Читать книгу: «Его чужая истинная», страница 2

Видела, как он зубы сжал, шумно втягивая воздух – не согласен. Но слова против не сказал.

– Тогда я угощу тебя завтраком, – постановил он и повел меня к дороге ловить такси.

– Идет.

Настроение немного приподнялось. Только любая мысль об Амале больно жалила в груди, и я морщилась и потирала украдкой под ребрами. Такие чувства мне были незнакомы. Нет, я помнила, как переживала без его внимания несколько лет, пока он встречался не пойми с кем, но тогда все было как-то иначе. Сейчас же боль казалась едва выносимой, то и дело выжимала из глаз слезы.

Кафе оказалось в спортивном зале. Братец выкупался в душевой, пока я ждала завтрак и ежилась в большом плетеном кресле на террасе. В Абу-Даби начинался обычный день. И только для меня он не стал очередным. Он был первым в какой-то веренице дней, о которых я еще ничего не знала.

– Шикуешь, – усмехнулась я на сияющую физиономию и свежий вид Яра, когда он вернулся к столику.

Теперь только пыльные вещи напоминали о том, как он встретил рассвет.

– Ну я-то еще не сбежал от отца, – пожал он плечами. – Сделала заказ?

– Угу.

– Ну так и какие у тебя планы? – расплылся он в соседнем кресле.

– Я не придумала еще.

Брат посмотрел на меня в упор ну очень говорящим взглядом, только так и не озвучил выводов.

– Не смотри так. Я еще вчера не думала сбегать.

– Может, тогда вернуться и поговорить? Что тебя так напугало?

– Амал – Повелитель. Настоящий. Великий. Сложный. У него сотни лет впереди…

– Так и у тебя.

– Это если я буду с кем-то из Великих. Но какая из меня королева, а? – Я поджала под себя ноги и сжалась в комок под тонким пледом. Мне не нужно было мнение брата по поводу этого всего. Я знала, что права. И что нет мне места рядом с Амалом. Я ничего собой не представляю. Да, мне легко дается многое, но я так и не знаю, что из этого всего по-настоящему мое. – Яр, а вдруг я тоже убийца?

Брат так и замер с чашкой капучино под носом. Пенка вспорхнула с ее поверхности от его возмущения, и он слизал ее с кончика носа слишком длинным для человека языком.

– Да какая из тебя убийца?! – возмутился, наконец, ставя чашку на стол.

– Что, даже убийца никакая?

– Мама стала убийцей от безвыходности, – возмущался он тихо. – Ее растили в храме убийц, кем еще ей было становиться?

Только я ведь знала, что ей нравилась охота. Может, это просто способность приспосабливаться к любой ситуации, но все же она была одаренной. Чувствовала чужие слабости, карала тех, кто был недостоин жить. Не все так просто! Это Яран не застал ту нашу жизнь, а я хорошо ее помнила. Как четко мама собирала винтовку, сколько ножей у нее было и как легко она попадала ими в муху на лету.

Я тоже недавно попробовала.

И попала с такой же точностью.

А вдруг это все, что мне предначертано? Что с этим делать?

– Мне всегда хотелось учиться в медицинском. Амал… – я осеклась, прикусив губу. Яр внимательно смотрел на меня, давая время. – Он… мы вместе изучали условия медицинских колледжей…

И что я вру? Изучал он, а я все пропускала мимо уха. Мне было все равно, где учиться, потому что я знала – Амал выберет идеально.

– Ну вот. Можешь ведь применить свои природные данные на благо. Точно резать в хирургии…

– И что ты еще слышал? – перебила я возмущенно.

Про хирургию мы разговаривали только с Арраном. Но этот проныра и это уже на ус намотал!

– Все, конечно же, – пожал он плечами. – Я не мог тебя оставить с Арраном в саду одну в день помолвки с Амалом.

– Мы просто друзья!

– Арран так не думает. Сегодня ты ведь поняла, что он тебе говорил?

– Он ерунду несет, – зло отмахнулась я.

– Нет, Малек. Ты осталась одна. Друга Арраши у тебя нет больше. Зато есть серьезный претендент на твою руку и сердце. По крайней мере, он убежден, что ты его истинная пара.

– Бред это все. Выветрится эта дурь из его светлой головы, уверена.

– А я нет. Они с детства тебя тянут каждый в свою сторону.

– Твое собственное детство еще не кончилось! – рассмеялась я. – Ты пять лет как разбираешься вообще в том, что на руки носки надевать не стоит.

– Ты не понимаешь – носки на руках потом превращаются в носки на лапах. Можно лазить в птичник и не чумазиться в помете.

– Да, если бы потом этот птичник не сгорал от того, что кому-то повезло быть и котом, и джинном одновременно. И носки прекрасно сгорали первыми.

Яр глядел на меня исподлобья с таким видом, будто это мне тут пятнадцать, а он просто великодушно позволяет мне дурачиться.

– Ты повеселилась?

– Напоследок – да, – закатила я глаза. – А ты бы кого из них выбрал?

Яр поперхнулся кофе.

– Я? – просипел на вдохе.

– Ну, если бы был мной.

За этими глупостями казалось, что серьезные решения можно отодвинуть, дать им настояться. Но все это – самообман.

– Ты правильно выбрала, – неожиданно серьезно посмотрел он на меня. – И мне грустно, что у вас с Амалом не сложилось. Но я тебя не брошу. Если строишь там какие-то планы – умножай на два.

– Ты останешься дома, – возразила я.

– Нет. Я – твоя семья. А еще – единственный мужчина, который не угрожает твоей свободе. Поэтому буду тебя защищать и присматривать за тобой, пока ты не определишься.

Я только морду скривила, не принимая его слова всерьез. Нет, рушить жизнь я буду только свою. Этого заботливого надо куда-нибудь спровадить.

– Может, в Питер? – сделала вид, что всерьез.

– В… куда? – сощурился он.

– Санкт-Петербург, Ярик. Мы там жили, когда тебя еще не было даже в планах.

Пока он морщил лоб, мне и правда вдруг захотелось снова повидать этот город. Я помнила, что там сыро, пасмурно и холодно. Но этот город приютил нас, когда мы сбежали из храма и от моего изверга-отца. И те годы казались мне лучшими в моем детстве, отравляемом только вечным ожиданием мамы из ее командировок…

– А там что делать? – серьезно поинтересовался брат.

– Мне – учиться в меде. Работать параллельно.

– Звучит неплохо. Подальше от обоих.

– Да нет у меня цели оказаться подальше! – огрызнулась я, когда вдруг зазвонил мобильный. – Мама…

Мы переглянулись с братом, и я ответила на звонок.

– Привет, мам…

***

Арран

Ну и что делать?

Я смотрел, как Мальва садится в такси, и сжимал кулаки до боли. Я ведь знал, что она моя и что не уживется с Амалом. Я держался все эти годы подальше изо всех сил, а когда она вдруг осознала, что с сыном Повелителя ей не жить, я оказался подлецом?

Что-то моя девочка перепутала черное с белым.

Брат просто был с ней рядом долгие годы, в то время как я мог приезжать лишь время от времени. Амал был единственным, кто принадлежал обоим семьям. Мать у нас общая, а отцы разные. Иногда я сожалел об этом. Ничего не имел против семьи Повелителя, но эти джинны казались мне слишком заносчивыми и авторитарными. Понятно почему мой отец долго не мог договориться с отцом Амала. Мы же с братом соперничали с детства. А когда появилась Мальва, перестали общаться вовсе. Его бесило, как Малек каждый раз стремилась ко мне. Он старался отвлечь ее, утащить куда-то и не дать нам провести время вместе. Больно было смотреть, как каждый раз она оглядывается на то, что думает Амал и что он скажет по тому или иному поводу. Но счастливое время быстро кончалось, и мне нужно было возвращаться в школу в Швейцарию, а Мальва оставалась в Абу-Даби с моим братом.

И я даже не удивился, когда однажды выяснил, что они стали встречаться. Амал не терял времени – привязывал к себе Мальву как мог. А спустя два года объявил о помолвке. И я сорвался в Абу-Даби. А в итоге остался еще и виноватым!

– Ну и как все прошло?

Я резко обернулся и усмехнулся, увидев в нескольких шагах отца в домашнем костюме и с чашкой кофе. Ему ничего не стоило перемахнуть через пространство сюда, а вот я еще не пробовал.

– Доброе утро, – понуро поприветствовал я его.

– Точно доброе? – щурился он на восходящее солнце.

– Я напортачил, – опустился на перила. – Только не пойму где.

– Держи, – протянул он мне чашку. – Я уже выпил свой.

– Спасибо, – не стал отказываться я. Чашка кофе, пролетевшая сквозь пространства из Швейцарии, делала мне честь. Мама варила – сразу понятно. – Мальва ушла от Амала. И от меня – тоже.

– По-моему, ты торопишься с заключениями, а в твоей будущей профессии это грозит серьезными ошибками и даже смертями.

Я не знал, одобрял ли отец мои планы стать хирургом. Я иногда смотрел в его глаза и видел всю ту пропасть, что разделяла нас. Ему не одна сотня лет. Не одна битва за то, что дорого, за плечами. Мне же всего двадцать три, и мои проблемы и сложности выбора должны казаться ему несущественными. И еще я не старался быть для него достойным преемником. В то время как Амал из кожи лез, чтобы удостоиться своего престола…

– Я потерял много времени, пока Амал был рядом, – устремил я взгляд на город.

– Думаешь, для любви нужно много времени?

– Ну ты же любил маму долго…

– Стоит ли тут брать с меня пример? – поморщился он. – А вот Повелитель джиннов нашел себе избранную довольно быстро, помнишь?

– Мне стоит брать пример с него? – скептически уточнил я.

– Почему нет?

– Ты думаешь, что я заблуждаюсь, решив, что мне нужна Мальва?

– Нет. Хотя это странно, что ты все время думаешь об этом. Но ты забываешь, что ты – дракон. А драконы живут долго. Они умеют ждать и терпеть…

– Если Мальва никого из нас не выберет, она проживет короткую жизнь, – тяжело выдавил я. – И тогда какой смысл ждать и терпеть?

– Хочешь дать ей бессмертие?

– И это тоже. В отличие от Амала.

– А он что?

– А он просто решил выиграть Мальву как приз в гонке между нами, – неприязненно процедил я.

– Почему ты так решил? – нахмурился он.

– Мне это очевидно.

– Как ты можешь видеть, если не смотришь? – вдруг спросил он, сверкая золотом глаз. – Тебя тут нет большую часть времени, Арран. Тебя обманывают пустынные миражи?

Я гневно раздул ноздри:

– Я знаю Мальву с детства, – возразил. – И я не слепой, чтобы не видеть и не понимать все даже в короткие приезды. Ее побег только подтвердил то, что мне казалось все эти годы истиной. Они с братом не пара. Я дал Амалу шанс. Но он его упустил.

Я всучил отцу кружку и зашагал к спуску с крыши. Сам разберусь. В конце концов, это только мое дело. Нужно убедиться, что Амал не принудит Мальву вернуться. А с него станется – это же удар по его блистательной репутации. Так опозориться при всем народе. Он этого не допустит…

***

Мальва

– Ты хочешь вернуться в Питер?

Странно, что мама сказала «вернуться». Видимо, этот город и для нее многое значил.

Мы сидели в ее спальне. Я – на ковре, обняв себя руками, она – напротив в кресле, поджав под себя ноги. С каждым годом мы все больше походили на сестер. Мама оставалась молодой и красивой рядом с Повелителем. Она не знала этого, соглашаясь выйти за него, но спутницы правящих миром остаются со своими мужчинами до конца. Что больше не грозило мне…

– Да, хочу вернуться.

Эта на первый взгляд дурацкая идея Яра показалась мне вполне разумной. Другой у меня все равно не было.

– Учиться там будешь?

– И работать.

Она кивала, глядя на меня грустным потерянным взглядом.

– Мам, ну что такое? – нахохлилась я.

– Малек, как обычно, – пожала она плечами. – Я за тебя переживаю. Я же мама.

– А вышла бы я замуж за Амала, не переживала бы?

– Сложный вопрос, – серьезно ответила она. – У тебя жизнь только начинается. И я не надеялась даже, что с замужеством буду тревожиться за тебя меньше.

– Не одобряешь? – глянула я на нее исподлобья.

– Понимаю. Тебя. Очень хорошо.

– Правда? – вздернула я бровь.

– Правда.

– Мам, я все время вспоминаю нашу жизнь, – начала я нерешительно. – Ты росла в клане, вся твоя семья погибла, а ты жила на правах прислуги у тех людей в горах, а мой отец вообще принуждал тебя жить с ним. И… Повелитель стал для тебя тем, к кому ты будто вернулась домой…

– Да, Аршад – мой дом… – задумчиво кивнула она. – Это так.

– Может, я просто не могу оценить того счастья, что у меня есть? – задала я самый важный вопрос.

– Малек, у каждого своя жизнь. – Она соскользнула с кресла и придвинулась ко мне. – Ты не обязана жить моей. Да, в ней были трудные времена, но я ведь не поэтому влюбилась в Аршада. Меня бы устроило просто жить в безопасном одиночестве, в котором нам никто не будет больше угрожать.

– Мам, я тоже люблю Амала. – Каждый раз, когда приходилось возвращаться мыслями к нему, у меня сжималось все в груди. – Но я… он… он слишком…

Мама пристально вглядывалась в мое лицо, пытаясь понять, но я не могла объяснить. «Слишком». Это все, что я могла сказать.

– Знаешь, я долгое время понятия не имела, кем правит Аршад и где это его царство вообще, – усмехнулась она. – Когда он впервые показал меня своему народу, Яру был уже почти год. Аршаду просто не нужно было одобрение, и делиться своим он ни с кем не захотел. Даже со своими подданными. Только самые близкие знали, что в его личной жизни все поменялось.

– И? – непонимающе моргнула я.

– Аршаду больше трехсот лет, – посмотрела она в мои глаза. – И он прекрасно разделяет личную жизнь и долг перед народом. У Амала такого опыта еще нет. И нет уверенности своего отца. Это все придет со временем. Ты нужна была ему. Но это не значит, что ты готова к этой роли. Если чувствуешь, что тебе нужно что-то другое, значит надо сходить разведать. Какие твои годы…

– Значит, отпускаешь меня? – настороженно спросила я.

– Конечно.

– А Аршад что думает?

– Много всего, – покачала она головой. – Он переживает за вас очень.

– Он злится, что вчера я опозорила семью?

– Малек, в этой семье многое происходило за сотни лет, – уклончиво объяснила она, усмехаясь. – Она переживет. И Аршад об этом совсем не печется.

Понятно. Для него сын значит больше. И наверняка он будет расстроен, что я предала его доверие.

– Мам, тогда я завтра уеду, – глухо заключила я.

Она кивнула, и глаза ее заблестели так, будто она собралась заплакать. Но я знала – у нее есть тот, кто успокоит, выслушает и поддержит. Мне же оставаться тут дольше было невыносимо. У меня снова пылали стопы, будто я ходила по углям. Мне везде чудилось, что Амал рядом. Я слышала его запах, захлебывалась в жажде прикоснуться и свернуться снова на его коленях, будто ничего не было.

Просто быть рядом.

Но это больше невозможно.

К ужину я не вышла. Сидела в темноте и смотрела на затухавший закат над пустыней. Небо здесь было невероятно красивым. Отделенный тонкой границей миров, замок Повелителя стоял посреди красных песков, а над ним всходили светила, о которых на Земле понятия не имели. Да, такие тайны требовали ответственности от тех, кто их хранил. Джинны нехотя пускали к себе кого-то иного. И я правда думала, что могут не выпустить вовсе. Но, видимо, я слишком много о себе думала. Разве могу я стать угрозой безопасности Повелителя? Нет, конечно…

Только вдруг волоски на теле встали дыбом, а по коже прошла волна колючих токов. Я задержала дыхание и вжалась в подушки дивана, медленно переводя взгляд на вход в мою комнату. У закрытой двери стоял Амал. Весь в черном, он спокойно смотрел на меня так, что было не понятно, что предвещал этот его темный взгляд.

Я молчала.

Он тоже.

Когда вдруг по периметру комнаты загорелись свечи, я растерянно огляделась, а он медленно направился ко мне.

– Как ты? – спросил неожиданно тепло.

– Плохо, – хрипло отозвалась я. – Ты?

– Плохо. Не думал, что будет настолько невыносимо.

– И я… Прости… я не хотела…

Он вцепился в меня отчаянным взглядом, замерев надо мной. А я оцепенела. Меня тянуло к Амалу, как мотылька на огонь. Он смотрел на меня с таким отчаянием, что я не могла даже пошевелиться. Одно движение ресницами – и сгорю от его близости… А он будто этого и ждал. Но я не могла не дышать, в отличие от него. Грудь взметнулась от резкого вдоха, и Амал склонился ко мне, опускаясь на колени.

– Ты – моя, – прохрипел он мне в губы, болезненно хмурясь. – Где бы ни была, ты все равно будешь только моей.

Горячие пальцы привычно обожгли кожу, и я запрокинула голову, подставляя ему шею. Его бездонные глаза утягивали во тьму, и я тонула в ней, доверяясь ей и сдаваясь полностью. И меня затянуло в беспощадный огонь, которого боялась до ужаса. Только я не думала, что он может быть таким ласковым…

Казалось, Амал должен быть зол на меня, но все, что я чувствовала – трогательная нежность. Он осторожно раздел меня, почти не касаясь руками кожи, а когда скользнул пальцами по животу, с губ сорвался стон. По телу прошлась судорога, и в вены выплеснулось концентрированное желание. Если бы Амал был оборотнем, почувствовал бы запах… Но для него это все ничего не значило. И я впервые подумала, что мужчина, который не подчиняется животным инстинктам и делает выбор осознанно, стоит того, чтобы довериться. Я дрожала в его руках, плавясь в ласке и разгораясь в его огне все ярче. Мой зверь принадлежал Амалу, сделал выбор и отзывался на его требования подчиниться.

Я сама потянула с него рубашку и села сверху. В его взгляде явно читалось изумленное восхищение и голод, но он позволял мне все – неумело ласкать его в ответ, оставлять метки на теле, покусывая и царапаясь, и тереться о его напряженный член. Я урчала от удовольствия быть сверху и подчинять своего мужчину, только с лап это не сошло. Да и вообще игрушки вскоре кончились, а я пришла в себя, лежа под Амалом на боку. Он уперся членом мне между ног и слегка надавил, а живот уже обожгло от спазма едва переносимой боли. Я раскрыла широко глаза, хватая ртом воздух. По телу прошел озноб.

– Котенок, прости… – прохрипел мне на ухо Амал и с силой вжался бедрами в мои.

Мне показалось, что он все же меня убил. Скрыл злость, заставил довериться… и убил. В горле забился крик, тело парализовало от ужаса, и я не сразу почувствовала, как Амал собирает губами на щеке мои слезы. Я зашлась в непонятной агонии, но он не дал мне сбежать – усадил сверху и нежно качнул мои бедра на своих.

– Тише, котенок… – шептал мне на ухо, и я жалко стонала, встречая его очередное движение.

С каждым вздохом становилось легче, а комок боли внизу живота растекался теплом. Его уверенность возвращала меня в реальность и разгоняла страхи. И я сама не заметила, как все поменялось. Я снова выгибалась ему навстречу, захлебываясь счастьем и наслаждением. Амал сжимал меня крепче, двигаясь все быстрее, и вскоре о боли не осталось и воспоминаний. Ночь расцвела запахами желания, защекотала в солнечном сплетении и рухнула вниз, незнакомо выгибая тело дугой. Наши тела покрылись испариной, сердца обоих будто скакали по углям, но всего было мало, а ночь – впереди.

Когда он вжал меня в спинку дивана и сдавил горло, вбиваясь с силой в мое тело, перед глазами заскакали звезды, и голова пошла кругом. Я уже ничего не решала, не имела голоса и права на передышку, но мне нравилось. Нравилось, с какой яростью Амал утоляет голод, как напрягаются наши тела и дрожат в унисон.

Казалось, у этого мужчины не было слабостей. Теперь же я чувствовала себя той, ради которой он согласится на все…

Только я ошиблась.

Утро встретило зябким ветром, гулявшим на пепелище вчерашних страстей. Я смотрела на пустую кровать, вжавшись в холодную спинку, и до боли кусала губы. Горло сжалось в таком спазме, что было трудно вздохнуть.

Он ушел, пока я спала.

Просто ушел, не сказав ни слова…

А ведь я бы осталась, стоило ему попросить. И в этом между нами была большая пропасть. Для кошки такая ночь значила все… Для Амала могла не значить ничего.

Отомстил? Быть может…

Но я же видела его взгляд вчера… Он все еще стоял перед глазами, и не было силы забыть, как доверчиво жмурился, когда наши губы встречались.

Отпустило меня лишь к обеду. Я тяжело поднялась на трясущиеся ноги и заставила себя смыть весь этот одуряющий запах. Мне нужно было больше – мой медовый месяц только начался, и тело ломило в горячке от потребности быть с мужчиной. В груди будто камень положили, и он тянул к полу. Но я кое-как привела себя в порядок, подхватила чемодан и направилась из комнаты.

Глава 3

Амал

Я все утро провел с ней, как и весь вчерашний день. Только за гранью, где она не могла меня видеть… Тоска по Мальве медленно разрывала сердце, и я не мог понять – когда меня вплавило в нее настолько, что я уже не мог ее выдрать так, чтобы не сдохнуть самому?

Я говорил отцу, что мой народ превыше всего, но душа облетала пеплом от одного взгляда на Мальву. В Питер она собралась… учиться… У нее впереди была новая жизнь, а я нашел себя догорающим в старой. Той, которая когда-то была на двоих.

И я все же сделал ее своей. Сделал женщиной. Наплевал на всякий здравый смысл и утолил адский голод, сводивший с ума. Мне казалось, я так и буду ходить тенью за своей кошкой всю жизнь, не в силах отпустить, пока она ищет новый смысл. Этой ночью я думал, что скорее посажу Мальву на цепь, но не отпущу… или меня просто не станет.

А потом стало страшно от самого себя. Во что я превращался рядом с ней? В одержимого. Видел лишь ее и не мог думать ни о чем. Пока она не решила, что нам не по пути, я даже представить не мог, что способен на такое безумие…

Нет.

Так нельзя.

Я смотрел ей в глаза, пока она дрожала в одинокой постели, и мысленно дожигал то, что обязательно сгорит… Но она этого не увидит. Когда ее шаги стихли в стенах дворца, я вышел из-за грани и опустился на нашу кровать ждать… Ждать, когда смогу продолжить жить. Только очень хотелось сдохнуть. И очень некстати. Потому что подождать мне не дали.

– Я видел, как Мальва вышла из дворца.

Я не дернулся, глядя в потолок. Арран подошел к кровати и потянулся к покрывалу.

– Руки убери, – спокойно приказал я.

– Ты ее тронул… – глухо прорычал он. – А я предупреждал.

– А ты не знаешь, что бывает, когда женщина с мужчиной ложатся в кровать? – сел я рывком.

– Ты затащил ее туда! – раздул он ноздри, глядя на меня.

Черт, и почему у этого придурка такое уязвимое чувство собственного достоинства? Как он умудрился приплести его к моей личной трагедии?

– Я не затаскивал Мальву в кровать, – раздраженно поднялся я на ноги. – Мы оба этого хотели. Только не твое это дело, не находишь? Она – моя невеста. Твоей она никогда быть не соглашалась.

– Потому что ты всегда был рядом! – сжимал Арран кулаки, стоя по другую сторону кровати.

– Какая разница почему? Мне это все неинтересно. Убирайся отсюда, – кивнул я на дверь.

– Ты никогда меня ни во что не ставил! – потянул он футболку через голову, угрожающе сверкая золотом глаз.

Этого мне еще не хватало. Я устало тер переносицу, пока Арран оборачивался в дракона. Надо признать, меня это всегда впечатляло. И Азул хорошо его обучил оставлять свои габариты за гранью, а это смотрелось еще зрелищней. Если не думать об опасности, которую он собой представляет.

– Я запрещу тебе бывать здесь, – сложил я руки на груди, переходя за грань вместе с ним. – Покрасовался и хватит!

Здесь очертания комнаты подернулись, будто отражение в воде. И рев разъяренного дракона всколыхнул рябь на границах пространства. Вот же идиот. Последовал очередной вздох, и по его сияющей чешуе, будто рассветный луч, прошла вспышка, не предвещавшая ничего хорошего. Он плюнул пламенем так, что даже мне стало жарко. Но только и всего. После такого он месяц не сможет за грань выйти.

Но то, что он кинется натурально, я предугадать не мог. Когда Арран разинул пасть, я ударил кулаком у его ног, разбивая пол, как зеркало, и он свалился в нутро грани, недоуменно взвыв. Только у него были крылья, а убегать от крылатого Аррана стало немного сложнее. И не верилось. Как м до такого докатились? Я чувствовал себя так, будто нам совсем мало лет, и я украл у него из-под носа конфету. С каким-то злым азартом я уворачивался от его зубов и вытекал миражом сквозь его когти, хотя прекрасно понимал – играю со смертью. И на какой-то миг эта идея показалась такой соблазнительной – избавиться от боли стараниями брата. Ну, хочет он моей смерти – пусть подавится!

Но следом пришла вдруг такая злость, что, воплотившись в ответном огне, утопила пространство в чистом аду. Арран взревел, обожженный пламенем. Крылья его вдруг обуглились, и он бы рухнул в раскаленное озеро жидкого огня, если бы я из последних сил не выдернул его из этого пространства…

***

Мальва

Никогда еще не чувствовала себя такой пустой.

Я сидела в зале ожидания аэропорта и смотрела на людей. Они суетились или лениво проводили время в ожидании, бежали или спали на креслах. Наверное, не у всех было что-то важное или кто-то, но никто не выглядел потерянным.

Оцепенение утра прошло, но на место ему не пришло ни черта хорошего. Табло перед глазами рябило названиями, но я никак не могла на нем сосредоточиться. Меня больше не тянуло назад. Там, где-то далеко, в моей комнате разлилась оглушающая пустота. Будто все, чего я осталась достойна – одна потрясающая ночь. Чтобы помнила.

Да, я буду. Такова моя природа. Но ничего хорошего мне эта память не принесет.

Когда на соседнее сиденье вдруг бросили сумку, я вздрогнула и едва не зашипела.

– Фух, ты здесь! – подвинул рюкзак Яр и уселся рядом. – Боялся опоздать.

– В смысле? – нахмурилась я растеряно.

– Я с тобой лечу, – сообщил он так, будто мы это обсуждали несколько раз, но я все равно забыла.

– Ты никуда не летишь! – начала взвиваться я.

Но тут он сдвинул брови и набрал воздуха в грудь:

– У нас не отпускают сестер куда-то одних. Я не отпускаю.

– У кого это у нас?! – возмутилась я. – Ты – гибрид!

– Гибриды лучше адаптируются к смене окружающей среды.

– Не заговаривай мне зубы!

– А ты их спрячь! И рот закрой. Вот так. Я лечу с тобой.

– Ты учишься!

– Дистанционно я учусь. Да и ничто не мешает мне поучиться на что-то другое. Я-то жить буду долго.

Я закатила глаза. Хотелось устроить этому коту взбучку. Только у него вдруг зазвонил мобильный. Повезло.

– Да, пап. Да, нашел. Конечно, с ней буду. Как там эти двое?

Я настороженно всмотрелась в профиль Яра. Что-то случилось!

– Понятно, – озабоченно заключил он. – Держи в курсе, ладно? Позвоню. Люблю тебя. Маму поцелуй, а то я не успел.

– Что происходит? – потребовала я, когда он убрал мобильный.

– Да так… – покачал он головой. – Во дворце небольшой переполох случился.

– С кем?

– Арран примчался бить морду Амалу.

– За что? – раскрыла я широко глаза.

Яр многозначительно отвел взгляд в сторону, а я откинулась на спинку кресла, пряча лицо в ладонях:

– Вот Нергал! – процедила. – Какой же Арран идиот!

– Ну почему сразу идиот? Может, ты его истинная.

Теперь я явственно почувствовала, как от Яра тянет гарью.

– Какая разница, если я сказала «нет»?! Мы же только утром вчера поговорили!

Я злилась и пыталась отвлечься на эту злость, чтобы не думать об Амале. Он не мой больше. Все.

– Малек, ты можешь быть его истинной, – ничего не замечал Яр. – Но сказывается это только на нем, так как мы такими предначертанными привязанностями, к счастью, не страдаем. Так куда летим?

– Никогда не слышала о таком. Истинные не могут случиться без согласия, – спорила я упрямо.

– Малек, куда летим? – посмотрел он на меня серьезно. – В Питер?

– Конечно, – пожала я плечами.

– Рейс когда ближайший?

– Я еще не смотрела.

– Ладно. Поедим?

– Не хочу.

Он вздохнул и сполз по креслу, прикрывая глаза:

– Скажешь, как соберешься.

– Что с Амалом? – тихо спросила я.

– В плане? – скосил он на меня пожелтевший глаз.

– Арран что-то сделал с ним? – Голос задрожал.

– Я бы не был тут, – фыркнул он. – Нет. Аррану как раз досталось.

– Сильно?

– Я дал показания, что он выпрашивал и выпросил.

– Что с ним? – прошептала я. – Яр, говори уже давай все!

– Малек, я не знаю. Мои все целы. Это главное. Остальное – не моя проблема. Он мне не брат вообще.

Захотелось броситься назад, чтобы лично убедиться, что оба целы. Вражда этих двоих делала мне гораздо больней. А еще меня будто полоскали перед всеми после первой ночи, выставляя на обозрение белье. Нет бы дать забиться в угол и пережить все это в тишине. Так нет же – весь дворец на ушах!

– Не надо, – вдруг послышалось тихое. – Они оба не стоят тебя. Полетели отсюда.

Яр поднялся, выудил из моего рюкзака паспорт и направился в зал. Я знала, что у него много всяких паспортов. Выглядит он старше, паспорт это подтвердит, поэтому проблем у нас не будет.

– Полетели, – прошептала я, тяжело сглатывая, и обернулась к окну.

Да, наверное, Яр прав. А тихий угол манил все больше.

В Питер мы прилетели поздней ночью. И будто оказались в другом мире. Холодном, равнодушном и чужом. Под кроссовками хлюпали лужи, капюшон методично присыпало моросью, а взгляд разбегался от разных указателей. Я что-то забыла русский… или нет?

– Яр, нам туда, – ткнула пальцем. – Такси должно остановиться там.

– Куда поедем?

– Пока что в гостиницу какую-нибудь.

Никогда бы не подумала, что «с чистого листа» выглядит вот так. В прокуренном воздухе остановки такси расплывались рекламные вывески, в глазах рябило и щипало от усталости. Я почти не спала несколько дней, только раньше меня это не беспокоило. А сейчас будто силы все вытянуло.

– Яр, давай ты вернешься домой? – посмотрела я на брата, когда мы остались на площадке одни. – Это моя жизнь. Не надо ей жить. Это неправильно.

Мы уставились в глаза друг друга. Я – неуверенно, он – твердо, без каких-либо вопросов.

– Я уже говорил – это наша жизнь. Неправильно бросить тебя и не найти смелости признать свою слабость, – вдруг прорычал он со злостью и взял меня за руку: – Я проведу с тобой жизнь. Пока ты здесь со мной.

Я не была дочерью Повелителя. У меня не было впереди вечной жизни, как у Амала, Аррана и Яра. В их жилах течет кровь Повелителей мира, а в моей – наемного убийцы. Стань я женой одного из них, и моя жизнь продлилась бы вечно.

Но я не стала.

Одной ночи с Амалом для этого недостаточно.

Передо мной открылись двери такси, и я пришибленно забилась в нутро машины. За окнами поплыл ночной уставший город. Было настолько зябко, что даже меня продирал под толстовкой.

Перед глазами петляли дороги, подмигивали красными стоп-сигналами машин, а я слушала песни на едва ли не забытом языке. Придется сначала вспомнить его. А потом уже планировать жизнь…

– Я ткнул ему просто в точку на карте, – тихо сообщил мне Яр. – Надеюсь, мы друг друга поняли.

Как оказалось, и правда поняли. Нас привезли к сияющему отелю и оставили у входа.

– Яр, это очень дорого.

– Пошли, – потянул он меня за руку.

– Значит так, – уперлась я. – Не надо мне обеспечивать жизнь за счет кредитки твоего отца.

– Он и твой отец. Он тебя вырастил, – гневно сдвинул брат брови. – Давай это в теплом номере обсудим? Снег уже сыплет, а мы с тобой тут в толстовках стоим.

Начинало раздражать. Будто мне пять лет, и я ушла из дома. И все мне потакают – следят, чтобы не умерла с голода и не замерзла в подворотне. Детский сад какой-то. Но я послушно потащилась за Яром. Устрою дебош позже. Яр уже трещал с персоналом на английском, а я стояла, надвинув капюшон на нос и дрожа. Когда нас, наконец, проводили в номера, сил ни на что не осталось. Я бросила чемодан посреди комнаты и сразу направилась в ванную. Набрала маму и поставила мобильный на бортик ванны.