купальника. Богом клянусь, если бы её соски встали – я бы не заметил. Да и вообще – мало кто заметил бы? Зачем вообще делать такие плотные купальники? Не знаю…

– С вас *столько-то*, – не помню, какую точно цену загнула кассирша.

Девчонка достала из кармана шорт смятые купюры. Пересчитав их, кассирша громко, будто с попыткой докричаться до охранника, заявила:

– Тут не хватает ещё двести!

– Вот черт… – спохватилась девчонка.

Хлопая по пустым карманам, она, кажется, не знала, что делать дальше. Горечь стыда охватила её смуглое лицо. Улыбка пропала, кажется, бесследно. Осекшись, я заметил позади себя ещё троих покупателей, у каждого из которых была полная всякого хлама тележка. Некоторые успели выгрузить свои покупки на раздаточную ленту, некоторые выгружали до сих пор.

– Позволь, я заплачу, – оставив на монетнице жеваную купюру, сказал я девчонке.

Кассирша уже собралась её взять, как девчонка начала отмахиваться, мол:

– Нет-нет! Оставьте, я могу сама…

– Послушай, – перебил её я, глядя на грудь, в тот момент, когда она полностью повернулась ко мне. – Если в твоем купальнике не спрятан внешний долг Либерии, пожалуйста, возьми эти деньги.

Теперь на её лице засверкала пропавшая недавно улыбка. Девчонка кивнула кассирше и сложила продукты в пакет. Она смотрела на меня, а я на нее. Она все ещё улыбалась мне. А я улыбался в ответ. Я думал о том, как было бы неплохо зарыться в её грудь с головой. Встретить её у выхода из супермаркета, прижать к стене, задрать ей ногу одной своей рукой, а второй пощекотать ей вагину. Было бы неплохо. Очень даже здорово было бы, вот только девчонка вышла за входную дверь и, кажется, не собиралась меня ждать.

– Молодой человек, может быть, вы уже, того? – спросила уставшего вида женщина, позади меня. С работы возвращалась, наверное. А я тут стою на кассе, и задерживаю её.

– Посчитайте только одну… – спохватившись, сказал я кассирше, оставив на монетнице все оставшуюся в карманах мелочь.

Она посмотрела на меня с осуждением. Типа я был настолько плохим человеком, что взял две бутылки, а купил только одну. Да ещё и барышне помог. Ну и что, что на ней из одежды был только купальник с шортами? Это ни о чем не говорит! Да, возможно я засмотрелся на её грудь. Возможно, представил что-то там в своей голове. Какого черта она вообще смела меня осуждать? Так или иначе, я не знаю. А она продолжала смотреть, словно на вылет. Ни то на меня, ни то сквозь.

– Что такого? – не выдержал я. – Ну, помог девчонке, и что? Я вообще люблю женщин. И тебя я тоже люблю…

Теперь кассирша посмотрела с отвращением. Тем же лицом посмотрел на неё и я. Улыбнувшись напоследок, я оставил чек и вышел из магазина прочь. Девчонки в купальнике больше не было. Ни рядом, ни вдалеке. Вот так и помогай молодым девушкам в купальниках – улыбка только, и никакой награды. Вернувшись, домой, я принялся за вино.

По пути из прихожей к своему месту, я нашел большую телефонную книгу. Собравшись докопаться хотя бы до одного психиатра, я начал резво перелистывать страницы книги слюнявым пальцем. Слава богу там был алфавитный порядок, иначе я бы вообще ничего не разобрал, среди того многообразия страниц, сверху донизу заполненных маленьким и тонким шрифтом. Короче, мне повезло!

Сняв телефонную трубку, я набрал номер из книги:

– Добрый день, можно записаться на прием? – спросил я, едва ли сразу, после того как монотонные гудки сменились приятным женским голосом.

– Осталась одна запись, на семь вечера, вас устроит? – деловито, переспросила она.

– Да! Было бы неплохо.

– Как вас зовут?

– Арсений Рябинин. У меня проблемы в личной жизни.

– Пожалуй, мне не стоит знать о цели вашего визита, но я вас запишу, конечно!

Только я спохватился спросить про стоимость визита (в справочнике об этом не было ничего), как девушка бросила трубку. Повесил её и я. До моего похода к психологу оставался ещё добрая тройка часов. Нужно было определиться, чем себя занять. Интересного заказа я так и не нашел, а продолжать черновики не хотелось вовсе. Закурив сигарету, я включил радио. Медленно потягивая вино, я выпускал дым и думал только о том, какого черта я делаю.

В половину седьмого, я достал из заначки деньги на такси. Изрядно поднабравшийся вином, я вызвал машину и закрыл квартиру на ключ. Спустившись на улицу, я едва ли успел закурить, как за мной приехала старая иномарка. Затушив сигарету, я вернул её в пачку, а затем уселся на переднее пассажирское. Посмотрев на часы в телефоне, я отдал таксисту его деньги. До приема оставалось двадцать минут.

Через лифт я добрался до шестого этажа того бизнес-центра. В том центре был разный сброд. И строительные компании, и фирмы-однодневки. Пройдя через коридор, я открыл дверь в маленькую приемную. Людей там было много. Даже очень. Очень много психов, в одном очень маленьком месте. Кто-то читал книжку, сидя на диване; кто-то разглядывал картины на окнах. Посмотрев на часы, я без стука вошел в нужный мне кабинет.

Старичок выглядел бодро. Темные брюки, дорогая пара туфлей, полосатая рубашка. Седина, что прошла от его челки до самого основания макушки, легко укладывалась набок с небольшим пробором на левую сторону. В очках с позолоченной оправой, он оглядел меня с ног до головы, а когда уселся в одно из двух кожаных кресел – пригласил и меня. Между нами наросла пауза. Молчали оба, и он и я. Начинать первому было очень сложно, потому что я абсолютно не был уверен в том, что мне скажет этот старичок. Даже алкоголь не смог меня раскрыть.

– Почему вы молчите? – спросил он.

– Думаю, с чего начать.

– И как? – заискивая, продолжал он, улыбаясь.

– Вы часто обманываете людей в своей работе?

Старик откинулся в своем кресле. Немного подумал, а потом ответил:

– Конечно, это ведь моя работа, в каком-то смысле. А вы кто такой?

– Я писатель.

– В каком смысле?

– Во всех смыслах.

Мы снова замолчали. Я чувствовал будто алкоголь мало того, что не развязывает мне язык, так ещё и делает меня злее. Наверное, потому что я впервые был в подобном месте.

– Кстати, – он посмотрел на часы, – этот сеанс обойдется вам в кругленькую сумму!

– Хрен тебе!

– Ха! – воскликнул, он и на его лице засветилась широкая улыбка. – Вы мне нравитесь.

– А вы мне нет.

– И что мы будем с этим делать?

– В любой момент от меня может уйти девушка. Она может уйти к одному слащавому придурку, и я понятия не имею, что мне делать с этим.

– Сожалею. Но, чем же я могу вам помочь?

– А я откуда знаю? Вы же психолог, так скажите мне что-нибудь, типа…

– Постойте-постойте, – затараторил он, немного удивившись. – Я не психиатр! Я адвокат. Приемная, которую вы ищете – этажом выше.

– Врешь! – гаркнул я, стукнув кулаком по подлокотнику. – Ты просто не знаешь, как мне помочь, и пытаешься спихнуть неугодного тебе клиента. А у меня, между прочим, личная жизнь по пизде идёт!

– Молодой человек, выйдите, пожалуйста. И обойдитесь без ругани.

Громко фыркнув, я встал и вышел из кабинета прочь. В приемной меня встретил паренек. Когда я пришел, он сидел там же и читал какую-то «Кровавую гору». Что-то типа нового бульварного бестселлера. Теперь же он отложил книгу в свою тряпичную сумку и только в тот момент я заметил его косоглазие. Этот придурок косил на меня оба своих глаза. Вот прямо в упор на меня смотрел, когда я выходил из кабинета.

– Ты тоже? Тоже попал не на тот этаж?

Я не ответил, а он продолжал:

– Он… он перепутал этаж… этаж перепутал… он перепутал!

Заливаясь смехом, косоглазый парень никак не мог успокоиться. Кажется, у него точно была какая-то проблема. И той проблемой было не косоглазие. Какой нормальный человек будет смеяться, о том, как ты случайно ошибся этажом? Понятно было, пожалуй, только то, что он сам оказался в той же ситуации. Этому психу точно нужен был какой-нибудь врач.

Дойдя до лифта, я вызвал кабинку, а потом спустился на первый этаж. Вышел на улицу. Достал из пачки сигарету. Достал зажигалку. Закурил. Убрал зажигалку с пачкой в карман штанов. Внезапно улицу накрыли тучи. Огромные такие. А потом глянул дождь. Такой же громкий, насколько большими были тучи.

С раскатами грома, я шел сквозь внезапный ливень, на другую сторону улицы. Там было свободное такси. Совершенно трезвым я назвал таксисту адрес своего дома. Сел в машину. Как только мы тронулись, на ближайшем перекрестке загорелся красный. Мы постояли какое-то время, а потом загорелся зеленый, и мы поехали дальше. Посмотрев на часы, я понял, что просрочил свой визит к психиатру на десять минут.

Я возвращался домой полный надежды. Я наделся, будто там меня кто-то ждет. Алиса уже должна была вернуться со своей выставки. Если бы я приехал, а она была бы дома – мы бы тогда снова легли в постель, и под звуки легкого регги, лежали бы обнявшись. Секса бы никакого не было. Его уже давно не было. Но мы продолжали бы лежать. Каждый думал бы о чем-то своем. Не знаю, о чем бы думала Алиса, но я бы думал о том, какого черта она берет отгул ради похода со своим другом, а меня никуда не зовет? Или может быть, я должен сам её куда-нибудь позвать? Мы, кстати, уже давно не были на свидании. Типа, настоящем.

Я надеялся на то, что Алиса будет ждать меня дома. Дождь все-таки.

3

Через какое-то время, мы больше не могли продолжать все это. Отношения, затянули нас в рутину из ревности, безразличия, и прочего дерьма, которое не присуще людям, которые едва ли переступили порог семейной жизни. Да – мы не были женаты. Да – Алиса продолжала быть для меня просто девушкой, но она была всей моей семьей, я любил её всем своим сердцем. Тем самым, которому она причиняла сильную боль, стоило ей заговорить со мной о Владе или еще, о каких-нибудь парнях.

Да – кажется, мы зашли в тупик. Нам было тяжело переживать все это. В конце концов, мы дошли до той точки, когда поход к психиатру начал казаться не таким уж и туманным способом решить наши проблемы. Мы даже начали видеть в этом какой-то смысл. По крайней мере – Алиса точно. Если быть уж совсем, честным – мне до сих пор вся эта хуйня с психиатром казалась каким-то бредом. Я до сих пор корил себя за пьяный поход к одному из таких любителей влезать в чужие личные проблемы. Пусть я даже и не дошел до него в итоге, тем лучше.

Все-таки мы решились на одну такую поездку.

– А знаешь, что? – крикнула Алиса, когда мы выходили из дома, – Нахуй тебя!

– Бля, зачем ты так орешь?

– Зачем я так ору? – переспросила она, поглядывая на двор, в поисках такси. – А зачем ты ведешь себя как мудак?

– Я скорее веду себя как анти-мудак!

– Что-то плохо видно…

– Согласен, но это ты назвала меня мудаком.

Таких вот перепалок между нами было все больше. Если не из-за моей ревности, но из-за отношения Алисы к ней. А ещё из-за того, что ей очень долго и упорно приходилось уговаривать меня на эту поездку. Я даже не помню, как и почему согласился в итоге. Наверное, я сделал это для того, чтобы она перестала трахать мне мозги по поводу, и без.

Машина приехала. Мы сели на заднее сиденье. Вместе с такси, с места тронулась и Алиса. Остановить её, кажется, было бесполезно. Просить водителя сделать громче – тоже.

– Я ругаюсь с тобой, потому что ты не хочешь ехать!

– Ой, да неужели! И как ты догадалась? Наверное, потому что я пару-тройку раз сказал об этом вслух?

– А что в этом такого? На кону, между прочим, наше будущее!

– Вот это нихуя-себе драма, Алиса! – повысив голос, крикнул я.

– Тебе что ли совсем насрать на то, что между нами происходит?

Я не ответил.

Сил больше не было отвечать на вопросы, когда и так все было понятно.

Даже блядь водитель такси все понял. Он точно понял, что я люблю эту женщину, и потому согласился поехать по тому адресу, куда его там вызвали. А ещё он наверняка понял, что ей не следовало бы кричать на меня в присутствии его самого. Все-таки, ругаться лично – это одно, но не делать ведь этого на виду у посторонних. Хотя, возможно, так она готовила себя для аудиенции в кабинете психиатра – его-то она тоже раньше никогда не видела.

Минут через пять-десять, мы все-таки приехали на место. Тот самый бизнес-центр. Седьмой этаж. Приемная ещё меньше, чем этажом ниже, только тут никого не было. Она представляла собой довольно уютное место. На одной из четырех стен висела большая картина, на которой была изображена женщина, вкусившая гроздь винограда. Женщина была голой, от чего у меня встал. На полу был расстелен ковер, под картиной стоял диван, а по обе стороны от него – пара кресел. Возле дивана, на нем мы, кстати, и сидели, располагался небольшой журнальный столик. Стену напротив подпирал большой аквариум с пятью-шестью такими же большими рыбами.

Скрестив руки на груди, я откинулся на спинку дивана и вгляделся в потолок. Алиса сидела рядом. Её сумка начала вибрировать. Достав телефон, она начала читать новое сообщение.

– Это он? – спросил я про Влада, который наверняка мог засыпать её сообщениями.

– Сеня, перестань…

– Перестать что?

– В кабинете поговорим…

Я лишь томно выдохнул, рассмотрел напоследок потолок, а затем встал.

– Поверить не могу, что согласился на это унижение.

Это заставило её удивиться и обратить внимание с телефона на меня.

– Нахуй всё это.

Только я собрался выйти из приемной, как дверь около аквариума распахнулась, и нас встретил щедрый улыбчивый взгляд пухлого гнома:

– Здрасьте! – начал психиатр. – Позвольте…

Деваться было некуда. Уходить теперь было слишком глупо. Пропустив Алису вперед, я подался в кабинет. Внутри он был таким же, как и приемная. Только обои на стенах были более темного тона. Стоял диван, усыпанный подушками разных размеров, а напротив большое кожаное кресло. Мы сели на диван, а пухлый гном сел за свое рабочее место.

Тот психиатр представлял, из себя типичного рода маменькиного сыночка. Весь такой розовощекий, лет сорока от роду. В коричневом свитере из под которого выглядывал светлый ворот рубашки. Темные брюки, такие же коричневые как и свитер – ботинки.

– Итак, – начал он, когда мы все уселись за свои места. – С места в карьер?

– Да! – ответила Алиса, пытаясь усесться в удобном положении. Она нервничала.

– И что вас сюда привело?

Ехидно улыбаясь, он посматривал то меня, то Алису. То нас обоих осматривал. Я не обращал на него никакого внимания до тех пор, пока не придумал с чего бы начать разговор. Решение пришло само собой, и раз уж Алиса молча сверлила меня взглядом, я решил начать:

– У нее роман на стороне, – выдохнув, ответил я.

– Вот так? – удивился дядька, и улыбка на его лице заиграла новыми красками. – С места в карьер. Буквально!

– Господи, Сеня! – поддержав нервной улыбкой психиатра, воскликнула она.

– Ну, а что такого? Мы ведь поэтому здесь! Чтобы отбросить всё дерьмо, чтобы разобраться в самих себе, чтобы прийти к чему-то новому в наших отношениях, и все такое.

Я вдруг поймал себя на мысли о том, что раз я сюда пришел, значит, говорить буду открыто! Значит, говорить нужно от чистого сердца, что ты на самом деле, думаешь и чувствуешь. Это ведь наверняка важно, что полного описания моего психотипа, или как это там называется? Ебать, если я знаю.

– Но суть проблемы не в этом… – начала она отвечать, как я её перебил:

– Для меня – в этом! Для моего сердца!

В разговор вмешался гном:

– Проблема на самом деле не в этом.

– И почему я не удивлен, что вы на её стороне?

Мотая ладонями и головой, он ответил, мол:

– Нет-нет, Арсений! Здесь нет никаких сторон. Роман на стороне – это внешняя оболочка более скрытой и более глубокой проблемы.

– Да? Правда? А мне всегда казалось, что это сама по себе нихуевая такая проблема!

Кажется, он не привык выслушивать матерные слова. Это было видно по тому, как он весь покраснел, стоило мне только сказать то, что я только что сказал. Алиса-то уже привыкла моим словам. Она знала, когда я говорил в шутку, когда в серьез. И знала, как реагировать на мою ругань. Этот сорокалетний девственник, кажется, не знал.

– Давайте послушаем вас, Алиса, – он перевел свой взгляд с меня на нее. – У вас есть роман на стороне?

– Нет, – немного подумав, ответила она. – Я бы не сказала, что это на самом деле так.

– В таком случае, как это на самом деле?

Она замолкла. Я точно понял то, как тяжело ей выбирать слова. Со мной-то она могла не церемониться, и говорить искренне, но вот в кабинете у психиатра, каким бы он ни был – она пыталась вести себя достойно. Лицемерная сучка!

– Я бы сказала, что он мой друг.

– Эмоциональный друг? – продолжал он.

– Да! – улыбнувшись, ответила она. Кажется, именно в тот момент она перестала чувствовать себя неуютно. Теперь-то они понимали друг друга с полуслова, ещё бы.

– Охуеть! – крикнул я, оборвав их диалог. – А где ты нашла такого друга? А-то, знаете, – я посмотрел на гнома, – я бы тоже не отказался от такого задушевного товарища!

– У тебя он был… – сквозь зубы прошипела Алиса.

Терпеть не мог, как она напоминала мне про Веронику. Она все ещё злилась на меня из-за того случая. Или, даже не из-за самого секса, а из-за того, что я не сказал ей обо всем лично. Наверное, именно поэтому мы ничего не знали о том, что теперь с ней стало. Она ведь уехала, а мы даже не знали куда именно. Кажется, своим хуем я разрушил прекрасную женскую дружбу, но постойте… о чем я должен был рассказать ей, собственно? Пусть я бегал за Алисой, но мы ведь не были вместе! У нее был Коля! Этот её инфантильный пиздастрадальный Колька, которого больше нет. Это, между прочим, эгоистично! Вот так вот винить меня, пока сама зажигала со своим бывшим. Ну… ладно. Я ведь на самом деле помню, что как раз в той поездке они расстались. Ладно. Так или иначе – этими своими напоминаниями – Алиса убивала меня, попадая каждым словом прямо в сердце.

Я промолчал, а дядька спросил её:

– Вы, с вашим другом, занимались любовью?

– Нет.

– Но вы не исключаете такую возможность?

Посмотрев на меня, будто оценивающе, она ответила:

– Да.

– Какого черта, Алиса? – прихуев от всей её болтовни, спросил я.

– Ну, он художник, а мне нравятся творческие личности!

– Художник? – переспросил я, покраснев от злости. – Вот это охуенная профессия! А если я начну дерьмом по туалету рисовать, я тоже буду художником?

– Наверняка, – в разговор встрял психиатр, – это сойдет за современное искусство.

– Пиздец какой-то… – выдохнул я, накрыв голову одной из подушек на диване.

– Позвольте спросить, – начал он будто бы издалека, – какой у вас секс?

– Не регулярный, – ответил я

– Никакой! – отчеканила она.

Мы ответили почти одновременно.

– Арсений, как вы думаете, почему у Алисы появилась эмоциональная связь с другим мужчиной?

– Не знаю, – задумавшись, начал я, – возможно, все дело в том, что у того парня, его Влад зовут, так вот у него – харизма шланга. Типа у него настолько огромный хер, что он считает Алису горячей штучкой, которую он трахнул бы при первой возможности, но так как у нее есть парень, ему приходиться выдумывать всякую хуйню. Чтобы залезть к ней в трусы, он притворяется, будто у них много общего. Много общих интересов. И знаете, что? – Это работает! С Алисой всегда работает такой подход. Мы до сих пор вместе, потому что, когда-то давно, я подкатил к ней под видом друга. А теперь Влад – это как замена мне.

– Не слушайте его! – отмахнулась она. – Как вообще можно слушать бредни человека, который только и делает, что надирается каждый вечер…

– О, так вы пьющий? – удивился он.

– А это, бля, какое имеет отношение к обсуждаемой теме? – насупился я.

– Ответьте, вы много пьете? – дядька продолжал напирать.

– В какой это момент наша встреча переросла в мою личную интервенцию?

– Просто ответьте, вы считаете себя алкоголиком?

– А что плохого в том, чтобы принять стаканчик после тяжелого рабочего дня?

Алиса лишь рассмеялась в голос.

– Не хихикай! – подметил я. – Это задевает мои чувства.

– Вот как? – удивилась она. – А знаешь, что задевает мои чувства? То, что мы больше не общаемся! Ты целыми днями сидишь за своим ноутбуком пытаясь придумать гениальную историю о двух влюбленных сердцах, только вот в своей личной жизни претерпеваешь полную лажу! Мы больше не целуемся, не занимаемся сексом, не заигрываем и не флиртуем друг с другом только по той простой причине, что у нас больше нет того запала, что был раньше. Мы даже не свидания не ходим! Вот у вас, – она обратилась к дядьке, – у вас есть женщина?

– Ну… да. Да, конечно!

Хуй там был! Единственная женщина, которая у него была – это, бля, его мама! Хотя, в прочем, он не соврал.

– Вы ведь приглашаете её на свидания, устраиваете ей романтические вечера и прогулки? – спросила Алиса психотерапевта.

– Ой, да ну нахуй! – отмахнулся я, повысив голос. – Поэтому ты завела себе друга? Потому что у нас больше нет той тяги друг к другу? Или как эта хуйня по твоему называется… а хотя знаешь, что? Встречаю ли я красивых женщин? Да – разумеется! Буквально пару дней назад, я видел в магазине красивую смуглую девчонку, про которую подумал: «Как бы было бы круто ей засадить!», из чего следует вопрос – хочу ли я трахнуть всех женщина на планете? Да – конечно! Это, бля, миссия всех мужчин!

– Вот! – крикнула она дядьке, пока тот безмолвно наблюдал за очередной из наших перепалок. – Видите, какие мы с ним одинаковые? Так и есть!