Читать книгу: «Дорогая редакция», страница 2

Пришлось задержаться. Я отдала Варе ключи от квартиры, чтобы она могла переехать ко мне уже сегодня, и принялась разбираться с загадочными пометками.

Нет, я не жалуюсь. Просто раньше Татьяна Борисовна сразу и чётко говорила, что ей не нравится и какие правки нужно внести. А здесь хоть на кофейной гуще гадай, чего его душенька желает. Однако же надо было постараться, чтобы произвести впечатление.

За окном ещё было светло, и, хотя я сидела спиной к окну, чувствовала это догорающее тепло дня. Скоро уже так не будет. Август всегда наводит тоску предчувствием холодов и скорых сумерек. Голова к этому времени совершенно перестала что-либо соображать. Я ещё раз пробежалась по исправленному тексту, он показался мне достаточно хорошим, чтобы уже уйти наконец с работы, и я отправила файл на согласование.

В коридорах было пустынно, я доплелась до лифта, и двери уже было закрылись, как я услышала: «Придержите, пожалуйста!». В то же мгновение двери снова распахнулись и вот уже мы спускаемся вдвоём с ДА.

– Пришлось задержаться, да? – спросил он.

– Да, нужно было статью до завтра доделать, так что… я вам отправила на почту на согласование.

– Спасибо, я посмотрю. Так что, поздно уже, может быть вас подвезти?

«Вот уж ещё такого аттракциона неловкости мне не хватало».

– О, спасибо большое, очень мило с вашей стороны, но я живу здесь совсем недалеко.

– Так повезло с местом работы?

– Нет, просто сняла квартиру специально поближе к офису, чтобы не тратить много времени на дорогу.

– Очень выгодно, главное, чтобы офис никуда не переехал или чтобы место работы не менялось.

«На что это он намекает?».

Мы вышли в тёплый, сгущённый закатом вечер.

– Это же съёмное жильё, поэтому не страшно, могу путешествовать за офисом, – я улыбнулась, делая вид, что меня совершенно не беспокоят его намёки. – До свидания, Дмитрий Аркадьевич, хорошего вечера!

– Вам точно недалеко идти? Всё-таки я несу за вас ответственность как руководитель, может вас проводить?

– Абсолютно точно, вот буквально за тем домом уже будет мой, мне пять минут идти. До свидания.

Я ещё раз махнула на прощание и быстрым шагом пошла прочь, пока он ещё чего-нибудь не наговорил. Очень странный тип – то намекает на увольнение, то проявляет обеспокоенность и заботу. Лучше от него подальше держаться.

*

Возле дома я заметила Варину машину, значит она уже приехала. Эта волнительная мысль отвлекла меня от ненужных размышлений, я ускорила темп.

Подруга уже вовсю хозяйничала на моей кухне, и когда только успела так быстро освоиться? На столе я обнаружила бутылку вина, салат, сырную нарезку. Как будто меня жена встречает после работы.

– Решила, надо отметить переезд, – Варя улыбнулась и махнула головой на стол.

– Правильно, – я улыбнулась в ответ, – а ОН как отреагировал?

– Знаешь, держался молодцом. Таким прям молодцом, как будто только этого и ждал. Вот же тварь трусливая, ты представляешь? Это значит, уже давно хотел расстаться, но ему смелости не хватало самому сказать. Мужик, одно название.

– Поздравляю тебя со счастливым избавлением!

Мы поужинали, выпили вина, и как бы ни пытались уйти от этой темы, разговор всё равно стремился в русло отношений и мужчин.

Обычно мы с девчонками не часто обсуждаем личную жизнь, предпочитая более оптимистичные и жизнерадостные вопросы, но под воздействием алкоголя я осмелела и спросила:

– Варь, а расскажи, как вы вообще познакомились, и как так вышло, ну теперь уже вот как вышло?

Подруга отхлебнула ещё вина, отвела взгляд в сторону, как будто погружаясь в лабиринты памяти, и сказала:

– Сколько мы вместе, – она пересчитала пальцы, – значит, познакомились мы почти четыре года назад на дне рождения у моего знакомого – Виталика. Я бы его и другом не назвала, чё я вообще согласилась к нему на праздник идти, сама не знаю. Среди гостей был Игорь, они с Виталей вместе учились, как потом оказалось. Так вот, на самой вечеринке этот парень почти весь вечер молчал, вообще никакого интереса, ничего. Как будто, знаешь, он сидел у себя дома, чай пил, а тут вокруг него вечеринка стихийно образовалась. А он якобы не при делах. Я на него пару раз глянула – симпатичный. Да и всё на этом.

Потом мне через пару дней пишет кто-то с закрытого аккаунта в соцсетях, даже без фотки: «Привет, любительница Тима Бёртона». Меня сначала даже напрягло – думаю, кто-то меня сталкерит или что? Не вдохновилась, в общем, его игрой, начала давить, выспрашивать кто он, откуда меня знает, чего от меня хочет. Наконец оказалось, что это тот самый Игорь. И вроде бы всё прозаично, мы начали переписываться, потом встретились. Ничего такого, чтобы до дрожи в коленках. Но как он ухаживал, – Варя закатила глаза. – Что только не выдумывал, просто, первые полгода были как безлимитный Дисней-Ленд. Даже если собрать всех моих ухажёров, ни за что им вместе не переплюнуть его в мастерстве ухаживаний. На каждое свидание он приносил подарки, да не классическую розу в целлофане, а такие, когда понимаешь, что человек тебя слушает и все твои прихоти запоминает. Представляешь? Например, на первое свидание он принёс тюльпаны. А это мы с кем-то вообще другим обсуждали на вечеринке, и я говорила, что люблю именно их. Вот же, слушал себе тихонечко, да на ус мотал. Ещё было, я просто как-то вскользь упомянула, что никогда не выходила на крышу дома, так он мне организовал целое свидание на крыше. Да много чего было. Я по правде думала, что меня честно любят, – она вздохнула, – и я к нему по-честному, и я ведь тоже в ответ делала сюрпризы, хотела порадовать, не так, что в одни ворота.

Я сидела молча, затаив дыхание, даже немного протрезвела от Вариного рассказа, казалось, что такие идеальные отношения не могут скатиться в пропасть скандалов. Подруга продолжила:

– Он тогда снимал квартиру в Москве, а я в Зеленограде с родителями жила, каждый день на электричке до работы, с работы, машины ещё не было. И вот я почему-то решила, что могу уже и к нему переехать. Не он меня позвал, понимаешь? А я решила. Даже мысли не возникло, что это неправильно. Подумала – ну так чего тянуть, у нас всё хорошо, а вдвоём может будем на ипотеку копить, и вообще, заживём. Зажили… я ему так радостно своё решение сообщила, наверное, я была влюблена, в него или в свою же идею нашего счастья, главное, что внимания не обратила на его-то реакцию. А он не сказать, что в ладоши захлопал от предложения съехаться. Но согласился. И вот тут началось веселье. Как будто пробный период на подписку закончился, и теперь нужно платить по полной, ещё и доплачивать за классные фильмы. И главное, постепенно так, как в болото наступила. Сначала: «Почему так поздно с работы?», «Ты в этом собралась идти?», «Кто звонил?», «Можно твои переписки почитать?», «Если нечего скрывать, то и нечего бояться», «Кто эти парни в твоих друзьях в соцсети?», «Почему он тебе лайк поставил?», «У вас с ним что-то было?». А я вообще не из тех, кто любит оправдываться. Тем более за что? Подарки, надо понимать, из моей жизни вообще пропали. Он мне даже на день рождения ничего не подарил! Я начала закатывать скандалы, он говорит – задача мужчин, по его представлению, проявить себя во всей красе ДО отношений, чтобы завоевать сердце девушки, а задача барышни завоевывать сердце мужчины В отношениях, доказывать свою любовь, заслуживать подарки и внимание. Нормально устроился? Заслуживать! Господи, ну и дура я была. Надо было сразу услышать в его словах этот тревожный звон. Но нееет. Меня как будто на слабо взяли. Я там давай что-то по дому шуршать, какие-то ему блюда интересные готовила. Только это была заведомо проигрышная позиция. Вообще любая позиция с ним была проигрышная. Игорь всё больше требовал и всё меньше давал в ответ. Оказалось, что обязанности в этом мире делятся на женские и мужские, и по дому всё должна делать я. Что должен был делать он – оставалось загадкой. Видимо, чинить раз в год чайник или ноутбук. При этом мы оба работали. Как в его голове уживались эти идеи – неясно, почему я на них соглашалась – вообще тайна.

Один раз я на работе сильно поранила руку – неудачно порезала лимон, у меня кровь хлестала на весь офис. Звоню ему в панике, и знаешь что он? Спокойный вообще, как озеро без ветра, ну поезжай, говорит, в больницу, если так всё страшно. Потом, уже дома, когда меня увидел с перевязанной рукой, и узнал, что мне несколько швов наложили, сказал: «Я думал, ты так прикалываешься, чтобы моё внимание привлечь». Я же известная приколистка. Дааа… много чего было.

Скандалы стали привычной формой общения, их красочность становилась только ярче со временем. Он уже не стесняясь ругался на меня матом, я оскорбляла его в ответ как могла. Один раз он даже влепил мне пощёчину, – Варя покосилась на меня, как будто побоялась, что я буду её осуждать, раз она осталась с этим человеком после подобного поведения. Я лишь сочувственно кивнула, и она продолжила:

– Ещё после этого сказал, что это я его довела, и он вообще сдерживается как может. Это как вообще? В самые тяжёлые периоды я с громким стуком двери бежала к родителям. Рыдала, думала, что всё кончено, но было так больно, я вспоминала то хорошее, что у нас было. Те же отремонтированные ноутбуки казались мне воплощением его добродетели. И в такие периоды Игоря было не узнать. Он приезжал ко мне с цветами, встречал после работы, водил в рестораны и кино. Как я уже говорила, когда я вновь поддавалась на это обаяние, колесо запускалось по прежней колее. Почему я не ушла раньше? Почему? Я даже детей от него планировала! Зачем? Вот же дура. Ох, стыдно признаться, один раз я даже обнаружила, что он переписывается с какой-то девкой на сайте знакомств. Прикинь? И этот человек ещё меня допрашивал с кем у меня что там было. И я всё равно не ушла! Хотя это было вот недавно, можно сказать, добавило неприязни в чашу терпения. Вот такая я у тебя идиотка. Правда?

– Ох, дорогая, ну конечно нет, – я всё ещё переваривала услышанное. – Ты просто женщина, которая хотела любви. Ооочень терпеливая женщина. Но какое всё-таки чудо, что тебе удалось это закончить сейчас. Что вы не нажили детей, вам не надо разводиться и делить имущество. В конце концов, дело не дошло до тяжёлых побоев. Остаётся благодарить твоё чувство самосохранения, которое сработало сейчас и вытащило тебя из его когтистых лап. Теперь главное ни за что в них не вернуться.

– Не-не-не, – Варя уверенно замотала головой. – Я теперь так хорошо осознаю всё, что происходило, и так отчётливо понимаю, что это была абсолютно нездоровая история, что больше мне в неё не хочется вмешиваться. Да и ему, кажется, это тоже надоело. И слава Богу.

– Существуют ли в этом мире адекватные мужчины, и где они обитают? – я подняла бокал в знак тоста.

– Да леший их разбери. За свободу! Лучше одной, чем с каким-нибудь монстром из коллекции Саламандера.

– За свободу!

3. Катя

Голова гудела, будто от уха до уха непрерывно ехали поезда. Не помню, во сколько мы уснули, но это была страшная ошибка – пить в самом начале рабочей недели. Я несколько раз переставляла будильник, сторговалась не мыть голову и позавтракать в офисе, но опаздывать всё-таки было нельзя, слишком шаткая ещё у меня репутация. Со скрипом разодрала веки, глянула на себя в зеркало – вот как теперь объяснить коже, что я не хочу идти в мятом? Казалось бы, с университетских времен прошло всего шесть лет, а способность быстро восстанавливаться после пьянки уже улетучилась. Какой-то незавидно короткий период.

В кухне встретила Варю, которая допивала кофе.

– У тебя что, в роду были ведьмы? – прохрипела я, недоверчиво разглядывая её свежее личико, с лёгким намёком на усталость. Она уже была готова, при полном параде, как и всегда.

Варя ухмыльнулась, очевидно всё-таки довольная собой, но сказала, чтобы меня утешить:

– Да где там, вон у меня какие мешки под глазами, и вообще такая тяжесть во всём теле, вечером пойду на пробежку, у тебя тут вдоль реки такая красота. Хочешь со мной?

Я посмотрела так, будто сомневалась в её психическом состоянии. Я и в самом деле сомневалась, чудная такая… Но пора было уже выходить, поэтому я наспех умылась, и мы отправились покорять карьерные вершины.

Какое счастье, что нигде по пути мне не попался начальник. По вчерашней статье на почту пришло короткое «ок», я спокойно выдохнула и смогла переключиться на текущие задачи.

В обед на почту упало ещё одно письмо с темой «переделать» и прикрепленным файлом моей статьи по организации рабочего процесса с помощью удалённых каналов доступа. Я с удивлением обнаружила, что внутри был ровно тот же документ, который я отправляла, никаких заметок или комментариев, никаких исправлений.

– Коллеги, а как вы с Дмитрием Аркадьевичем обсуждаете правки? – спросила я на весь кабинет.

Дина сразу повернулась ко мне, она сидела справа от меня, и сказала:

– Да как обычно, он мне в ворде подчеркивает куски текста, которые нужно исправить, и пишет короткие замечания, – она пожала плечами. – А что?

Арина сказала:

– Да, мне так же.

Тома кивнула в знак согласия, а Витя сказал, выпрямляя спину:

– Мы лично обсуждаем. Я к нему захожу после обеда, у нас совещания.

– Да странно, – я говорю, – он мне просто отправил тот же файл, написал, что нужно переделать, а что конкретно – не сказал. Может ошибся и не то загрузил. Пойду, наверное, уточню лучше.

– Ты бы сверилась сначала с его графиком, – сказал Витя вдогонку, но я уже выходила из кабинета.

Очень уверенно я подошла к двери в кабинет шефа, а перед ней вдруг стушевалась. Постучала робко, заглянула, Дмитрий Аркадьевич поднял на меня глаза и легко кивнул на моё вопросительное «можно?».

– Добрый день, я по поводу статьи, вы только что отправили.

– Да, проходите, что по ней?

– Какие там правки требуются?

Он приподнял одну бровь и перевел взгляд на экран.

– Не пойму, что у вас вызывает вопросы.

– Вы отправили мне тот же файл. Может, по ошибке?

– А, нет, вы наверное просто пропустили текст в самом письме, вот, здесь всё есть, – он повернул ко мне монитор.

Мне пришлось придвинуться чуть ближе. От него пахло очень лёгкой дымкой цитрусов. Чем же, должно быть, пахнет от меня? От такой мысли я немного отпрянула назад.

Похоже, я действительно пропустила само письмо. Вот там чёрным по монитору значилось:

«Изучить зарубежный опыт.

Привести статистику.

Получить комментарий от руководителя HR какой-нибудь крупной российской компании, которая сталкивалась с таким опытом. Книжные издательства, IT, например».

Я сглотнула.

– Комментарий? Прям живой?

– Анастасия, вы не перестаёте меня удивлять.

– Но зачем нам это?

– Комментарии экспертов сделают текст, во-первых, более уникальным, во-вторых, читатели всегда больше доверяют живым людям, особенно специалистам. Вы что, раньше никогда их не использовали в своей работе?

Какой-то дар у него, что ли, развивать в людях чувство вины и неполноценности.

– Хорошо, я поняла, спасибо, – сказала я со вздохом и встала.

– Подождите, чем это от вас так пахнет? Как будто алкоголь какой-то разлили.

Я покраснела и спиной попятилась к выходу.

– Это я салфетками влажными руки протирала, они антибактериальные, наверное со спиртом, – протараторила я и выскочила за дверь.

«Фух! Как же сложно проникнуться к нему симпатией! Даже рабочей. Вот почему одним он отправляет все правки, а мне какие-то квесты устраивает? Звонить экспертам с просьбой дать комментарии… бррр… кто вообще сейчас кому-то звонит? Где я возьму их номера? А если мне откажут? А если пошлют? Не нравится мне всё это».

Несколько часов прошло в смятении и сопротивлении. Я искала в интернете информацию по компаниям, потом статистику, потом опыт, потом шла пить чай, так и не выполнив ни один пункт правок. Наконец, как это обычно и бывает, главная проблема решилась за две минуты. Я спросила у руководителя нашего департамента по работе с персоналом не знает ли она кого-нибудь из IT сферы, тут же получила номер HR из подразделения по технологиям одного крупного банка, написала ей в мессенджер, и уже через пятнадцать минут у меня был необходимый материал. Маленькая победа принесла мне вдохновение, и я принялась за оставшиеся вопросы. Однако из-за долгой прокрастинации день снова покатился к завершению, пришлось задерживаться.

Я написала Варе, чтобы она меня не ждала. К удивлению, в ответ я получила сообщение, что у неё вечером намечается свидание.

«Так скоро?», – я спросила

«ДА! Свобода! Душа просит новых знакомств! Всё расскажу потом, целую!».

Недолго же она горевала. В то же время от Кати пришло сообщение с просьбой встретиться после работы. Я предупредила, что мне нужно задержаться, и с двойным усердием взялась за текст.

*

Катя ждала меня на улице, но её взгляд, заблудшим огоньком замерший где-то в неизвестности, говорил скорее о том, что ничего она не ждёт. Мне это показалось странным. Словно оцепеневшим. И город к вечеру так странно притих. Огни фонарей уже зажигались жёлтым. Всё раньше и раньше с приближением осени. Ветра не было, шорох машин изредка доносился от дороги, всё как будто замерло в неясном предчувствии. Меня слегка пробрало мурашками от вечерней прохлады и лёгкой беспричинной тревоги. Наконец, подруга заметила меня, грустно улыбнулась, и мы неспешно пошли вдоль реки.

– Что-то случилось? – спросила я, и снова стало тревожно. Катя шла, почти не поднимая глаз от асфальта.

– Да нет, – сказала она и пожала плечом, будто сама не была в этом уверена. – Ну то есть… есть кое-что, но ничего такого, просто хотела обсудить.

– Что ты меня пугаешь. Давай обсудим, конечно.

– Только не говори Варе пока, пожалуйста.

– Конечно, – я изобразила, что закрываю рот на замок.

Катя вздохнула и как-то обречённо сказала:

– Я хочу уволиться.

Первая реакция в моей голове прозвучала как: «И чего? Господи, я так напугалась, а тут такое». Но если для Кати это так важно, значит на то есть причины.

– Так это же прекрасно! – говорю. – Перемены, тем более, тебя никто не гонит, а сама хочешь изменений. Что тебя так расстраивает?

Катя посмотрела своим глубоким задумчивым взглядом, под которым я ловлю в себе ощущение какого-то абсолютного незнания подруги, как будто я не в состоянии её понять, и то, что она говорит вслух, настолько ничтожная верхушка айсберга, и теперь она вынуждена мне объяснять все предпосылки, или напротив, ей не хочется вдаваться в подробности по каким-то причинам, и она прикидывает, может ли доверить мне все свои мысли.

Она вздохнула.

– Несколько пунктов. Во-первых, мне страшно менять хоть и ненавистную, но стабильность. Здесь всё знакомо и в какой-то мере уже комфортно. Во-вторых, боюсь реакции родителей. В-третьих, ты знаешь, боюсь, как Варя на это отреагирует.

– А она тут причем?

– Она как-то раз обронила, что без нас ей трудно было бы здесь работать. Мне страшно её расстроить.

– Кать, ну уж эту причину точно можно вычеркнуть из страхов. Варя тебя любит и поддержит. Тем более, я остаюсь, да мы и живём теперь вместе, не дам ей зачахнуть. Будем чаще встречаться вне работы, это же здорово. Главное, что тебе нужны перемены, уверена, Варя с этим справится.

– Да, думаю, ты права, но остальное…

– Погоди, так у тебя уже есть какое-то предложение?

– Нет, вообще нет. Дело в том, что я хочу сменить сферу деятельности.

– Да ладно? Вот это новости. Я думала, ты на сто процентов органична в своей работе.

– Я умею её хорошо выполнять, – она снова уставилась в асфальт, – только и всего. Но душа моя, видимо, лежит в другом деле.

– В каком?

– Я хочу быть художницей, – внезапно выпалила она, будто боялась, что если не скажет сейчас, то не скажет никогда.

Я немного опешила, это было действительно неожиданно.

– Но… как ты?.. Ты никогда не говорила…

– Не хотела говорить, пока не решусь, чего зря воздух сотрясать. Хотя всё равно это сомнительная затея, может ещё ничего не выйдет.

– А что родители? Ты сказала, что боишься их реакции. У тебя уже есть какой-то план? Как ты вообще это поняла? Рассказывай всё! Вот это ты придумала, конечно. Но я за тебя рада! Ты когда сказала, у тебя даже глаза заблестели, это же так важно, найти свое место в кривых замыслах этой Вселенной.

– Спасибо, – Катя слабо улыбнулась и опять вздохнула. – Боюсь, родители меня совсем не поймут. И хотя я уже несколько лет живу отдельно, они всё равно имеют большое влияние на мою жизнь. Единственный ребёнок. Все их ожидания в одной корзине. Мне оплачивали дорогущее высшее, отправляли меня по обмену в Германию, обеспечивали, пока я проходила стажировку. Но я, видимо, не самая удачная их инвестиция.

– В смысле? Они в тебя вкладывались, чтобы ты потом отплатила им тем же?

– Нет-нет, просто они хотят быть спокойными, что у меня всё стабильно: работа, хорошая зарплата, никаких рисков, только увеличение капитала. Да и к тому же теперь они наседают, что пора замуж и детей. А я вообще не хочу, понимаешь? – она заглянула в мои глаза. Я понимала. – И, если раньше я могла хотя бы отшучиваться про детей, но с карьерой всё было в порядке. То теперь. Маму точно удар хватит. Нет, я, конечно, не сяду на их шею. За несколько лет мне удалось кое-что скопить, я смогу жить на эти деньги. Но сейчас мечта быть художницей выглядит скорее как блажь. Это поворот вообще не туда. Я даже боюсь им говорить о своём решении.

– Послушай. Это же твоя жизнь. В аналитику ты можешь вернуться когда угодно. А если не попробуешь сейчас что-то изменить, точно будешь локти кусать до старости. Оно тебе надо?

– Ох. Конечно, ты права. Но как же страшно, – она поёжилась. – А если не получится?

– Если не попробовать, точно не получится, – я улыбнулась. – Но, когда ты хочешь увольняться?

– С октября, – несмотря на слова о сомнениях, говорила она очень уверенно, как о давно обдуманном и решённом деле.

Мы уже подходили к метро, я обняла подругу на прощание, сказала ещё раз:

– Я горжусь тобой! Ты всё делаешь правильно.

Она крепко сжала меня в ответ, сказала: «Спасибо» и «Не говори пока Варе, я потом сама расскажу, и надо будет отметить это», я кивнула в ответ, и мы попрощались.

Катю поглотил подземный переход, а я повернула обратно в сторону дома. На меня вдруг навалилась усталость бессонной ночи, переживаний из-за работы и мыслей о Катиных словах. Казалось, что я не в силах переварить этот винегрет, я дотащилась до дома, не обнаружила там Варю, а в телефоне нашла сообщение от неё: «Сегодня ночую не дома, расскажу завтра». Я подумала, что это даже к лучшему, воспринимать ещё информацию я просто физически не в состоянии. Я наспех умылась и провалилась в сон.