Читать книгу: «Романолуние», страница 2

3.

Даша подошла к зеркалу, от которого еще вчера отодрала подготовленные листы шорт-списка, так что сегодня на поверхности уже не было ни пятнышка. Зимой под шапкой невозможно сохранить прическу, поэтому она решила, что всегда будет причесываться утром на рабочем месте. Даша планировала сделать это и сегодня, но не успела – Роман Сергеевич явился на работу до того, как она всё закончила. Но приходить еще раньше в ее планы не входило: и так провела за документами полночи, так что на сон остались сущие его обрывки и, похоже, в ближайшие дни в ее жизни вряд ли что изменится. Так что, если начальству вздумается снова поработать сверхурочно, пусть подтягивается еще раньше, это ее не смущает. В конце концов, прическа должна появиться на ее голове не позже девяти утра, а в семь тридцать быть там не обязана.

Даша опрокинула голову вниз, собрала волосы в высокий пучок, зафиксировала резинкой и обмотала сверху волосами. Эта прическа всегда ей шла, подчеркивая красивую форму головы и длинную шею.

Похоже, ее новый начальник полагает, что она уже сегодня, во второй свой рабочий день, сумеет подготовить и провести видеоконференции. Да, высокая степень доверия, что ни говори! Или насмешки. Только вот они не в сказочке про Василису Премудрую, для которой, между прочим, тоже не было так очевидно легко соткать ковер-самолет всего за одну ночь. По крайней мере, в сказке давалось понять, что девчуле приходилось попотеть, да и заканчивала она всегда где-то в районе са́мого дедлайна. Но Роман Сергеевич оказался предсказуемым. Только вот к такому повороту Даша постаралась подготовиться еще… вчера. Неужели он полагает, что она, и впрямь, в душевных терзаниях кинется готовить вопросы для переговоров между компаниями, представляющимися ей не иначе как «бал неведомых зверушек»? Эх, наивный…

По истечении обозначенного руководством времени Даша встала, взяла со стола распечатку, постучала в дверь кабинета и, получив разрешение, вошла. Роман провожал ее взглядом от двери до стола, пока не уткнулся им в лежащий теперь перед самым его носом список предполагаемых вопросов. Он посмотрел на Дашу и недоверчиво сдвинул брови. Взял в руки, пролистал, затем еще раз, внимательнее. Теперь снова на нее смотрит. Она решила заканчивать с этим быстрее:

– Роман Сергеевич, я прошу вас на сегодня отпустить меня к вашим переводчикам.

Его лицо немного вытянулось. Для самых непонятливых Даше пришлось пояснить:

– Я с такой лингвой никогда не работала, мне потребуется несколько дней, чтобы вникнуть. Вчера вечером, как только вопросник пролистала, сразу понятно стало, что у меня процентов тридцать пробелов. Конференцию сегодня провести не смогу.

– Вчера вечером?

– Да. Как только Виктория с вопросником закончила и прислала.

– А чем вы последний час тогда занимались, Дарья Свет Игоревна?

– Ваш шорт-лист контактов перелопачивала. Плохо составлен.

– Плохо составлен?

– Нет, ну для сотрудника, который у вас хотя бы месяц здесь чалится, он, может, и нормально составлен. Но я тут больше месяца задерживаться не планирую, так что выходит, он мне без надобности. Только всех запомню – как уже сворачиваться придется.

Опять напомнила про месяц. Что же за человек такой, Дарья Свет Игоревна?

– И вы этот час фамилии перегруппировывали? Вместо подготовки к конференции?

Она кивнула. Роман смурне́л на глазах.

– Может, прежде чем так расстраиваться, с результатом ознакомитесь? На случай, если после меня мои писульки еще́ кому пригодятся?

Даша сунула ему под нос еще одну распечатку, которую до сих пор держала в руках. Она пояснила:

– У меня про́га осталась, со времён института, так что я новый список минут за десять свая́ла. Они у вас пофамильно в алфавитном порядке, а на обороте разбивка по компаниям и должностям, как здесь. – Даша указала на первую страницу. Это был старый список. – А вот мой. Принцип такой: на первой строке тот, с кем по итогам трех месяцев вы провели больше всего встреч или телефонных переговоров, дальше в порядке убывания. А на обороте то же самое, только не по количеству встреч, а по времени, в минутах. А на третьей странице – пересечения. Так мне будет гораздо легче всех запомнить. Более-менее систематически вы контактируете от силы с пятью десятками. А это уже не пятьсот, тут уж я как-нибудь разберусь.

Роман снова поднял на нее глаза.

– И это у вас заняло десять минут?

– Ну, не в сухом остатке, конечно. Вчера надо было систему выработать, материал подобрать. Но сегодня, когда все данные уже были, да. Говорю же – прога.

– А что вы остальные пятьдесят минут делали?

– Ничего. Отдыхала. Шарфик себе выбирала. Под новое платье. Зарплата же скоро!

Роман уже не знал, улыбаться или гневаться.

– Даша, вы надо мной издеваетесь?

Но она опять резко посерьезнела. Дарья постоянно это делала, меняла интонации. То с налетом издевки, то с шутливыми нотками, то с неприкрытой иронией. И потом вдруг – раз! И всё, закрыли тему, снова голый официоз. Этими перепадами она защищала себя от того, чтобы когда-нибудь кому-то наскучить.

– Роман Сергеевич, вчера я работала без перерыва на обед. Сегодня это повторится. Вчера ночью я просидела за вашими документами. И сегодня ночью тоже просижу. В ближайшие дни мне нужно будет перемолоть столько материала, сколько я с института не перемалывала. Думаю, я сама могу решить, чем занять свое утро на работе. Другого времени на шарфик у меня в ближайшее время не будет.

Роман молча смотрел на нее. Постепенно на его лице стала появляться улыбка. Момент стал настолько затягиваться, что Даше пришлось что-то предпринять. Она сказала:

– Сегодня почти весь ваш рабочий день займут конференции. Прошу вас подтянуть других переводчиков. По звонкам: я сделала переадресацию, буду принимать. Если что-то важное, вам как сообщать? Звонить, или лучше в чат?

– Пиши в телегу. И о важном, и о не важном. Пока обо всех звонках пиши, потом разберемся, насколько хорошо ты сечешь. Если сочтешь что-то важным – звони.

Дарья кивнула. Она продолжила:

– Но одного дня мне не хватит. Постараюсь справиться за два. Завтра у вас однодневная командировка. Я так понимаю, она уже организована?

Теперь кивнул Роман.

– Значит, у меня будет еще один день. Ну а насчет послезавтра – покажет время. Обещать не могу. Скажу только завтра.

Он снова кивнул.

– А в секретариат на сегодня возьмите кого-то другого, если без этого никак.

– Нет надобности. Я теперь в своем секретариате хочу лицезреть только тебя. После того, как ты мне такой список сварганила.

– Хорошо, я рада. Но у меня еще один вопрос.

Она рада! Недолго тебе радоваться-то осталось, Дарья Свет Игоревна… Роман поднял бровь.

– Точнее просьба.

– Внимательно слушаю.

– Вы не могли бы мне выделить кого-то конкретного из переводчиков? Чтобы я людей не отрывала зря от их работы. Помощь понадобится ненадолго, мне нужно только чтобы документы показали, дальше сама разберусь. Я в компании никого не знаю, и не хочу ни к кому лезть без вашего благословения.

Ох, какая! Про благословение вдруг вспомнила!

– Думал, что вы настолько самостоятельная девушка, что справитесь и без посторонней помощи. Ну, раз без меня никак, то пойду вам на встречу.

Роман вдруг сменил тон так же резко, как это делала она. Он сказал серьезно:

– Спускайтесь в отдел. Третий этаж на главном лифте, направо, до конца коридора. Вас там встретят.

И погрузился в компьютер. Но Даша продолжала стоять. Роман не реагировал, наверное, целую минуту, по крайней мере, ей показалось, что не меньше. Наконец, будто случайно заметил, что она еще не ушла и спросил так же серьезно:

– Что-то еще?

Теперь улыбалась Дарья.

– Да, Роман Сергеевич. Список не вернёте? Он мне понадобится.

– А я думал, вы мне его с концами… подарили, в общем.

– Могу подарить, для вас мне ничего не жалко. Только отксерю сначала.

– Так-таки ничего?! Вы поосторожнее, а то поймаю на слове. Дождетесь как-нибудь.

Он протянул ей список.

4.

Сорвалась, рыбка. А ведь он уже подсекал!

Роман не хотел затягивать с ответкой и собирался преподать ей урок уже сегодня. Девчонка заносчивая, так что по всем признакам должна была страдать от некоторых пороков с этой заносчивостью связанных. Например таких, как упрямство, гордость или даже надменность, что в конечном счете непременно приводило бы и к определенной степени тупости, ведь гордость в сочетании с упрямством не позволяет мозгам работать на высшей точке КПД – отсекаются отделы, отвечающие за гибкость ума и предусмотрительность. И Роман сразу определился с планом действий. Излишняя уверенность в себе не даст Дарье адекватно оценить свои возможности, а чрезмерная гордость не позволит обратиться за помощью, что приведет к тому, что во второй же рабочий день ассистентка завалит конференции. Тогда Роману придется ее наказать, хотя самым сильным наказанием для секретарши станет сам факт того, что она не справилась. Но он не станет ее жалеть, наоборот, сделает всё для того, чтобы провал ударил по ней как можно более болезненно. В конце концов, у него тут не благотворительный фонд, здесь, как утром выразилась Дарья Свет Игоревна, серьезная контора. И это соответствовало действительности. Роман не мог себе позволить держать некомпетентных сотрудников, тем более теперь, когда начинался самый ответственный этап.

Он слишком долго шел к этой должности и слишком многим пожертвовал, чтобы достигнуть своего теперешнего положения. Фактически из-за своей занятости Роман отказался от нормальной жизни, посвятил себя работе. И он не собирался терять то, чего добился такими усилиями. Конкуренция в сфере его профессиональной деятельности всегда была велика, и только высокая степень концентрации на деле и тотальная осведомленность давали возможность закрепиться в топе. Но попасть наверх не так сложно, как там зафиксироваться, и Роман должен был держать марку, по возможности не допуская ошибок. Их здесь не прощали.

Роман Сергеевич Чернышев ныне являлся директором спецотдела по межстраново́му взаимодействию, отпочковавшегося от СевМорНефти несколько месяцев назад после подписания контракта о вхождении французского нефтедобывающего концерна Лердони, а позже и одного из ключевых итальянских транспортировщиков нефтепродуктов Италиста в состав акционеров главного проекта в карьере Романа. Отдел был небольшой, самый малочисленный в компании, он фактически не изменил своих форм с тех пор, как в него был трансформирован департамент по работе с ключевыми клиентами, и располагался в отдельном крыле здания. Посещаемость международника, как его уже нарекли между собой сотрудники компании большинством голосов, была невелика, что не преуменьшало его важности для СевМорНефти. Сейчас многие нити компании были завязаны именно на спецотделе. От работы ассистента директора международника напрямую ничего не зависело и, даже если бы Дарья умудрилась накосячить капитально, вряд ли бы от этого что-то рухнуло, ведь Роман держал в своих руках буквально всё, а его авторитет в компании был непререкаем. И всё же он не был намерен допускать подобного развития событий, ведь косвенно это отразилось бы и на его репутации. Романа в СевМоре боялись. Да-да, именно так, это было самое подходящее слово.

Несмотря на то, что он был достаточно молод, хорош собой и обладал сумасшедшей энергетикой, что обычно делает подобных персон предметом мечтаний среди женщин и объектом уважения среди мужчин, в случае с ним всё было несколько иначе. Роман Чернышев вызывал в людях трепет на грани с паникой. Частично это было связано со сложившимся о нем общественным мнением, которое, в свою очередь, взялось не из ниоткуда. Роман был смел на грани разумного, всегда держал слово, но действовал непредсказуемо и никогда не щадил ни врагов, ни друзей. Он обладал незаурядными переговорными способностями, связанными с высокой степенью информированности, но со стороны часто казалось, будто бы директор спецотдела умело избегает неожиданностей оттого, что наделен даром предвидения. В действительности же Роман Сергеевич Чернышев не относился к прорицателям, а просто в нем была сильно развита интуиция.

Масла в огонь общественного мнения подливала его репутация бессердечного обольстителя, прочно закрепившаяся за ним еще с юности. Ничего не изменилось и двенадцать лет назад, после его женитьбы на главных мурманских деньгах, Софье Беловой, дочери того са́мого Белова. Наоборот, репутация эта поднялась на уровень выше и заиграла новыми красками. В обществе долго перетирали тему, что если Роман Чернышев не боится открыто гулять даже от официальной жены, по совместительству любимой дочки Ивана Белова, то этого человека стоит обходить стороной. Все знали, что ее отец отличается особой жестокостью, но, по-видимому, на Романа Сергеевича это не распространялось.

Буквально через полгода после умопомрачительной свадебной церемонии в обществе стали ходить слухи о постоянных интрижках Романа, а через год эта тема перетекла в разряд дежурных светских сплетен. Даже появление ребенка не повлияло на имидж одного из самых перспективных менеджеров нефтегазового сектора России. А Белов продолжал хранить молчание. До тех пор, пока однажды несколько лет спустя не засветился с Романом на совместном корпоративе, на котором притом странным образом не присутствовала их дочь в скобках жена. Тогда столичный бомонд, а в то время Роман уже перебрался в Москву, на тему Чернышева вообще как-то скис. Его персона перестала обсуждаться даже шепотом. На всякий случай, ведь лучше перебдеть.

Когда шесть лет назад Романа пригласили в СевМорНефть, за ним уже прочно закрепилась репутация дьявольски опасного типа, и большинство сотрудников компании относилось к нему с осторожностью. На тот момент руководитель направления, отвечавший за перевалку нефти, он не стал предпринимать никаких усилий для того, чтобы развеять этот миф. Романа такое положение дел очень даже устраивало.

За шесть лет в СевМоре произошло его стремительное продвижение до директора департамента. И вот, наконец, полгода назад он получил столь долгожданный пост, целый отдел, точнее отсек, государство в государстве. Теперь его перестанут дергать, он сможет работать обособленно, и в его жизни наконец-то появится больше тишины и меньше головной боли. К нему и раньше без серьезных оснований старались не соваться, а сейчас, когда он засел в обособке, в своей личной крепости, так подавно лезть не станут, и Роман этим наслаждался. Он никогда не любил людей, в своей массе они его раздражали. А раздражение провоцировало головную боль.

Роман Чернышев старался блюсти репутацию как мало что в своей жизни и исключений не делал ни для кого. Поэтому насчет Дарьи он всё решил сразу. Еще вчера директор спецотдела сделал несколько звонков и распорядился подтянуть к сегодняшним конференциям двух проверенных переводчиков: со знанием французского для первой, итальянского – для второй. Второй зам, Семен Арсентьев, правая рука по вопросам организации переговорного процесса, возвращался из командировки к двенадцати, так что вся рутина ложилась на него. Также Роман Сергеевич попросил своего человека в аналитическом отделе подготовить тексты вероятных вопросов и ремарок, которые могли всплыть в процессе. Поднял стенограммы последней конференции, сверился, выделил важное, набросал вопросы. Он никогда не доверял секретарю подготовку скелета будущей встречи, ведь только сам мог знать, какие подводные камни могут всплыть в процессе. Ни у одного ассистента для такой работы просто не хватило бы ни квалификации, ни специальных знаний. Но Дарья не могла об этом догадываться, ведь она пока до конца не представляла, в чем заключались ее обязанности. Роман же в наказание за ее поведение не спешил просвещать секретаршу в этом вопросе. Обучение любой другой сотрудницы было бы организовано еще в первые десять минут присутствия той на работе, составлен его план, приставлены соответствующие люди. Но у Романа были два дня в запасе, завтрашняя командировка уже подготовлена, так что он решил без какого бы то ни было вреда для себя поставить Дашу на место. Зато сколько приятных минут он надеялся испытать!

Поскольку о том, что вопросы для переговоров всегда готовил сам директор Дарья не знала, он был уверен в том, что мысль о вопроснике новому секретарю и в голову не придет. Ей просто неоткуда было там взяться. Роман рассчитывал, что, получив такое задание, ассистентка либо бросится готовить вопросы, что было заранее обречено на провал, либо, смущенная непониманием того, что ей делать, придет к нему с оправданиями. А там уж он бы действовал по ситуации, сориентировался бы как-нибудь. Отправил бы ее конференцию подготавливать или оборудование те́стить. И то, и другое, он уверен, пришлось бы ей по вкусу! Поэтому Роман был очень удивлен, когда девушка сообщила, что заказала вопросник Виктории. Пролистав список, директор сразу понял, что тот был составлен на основе стенограммы последних видеоконференций недельной давности, но также дополнен несколькими вопросами, вытекающими из сути проблем, обсуждаемых на прошлой неделе. Роман понимал, что вопросы эти были составлены наобум, но его удивило, что при этом в своей массе они вполне соответствовали тому, как их нужно было составить. Очевидно, что авторство не принадлежало Виктории, у той для такого просто не хватило бы мозгов. Значит, их составила сама Дарья, больше было просто некому. И дополнила ими вопросник, оставшийся со старых конференций. Ночью, видимо, сидела, она же упомянула в разговоре. Этот момент удивил уже очень сильно. Девушка оказалась хваткой. И это притом, что не ориентировалась в теме, а просто положилась на логику, общие знания и… склонность к ри́сковому мышлению. В паре вопросов эта особенность просматривалась отчетливо. Обычно Роман сам руководствовался таким принципом при подготовке к переговорам, но это было редко свойственно другим людям.

А дальше Дарья вообще убила наповал. Она всучила ему лист его контактов, систематизированный настолько круто, что он сам, похоже, узнал оттуда кое-что новое о своих взаимоотношениях с этими контактами. А потом взяла, и добила контрольным в голову: отказавшись от проведения конференции… попросила помощи! Вот уж заподозрить Дарью Свет Игоревну в склонности к подобному пороку Роман Сергеевич никак не мог. Ее поведение в течение всего вчерашнего дня совсем о том не свидетельствовало.

– Для вас мне ничего не жалко, – вспомнил Роман ее подначку. И как стояла напротив целую минуту. А он всё ждал, что сломается и напомнит о себе. Не сломалась, бестия… Зато он не помнит, как сам не сломался. Едва ведь не засмеялся, еле удержал бесстрастный вид на лице и в теле.

И еще он заметил, что Дарья со вчерашнего дня не переодевалась. Либо у нее было не так много одежды, что могло говорить о недостатке денег, либо она не ночевала дома, что говорило… О чем? Стало интересно. Надо было это выяснить. И другого шанса у него долго не будет. Пока все его замы в отъезде – почти нет хождений туда-обратно к нему в кабинет. Да и Дарья сегодня целый день у переводчиков. Так надолго она свои вещи без присмотра оставит еще не скоро. Решение созрело мгновенно, как и все его решения.

5.

Не найдя ее в приемной, Роман закрыл двери изнутри и подошел к шкафу. Он ведь так ни разу и не видел ее верхней одежды. Дарья приходила раньше, уходила позже. Он отодвинул створку шкафа-купе. На вешалке висела шуба. Вытащил из шкафа, покрутил ее в руках. Фирма ему неизвестная, но мех выглядит дорого. Глубокий, темно-шоколадный, приглушенно-бриллиантовый. Не слишком длинный, не слишком короткий. Да, без сомнений, вполне приличная норка. Повесил на место.

Внизу стояли сапоги. Те же, что и вчера. Роман подцепил один за край и поднял. Не брендовые. Натуральная замша, внутри овчина. Странно, у бегунка отломлена собачка. И как она их застегивает? Поднял второй сапог. Здесь бегунок на месте.

На полке лежал берет из лисы. Роман взял его в руки, осмотрел. Цвет меха необычный, от черной краевой линии к рыжему, поднимающемуся от лица, с бело-палевой дымкой. У девушки был очень хороший вкус. Или у того, кто ей это подарил. Резинка совсем износилась и превратилась в пластик, но мех был превосходный. Он взглянул на подкладку. Фирма неизвестная. Роман прислонился лицом и вдохнул аромат. Еле уловимый запах духов и каких-то как будто специй. Видимо, парфюм с такими нотами. Никаких посторонних запахов, вроде нечистоты или старости.

Шарфа не было. Роману тут же вспомнилось:

– Шарфик себе выбирала. Под новое платье. Зарплата же скоро!

Тэкс-с. Шарфик, платье, зарплата. Зарплата. Зарплата. Роман любил разгадывать загадки. Эта девушка очень быстро становилась его любимой шарадой.

Он подошел к ее столу, открыл боковой шкаф. А вот и наша сумка! Роман вытащил ее на свет божий. Вроде вчерашняя. Но уверен он не был. В тот момент Дарья еще не интересовала его настолько, чтобы он стал приглядываться к ее сумке. Объемная прямоугольная черной кожи с золотой фурнитурой. Названия фирмы нет. Кожа похожа на натуральную. Но не бренд, это точно. Роман распахнул и эту тайну и обшарил внутренности своим внимательным взглядом. Первое, что бросилось в глаза – серебристый кожаный блокнот. Вытащил, раскрыл. Да что ж за по́черк, прямо как у стенографистки, ничего не разобрать! Хотя, если приглядеться… Кое-что начинало складываться в слова.

Вдруг Роман осознал, что в приемной было недостаточно светло. Он взял сумку и направился в кабинет. Здесь было лучше видно.

Итак, блокнот… Он был совсем новый и содержал только несколько исписанных страниц. На каждой из них – столбики с пометками в виде тезисов, очень похожие на список дел. Роман пригляделся еще раз. Ему удалось прочитать лишь небольшую часть из написанного, чаще всего это были пометки на английском, которые она делала в основном печатными буквами, отчего их было легче разобрать. Из первого достаточно длинного столбца ему удалось понять лишь первую надпись и несколько, что были под ней:

BASE OF PACE 120 FM 16.12

Танцы на стеклах ?

Девочка в печали ?

CRUEL INTENTIONS

Ниже следовал еще один столбец, в котором надписи были зачеркнуты. Здесь Роману удалось разобрать больше:

SIMкарта

Д.р. Лены

Отдать купальник на реставрацию

Перечислить $

Но одна надпись оставалась незачеркнутой:

Кладбище 25.12

На следующей странице содержалось какое-то стихотворение на английском, видимо текст песни. Роман не стал на этом концентрироваться. Еще дальше было написано:

Зайти на кафедру

Коробка конфет Ларе

Далее значился номер телефона и имя: Виктория. Далее стояла пометка: 03.12

И, наконец, в самом низу страницы через большой интервал была надпись:

Обследование 8.12

Это была последняя исписанная страница. Роман достал мобильный телефон и сделал фотографии всех страниц. Убрал блокнот в сумку. Вытащил небольшой плоский кошелек-конверт. В нем было несколько связок ключей. Он усмехнулся: что ж, если понадобятся слепки, то их он сделает позже. Эта мысль окончательно его рассмешила. Директор спецотдела компании СевМорНефть постепенно превращался в детектива с явно развивающейся склонностью ко взлому с проникновением… На ключах никаких брелков, зацепиться не за что. Всего три связки. Убрал на место. Вытащил небольшую прямоугольную косметичку. Расстегнул молнию. Деньги, восемь с половиной тысяч рублей, подводка для глаз (которой, кстати, на этих глазах второй день не было), две пластиковые карты на имя Дарьи Черновой, металлическая ручка без опознавательных знаков и несколько чеков – за бензин АИ-девяноста два, за продукты в магазине «Пятерочка» и за платье в «Детском мире». Роман сфотографировал и чеки.

Далее лежали билет на метро, ключ от Тойоты и маленький складной нож. Роман хмыкнул.

Также в сумке нашлось кожаное портмоне с правами и документами на машину. Чернова Дарья Игоревна, первого января девяноста седьмого года рождения. И повезло девчонке родиться первого января! Достался же кому-то такой подарочек на Новый год! Мелькнула мысль: и кому он, интересно, достался? Или пока никому? Может, хозяин еще в пути? И что за задорные мысли его одолели сегодня с утра?

Машина была зарегистрирована на Чернова Игоря Алексеевича. Чернова. Белова. Чернышева. Как-то всё это было созвучно и по смыслу подбиралось. Он – Чернышев. Его жена когда-то носила фамилию Белова. Сразу ведь было ясно, что не сойдутся. Белову в Чернышеву никогда не перекрасить. А эта – Чернова. Даже фамилию сильно менять не придется… Опять-двадцать пять… Что с ним сегодня??? Таких странных мыслей в голове у Романа не было уже лет десять к ряду. Но он не был в этом виноват, такая подборка фамилий самопроизвольно наталкивала на подобные размышления.

Но он отвлекся. Итак. Одиннадцатая Тойота Королла две тысячи пятнадцатого года выпуска. Один и восемь литра, сто сорок лошадей. Для девочки вполне быстрая. Машине почти восемь лет. Роман снова сделал фото. Наконец, он добрался до паспорта. Фотография свежая. Теряла? Выходила замуж? Нет, фамилия отца, значит, вряд ли. Зарегистрирована в Москве. Живет на Динамо. Снова щелчок фотокамеры.

В боковом кармане лежал аккуратно замотанный полиэтиленовый пакет. В нем была упаковка отельного образца с зубной щёткой и мини пастой, маленькая расческа для волос без ручки и малюсенький дезодорант. Ага, значит, второй вариант: она не ночевала дома. Тогда откуда электрический коврик припёрла? Специально купила? Когда успела, если Роман вчера с работы ушел в половине девятого, а она еще была на месте, а сегодня так вообще в семь тридцать утра умудрилась его опередить… И туфель вчера не было. Или были? Просто без коврика мерзла и поэтому не переобувалась?

Последним предметом, привлёкшим его внимание стала флешка. Она лежала в самом маленьком кармане сумки. Роман подключил устройство к своему компьютеру. На нём содержался только один файл. Установочный. Понятно, та самая прога. Он скопировал его к себе на компьютер и отсоединил флешку.

Роман закончил.

Когда сумка ее обладательницы вернулась на свое законное место, он повернул дверной замок и почти столкнулся с Семеном. Голова моментально переключилась. Аналитикой по Дарье Свет Игоревне он займется позже, когда появится время. А сейчас дела.

– Проходи, Семен. Тебе работенки подвалило.

Тот вопросительно взглянул.

– Со вчерашнего дня новая ассистентка. Входит в курс, конференции тебе́ готовить придется.

Семен кивнул.