Читать книгу: «Музыка моря, или Сказка о жемчужине Мухаррака», страница 2
Глава 5
А жизнь на острове без главы семейства шла своим чередом. Зайна уже привыкла, что большую часть времени её муж проводил в море за работой. Все хозяйство и ответственность лежали на её плечах. Было труднее, когда дети были маленькими, но сейчас старшие выросли, а с дочерью почти не было никаких хлопот
– Мама! Ты слышишь? Опять! Опять! – Джумана с шумом забежала в дом, застав Зайну за шитьем.
– Пойдем, пойдем, мамочка! Ты ее услышишь! В этот раз ты ее обязательно услышишь!
Взбудораженная девочка схватила руку матери и попыталась потянуть ее к выходу.
– Что случилось, родная? Куда ты меня тащишь? У меня еще много дел!
– На море, мамочка! На море! Ну скорей же! Может, сегодня ты мне поверишь!
Зайна встревожилась в этот раз не на шутку. Повинуясь просьбе дочери, они вместе выбежали из дома.
«Настала пора поговорить об этом с мужем. Это повторяется уже не в первый раз!» – подумала Зайна. Но, видя неуемную радость дочери, что-то говорило ей, что ничего страшного не происходит.
– Ну? Ты слышишь? – подбежав к откатывающимся волнам, девочка застыла с неописуемым восторгом на лице, раскрыв глаза и устремив взгляд куда-то в даль и одновременно куда-то внутрь себя.
– Да!
– Ну?
– Я слышу ветер и шум волн.
– Нет, нет!
– Крик чаек! – Зайне хотелось порадоваться вместе, видя большие глаза девочки, раскрытые в удивлении и великом восторге, но она, как ни старалась ничего не могла услышать.
– Да нет же, мамочка! Как это красиво! Неужели ты не слышишь?
– Я слышу стук молотка чеканщика на берегу!
– Нет! Это не сравнить со стуком молотка!
– Что это тогда, доченька? – Зайна в растерянности смотрела по сторонам.
Девочка долго не отвечала, словно была в забытьи. Улыбка блаженства застыла на ее умиленном личике.
– Что ты слышишь, Джумана, ответь мне! – мать подошла к девочке, с беспокойством посмотрела на свою дочь и присела рядом на колени.
– Это музыка!
– Музыка? Что за музыку ты слышишь?
– Не знаю, мамочка. Но она необычайно красива!
– Но откуда она, почему ты привела меня сюда?
– Она из моря! Но я не знаю, почему ее слышу только я. Мне нужно спросить у Абдул-Джаббара, я мигом сбегаю к нему. Ты разрешишь мне?
– Послушай, девочка моя! Знаешь, что я тебе скажу? Об этом лучше никому не говорить!
– Ну почему, мама? Абдул-Джаббар знает все! Я не скажу, что это я слышу, мне просто хочется его спросить.
И не успела Зайна произнести слово в ответ, как Джуману, словно ветром снесло.
Глава 6
Мастерская старого чеканщика Абдул-Джаббара находилась недалеко от моря. Никто не помнил, с каких пор старик работает здесь. Но ко стуку его молотка давно уже привыкли все жители прибрежного села и, казалось, что Абдул-Джаббар был здесь всегда. Его считали немного чудаковатым. Разговаривая, он никогда не отвлекался от своей работы, но всегда говорил именно то, что нужно было узнать прохожему. И многим слова старика казались странными.
Никто и никогда не покупал работы чеканщика, на которых были изображены события древней давности. Никто и не спрашивал, что было на них запечатлено, потому что все были когда-то детьми в этом селе, и только детям он рассказывал истории великих давностей. Иногда торговцы заплывали к нему и за бесценок скупали его чеканки. Говорили, что в далеких заморских странах его работы считались настоящими произведениями искусства и имели большую ценность. Но старика это мало волновало. Он жил один, потеряв семью в одной из эпидемий, и поэтому находил утешение в служении своему труду. Все знали, что он был безграмотен, но мудрость его была не из книг, а из глубины его сердца.
– Спрашиваешь, не слышал ли я каких-нибудь звуков с моря, Джумана? – Абдул-Джаббар остановился и пристально посмотрел на свою работу, словно хотел удостовериться, что не осталось ни одного пустого места на чеканке, где бы ни прошлись долото и молоток.
– Ну да! Ведь Вы сидите здесь всегда и, может, слышали что-нибудь? Вот я и пришла спросить.
– Я знаю, почему ты спрашиваешь, маленькая принцесса! Всё во всем! Все во всем!
«Неужели ему уже что-то известно?» – удивилась девочка про себя, разглядывая в восхищении почти готовую работу старика.
– Отец так и говорит, что Вы знаете все на свете! А я думаю, что Вы очень хороший! – девочка весело залилась смехом, радуясь, что возможно разделит свой непонятный восторг со старцем.
– Да отблагодарит Аллах тебя за твои добрые слова! Я знаю лишь то, что вижу каждый день. А хороший я или нет, пусть рассудит Бог, когда предстану перед Ним.
– А музыку? Когда мы слышим музыку? И откуда она в море?
– То не музыка моря.
– А что же тогда?
– Это музыка сердца.
– Сердца? Вот это да! Разве у сердца может быть музыка? Ведь для этого нужны инструменты!
– Все правильно ты говоришь. Для этого нужны инструменты души.
– Инструменты души? А что это такое? – девочка в изумлении вытянула шею, словно хотела увидеть эти инструменты на картине чеканщика.
– Инструменты души находятся в сердце. И если эти инструменты могут играть в гармонии, то человек может услышать звуки или музыку. К сожалению, не каждый это может. Но, к счастью, это дано каждому.
– А если у человека только один инструмент души?
– Значит, звук будет очень слабым и его можно не расслышать, – работа была уже почти готова, и чеканщик с удовольствием разглядывал своё творение.
– Получается, чтобы услышать музыку, нужно, чтобы инструментов было как можно больше.
– И не только. Нужно, чтобы инструменты ладили между собой. Чтобы звуки лились в гармонии. Иначе мы не сможем определить музыка это или смятение.
И тут только Абдул-Джаббар повернул голову и посмотрел в самые глаза девочки.
– Приходит момент, когда все мы слышим звуки нашего сердца. И у всех этот звук бывает разным. Кто-то слышит зов, кто-то музыку. Но важно еще определить, слышим мы или нам это только кажется.
– Ой, что-то я ничего не пойму! Как представлю, что внутри у нас целая куча инструментов помещается. И все они разложены по полочкам. А полочки для маленьких инструментов маленькие, а для больших – большие! Ну и ну! – Джумана закатилась своим переливистым смехом, и старый чеканщик улыбнулся своей усталой улыбкой, радуясь тому, что можно просто так смеяться, потому что весело.
– Да! Дочь своей матери Джумана может смеяться часами! Мир да будет с тобой, Абдул-Джаббар! Даже если горе будет одолевать сердца бедных рыбаков, эта девчонка сможет развеселить кого угодно! – мимо проходили двое рыбаков и решили пообщаться с мудрым чеканщиком.
– И с вами да будет мир! – ответил с поклоном старик и внимательно посмотрел на Джуману. – Береги свою радость, девочка! Важно сохранить свет в душе, данный нам в тот момент, когда мы приходим на эту землю. В тебе он есть и сейчас! Беги к своей матери и знай, что я всегда рад видеть тебя здесь! Все во всем! Все во всем!
Глава 7
– Видимо придется переждать бурю на острове. Поднять паруса!
Чутье бывалого моряка не подводило Мухаммеда. Ничто не предвещало перемен в погоде, солнце так же нещадно палило. Но внезапно ветер вдруг стал усиливаться.
Видя удивление Данияла, Джаффар, помогая затягивать трос надувающихся парусов, крикнул ему:
– Не зевай парень! Теперь нам всем предстоит работка! Я знаю Мухаммеда не первый год, и каждый раз удивляюсь, как это ему приходит в голову какая-нибудь идея. Порой мне кажется, сам Аллах говорит с ним на одном языке.
К тому времени, когда команда стала собираться в путь домой, все поняли, что Мухаммед был прав, и оставаться в море при такой волне было опасно.
Посмотрев на паруса, Даниял вспомнил Абдул-Джаббара, старого чеканщика на берегу.
«Будь как парус, Даниял. Парус знает, когда ему работать и когда отдыхать. Все во всем. Все во всем», – говорил он мальчику, в первый раз отправляющемуся в море.
Всего месяц прошел с тех пор, как Даниял ступил на это судно, но он уже полюбил море новой любовью. И хотя он чувствовал усталость от работы добывания жемчуга, но уже сейчас он решил, что станет лучшим. Он приедет и скажет матери, что теперь он может помочь ей зарабатывать не только на хлеб, но она поймет, что он похож на своего отца.
Глава 8
– Отец! – Джумана стремительно неслась по причалу, по-детски размахивая руками в разные стороны.
Этот звонкий радостный голос Мухаммед не смог бы спутать ни с чьим на свете. Как любил он эти возвращения, только лишь за это мгновение неописуемой радости встречи с дочерью. Он не помнил, чтобы он так радовался в ожидании встречи с Зайной и старшими мальчиками.
Да, конечно, радовался. Но та непосредственность, с которой Джумана бросалась в объятия отца, делала его бесконечно радостным, с каким бы уловом он не возвращался. И сейчас его не заботило, что подумают вокруг. Проявление нежности на людях считается невежливым.
«Да, может, раньше меня бы это беспокоило, но не сейчас!» – подумал Мухаммед и открыл свои объятия для того, чтобы принять самую драгоценную жемчужину на свете.
– Джумана, доченька! Здравствуй!
Джумана была подхвачена сильными руками отца и ее тоненькие ручки обхватили сильную шею отца.
Невероятная радость и тоска одновременно охватила Данияла. Он вспомнил, как в раннем детстве он так же бросался на руки к отцу, когда тот возвращался с моря. Мальчик смущенно улыбался, а к горлу подступал комок, который он всеми усилиями старался проглотить. Так и застыл в оцепенении.
– Ну что поймал свою жемчужину?
– Посмотрим сегодня, будешь опять помогать мне?
– Конечно, буду!
– Как мама?
– Хорошо! Ждет тебя!
И тут только Джумана увидела Данияла, который первый раз в жизни смотрел прямо на нее.
– Привет! – поймал он ее взгляд.
– Привет! – покраснела Джумана. Даниял, казалось ей, стал еще старше и выше.
– Джумана, дочка, встречай Данияла, – Мухаммед выпустил девочку из рук, – он настоящий герой. Теперь он часто будет приходить к нам в гости и я, думаю, вы с ним подружитесь. А теперь мне нужно заняться делами. Джумана, помоги храброму ловцу жемчуга понести его вещи!
– Спасибо, я сам!
– Приходи, Даниял, завтра, как поможешь матери.
– Спасибо! Обязательно!
Джумана, обычно всегда разговорчивая не знала что сказать, ведь раньше из старших ребят она общалась только с братьями. Даниял первый решил нарушить молчание:
– Твой отец необыкновенный человек! Ты знаешь?
– Да, я знаю!
– Он хорошо знает море, разбирается в его глубинах, чувствует опасность до того, как она может наступить.
«Он рассуждает, как взрослый, со мной ему вряд ли будет интересно», – думала Джумана и радовалась тому, что отец пригласил Данияла завтра к ним.
– Тебе везет, он взял тебя в море! Сколько раз я просилась вместе с ним! – выдавила Джумана.
– Море – не место для маленьких девчонок.
«Так я для него маленькая девчонка?» – Джумана тут же насупилась и решила, что сейчас-то она ему покажет.
– Много ты знаешь о море! А ты, наверное, героем-то стал оттого, что самым первым сиганул из воды при первой же опасности. Представляю, как у тебя тряслись поджилки! – Джумана изобразила трясущиеся ноги и схватилась за живот оттого, что не могла остановиться от смеха.
– Смейся, смейся, – улыбнулся Даниял и пошел вперед по причалу, неся за плечами два больших рюкзака с вещами, не обращая внимания на хохот девочки, чем смутил ее еще больше, – ничего ты не понимаешь, хохотушка маленькая!
Мальчику хотелось казаться старше, ведь теперь он сам мог самостоятельно работать, и ему не хотелось спорить с дочерью Мухаммеда, хотя она ему показалась добродушной и симпатичной.
– Ну погоди, рыжий португалец! – тихо сказала себе Джумана, догоняя мальчика и придумывая что бы сказать такое, чтобы удивить и в то же время доказать юному ловцу, что и она умеет и знает что-то такое, что невозможно другим.
– Подожди! А ты когда-нибудь слышал музыку? – и тут Джумана вспомнила предостережения матери, но уже было поздно, и она осеклась.
– Конечно, слышал! А ты нет? – Даниял решил подразнить девочку, прочитав на ее лице резкую растерянность.
– Что ты о себе возомнил? Как я могла не слышать музыки? – девочка почти бежала, не успевая семенить за большими шагами юноши.
– А зачем же тогда меня об этом спрашивать? – Даниялу нравилось, что теперь он мог подколоть хохотушку.
– А вот у меня есть секрет и я тебе его ни за что не расскажу! Об этом знают только два человека на земле.
– Ну, если знают два, то я могу стать третьим.
– Ни за что на свете!
– Подумаешь! И не надо! У меня тоже есть секрет и уж тебе я о нем точно не расскажу!
Это заявление так раздосадовало Джуману, что она уже пожалела о своих последних словах. Но мысль о том, что теперь она сможет видеться с Даниялом чаще, дало ей надежду на то, что когда-нибудь они все-таки смогут обменяться своими секретами.
– Ну, пока! Обрадую маму, что отец скоро будет! – Джумана внезапно вырвалась вперед и быстро забежала в свой двор.
Юный ловец ничего не успел ответить, как девочка скрылась из виду.
Даниял был старшим в семье, а младшими были тоже братья. В их селе было две школы, одна для мальчиков, а другая для девочек. Родственников отца Даниял никогда не видел, а с маминой стороны тоже были почти все мальчишки, старшие двоюродные сестры вышли замуж на другой остров. Поэтому он не помнил, чтобы ему когда-то приходилось общаться с девчонками, и от этого разговор с Джуманой казался для него очень забавным и неожиданным. И не смотря на то, что впечатления от проведенного месяца в море были сильными, и ему хотелось скорее поделиться ими с матерью, сейчас он думал о дочери Мухаммеда, об этой девочке, которая была младше его намного, но у которой уже есть секрет.
«И какой же секрет может быть у этой девчонки?» – думал Даниял, улыбаясь сам себе.
Глава 9
– Ну что, не раздумал попробовать еще раз свои силы, после того, как стихнет шемаль, Даниял? – Мухаммед приветствовал мальчика, проводя его во двор, где лежали тухлые завалы устриц, те, которые они не успели обработать на борту.
Ветер не унимался, и Даниялу едва удавалось открыть рот, чтобы ответить на вопрос, как тут же песок оказывался меж зубов, вызывая неприятный скрежет, избавиться от которого можно было только при помощи воды.
– Я пойду еще раз!
– Боюсь, что этот ветер продлится дней сорок! Что-то мне не нравится цвет неба, – кричал сквозь шум ветра Мухаммед, посмотрев прищурившись в высь, где сквозь ржаво-красные облака солнце казалось матовым тусклым диском.
Никто не любил этот страшный ветер, который называли шемаль на островах. Он приходил с северо-запада, поднимая с поверхности пустынь Аравии тучи мелкого песка и пыли, и гнал их к берегам Персидского залива.
И хотя Джумане не очень-то нравилось запирать и без того душное помещение и помогать матери плотно завешивать окна влажным тряпьем, все же, она была, наверное, единственная в прибрежном селении, которая любила шемаль. Она любила шемаль тайно, потому что все вокруг только и говорили, как он всем ненавистен, приходя ежегодно и заставляя людей оставлять работу и в поле, и в море. Ветер иссушал все вокруг, вызывая неутолимую жажду и удушье. Она любила шемаль за то, что, когда он появлялся, отец всегда возвращался.
– Ты рождена для большой любви и счастья, девочка моя! – По-приезду отец усаживал дочь на свои колени, и Джумана не знала большей радости, чем эта. Она не понимала что такое большая любовь и счастье, но знала, что непременно для этого она родилась.
– Ты плачешь, отец? – спрашивала дочь Мухаммеда, видя, как глаза его становятся влажными от переполненных чувств.
– Нет, это шемаль, – улыбался в ответ отец, гладя кудрявые волосы дочери и разглядывая ее кажущее повзрослевшим в его отсутствие лицо дочери, – Просто я не могу понять, откуда во мне просыпается такая нежность к тебе, дочка?
– Это шемаль ее тебе нагоняет, – весело щебетала дочь, прижимаясь к отцу. И ее теплые прикосновения делали его самым счастливым отцом на свете.
Джумана была занята своими мыслями, когда слышала голоса в прихожей.
– Зайна, давай будем пить чай с твоими сладостями, у нас гость, – Мухаммед плотно закрыл дверь, пропуская вперед Данияла, который весь пылал, не понимая то ли от духоты, то ли от смущения.
– Мухаммед нам рассказывал о тебе, Даниял, проходи! – Зайна была рада видеть мальчика, о котором вчера все уши прожужжали муж и дочь.
Даниял не знал как себя вести, ведь в его планах было только помочь Мухаммеду и удалиться домой. Но чтобы вместо этого его пригласят на чай, он не ожидал и поэтому от стеснения весь его вид напоминал остолбенелого осла, который не понимал, что от него хотят.
В этот момент в комнату забежала Джумана и, увидев красного и смущенного Данияла, не удержалась и выпалила:
– Даниял! У нас жил ослик, которого звали Кокыш, ты сейчас на него похож! – и она тихо захихикала, прикрывая рот ладошкой, резко вспомнив, что гость в доме, как говорила мама, – это самый дорогой человек, и что нужно стараться угождать ему и ни в коем случае не обидеть. Но было уже поздно. Даниял вместо красного постепенно становился пунцовым.
Зайна хотела было пристыдить дочь, но, вспомнив упрямого Кокыша, подхватила смех Джуманы. Улыбаясь и видя с каким усилием справляется с собой мальчик, чтобы не выбежать из дома, Мухаммед решил выручить его и, обняв рукой за плечи, сказал:
– Будь как дома, сынок! Привыкай, эти две женщины родились для того, чтобы показать всем нам, что серьезность нам нужна лишь тогда, когда нужно быть серьезным, а в остальных случаях нужно радоваться жизни!
– Извини, дорогой Даниял! – проговорила сквозь веселый смех хозяйка. – Ты скоро привыкнешь к бесконечным шуткам Джуманы. Она это делает не со зла!
Мухаммед на работе был задумчивым и серьезным, а здесь в кругу семьи раскованным и даже чуть помолодевшим.
Немного погодя, Даниял ощущал себя как буд-то в раю.
И этот вкусный чай, и эти сладости, и эти веселые добродушные люди – все ему казалось сном. Он вспомнил, что когда-то, когда отец был еще жив, мама тоже смеялась и казалась счастливой. А теперь она часто грустила и была в заботах по дому.
Ему захотелось, чтобы это чаепитие не заканчивалось никогда.
Светлая атмосфера любви и радости наполняла его сердце. И он уже не хотел отпускать этот необыкновенный момент блаженства и счастья.
Вдруг ему вспомнились слова старика чеканщика на берегу. В тот день Данияла одолело сильное уныние и боль воспоминаний об отце и надвигающейся нищете. Эти слова он не понимал до сих пор: «Всё идет в Вечном, как и Вечное идет во всем. А истинная радость – это радость, бьющаяся в сердце Бога. Не унывай, мальчик! Грустить намного легче, чем взрастить в себе радость и передать ее встречному»
Обрабатывать устрицы решили завтра. На улице уже темнело от красных туч неутихающего ветра.
– Да и мухи пусть помогут до завтра очистить раковины от остатков моллюсков, – Мухаммед всегда делился с насекомыми на неделю, что делало его работу по очистке намного легче.
Глава 10
Айша была удивлена перемене сына. Он повзрослел после поездки. Вместе с тем весь его вид выражал какое-то ребяческое веселье, которое одновременно радовало и в то же время беспокоило мать. Он ласково обращался с братьями, помог ей по дому и во дворе. Но весь облик его показывал, что он где-то не дома, что он ждет, когда настанет час скорее покинуть эти стены.
«Он вчера весь вечер говорил о Мухаммеде и его семье. Почему я так расстраиваюсь? Ведь это хорошие люди. Я не общаюсь часто с Зайной, но знаю, какая она веселая и приятная женщина», – думала Айша. И в первый раз задумалась она над тем, что говорила ей однажды Зайна при встрече.
– Улыбнись, Айша! У тебя прекрасные сыновья, ты красива и жизнь еще не закончена. Зачем хоронить себя заживо? Что произошло, то уже не вернешь! Нужно любить жизнь хотя бы за то, что наступил новый день! И детям твоим нужна живая и радостная мать! Помни это!
«Да, наверное, именно этого и не хватает моим детям. Я перестала их ласкать, все больше погружаясь в свое горе, которое ничего мне не дает, кроме усталости и раздражения.– Айша подошла к зеркалу и попыталась улыбнуться. – Помоги мне, Аллах, я хочу стать прежней!»
– Мама! Я побежал к Мухаммеду, мы так и не доделали работу вчера!
– Хорошо, сынок! Спасибо, что помог мне! – Айша положила руку на плечо Даниялу и улыбнулась. Сын был удивлен неожиданной теплоте матери и, поцеловав ее в щеку, выбежал из дома.
– Зайна была права. Я нужна им живая.
Глава 11
Мухаммед ловко орудовал ножом, бережно вытаскивая жемчуг из жемчужниц и кладя его в специальную емкость с водой. Джумана вертелась рядом, помогая отцу и комментируя свои впечатления и восхищения от вновь увиденной жемчужины.
– Знаешь, Даниял, я бы не делал это так, как делаю сейчас. Можно делать гораздо проще.
– Вы о чем?
– Раньше мы продавали мешки, с только что вынутыми жемчужницами мелким спекулянтам, которые подплывали к нашему судну. Подобие тех, с кем я разговаривал в море, помнишь?
– Да помню, – Даниял смахивал грязные ручейки пота, которые стекали ему под одежду. Шемаль немного стих, но пыли от этого не стало меньше.
– Это, конечно, дешевле, но и волокиты меньше. Продал мешки с раковинами спекулянтам и делу конец. Они дают за это очень мало, но можно продолжать работу и вылавливать все раковины подряд, не оставляя их расти дальше. Проще говоря, брать количеством. Но это не умно, сам понимаешь.
– А что с ними делают потом?
– Спекулянты могут продать их более крупным торговцам, которые устраивают торги, продавая бочки с жемчужницами с аукциона. И кто больше даст за бочку, тот ёё и забирает. Так можно и кота в мешке купить, никто ведь не знает, сколько в какой бочке окажется жемчужин и какой они величины и формы.
– А сколько раковин в каждой бочке?
– Иногда доходит до тысячи.
– Теперь я понимаю, почему Вы учите нас распознавать, есть ли жемчужина в раковине.
– Да, говорят, это почти невозможно. Поэтому и работа продвигается медленнее. Но ведь таким образом мы спасаем многих моллюсков или даем им возможность вырастить жемчуг. Хотя все равно не у всех это получается.
– Так почему же Вы не продаете раковины, а предпочитаете возиться с этим?
– Подумай сам!
– Можно продать жемчуг гораздо дороже.
– Верно! Но и это при условии, что жемчужины будут определенных размеров и цвета.
– С вырученных денег Вы можете рассчитаться со своими работниками.
– Это тоже немаловажно. Я сам не имел поденного заработка, когда был обыкновенным ныряльщиком и поэтому может и строг со своими ловцами, но всегда расплачиваюсь с ними.
– И еще, таким образом, ни одна жемчужина не останется незамеченной! – Джумана, до этого делающая вид, что не слушала, о чем говорили Мухаммед и Даниял, сказала это так, что Даниялу показалась грусть в голосе девочки.
– Отец, ты не рассказывал Даниялу о своей мечте?
– Нет, думаю, он не знает.
– Вы хотите сказать, что желаете достать пурпурную жемчужину со дна моря?
– Откуда ты это знаешь? – Джумана была удивлена осведомленностью мальчика и посмотрела на отца.
– На корабле сказали.
– Ты прав, мальчик! Но боюсь, что эта мечта становится неосуществимой. Вот уже более двух десятков лет каждый год я выхожу в море в летний сезон, но пурпурной жемчужины так и не нашел.
– А почему именно пурпурная жемчужина? – Даниял догадывался, что существует какая-то тайна в этой семье, которую он не знал и, которую он, возможно, и не сможет узнать, проявляя своё излишнее любопытство.
Джумана долго смотрела на отца, который задумчиво взгрустнул, и попросила:
– Отец, расскажи нам эту историю!
– Очень жарко. Давай попросим Зайну сделать для нас чай.
