Читать книгу: «Дорога так далека», страница 2
– А почему остановилась? – Максим теперь смотрел уже только на Гришу.
– Папу увидела. – Ника чуть ли не сплюнула. – Увидела, что он смотрит и как-то настрой пропал. Будто я меченосец в аквариуме. – Гриша конечно ничего не понял, но Максим слышал. Он отлично слышал в голосе Моники неприкрытое разочарование в себе.
– И на этом все?
– Да, впрыгнула в кроссы и на улицу.
Максим снова откинулся, схватившись за голову. Мда. Это плохо? Это хорошо?
– Все плохо, Ник.
– Невероятно! – фыркнул Гриша.
– Нет, я имею в виду… Тебе правда плохо, Ник. Тебе бы не следовало находиться в этой среде… Ты! – Максим переключился на Гришу – Ты, черт возьми, должен был забрать ее из этого звездеца, съехаться с ней в какой-нибудь съемной комнатушке в жопе мира, клянчить деньги у родителей и портить себе нервы!
– Что прости?! – Гриша отстранился от Ники и придвинулся к Максу.
– У всех есть тараканы в голове, – Макс снова принял комфортную позу – Ей бы покой. Ни один психиатр, как минимум не поспорит, что покой не повредит.
– Покой нам только снится!
– И все же. – Макс пресек попытки Гриши отшутиться. – Все очень плохо. Такие желания… – Максим попытался прокашляться – Не просто так появляются. И от стресса…
– Предположим я тебя понял, – задумчиво протянул Гриша.
– Я поняла, – тихо ответила Ника – не лучшие слова, но я тебя поняла.
– Короче. Надо развеяться.
– А под развеяться ты имеешь в виду кровь на стенах, кишки на люстре и отрубленные головы вместо кукол-носков? – Гриша сжато ухмыльнулся.
– Меня однозначно радует ход твоих мыслей, потому что это я имею ввиду тоже. Но не только. В принципе, новый опыт, расслабленная обстановка, здоровая атмосфера, вот это вот все.
– Ох… Занесла меня с вами, психопатами, нелегкая… – шутливо посетовал Гриша.
«А если я уговорю их заночевать? А утром угощу их завтраком? Ника не пьет кофе, значит ничего подозрительного – яд в чашку и через пару дней этому подпевале конец» – в который раз всерьез задумался Максим.
– Макс? Макс! – несколько раз окликнула его Ника.
– А? Да, конечно, что? – немного рассеянно ответил Максим.
– Ты на что-то злишься? Мы тебе мешаем?
А глаза-то какие проницательные. И бровки домиком, и спину выгнула, чтобы женственнее и беззащитнее казаться.
– Нет, нет, я просто… Лицо у меня такое! – лучшая защита нападение – Все в порядке, не каждая моя мимическая реакция гнев.
А ведь чует. Гриша внимательный и далеко не глупый парень. Но именно Моника считала его намерение убить Гришу. Не поняла что это, но уловила. Просто чует и все тут. Надо быть осторожней.
«Нет уж, живи пока. Без тебя Ника совсем зачахнет. Моя бы воля – гнить тебе в земле, но если ей так нужен „защитник“, я не вправе выбирать его за нее».
– Подводя итоги? – спросил Гриша с деловым видом. А может он и не худший вариант. Хоть не бездельник и не совсем бесполезен.
– Надо выдвигаться. Чем скорее тем лучше. Но теперь… – Максим сложил кончики пальцев в жест великого комбинатора – Ник, ты надо полагать, живешь сейчас у Гриши и другого места у тебя на время сборов нет?
– Неа. – Ника подтвердила опасения Максима.
– Ясно.
«Опять это проклятое ясно!»
– А нам нравится, – Гриша гипертрофированно пошло подмигнул Монике.
– Тебе таким подмигиванием веко череп вдвое сложит, – фыркнул Максим.
– Не сложит, там кость насквозь! – Ника наконец непринужденно рассмеялась.
– Ты лучши мне еще кое что скажи.
– Да? – Ника снова собралась. Максим чувствовал некоторое лидерство, что не могло ему не льстить.
– Документы.
– У меня есть мой паспорт, но свидетельство о рождении и загранник остались у меня дома, – ответила Моника.
– Это может быть проблемой. – Макс нахмурился. – Имеет смысл вернуться за ними.
– Шутишь что ли?! Да нет! Ну нееет!
«Нет, она само совершенство: даже хнычет мило.»
– Они могут тебе потребоваться и их восстановление отдельная тема, которая вряд ли стоит…
– Да я телефон нахрен вырубила! Я ее видеть больше не хочу. Ни-ко-гда! Это просто… я не знаю… – она неожиданно резко сбавила громкость голоса.
– Я тебя понял. – Гриша мог заметить как они обменялись взглядом, будто в этот момент договорились о чем-то не говорить ему, но он уже привык.
– Но все же придется. Вот этот молодой человек – Максим сделал выразительный жест в сторону Гриши – с радостью – легкий нажим – сопроводит тебя… или лучше пусть идет вообще один. Да! Гриша, торжественно поручаю тебе выбраться живым из змеиного логова с добычей! – сатирический пафос прикрывает реальные ухабы на этом пути.
– К ее матери… – Гриша скривился.
– Да, к ее матери – насмешливо кивнул Максим.
– Это даже не змеиное гнездо, – Максим с Никой снова засмеялись – это уже узилище некроманта, чтоб его!
– Да ладно тебе. Ты справишься.
– Кто бы говорил! Ты что там про мать Леси рассказывал?
– Что она при первой нашей встречи разбила мне щеку. И это правда, потому что…
– Потому что кольца, – хихикнула Моника.
– Да! И потому что она конченная неадекватка с целым набором гиперопечных триггеров.
– Ну, может и не без этого… – издевательски развел руками Гриша. – Но да в жопу.
Гриша определенно хотел еще что-то сказать, но Моника, что было для нее совсем не характерно, виртуозно вклинилась в паузу.
– Скажи пожалуйста… Не знаю, раз уж мы это обсуждаем в этом кругу, то как у тебя в плане «кишок на люстре»? – На мгновение повисло молчание.
Не годится. Так и Гришу спугнуть можно, а он (как бы ни хотелось отрицать) им нужен.
– Ну, – Максим все же не смог не выдать гордость за свои «успехи» – недавно отсчитал пятого. – Он исподлобья покосился на Гришу. Тот… О боже, нет! Гриша выглядел искренне заинтересованным!
– Уже пять… Когда спрашивала в последний раз, было два… – меланхолично отозвалась Моника.
– Пятый, – Максим самодовольно расправил плечи – наркоша, мудак по жизни, возможно мелкий вор и совершенно точно насильник, как минимум дважды. На него были заявления, но ходу им не дали. Ох и долго все же я за ним следил…
– Молодец, одним мудаком меньше, осталось восемь миллиардов, – скептично высказался Гриша.
– На земле меньше…
– Ну скоро будет, – отмахнулся тот.
– Как это было? – Моника не скрывала своей заинтересованности. – Были проблемы? Что с телом сделал?
– Не наседай. – Максим гордился, действительно гордился своими убийствами, но рассказывать такие детали… как про анальный секс с бабушкой говорить. – От тела избавился, гниет глубоко в лесу под землей. Остальное – тонкости.
– Ну пожалуйста, – снова начал Гриша – убил ты насильника, так их миллионы, если не миллиарды…
– Ой, не надо! Про статистику я не меньше тебя знаю! – отмахнулся Максим – Я не обманываюсь: я не герой, и у меня нет великого замысла крестового похода против мудаков, нет. Я сам тот еще мудила! – Максим неожиданно оживленно подскочил и начал ходить кругами по залу. – Я ведь сам убийца и конченый садист! Я мудак не только с жертвами, но и в быту! Я эгоистичен, самовлюблен, самоуверен, да и попросту почти что лишен сострадания! Типичный портрет психопата!
– Это мы знаем, – Гриша улыбался – Но ты, как мне кажется, ведешь к чему-то.
– Веду я к тому, сударь, – Макс так же внезапно остыл и вернулся на свое место – что я не обманываю ни себя, ни вас. Я убиваю ради себя любимого, не более. Никакой великой миссии, никаких трех серий против коммунизма, национализма и чумы.
– Если бы убежденность выражалось в сантиметрах, тебе бы позавидовал слон! – Гриша возвел глаза к потолку
– Что правда то правда, – Максим почесал затылок – но неужели я не прав.
– Ну… – Гриша злорадно потер ладони.
– Прежде чем начнешь меня воспитывать, я неожиданно отвлеку тебя пакетом марихуаны. От моего знакомого.
– Сколько? – Гриша по-деловому собрался.
Макс не в первый раз сбывал ему награбленное с «знакомых», как он их называл. А награбленное всегда бывало.
– Тысяч на сорок. Сорт не первый, но, тысяч на сорок.
– Ооо! – настроение Гриши поднялось до небес. – Живем и очень даже!
– Как скоро продашь?
– Пройдусь по однокурсникам послезавтра, скорее всего тогда же распродам всю партию.
– Отлично. Заберешь сейчас?
– Да, только…
– Да мы уже проходили это, – отрезал Макс. – Можешь мою долю постепенно отдавать, как сбудешь.
– Твою долю, твою долю… – проворчал Гриша – Восемьдесят процентов твоя доля! Живешь как королева Британии, не жадничай!
– Как принц, – поправил Максим – это все – он обвел рукой окружавшую их роскошь – не мое. Я тут на птичьих правах, и Ктулху мне свидетель, я принимаю от матери деньги не без усилия над собой.
– Мажор…
– Ты – продавец, я – добытчик. И большая доля моя.
– Ах ты мой добытчик! – Гриша, шутливо изобразив гейский голосок, взлохматил Максиму волосы.
– Руки убери! – а ведь еще вчера он бы ему их сломал. Выпускать гнев полезно.
Максим скрылся в комнату, а Гриша остался наедине с девушкой и предпринял попытку ее поцеловать, однако наткнулся лишь на скучающее лицо. Нику совсем не интересовали ни наркотики, ни деньги.
– Ты чего?
– Да что-то… – она показала ему язык. – Когда уже поедем, а?
– Пфф… Ты все слышала про доверенность. Но теперь еще мне надо травку сбыть.
Снова скука на лице.
– Держи. – Максим протянул «деловому партнеру» брикет. Тот вдумчиво потряс его в руке.
– Да… Нормально…
– Макс? – робко спросила Моника.
– М?
– Скажи, если тебе все равно убиваешь ты мудаков или простых людей… Почему ты нацелился только на мудаков? – Максим вздохнул. Да, она задает правильные вопросы.
– Ну что тебе сказать… – Максим призадумался – Тут же ведь дело не просто в том чтобы убить. Вернее нет, не так. Тут дело в гневе, в ярости, в обиде… На мудаков злиться легче, а главное… А главное так интересней!
– Но разве у тебя нет какого-то… Не знаю, переноса на себя? Ты же тоже мудак. – Максим хитро прищурился.
– А у тебя есть?
– М… Нет. – Ника потупила глаза.
Ну прямо анимешная девочка. Сердце Максима снова сжалось.
– Вот и у меня нет. Так банально интересней. А мудаков, и даже мудаков, скажем так, высокого ранга, вокруг много, так что…
– Так что пойдем ка начнем готовить, – Гриша очнулся от изучения брикета травы.
Они направились на кухню, где их ждало долгое и тупиковое приключение: сделать правильную корейскую лапшу. Конечно организовывал всех Максим, Моника как меньшая белоручка делала большую часть работы, а Гриша вообще непонятно зачем там находился.
Макс начал доставать продукты, когда Гриша включил с телефона музыку. Он начал пританцовывать, шутливо изображая пение в караоке.
Мама, папа, я дружу
Только с идиотами.
Они ищут смысл жизни
Ночью под кислотами.
Я имел в виду кислые конфетки.
Против наркоты,
Эти малолетки
Расскажут про депрессию,
Как сдать на тройки сессию,
Как жизнь свою
Прикольно спустить в унитаз,
Ника легко расплылась в улыбке и легком смехе. Максим тоже улыбался. В сущности, это не самая плохая компания. Гриша Моника с Максом принялись за приготовление продуктов. Максим задумался на секунду, что ему не помешал бы фотоаппарат, чтобы сфотографировать нож в руках Ники. Блеск…
Но он тут же вернулся в реальность и отвлекся от шепота тени на дружеский угар и тупые шутки. Гриша Ходил туда-сюда и комментировал все, что делали Моника с Максом, и все это перемешивалось в повседневную вакханалию.
Такой танец вечных детей, с катастрофическими последствиями для окружения. «Но да то ли еще будет!» – думал Макс, высыпая Грише за шиворот замороженных креветок.
Где-то на кухне Ника мешала на сковороде «правильную» смесь добавок к лапше, а Максим с Гришей ушли в другую комнату: Макс собирался похвастаться какой-то своей новой нелегальной плантацией.
На балконе у Макса был полноценный сад: куча ящиков с землей, а из них по пояс возвышались зеленые сочные растения.
– Вот, смотри, это Сальвия Дивинорум, он же шалфей предсказателей. Еще в нулевых был легален, но законодательство меняется постоянно. Я смог купить совсем немного семян, так что пришлось импровизировать. Вон там – он указал на ящики, где только пробивались короткие ростки – я смог размножить кусочки меристем от основных растений, но пока они слабые.
– Блин, Макс, – Гриша приложил руку к лицу – ты же совсем неглупый парень. Ну почему ты не в универе?!
– Да… – Максим замялся – Ну не захотелось мне. Категорически. К тому же, я занимаюсь саморазвитием.
– И все же ты на тюнингованной коленке делаешь у себя на балконе клонирование.
– Это преувеличение. И мне пришлось повозиться. Я не шибко напичкан знаниями, просто умею разбираться в информации.
– В современном мире это и есть ценный навык. – С жаром воскликнул Гриша. – А с твоим мозгом…
– Так, все! – Макс неожиданно резко, с металлом в голосе прервал Гришу. – Ты мне не мамочка, так что заканчивай с этим дерьмом.
– Ладно, остынь, – Гриша понял, что накалять обстановку не стоит.
– Вот тут – Максим обвел руками часть ящиков – растения в самом соку. Их надо срезать и просушить с расчетом на курение в трубке.
– А жевать можно?
– Можно, только не так компактно и плохо хранятся свежие.
– А может прямо сейчас закинемся? – предложил Гриша.
Макс посмотрел на него – простите за каламбур – убийственным взглядом.
– Ты вообще осознаешь, что вокруг тебя происходит?
– Ну… – Гриша замялся, не понимая что сейчас сделал не так, – да, а что случилось?
– Моника! – голос Максима повысился. Незаметно для него самого, он пришел в ярость. – Я даже представить не… Ой, а знаешь что: давай начистоту.
Максим отложил в сторону секатор, затем заглянул в комнату, чтобы убедиться, что Ника их не слышит.
– Ты чего?
– Слушай, – Максим расправил плечи – Ты неплохой парень. Как бы я ни хотел тебя ненавидеть, но ты: веселый, зрелый, образованный, возможно, даже умный, чем Ктулху не шутит.
– Ну… спасибо?
– Но! В некоторых вопросах ты умудряешься вести себя ну просто до смешного неправильно! Надеюсь, на это, потому что если ты понимаешь что творишь и все равно делаешь, мне придется идти с тобой на конфронтацию.
– О чем ты, черт побери… – Гриша не понимающе смотрел на Макса.
– Я о том, как ты упорно не понимаешь что не так с Никой.
– Эй! Это ты убийца-психопат! – Гриша поднял руки в оправдательном жесте.
– Да! – Максим сорвался на крик, благо что звукоизоляция хорошая. – Да, это я убийца-психопат, это я ее понимаю, не ты! И поверь: я бы с удовольствием просто убил тебя. Вот так просто – из ревности. Знаешь сколько проблем это мне решило бы?
– Ты мне угрожаешь? – Гриша мог показаться уверенным, но только на первый взгляд. Он не был напуган, нет. Глаза бегали. Он явно предпочел бы прервать разговор.
– О, хохо! – Максим невесело усмехнулся – Нет, я оговариваю условия. Моника не любит… чего уж там, Моника боится наркотиков…
– Ага, боится, – отведя взгляд проворчал Гриша – зато выпустить кишки собственной собаке…
– Не перебивай! – Макс с силой ударил по стене, так что Гриша вздрогнул – Да, она боится! Но ты же не просто так с ней?
– Прошу прощения?
– Я ее знаю, она бы учуяла, желай ты от нее просто секса. Но нет. Ты действительно желаешь помочь ей, прости, Ктулху, любишь ее. Только вот…
– Да ну что?!
– Ты параллельно пытаешься помочь себе. Ничего против не имею, пока это не вредит ей. Но я тебя предупреждаю. – голос Максима выровнялся, и он стал поистине жутким. Тень внутри него расправила крылья. – Я тебя предупреждаю: если ты решишь спасовать, если вдруг ты продолжишь давить на нее в угоду себе, пусть даже скрыто, если ты хоть раз спасуешь, когда будешь ей нужен… Ты перестанешь быть полезен.
Максим смотрел Грише прямо в глаза. И пусть тот не мог бы сам увидеть демонов в его глазах, но Максим их показывал.
– Вот теперь я тебе угрожаю. А сейчас мы вернемся туда, мирно посидим, поедим, возможно обсудим маршрут поездки или сыграем в монополию. А ты будешь делать все, чтобы помочь ей. И мне если не похер, то как минимум по колено: делаешь ты это по собственной воле или под моим давлением, хотя, думаю, что первое.
Максим говорил твердо, не допуская ни малейшего шанса себя оспорить, и что-то подсказывало, что Гриша все понял. Не просто испугался, а именно понял. Молчаливую вассальную клятву прервала сама Ника:
– Эй, пацаны, паца-не-то-чки! По-моему готово.
Глава 3 – Это мое болото
Вчера, когда он пригласил меня на свидание, я думала, что буквально умру от счастья! Я правда так думала! А теперь весь мир стал холодным, и серым, и бесчувственным, и мама придирается и требует, чтобы я убрала в своей комнате. Как она может ко мне цепляться, когда мне так плохо, что я готова умереть? Неужели меня нельзя оставить в покое?
Беатрис Спаркс «Дневник Алисы»
В троллейбусе было немноголюдно, и это бесспорно не могло не радовать Максима. Сидя у окна, он перелистывал страницы не полюбившейся ему книги. Культурный бэкграунд все же нужно было поддерживать, так что в который раз Максим перечитывал описание локтей, силясь понять какого черта.
«Этот И. А. как и его персонажи, должно быть, совсем осел. Про всякие фетиши я слышал, но чтоб на локти… Да и вообще этому хикки только бы пялиться: что на локти, что в декольте. Интересно, он больше фетишист или вуайерист?» – размышлял он.
На нужной остановке, Макс углубился во дворы. Кругом были монотонные ряды старых уродливых девятиэтажек, разбитые подобия дворов, проржавевшие заборчики, словом, доступное московское жилье.
Максим зашел в один из подъездов: такой же старый, грязный и необитаемый как и дворы. Скрипучий лифт, матюки на стенах.
– Ну привет. – Максим ввалился в квартиру, где его ждала девушка. Пухлая, низкая, с не самым женственным лицом, каре цвета индиго.
– Приветик! – закрыв дверь, девушка тепло обняла Макса, стоило тому снять куртку. Он в ответ примкнул к ее губам.
– Че как? Ты в норме?
Максим огляделся. В квартире было еще захламленней, чем обычно. Вокруг двери все было завалено мешками с мусором, а в глубине кухни Макс разглядел громадную гору немытой посуды.
– Плюс-минус.
– А ты?..
– Из квартиры не выходила уже пару недель. Не тебе упрекать меня в этом!
– Но все же так нельзя, блин, Лесь! – Макс всплеснул руками. – Ну мне тоже так хочется, но так только лечь и гнить.
– О господи! – Леся глубоко вздохнула – Я в курсе. Но не говори мне какой быть!
– Да, да, конечно… Мусор на продукты папа меняет?
– Ага. Но сейчас уехал куда-то в Израиль к родственникам. Так что чередую суши с пиццей. – Леся обнимала его, не отпуская.
– Оно и видно…
Макс с Лесей как всегда завались на ее диван. Максим глубоко вздохнул. Когда жажда убийства утолена, можно и попроще желания удовлетворить.
Он снова поцеловал Лесю. И целовал много и долго. Она была такая простая, уютная, теплая, домашняя… И мягкая.
В очередной раз пробив Лесе фаталити, Макс отложил джойстик и откинулся на спину. Они провели на диване целый день. Сбоку лежали использованные презервативы. Макс в этом видел иронию: он не оставляет ДНК, чтобы не порождать новую жизнь, но и когда он отнимает жизнь, он делает все, чтобы не оставить ДНК. Вывод: иметь ДНК – зашквар.
По другую сторону дивана лежали полупустые коробки из под пиццы. Это был уже привычный ритуал: секс – еда – приставка – снова секс. В таком цикле они могли проводить и часы, и дни, и недели.
– Да иди в жопу! – Леся аналогично легла рядом с Максимом и ударила его в плечо – Так нечестно, жирный ты хуй!
– Я жирный хуй? – Макс сделал обиженное выражение лица. – Ты сама пизда жирная на ножках!
– Ну да! У меня пизда, поэтому я пиздатая, а у тебя хуй, поэтому ты хуевый!
Они расхохотались. Этот диалог тоже не был в новинку. Даже диалоги зациклились.
– Ой, иди в жопу! – Макс в ответ ткнул Лесю в плечо.
Макс отпихнул Лесю и перекинулся к коробкам с пиццей.
– Дай мне с ананасами кусочек.
– А она кончилась, – с набитым ртом ответил Максим.
– Да ну в смысле!
– В кривом. Жрать надо меньше.
– Ой, кто бы говорил!
– Я говорю. – Доев пиццу, Максим придвинулся поближе к Лесе и, натянув одеяло, обнял ее.
– Ой, блииин! Я вчера… короче, кулстори! Вчера заходила ко мне Юня…
– О да, – Максим активно жестикулировал – она снова в Москве, а значит меня ждут лесбийские байки, давай.
– Короче мы…
– Трахались? – Максим прищурился, изображая ревность.
– В общем да. И короче, ха-ха! Она сидела у меня на лице и тут ей прилетает видеозвонок…
– Твою мать, хочешь сказать, она ответила?! – Макс сдавленно заржал в кулак.
– Спасибо и на том что только аудио. Но черт! Она реально одновременно по телефону говорила! Я думала я там сдохну со стыда.
– Ну да… это конечно…
– А у тебя Как дела? В смысле с тянками.
– Да… – протянул Максим.
– Да ладно тебе, – Леся снова чмокнула его в губы – Мы с тобой больше месяца не встречались, так что…
Перед Максимом пронеслись воспоминания: вот он следит за бритоголовым наркошей, вот взламывает его домашнюю сеть. А вот и сцена, где он ходит вокруг него кругами во тьме. Потом напряжение, кровь, и вот он уже заметает следы.
– Я был занят. Сильно. Плотный плавающий график.
– Слушай. Уже довольно поздно, – это была правда: за окном уже темнело – мне вообще у тебя нужно целую пачку документов на фургон забрать. И нам поскорее бы ехать.
– Они давно в прихожей в папке валяются, – Леся махнула рукой. – Езжайте уже скорее. Нам гараж освободить надо.
– До конца месяца точно уедем. И кстати об этом… мне немного неудобно фактически отбирать у тебя машину…
– Да все нормально. Мне она особо незачем. Вообще незачем.
– Уверена, что не хочешь с нами? Мы же всегда вместе тусили… – Макс неловко почесал затылок. – Мне как-то неловко тебя тут оставлять…
– Ох, Максим… – Леся оглядела комнату – Нет. Извини, но нет. Мне совсем не хочется…
– Выходить из комнаты, совершать ошибку? – голос Максима звучал с необычайно злой иронией.
– Да… Понимаешь…
– Понимаю! – резко отозвался Максим отстраняясь от Леси.
«Почему я зол? Что я вообще делаю, мне же лучше, если она останется, она нам будет только мешать!» – пронеслась в его голове мысль.
– Не кричи на меня!
– Я не кричу, – Максим встал.
– Нет кричишь! – Леся говорила громко и с нескрываемой обидой.
– Да… – Макс запнулся. – Ты уже около месяца безвылазно тут сидишь! Счет времени потеряла! Ты размякла совсем, с любого резкого звука вьетнамские флэшбеки ловишь! Тебе вылезать надо!
– Да пошел ты! – на глазах у Леси выступили слезы.
Макс вскочил. Он был зол. В момент одевшись, он пулей выскочил на улицу. Про документы он, разумеется, напрочь забыл. И вспомнил только выйдя из дворов. Что делать? Вернуться? Нет, не сейчас…. Но когда-то же придется. И придется поскорее.
Что ему делать, Максим не имел ни малейшего представления. В каком-то странном неполноценном трансе он добежал до метро, за что не шибко атлетическое тело отнюдь не сказало спасибо. Ну и черт с ней с одышкой. Макс зашел в битком набитый вагон и встал, смотря в пустоту. Так Максим проехал почти до конца ветки, осознал, что проехал свою остановку, только когда в вагоне уже почти никого не осталось. Вздохнув, он вышел из поезда и направился назад. Надо было ехать домой. Скоро мать с Мариной должны были вернуться с дачи.
И, о чудо! он не ошибся. Почти. Когда Максим приехал домой, там уже вовсю хозяйничали эффектная красивая женщина за сорок и девушка… а может и девочка четырнадцати лет. Они активно бегали непонятно куда и откуда, таскали какие-то пакеты, что-то из них выкидывали и вечно перекладывали. Макс не понимал и не имел ни малейшего желания понимать какого черта они делают, у него с первых десяти секунд рябило в глазах, но атмосферу разоренного рая он уловил. Вот было же все хорошо, пока они не приехали…
– Привет. – Марина его попросту проигнорировала, а его мама выбежала навстречу с заведомым криком.
– Максим! Ну почему опять такой срач на кухне! Иди набери посудомойку и сложи в нее все что ты там оставил!
Злобный монстр внутри Макса сразу же поднял голову. Макс сделал непонимающее выражение лица; он наполнился гневом, в голове пронеслась ну очень фальшивая сцена, как он с порога бежит матери на встречу и в момент, когда она заговаривает, со всей силы бьет ее по лицу, да так, что та тряпичной куклой отлетает к стене. Не впервой Максу такие сцены придумывать. Фальшиво.
– Сейчас. И я не оставлял там срач. Просто пара тарелок.
– Нет не пара тарелок! – она не кричала, но была близка к этому, к тому же выражение лица ее… Оно показывали такую… ненависть. – Вся столешница засрана каким-то дерьмом, и на всей, кухне воняет какой-то рыбной тухлятиной! Немедленно убери это!
Максим сделал глубокий вдох. Захотелось куда-нибудь спрятаться. Только бы не видеть ее, только бы она не видела его.
– Да, сейчас.
– Угу. Будь так добр! – и ушла. Макс мысленно послал ей вслед вращающийся топор, а затем ушел на кухню.
Разборка посудомойки могла бы стать отличным рутинным занятием, чтобы отвлечься от свежего воспоминания, но Марина и сама мама продолжали сновать туда сюда по кухне и – о, проклятый Ктулху, – пялиться на него.
– И еще раковина! Посмотри! – она указала пальцем – Ты сюда что, какую-то жижу перечную сливал и не отмыть потом! И теперь это все гниет и воняет! – говорила она с ужасом.
– Да, хорошо, я уберу…
– Посмотри, я сказала! – вот теперь она ворвались на крик. Как же хочется скрыться с глаз долой. Вот была возможность сбежать или защититься. Максим с тяжким вздохом оторвался от стаканов.
– Да?
– Только когда на тебя рявкают что-то делаешь! Нормальную речь совсем не понимаешь?! – Ее окончательно понесло. Марина куда-то скрылась, мама орала и орала, а Максим продолжал стоять и стоять с покерфейсом. Просто не знал какую эмоцию выражать. Сценарий отработанный: он в любом случае не будет в выигрыше. – Я! Тебя! Спрашиваю! Совсем дурной?!
Макс продолжал молчать.
– Все, это бесполезно! – мама ушла с кухни. Макс представил как плавно стекает в какую-нибудь щель и проводит там следующие лет много.
Усилием воли он вывел себя из ступора и ускоренно продолжил разбирать посуду. Где-то на другом конце квартиры его мама все так же надрывно орала на Марину. Затем Максим наспех протер мокрой тряпкой столешницу и совсем уж невнятно сбрызнул водой раковину, после чего бегом скрылся в собственной комнате.
Дверь не заглушала криков, но хотя бы создавала иллюзию отгорожденности. Макс облокотился о стену и уткнулся лицом в угол и пару раз стукнул головой о стену. Отняв оттуда голову, он увидел на стене мелкие бледные пятна. О, он помнил о них. На Максима нахлынули воспоминания.
Неважно мама или Папа сидит с ним сегодня – итог один. Они снова бьются над прописями, над таблицей умножения, над каким-нибудь рисованием, пока он не ударится в слезы. Его не били, нет, во всяком случае не сильно и не регулярно. Достаточно и слов. Криков. Ругательств. В конечном итоге он оказывался в углу, в который надо было стоять лицом. И он плакал. До судорог. А соленые слезы размазывались по стене, так что у него не лице оставались пятна побелки. И так холодно было…
Максим задрожал от воспоминаний. Он больше этого не позволит. Он не будет плакать, нет. Он большой, он сильный, он разобрался в себе и знает как спустить пар. Крики за дверью продолжались.
Макс поправил волосы и плюхнулся за фешенебельный, хоть и засранный стол из темного дерева. Он открыл один из ящиков. Там под грудой всяких листочков лежал блокнот. Стилизованный под книгу, с толстой состаренной бумагой. Блокнот был исписан более чем на две трети. Все ярким изумрудным цветом. Максим выцепил из всей кучи хлама на столе свою «специальную дневниковую» ручку. Зеленая, потому что синий – цвет школьных записей, а школу он уже победил. Встряхнув рукой, Максим начал скрупулезно выводить буквы. Казалось, он пишет медленно и осторожно, но на деле лист заполнялся текстом довольно быстро.
Это просто пиздец! Я ненавижу ее, ненавижу их всех! Как же я ненавижу каждый взгляд, каждое подрагивание в ее голосе! Я мечтаю сбежать. Никакая жизнь в роскоши не стоит моего ментального здоровья. Как говорится, наши родители знают, где находятся наши рычаги давления, потому что они же их и устанавливали. Сисадминка хренова! Я силен как бык, я маскируюсь как хамелеон. Я способен на то, на что не способны многие, действительно многие – я способен отнять жизнь и забыть. Я сильнее и умнее нее, но черт побери! Она не даст мне покоя, а я ведусь, как бы хорошо я сам не умел это все делать. Мне нужно убежище. Ну неужели я много прошу?! Я всего лишь хочу… черт, да заприте меня в этой комнате, сделайте туалет с душем на балконе и подсовывайте под дверь продукты. Мне нужно съехать. Мне чертовски нужно съехать. Куда? Ну куда? Я просто размазня. Мне уже 19 и я не учусь и не работаю. Мне кажется я так и помру в этом проклятом послешкольном периоде, на этом проклятом «диване». Потому что я просто не могу что либо делать. Кто-нибудь, скиньте расписание.
Мама снова крикнула его имя, и письмо пришлось прервать. Максим подскочил, наспех закидывая дневник на место, но было уже поздно. Мама пинком распахнул дверь, та жалобно качнулась.
– Ну мне что тебе дверь с петель снять?! – ее бледное лицо покрылось уродливыми красными пятнами.
– Ты позвала, я не услышал, незачем делать из этого трагедию, я уже шел к тебе.
– Мне не нужно чтобы ты «уже шел»! – она тыкала в него пальцем на каждом слове. – Мне нужно, чтобы ты тогда шел, когда я тебя зову!
– Слушай, – Максим закипал все сильнее – мы уже это обсуждали. А то, что ты с Мариной не можешь нормально доехать с дачи до дома, – Максим предпринял попытку в нападение – не значит, что можно вот так вот на меня постоянно наезжать!
– Значит, нужно все еще раз обсудить! – мама просто проигнорировала его выпад. – Если ты не слышишь ничего!
– Что тебе надо? – Максим закатил глаза. Очевидно из уютного кокона придется выйти. И ходить меж этих криков, старательно делая непроницаемое лицо.
– Цветы полей. И еще: ты посмотрел как можно попасть на подготовительные занятия при университете, который ты выбрал?
Максим подвис. Он даже не притрагивался к этому
– Нет, не успел. Я забыл… – а вот честность – это лишнее. За ней последовал еще один взрыв.
– Не успел! – она снова залилась искрометной очередью претензий. – Да чем ты вообще занят был?! В первый раз не поступил, я тебя как какого-то двоечника от армии отмазывала, по врачам бегали, взятки давала!.. – скорострельные ядовитые плевки надо было как-то остановить, пока она еще больше не распалилась.
– Да я не то что просто не смотрел… – Максим начал врать на инстинктах. – Там просто надо звонить по телефону. Я не нашел информации на сайте и решил позвонить. А звонки они только в какое-то там время принимают…
– В какое? – отпор может помочь. Она все еще была зла, но уже не кричала.
– С девяти до двух. И я в это время… Ну я встал поздно…
– Ну разумеется! – она снова вспыхнула.
– А потом я сначала посудомойку снова разбирал и составлял… – повисла пауза.
