Читать книгу: «Хрупкая жизнь», страница 3

2048

Миссию подготовили за три года. На старых разработках, да. TALISE, опыт строительства лунной базы, марсианские миссии – всё пошло в дело. Но, как по мне, могли бы и быстрее. Сложно смотреть на расстроенных близких, которым даже не объяснить, почему я должен лететь. Только дед с бабкой – оба когда-то носили погоны – молчат и вроде как гордятся. Динка тоже держится, открыто меня не хоронит.

Хорошо хоть, у меня не было времени копаться в себе. Особые программы тренировок (их же я буду повторять и в полёте), полное секвенирование генома, разработка диеты, создание генетически-ориентированных лекарств, выдача медицинских рекомендаций… Кто-то на полном серьёзе предлагал обучить меня основам медицины. Но, к счастью, здравый смысл победил. На корабль засунут несколько суперсовременных медицинских штук, позволяющих сделать какую-никакую анестезию и основные операции. Естественно, под наблюдением и управлением земных медиков.

Честно говоря, меня иногда пробирает дрожь, когда я думаю, как много обо мне знает интернациональная команда медицинских светил. Нынешняя и будущая толщина подкожного жирового слоя, предполагаемый износ ткани сердца, карта обоих полушарий мозга и графики его электрической активности. Особенности строения дентина – и это выяснили. Мать говорит, что не нужно обращать на это всё внимание, мол, это всё равно лишь меньшая часть меня. А я не понимаю: если моё тело, мои мысли, мой мозг и моё сердце, это не я – то кто же тогда я? Почти перед полётом установили микрочипы, отслеживающие состояние костной массы и заставляющие моё тело поддерживать кости в нормальном состоянии.

Провожали меня как какого-то древнего вождя. Только что жён в ракету не замуровали. Представители правительств произнесли прочувствованную речь (по идее, речей было четыре, но звучали все, как одна) и торжественно меня обняли; похлопали по плечу международную команду ученых. В общем, когда закончилась вся эта говорильня, я чуть ли не бегом отправился переодеваться и обеззараживаться. Мы же хотим посмотреть на независимую жизнь на Титане, а не занести туда новую. Хотя я предлагал грохнуть где-нибудь там контейнер с тихоходками. Сказали, что я варвар.

Моё место назначения – Море Лигеи. Это довольно далеко от той лужицы, которую рассматривала Дина, но теперь, когда подруга показала всем, что искать, разных аномалий нашли целую кучу. Планируется, что я прититанюсь там, где их больше всего. Но это еще вилами по воде писано. Точное место моей дислокации определят непосредственно перед посадкой. Не хватало ещё нечаянно угробить ту самую протофауну, ради которой всё это и затевается.

Мой корабль сравнительно невелик: жилой отсек, забитый медицинской аппаратурой; спортивный отсек с основными тренажерами и санузлом; склад, полный еды для тела и для мозга. Для мозга предназначены внешние хранилища, забитые книгами, фильмами, играми и музыкой.

Вся научная аппаратура улетела к Сатурну за год до меня на корабле, который, достигнув Титана, станет орбитальной станцией. Зонд, улучшенная копия ТАЛИСЕ, был запущен одновременно с будущей станцией. Он будет моей базой и средством передвижения. А пока я ещё буду в полёте, зонд соберет информацию и передаст её на Землю.

Над названиями аппаратов спорили также долго и упорно, как и над моим рационом. В итоге победило предложение Динки. Зонд стал Проводником. Станция – Учёным. А мой кораблик – Наблюдателем. Судя по довольной улыбке Дины, эти слова значат для неё что-то большее, чем для меня. Жаль, она отказалась объяснить, в чём дело. Так что на блестящих боках каждого аппарата красуются надписи на четырёх языках: на русском, на английском, на иврите и на китайском.