Читать книгу: «Разлучница судьба», страница 2

Глава 2. Ловушка, как скачок к дружбе

Вожак вёл стаю за собой очень медленно, будто специально для меня. Мне сложно было поспевать за ними. Ни одна горилла не одобряла появление двуногого существа в стае. Все смотрели на меня как на источник опасности и сторонились, но авторитет вожака был слишком велик, чтобы не принять его решение. Мне почему–то казалось, что мы подружимся. Я весь день наблюдала за членами стаи. Старалась повторять все их действия и понять, что они значат. Вожак не спускал с меня глаз. День прошел относительно спокойно, но он был очень длинным и напряжённым. Когда солнце начало клониться к закату, гориллы стали готовить ночлег. Я, глядя на них, тоже попыталась соорудить кровать из веток, но это оказалось очень сложно, мне трудно было удержаться на высоте без специальных приспособлений. Да и физическое состояние оставляло желать лучшего. Вожак, видя мои неудачи, подошел и соорудил крепкое и очень удобное ложе. Сделав это, он повернулся ко мне и посмотрел в глаза. Я не понимала, что я там делаю. Ведь судя по рассказам, горилла может убить человека. А члены стаи явно были недовольны моим присутствием. Но рядом с ним я чувствовала себя спокойно. Я улыбнулась, погладила его по голове и сказала спасибо. Мне хотелось обнять его, но чувство страха всё ещё не проходило, хотя с каждой минутой становилось меньше. Вожак также изобразил на своём лице улыбку, так, по крайней мере, мне показалось, и поскакал к своему ночлегу. Я проводила его взглядом и стала укладываться спать.

Просыпаясь, я улыбнулась солнцу и новому дню, чего раньше никогда не делала. Я удивилась сама себе; ещё вчера это солнце было мне ненавистно, а теперь мне хотелось обнять его лучи. Воспоминания о прошлом были ещё свежи, но мне стало гораздо легче. Мне казалось, что кто–то переливал мое горе из меня в другой сосуд. Той ночью в «пещере» во мне что–то изменилось. У меня было ощущение, будто я нашла верёвочку, с помощью которой можно выбраться из пропасти, в которой я находилась. Но в тот момент я этого не осознавала. Мир, в который я попала, был так не похож на тот, прежний. Яркие впечатления заглушали все чувства. Все это я осознала лишь 2 года спустя. Первые дни были очень тяжелыми. Я не понимала горилл, а они меня. Первое время я их боялась, и, поэтому всегда старалась не выпускать из виду каждого члена стаи. Они видимо понимали мои взгляды по–своему. Порой мне казалось, что они хотят наброситься на меня. В такие минуты рядом со мной появлялся вожак, как бы говоря: «всё хорошо, я не дам тебя обидеть». Наверное, в тот момент у меня было очень испуганное лицо. Видя, как они общаются друг с другом, я изо всех сил старалась понять их разговоры. Мне очень хотелось тоже с ними поговорить. Порой мне казалось, что я понимаю, что они говорят.

Как бы это странно не звучало, но преодолеть барьер страха мне помогли браконьеры. Это случилось через неделю после встречи в «пещерке». Вожак, я звала его Кеш, вёл нас к месту кормления. Я шла последней, оглядывая окрестности. Мой осмотр прервал детский крик. Я, по мере возможности, побежала вперёд. Крик прерывали вопли взрослых горилл. Идя на крик, я увидела, что детеныш попал в капкан, поставленный браконьерами. Стая сбилась в кучу. Самки, бегая вокруг детеныша, кричали и нервно посматривали по сторонам. Самцы издавали хриплые звуки и били себя в грудь, а вожак тщетно пытался снять проволоку с ноги ребенка. Я какое – то время наблюдала за происходящим. Но потом, видя, неудачи Кеша, я протиснулась к детёнышу и взглядом попросила его отойти. Он посмотрел недоуменным взглядом и продолжил свое дело. Я, преодолевая страх и волнение, присела на корточки и положила одну руку на плечо вожака, а второй взяла ногу ребенка. Детёныш занервничал и дернулся. Проволока ещё сильнее впилась в кожу, и он застонал. Кеш, видимо поняв, что я хочу сделать, погладил малыша по голове, при этом вожак начал урчать. Понемногу ребенок начал успокаиваться. Я не без труда сняла проволоку, оторвала от своей одежды кусок ткани и перевязала рану. Когда я поднялась на ноги и огляделась, я увидела довольные лица мамаш. Так было положено начало нашей дружбы. Впоследствии мне не раз приходилось освобождать горилл из «суровых лап капкана».

Глава 3. Жизнь прекрасна

C того дня отношение ко мне начало меняться в лучшую сторону. Я как могла, старалась помочь им, делала то, что они не могли. Где–то месяца через 3 – 4 роли поменялись. Теперь они помогали мне. Мы старались найти общий язык. За те месяцы я немного научилась понимать их, а с помощью членов семьи примерно за год начала кое – как «разговаривать на их языке». Эти месяцы были борьбой за выживание и место под солнцем. Справиться со всем этим мне помог Кеш. Если бы не он я, наверное, спрыгнула бы с первого попавшегося обрыва. Он буквально спас мне жизнь. Ему я обязана всем».

Лика остановила свой рассказ и заплакала. История её жизни была очень тяжёлой и в то же время счастливой. Даже спустя 40 лет её переполняла любовь. Такая любовь, которую она нашла в джунглях, бывает лишь раз в жизни. А если она случается – забыть её невозможно. Сквозь слезы она продолжила:

«Если бы я могла видеть будущее, я бы его спасла. Видимо, мне суждено было навеки похоронить эту любовь.

Чтобы я научилась более или менее свободно «говорить на языке горилл» понадобилось более 3 лет. За это время произошло много событий. У меня появилось два друга. Я их называла Бик и Аки. Они очень помогли мне утвердиться. Однажды утром, когда я спускалась с дерева, то чуть было не упала, хорошо, что Бик оказался рядом. Вечером он сделал себе кровать рядом с моей. Мы довольно часто по ночам разговаривали. Утром, когда я вставала; все уже были внизу – грелись в лучах восходящего солнца, Бик еще лениво потягивался в уютном ночном ложе. Спускаясь, я слабо обхватила ветку, неуспев обсохнуть на солнце, она была влажной от ночной росы. Моя рука соскользнула и я непременно бы свалилась на землю с высоты 2.5 метров, но в тот момент, когда я касалась ветки уже лишь кончиками пальцев, Бик схватил меня за руку. Ума не приложу, как он успел это сделать. Он всегда был очень проворным и мог быстро перескакивать с ветки на ветку. Но чтобы за несколько мгновений преодолеть более 1.5 метров! Наверное, он не спускал с меня глаз. О времени, проведённом в джунглях, я могу рассказывать очень долго. В то время мне казалось, что я попала в рай на земле.

Еще я помню один случай, когда я поняла, что люблю Кеша. Однажды, во время дневного сна, мне захотелось прогуляться. Я часто так делала. В тот день особенно ярко светило солнце, или мне так казалось! Я любила рассматривать природу; меня волновала каждая мелочь. Увлекшись наблюдением за муравьями, не заметила, как они увели меня в чащу. Они так забавно таскали палочки, листики и каких – то букашек. Мне было непонятно, как такие маленькие создание несут неподъемный груз. Они то и дело останавливались, что–то говорили встречным сородичам и шли дальше. Порой спорили между собой. Дойдя с ними до муравейника, я огляделась; пейзаж вроде не изменился, но чувство тревоги возрастало. Повернув назад, и пройдя несколько метров, я увидела то ли лужу, то ли маленькое озеро, которого здесь быть не должно. Тревога стала сильнее, постепенно трансформируясь в страх. Не раз, теряясь в этих джунглях, я всегда оказывалась рядом со стаей. А сейчас ушла далеко. И самое страшное, что я не знала куда идти. Ведь я ни разу не подняла голову; у меня не было никаких ориентиров.

Страх охватывал меня все сильнее. Все вокруг начало обретать безобразные черты. Где–то внутри что–то ёкнуло я начала понимать, что нужно взять себя в руки – страх плохой советчик. Потихоньку я себя успокоила. Сколько прошло времени, я не знала. Когда пришла в себя, уже серело. Куда – то идти не было смысла. Я вспомнила первый день в джунглях; в тот день мне повезло. Мне так хотелось, чтобы это повторилось. Но все вышло иначе. Никакой «пещерки» я не нашла, но зато нашла удобное дерево. Наломав веток и нарвав высокой травы, я смастерила довольно удобное ложе; к тому же сочленение ветвей или даже сам ствол был похож на лежак. Я вполне сносно провела ночь. А утром начала соображать, что мне делать, пытаясь восстановить картину моего пути. Для этого я вернулась к муравейнику и оглядела землю вокруг. Там оказалось довольно много следов, в том числе и моих. Я очень обрадовалась. У меня появилась надежда, что следы приведут меня домой. Идя по ним думала, что будет если следы пропадут, если я не найду стаю. Я отчетливо понимала, что одна в этих дебрях, на задворках цивилизации я не выживу. Я никогда не была одиночкой. Мне всегда нужно было общаться, быть в шумной компании. А теперь я осталась одна. В эти минуты меня охватывал жуткий страх. Мне казалось, что я умру. С каждым приступом страха мне все труднее было себя успокоить. Но то, что было дальше не сравнить, ни с чем. Я шла очень долго и мне начало казаться, что я дошла до знакомых мест, как вдруг на моем пути возникло множество других следов, и я потеряла свой. Как я ни старалась я его уже не нашла. Мне показалось, что рухнул мир. Я начала терять надежду на спасение. Но желание жить забило во мне с такой яростной силой, что весь страх испарился. Мною было принято решение, что любой ценой вернусь домой. Откуда взялось это чувство, я не понимала. Мне казалось, что если не вернусь, произойдёт что–то ужасное. И это что–то толкало меня вперёд.