Читать книгу: «Посмотреть в глаза Илону Маску. Рассказы и повесть», страница 2

– Ты не думай, что я очень храбрая, – неожиданно созналась Люда. – Когда с родителями так получилось, у меня выхода не было. Кому я нужна? А потом как-то постепенно я пришла к выводу, что у каждого бывают неприятности, и все как-то выкручиваются, жить-то надо! Мне уже шестнадцать лет, паспорт в столице успела получить. Считай, взрослой стала, теперь пора приучаться быть самостоятельной. А ты мне поможешь…

– Я? Круто! У меня-то дома всё нормально, город свой и школа – до самой крыши знакомая. Не сравнить с твоим положением. Кстати, а откуда ты про Стасика узнала? Ну, что он из нашего города уехал?

– Так я же говорила, у меня такое иногда бывает…

– Конечно! Бывает! У меня что-то не бывает, и ни у кого из наших одноклассников… Да во всей школе – ни у кого! Ни разу не слышала. Что-то ты, Люся, заливаешь много!

– Не веришь – не надо! – без обиды ответила Савельева. – У тебя ещё найдётся повод на мои причуды удивиться. Это только начало…

Они опустили зонты, потому что дождь даже капать перестал, и молча шли по центральной улице в сторону вокзала. Наумова старалась запомнить все новости про Савельеву и привыкнуть к ним, да так, чтобы не сильно удивляться. Ну, возникают какие-то ассоциации в голове новенькой, придумывает что-то, а потом это что-то правдой оказывается. Разве так не может быть? Взять хотя бы гипнотизёров! За теми подобное нередко водится. Никто же не удивляется. А с другой стороны, чтобы подумать на новую соседку по парте, что она – гипнотизёрша, да такое даже присниться не может! Внимательно взглянув на Иру, Савельева вдруг сказала:

– Наверное, Стасик Сироткин был твоим хорошим товарищем? Или другом? И ты жалеешь, что он исчез?

– Да он же не исчез вовсе! Просто его семья в другой город переехала. Ты сама об этом сообщила, – Наумова как бы вновь начала переживать про Стасика. – Конечно, парень он был правильный, всегда мне помогал на уроках, домой провожал, покупал мороженое. Такой не может не нравиться! Хочешь тайну открою? Однажды мы с ним даже целовались в нашем подъезде. Весной ещё.

– Да ты что?

– Тоже дождик шёл, летний только. Но это мой секрет! Об этом никто не должен узнать…

– Само собой! Разве я не понимаю?

Девчонки подошли к старому дому, который Наумова хорошо помнила – много раз здесь проходила.

– Хочешь, я к тебе зайду? – спросила она неожиданно. – Тебе, наверное, помочь надо с уборкой в доме?

Савельева обрадовалась:

– Ты настоящая подружка, у меня таких пока не было! Только домашнее задание просили списать – вот и вся дружба. Я тебя и сама хотела попросить зайти…

Они прошли через небольшую калитку во двор.

– Собаки не было?

Савельева удивлённо посмотрела на Ирку:

– Какая собака? За ней ухаживать здесь было некому. А если бы ты видела, сколько я вчера мусора выгребла в комнатах?

Дверь в дом оказалась заперта на старенький английский замок Люда легко управилась с ключом и зажгла в прихожей свет. Конечно, здесь требовался срочный ремонт: и в прихожей, и в большом зале, и в спальне. Особенно в нём нуждалась кухня. Но везде было достаточно чисто. Наумова представила, сколько труда подружка вложила в эту чистоту. Кроме односпальной кровати в доме новой мебели не оказалось, только на кухне – небольшой покрытый белой скатертью обеденный стол и несколько расшатанных стульев, подоконник был занят тарелками, чашками, другой кухонной утварью. Только газовая плита выглядела довольно солидно – не старше трёх лет.

– Помогать мне сегодня не нужно, предлагаю попить чаю с вареньем, потом уроками займёмся, если захочешь, – сказала Савельева. – Пойду быстренько переоденусь. Разогрей чайник на плите, хорошо? Вода – в накрытом ведре на лавке. На столе – коробка с конфетами, угощайся…

Наумова проводила подружку глазами, а потом занялась газовой плитой. Через несколько минут появилась Савельева, причём в её облике была какая-то таинственность. Она выключила газ под закипевшим чайником и предложила Наумовой:

– Хочешь, я тебя ещё в одну тайну посвящу?

– Какую?

– Подземную! Когда я приехала в этот дом, то сразу стала разбираться, где спальня, где что лежит. А что можно выбросить или сразу заменить из утвари. Во второй спальне оказался вход в подпол. Там, конечно, проведён свет, и это лучшее местечко в доме, где стоит побывать. Там есть просто сказочные предметы, неизвестно где раздобытые бабушкой. Может, она хотела мою жизнь так разукрасить, а, возможно, это всё появилось против её воли – не знаю. Но посмотреть нам с тобой стоит.

– И где это? В крайней комнате?

– Да, – Савельева показала, куда нужно идти, – сейчас спустимся в это очаровательное место и вернёмся попить чая…

И они пошли во вторую спальню, где, судя по всему, раньше отдыхала старая женщина. Люда по ходу движения включала светильники, коридор и комната осветились очень ярко. Подпол был уже приоткрыт, внизу тоже было достаточно светло и играла весёлая музыка.

– Не слишком ли много света? – спросила Наумова, но Савельева только отмахнулась.

– Подожди, ещё не то увидишь! Когда я впервые спустилась вниз, сообразив, как это делается, то чуть в обморок не упала. Сейчас будет самое интересное.

Ира не стала задумываться о том, что ещё интереснее может быть в таком любопытном месте. Она осматривалась по сторонам и с удивлением замечала всё новые детали быта, более достойные молодых, энергичных людей, чем доморощенных, близких к смерти старушек. Но спрашивать, зачем здесь появился современный музыкальный центр, или почему в подземелье соорудили установку для модной цветомузыки, словно в танцевальном зале, ей не хотелось. Пусть есть, как есть. Живёт подруга недалеко, к ней можно приходить на праздничные вечеринки.

– Посмотри! – Савельева пальцем поманила Ирку к широкой тахте у стены, расположенной напротив лестницы. – Как тебе это место отдыха?

– Блеск! – воскликнула та, погладив ровную поверхность.

– А как тебе конфеты?

– Только одну съесть успела, обычный шоколад, – пробормотала Наумова, заметив, какими узкими стали глаза хозяйки, каким холодным взглядом она её осматривает…

Подняв руку, Савельева молча провела подружке по лбу, чуть подтолкнув к тахте. Без сопротивления, даже не вскрикнув, Наумова рухнула на покрывало – лицом вверх, глаза бессмысленно уставились в одну точку на потолке. Убедившись, что гостья лежит без сознания, Савельева вышла из подполья, прошла в прихожую и отперла входную дверь.

– С одним делом я справилась, – сообщила она двум темноволосым мужчинам в форменной одежде, находившимся около крыльца рядом с круглым аппаратом, размером с небольшой легковой автомобиль. – Девчонка лежит внизу. Сразу отправляйте её на Станцию, передадите специалистам в Хранилище. А у меня в этом городе остался ещё один объект, завтра я им займусь и позже сообщу, откуда нас забрать.

Дмитрий Николаевич Наумов – мэр города Плавска – был несказанно взволнован исчезновением своей дочери.

– Дорогая! – успокаивал он жену, сидевшую в зале перед отключенным телевизором. – Не плачь, мы найдём её! Подключены все отделы местного полицейского управления, опросы ведутся и в школе, и на улицах, где Ира могла возвращаться после школы домой.

– Так ведь никто даже словом не обмолвился, что видел нашу девочку… – всхлипывая, пробормотала Нина Павловна.

– Успокойся, порой приходится вести поиски длительное время… – начал мэр, но сразу замолчал, поняв, что такая попытка успокоить человека тщетна.

У него имелось только одно свидетельское показание о дочери – её одноклассника Коли Черёмушкина. Накануне он какое-то время шёл после школы следом за направлявшимися в сторону вокзала Наумовой и новенькой ученицей Савельевой. Далее ему показалось, что обе девчонки свернули во двор одного старенького дома. Полицейские весь дом перевернули, но он оказался пуст, более того – казался давно брошенным. Зарегистрирован дом был на Варвару Сенькину, семидесятилетнюю бывшую медсестру городской больницы, умершую больше года назад и похороненную своими бывшими коллегами. Двери дома пришлось взламывать, поскольку никто не знал, где могли быть родственники покойной и как вскрыть без ключей входную дверь. Недоумение мэра отдалённого сибирского городка возросло уже в мэрии после доклада начальника местного управления МВД о том, что Ира Наумова после занятий в школе покинула её вместе с новым учеником Людмилой Савельевой. Оказалось, что Савельева только первый день появилась в Плавской средней школе №1 и сидела в этот день именно с Наумовой. Найти Савельеву полиция тоже не смогла. Пакет документов для перевода в новую школу в канцелярии сохранился, но предыдущая школа, где училась Савельева, находилась в столице – за несколько тысяч километров от маленького Плавска. Директор школы в последние недели отсутствовал из-за болезни, а документы принимала её заместитель Иванова. По словам Ивановой к ней несколько дней назад обратилась среднего возраста женщина, пришедшая с девушкой, похожей по её описанию на Савельеву. Женщина назвалась дальней родственницей Людмилы, объяснила, что у той произошли драматические события с родителями, которые то ли попали под поезд на железнодорожном переезде, то ли что-то ещё с ними случилось. У девочки не оказалось родителей, домашнего пристанища и никаких знакомых в столице. Единственный вариант, устроивший Савельеву – это переезд в Плавск, где за ней сможет какое-то время присматривать именно приведшая её родственница. Иванова проверила документы, приняла их и разрешила девочке посещать занятия.

После этого доклада Наумов понял, что ситуация неожиданно усложнилась: пропала не одна его дочь, неизвестно куда пропали сразу две школьницы! И это всё – на его несчастную голову! Именно в тот момент, когда решалась судьба всей семью. Перевод в северную столицу добившегося значительных успехов мэра провинциального городка уже был предопределён, ему предназначалось важное место в правительстве Санкт-Петербурга. Нашлось там место и его жене. И что же теперь?…

Отпустив подчинённый персонал для продолжения поисков пропавших девочек, Наумов вышел из рабочего кабинета, прошёл через опустевший в конце дня холл, простился с охранником и распахнул выходную дверь мэрии. В припаркованной рядом со зданием стояла его персональная машина, водителя он отпустил раньше. Позвонил мобильный телефон, мэр посмотрел на экран и не стал отвечать жене. Просто нечем было обрадовать. Сев за руль, он вдруг заметил сидевшего на заднем сидении человека. Он сразу развернулся и увидел молодую девушку, сразу напомнившую одну из фотографий, которые сегодня пришлось разглядывать с полицейскими.

– Вы – Савельева? – радостно спросил Наумов, посчитавший, что история исчезновений, возможно, заканчивается. Девушка быстро направила ему в лицо струю из небольшого аэрозольного баллончика, после чего мэр города Плавска потерял сознание…

Главный координатор инопланетян, находясь на Главном пульте Станции, выслушал последние доклады членов экипажа и остался ими доволен. Сегодня ещё несколько землян пополнили Хранилище, и время томительного ожидания на далёкой от Прародины космической орбите чуть-чуть сократилось.

ПОСМОТРЕТЬ В ГЛАЗА ИЛОНУ МАСКУ

– фантастический рассказ-

Иван Цыплаков сидел в своём тесном боксе и ломал голову над появившимися у астронавтов проблемами. Марс сразу проявил свой характер, и больше половины состава первоначального экипажа уже страдали разными болезнями. Похоже, что Илон Маск не очень любил землян, многие из них даже сомневались в происхождении Великого изобретателя, полагали, что миллиардер появился на Земле с далёкого звёздного мира, и целью его является полное освобождение планеты для переселения своей расы. Во-первых, ему явно было начхать на здоровье астронавтов, которых он послал за сотню миллионов километров через чёрный космос обживать планету с радиоактивной поверхностью, не защищённую плотной атмосферой и постоянным магнитным полем. Во-вторых, пассажиры – будущие обитатели Красной планеты, краса и гордость новой цивилизации – добирались до цели больше года в кораблях, построенных компанией без всякого комфорта. Да и другие проекты Маска имели очень рискованную для землян перспективу. Особенно сомнительным явилось его предложение о применении термоядерных бомб для растопления запасов водяного льда на полюсах Красной планеты. Ведь и ежу было ясно, что в таком случае проблему образования плотной атмосферы, возможно, частично и решили бы, но радиация увеличилась бы многократно.

Цыплаков попал в число первых избранных добровольцев, которым нужно было проверить жилые помещения под поверхностью Марса, построенные заранее строителями-роботами. Проживая в своём задрипанном Мухосранске, он чудом выиграл для этой возможности грин-карту для поездки в США, а уже затем продолжал удивлять своими способностями астронавтов, прибывающих в лагерь. Они были собраны со всех стран мира и поставили перед собой великую цель: покорить дерьмовую песчаную планету.

Тогда бывший россиянин ещё не знал, что Верховное командование приняло решение использовать анабиозную аппаратуру для усыпления большей части колонистов. Это позволяло временно решить проблему их питания – до полного строительства закрытых куполами растительных парников и появления фабрик по изготовлению пищи. И, конечно, не подозревал, что его кандидатура будет возглавлять список временно ненужных людей на Марсе.

* * *

Мне, марсолюду А-555, пришлось сегодня не сладко. Полный день мы с рабочим отрядом вкалывали на возведении памятника этому американскому изобретателю, который направил триста лет назад наших предков в радиационный муравейник Красной планеты. Какому негодяю из Администрации пришло в железную голову возвеличивать Человека, организовавшего безумную идею ухлопать офигенные средства на преобразование четвёртой планеты, гадать было бессмысленно. Группу работяг просто насильно послали лепить на холоде копию никогда – разве, что на фотоснимке – не встреченного нами существа в чёрном костюме с задумчивым лицом, вглядывающегося в неведомые дали. Нам, правда, не привыкать работать на холоде – даже при сегодняшних пятидесяти градусах ниже нуля. И при бешеной радиации! Хорошо, что нам не требуются всякие скафандры, покрывающее всё тело и мешающие нормально поворачиваться, чтобы осмотреться вокруг.

Мой самый близкий друг – марсолюд Р-222 – обычно работает вместе со мной. Мы с ним выбираем отдельную работу на двоих и заодно треплемся на морозе о всякой всячине. Клянём свою проклятую тысячи раз цивилизацию, возникшую после того, как похоронили в песке последнего из неусыплённых в своё время человеков. И произошло это полгода назад в десяти километрах от окраины засыпанного песком ограждения колонии.

– Друг мой! – обратился ко мне Р-222. – Как ты полагаешь, что мы будем делать после строительства памятника?

– Наверное, то, что поручит нам Администрация колонии. Вряд ли она допустит, чтобы мы придумали себе работу самостоятельно.

– Как мне надоело слышать слово «колония»! – возмущению моего друга не было предела. – Мы давно живём без человеков, пора найти для поселения другое, красивое слово. Например, город или столица.

Я удивился:

– Какая столица? Нас становится всё меньше. В своё время Великий изобретатель послал сто тысяч человек, затем добавил до миллиона, всем им нашёл работу на этой планете. Но не смог отправить обратно явный избыток, который пришлось усыпить. А через столетия появились мы – марсолюды, которым достаточно разряжённой атмосферы Марса и не нужны скафандры – нам нипочём здешние невзгоды, они нам только помогают укреплять здоровье. Жаль, конечно, что нас осталось всего около пятнадцати тысяч, мы практически перестали размножаться. И на Землю уже  вернуться – там такие уроды не смогут жить. Наши внутренности сомнёт внешним давлением, а металлизированные тела быстро покроет ржавчина из-за кислорода земной атмосферы…

– Да нам и не долететь туда! Ни один из кораблей, на которых прибыли человеки, не сохранился, их придётся долго искать под песком в марсианских пустынях. За сотни лет пылевых бурь произошло столько, что сосчитать невозможно! Думаю, что нам не захочется откопать даже единственный корабль, засыпанный песком…

– Зачем, дружище? Чтобы убедиться в своём неумении им управлять? Давай забудем. Нам на Земле делать нечего, нам желательно продолжать свою миссию на Красной планете под управлением уважаемой Администрации.

Так мы беспечно болтали, покинув построенный памятник, поглядывая на синеющее при закате небо и ярко освещённый серпик Фобоса. Болтать легко, это не работать. Это не решать сложные задачи, связанные с дальнейшим освоением пустынных территорий далёкой от Солнца планеты. Мы не только давно забыли, как это делается, мы и с самого начала этого не знали. Человеки всё знали и всё делали. Мы только им помогали, как мифические домашние животные. Про всяких живых помощников человеков остались только разговоры, Великий изобретатель запретил их брать с собой в корабли. Но нашлись первые колонисты, называвшие себя художниками; они нарисовали лошадей, собак, кошек. И вывесили эти рисунки в административном здании для памяти поколений. Но сейчас человеков нет, а для нас рисунки стали мифами, легендой! Марсолюды частенько собирались в коридорах администрации и просто смотрели на рисунки, пытаясь понять, как эти твари ходили, а, может, летали там, на Земле. И никакой памяти рисунки нам лично не несли, мы такого никогда вживую не видели. Высшее руководство только и знало, что поручать нам новые и новые задания, не приводящие к дальнейшему освоению природных богатств планеты. Мы чинили разваливающиеся одноэтажные здания для возможности спать под крышей. В наших мозгах укоренились правила проживания цивилизованных существ, это пришло к нам с кровью наших предков – человеков. Которых теперь на Марсе, к сожалению, не существовало…

Вместе с Р-222 мы поднялись к административному зданию и зашли к заместителю главы колонии. Должны же мы были узнать про планы Администрации в отношении проживающих марсолюдов.

– Уважаемый Шеф управляющий! – как и подобает, вежливо обратился я к находящемуся в кабинете яйцеголовому администратору. – Если на завтра вы не планируете большой и сложной работы для населения колонии, то мы с другом попросили бы отпустить нас в давно обещанный познавательный полёт к вулкану Олимп.

Шеф с удивлением поглядел на нас по очереди и недовольно буркнул:

– Издеваешься? У нас всё рушится, механизмы отказывают, а вам в прогулку захотелось! Как вы мне с этим Олимпом надоели.

– А в чём мы виноваты? Механизмы мы не починим…

– Не почините! Их только человеки могли ремонтировать. Но здания, дающие трещину, вы можете укрепить и законопатить? Хотя бы на короткое время? Можете! Этим и будете заниматься завтра. Нагуляетесь ещё…

Р-222 попробовал уговорить упрямого администратора:

– Так что же это получается? Без человеков мы ничего не можем?

– Я не могу, – сознался тот. – Они всё держали в своих мягких головах и руководили действиями марсолюдов. Долго жили и много для нас делали, новая цивилизация на них держалась. А сейчас я даже исправную газотурбинную леталку для вас не найду. Ведь пришлось бы перебрать все наличные аппараты, что бы подобрать мало-мальски способную для короткого перелёта к Олимпу…

– Дожили! – возмутился я. – Не могу понять, а чего мы ждём? Вскоре цивилизация рассыплется! Получается, что вышло мало пользы от того, что человеки мозги администраторам покрепче, чем нам, работягам, вставили?

Яйцеголовый сильно обиделся:

– Тебя бы сюда! Я с тобой своими мозгами поменяюсь с большим удовольствием…

В этот момент из коридора выдвинулся к нам ещё один такой же марсолюд с блестящим черепом:

– У работяг есть проблемы? – поинтересовался он у хозяина кабинета, сразу вскочившего на ноги. – Даже на третьей этаже слышен спор!

– Мы рады засвидетельствовать вам своё почтение! – склонил я голову в знак уважения, заметив знак высшей власти на красных погонах вошедшего. Моему примеру последовал и Р-222. – Мы зашли в административный корпус с небольшой просьбой, не такая уж она важная, но легко позволяет заглядывать к начальству. Нам было отказано по вполне понятной причине: в колонии увеличивается количество проблем и не хватает рук для восстановительного ремонта. Ваше сиятельство! Можно задать один вопрос, который всё время вертится у меня на языке последнее время? Конечно, я не столь умен, как работники нашей уважаемой администрации…

– Не тяни время, спрашивай! – перебил глава колонии. – Я всегда выслушиваю мнение простых граждан поселения, зачастую они предлагают весьма разумные вещи.

– В последние дни у нас почти ничего не осталось исправного из механизмов, вся работа выполняется только вручную. И каждый марсолюд знает, что без необходимых знаний механизмы не восстановить. Раньше этим занимались человеки, сейчас их ни одного не осталось, и колония стремится к полному упадку. Связано это с программой, по которой нас создали. У нас – непроницаемая для радиации толстая кожа, и отсутствуют лёгкие, которым необходим для дыхания кислород. Зато мы может существовать без дополнительной защиты своего организма на поверхности нашей планеты. Однако мозги наши по своей конструкции не были рассчитаны на тот уровень знаний, чтобы восстанавливать все механические и электронные устройства, обслуживающие колонию с момента высадки человеков.

– И что ты предлагаешь?

– Почему не разбудят тех человеков, что беспробудно спят в просторном и хорошо вентилируемом зале под зданием администрации? Разве они не оказали бы нам помощь?

В кабинете неожиданно возникла долгая пауза. Слышно было, как скрипят в железных головах хозяев здешних кабинетов те самые примитивные устройства вместо мозгов, которыми снабдили их первые колонисты – выходцы с Земли.

– Ну так это… – промямлил главный администратор. – Как же их разбудишь? Я даже и не знаю, удалось бы нам такое провернуть. Лично я в усыпальницу никогда не заглядывал…

– А если заглянуть? Не совсем же тупые наши железные извилины под черепной коробкой? Вдруг в усыпальнице есть какая-нибудь простая инструкция?

– Нет-нет! – воскликнул вдруг подчинённый администратор с совсем пустыми погонами. – С давних времён нам запрещено будить спящих. Им ещё долго запланировано лежать в отведённом для этого месте, потому что колонии и так не хватает ресурсов для сохранения жизненных функций.

– Да каких там ресурсов? – главный задумчиво обвёл присутствующих трёхглазым взором, потом остановил свой взгляд на моём личном знаке. – Они же человеки, им не требуются ресурсы марсолюдов. Им нужна обычная органическая пища и вода. Припоминаю, что некоторое количество такой пищи для человеков запасено в холодильнике рядом с усыпальницей. По крайней мере на одного человека пищи хватит надолго. Однако, А-555, ты подал довольно толковую мысль. Включу-ка я тебя в список на поощрение, не забыть бы только…

Глава администрации решительно взял меня за металлизированную руку и повёл с собой на низший уровень здания. Код на входной двери не стал сопротивляться главному марсолюду планеты, она сразу распахнулась. За ней они сразу увидели длинные ряды укрытых прозрачными колпаками лежаков с человеками. В изголовье каждого лежака под колпаком была прикреплена табличка с обозначением усыплённого астронавта. Здесь же находился его облегчённый скафандр с баллонами сжатого воздуха для работы на Марсе. Мне удалось прочитать все надписи на ближайшем аппарате длительного сна и понять, как следует действовать для пробуждения человека.

– Кого разбудим? – спросил я у главного администратора. – Первым лежит некий Иван Цыплаков…

– Вот и буди того, кто к тебе ближе!

Так по иронии судьбы разбудили самого чудаковатого астронавта из неведомого марсолюдам Мухосранска. Он быстро облачился в скафандр и выбрался к страшным существам, спокойно стоявшим около его кабины терапевтической гипотермии без специальной одежды и защитных средств.

– Добрый день! – поприветствовал Цыплаков высоких, немного напоминающих землян марсолюдов. – Надеюсь, что в колонии наладили массовое производство пропитания для таких, как я?

– Тебе достанется всё! – обрадовал Ивана главный администратор и прибавил: – Только с условием, что все наши вышедшие из строя механизмы и приборы будут тобой отремонтированы в самое ближайшее время!

– Без проблем! – отрапортовал Цыплаков. Он всегда занимался ремонтом, кроме этого он только ел и спал. Правда, в давние времена – на Земле – он ещё ежедневно мечтал о Марсе.

* * *

Прошло несколько дней. Всё, что можно было, Иван отремонтировал. В том числе и оборудование для создания себе нормальных условий существования: парников для выращивания растительной пищи, установки для выделения кислородно-азотной смеси. Кроме того, Цыплаков привёл в идеальное состояние изолированное от местной атмосферы и температуры просторное жилище. После чего он пришёл к главе колонии и сообщил об этом. А ещё он спросил:

– Почему мне не попадаются на глаза космические корабли «Золотое сердце», на которых добрались астронавты до Марса? Наверное, их тоже надо починить?

– А зачем? Ты собираешься лететь на Землю? Как же мы здесь останемся без живого инструмента для всех случаев жизни?

– Вообще-то я полетел бы, не хочется на последние годы жизни остаться всего лишь инструментом! – сознался Цыплаков. – Но дисциплина прежде всего. И без Вашего разрешения такое мне и в голову не придёт. Одно мне только интересно на Земле. А-555 вчера мне сообщил, что там Великого изобретателя тоже усыпили на срок, который понадобится для изобретения препарата, способного сделать человека бессмертным. Я бы лично разбудил Маска пораньше и посмотрел в его глаза. И спросил бы, почему он выбрал путь терраформирования огромной планеты – путь, сразу обречённый на неудачу? Ведь можно было все средства людей направить на улучшение природы родившей нас планеты. И тогда не пришлось бы посылать земных астронавтов на гибель за сотню миллионов километров…