Читать книгу: «Деяние Луны», страница 15

«Почему не требую этого?»

Ответ был на поверхности. Но человек, ради которого оставалась здесь, вряд ли оценит мои старания. Костя избегал меня, кидая в ответ на «Доброе утро» или «Привет» сердитые взгляды. Да и такое внимание можно считать везением, потому что чаще всего парень проходил мимо, игнорируя моё существование.

– Дура, дура, дура! – сердито закачала я головой, досадуя, что не могу дать себе хорошую оплеуху, чтобы привести в здравый рассудок.

– Уже сама с собой разговариваешь? – Костя вошёл в комнату, быстро оценив масштаб беспорядка. – Прогресс на лицо.

« Я просто не успела убраться, – кровь закипела внутри. – Мог бы подумать о том, что одежды у меня нет. Что дадут, то и ношу, или добывай сама, что и сделала».

– А ты почему не со всеми?

– Мне не нужно быть там, чтобы знать о происходящем, – сняв кофту, парень подвинул кресло, усаживаясь напротив меня. Под взором серебристых глаз, было сложно думать о чем-то другом, кроме него.

«Вот всегда так. Хочешь вспылить, а на тебя ушат воды выльют одним лишь взглядом».

– Очередная пассия составит доклад о трупах? – не удержалась я от сарказма. Толпа девчонок не давала покоя, заставляя злиться от неприятного чувства, которое поднималось в груди.

« Ревность. Я думала это переросла».

Мне очень хотелось оживить каменное лицо, стереть ледяное спокойствие.

«Да и как можно оставаться хладнокровным в такой момент?»

– Не думала, что ты увлекаешься патологоанатомами.

– Ты слишком наблюдательна и это некстати, – тяжело вздохнув, парень закинул ноги на кровать. – И что мне делать с надоедливым Буратино?

– Буратино? Почему это я Буратино? – ощетинилась я, не понимая, что имеет в виду юноша. Любопытство не грех, а ложь свойственна скорее Орловым, чем мне. Так что на ум не приходила ни одна черта, с которой могла бы себя сравнить. Мы были непохожи. Совсем. Взять хотя бы то, что он был парнем.

– Если будешь совать нос в чужие дела, то тоже такой вырастит, – и хотя губы изогнулись в усмешке, в глазах заплясали дьявольские бесенята. В такие моменты я боялась Костю больше всего на свете. Верный признак того, что он в ярости, просто слишком хорошо себя контролируют, чтобы демонстрировать окружающим. Вместо криков и драк, парень превращался в злобного хирурга, который легко расправлялся со своими врагами в словесной дуэли, загоняя в тупик вопросами, заставляя поверить в собственную глупость.

«Гуманнее было бы убить», – пришло на ум чьё-то выражение. И именно так Костя уничтожал своих соперников, разрушая личность своим давление. В одно мгновение он мог из гнусной твари, что стебётся над твоими страхами, превратится в милого юношу, который будет уверять в привязанности и любви.

Парень поигрывал пальцами на ногах, наблюдая за мной так, как кот наблюдает за мышкой, давая ощутить в последние минуты жизни вкус свободы.

Я не предала значение такому поведению. Это была уютная норма, от которой мы могли рвануть к полному игнору, или страсти, ощущая неведомое притяжение. Взгляд опустился на ноги и медленно пополз вверх, исследуя каждый изгиб, каждую прижатую к коже волосинку. Они были великолепны, и я не могла остановиться, с раболепием разглядывая смугловатую кожу.

– Поиграем в доктора? – внезапно его голос раздался совсем рядом.

– Зачем? – руки сжали уголок одеяла и потянули на себя, но было уже поздно.

Схватив за лодыжку, отчего боль пробежала тонкими иголками по всему телу, Костя потянул ногу на себя, что-то изучая.

«Там же только брюки и ничего больше. Что можно увидеть?»

– Тебя учили быть нежным?

– Нежным? – Костя непонимающе посмотрел на меня и пожал плечами. – У тебя опухла нога. Нужно приложить лёд, иначе завтра не сможешь ходить. Так что я итак принимаю максимум участия в твоей проблеме.

«Звучит высокомерно», – пронеслось в голове, словно он снизошел до того, чтобы оказать милость, а я такая-сякая не оценила это.

– Придётся это ликвидировать, – раздался предательский треск и я, испугавшись, попыталась вывернуться из стальной хватки, но рука лишь крепче сжалась, не давая шевельнуться.

Костя разорвал штанину до колен, а затем избавился от колготок, подцепив их канцелярским ножом:

– Вполне сойдёт. Можно обойтись мазью.

– Думаю, остановимся на этом.

Нога пульсировала в такт биению сердца, и стоило громадных усилий не кричать от боли, что сковала тело.

– Не бойся, все говорят, что во мне дремлет врач.

– Он сдох уже давно, – поддела я парня, стараясь не представлять то, что сделает со мной Валентина, когда узнает, во что превратились вещи, которые та дала. – Твоя мама расстроится.

– Этот хлам давно пора выкинуть, – произнёс Костя. Его лицо на миг помрачнело, а глаза превратились в стекло. – Вещи мёртвого удачу не принесут. Надо было закопать их с ним.

«Отлично. И потому отдали их мне. Зашибись!»

– Ты про Стаса? – не подумав сорвалось языка, и тут же ладонь с силой сжалась. – Эй, сломаешь ногу.

– Если бы хотел, давно сделал это, – Костя встал и пошёл к двери, – Переоденься, нужно обработать травму.

Дверь захлопнулась и я, ошеломлённая, осталась сидеть на кровати. Что за ледяная забота, хочешь – помогай, но и веди себя по-человечески, а не так брезгливо. Никто же не заставляет со мной возиться.

Всегда так. Уходит и приходит словно кот, вытворяя лишь то, что хочется ему, наплевав на мнение и чувства окружающих.

Осторожно сняв растерзанные брюки, я взяла халат Натали, который, на время пребывания здесь, стал моим. Коротенький, он едва сходился на груди, что доставляло массу неудобства. Взять хотя бы недвусмысленные взгляды Данилы, который всегда ухмылялся, когда видел меня в нем.

– Думаю, через пару лет и у тебя такие вырастут, – подшучивал брат над сестрой, и щеки девушки сразу же вспыхивали алым.

Я с интересом рассматривала маленькое синее пятнышко на колене.

« Он шутит или действительно не смогу завтра встать? – удивилась я словам Кости. Для меня это был лишь синяк, не представляющей такой опасности. – Ну, поболит денёк, может два, но чтобы не ходить? Он явно перегнул».

– Плохой из тебя доктор, – зевнула я и, устроившись на подушке, задремала.

Минут через пятнадцать раздался требовательный скрип двери. Вставать не хотелось, но и человек, который нарушил покой, явно не церемонился. Громкие шаги и странный жестяной звук заставили приоткрыть глаза, чтобы взглянуть на посетителя. Костя опустил тазик с водой на пол, снимая с шеи махровое полотенце, которое видела в общей ванне.

– Давай ногу, – сдвинутые брови, словно грозовые тучи, нависали над переносицей.

Решив не спорить, я подчинилась, выставив правую ногу вперёд

– Не понимаю, как можно быть такой неуклюжей, – наклонив ее в сторону, он изучал синяк.

– Зачем из-за маленького пятнышка впадать в такую истерику? Будто у тебя их никогда не было?

Не моя вина, что благодаря стольким килограммом одежды, я потеряла возможность нормально передвигаться, и падала чаще, чем шла.

Он на миг задумался: – Нет, никогда. Я всегда аккуратен и осторожен.

– Вообще-вообще?

– Да.

– Ты хочешь сказать, что ни разу не падал? – с недоверием посмотрела я на него. Не может так быть, чтобы человек ни разу не падал в своей жизни. Таких вообще не существует. Толчки, пинки, или хотя бы взять ночные пробежки по лесу, которые он так любил. Ведь там всегда есть обо что споткнуться.

– Нет, я даже когда учился ходить, делал все без ошибок и не спотыкался, в отличие от некоторых. Держу пари, ты много раз коленки била, пока научилась твердо стоять на ногах.

Это был камень в мой огород

– Врёшь, – произнесла я. Прожить двадцать два года и ни разу не споткнуться, звучало слишком пафосно даже для него.

Костя медленно омывал ногу, нежно водя губкой по коже, и я сильно жалела о том, что в течение нескольких дней ни разу не воспользовалась бритвой.

– Что это? – его пальцы замерли на шраме, который находился под коленкой. Некрасивый бугорок, хоть и рассосался со временем, все равно бросался в глаза.

– Собака в детстве укусила, – неохотно призналась я, – мне тогда семь было.

Парень нахмурился и ещё раз прошёлся пальцем вдоль него:

– Не думал, что у тебя такая плохая регенерация. Столько лет прошло.

– Это есть,– жаловаться о том, как долго проходят даже укусы насекомых, не хотелось. – Хотя некоторые виды порезов быстро затягиваются.

Прикосновения мягкого полотенца взволновали сердце, Костя осторожно поглаживал им ногу, стирая остатки воды, а затем, внезапно, прикоснулся в коленке щекой. Я вздрогнула, ощутив горячее дыхание на коже. В голове все мгновенно спуталось, прогнать или наслаждаться мгновением? Что выбрать?

– Ты хотела поговорить со мной об отъезде? – спросил он, не поднимая глаз.

– Да, – признание далось нелегко. Но сказать, о том, что единственная причина моего смирения – это он, не хотела.

– Хорошо. Только с одним условием, – голос звучал приглушённо

– Каким? – после сегодняшнего я была готова на все, лишь бы оказаться подальше от деревни

– Ты никогда сюда не вернёшься. Все забудешь, как …– Костя запнулся, и кадык дёрнулся сглатывая. – Как страшный сон.

– Согласна на все.

– Тогда подожди пару дней, – юноша отстранился, взор серых глаз стал напряжённым. Понимание того, что скоро покину дом, вмиг отрезвило, окрасив все в чёрный свет. Никогда – какое страшное слово, неужели это последние дни вместе? В отличие от меня, Костя не бросал слова на ветер и сейчас, любуясь силуэтом, стоящим у окна, я почувствовала, как задрожали губы, и слезы скопились в уголках глаз, требуя свободу.

– Спасибо, – сил хватило лишь на то, чтобы буркнуть в ответ.

– Не за что,– произнёс парень чуть надломившимся голосом. – Действительно не за что.

Данила Орлов

Мессенджер пестрил сообщениями: «Привет. Давай знакомиться. Как дела?»

Такое количество банальных фраз заставило его улыбнуться. Глаза вновь и вновь пробежались по ним в надежде, что среди этого мусора, наконец-таки блеснёт тот алмаз, который сможет привлечь внимание, но опять ничего. Хотя, на самом деле юноша и сам не знал, что ищет. Просто в последнее время он стал чаще пропадать в сообществах, блуждая по различным обсуждениям. Порой ему казалось, что общается с одними и теме же людьми, которые вместе с ним переходили из группы в группу, создавая темы клоны.

Мозг взрывался от количества бреда, что писали в обсуждениях, размышляя о существовании существ, встреча с которыми в реальности не понравилась бы никому. Их называли по-разному, кто просто оборотнями или вервольфами, стараясь как можно чаще употреблять иностранные слова, будто это сможет придать реальность тем россказням, что придумывали участники. А кто-то старался использовать старинные названия, выудив из книг волкодлаки. Таких любителей древности Данила старался избегать, потому что правдивая информация так часто переплеталась с вымыслом, что даже ему становилось трудно распознать, где что.

Раньше его смешила наивность участников, которые со всей серьёзностью обсуждали то, к чему могли прикоснуться только в своей фантазии. Чего стоил только вопрос: «Ребята, а кто-нибудь всерьёз хочет стать оборотнем?» С любопытством нажав на название темы, Данила поразился тому, как много «Да» было в ответах, и ни один из людей не подумал о том, к чему могут привести такие вот желания. Хотя кто бы сомневался.

А наткнувшись взглядом на фразу «Я даже не знаю, кем лучше стать оборотнем или вампиром» парень вспылил. Сначала правда, он усмехнулся, но когда начал читать ответы под этим сообщением, злость, будто полноводная река, затопила душу. Нет, ну надо же быть такими идиотами. Хотя чего он так? Ведь такую чушь и раньше писали, просто тогда она была лишь на форумах, а сейчас подобное доступно всем.

Не удержавшись, Данила все же присоединился к обсуждению, написав все, что думает по поводу реальности их желаний, и тут же получил ответ, что он не оборотень и не знает, как те живут. Так что должен молчать и перестать портить другим людям жизнь. Прочитав это, юноша начал безудержно хохотать. Ну да, кто он такой? Всего лишь жалкий человечишка. Так его обозвал какой-то Спартик. Гадость, даже имя какое-то странное. К слову говоря, в том сообществе было немало тех, кто посвящал всех в страшную тайну, признаваясь, что они настоящие оборотни. Вливаться в их общую массу не хотелось, и Данила лишь с интересом почитывал сообщения, то кривя в ухмылке губы, то смеясь, пугая своим хохотом Натали. Она тогда сразу начинала стучать в стену или в дверь, намекая на тишину, но как такая затворница может его понять? За всю жизнь он и улыбки то от неё нормальной не видел.

– А что, обрати её, – Костя удовлетворённо хмыкнул, выцепив взглядом из сообщений что-то весёлое. – Помрёт, конечно, через трешку дней, но зато оборотнем побудет, – и, подняв пальцы в знаке «виктори», рассмеялся. – Это же круто, правда рассказать об этом никому не успеет.

Палец замер над левой кнопкой мышки, Данила заинтриговано пробежался по сообщению, прежде чем закрыть его так же, как и десятки других. Правда, тем повезло намного меньше, он их даже не читал, просто автоматически щёлкая мышкой на крестик, в очередной раз видя «Вы действительно хотите удалить всю переписку?»

«Конечно».

«Отменить это действие будет невозможно», – пыталась отговорить его соцсеть.

«Буду только рад», – проворчал парень, с нетерпением нажимая на «Удалить».

И это приходилось делать снова и снова, поражаясь тому, как много людей хотят не общаться, нет, а изливать на тебя своё гнилостное состояние, считая, что ты должен быть счастлив от общения с ними.

«Тогда зачем?» – Данила не хотел задумываться над причиной, просто в один миг его профиль вдруг стал открытым, и несколько дежурным фраз были отправлены в группы, надеясь, что дальше, как показывают в кино, все само пойдёт. Но так не случилось.

Ему изливали душу, хотя этого не просил, жалуюсь, то на родителей, то на бывших, пару раз даже предложили прислать фотографию, чтобы рассмотреть его кандидатуру в качестве нового парня, но Данила сразу заблокировал этих пользователей, испугавшись такого напора.

– А большинство-то женского пола, – произнёс Костя. Было непонятно, то ли он сердится на брата, то ли сказал это просто так, чтобы хоть как-то среагировать на его поведение. – А ты, оказывается, вырос. Что-то задумал?

– Нет, – Данила скривился. Он понял, куда клонит брат, и мысль, даже просто фантазия на эту тему вызвала отвращение.

«Девушка? Неужели ты решил, что она мне нужна? – голубые глаза мягко засветились смуглой желтизной, будто в матовые капли акриловой краски брызнули золотыми блёстками, – Или соседка так разум помутила, что единственная догадка, только это?»

«Тогда что?» Он молчал, сгорая от ярости, понимая, что если произнесёт имя, то взорвётся

– А ты чего такой воодушевлённый сегодня? Что-то намечается?

Надо отвлечься, как можно скорее выбросить все из головы.

– Да… думаю, нужно закончить с проблемой, – кивнул старший брат, намекая на то, что они давно не занимались патрулированием территории и это породило массу проблем для деревни.

– А я думал ты о своей приживалке, – Данила обновил окно, надеясь, что кто-нибудь ответит. Но пока ничего, хотя прошло всего десять минут.

«Может, стоит ещё подождать?»

Он чувствовал, что брат стоит за спиной и сверлит сердитым взглядом, но гордость, а может быть что-то иное не позволяло Косте среагировать на такую подначку.

– Что-то хочешь сказать?

– Они собираются выслать ещё один отряд на устранение проблемы и старик хочет, чтобы наш отец его возглавил.

– Наш? – Данила обернулся, – Как давно ты принял Николая в качестве отца?

– Явно раньше, чем ты, – в серых глазах была лишь пустота и собственное отражение. Поди пойми, что у него на уме, когда видишь только себя.

– Не думаю, что он жаждет назвать меня сыном. Впрочем, как и я его отцом, – бросил Данила, и существо, спрятанное глубоко внутри, обиженно заворчало.

Юноша понимал, что если придётся выбирать между ним и деревней, Николай всегда будет выбирать второе, потому что сам боится собственного сына. Именно потому большую часть жизни волчонок провёл взаперти, наблюдая за тем, как живут другие люди, и, не понимая, почему за окном так много яркого света. Все было под запретом, желания, мысли, даже человеческая форма. Ведь так сложнее принять тот факт, что твой ребёнок монстр.

– Хорошо. Я поговорю с главой, – буркнул недовольно Данила, чувствуя, что его к этому просто принудили.

– Только не нужно, как тогда, – брат тихонько рассмеялся, напоминая ему о выступлении на прошлом собрании. – Просто скажи, что эту проблему возьмём на себя.

– Я буду сама учтивость, – процедил юноша сквозь зубы.

Дряхлеющий старик вызывал в нем смешанные чувства. И среди них не было того уважения, которое испытывал к нему Николай, всяческими способами демонстрируя тому свою лояльность.

– Сегодня выходим.

– Ну наконец-таки, – радость всколыхнулась в Даниле, рискуя перерасти в ликование. Пробежавшись в последний раз по странице, и, поняв, что ожидания так и не оправдались, парень без сожаления её закрыл. Грядет кое-что более интересное, настолько, что сердце заплясало в груди, грозясь вырваться на свободу. Как же давно он никого не убивал. Того, кто был бы равен ему по силе и ловкости, того, кто был бы не намерен сдаваться сразу.

– Что брать?

– Скажи Артему, пусть приготовит. Хотя … – Костя подошёл к окну и осторожным движением отодвинул шторку. Его внимание привлекли крики, которые раздавались внизу, – нет, пусть ничего не готовит.

Интересно, почему отряды взрослых тренированных мужчин там быстро погибали? Состав двух групп уничтожили полностью, не оставив ни следов, ни возможности для опознания тел, что говорило лишь о том,что варги снова используют изменённых

От полукровок их отличало лишь две вещи. Первая – они не могли вернуться в свой первоначальный облик, как бы не старались. И вторая – голод, он отуплял, превращая их в кровожадных созданий, которые хотели лишь одного – пожрать. Только вот даже для их появления требовался полукровка, потому что варги брезговали смешивать свою кровь с людьми.

«Странно», – плоды генетических игр никогда не были столь же сильны, как оборотни. Их всегда было много, отчего потом кровью пахла земля, но столько жертв за раз не было никогда. Даже то нападение на деревню было успешно лишь потому, что варги возглавляли битву. Но сейчас их не было. Они бы почувствовали. Тогда что могло убить две группы опытных следопытов? Почему те не смогли отбиться?

– Допинг, – словно прочитав его мысли, произнёс Константин и ухмыльнулся. – Они используют наркотики, чтобы получить преимущество. Благодаря этому их сила увеличивается, но и голод так же растёт

– Думаешь, используют молодняк? – Данила поморщился, сама мысль об этом была противна, хотя варги никогда не страдали гуманизмом.

– Не исключено, – безучастно ответил тот. Ни одна мышца на лице не дрогнула, лишь блеск в глазах чуть ярче стал.

«Интересно, он задумывается о том, что делают с людьми, стремясь превратить тех в плешивых?»

– Пойдем только мы. Никто, кроме Артема, не должен знать о вылазке, иначе

могут быть жертвы.

– Я это прекрасно понимаю.

Единственной проблемой для них была Нина. Она всегда старалась влезть в дела братьев, даже не подозревая о том, каких усилий им стоило ее оберегать. Присутствие в доме этой девушки перевернуло в жизни все вверх дном. И Данила всеми силами старался избегать ее, но неумолимая сила влекла его к комнате брата снова и снова.

Традиции, обряд. Как он смог вляпаться в это? Данила был готов ко всему, но только не к такому подарку судьбы. Битва, казнь, наказание – вот, чем была пропитана его жизнь, а не ночными вздыханиями о той, кто никогда на тебя не посмотрит.

Судьба, словно дедушка мороз, великодушно отстегивала ему такие подарки, после которых Данила порой сомневался в трезвости своего рассудка, либо вообще в том, что кто-то наверху действительно хочет, чтобы он ходил по этой земле.

Как описать то чувство, которое всколыхнулось в нем, когда увидел, какие взгляды бросает гостья на брата? Как светиться ее лицо, когда тот входит в комнату.

«Ненавижу», – твердил он себе, уже сам толком не понимая, к кому это относится. К этой девушке? К брату, который почему-то ведет себя жестоко? Или к себе самому?

– Она послезавтра уедет, – едва слышно прошептал Костя. С легкостью сканера он считывал информацию, бурлящую вокруг в виде эмоций и мыслей, улавливая малейшие изменения в состоянии людей.

Чувствуя смущение из-за того, что брат понял, что он думает о его девушке, Данила нервно заерзал на стуле: – Правда? Удалось уговорить Николая?

Хоть насмешливый огонек и горел в дымчатых глазах брата, юноша понял, что тот чувствует. Внутри его было столько же страха за нее, сколько и желания обладать. Отпустить, чтобы спасти, но захочет ли Нина этого? Данила покачал головой, геройство и жертвенность были ему не знакомы. Он убивал, чтобы выжить самому, никогда не задумываясь о том, сколько горя может принести такое поведение.

– Почему?

– Она боится

– Страх – хорошее чувство, значит, будет осторожна, – улыбка получилась выдавленная, но погруженный в свои мысли, Костя ничего не заметил. На миг Данила представил себе смерть гостьи и почувствовал, как сердце, замерев, рухнуло куда-то в желудок. Нина не была частью его жизни, но сама мысль о том, что ее не станет, рождала почему-то глупый вопрос: «А что делать дальше?»

Как что? Жить, конечно, как и жил. Но жизнь без неё уже не представлялась. Он вызывал в памяти своё прошлое и упрямо натыкался на зелёные глаза, сводящие с ума. Глубокие, красивые, наверно такие должны быть у ведьм из сказок. Ты смотришь в них и готов душу продать, да и вообще все сделать ради их хозяйки. Нет, она не могла умереть. У неё были они, два брата, которые были готовы жизнь свою положить ради её безопасности.

– Она? Любопытство пересилит.

Он прав, черт возьми, как же он прав. Нина была не из тех, кто остался бы стоять в стороне, зная, что где-то происходит что-то интересное. Да и саму её можно назвать ходячее несчастье. Уж что-что, а опасность она притягивать умела. Чего стоили им прятки с поклонниками Лидии, которые были наполнены духом благородного мщения за поруганную честь своей владычицы. Взгляды, которые те кидали в сторону дома Орловых, не давали сомневаться в их намерениях. И поэтому, а может ещё и по другим причинам Костя просто решил от неё избавиться.

– Тогда счастливой дороги, или ты думаешь, я ей платочком махну и всплакну напоследок?

Мысль об её отъезде приводила в ярость. Значит, вот так решил его брат. Типа с глаз вон и из сердца тоже? Надеется, что все станет, как прежде? Почему-то эта мысль не внушала юноше надежду. Он чувствовал, что Костя ошибается, опасно подставляя её под удар. Данила не знал под какой, но нутром ощущал, уедь она и всё. Нет, нельзя оставлять её одну это точно. Теперь, когда Нина стала частью их жизни, их семьи, нет нельзя. Это ошибка.

– Давай попросим Артема её занять? – предложил Данила, меняя тему разговора.

– Она его не выносит, – отклонил Костя, но рассказывать кому-то о вылазке означало то, что у них появиться либо новый спутник, за безопасность которого они не могли отвечать или… или разговор с родителями, что было хуже прямой стычки с врагом, так как в ярости Валентина была ужасней самого свирепого варга.

Николай никогда не вмешивался в дела своих детей, лишь пару раз намекнув, что если они хотят что – то сделать без ведома родителей, дальше их двоих это не должно уходить, иначе мать, когда узнает, разнесёт весь дом.

– Все же придётся просить, – парень прикрыл глаза, устало массируя виски. Головная боль мучила с утра. Вообще все как-то не так складывалось. Обряд, потом эти смерти в лесу, казалось, что с каждыми днём ситуация лишь обостряется.

– А она ничего, – улыбнулся Данила брату, решив того подразнить. – Поиграть, что ли пойти.

Серые глаза сразу полоснули ледяным огнём: – Не смей приближаться.

– Тебе не кажется это эгоистичным? – юноша разочарованно вздохнул, наблюдая, как вспыхнувшая в брате злость постепенно угасает. – Волнуешься?

– Ничуть

– Хорошо.

Шёл шестой час. Пора было навестить Артема, чтобы обговорить детали вылазки, да и сам план.Вариантов,где изменённые могли устроит своё логово, было множество. Местность, которую братьям придётся исследовать была богата лесами и довольно большими холмами.

– Недогоры, – так прозвал их Данила,когда вчера бросил взгляд на карту.

– Именно так, – ответил ему брат, – Вот и придется нам недомакакам скакать по этим недогорам.

Причём тут макаки юноша тогда решил не уточнять, списав все на агрессивный настрой Кости. Данила направился к двери и обернулся, кинув на брата прощальный взгляд, уже точно зная, что увидит.

Костя стоял у окна, полностью поглощённый тем, что происходило во дворе. На его губах играла мечтательная улыбка, а выражение глаз, впервые за долгие годы было тёплым

– Чтоб ты провалилась! – не выдержал парень, яростно хлопнув дверью.