Читать книгу: «Вена», страница 3
Глава 8
Темнота. Зловоние. Ледяной холод. С усилием приоткрыв один глаз, Игорь тут же снова опустил веко. Всё равно ничего не видно.
Где он находится? Шевельнувшись, парень чуть не вскрикнул, левую руку словно обожгло. Его что, избили? Голова соображала туго, он даже не мог вспомнить, как потерял сознание. Вроде они с Валеркой куда-то шли. Или не шли? Говорили с кем-нибудь? А может он вообще спал, а проснулся в этом стрёмном месте, вообще неизвестно где. И куда делся Валерка?
Повозившись на холодном полу, сделанном вроде бы из досок, Игорь кое-как встал на четвереньки, опираясь на правую руку. Левая онемела, по ней забегали горячие точки, и он понял, что просто отлежал её. Видимо, он долго провалялся без памяти, раз рука так сильно затекла.
Парень ощупал себя и определил, что одет в шорты и футболку, на ногах остались сандалии, но в карманах было пусто. Был бы сейчас телефон!
Надо решать, что делать. Звать на помощь? Или притихнуть и притвориться, что он ещё не очнулся, чтобы разобраться в ситуации?
Второй вариант был предпочтительнее, так как Игорь, любитель разнообразных боевиков и фантастики, всегда злился, когда герои фильмов сами накликивали на себя беду, начиная орать в самый неподходящий момент. Парень пока не чувствовал страха. Да и что с ним может случиться, в конце концов? Наверняка есть самое простое объяснение, а он начнёт паниковать и выставит себя дураком.
Скорее всего, кто-то подшутил, придурков-то везде полно. Да хоть тот странный паренёк, которого они встретили по дороге. Улыбается, а глаза сонные. Явный псих. Или старуха. Чокнутая на всю башку, по ней давно дурка плачет. А может и сам хозяин, у которого они сняли жильё. Они с женой тоже такие себе. Тёпленькие. Не просто же так этот Скрипач советовал им не маяться хернёй и валить домой. Всё же комнату не бесплатно сдавал, за приличную по меркам Игоря сумму. Деньги всем нужны, зачем гнать постояльцев?
Шутка криповатая получилась, да. Да и затянулась слегка…
Пока Игорь размышлял, силы начали возвращаться, и он рискнул встать, дрожа от озноба. Поработал руками, присел несколько раз и окончательно убедился, что с ним всё в норме. Пора обследовать свою темницу, по запаху похожую на обычный погреб.
Несколько аккуратных шагов, и рука упёрлась в холодную стену. Проводя пальцами по влажной шершавой поверхности, парень осторожно, нашаривая ногой каждый шаг, обошёл подвал по периметру. Пять шагов на семь, совсем маленькое пространство. Ям в полу не было, никаких вёдер-ящиков под ногами не попадалось. Потолок можно было нащупать кончиками пальцев, он сочился влагой и был покрыт отвратительными катышками то ли краски, то ли штукатурки, прилипающими к рукам.
И что дальше? Должна же быть дверь. Либо люк в потолке, если это погреб. Игорь заново начал исследовать пространство, уже более тщательно. Ему стало жарко, хотя в помещении царила не то, чтобы прохлада, а настоящая стужа. Беспокойство постепенно нарастало по мере того, как выход не находился.
Игорь заторопился, дыхание участилось и стало поверхностным. Пот застилал глаза, и парень внезапно понял, что это не от страха. Ему стало тяжело дышать. Что, если здесь нет притока воздуха? Теперь ужас своего положения стал отчётливо ясен, и парень лихорадочно зашарил по стенам в поисках какой-то зацепки, окошка, двери, отверстия. Чего угодно, откуда может поступать воздух.
Ничего, ни малейшей щелочки. Игорь собрался крикнуть и уже набрал воздух, как до его слуха донёсся какой-то звук. Он замер и прислушался. Вот, опять. Похоже на стон! Но откуда?
Прошла минута, и снова стон. Теперь Игорь уловил направление, звук шёл сверху. Приложить ухо к потолку было невозможно, и парень закружил по своему погребу, пытаясь найти место, где лучше слышно. Значит, там и выход, всё просто!
А уж кто там стонет, потом разберёмся, сначала нужно любой ценой выбраться на свежий воздух, пока он не подох в этой могиле от удушья!
Внезапно прямо над его головой зашуршало, ухнуло, словно наверху свалилось что-то тяжёлое. Уставившись невидящими глазами вверх, Игорь затаился в одном из углов помещения. Происходило что-то странное, и никакая это не шутка. Вдруг кого-то убили? Почему тогда его заперли в подвале? Должна быть какая-то причина. А может маньяк?
От страха мысли запрыгали, как мячики. Игорь не мог сосредоточиться ни на одной, его начала бить дрожь. Одно было ясно: звать на помощь не стоит. Наверху всё стихло, зато прямо за стеной, к которой он прижимался спиной, зашуршало. Парень не столько услышал это, сколько почувствовал кожей. В стену легонько ударило раз, другой. Она явно была толстой, но вибрация всё равно ощущалась. Раздался сильный удар, от которого стена чуть содрогнулась, затем тишина.
Прижав ухо к стене, Игорь попытался расслышать что-нибудь, но сердце так бешено колотилось, что пульс заглушал все остальные звуки. Он поднял руки и начал ощупывать стены и потолок вокруг, должен же быть выход! Звук лучше всего был слышен здесь, тут и надо искать. Не могли ведь его сюда телепортировать, значит дверь есть! Не может её не быть!
Внезапно Игорь осознал, что потолок в этом углу совершенно сухой. Он приободрился и ощупал каждый миллиметр стен. Ничего. Может зазор настолько мал, что его невозможно ощутить пальцами? Вряд ли… Остаётся угол потолка. Руки и плечи ныли от неудобной позы, шея затекла, но парень перестал обращать на это внимание. Он добрался кончиками пальцев по стене до стыка с потолком и провёл по нему. В одном месте рука наткнулась на небольшой выступ, словно к потолку был прибит кусок плинтуса или дощечка. Вот оно!
«Плинтус» оказался длиной сантиметров пятьдесят и упёрся в угол. Игорь продолжал исследовать потолок и определил, что эта дощечка прибита в форме квадрата. Если в этом проклятом подвале и существовал люк, то это был он. Плохо, не на что встать, приподняться повыше. Хоть бы какой-нибудь хлам на полу оставили!
Передохнув несколько секунд, Игорь дождался пока уйдёт боль в плечах и шее. Как обычно открывается погреб? На крышке люка сверху есть ручка или верёвка, за которую тянут. А снизу как открыть? И вдруг там замок или щеколда?
Тем временем звуки за стеной стихли, темнота и тишина угнетали. К тому же Игорь снова начал ощущать недостаток кислорода, стоило отвлечься от бурной деятельности. Он поднялся на цыпочки и изо всех сил надавил пальцами на середину люка. Она стояла намертво, даже не шелохнулась.
Тогда он подпрыгнул и ударил в неё двумя кулаками. Боль растеклась по запястьям, добралась мгновенно до локтей, и Игорь зашипел, согнувшись. Но не давая себе передышки, подпрыгнул снова, ощутив, что преграда дрогнула от первого удара. Он чувствовал, что время у него заканчивается. Либо его убьёт кислородное голодание, либо тот, кто посадил его сюда.
Насчёт стонов и возни в соседнем помещении он почему-то перестал сомневаться, если там такой же узник, как и он сам, с ним явно обошлись не так ласково, как с Игорем. И доводить до новой встречи со своим тюремщиком точно не стоит.
Новый прыжок, крышка подпрыгнула, словно вылетев из пазов. Сверху полился поток свежего воздуха, тонкий, но Игорю он показался божественным. В основном, из-за надежды выбраться самостоятельно. Он ощупал края люка, крышка встала криво, повиснув на углах. Игорь осторожно снял её, положив тихонько на пол. Вылезти оказалось непросто, учитывая полную темноту. Парень извивался змеёй, растопырившись, как паук, но в конечном итоге смог подтянуться и выбросить верхнюю половину тела наверх.
Не давая себе времени очухаться, он отполз от злосчастного люка, пытаясь запомнить его местоположение, чтобы ненароком не угодить туда снова. Помогало то, что в комнате было не так темно, как в подвале. Окон не было, но сбоку серым прямоугольником выделялся дверной проём, видимо, снаружи была ночь.
Осталось выяснить, где находится дом, в котором заперли Игоря, и убраться подобру-поздорову. Сообщить в полицию, и пусть правоохранительные органы выясняют, кто его похитил, и кто сидит в другом подвале! Геройство хорошо на телеэкране, в жизни-то оно заканчивается не то, чтобы очень… Парень уже мысленно разговаривал с полицейскими, осторожно и бесшумно ступая к выходу, когда из-под половиц раздался истошный женский крик.
Игоря словно подбросило на месте, не разбирая дороги, он бесшумно ринулся в маячащий впереди светлеющий проём и оказался в большой комнате. Посередине стоял длинный стол, сбоку белели окна, но главное, впереди была дверь! Глаза, привыкшие к темноте, различали в тусклом свете каждую деталь, а адреналин, кипящий в венах, придавал неимоверный прилив сил! Казалось, этот прилив и распахнул услужливо дверь перед Игорем, мимолётно тот даже не удивился этому, стремясь убежать как можно быстрее из этого страшного дома.
Только подскочив одним прыжком к двери, Игорь увидел, что она, конечно же, открылась не сама по себе. Человек, стоящий в проёме, улыбался, зубы белели в темноте. В руке он держал что-то, Игорь не рассмотрел, ему было не до того.
– Сгинь, сука! – заорал он первое, что пришло в голову, впрочем, это могло быть любое другое ругательство, парень даже не осознал, что именно крикнул. Нервное напряжение последних двух часов давало о себе знать.
Человек, хорошо знакомый Игорю, вскинул руку, но парень уже метнулся к нему, ударив того всем своим весом, и отпружинив, как мяч, отлетел в ближайшие кусты.
Продравшись сквозь заросли, он мгновенно определил свободный путь и устремился в темноту леса, благо, зрение после темноты подвала позволяло не натыкаться на деревья и перескакивать через низкий кустарник. К тому же начало светать, серый край неба, видимый сквозь лесные дебри, недвусмысленно намекал, что очень скоро преимущество будет потеряно, и следовало как можно больше отдалиться от дома и избежать возможного преследования.
Протяжный свист за спиной подстегнул Игоря, не оставляя сомнений в намерении человека догнать его. И ведь он, скорее всего, тут не один! Иначе кому он свистел? Только бы не собакам… Парень обернулся взглянуть, видны ли его преследователи.
Хруст под ногами заставил Игоря замедлить бег, но было поздно. Земля ушла из-под ног внезапно, только что пружинистая почва поддерживала тело, как вдруг провалилась куда-то. И Игорь вместе с ней. По лицу и рукам хлестали ветки, камни больно ударяли по голове, спине и бокам, пока он катился вниз. Падение закончилось внезапно, и парень со стоном приподнялся на локтях. Хорошо, что он не успел вскрикнуть, может быть, они не успели увидеть, куда он исчез.
Осмотревшись, Игорь увидел обрыв, с которого так резво слетел. Он оказался не таким уж высоким, но крутым, а в основании его чернела впадина. Может пещера?
Пещера оказалась крохотной нишей, поросшей невысокой травой, но Игорь был рад и этому. Голова кружилась, всё тело саднило и болело, ему требовалась передышка. Привалившись спиной к холодному каменистому склону, он попытался расслабиться. Стебли травы неприятно кололи вспотевшее тело. Прислушавшись к звукам ночного леса, парень начал размышлять, что делать дальше.
Например, можно дождаться утра, залезть на высокое дерево, чтобы осмотреться. Байкал, наверное, должен быть виден…
Шорох падающих камешков прервал его рассуждения, Игорь мгновенно напрягся. Наверху был кто-то. Этот кто-то стоял молча, давая понять, что знает о присутствии пленника. Иначе не сбросил бы камни, ведь даже шагов и шелеста кустов Игорь не услышал, хотя было очень тихо.
Вторая порция камней прошуршала ещё ближе, несколько мелких просыпались прямо Игорю на голову. Он так напрягся, что мышцы, казалось, звенят. Надо тихо отползти в укрытие. Может быть, это случайность, и преследователь просто шёл в направлении бегства Игоря. Он не может знать, что Игорь залёг именно здесь, не может! Можно ведь было сто раз убежать…
Проблема заключалась в том, что никакого укрытия в ближайшей видимости не было, к тому же сверху у врага был хороший обзор, и стоит Игорю двинуться… Он тут же выдаст себя, лучше сидеть неподвижно, над ним нависает каменистый уступ, и его не видно. По крайней мере, парень на это надеялся.
Долго ничего не происходило, Игорь измаялся от тревоги и ожидания. Может преследователь давно ушёл? Или ищет обходной путь, чтобы не катиться, как колобок по обрыву, а прийти прямо навстречу? Но парень интуитивно боялся шелохнуться и лишь прислушивался к звукам окружающего леса. Как назло, поднялся ветер, сосны шелестели, где-то зачирикала птица.
Когда стало невмоготу терпеть одну позу, Игорь решил тихо перелечь на другой бок и уже приподнял руку. И тут услышал шаги и шорох кустарника. Тот, кто стоял недвижимо наверху всё это время, удалялся, несколько камешков снова простучали по земле рядышком, но парень уже не обращал на них внимания. Облегчение наполовину с тревогой наполнило его, но тревога победила.
Выждав для верности ещё несколько минут, он, пригнувшись, скользнул в густой кустарник и начал пробираться сквозь него, стремясь подальше уйти от этого проклятого места.
Глава 9
Поезд давно ушёл, а сыщик всё стоял на перроне, раздумывая, куда пойти. От станции вело две дороги, теряющиеся в зарослях елей, а с ним здесь никто не вышел, и спросить направление было не у кого. Начинало темнеть, и Андрей решился. Выбрав более широкую, на его взгляд, дорогу, он бодро зашагал вперёд.
Справа внизу расстилалась кобальтовая синева Байкала, по ней струились завихрения, будто извержения нежных волн, подсвеченные малиновым заревом заката. Как будто кто-то грубо смял алюминиевую фольгу и вылил на неё несколько вёдер разной краски. Сыщик не считал себя ценителем природных красот, но всё же зрелище притягивало взгляд. Не просто так люди стремятся попасть сюда, всё-таки Байкал того стоит!
Через десять минут стало ясно, что этот путь ведёт к побережью. Вряд ли идти придётся очень далеко, решил Андрей, и ускорил шаг. Очень скоро ели расступились, и Байкал распростёрся во всей своей красоте. Закат окрасил воду в сиренево-розовый цвет, и лишь у берега она становилась тёмно-фиолетовой, словно густой и маслянистой.
Причал, к которому и вела эта дорога, был невелик, всего метров тридцать. Несколько небольших моторок и два катера побольше белели у края берега.
Андрей остановился, надо было в темпе возвращаться, пока ещё не стемнело. Уже отворачиваясь, он заметил движение возле одного из катеров. Коренастый мужчина с седой бородой распрямился и уставился на сыщика. В глазах его мелькнуло любопытство.
– Добрый вечер! – громко поздоровался сыщик, – я Андрей, проездом здесь, мне бы комнату снять, не сориентируете?
Мужик спрыгнул с борта на причал, отряхнул руки и направился к сыщику.
– Здравствуй, здравствуй! Соловец Валентин Семёнович, будем знакомы, – он энергично пожал Андрею руку и оглядел его, чему-то удивляясь. – Ты откуда тут взялся? С поезда что-ль?
– С поезда… – сыщик мельком осмотрел себя, может ширинка расстегнулась или испачкался где?
Всё было в порядке, почему же так странно смотрит на него этот мужик?
– Дык тебе в другую сторону, в посёлок. Пошли, провожу. Ты чего сюда-то попёрся, в лодке что-ль спать собрался? – Соловец расхохотался и зашагал вперёд.
Андрей последовал за ним, приноравливаясь к широкому шагу своего сопровождающего. По дороге Валентин Семёнович успел вкратце рассказать историю посёлка, своей жизни и выспросить у сыщика всю подноготную.
– Я тут всю жизнь, почитай. Не представляю, чтоб, где ещё жить мог бы! Как переехал в двадцать лет, так и не уезжал больше никуда!
– Ты же говорил, всю жизнь здесь, – усмехнулся Андрей.
По примеру своего нового знакомого, он тоже перешёл на «ты».
– Ту жизнь я не считаю, – веско произнёс Валентин Семёнович. – Разве можно сравнивать! Байкал, он к себе не всех допускает, знал такое?
– Откуда? Я тут впервые.
– Оно сразу видать, что впервые. И что не турист, тоже видать, – совсем тихо пробормотал Соловец, – чего приехал-то?
Андрей не видел причин скрывать причину своего приезда, всё равно жителей опрашивать придётся, поэтому ответил прямо:
– По делу. Двое парней приехали сюда и пропали, на связь не выходят, вовремя не вернулись.
Соловец шёл впереди молча.
– Видал их? – добавил Андрей, – они в Талом ручье снимали жильё, у вас, наверное, не так много жителей? Приезжие сразу в глаза бросаются, сам говорил.
Солнце давно село, и сумеречный лес вокруг, полный каких-то шорохов, заставлял часто оглядываться по сторонам. Внезапно Андрей споткнулся обо что-то, чуть не полетев кувырком.
– Осторожней, кости не переломай. Тут рельсы старые, заразы, попадаются. Один раз чуть без колеса не остался! В стрелку попало, как шину не порвал, не знаю.
Спустя полминуты Соловец добавил:
– А насчёт парней твоих… Видал, чего ж не видать? У Скрипачей жили, а потом уехали.
– Уехали? – встрепенулся Андрей, – когда?
Пожав массивными плечами, Валентин Петрович отвернулся. Они уже подошли к посёлку, сосновый лес сменился открытым полем, на котором и стоял Талый ручей.
– Я же не слежу за туристами, у меня своих дел навалом, я порой по несколько дней дома не бываю, рыбачу или людей катаю. Видел – были, уехал, приехал – нет. Отбыли, значит! А домой не вернулись, говоришь?
– Не вернулись, в том то и дело! А Скрипачи, это кто?
– Да вон их дом! – Соловец махнул рукой в сторону большого добротного дома, обнесённого деревянной оградой высотой не выше пояса.
В окнах многих домов горел свет, но улицы не освещались. Да и улиц, как таковых в Талом ручье не было, дома стояли хаотично. Лишь возле некоторых горели фонари, остальная часть посёлка терялась в сгустившихся сумерках.
– Может, к ним и попроситься жить?
– Не, они уже сдали кому-то, у них одна комнатка всего, не разгуляешься. Отель наш тоже полный. Щас к Кондратичу отведу тебя, он сегодня только вернулся, у него точно жильцов нету.
Они поднимались в гору мимо домов, частью заброшенных, и прошагали уже километра три. Склон утёса впереди приближался, нависая чёрной громадой над сиреневым небом. Наконец, Соловец свернул к самому крайнему дому, напротив которого стоял его близнец, только с покосившимся забором и заросшей прилегающей территорией.
За забором гавкнул пёс, и провожатый Андрея прикрикнул:
– Цыц, Серый! Свои! – сплюнув на землю, пробормотал, – старый стал, раньше прям захлёбывался от лая, разрывался. Кондратич его на охоту всегда брал, хорошая псина, умная.
Калитка была открыта, и мужчины прошли по тропинке к крыльцу. Не утруждая себя стуком в дверь, Соловец толкнул её и крикнул:
– Кондратич, здорово! Я тебе жильца привёл!
Из небольшой прихожей они прошли в комнату. Андрей с любопытством оглядывал убранство, на ум приходило именно это слово. Под ногами расползались полосатые половики, разбросанные по комнате в хаотичном порядке. Всю поверхность двух стен покрывали ковры, старый массивный сервант пестрил фотографиями, кружевными вязаными салфетками и книгами. В его глубине за стеклом поблёскивал голубоватый сервиз, а на верхней полке красовались пузатый самовар и керосиновая лампа.
Рядом с сервантом возвышалась швейная машинка, причём ей регулярно пользовались, судя по расставленным катушкам разноцветных ниток и сложенным в аккуратную стопочку тканям. Над ней к стене крепилось зеркало в тяжёлой деревянной раме.
Напротив серванта стоял круглый деревянный стол и четыре венских стула, накрытых круглыми вязаными накидками, а окно закрывали плотные клетчатые шторы. Такие же шторы занавешивали дверной проём, ведущий вглубь дома.
– Иду! – раздалось оттуда, – минутку!
Зашуршали быстрые шаги, и на пороге возник хозяин, вытирая руки полотенцем. На вид ему было лет семьдесят, но назвать этого человека стариком у сыщика не повернулся бы язык. Худой, жилистый, коричневый от загара, словно прокопчённый окунь, мужчина сверкнул яркими голубыми глазами и направился к своим посетителям.
– Чего шумишь на ночь глядя, Семёныч? Жильца, говоришь, привёл? – приговаривал он, пожимая по очереди руки Андрею и Соловцу. – Ну, будем знакомы, Константин Кондратьевич. Но я отчеств не люблю, просто Константин.
– Андрей, – коротко представился сыщик.
Соловец поспешил обрисовать ситуацию:
– Он парней приехал искать, тех, что у Скрипачей снимали комнату.
Махнув рукой, хозяин молча прошёл к столу. Сочтя это за приглашение, Андрей присел на яркий стул рядом с ним, Соловец устроился напротив. Константин помолчал, почесал отросшую щетину на подбородке.
– Ну были такие, да. А чего их искать? – наконец ответил он.
Сыщик кратко прояснил причины своего приезда.
– Мать волнуется, наняла меня, чтобы я их нашёл, – закончил он.
– Так ежели они уехали, то искать их здесь какой смысл? – Здраво рассудил хозяин.
– Мне всё же хотелось бы начать поиски отсюда, – уклончиво ответил Андрей, не желая раньше времени раскрывать карты и объяснять про геолокацию и тем более, как именно она была определена. За такое и присесть недолго.
Всё же надо с Денисом воспитательную беседу провести ещё разок, чтобы не зарывался, подумал он мимоходом. Тем временем Соловец поднялся, стул скрипнул под его массивным телом.
– Ну, бывайте, пора мне!
Попрощавшись с ним, хозяин удивлённо пробормотал:
– Чой-то он быстро слинял, обычно как начнёт языком чесать, не остановишь… Ну лады, давай заселять тебя, пойдём покажу всё.
Дом оказался неожиданно просторным, с большой кухней и двумя жилыми комнатами. «У меня квартира по сравнению с ним просто скворечник» – подумал Андрей, оглядывая свою спальню.
Высокая кровать с горой подушек, массивный комод и два стула составляли всю меблировку. В углу тёмной пастью щерился камин, причём настоящий, не электрический. Деревянный пол поскрипывал под ногами, пахло чем-то неуловимо знакомым, давно забытым, словно Андрей здесь бывал когда-то, в далёком детстве.
И никаких картин или безделушек, лишь часы на стене тихо отсчитывали секунды.
– Телевизор у меня на кухне, пошли покажу. И чайку заодно попьём, ты голодный небось? – Константин Кондратьевич потёр ладони и предложил, – есть пирог с капустой и окрошка, уж не обессудь, гостей не ждал! Только сегодня днём вернулся, в холодильнике шаром покати. Спасибо Зиночке, всегда выручает меня, моя золотая!
Заверив хозяина, что никаких хлопот не нужно, Андрей прошёл за ним в кухню. Половину помещения занимала печь, лежанку сверху прикрывала весёленькая занавеска в цветочек. Такая же занавеска висела на окне, перед которым стоял деревянный стол, накрытый скатертью. Газовая плита с подключенным баллоном, холодильник, морозильный ларь и несколько шкафчиков, заботливо обклеенных плёнкой.
– У вас красивый дом, уютный, – похвалил Андрей своё новое жильё, – я несколько раз бывал в гостях в деревне, у друзей. Так вот у них и вполовину не так чисто было, как у вас.
Везде и впрямь царила безукоризненная чистота, видимо жена Константина Кондратьевича регулярно драила дом, не допуская лишней пылинки. Андрей представлял, насколько труднее поддерживать аккуратность в доме, чем в квартире, и отдал должное хозяйке.
Сыщик устроился за столом, а Константин водрузил белый эмалированный чайник на плиту и зажёг горелку. Пошуршав в шкафчике, достал тарелку с нарезанным пирогом, сахар, заварку и спросил, не оборачиваясь:
– С мятой или чабрецом?
– На ваш вкус, Константин Кондратьевич. Я неприхотливый.
Усмехнувшись, хозяин достал тряпичный мешочек и насыпал оттуда в заварочный чайник мелких веточек, добавил пару ложек чёрного чая из жестяной банки.
– А ваша супруга где? – бесхитростно спросил Андрей, чтобы начать разговор, и встретил хмурый взгляд хозяина, – она не будет ужинать? – добавил он менее уверенно.
Видимо, я ляпнул глупость, подумалось ему. Вообще, с чего он решил, что у Константина Кондратьевича есть жена? Только из-за чистых полов?
– Сахара сколько? – не отвечая на вопрос, холодно поинтересовался хозяин.
– Одну.
Андрей решил без надобности не лезть с личными вопросами, как-то этот Константин напряжённо реагирует. Мало ли, что там с женой… Впрочем, о деле поговорить можно, уж какие-то приезжие не должны вызывать у местного жителя сильных эмоций.
– Расскажите, пожалуйста, как вы тут вообще живёте? Чем занимаетесь? – начал он издалека, – и туристы как развлекаются?
Струя кипятка зашипела, брызгаясь в чайничке, по кухне поплыл пряный аромат. Хозяин накрыл чайник полотенцем и сел рядом с сыщиком.
– Как-как…, так и живём. Хорошо живём, всем бы так!
Андрей внезапно почувствовал голод, давно сдерживаемый, но разбуженный запахами пирога, чая и чего-то ещё, напоминающего корицу. Он потянулся к тарелке и взял самый большой ломоть, надкусил и блаженно закрыл глаза. Последним приёмом пищи сыщика была бутылка колы, выпитой наспех в поезде.
– Ты по делу хотел покалякать? Так давай, нечего хороводы водить, – строго проговорил Константин Кондратьевич, почёсывая щетину на подбородке.
С набитым ртом разговаривать было затруднительно, поэтому сыщик просто кивнул и торопливо прожевал восхитительно вкусный пирог. Чай оказался крепким и терпким, одно удовольствие. Насладившись минуту напитком, Андрей решился идти напролом:
– Мне надо ребят найти. А для этого выяснить всё об их пребывании здесь, когда приехали, где жили, куда ходили, с кем говорили. И куда делись потом. Это всё.
Оценив лаконичность сыщика кивком, Константин на минуту задумался.
– На все эти вопросы я тебе могу ответить также коротко. Я в душе не чаю. Тебе нужно у Зиночки спросить, они же у них жили, у Скрипачей.
– Скрипачи? Фамилия такая? Валентин Семёнович упоминал…
– Да, красивая, правда? Правда, к музыке они отношения не имеют, но всё ж приятней с такой фамилией, чем Иванов какой-нибудь или Сидоров.
Андрей отметил мимоходом, что хозяин оттаял и снова говорит свободно, главное больше не упоминать его супругу, если она вообще когда-то существовала.
Он решился задать следующий вопрос:
– А вообще на вашей памяти бывало, что туристы пропадали?
– Нет, – резче, чем следовало ответил Константин Кондратьевич, при этом пролив чай на скатерть, – тьфу-ты, пропасть! Пятно теперь останется…
Он засуетился с тряпкой и бумажной салфеткой, Андрей задумчиво наблюдал за его безуспешными попытками спасти белоснежное полотно. И зачем стелить на обеденный стол такую маркую материю? И так бурно реагировать на простой, в сущности, вопрос?
Зайдём с другой стороны, решил сыщик. Надо расположить к себе хозяина, спросить о чём-то нейтральном.
– Константин, поделитесь опытом, я житель большого города, мне тут всё в новинку. Я ведь на Байкале впервые, и не отдыхать, а работать приехал. Как мне к людям подход найти? – Андрей закинул ногу на ногу и беззаботно откинулся на стуле, ничем не показав, что его насторожило поведение хозяина.
Тот молча полоскал полотенце в раковине. Затем открыл нижний шкаф и достал прозрачную бутыль, заполненную мутной жидкостью меньше, чем на треть. Андрей внутренне содрогнулся.
– Подход к людям искать нечего, – заметил Константин Кондратьевич, разливая напиток в рюмочки, – надо дело делать, а не языком молоть. Мы тут люди простые, к пустой болтовне не расположенные.
Он подвинул рюмку сыщику и поднял свою.
– Ну, за знакомство.
Более странного алкогольного напитка Андрей ещё не пробовал, словно водку разбавили кефиром. Он спросил, стараясь не морщиться:
– Это что? Первый раз такое пью…
– Тарасун, молочная водка. Что, не понравилась?
Сыщик покачал головой и отодвинул рюмку.
– Не моё это. Вы пейте, если хотите, я не буду, – он взял ещё один кусок пирога, – расскажите лучше, как вы тут живёте, где работаете, что у вас в посёлке вообще есть? Какие люди живут?
Хозяин молча пил чай, поглядывая на Андрея.
– Поймите, я не из любопытства спрашиваю. Мне нужно понять, почему именно сюда приехали люди, которых я ищу.
Сыщик выжидательно уставился на собеседника. Тяжело вздохнув, Константин Кондратьевич начал рассказ:
– Ну гляди, уж не знаю, пригодится ли тебе, но раньше наш посёлок был больше, жизнь кипела! И церковь была, и рыболовные артели, и лесхоз, и мрамор добывали. Школа, больничка, клуб, магазины, всё как у людей. А сейчас что? Да ты и сам поди видел…
Под неспешный разговор употребили ещё по две рюмки странного молочного пойла, Андрей заставил себя выпить, чтобы не нарушать хрупкого доверия хозяина.
Константин Кондратьевич прожил в посёлке всю жизнь, здесь же закончил школу. Учился в Иркутском политехническом институте, поработал в городе пару лет и вернулся в родной Талый ручей. В семидесятых-восьмидесятых годах здесь можно было заработать куда больше, чем на заводе в Иркутске или Улан-Удэ.
– Эх, времена были! Рыбы ловили вволю, омуля, сига. На охоту, бывало, с отцом и дядькой ходили, кабанов добывали. А сейчас попробуй, поймай или подстрели кого, всё запретили, всё! – хозяин сокрушённо покачал седой головой. А политическая ситуация какова сейчас, а? Санкции и прочее… Здесь и так цены на товары задирали, доставлять дорого. А сейчас и подавно…
Отец и дядя Константина Кондратьевича трудились в шахтах и зарабатывали по тем временам очень прилично, но молодого тогда парня не влекли к себе тёмные подземелья и вечный грохот каменоломни. Выбор будущей профессии определился сам собой после первой самостоятельной, а главное, удачной охоты.
– Пошёл я лесником работать и, знаешь, ни разу не пожалел!
– А что вообще делает лесник? Просто ходит по лесу и следит, всё ли в порядке? – Андрей и в самом деле не имел об этом ни малейшего понятия, и ему стало интересно.
Хозяин рассмеялся хриплым, но заразительным смехом.
– Ага, как же! Ходит и глядит!
Выяснилось, что работать лесником, это не сахар. Выявление больных растений или вредителей, очистка лесов от сушняка, что само по себе физически нелегко, а в условиях тайги и гористой местности порой практически невозможно.
Кроме того, оказалось, работать лесником ещё и опасно для жизни. И речь вовсе не о диких животных, а о двуногих. Браконьерство и незаконная вырубка леса существовали во все времена, и повстречаться в глухом лесу с группой вооружённых охотников грозило большими неприятностями.
Но самый страшный враг человека или зверя – лесной пожар, а в летние жаркие месяцы в тайге это не редкость. И в обязанности Константина, как лесника, входило выявлять на своём участке зоны возможного возгорания.
– У меня друг так погиб, тоже в нашем лесхозе работал. Уснул, да и прозевал всё на свете. А когда очухался, уж поздно было, некуда бежать, только что со скалы прыгать. Ну он и прыгнул, видать решил, лучше такая смерть, быстрая, – угрюмо проговорил хозяин, – живым его нашли, уж позже скончался, в больнице.
Девяностые годы разрушили благополучие Талого ручья. Началось всё с трагедии. Весь Прибайкальский регион сейсмически активен, и в 1995 году очередное землетрясение мощностью семь баллов вызвало страшный обвал в мраморном карьере, завалило несколько шахт и отрезало весь добывающий комплекс от цивилизации. Несколько десятков выживших продержались до прибытия помощи, остальным повезло меньше. Среди них были и родные Константина.
