Читать книгу: «Реинкарнация по-русски. Или московские приключения учителя литературы», страница 2
***
Пока Степан спал, Дмитрий Сергеевич решил осмотреться и прояснить каким телом его наградили небеса. «Посмотрим. Куда это меня переселили? – сказал себе Верещагин, и осмотрелся в новом теле учителя. – Так, тело не больное, это главное. Зубы все на месте, нужно похвалить Степана за это внимание к зубам. Ровные ряды и почти голливудская улыбка. Вес около девяносто. Придется подсказать парню о том, что есть спорт, и что им нужно срочно заняться. Не занимается учитель спортом и это заметно. Мышцы слабоваты. Главное, руки ноги целы и в хорошей форме. Тут он уловил что, в мышечной памяти есть информация о том, что учитель все – таки занимался боксом в юности; достиг определенных высот – первый юношеский разряд; затем травмировался и бросил бокс. Но в студенческие годы занялся популярным карате – до. Опять же, хорошо развил мышцы и реакцию, но так и не стал мастером. Черного пояса не получил, как и остальных цветных поясов тоже. «Ну что ж? Мне вполне комфортно в этом теле. Но оно белое, как снег. Белизну нужно убрать. Завтра же отправлю Степана в салон с ультрафиолетом, путь «подкоптится». Еще нужно посмотреть медицинскую карту. А лучше найду аптечку. Аптечка была маленькой – немного обезболивающих, слабых антибиотиков и средств от простуды. «Здоровая семья. Даже странно, живут не богато и не болеют! Есть ли дети?».
Во второй комнате были разбросаны детские вещи, и стояла небольшая деревянная кровать. На компьютерном столе, около плоского монитора Samsung, стоит фотография мальчика лет десяти. Полные щеки и детский светлый взгляд. Сама наивность и доброта. Рыжеватый и нос в веснушках. Верещагин вспомнил своих детей. Что теперь с ними будет? Он представил, какая теперь закрутится карусель за наследство, и в какой переплет могут попасть его дети. И он погрузился в воспоминания о своей, уже ушедшей навсегда, жизни.
Глава 4
Ольга Владимировна Куроедова была женщиной властной и стервозной. В свои тридцать семь лет выглядела она довольно сносно, если учесть, что жила в не совсем комфортной среде и плохой экологии. Высокая, под метр восемьдесят, еще с хорошей фигурой, с длинными полными ногами и руками, она производила впечатление фотомодели в отставке. Подстриженные модным каре волосы носили родной рыжеватый оттенок. Кожа на лице была гладкой и почти без морщинок. Взгляд пристальный. Когда она глядела своими ироничными и колючими карими глазами, то люди чувствовали себя неуютно и сковано. «Это все от этой проклятой работы с цифрами и алгоритмами», – говорила Ольга мужу и родственникам. Муж соглашался, но думал что все-таки произошла ошибка на генном уровне и его жена получила не свойственную многим женщинам силу. Мягкость и сексуальность не были любимым оружием в женском арсенале Ольги Владимировны.
Работала она программистом в небольшой компании по производству контента для сотовых телефонов. Компания не процветала, и это сказывалось на доходах и характере Ольги. Как и все женщины с именем Ольга, она была не лучшим подарком своему мужу и окружающим. Есть в нашем мире зависимость человека от его имени. Как говориться «как корабль назовешь….».
Ольга росла единственным ребенком в семье отставного военного летчика. Свой неуживчивый характер проявила уже в школе. Потом университет. Училась в Новосибирском университете на факультете информационных технологий. Звезд с неба не хватала. На последнем курсе познакомилась с господином Куроедовым, который уже работал школьным учителем. Они сошлись как две противоположности. Своего жилья у них не было и после недолгих скитаний по общагам славного города Новосибирска, переехали в Алма – Ату к родителям Ольги.
Освоившись в новой для себя среде, она взялась за строительство своего светлого будущего. Начала с воспитания мужа (с дальним прицелом) для его, так сказать, выдвижения в высшие круги общества. Куроедов не особо сопротивлялся, и во всем потакал своей жене. Но в высшее общество так и не попал. Это было полное поражение, и Ольга стала относиться к Степану как к неудачнику и большому лентяю.
Когда у них родился сын Егор, то часть своей повышенной требовательности к мужу и родным, она перенесла и на ребенка. «Мой ребенок должен стать супергероем, бойцом, самым лучшим, самым – самым…», – внушала она себе. И для осуществления своего плана воспитывала сына в строгости, придерживаясь строгих правил дисциплины.
Поворачивая ключ в замке, Ольга подумала: «Что там мой бездельник делает? Наверное, на диване, с книжкой, вновь открывает Америку».
– Привет Ольга, – высунулся из двери напротив, сосед Кирюха.
– Здравствуй. Что не на работе? Пятница и не тринадцатое. Можно было бы и поработать.
– Не до работы. Видела, что твориться на улице? Блин поганый…. Бьют олигархов как мух. – Кирюха вышел на площадку. Он был в обвисшем синем трико, с небритыми обвисшими щеками и распространял двухдневный запах перегара.
– Не видела, – сказала она, поморщившись и открыла дверь, что бы быстрее закончить диалог с заросшим щетиной соседом.
– Да как же? За домом полно тачек с полицией и врачами. Шума на весь квартал, – сосед был говорлив и просто так не отставал от случайных слушателей, – где твой? Он точно слышал. Ваши окна выходят как раз на то место. Да и вроде кричал Степан. Или мне показалось. – Сосед перекрестился.
– Кто кричал, что несешь, – забеспокоилась Ольга.
Не снимая фиолетовых туфель, забыв закрыть дверь, она проскочила в комнату и ее взору открылась удивительная, а лучше сказать, необычная картина. То, что она увидела, поразило ее и не поддавалось какому – либо пониманию. В синеватой дымке (откуда возникла эта дымка, было не понятно), Ольга увидела лежащего на ковре мужа.
Лицо его неузнаваемое, как размытое, угадывались чьи – то чужие черты (в нем еще присутствовал Верещагин). Она испугалась. Но напряженно вглядевшись, увидела, что это ее родной муж. Подбежала к распростертому на ковре Степану и стала его трясти. Пару раз шлепнула ладонью по его бледным щекам. Он замычал, открыл покрасневшие глаза и сел.
– Что с тобой? Испугал до посинения! Разве можно так пугать… – на глазах Ольги навернулись слезы; потекла тушь. Она прижала голову Степана к своей пышной груди и заплакала.
– Да все в порядке, – успокаивал ее Степан, – думал смерть за мной приходила. В голове набат, весь Бах с его фугами и голосами. Прикинь, кто – то говорил со мной не моим голосом. Нагло залез в меня, в мою башку, и начал давать конкретные указания. Но, думаю, это наваждение и вчерашний алкоголь. Белочка, плиз?
– Пить меньше нужно, – сказала жена и вытерла длинной и мягкой ладонью, слезы со щек. Кольцо на пальце укололо ее щеку; она отняла руку от лица и вздохнула. – Горе ты, а не мужик. Нет, что бы с утра заняться любым нужным делом, ты слышишь голоса таких же бездельников, как и ты сам, – Ольга поджала светло накрашенные тонкие губы.
– Да ладно, все было всерьез страшно, – вон у меня до сих пор руки дрожат, да и ноги. Весь дергаюсь. Позвоню врачу, пусть Самуил Валерьевич проконсультирует, – вспомнил своего друга психолога Степан, – не бойся все прошло… – Может инсульт? Нужно вызвать неотложку… Да что вызывать, за окном их целый рой. Говорят, там убили олигарха (откуда я это знаю?).
– Сосед уже доложил. – Ольга скинула фиолетовые туфли, встала и медленно пошла в ванную комнату.
– А ты Степа так ничего и не понял? – опять заговорили в его голове. – Я теперь в тебе, я тот самый убитый олигарх Верещагин, что лежит бездыханный у твоего дома.
Степану опять стало плохо; по телу пробежал целый холодный муравейник. Тело покрылось рябью, но теперь, вытянув шею, он внимательно стал прислушиваться.
– Ты не веришь в переселение душ? В бессмертие не веришь? А еще литератор, учитель, так сказать, интеллектуальная мощь нашего депрессивного общества. Расскажу тебе, как я понимаю бессмертие. Во – первых, и это основное, – оно есть! Это мне здесь, наверху, сказали! Люди просто не могут понять что это, не испытав на себе.
Ни андронный коллайдер, ни квантовая физика не решили вопроса бессмертия. Это из духовной области. Человек может только гадать, но не знать о том, что такое бессмертие. Интересно так же, как выбирается оболочка для нашей души, когда мы входим в этот мир? Методом «тыка». Вот ткнули в тебя, Степа…. А потом разбирайся в хромосомах и меняй «запчасти», пока не разрушишься, до конца. Затем душа освобождается и ищет новую оболочку. А ты и не думал Степа, куда ты отправишься? – коротко хохотнул голос. – Как ты знаешь, электрон появляется на другой орбите ниоткуда. Просто появляется, как будто нет расстояния между орбитами. Так и мы, появляемся просто ниоткуда. И уходим с тем же успехом.
Ты задумайся, почувствуй кожей. Каждый чувствует, что в его душе есть нечто такое, что не сломает смерть. Это в глубине души. Как выяснилось из квантовой физики все мы, и все миры, связаны между собой на другом уровне, кроме времени и пространства. Вот это мы и ощущаем как бессмертие. Надеюсь, говорю понятно?
Перемены Степан неизбежны. Неужели тебя так страшит наша с тобой общая перемена? Меняем одну жизнь на другую. Как одежду. И это просто. Незачем страдать и бояться. И последнее, цель моей, и теперь твоей, жизни – сделать великое дело, которое переживет нас в веках (ну, в годах).
Пока читалась данная лекция о бессмертии, Куроедов вышел из состояния гроги – после «хука» справа, от непрошенного гостя. Он стал задавать вопросы:
– Так это просто переселение? Что теперь будет со мной и почему Я? В городе полно миллионеров, вселяйся в любого.
– Так решили там, наверху. Я ничего не могу изменить. Высшее существо указало прямо на тебя, простого учителя, так сказать бюджетника и бедолагу. Извини за такие оскорбительные зарисовки твоего положения, но от правды не уйдешь. Так вот, дадим тебе шанс стать богатым. Что ты с этим станешь делать, я не знаю. Но денег у тебя теперь будет «немерено» (по твоим представлениям). Я скажу, где их взять, так как, в это воскресенье ты летишь по моему заданию в Москву. А сегодня и завтра нас с тобой ждет серьезная программа.
Сегодня же, ты напишешь заявление на отпуск. Приведешь себя в порядок; моя молодая вдова любит только стильных людей, а тебе с ней скоро встречаться. Получишь от меня рекомендательное письмо (жена получила уже это письмо по электронной почте) и станешь учителем литературы для моих детей. Внедришься и разыграешь нашу с тобой шахматную партию. Сейчас поедешь в аэропорт и получишь мою сумку в камере хранения. Там все, что тебе нужно, как молодому шпиону, – засмеялся мертвый «олигарх».
Вошла Ольга, уже в коротком халате, с распущенными рыжими волосами, прямо фурия. – Ну как состояние, алкоголик, – пошутила жена. – Больше нет кошмаров?
– Да как сказать, – Куроедов задумчиво смотрел на жену и где – то на краю его сознания появилась крамольная мысль: «А это что за женская особь? Симпатичная, но в меру, таких сотни на улице. Моя жена? Да, так оно и есть», – в его взгляде и на губах промелькнула небольшая брезгливость. Ольга заметила это, удивленно посмотрела на мужа, но ничего не сказала. Решила, что тот еще не отошел от своих переживаний.
Зазвонил телефон. Степан взял трубку народного «Panasonic». Незнакомый мужик, голосом школьного инспектора, затянул:
– Алле, это квартира Куроедовых?
– Она самая.
– Мне бы Степана.
– Он у телефона, Что вы хотели?
– Привет Степаныч! Это Григорий Черный, твой одноклассник. Помнишь меня?
– Конечно помню…..
Разговор зашел о былом, о прошлых похождениях, а затем перешел ближе к дню сегодняшнему.
– Степаныч, я давно живу в Москве, у меня приличный бизнес в IT индустрии. Хочу здесь, у вас, открыть филиал своей компании, и мне нужны надежные парни с головой. Ты как раз и есть такой парень. Подъезжай, поговорим.
Он сказал адрес.
– Степа, ты не думай, что счастье свалилось тебе на голову просто так. Этот звонок организовал я. Как? Это мои тайны. Нужно, что бы у тебя появилась причина срочно лететь в Москву. Расскажи все жене, в красках, как литератор.
Ольга вслушивалась в разговор Степана. Она видела, как он удивился, затем сильно обрадовался и стал показывать ей сжатый кулак с поднятым большим пальцем с криво подстриженным широким ногтем. «Что это с ним сегодня? Никак день Степана! Нужно посмотреть гороскоп, может там есть объяснение», – подумала Ольга:
– Ты что такой счастливый? Выиграл в лотерею или получил наследство от своих бедных родственников?
– Начались сбываться сказки, – ответил Степан, – звонил бывший одноклассник Гриша Черный, сказал, что он большой бизнесмен в Москве и что желает взять меня на работу для своего алмаатинского филиала. Так что подруга, жизнь налаживается!
– Какой ты бизнесмен? – Засомневалась Ольга, – как только он с тобой поближе познакомится, так и накроется медным тазом весь твой бизнес.
– «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь». Я поехал на встречу, – он достал том Ницше и вытащил из его листов свою маленькую заначку….
Глава 5
– Эй, Семен! Ты что это удумал – ехать в аэропорт на автобусе? Бросай эти плебейские привычки, садись на «мотор». Выбери покруче; только не Жигуль.
Ольга смотрела из окна и видела, как ее муж поймал новую Тойоту. Она глазам своим не поверила: «Да, если и дальше так пойдет, то мы не сможем отправить сына в летний лагерь».
Куроедов развалился в чистой, свежей машине. Салон кое – где еще в полиэтилене. Запах нового авто просто потрясающий. Давненько он не позволял себе кататься на таких машинах. Хоть Степан и был водителем со стажем, но всю сознательную жизнь проездил на тройке Жигулях. Пару лет назад машина встала «на якорь» и пошла на металлолом.
Оставшись «безлошадным», он мечтал о новом «боевом коне», японского или немецкого производства. Таком, например, как это такси. В машине, из динамиков, ненавязчиво пел Он, английский, татуированный под самые брови король тяжелого металла. Ozzy Osbourne: «Life Won’t Wait – Жизнь не станет ждать». Таксист одних лет с Семеном, подпевал и пристукивал ладонью по серому массивному рулю.
Every second you throw away,
Every minute of every day,
Don`t get caught in a memory,
`Cause life won`t wait for you,
No, life won`t wait for you, my friend.
Все секунды, которые ты упускаешь,
Все минуты каждого дня,
Не останутся в памяти,
Ведь жизнь не станет ждать тебя,
Нет, жизнь не станет ждать тебя, мой друг.
«Жизнь не станет ждать, это точно, – напел себе Куроедов. Музыка, водитель оптимист, новая пахнущая Тойота, скорость, весело пролетающие мимо весенние деревья и теплый день за окном, заставили его почувствовать себя в новом особом состоянии, состоянии смены его потертых жизненных декораций и наступления больших перемен. Руки Степана, от пальцев, до локтей, подернулись гусиной кожей. Он прищурился и заулыбался.
– Хватит наслаждаться. Пора и поработать, – голос возник неожиданно, и Семен вздрогнул. Водитель такси в зеркало посмотрел на него вопросительными черным глазами:
– Что – то не так, вам плохо?
– Нет, все нормально, – ответил Куроедов и улыбнулся, показав ровные зубы.
– Степан, – опять зазвучал голос, – теперь я гуру в твоей новой жизни (буду учить учителя). Ха – ха! Тебе нужно хорошенько запоминать, что я буду говорить. О том, что тебе пригодиться, когда ты окажешься в Москве. Ехать в порт долго, так что я тебе расскажу немного о деньгах. Не о тех деньгах, что ты зарабатывал в гимназии и репетиторством, а о деньгах серьезных. Ты неожиданно перепрыгнул из мира постсоветской нищеты в мир больших денег и тебе нужно многое уяснить.
Верещагин сказал спич:
– Если ты начинаешь бизнес, то значит, что ты входишь на территорию финансов. Теперь все будет зависеть от того, как ты установишь свои взаимоотношения с деньгами. Полюбят ли тебя деньги? И наоборот. Все любят деньги, но точно сказать, взаимная это любовь или нет, многие люди не могут. Но если ты открыл дело, то неумение общаться с деньгами станет для тебя самым роковым. Ведь весь бизнес, Степа, строится на деньгах, их обращении.
Тебе Степа, необходимо понять суть денег. Понять, как с ними работать. Деньги являются инструментом для ведения бизнеса, его «кровеносной» системой. Любая оплошность с деньгами, приведет к «тромбам» в этой системе и бизнес может получить «травму» не совместимую с жизнью! Как говорят японцы – «у денег нет ног, но они могут убежать».
Это все. На сегодня хватит. Запомни это – потом блеснешь!
Приехали в аэропорт.
Куроедов давно не летал и новое здание аэропорта его удивило. Приземистое, плоское и стеклянное. Растянутое, с длинной выпуклостью крыши посередине; напоминало шляпу Наполеона придавленную сверху, после московского похода. Посередине «шляпы» стеклянные раздвижные двери – рот для публики. Внутри здания заявка на поздний хай – тек; похоже, архитектор решил использовать прямые линии и формы. Потолок не закрыт и видны обнаженные нервы труб и конструкций. Везде – стекло, серебристый металл и пластик. Приглушенные, будто электронные голоса, иногда объявляли вылеты и прилеты рейсов самолетов.
Степан взял багаж Верещагина, зашел в туалет и раскрыл кожаную сумку. В сумке лежали деньги различных стран, паспорт и пластиковые банковские карточки (Platinum MasterCard и несколько карт Visa). «Ого! Да здесь тысяч… долларов».
Вдруг, его внимание привлекло зеркало, вернее то, что его поверхность начала менять свет и цвет. Он подошел к зеркалу и увидел не свое отражение, а неявное, чуть размытое лицо, как он сразу понял, того самого голоса. Мертвец смотрел на Степана и улыбался:
– Это я. Хорош?… Теперь слушай. В сумке деньги. Поедешь и купишь себе одежду; оденешься с ног до головы. Возьми дорожные сумки и принадлежности. После пойдешь в салон красоты «Камильфо», там есть вертикальный солярий. И чтобы через пару часов был как Джеймс Бонд, в лучшие годы!
***
Проводы не заняли много времени. Ольга была в полушоковом состоянии. Она смотрела на своего мужа и ничего не могла связать в одну понятную ей картину. Муж был в сером полосатом костюме, подстрижен и, что самое невероятное, со свежим загаром. Его бронзового цвета пальцы поднимали чашку с кофе, и Ольга заворожено следила, как тонкая чашка подносилась к загорелому лицу. На столе лежала пачка долларов. «Это на расходы… Друг Черный дал на мелкие расходы».
– Ну что? Карета подана мой друг, – Степан был в приподнятом настроении, – Пора попробовать на вкус приключения. Приеду, сразу позвоню.
– Смотри там, не лезь, куда не знаешь. Включи весь свой мозг, а если что, сразу звони; я уж тебя направлю на путь истинный.
– Да я уже влез в новый и суровый бизнес, – соврал Степан, – но увидев пачку денег, добавил, – однако риск того стоит.
– С каких пор муженек, ты стал такой рисковый?
– Сам не знаю, женушка.
Он взял кожаную дорожную сумку, кейс и пошел к двери.
– Посидим, на дорожку.
На улице была темень. Рейс «Трансаэро» в Москву был ранним.
Семен устроился в такси и задремал.
Он не любил летать на самолетах, воздушных шарах и дельтапланах. Не было жгучей аэрофобии, но в памяти отложилась пара случаев, когда он мог не вернуться к семье. Один связан с полетом на АН – 24. Еще студентом, он летел с Новосибирска в Барнаул и при посадке, самолет накренился на одно крыло. Пассажиры затихли в предчувствии ужасного конца. Но паники не было, так как самолет выпрямился и благополучно приземлился. Но засечка в памяти Степана осталась.
Другой раз, при посадке ТУ-134, самолет выехал за взлетную полосу. Хорошо были сугробы и маленькая скорость – это, как потом говорили, их и спасло. Но этот случай совсем подорвал веру Куроедова в чудеса летной техники.
В самолете ему досталось место у окна. Боинг 737. Хорошая машина с прекрасными летными характеристиками, прочитал Степан рекламный проспект «Трансаэро».
Еще в зоне вылета, он достал новенький (купил сегодня при экипировке) iPhone, настроился на интернет и узнал много хорошего о самолетах Боинг. Это его немного успокоило.
Приглушенный, как в вате, говор в салоне, нарушил вопрос идеально подстриженного мужчины лет тридцати пяти:
– Это место 12 В?
Степан кивнул.
Стриженный, закинул наверх сумку, приподнял крокодиловый темный кейс и сел рядом. «Хороший был крокодил, – подумалось Степану, – а может это китайский буйвол? Да нет, видно по костюму и часам (Girard Perregaux, как сказал стриженный), что мужик при деньгах. Наверное, живой олигарх», – Шутка ему самому понравилась (живой, в отличии от….) и он славно улыбнулся, выставляя свои белые зубы. Внимательно посмотрел на соседа. Это был молодой человек, со стройной, явно накаченной фигурой, роста выше среднего, с подстриженными и остро загнутыми, как хоккейная клюшка, к концам губ, светлыми бакенбардами. Стильные стекла очков, без хорошо видимой оправы, венчали небольшой узкий нос. Идеальный выпуклый лоб и обрамляющая его светлая прическа – бобрик. Улыбался доброжелательно, но за этой улыбкой и улыбающимися темными глазами, скрывалось сконцентрированное внимание и любопытство. Под глазами чуть темнело, вернее, сумеречно, что говорило о пагубных пристрастиях или ранней болезни. «Взгляд как рентген, – подумал Семен, – сейчас составит на меня досье и определит, к какой категории граждан я отношусь. Явно интеллектуал, – вон какой лбище!…».
Интеллектуал сел в кресло и представился, протянув узкую ладонь:
– Андрей Богданович Рогозин. Можно, Андрей. – От Андрея чуть пахло коньячком.
– Степан Куроедов. Так же… можно просто Степан, – он вдруг вспомнил, где видел соседа.
«Так, это же тот мужик, который был в баре аэропорта. Я сидел рядом и слышал, как и о чем он говорил по яркой сотке. Явно с девицей. Имя такое….Валерия. Х..м, одни Валерии в последнее время. Но говорил – то он о ее муже; что с ним все в порядке и что он уже согласен на быстрый развод. При этом нехорошо смеялся. Видать, любовник Валерии».
– Что Степан, летим в столицу мира? По делам или как?
– Сам до сих пор не верю; меня нашел школьный друг и предложил заняться бизнесом. Вот теперь лечу все уладить по этому делу. Плюс, пока все не прояснится, я буду учительствовать. Есть рекомендательное письмо в хорошую семью.
– Так вы… а давай, на ты… учитель?
– Давай! Да учитель старших классов по литературе и русскому языку.
– Учитель – это класс. У меня мать была учителем. Теперь на пенсии. Но я помню всю ее жизнь, – Андрей все также внимательно отслеживал реакции и мимику Степана.
«Наверное, это у него профессиональное? Может силовик? Надо спросить», – подумал Степан.
– Да знаешь, неожиданно повезло. Есть кого учить – пару оболтусов из богатой московской семьи. Папа олигарх, мама знаменитость из зомбо ящика. Оплата по высшему разряду, я таких денег еще не держал… даже в банке, – схохмил Степан, – есть жилье во флигеле, дают даже тачку и все остальное.
«Что то тут не так, – думал Андрей, – он говорит, но не верит в свой новый проект. Да и постоянно подносит пальцы к носу и трет его. Как – то он взволнован. Может, так действует новая обстановка и открывшиеся новые возможности? Меня помню, так же колбасило, когда стал помощником богатея и стал получать зарплату денежными пачками. Но многое говорит о его вранье, – ладно, посмотрю, что будет дальше». Это был профессиональный зуд и реакции исследовательского склада ума Андрея: «И еще, загар в это время года явно не учительский, одежда фирменная – сплошь бренды известных компаний»:
– А как зовут олигарха? Я ведь многих людей из московской элиты знаю, и со многими даже знаком.
– Степан не вздумай сказать мою фамилию. Мужик, который сидит с тобой рядом, мой помощник, теперь уже бывший. Он очень умен и вывернет тебя наизнанку своими вопросами. Это профессионал, аналитик. Держи ухо востро. Скажи фамилию Жуков. Я иногда знакомлюсь с людьми и не говорю свою настоящую фамилию. Для конспирации. Потом скажешь ему, а с ним придется встречаться еще не раз, скажешь, что был Жуков. Он поймет, – прозвучали в его голове слова Верещагина.
– Жуков Петр Вениаминович, – ответил Степан.
– Фамилия известная, но не слышал… Сейчас миллионеров в Москве, как собак недорезанных, – что – то грубое и злое пробежало по жестким губам Рогозина.
«Не любит наш друг миллионеров», – пронеслось в голове Степана.
Пристегните ремни. Наш самолет взлетает.
Ощущения при взлете подняли в Степане всю прежнюю, забытую им гамму чувств, которые он испытал при неудачных полетах. Опять стало страшно. В груди поднялась волна безнадежности. Руки стали неметь. Он непроизвольно вжимался в кресло. Ремень стал давить, мешая дыханию.
– Э, Степан, да ты плохо переносишь взлеты, – Андрей протянул серебряную фляжку, – выпей, полегчает…
Куроедов онемевшими пальцами перевернул флягу, и терпкая, схватывающая рот струя коньяка пролетела вниз по горлу. Коньяк был крепок. Быстро подействовал, и учитель стал выходить из ступора.
– Да, не быть тебе Степан десантником, – улыбался Андрей.
Самолет уже набрал скорость и высоту, включился полный свет, отстегнули ремни. Степану стало весело. Он отхлебнул еще немного коньяка. Самолет монотонно гудел, уши заложило, но он их, зажав нос, «продул», воздухом из щек. «Жить стало веселее», – опять вспомнил поговорку вождя всех народов. Меж кресел, по проходу стюардесса тянула тележку со снедью и газетами. Он взял газет. Раскрыв «Ведомости», и тут же увидел сообщение о том, что было покушение на бизнесмена Верещагина. Сосед тоже увидел заметку. Но он как – то странно и неприязненно, с противной ухмылкой, смотрел в газету, как раз в место сообщения:
«Неизвестные расстреляли в пятницу утром из пистолета с глушителем директора московской строительной компании «Реалстрой». Киллер расстреляли 42-летнего москвича у подъезда, где он снимал квартиру в г. Алма – Ате. Сделав выстрел, преступник бросил на месте убийства оружие и скрылся.
Имя убитого в интересах следствия не сообщается.
На месте преступления полицейские обнаружили пистолет с глушителем.
Следственный отдел РК возбудил дело. Так же, дело возбуждено следственным отделом московского СКП по части 2 статьи 105 УК РФ (убийство). Следователи обоих стран отрабатывают все версии совершенного преступления. По основной – преступление носит заказной характер и напрямую связано с предпринимательской деятельностью убитого».
«Полный бред, – подумал Андрей, – какая квартира? Ехал к молоденькой телке… Старый развратник!».
Куроедов дочитал сообщение:
– Странно устроена жизнь. Работаешь, двигаешься, достигаешь успеха и тут раз, приходит она, с косой. Вот человек стал миллионером, и его убили. За что?
– Вот как раз за это, что стал миллионером, – резюмировал Андрей, – в наших странах это преступление. И это как красная тряпка для тех, кто хочет жить богатым халявщиком. У бизнесменов, в отличие от народа, вообще другая жизнь. Они ж там, наверху бизнес Олимпа, живут как скорпионы в одной банке. Что не так – в расход. Это грустно, но это факт. Я насмотрелся многого такого дерьма. Можно сказать, недавно избежал расстрела, потому что не был со своим боссом в одной машине. Случай! Его величество случай! Заболел живот и я остался в отеле. А босса хлопнули. Вот такая история. И это происходит везде на просторах нашей необъятной родины.
– Да, печально, – Степан задумчиво смотрел на соседа прищуренными серыми глазами, – у него промелькнула мысль, – а не приготовили ли и из меня следующую жертву? Что – то все просто. За день стал обладателем больших денег (карточки Platinum MasterCard и Visa из сумки Верещагина). Вот это и настораживает; как говорится, бесплатный сыр хуже бензопилы, – родил афоризм Степан, – нужно все хорошенько разузнать и если будет опасно, то срочно лететь обратно.
Сосед допил коньяк из красивой фляжки, потянулся, вскинув руки, устроился удобнее в кресле и задремал.
Куроедову не спалось. Его мучили подозрения и дурные мысли; он вдруг ощутил всю бесперспективность и никчемность задуманного. Ему стало грустно, он вспомнил жену и ее сарказм. «Может она была права? Зачем я влез в это дело?»
– Слушай друг, – зазвучало в голове, – хватит ныть. Ты Избранный (помнишь «Матрицу»). Тебя избрали на эту роль высшие силы. Сам бы я ни за что не влез в твою шкуру и мозги. Пора все исправлять. Теперь часть моих привычек перейдет в тебя и станет тобою управлять. Ты будешь частью меня. И я стану тебя замещать в разных сложных жизненных ситуациях – действовать сам, но в твоем теле.
– Как это, – спросил Степан.
– Да просто; хотя раньше я этого и сам не знал. Все будут видеть тебя, но это буду уже я, а ты как бы заснешь. Завершив или решив дела насущные, я уйду наверх, так сказать на командный пункт, а ты опять станешь собой. Пока я буду действовать, ты не будешь наблюдателем; вся панорама сражения тебе будет не видна.
Сейчас проснется твой новый знакомый и мой помощник, мы и испробуем этот ход. Но обещаю, будет интересно. Представь себе, ты опять появляешься в себе… ха —ха… А рядом с тобой, в кровати, шикарная женщина. Это дар богов! Сейчас и начнем. Проверю твоего нового друга на вшивость.
– Не трогай друга. Он что плохого сделал?
– Твой новый друг Андрюша, редкостная дрянь. Это я знаю наверняка. Самолюбивый чрезмерно. Волк, в шкуре учителя… Ладно, смеюсь! В овечьей шкуре. Готов на все ради денег. Бросил семью и детей, поменял паспорт и смылся, для того, чтобы не платить алиментов. Наглый и хитрый как голодный лис. Беспринципный – «с..ы в глаза, божия роса!»… Сильно давить не буду, это еще впереди. У меня есть к нему много вопросов, причем, не очень для него приятных. Я еще сам не во всем разобрался, но сдается мне, что не случайно он летал со мной… Оставлю это на закуску, – захохотал Верещагин.
В самолете объявили перекус – спинки кресел поднять, столики развернуть. Сосед спал. Степан толкнул его в упругий бок. Тот вздрогнул и открыл глаза.
– Не помешает выпить рассола. Дорогой коньяк плохо действует на мою печень, – он сладко потянулся, хрустнул суставами пальцев рук и пошел умыться в хвост самолета.
