Цитаты из книги «О любви», страница 11

жгучей болью в сердце я понял, как не нужно, мелко и как обманчиво было все то, что нам мешало любить.

К счастью или к несчастью, в нашей жизни не бывает ничего, что не кончалось бы рано или поздно. Наступило время разлуки,

которое, казалось бы, годится для одного случая

К счастью или к несчастью, в нашей жизни не бывает ничего, что не кончалось бы рано или поздно.

В Москве, когда я еще был студентом, у меня была подруга жизни, милая дама, которая всякий раз, когда я держал ее в объятиях, думала о том, сколько я буду выдавать ей в месяц и почем теперь говядина за фунт.

Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе. Я поцеловал в последний раз, пожал руку, и мы расстались – навсегда.

Мы, русские порядочные люди, питаем пристрастие к этим вопросам, остающимся без разрешения. Обыкновенно любовь поэтизируют, украшают ее

розами, соловьями, мы же, русские, украшаем нашу любовь этими роковыми вопросами, и притом выбираем из них самые неинтересные. В Москве, когда я еще был студентом, у меня была подруга жизни, милая дама, которая всякий раз, когда я держал ее в объятиях, думала о том, сколько я буду выдавать

ей в месяц и почем теперь говядина за фунт. Так и мы, когда любим, то не перестаем задавать себе вопросы: честно это или не честно, умно или глупо, к чему поведет эта любовь и так далее. Хорошо это или нет, я не знаю, но что это мешает, не удовлетворяет, раздражает - это я знаю.

Мы, русские, порядочные люди, питаем пристрастие к этим вопросам, остающимся без разрешения. Обыкновенно люди поэтизируют, украшают её розами, соловьями, мы же, русские, украшаем нашу любовь этими роковыми вопросами, и притом выбираем из них самые неинтересные.

До сих пор о лю­бви была ска­за­на толь­ко одна нео­с­по­ри­мая прав­да, а имен­но, что «тай­на сия ве­ли­ка есть», все же осталь­ное, что пи­са­ли и го­во­ри­ли о лю­бви, было не ре­ше­ни­ем, а толь­ко по­ста­нов­кой во­про­сов, ко­то­рые так и оста­ва­лись не­раз­ре­шен­ны­ми. То объ­яс­не­ние, ко­то­рое, ка­за­лось бы, го­дит­ся для од­но­го слу­чая, уже не го­дит­ся для де­ся­ти дру­гих, и са­мое луч­шее, по-мо­е­му, – это объ­яс­нять ка­ждый слу­чай в от­дель­но­сти, не пы­та­ясь об­об­щать.

Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе.