Читать книгу: «Меняя жизни», страница 2

Глава 3. Путешествие

Наставник подошел к одной овальной капсуле и помог туда забраться Элле, которая тут же провалилась в субстанцию, а та приняла ее форму, сделав девочку невесомой, а ее положение максимально комфортным.

Тогда Наставник легко дотронулся до ее лба, и Элла тут же перенеслась в воспоминание, где увидела себя.

Тело могучего воина лежало на мягких тигриных шкурах, брошенных на остывшую за ночь землю. Вдруг он открыл глаза и посмотрел в черное небо, усеянное звездами.

«Сегодня важный для меня день, и он решит все…» – пронеслось в его голове, и вместе с этой мыслью ушли и остатки сна. Легко поднявшись, воин осмотрелся. Весь лагерь спал, включая некоторых часовых.

– Хм-м-м-м-м, – задумчиво протянул он, всматриваясь в лица заснувших охранников и запоминая их.

«Этих надо будет прилюдно казнить, – легко решил их предводитель, – но уже после битвы, сейчас мне нужны люди».

Воздух был настолько плотным, что, казалось, его можно было потрогать рукой. Пахло кострами, а еще сладким жасмином, аромат которого был особенно силен в это время года. Воин втянул воздух глубоко в легкие и как будто попробовал его на вкус.

Он нехотя вспомнил тот день, когда Птолемей разбил его, молодого и еще неопытного, под Газой. Это был первый его бой, и он потерял тогда больше пяти тысяч человек. Он вспомнил боль и унижение, которые испытал, когда возвратился к своему отцу, как побитый щенок.

Ненависть захлестнула его, и он сжал челюсти так, что появились желваки на скулах.

– Любой ценой я должен теперь сравнять с землей город Птолемея! – процедил он сквозь стиснутые зубы, как будто еще раз убеждая себя в необходимости войны и оправдывая кровопролитие.

Прекрасный и богатый город, расположенный на Халкидонском полуострове, как оазис среди пустыни, был полон красивых женщин, драгоценностей, вкусного вина и сладких фруктов. Его белые дома мягко отсвечивали в свете полной луны, а жители еще мирно спали, не зная уготованной им участи.

Время шло, и первые лучи рассвета разрезали небо на востоке. Уже и солнце было готово выползти из-за холма, а воин все стоял, вглядывался в город, раскинувшийся в долине, и думал о своей единственной сегодняшней цели.

Всю жизнь, сколько себя помнил, он был на войне, и только это являлось смыслом его жизни. Вокруг него всегда витала смерть. И, только одержав победу, он мог ненадолго почувствовать себя живым. Он, раз за разом доказывая что-то себе и отцу, ввязывался в неравные сражения, словно искал смерти или бросал вызов самим небесам.

– Я – полноправный император этих земель! – полководец ударил себя кулаком в грудь и, очнувшись от мыслей, отдал приказ выступать.

Когда сборы были закончены, он с гордостью осмотрел свое войско. Его армия сейчас была даже больше, чем у Александра. И его отец, который управлял почти всей империей Македонского, гордился бы им теперь. Но его убил проклятый Птолемей, объединившись с другими диадохами – преемниками Александра. Им было мало своих владений, и они решили распотрошить империю его отца.

– Чертовы «освободители»! – зло усмехнулся воин, – прикрываясь тем, что мой отец был тираном, отобрали все, что было положено мне! – На него нахлынули воспоминания о битве при Ипсе, где был разгромлен и убит его отец, который, несмотря на свой преклонный возраст, сражался до конца, а сам Деметрий тогда еле спасся, но потерял все земли отца, и вместо великой империи ему оставили лишь жалкий ее огрызок.

И сегодня ему важна была только победа: он уже не мальчишка, который лишь учится воевать. Он великий полководец с многочисленными победами, имя которого вызывает дрожь у неприятеля.

Прошло всего несколько часов и – в этот раз судьба была благосклонна к нему – Ивклида пала. Он не оставил от нее камня на камне. Весь город был в огне, уничтожен, разрушен, разграблен, всюду море крови и людского страдания. Как будто там, где была жизнь, прошел смерч из огня и металла, разрушив все на своем пути.

Полководец не остался, как это было всегда принято, праздновать победу на руинах города. Вместо этого он, словно чувствуя беду, возвратился со своим войском и трофеями в лагерь.

«Теперь Птолемей будет вынужден признать мое господство над всей Грецией, а не только над Македонией», – он улыбнулся своим мыслям, но не почувствовал и капли удовлетворения от осуществления своего плана. Только одно разочарование, которое он ощущал уже много лет подряд, когда заканчивалось сражение.

Вернувшись в лагерь, он не забыл про тех часовых, которые уснули ночью и подвергли войско опасности. Он отдал приказ казнить их прилюдно в назидание остальным, если, конечно, они остались в живых после битвы.

Войско зароптало – даже по меркам варваров было сурово убивать тех, кто только что выжил. Он слышал, что воины были недовольны этим решением, но остался непреклонным.

Затем полководец направился в свой шатер и не успел еще даже сбросить свое военное платье, как к нему зашли его верные телохранители, соматофилаки, с известиями, которые он так сильно ждал.

Новости оказались весьма отвратительными: против него опять объединились трое великих диадохов вместе с его же союзником – Пирром. Это привело Деметрия в ярость, и он разразился бранью на своих же самых приближенных людей.

Ему казалось, что все снова пошло против него. Он не мог поверить, что его планам грозит реальная опасность не воплотиться в жизнь.

– Ну конечно! Видя мощь моей армии, этот жалкий египетский трус объединился с остальными преемниками Македонского, которые только и ждали этого часа! – продолжал он злиться. – Но Пирр?! Этот жалкий продажный мальчишка! Я пригрел змею у себя на сердце! Как вышло, что эти два падальщика подбили его на восстание против меня?! Наверняка пообещали отдать взамен мои земли! Глупец! Он не понимает, что они потом отберут у него Македонию, как сейчас пытаются отнять ее у меня! Как же легко он предал меня и разорвал наш союз!

Могучий воин бегал по своей палатке, как взбесившийся огромный медведь, изрыгая проклятия.

– Они не знают, с кем связались! Я покажу Пирру, кто главный на этой земле и с кем нужно поддерживать дружбу! Объявите всем, – он яростно выпалил это своим соматофилакам, – что через два дня мы снимаемся с места и идем на Пирра, пока его армия не соединилась с подмогой.

Затем он постарался отогнать от себя прочь дурные мысли и лег в постель, но спал, как всегда, чутко и не глубоко. В середине ночи он услышал шорох в своей палатке, с противоположной стороны от входа, где сторожили своего предводителя телохранители. Он вытащил из шкур свой острый гладиус, который верно служил еще его отцу, и не стал поднимать тревогу.

По очертаниям он понял, что в шатер проник один человек. Он весь собрался как кошка и, несмотря на свой немалый рост, легко прыгнул на пришельца. Завязалась схватка.

– Деметрий, остановись, это я! – еле-еле смог выдавить тот, кого воин схватил за горло и нещадно душил.

– Эллигий? Брат?! – в изумлении воскликнул полководец.

– Тише! Да тише ты! – Эллигий из последних сил пытался отвести мощные руки Деметрия от своей шеи.

– Почему ты, как вор и убийца, пришел ко мне? – яростно шипел Деметрий в лицо молочного брата, но все-таки послушался и понизил голос до шепота: – Что заставило тебя под покровом ночи нападать на меня или же это Дионис затуманил тебе ум вином?

– Да не пил я! И не нападаю на тебя! – шепотом прорычал Эллигий, – а спасаю! Нам нужно срочно уходить. Настроение в лагере, ты сам знаешь, какое уже пару месяцев. Все восхваляют Пирра, а тебя считают диктатором и тираном. А после сегодняшнего твоего приказа идти на него смута достигла апогея и воины жаждут тебя разорвать. Надо уходить прямо сейчас! Осталось буквально несколько человек, которые преданы тебе!!!

Даже твои соматофилаки, которые ограждают тебя ото всех, уже куплены. Они ждут сигнала, чтобы пропустить к тебе с десяток лучших легионеров, которые прикончат тебя в твоей же палатке.

Эллигий, видя, что он поверг в изумление Деметрия, продолжил свой натиск:

– Дух войска уже пал. Для тебя война – это жизнь, для воинов – это только деньги. Но им надоело жертвовать своими жизнями ради твоего удовольствия. Нет цели, которая сплотила бы их. Никто не хочет воевать с диадохами за твои земли! А вот союзника Птолемея, могучего Пирра, они считают освободителем. Ты же знаешь, что твои легионеры идут к нему на поклон и просят разрешения принести ему присягу?

Деметрий так и продолжал стоять в изумлении: он не верил тому, что только что услышал. Ему казалось, что все не так серьезно. Он, конечно, видел, что воины подражают Пирру и восхваляют его после недавних заслуженных побед, но дезертирство и саботаж? Как он мог это пропустить или же все это время он обманывал себя?!

– Что? Я должен бежать, как последний трус?! – словно очнувшись, возмущенно просипел он, выплескивая всю свою ярость на брата. – Ты забыл, что Афины меня поддерживают в благодарность за освобождение их от тирании Кассандра! И скоро моей армии не будет равной во всем мире! Это я собрал войско почти в сто тысяч человек! Мой флот насчитывает более пятисот кораблей! И каких!!! Гигантские и маневренные пятнадцати- и шестнадцатипалубники, лучше которых еще не видывал свет! А мои штурмовые машины?!!! Чего только стоят мои осадные башни, катапульты и баллисты! А стенобитный таран?! Единственный в своем роде, настолько огромный, что привести его в движение сможет только тысяча воинов! Нет! Это чисто безумие идти против меня! – он недоверчиво мотал головой. – Ведь это я – царь всей Македонии! Подумаешь, недовольство какое-то?! Я сотру с лица земли всех, кто против меня!

– Да очнись ты! – настала очередь Эллигия злиться. – Здесь твоих людей не осталось! Слышишь? Твоим правлением Афины недовольны и говорят, что при Кассандре им было лучше. Ты непомерно тратишь богатства, увеличил расходы своего двора, ежедневно задавая роскошные пиры, в то время как твои поданные нищенствуют. Ты стал суровым и деспотичным, надменным и высокомерным по отношению к людям. Неужели ты не замечал, что зародилась смута? И хоть ты привык все решать силой, но рано или поздно желание свергнуть твое правление возобладает над страхом. И сегодняшняя казнь двоих легионеров после битвы окончательно стерла этот страх и подтолкнула войско к действию! Кровный брат одного из казненных остался жив и жаждет теперь твоей смерти.

– Если бы ты не был моим братом, я бы убил тебя за такие дерзкие речи, – зло бросил полководец, тяжело оседая на землю, как от удара.

– Ты можешь стать Александром, на которого так хочешь походить, – спокойно ответил Эллигий, – и убить меня, как он убил Клита за правду, которую тот один-единственный не боялся говорить. Но кому тогда ты будешь верить?

Деметрий молчал, лишь злобно зыркая, как будто гневные взгляды, как стрелы, могли пронзить его брата.

– Собирайся! Я уже все подготовил! Не время для распрей, их и так полно, – примирительно произнес Эллигий. – Поскачем в Кассандрию, а оттуда на корабле доберемся до Фессалии, затем к Антигону! Соберем войско и выступим на Афины. С флотом и твоим могучим сыном у диадохов нет ни единого шанса – и тогда твоя сила будет восстановлена! А Птолемею придется признать поражение!

Наконец, здравый рассудок взял вверх над эго и Деметрий молча, начал собирать свои пожитки.

Глава 4. Первый закон мироздания

– Элла, Элла, – мягко позвал ее голос из другого времени и пространства.

Она открыла глаза и улыбнулась.

– Ну и путешествие! – перевел разговор Наставник. – Сразу из огня да в полымя. Как себя чувствуешь?

– Я-то нормально! Как будто фильм про гладиаторов посмотрела. С одним отличием, что главным героем была я сама.

Она замолчала, осмысливая увиденное, а наставник и не торопил ее.

Через несколько минут, окончательно придя в себя, девочка проговорила:

– Мне кажется, я повзрослела лет на десять.

– Так и есть. Этот опыт был необходим тебе для осознания того, насколько сильный у тебя дух.

– В этом воине… во мне, – тут же поправилась Элла, – чувствовалось такое желание достичь своей цели, несмотря на цену, которую нужно заплатить. Я… то есть он, так хотел стать императором, что, по-моему, за этим не видел ничего. И знаете, самое удивительное, что он совсем не чувствовал жалости к людям – для него они были как игрушки. Зато злость, жадность и ненависть переполняли его… то есть меня, – снова поправилась девочка, смутившись.

– Ты правильно подметила! Именно поэтому нам важно было увидеть это воплощение. Он испытывал все эти чувства, потому что очень хотел достичь определенного результата от своих действий и готов был пожертвовать всем, чтобы обрести это. Он думал, что его счастье зависит от внешних факторов и потому был постоянно несчастен, ведь он не получал того что хотел. А тем временем, первый закон мироздания гласит – не желать плодов от тех действий, которые совершаешь. Да и действовать нужно бескорыстно – то есть без собственной выгоды. Это значит нужно делать то, что не можешь не делать или во что сильно веришь, самым наилучшим образом, прикладывая все свои усилия и возможности, получая от этого радость и удовольствие, но не ожидая никаких результатов и не преследуя собственных интересов.

– Это как так? Мы же всегда чего-то ожидаем!

– Вот-вот! А ведь не воплотившиеся в жизнь ожидания порождают злость и разочарование, а те, в свою очередь, несут несчастье и страдания человеку. Понимаешь?

– То есть получается, что даже если делать что-то плохое, но делать это радостно и с удовольствием – это правильно? – недоверчиво прошептала Элла.

– Ты забыла о бескорыстности. Делать нужно не потому, что ты хочешь чего-то для себя, а потому что ты хочешь что-то сделать для других! Чувствуешь разницу? Например, если бы Деметрий думал бы больше о своих воинах и подданных, то вынужден был бы воевать только для их защиты, а не из своих корыстных мотивов и побуждений. И тогда исход его жизни, да и твой тоже, мог бы быть совсем другим.

– А если я люблю рисовать и это приносит мне радость, но мои рисунки никому не нравятся. То как на это реагировать?

– Не привязывайся к оценкам извне. Просто изучай это искусство, оттачивай мастерство, старайся и не жди благодарности, вознаграждения, признания, почета или славу. Не надо беспокоиться, что твоя деятельность или ее результат не будет по нраву кому-то. Оставь это Мирозданию. Главное чтобы тебе этот процесс приносил радость. То есть рисовать, как и делать что-либо другое, нужно не из-за денег и признания, а из вдохновения и желания.

А еще главный секрет в том, что все свои плоды от деятельности, то есть результаты, нужно посвящать Богу, тому самому творческому началу, высшему сознанию, которым все и создано. Это значит созидать нужно не для себя или кого-то еще, а в первую очередь для Него. Тогда ты убережена от ошибок, потому что ты действуешь теперь бескорыстно. Понимаешь?

– Вроде бы. То есть я как бы соглашаюсь на любой результат?

– Верно, для этого необходимо научиться принимать любое развитие события. Как бы заявляя: «Я сделала все, что могла, приложила все свои усилия, теперь на все Твоя воля».

Если это событие нужно Мирозданию – оно произойдет. Если по каким-то причинам оно не нужно или сейчас для него не время – значит, нет. Важно понять, что не нужно пытаться насильно продавить мир под свои желания. Только в этом условии мы соблюдаем первый и главный закон Вселенной.

– А что будет, если его не соблюсти? – полюбопытствовала девочка.

– Хороший вопрос, смышленая Элла! Во-первых, ты будешь страдать от результата, если он не совпадет с твоими ожиданиями, и твоя жизнь станет от этого несчастной. А во-вторых, рано или поздно мы в этой жизни теряем все, к чему привязывается душа: славу, деньги, титулы, родителей, любимых, детей, имущество. Вселенная как бы говорит нам: «Боишься потерять? Думаешь, от этого зависит твое счастье? Не доверяешь Мне, что я лучше знаю, что тебе нужно для твоего развития? Ну, хорошо, я тебе покажу, кто тут главный!» И отнимает. Запомни хорошенько, Элла: в этом мире мы можем иметь только то, что не боимся потерять, то есть к чему мы не привязаны.

Элла молчала, обдумывая услышанное, а затем потерла подбородок и спросила, подняв глаза на Наставника:

– Значит, если я больше всего хочу встать и пойти, то мне нужно приложить все усилия, но в то же самое время не ожидать результата? Отдаться воле Творца? Если будет нужно – я пойду, если для меня лучше остаться в кресле – так и случится. А чтобы не страдать, мне нужно принять любое развитие событий, то есть согласиться с ним.

– Верно! Ты быстро схватываешь суть! – с восхищением, с каким родитель радуется успеху своего ребенка, посмотрел Наставник на Эллу и продолжил: – Ты заявляешь: «Вот мое стремление, я все делаю для того, чтобы осуществить его, но на вся Твоя воля, я принимаю ее и соглашаюсь с ней. Если мне нужно быть в кресле для этой жизни, для исполнения своих задач – я останусь в нем. Я не спорю и принимаю. Но если можно все мои задачи выполнить и без кресла, то я буду рада освободиться от него. На все Твоя воля!» Понятно? – улыбаясь, спросил Наставник.

– Понятно, – уныло ответила Элла, которой хотелось во чтобы то ни стало встать на свои ноги.

В ответ на ее мысли старец раскатисто засмеялся, откинув назад косматую голову.

– Когда-нибудь ты поймешь, какая в этом радость и свобода! А теперь расскажи: путешествуя по прошлой жизни, тебе не страшно было видеть войну, участвовать в ней?

– Нет, сейчас по телевизору и пострашнее можно увидеть! Я смотрела на все, как в кино, мне до сих пор не верится, что это я там была.

– Тебе не обязательно в это верить, правда. Главное – нам разобраться, откуда ноги растут.

– Ну, наверное, откуда растут, уже понятно, а вот почему они не ходят – нет! – засмеялась над собой Элла.

– Ты опять удивила меня! Теперь я точно понимаю, что мы сделали правильный выбор, – загадочно проговорил Наставник и принялся за разъяснения ничего не понимающей Элле: – Во-первых, абсолютно верно, что во время путешествий тебе не нужно проживать снова все эти моменты, достаточно просто смотреть на происходящее, как на фильм. А во-вторых – ты пошутила над собой. Это много значит! Ведь смех над собой в благости – это великая оздоравливающая практика, она избавляет нас от самого страшного вируса в человеке.

– Я ничего не поняла. Что значит в благости? И от какого такого страшного вируса может избавить смех? – Элла очень старалась вникнуть в слова Наставника и от этого снова смешно морщила носик.

– Я обязательно тебе расскажу, но сейчас время отдыха. Слишком много информации для первой встречи. Отправляйся в Зал Тишины для девочек.

– Ну хорошо, – протянула Элла с явным недовольством, а затем подумав, что она не знает куда идти, спросила. – а как туда добраться?

– Просто выйди из этого зала, и ты окажешься там.

Элла ничего не ответила, но подумала, что это очень странно. Ведь когда они с Димом подходили к Залу Наставника, она не заметила никаких других комнат поблизости.

Она пожелала спокойной ночи, как всегда привыкла прощаться с мамой, и вышла из Зала Наставника. Как он и обещал, она тут же оказалась в Зале Тишины.

Элла ожидала увидеть кровати, но вместо этого обнаружила огромное пустое помещение, в котором в пронзительной тишине кто-то из девочек лежал на полу, а кто-то сидел, скрестив ноги, с закрытыми глазами.

Элла снова вышла из зала, желая найти хоть кого-нибудь, у кого можно узнать, что теперь ей нужно делать. И увидела как раз подходящую к комнате девушку, которую тут же и спросила:

– Простите, а тут что нужно делать?

– Это смотря что тебе нужно. Можно отдыхать, медитировать, рефлексировать и анализировать, – неожиданно нараспев произнесла странные слова девушка.

– Я, если честно, мало что поняла, – пришла в замешательство Элла от такого ответа, а затем решила все-таки уточнить у нее, до конца не поверив Наставнику: – А тут что же, совсем не спят?

– А ты разве хочешь спать? – вопросом на вопрос ответила девушка и пристально посмотрела ей в глаза.

– Эммм… нет, – немного подумав, ответила Элла, прислушиваясь к себе, но не веря до конца своим ощущениям.

– Тебе стоит больше доверять себе. Тут нет такой потребности у организма, он работает в этом месте по-другому. Вместо сна ты анализируешь все, что с тобой произошло за последний отрезок времени, и обязательно медитируешь. Это очень помогает успокоить ум и привести мысли в порядок, восстановить ресурсы организма, а главное, научиться отличать иллюзию происходящего от реальности.

Элла ничего не поняла, но решила не задавать лишних вопросов.

– А как это: медитировать? Я еще не умею.

– Здесь тебе не нужно учиться этому, представляешь? Не то что на Земле! – хмыкнула девушка все так же ничего не понимающей Элле. – Это встроенная опция! Природное наше состояние, про которое мы забываем на других планетах. Ты просто садись и дай себе установку на медитацию или ложись и создай намерение на анализ. Все остальное тело и подсознание сделают за тебя.

– А как это: создать намерение или дать установку?

– Ну просто подумай об этом! – удивилась она, что кто-то может не знать таких простых вещей, – Вырази повеление Мирозданию! Ведь мы созданы по образу и подобию Творца, а значит, можем тоже творить, хоть и не в таких масштабах, – наконец улыбнулась девушка.

Элла стояла с широко раскрытыми глазами, боясь моргнуть. Девушка напротив казалась ей ангелом, спустившимся с небес.

– И кстати, имей в виду, Элла, в этой комнате запрещено разговаривать. Ты тут все-таки не на отдыхе, а на переподготовке.

Элла в недоумении кивнула и вернулась в зал, от переизбытка информации даже не заметив, что девушка уже знает ее имя, а также откуда она.