Читать книгу: «Дедо», страница 2
И дедушка кивнул на два эмалированных двенадцатилитровых ведра в своих руках: в одном был кизил, а в другом – ежевика. Я нес два эмалированных четырехлитровых бидона. Пусть я и съедал немалую часть того, что собирал, но все равно груз оттягивал руки.
Это был летний день восемьдесят шестого года. Мне было двенадцать лет. Самый дурацкий возраст, когда ты уже не ребенок, но и не взрослый, когда ты все понимаешь (как тебе кажется), а все вокруг все еще считают тебя маленьким.
А с дедом мне было хорошо, как-то на равных. Мы с ним отлично ладили вдвоем.
Может, потому что он помогал расти своим восьмерым сестрам и младшему брату. Прабабушке Айе сложно было одной держать на себе дом и поднимать детей, хотя при мне все в деревне вспоминали ее с большим уважением, отдавая должное ее решительности и воле. Она овдовела, так и не дождавшись мужа с русско-турецкой войны.
Арташесу (так звали Дедо), самому старшему сыну, рано пришлось взять на себя заботу о доме, огороде, саде и младших. Чтобы заработать первые деньги, он, едва получив начальное образование, стал учителем первых классов. Взрослые с оружием защищали землю, поэтому в тылу работали женщины и дети. Мне это представить было невозможно – чтобы мой ровесник уже работал, и не кем-нибудь, а учителем.
Прабабушку Айю я застал. То есть я не помню ее, потому что был совсем маленьким, но дома сохранилась фотография, на которой я сижу рядом с ней на тахте и помогаю чистить фасоль («лоби»). А еще есть снимок, где она с Арташесом (когда его уже называли Дедо) сидят на той же тахте. Согласно семейной байке, прабабушка Айя вздохнула и спросила:
– Арташ-джан, сынок, кто из нас старше, ты или я?
На что он пожал плечами:
– Откуда я знаю, мам? («Йин гидам, нани?»).
Возможно, Дедо умел находить общий язык со мной еще и потому, что много лет работал в школе. Сначала ходил пешком из своей деревни в соседнюю деревню Бадара вместе со своими учениками-односельчанами. Потом, еще до войны перебрался в Баку, на зарплату повыше, чтобы больше денег высылать матери. Работал учителем математики в Арменикенде, армянском квартале. На пенсию вышел только тогда, когда закрылась последняя армянская школа в Баку. Она находилась в Завокзальном районе, со слов деда «самом босяцко-блатном» районе города даже в середине благополучных восьмидесятых.
Но даже на пенсии он продолжал помогать своим родным, поскольку получал надбавки как ветеран Великой Отечественной и подрабатывал репетиторством: готовил абитуриентов к вступительным экзаменам. Забегая вперед, скажу, что когда я окончил седьмой класс и родители решили перевести меня в физмат-школу, Дедо приехал заниматься со мной.
Первым делом он потребовал освободить мой письменный стол. На пустую и только что протертую влажной тряпкой столешницу он выложил кипу тетрадей, перевязанную крест-накрест шерстяной нитью. Я развязал узелок и взял верхнюю из тетрадей. Она была исписана непонятным мне почерком.
– Мы не по учебнику будем заниматься? – удивился я.
– Не по одному учебнику, а по нескольким. Я собрал лучшие задачи, которые встречал у сильных авторов. Через мои руки много книги прошло, за какими-то я даже охотился в библиотеках, комиссионках, всеми правдами и неправдами доставал.
– Прямо как коллекционер марок, – восхитился я.
– Да, коллекционер задач!
Дедо понравилось мое сравнение, он даже повторил вполголоса, словно пробуя звучание.
– Может, все-таки посмотришь на задачник, которые советовали проштудировать перед экзаменами? – попросил я, выкопав из кучи, в которую сбросил все со стола, новенькую библиотечную книгу.
Прежде чем заглянуть вовнутрь, Дедо тщательно изучил страницу с авторским коллективом, потом пробежался по предисловию. После этого он открыл на случайной странице, прочел условие одной из задач и рассмеялся:
– О-о, какая нафталиновая задачка, с тридцатых годов, еще из Киселевских упражнений. А эта встречалась у Ларичева. И следующая тоже из шестидесятых, у Крейдлина видел. Они с Муравиным написали целый сборник…
– Дедо, да какая разница, главное, чтобы научиться решать.
– Разница есть. Правда, ты освоишь материал так, что для тебя разницы не будет, – усмехнулся дедушка.
Месяца подготовки по дедушкиной методике оказалось достаточно, чтобы я сдал экзамены на отлично и поступил в физмат.
Но вернемся в то лето, когда я впервые проводил каникулы с Дедо вместе, то есть не просто вместе, а вдвоем.
В тот день мы вышли из дома рано утром. Деревня уже не спала. Пели петухи, кудахтали куры, блеяли овцы, где-то ревел осел. Перекликались с балконов хозяйки. Все как полагается. Первым делом мы спустились к роднику взять воды в дорогу.
Дедо рассказывал, что когда-то здесь было подворье монастыря Воскан Нахатак. В девятьсот пятом году турки в очередной раз разрушили и разграбили его. И с тех самых пор они, уже под прикрытием коммунистов, не позволяли восстанавливать руины. Подворье стало небольшой деревенькой на склоне над ручьем. В войну, когда почти все мужчины деревни ушли на фронт, земли по другую сторону ущелья власти начали заселять турками.
