Читать книгу: «Смотри на меня», страница 2
Глава 3.
Часть 1.
Через минут десять, когда я уже оделась в домашнюю одежду: свободные кремовые штаны с завязками на талии и белый кроп-топ, в комнату входит Вик.
Одевалась я со скоростью света, а потому уже минут семь просто сижу на кровати, уставившись в одну точку.
А сейчас встаю на ноги и, не зная, куда деть руки, обнимаю ими себя за плечи.
Хочу знать, почему. Почему нас трое в квартире. И почему получилось так, что я, только что чуть не совершив непоправимое, узнала о брате-близнеце своего парня. Рассказать о нашем знакомстве в душе, в конце концов.
Но…
– Аделин, – прижимается пахом ко мне Вик, сразу опускаясь губами к шее. – Я так соскучился, малыш. Как смотришь на то, чтобы снять с себя это, – оттягивает указательным пальцем резинку штанов, заглядывая мне в глаза. – …лечь и раздвинуть для меня свои ножки? – последнее уже на ухо. Хрипло, горячо. – Сначала я оближу тебя, а потом…
На мгновение я поддаюсь эмоциям, ощущениям. Тоже соскучилась по Вику, поэтому низ живота отзывается мгновенно, дыхание перехватывает…
Но в следующую секунду слепящая вспышка в голове. Я пугаюсь её и еле заметно вздрагиваю. Почти незаметно, но Вик это замечает.
– Ты в норме? – с подозрением спрашивает, вновь заглянув в глаза.
Я прерывисто киваю и утыкаюсь лбом в его грудь на какое-то время.
– Тут кое-что произошло… – начинаю несмело, отстраняясь. – когда я пришла, думала, что ты в душе… Услышала звуки воды и пошла в ванную. Зашла под душ, потому что я всегда так делаю, когда ты моешься, – зажмурившись, мотаю головой. Надо мной тишина, а я пытаюсь выдавить из себя всё. Правда пытаюсь. Но… – В общем, я очень испугалась, когда поняла, что это не ты, – выдыхаю такой вариант, а затем задаю вопрос уже твёрдо: – Ты почему не сказал, что к нам приедет твой брат-близнец? Тогда я бы не оказалась в такой… ужасно неловкой ситуации.
– Ну тише, – тихо рассмеявшись, прижимает Вик меня за голову к своей груди. – Прости, что не сказал, Аделин. Хреново получилось, моя вина. Хотел посмотреть на твоё лицо, когда увидишь нас двоих, – тихий смешок. – Но пришлось отправить Мика к нам, а самому съездить по делам. Думал, успею, – отстраняется и обхватывает мои щёки. – Но ты не зацикливайся, идёт? Он ведь ничего тебе не сделал и не сказал?
Закусив губу, я прилагаю все усилия, чтобы отрицательно покачать головой. Что и требовалось доказать, Вик абсолютно нормально отреагировал, пусть хоть и не на полную, но правду.
– Ты не говорил ему, что живёшь с девушкой? – решаюсь уточнить хотя бы это. Ведь с чего-то брат Вика принял меня за одну из…
– Говорил, малыш, но думаю, он банально не запомнил, потому что в тот момент засыпал на ходу, – наклоняется и легко кусает меня за губу. – Точно нормально всё?
Отбрасывая лишние мысли, я наконец киваю уверенно. Думаю, стоит начать сначала. Познакомиться с Миком заново, уже нормально, стерев из памяти… просто всё, что было ДО. Глупо бегать от него, учитывая, что он родной брат моего любимого человека, за которого я мысленно уже вышла замуж и проверила имена для наших будущих детей на созвучие с фамилией Самсонов(а)…
***
Выкладываю кусочки горячей баранины на рукколу и свекольные листья, сверху всё это великолепие сбрызгиваю приготовленной песто из кинзы и мяты, а затем беру две из трёх тарелок с готовым салатом и несу их к столу. Сейчас движения мои уже лёгкие и достаточно расслабленные. С момента, как приехал Вик, прошло около двух часов, и за это время я окончательно успокоилась.
Когда вышла из комнаты, Мик кинул на меня лишь обычный бесстрастный взгляд. Думаю, он и сам понял, что то недоразумение нам обоим лучше бы поскорее забыть и подружиться.
Пока я готовила заранее обдуманный ужин, Вик и Мик что-то обсуждали в гостиной.
А до этого Вик поведал мне, почему не любил говорить о своём брате. Немного о прошлом их семьи и том, что вообще-то в Краснодар он летал в основном из-за Мика.
Как выяснилось, Виталий Михайлович – их папа развёлся со своей женой, когда братьям было по семнадцать лет. Как я поняла, родители оба нагрешили. И до этого времени Мик и Вик были очень близки. Всегда вместе, буквально не разлей вода. А вот с разводом всё изменилось, так как братья остались по разные стороны баррикад. Ну и как следствие затяжной войны – Мик с Инессой Викторовной переезжают за границу. А точнее в Лондон, где женщина почти сразу выходит замуж за местного бизнесмена.
Мика исключают на последнем пятом курсе из Гринвичского университета (по каким причинам, неизвестно), и он по приглашению Виталия Михайловича прилетает в Россию. Перемирие, воссоединение, внедрение в семейный бизнес… Все эти годы между собой они не общались от слова совсем. А Вик, узнав от папы о приезде брата, решает его перехватить на первой же остановке у родителей их папы в Краснодаре…
– М-м, Аделин, пахнет супер, – комментирует Вик с лёгкой улыбкой, когда они с Миком появляются на кухне. Они оба уже в более домашней и удобной одежде в виде спортивных трико и футболок. Мне ещё предстоит привыкнуть к их схожести, хотя даже сейчас отличия бросаются в глаза.
У Миши глаза чуть ближе посажены, нежели у Вика. Более чёткий контур губ, скулы очень выделяются, когда он их сжимает. Телосложение практически одинаковое. Видно, что Мик тоже не сторонится тренажёрных залов. Единственное – Мик кажется более подсушенным. В росте на первый взгляд разницы нет, но, если приглядеться, Вик, примерно, на сантиметр-два ниже.
Раскладывая приборы рядом с тарелками, я поднимаю взгляд.
– Полезный и лёгкий салат. Надеюсь, понравится, – посылаю Вику тёплую улыбку. Дарю её и Мику…
Только вот он игнорирует мою попытку «начать заново». Снова мазнув по мне лишь незаинтересованным взглядом, отодвигает стул и вальяжно разваливается на нём. Так же равнодушно оглядывает сервированный стол.
Но может, оно и к лучшему? Делать вид, что вообще не замечаем друг друга.
Уже с меньшим энтузиазмом я сажусь за стол и под их разговоры об общих знакомых жую салат. Знакомых этих я знаю. Друзья Вика, как, видимо, и Мика ещё с тех времён, элитная тусовка, с которыми мы время от времени вместе отдыхаем. Некоторых я могу назвать и своими друзьями. Но влезть в их диалог и поинтересоваться чем-то более подробно, как обычно, желания у меня не возникает.
На душе отчего-то снова полный раздрай. Я привыкла свободные вечера дома проводить с Виком наедине. Его друзья, бывает, заходят, конечно. Но их визиты ограничиваются короткими обсуждениями дел и чашкой кофе, который я варю и стараюсь быть по максимуму гостеприимной хозяйкой. А после их ухода мы с Виком в полном распоряжении друг друга.
Это те не особо частые моменты, когда мы наедине вдали от всего. Смотрим фильмы, заказываем вредную, но очень вкусную еду, разговариваем обо всём на свете, делаем друг другу массаж. До изнеможения занимаемся сексом…
Что это за глупости? Неужели я ревную? Ведь отлично понимаю, что братьям нужно восполнить года, которые они прожили врозь.
Где-то на задворках кроется мысль, что, возможно, меня расстроила недружелюбность, которую Мик всё ещё источает. Меня удивляет и то, что с Виком он тоже не особо эмоционален. В то время, когда Вик смеётся или что-то воодушевлённо рассказывает, он всего лишь приподнимает уголки губ в улыбке, кивает, отвечает односложно…
Может, дело в моём присутствии в принципе? Ему оно неприятно?
Часть 2.
Через какое-то время, когда салат почти доеден, а я стараюсь ни коем образом не задеть Мика взглядом, понимаю, что он иногда на меня смотрит. Это ощущается жжением во лбу.
Очередное жжение, и мои плечи напрягаются, движения вилкой и ртом становятся медленнее, взгляд отвожу на салфетку у руки. Неконтролируемо, будто от давления чего-то незримого тело начинает мелко дрожать.
Сердце вздрагивает вместе со мной, когда звучит моё имя…
– Аделин, – откладывает столовый прибор Вик и облокачивается о стол.
Он сидит рядом со мной, поэтому я поворачиваю голову влево. У Вика глаза хмельно поблёскивают. Это вино я взяла на пробу, и ему, по-видимому, понравилось. Я же замечаю, что не сделала и глотка. Быстро беру бокал в руку и касаюсь кромки губами, отпиваю, внимательно слушая Вика…
– У тебя что-то планируется на выходные? – быстрый взгляд на брата. Улыбка. Снова на меня. – Все старые требуют Мика. Ну и нас заодно. Ты как, чтобы смотаться с пятницы на субботу к Санчосу в Николино?
Делаю ещё один глоток терпкого напитка и, отставив бокал, киваю.
– Я не против. Мы с Ликой Кротовой записались на пилатес, но, если честно, я буду только рада на него не идти, – улыбаюсь уголками губ Вику с мыслями о том, как на этот раз оправдаюсь перед университетской подругой. Я уже месяц обещаю начать ходить, но постоянно что-то мешает. Возможно, моя нелюбовь к спорту. А Анжела чётко убеждена, что одной ей там делать нечего, и не теряет надежды на мою компанию.
Вик на мои слова смеётся. В животе щекотно покалывает от его низкого смеха и восхищённого огонька в глазах, когда он демонстративно осматривает моё тело. Придвигается ближе и укладывает ладонь на внутреннюю сторону моего бедра.
– Я считаю, что у моей девушки идеальная фигура, – мурлычет. – И если тебе не хочется, то я не вижу смысла мучить себя спортом.
– Я хотела поработать над растяжкой… а ещё обрести духовное равновесие, – кошусь на Мика. Он пристально наблюдает за нами, откинувшись на спинку стула. Мне становится неловко. От того, что рука Вика под столом сжимает мою ногу, а Мик это точно подмечает. И ещё почему-то кажется, что про растяжку было лишнее. Подобравшись и решив попытаться разрядить обстановку в очередной раз, быстро перевожу тему. – Мик, а что случилось в том университете? Почему тебя исключили? Если это не секрет, конечно.
И тут же я жалею, что задала этот вопрос. И что заговорила с ним в принципе. Вижу всё по его глазам, которые выражают явное нежелание вести со мной беседу. Враждебность. Смотрит так, будто я мошка, которая посмела зажужжать над его ухом.
Ассоциация: запах терпкой, горькой полыни…
– Не секрет. Я полгода трахал молодую жену вице-канцлера университета.
Я тут же давлюсь вновь отпитым вином, одновременно удивляясь его абсолютно ровному тону. Он говорит серьёзно. Восстанавливаю дыхание, про себя решая больше ни о чём его не спрашивать.
– Годно, – смеётся тем временем Вик. – Даже от тебя я такого не ожидал, брат.
А я не ожидала одобрения в тоне Вика, из-за чего и смотрю на него сейчас удивлённо.
Через минут пятнадцать мы поднимаемся из-за стола. Мик, сухо поблагодарив меня за ужин, уходит в гостевую спальню, а мы с Виком остаёмся на кухне, чтобы загрузить посудомоечную машину.
Этот день слишком странный, скорее непривычный. И я чувствую сильную усталость, некую эмоциональную изнеможённость, убирая со стола. А один вопрос зудит на языке, не даёт мне покоя.
– Вик, – тихо обращаюсь, поворачиваясь к Вику, наливающему воду в стакан.
Мне с трудом удаётся произнести следующее, так как кажется, что Вик может неправильно меня понять или что-то заподозрить. На меня давит присутствие Мика в нашей квартире. И, наверное, столкнись я с ним в душе так сокращённо, как об этом рассказала Вику, не напрягалась так от его нахождения здесь. И теперь я боюсь, что Вик может догадаться о неполноте картины…
– …хотела спросить, Миша надолго у нас?
Но, судя по улыбке Вика, он ни о чём таком и не подумал. Подходит ко мне и обнимает за талию.
– Мик поживёт здесь какое-то время, котёнок, – на этой фразе я замираю, как и моё дыхание. Очень стараюсь не застонать от досады, делая вид, что меня эта новость нисколько не волнует. Вик отводит пряди моих волос от лица и продолжает: – С завтрашнего дня он начнёт искать себе квартиру. Как решится с жильём, переедет. Ты же не против? Он и сам не горел оставаться, но я настоял. У них с отцом всё ещё напряжёнка, поэтому у него жить точно не будет.
И вновь я прилагаю титанические усилия, чтобы кивнуть, а заодно и натянуть улыбку. Вик говорил, что испытывает чувство вины по отношению к брату. По какой причине, не сказал. Но я просто обязана поддержать его в восстановлении хороших отношений с настолько близким ему человеком.
– Я понимаю, не против и люблю тебя, – произношу тихо и тянусь к его губам. Шепчу: – Ты у меня самый лучший, знаешь?
Но улыбка с моих губ быстро стирается поцелуем. Сначала осторожным, потом глубоким. Вик сжимает мои ягодицы, приподнимает за них, одновременно посасывая мою нижнюю губу, а после вновь проникая языком в рот.
Шорох наших уже резких движений и влажные звуки поцелуя в абсолютной ночной тишине квартиры. Дыхание сбивается на лихорадочное. Коленки подгибаются от растёкшийся по телу неги. Ласки усилили эффект алкоголя, в голове стелется туман.
Резко Вик отрывает меня от пола, закидывает на себя и несёт к кухонной рабочей поверхности. Садит.
– Вик… подожди, – мой рваный шёпот противоречит моим действиям, потому что я продолжаю отвечать на голодный поцелуй не менее жадно, а руками сминаю и задираю футболку с намерением снять с Вика.
Когда он стягивает с себя и откидывает вещь в сторону, я провожу ногтями по его груди, всасываю кожу на его шее. Задыхаюсь. Вес бьющейся где-то на заднем плане мысли убывает с каждой новой секундой. И следующие слова вырываются из меня уже на автомате… как будто сказаны не мной, ведь каждая моя клеточка хочет утонуть в удовольствии прямо здесь и сейчас…
– Не здесь… Нас будет слышно… Тут… гостевая комната…
Дальнейшие мои слова тонут в очередном глубоком поцелуе. Вик резко дёргает переднюю молнию на моём топе. Сдавленная до этого плотной тканью грудь освобождается. Она потяжелела, стала настолько чувствительной, что при соприкосновении напряжённых сосков с лёгким холодком помещения я вздрагиваю. Плечи покрываются россыпью мурашек.
– Мик уже точно спит, – низкая вибрация проникает в горло, живот, сливаясь воедино с шаровой молнией, скачущей внутри меня. Она ударяется о низ живота, заставляя его сокращаться. Вряд ли я поняла смысл сказанных Виком слов.
Сейчас имеет значение только пустошь внизу и как влагалище пульсирует в ожидании.
С шеи Вик губами спускается на грудь. Ласково покусывает за соски, облизывает. Я вцепляюсь в его волосы, немного оттягиваю. И не только потому, что знаю, что ему это нравится, но и потому, что уже не могу контролировать свои действия. Откидываю голову, прикрыв глаза, и сильно смыкаю губы между собой. Не стонать. Нельзя издавать те звуки, которые дико рвутся из груди…
– Привстань, Дели, – нетерпеливо дёргает Вик резинку штанов вниз.
Я быстро приподнимаю таз, а затем ноги. Очередная вещь откидывается в сторону. На мне только распахнутый топ. Вик за колени раздвигает мои ноги, и влажных, горячих половых губ касается контрастный воздух. Пальцы в следующее мгновение. На этот раз стон всё-таки из моего рта вырывается. Хриплый, просящий. Прикусываю губу и зажмуриваюсь, вцепившись одной рукой в руку Вика, пальцами которой он меня ласкает снизу.
Покрывает шею жадными поцелуями, пальцами размазывает по нижним губам влагу. Выполняет круговые движения…
– Пожалуйста-пожалуйста… Вик, – умоляю я уже на грани взрыва, всхлипывая и мелко дрожа.
– Хочу тебя языком, Аделин, – сдавленно, хрипло мне на ухо.
Опаляющее дыхание с лица и груди перемещается на бёдра. Сжимаю зубы и снова вцепляюсь в волосы Вика. Царапаю кожу его головы, уже совершенно в бреду качая головой.
Ноги, удерживаемые Виком, дрожат, пока он облизывает меня. Прикусывает клитор, и кажется, остаются считанные секунды до… Глухо вскрикиваю, когда проникает твёрдым языком, а затем ещё раз. И снова…
– Такая вкусная, малыш… – очередная вибрация, пущенная в самые недра. Влажный звук, мой задавленный стон, давление на какую-то особенную точку…
И я содрогаюсь, взрываюсь на атомы. Тишину совершенно невозможно контролировать. Падаю в темноту, и только руки Вика на талии удерживают от настоящего падения. Поцелуи в шею ощущаются пока отдалённо, как и голос Вика на грани.
– Возьми его в ладонь, – тянет мою руку и кладёт её на свой внушительный бугор в районе ширинки.
Наконец я распахиваю веки, всё ещё пытаюсь отдышаться. Пока Вик облизывает мои ключицы и шею, я проникаю рукой под резинку его трико. Сжимаю твёрдый, горячий член, из-за чего у моего уха раздаётся глухой стон Вика.
А потом…
Мой всё ещё пьяный взгляд фокусируется на фигуре в полумраке, стоящей неподалёку, и тут же трезвеет. Грудная клетка сжимается от спазма, тело бросает в жар, изо рта вырывается сдавленный хрип. Там стоит Мик. Он, не мигая, смотрит на меня в упор. Его глаза поблескивают какой-то дикостью. Кадык дёргается.
Шок. Испуг. Ассоциация с запахом едкого нашатыря…
– Ви… Вик! – почти беззвучно сиплю я, впиваясь в плечи Вика. Из-за нехватки воздуха горло сдавливает спазм. Резко прижимаю тело к себе, прячусь, пока Вик в непонимании оглядывается.
Видит своего брата и… смеётся…
– Твою мать, какого хера ты здесь делаешь?
Удивлённо… но смеётся, отчего коченею я ещё больше, во все глаза продолжая пялиться на этого извращенца у входа в кухню.
Он ухмыляется зло и, вальяжно двинувшись в сторону… холодильника, кидает хрипло:
– Кончаешь красиво, и растяжка всё-таки хорошая, – открывает серый холодный шкаф, достаёт пиво в зелёном стекле и салютует нам. – А вино ваше – дерьмо, – и на выходе ровно, уже не смотря в нашу сторону: – Можете продолжать.
Глава 4.
– Блин, я, по-моему, купальник не взяла, – цокаю я, вспомнив, и смотрю на Вика. Он поднимает брови вопросительно, на мгновение оторвавшись от дороги. – Сауна, бассейн… – объясняю я задумчиво.
Вик жмёт плечами.
– Уверен, у Малины точно для тебя что-нибудь найдётся.
Я киваю, соглашаясь. Хоть и не хочется просить что-либо у Миланы, а по совместительству сестры Санчоса. Да и у Лебедевой в отличии от меня в лиф положить нечего, вряд ли её бикини придётся мне по размеру.
Ещё раз вздохнув расстроено, переключаю песню нажатием на сенсор магнитолы. По салону разливается одна из моих любимых – Lucy Daydream – Monsters. Тихо подпеваю и смотрю на быстро мелькающие в окне голые деревья. Осенняя хандра настигла, не иначе.
Ещё и день с самого начала кувырком. С утра, когда собиралась на учёбу, в квартиру завалился Мик, не пришедший до этого ночевать.
Сквозь зубы попросил (приказал) тише готовить себе завтрак, так как у него трещит голова. При этом сам громыхал, что бы ни делал. Когда брал минералку из холодильника, врезался в мебель по пути в свою комнату…
С того… случая на кухне я не видела его ни разу – в квартире он практически не появлялся, а, если и был, то я избегала его, прячась либо в спальне, либо проверяла коридор и кухню на его отсутствие.
А сегодня встретилась с ним впервые после того, что он видел. И я даже не могла посмотреть ему в глаза. Испытывала стыд, неловкость, хоть и должна – злость. Не знала, как разговаривать с ним, ведь он проник во что-то настолько личное. В голове на повторе крутилось много вопросов. Но главный: как много он видел той ночью?
Вик пообещал, что поговорит с братом, и такого больше не повторится. Я до сих пор испытываю странное чувство. Будто в моей реальности в один миг появилась трещина, сквозь которую проникает сквозняк. Он тасует, путает мысли. Всё привычное до этого теперь кажется каким-то чужим. Даже в Вике мне мерещатся изменения. Все четыре дня сон беспокойный, снятся кошмары, которые на утро я не помню. Помню только чувства, с которыми просыпаюсь. Неизбежность, безысходность, страх…
Вик уехал раньше, так как в компании нужно было добить кое-какие моменты перед выходными. Поэтому и на учёбу ехать я собиралась на такси. Когда уже обувалась, в коридор вышел посвежевший и переодетый Мик. Тогда моя нервозность достигла своего апогея. Он сказал, что довезёт меня до университета, вновь процедив слова. Будто я просила… А я, плюнув на заевшую молнию на ботильонах, сбежала, кинув на ходу что-то о том, что внизу меня уже ждёт такси и я не переношу запах перегара. Зачем я так сказала? Для того, чтобы он не переносил меня ещё больше?
На первой же лекции поссорилась с подругой из-за пилатеса. Лика в этот раз отреагировала на мою отговорку крайне остро. Возможно, дело как раз-таки в тусовке, на которую я «променяла» подругу.
Анжела Кротова родом из Перми. С ней мы познакомились в день заселения в общежитие, так как оказались соседками по комнате. И, как потом выяснилось, студентками одного факультета и потока.
Я бы не сказала, что мы с ней люди, сошедшиеся благодаря одним интересам и взглядам. Скорее, эта дружба была рождена совместным проживанием и учёбой. Она более лёгкий на подъём человек. Девушка, любящая тусовки и всеобщее внимание. Выросшая в любви и заботе в семье предпринимателей. Имеющая сестру и брата. Не слишком настроенная на учёбу, а, скорее, лелеющая мечту встретить здесь богатого мужа.
Я же, когда приехала в Москву, была более закрытой и поступила в столичный университет исключительно из-за желания быть подальше от своих родственников и иметь в будущем возможность устройства на хорошую работу. Возможно, со временем и я потерпела метаморфозы, навеянные столицей и отношениями с Виком, но с Анжелой мы дружим так же в основном только в стенах университета. За исключением невоплощённых планов с пилатесом или вылазок в кафе рядом с университетским кампусом после лекций.
И сейчас подруга больше обиделась не из-за моего очередного слива, а из-за того, что отдыхаем мы с ней врозь. Она не раз делала намёки на то, что следовало бы и её представить компании Вика. Но как сказать однокурснице о том, что как человек Вика она отталкивает, а подобный расклад с «внедрением» он даже рассматривать не станет…
И только когда Вик встретил меня на университетской парковке после занятий, моё настроение обрело оттенки предвкушения и радости.
Но один факт меня всё же неимоверно напрягает. Мик там тоже будет. Поэтому мне придётся взять себя по максимуму в руки. Хотя бы для того, чтобы не выглядеть неврастеничкой. И, должно быть, накаляющееся напряжение во мне странно, учитывая, что живём мы в одной квартире. Но там я его почти не вижу, а тут…
