Читать книгу: «Вне времени», страница 4

8) Получение красной ртути. Оружие, которым снабдить пункт №7»

Лэнс остановился на восьмом пункте. Уже много дней он не мог написать ни одной строчки. Что-то останавливало, что-то тревожило его. Он сомневался? Нет, вряд ли, он всё прекрасно понимал. И нависшую опасность, и правильность того, что он делал. Что все они делали. Самосовершенствование на фоне брошенного вызова. «Ладно, пока это не выходит за рамки…» Но что было для них рамками? И кто эти рамки фиксировал?..

– Чего читаешь?

Всё тело Лэнса содрогнулось, он резко обернулся, свернув всю папку проекта на пол, листы разлетелись.

– Кэри, лаборатория не то место, куда нужно заходить без стука!

– Я стучалась, ты не услышал. Давай помогу! – Кэролайн пожала плечами и начала помогать Лэнсу подбирать бумаги. Их пальцы коснулись друг друга, когда оба ухватились за одну и ту же рукопись. Однако девушка не покраснела, лишь с интересом начав вглядываться в символы на бумаге.

– А что это такое? Похоже на змею.

– Дай сюда.

Лэнс выхватил у неё рукопись, быстро встал, собрав все бумаги в стопку, несколько раз хлопнув по ним и ударив ими об стол, чтобы края выровнялись, после юноша убрал всё обратно в папку.

– Эй, ты чего такой злой?

– Это уроборос. Змей, кусающий себя за хвост, символ вечности и неизменного возобновления всего живого и всех процессов.

– Зачем он тебе?

– Проект по философии.

– И ты с ним так засиделся? Какой ты добросовестный.

– Что ты здесь делаешь?

– Мне сказали, ты тут. Хотела спросить: почему ты меня так подставил?

– Что ты имеешь в виду?

– Почему ты мне не сказал, что наша готическая парочка – муж с женой?

Лэнс не сразу вышел из своего состояния, пережив такой шок, поэтому не сразу смог переключиться на обычный разговор. Он снял халат, повесил его на стул, убрал папку в стол, заперев его на ключ, который всегда носил с собой, и кивнул девушке на выход.

– Я думал, ты сама догадаешься. Многие догадываются. На мой взгляд, это очевидно.

– Ничего не очевидно, они ведут себя, как целомудренные ангелочки.

– Лишь внешне. Между ними происходит такая химия, что любой опытный химик заметит.

– Ты что, тоже считаешь, что отношения – это химия?

– Почти всё в нашем мире – химия.

– Я была о тебе лучшего мнения, – Кэри усмехнулась и убрала руки в карманы брюк, наблюдая за Лэнсом, пока тот закрывал дверь лаборатории.

– И что же тебе удалось выяснить? – спросил юноша, кивнув девушке на лестницу – ему нужно было спуститься и отдать ключ на вахту.

– Ничего, эта мадам мне так ничего и не сказала, а юный граф – или кто он там – чуть не убил, когда я захотела коснуться его дамы.

– И что он сказал?

– Что если я ещё раз посмею коснуться его жены, то мне не поздоровится. Или нечто такое.

– Жены… – Лэнс повторил это задумчиво, его голос стал тяжелей обычного.

– А они правда всё время вместе?

– Да-да, они… Постой, ты наткнулась на Доротею, когда она была одна?

– Да, Марк, видимо, уходил ей за зонтиком от солнца.

– Значит, он, всё-таки, на какое-то время оставляет её одну…

– Ты задумал план-перехват? Брось, я ещё пойму, что всё женское население аудиторий влюблено в Марка, но эта девчонка… Она же совсем ещё подросток. Гадкий утёнок.

– Ошибаешься. Она уже красивый чёрный лебедь.

Кэри даже остановилась. То, с какой интонацией, с каким чувством это было сказано, её поразило.

– Она что, нравится тебе?

– Здесь дело не в «нравится-нет». Её образ, её тело… оно представляет собой огромный научный интерес.

– Вот как. Ну вот я ей расскажу, что ты на неё засматриваешься, как на подопытного кролика.

– Как только ты это сделаешь, Марк убьёт и меня, и тебя.

– О, он может. Это я уже поняла.

– Тебя проводить?

– Да, пожалуй.

Как ни странно, они больше не разговаривали вплоть до момента, когда подошли к входу в жилой корпус, в котором жила Кэролайн. Лэнс поднял взгляд к небу. Успело стемнеть. Ночью поле, окружавшее академию, было чуть более заметно, чем днём – иногда над зданиями мерцали переливы и странные тусклые вспышки.

– Поле в последнее время шалит. Работает на пределе своих возможностей.

– Почему?

– Есть причины.

– Ты сегодня очень странный.

– Ты скоро всё поймёшь, Кэри. Пока наслаждайся моментом.

– Было бы, с кем.

Лэнс немного удивлённо взглянул на девушку, опустив к ней взгляд. Но та надула губы, довольно забавно, из-за чего оба рассмеялись. Негромко, словно скрытно, как и многие в этой академии. Хотя живые эмоции здесь ещё были. Лэнс и Кэри скрылись в здании.

Сверху, с крыши одного из корпусов, за ними наблюдал Уолтер. Он вновь был на ночном дежурстве, но даже если бы не оно – он бы не смог уснуть. В отличие от многих, он за эти четыре года едва заметно, но, всё же, изменился. Чёрные локоны окончательно потеряли блеск и выглядели мёртвыми, пусть и пышными – они не давали отблесков. Взгляд серых глаз был ещё вполне живым, но в нём поселилась тревога. «Четыре года назад всё было в порядке. Пока не начался тот ужасный год. Пока не появились эти новые студенты…» Проводив взглядом скрывшихся в здании, Уолтер пошёл вдоль по крыше, убрав руки за спину. «Чего они все добиваются? Неужели, они не понимают, что ТАК – никого не защитят? Неужели не понимают, что против НЕГО – не будет защиты? Так зачем нападать? Зачем злить?»

– Ку-ку.

Уолтер не остановился, пройдя мимо белой тени, появившейся возле него. Сильвия нахмурилась, но после вновь быстро улыбнулась и порхнула вслед за Уолтером, обхватив его локоть, прижавшись к его плечу, по-кошачьи потершись об него щекой.

– Ты дежуришь уже неделю, тебе не надоело, м?

– В конце недели меня сменит Адриан.

– Какие вы все занятые…

– Развлекайся с ним, я скучный собеседник, разве нет?

– Ты очень-очень вредный.

Уолтер отнял у Сильвии свою руку, переместившись ближе к выступу на крыше, и сел на край. Однако девушка последовала за ним и легла, положив голову на колени мужчины, ноги закинув на выступ, изогнувшись почти под прямым углом. Она подняла руку и ткнула пальцем в подбородок Уолтера. Тот отстранил голову.

– Я тебя раздражаю?

– Мне повторить ещё раз?

– Мне скучно.

– Иди к Адриану, он свободен.

– Мы поссорились.

– Соболезную. Ты думаешь, я тебя утешу?

– Мне с тобой хорошо.

– Послушай, что тебе нужно? Кровь полукровки?

– Какой ты злой… А говорят, полукровки по-своему вкусные, – Сильвия ухватила Уолтера за руку и положила его холодную ладонь на свои губы. – Когда ты будешь свободен…

– Я никогда не буду свободен, я всегда занят. Кажется, я единственный в этой чёртовой академии, кто способен найти себе занятие, а не болтаться без дела в надежде, что подвернётся ужин.

– Ты всерьёз думаешь, что мне нужен «ужин»? Адриан ходит в любимчиках у Райнхарда, он легко может достать самую лучшую кровь и для себя, и для меня.

– Что же, хочешь лишиться своего главного источника пропитания и перейти на автоматный чай?

– Ты сам не свой после пар у четвёртого курса. Говорят, к тебе некоторые не ходят…

– Откуда тебе знать.

Сильвия потянулась, оголив тонкую шею, которая до этого была закрыта белёсыми волосами.

– Птичка на хвостике принесла. Четвёртый курс такой смышлёный. И выглядит так вкусно…

– Даже не думай об этом.

– Ты ведь знаешь, что их хотят сокращать? И второй тоже… И первый с третьим, если понадобится… Пятый пока не тронут, они уже почти готовые вампиры. Но четвёртый правда очень интересный. Он так вовлечён в дела Райнхарда. Плюсом – двое наших чёрных жемчужин. И парочка гениев…

Уолтер резко отстранил от себя девушку и встал, нервно отряхнувшись.

– Говори, что тебе надо – и уходи! Не мешай мне, если по твоей вине я пропущу проникновение на территорию!..

– У тебя одно проникновение на уме, ты такой зацикленный.

– Мне кажется, мы говорим о разных вещах.

– На днях обещает прийти наш драгоценный Монстр. Не забудь открыть ему ворота.

И Сильвия мрачно рассмеялась, помахав Уолтеру рукой исчезнув в темноте ночи. Фонарей на территории не было.

* * *

Да, Уолтер знал, что «Монстр» должен был прийти со дня на день. Верней, «с ночи на ночь». Монстр… Иначе его здесь не называли. Уолтер уже видел его когда-то, но не горел желанием встречаться с ним лично, даже ненадолго. Нет, он был лишён предрассудков, он не боялся, не возвышал его, не трепетал перед ним. Он слишком ясно осознавал ситуацию. Поэтому мало желал встречи с ним в ночное дежурство и лишь надеялся, что визит будет отложен на следующую неделю, когда дежурить будет Адриан. Но надежды не оправдались.

С субботы на воскресенье, когда едва перевалило за полночь, Уолтер расслышал тихий сигнал, который издавали ворота. Переведя дыхание, мужчина нахмурился и приблизился к воротам. Он прекрасно знал, что пришедшему не нужно было приглашение, чтобы зайти, но то, что тот ждал, означало, что он пришёл не с дурными намерениями. Уолтер вздохнул и открыл ворота. Как чуть больше четырёх лет назад открыл их Марку и Доротее.

На фоне темноты ночи за открывшимися воротами стояла невысокая, но мрачная, нагнетавшая какое-то смешанное чувство страха и трепета фигура. Обычные чёрные брюки и чёрная рубашка выглядели куда более пафосно и даже устрашающе своей простотой, чем любой вычурный плащ или мантия, какие носил Райнхард. Шедшие до лопаток волосы уникального цвета тёмной стали слегка трепал гулявший вокруг академии ветер. А холодные голубые глаза с необычным зрачком пронзали своей мгновенной, бившей в самое сердце проницательностью. Это существо сразу видело все слабые места. От него невозможно было спрятаться. Уолтер чуть заметно поклонился.

– Директор Лукас.

– Вечер добрый. Уолтер, если не ошибаюсь?

Уолтер кивнул и сделал шаг в сторону. Лукас держал руки в карманах, словно призывая эту академию удивить его. Мужчина окинул взглядом шпили.

– Давно не был здесь. А у вас ничего не меняется.

– Директор Райнхард весьма консервативен.

– Я бы не сказал. Это не консерватизм, это безвкусица.

Уолтер пожал плечами. Отчасти он был согласен. Он кивнул Лукасу на корпус, в котором был кабинет Райнхарда.

– Идёмте, я провожу вас.

– Я знаю дорогу.

– Но у меня распоряжение проследить за вами.

Лукас перевёл на Уолтера взгляд, не оборачивая головы, и его губы вновь тронула едва заметная усмешка. Он наиграно почтительно кивнул и направился вслед за вампиром.

– Вы демонолог, кажется?

– По совместительству. Также веду звероловство и классификации.

– Значит, мы с вами отчасти коллеги. Когда-то я вёл демонологию в собственной Академии.

– Для вас это не составляло труда, я уверен. Вы рассказывали о себе и тех, кто вам подобен.

Раздался глухой смешок.

– Ошибаетесь, господин Уолтер. Во-первых, сущность со стороны всегда видней, чем изнутри. И, во-вторых, – «подобных мне» нет.

– Ваша самооценка многим здесь не нравится.

– Я в принципе много, кому не нравлюсь. Но уже много лет живу с этим. А вы полукровка.

– Я знаю.

– Я знаю, что вы знаете. Хотя некоторые свято верят в свою чистокровность, не подозревая о примесях.

– К чему вы это говорите?

– Вам ещё не надоела дискриминация по признаку чистоты вашей крови?

– Думаю, это моё личное дело.

Лукас остановился, обернувшись к Уолтеру, тот невольно остановился вслед за мужчиной. Тот какое-то время смотрел на него, после сказал, уже иным голосом, лишённым насмешки:

– Если бы многие здесь, и в первую очередь – ваш директор, обладали вашей смелостью и вашим здравым смыслом – вы бы никогда не познали тех проблем, которые в скором времени обрушатся на вашу голову.

– Это угроза?

– Комплимент.

– Вы уже пришли с готовым решением начать войну.

– Это вопрос или утверждение?

– Утверждение.

– Я бы не был столь уверен. Я люблю играть в шахматы, но иногда самые гениальные ходы приходят спонтанно. И отправляют план соперника на десять ходов вперёд – к чертям.

– Как Высший Демон – вы не можете не любить войну.

– В своё время я крайне пресытился ей. Но не скрою, мне приятны некоторого рода конфликтные ситуации. Я не создаю их сам, в силу своего возраста, но попадая в них – не стою в стороне. Видите ли, триумф, который я познаю, выигрывая, ни с чем не сравнится.

– Но если вы проиграете?

– Не доводилось проигрывать. Но, уверен, в этом тоже есть свой шарм. Будет повод запереться в своём корпусе и неделю курить без перерыва.

– Признаюсь, я завидую вашему взгляду на жизнь.

– На вечность, коллега, на вечность. Возможно, будь мой срок ограничен – я бы паниковал и пытался придать своим действиям КПД.

Они остановились возле двери, ведшей в кабинет Райнхарда. Лукас обернулся к Уолтеру и протянул ему руку, тот немного удивлённо взглянул на него.

– Током не бьюсь. Лишь в редких случаях. Сила печати.

Уолтер пожал руку Лукаса, отметив, что та была едва ли не холоднее его собственной – руки вампира…

– Не воспринимайте всё, что вам сейчас скажут, всерьёз, – не выдержав, предупредил Уолтер. Лукас, почти не обернувшись, спросил через плечо:

– Страх?

– Здравый смысл.

И Уолтер скрылся в темноте коридора. Лукас окинул взглядом дверь, после толкнул её, даже не постучавшись.

– Твоя дверь не берёт платы кровью при входе. Очень непредусмотрительно.

– Учитывая, кто учится в моей академии – пролитой крови здесь достаточно.

– Готов поспорить – пока не достаточно, чтобы сравниться с моей Академией.

– Готов поспорить – не за последние десять лет. Присаживайтесь, Лукас.

Мужчина прошёл вглубь кабинета, сев в кресло, закинув ногу на ногу, положив руки на подлокотники.

– И чем же тебе не нравятся последние десять лет?

– Ваши студенты распоясались. Почему столько ненаказанных печатников? Столько не контролируемых процессов обращения, столько пробудившихся печатей. Вы перестали с этим справляться, Лукас.

– Это всё я уже читал в письме. Есть новые претензии?

– Мало того, что вы опоздали на встречу…

– Прошу прощения – но встреча не была назначена.

– Предполагалось, что вы появитесь сразу же после получения письма.

– Ты предположил – я расположил.

– Ваши студенты!..

– Хватит про моих студентов.

Голос Лукаса вдруг стал до жуткого холодным. Он чуть подался вперёд, но этого короткого, небыстрого жеста хватило, чтобы атмосфера в кабинете изменилась.

– Скажи лучше, что ТВОИ прихвостни делали в поселении охотников лет десять назад. Когда вся территория в том регионе поделена, когда границы нельзя нарушать.

– Ты так злопамятен.

– Неужели, ты перешёл на «ты», – Лукас усмехнулся. – Напротив, у меня дурная память – я записываю в чёрный список всех тех, кто причинил мне неудобства. И в посмертный список – тех, кто причинил мне зло. Почему ты начинаешь передел территорий, Райнхард? Откуда такая смелость и уверенность в том, что я или мои студенты не придут и не размажут твоих по нарушенным границам?

– Моё дело – предупредить, Лукас! – Райнхард терял терпение. Он не выносил подобные разговоры. Обычно холодный и насмешливый – с Лукасом он совершенно терялся. Он чувствовал его превосходство над собой, тот давил на него в разговоре, сначала простыми, короткими фразами, а после – длинными, обоснованными обвинениями. Райнхард знал, что ни в коем случае нельзя давать Лукасу вдаваться в детали – иначе он задавит доказательностью.

– О твоей силе ходят легенды. И на что же ты её направлял? На забой ещё не сформировавшихся студентов. Ты ни во что не вложил свою силу, ни в один проект…

– Недавно перечитывал обо мне в учебниках? Я польщён такому вниманию к моей биографии. Только вот мне не нужны «проекты». Я не болею манией долгосрочных следов. После меня – хоть потоп. Моя Академия существует, пока я жив, после меня её не будет, как не было до меня.

– А ты собственник.

– Не могу отрицать. Я не люблю пустые разговоры, у меня гораздо больше дел, чем многим кажется. Если тебе нечего сказать мне, кроме претензий, высказанных уже в письме – я удалюсь. Но, поверь, ты заплатишь за то, что я потратил на тебя столько времени. Знаешь ли, не люблю перемещения по вашим порталам. Переходы узковаты. Защемляет волосы.

– С тобой невозможно вести диалог.

– Ты слишком долго пытался это понять.

– Моё дело – предупредить, – повторил мужчина. – В следующий раз я не приму тебя так же спокойно.

– О каком спокойствии ты говоришь, Райнхард? – Лукас глухо рассмеялся. – Ты дрожишь, словно лист на ветру, хотя ты и чистокровный. Напомни мне принести тебе плед, когда я буду здесь в следующий раз. И в этот следующий раз мы сердечно обсудим недавнюю смерть моего старого знакомого, которого звали Эдриен. Почти тёзка твоего прихвостни, верно? Уверен, разговор получится увлекательным. Постарайся выспаться перед ним, у меня появилась дурная привычка приходить днём.

С этими словами Лукас поднялся, вновь убрал в карманы руки, предварительно отсалютовав, и скрылся, слившись с темнотой. И Райнхард никогда не мог окончательно понять – здесь ли ещё Высший Демон, или же уже ушёл.

Впрочем, на этот раз Лукас действительно ушёл. Пусть и недалеко. Его фигура появилась в подвале госпиталя. Это была огромная лаборатория, довольно просторная, но мрачная, полная странных установок с ремнями. Мужчина прошёлся мимо небольшой, пестрившей кнопками и рычагами аппаратуры, иногда беря в руки листы бумаги, оставленные под полупустой чашкой с кофе или чаем. В остальном здесь были старые печи, недокованные предметы и образцы необычных металлов. Шаги Лукаса эхом отражались от стенок пустой лаборатории, он оглядывал стеклянные установки, в которых покоилась странная на вид материя, схожая с жидкостью, но явно ей не являвшаяся. Наконец, мужчина остановился возле большой центральной колбы, которая была пронизана трубками, которые перегоняли эту алого цвета материю. Её отблески отражались в холодных голубых глазах Лукаса.

– Так значит, вы нашли источник крови дракона.

Дверь распахнулась, раздались грузные шаги, после – грозный рёв:

– Что вам здесь нужно?

Лукас улыбнулся краем рта, медленно обернулся, вынул руки из карманов и поднял их вверх, на уровень плеч, чуть кивнув, словно говоря, что он безоружен.

– Добрый вечер. Я лишь решил устроить себе самообслуживаемую экскурсию по вашей уникальной лаборатории.

– Доступ сюда закрыт для посторонних, – Коул прекрасно видел, кто стоял перед ним, но старался не выказывать своего страха. Он целился, направив на Лукаса ружьё. Тот, в свою очередь, убрал руки за спину и кивнул на оружие.

– Всерьёз веришь, что меня это покалечит? Я уже не говорю про «убьёт».

– Не нужно недооценивать наши новые разработки, господин Лукас.

Из-за спины Коула выплыла Берта, поправив на плечах алую косу и белый халат.

– Наука в нашей академии куда более развита, чем вы предполагаете.

– Откуда же вам знать, мадам, что я предполагаю? – Лукас кивнул себе за спину. – Интересная разработка. На моей памяти, в прошлый раз конструкция не шевелилась.

Коул и Берта переглянулись. Значит, это была не первая вылазка Лукаса сюда… Берта сжала пальцы в кулак, но не выказала своего раздражения.

– Нам удалось сделать большой шаг вперёд.

– Неужели, и какой же?

– Вам ничего не скажут химические названия и названия реакций, которые мы проводили, чтобы заставить материю шевелиться без внешнего воздействия. Сепарация, сублимация, фильтрация, дистилляция, путрефикация…

– Тем не менее, внешнее воздействие есть, – перебил Лукас и щёлкнул пальцем – и осветился небольшой пьедестал под колбой – от него отходили электрические разряды, которые заставляли материю двигаться.

– Когда мы достигнем независимого движения – вы нас уже не остановите, – холодно сказала Берта. Лукас вновь коротко улыбнулся и едва заметно поклонился.

– Что ж, удачи вам. Моё почтение.

И мужчина совершенно спокойно, непринуждённо покинул лабораторию. Коул быстро подошёл к аппарату у колбы, включив экран, начав проверять показатели.

– Нам повезло, что мы поставили сигнализацию! – нервно выдохнул мужчина. – И что этот монстр совершенно не разбирается в алхимии. Иначе за то время, что он провёл здесь, он вполне мог понять, что мы пытаемся найти.

– Лукас не так прост, – Берта присела на стул, за своё рабочее место, задумчиво закусив ноготь. – Он специально прикинулся профаном, ничего не понимающим в этой аппаратуре… И между тем, я уверена – он пришёл не просто так. Он ничего не делает просто так.

Женщина ударила ладонью по столу, вскинув взгляд к Коулу.

– С завтрашнего дня подключаем к проекту второй курс. И плевать, что они ещё ничего не понимают!

– Как бы остальные не воспротивились.

– Коул, кто «остальные»? Гантер возится со своими колбами и микстурами, Райнхард дал нам полную свободу действий, Адриан, Хезер и Сильвия на нашей стороне, а…

– А Лэнс?

– Лэнс – ещё глупый ребёнок. Он ничего не узнает. А даже если узнает – что он сделает? Парень слишком ослеплён верой в науку. В эту глупую бомбу замедленного действия, которую создали люди, когда им надоело жить в гармонии с природой и созерцать её мудрость, когда им захотелось показать, что они – короли мира и всего живого.

– Ладно, но почему второй?

– Потому что третий уже и так слишком пострадал от опытов. Скольких мы убрали, половину?

– Наверное, больше.

– И если бы не наши коррекции памяти – они бы уже давно всё поняли. И да, будь поласковей с Лэнсом. То, что ты зычишь на него, как на обычного практиканта, может довести парня до ручки. У него тот возраст, когда весь мир кажется враждебным. Ему нужно льстить.

– Ты женщина – ты и льсти.

– Давай без половой дискриминации. Если бы не моя тактичность – всё давно бы полетело к чертям, – Берта поднялась, ухватившись левой рукой – за правое плечо халата, а правой – за левое. – А теперь я иду спать. Приходится отвлекать внимание и отвлекаться этих глупых больных студентов, это выматывает.

– Ничего, когда мы создадим Alter Ego, никто уже не будет болеть.

– Твоя фраза достойна Лэнса.

– Только он бы вложил в эти слова иной смысл. Когда чистокровки идут на обследование?

– Послезавтра. Пусть как раз Лэнс всё сделает. Марк тебя не выносит. А девчонка не будет столь бдительной в обществе ровесника. Я знаю, что они не ровесники, но всё же. Я отвлеку на себя Марка.

– Я посторожу лабораторию.

– Тогда не желаю сладких сновидений.