Читать книгу: «Проклятие усадьбы леди Элизабет», страница 3

Глава 3. Дом, милый дом

Следующее утро началось для Мэгги с ломоты во всем теле и абсолютно пустой головы. Любая попытка осмыслить события прошлого вечера вызывала тошноту, головокружение и панический страх. Одно ощущение проходящего сквозь тебя мертвеца чего стоит! Причина позвонить психоаналитику на лицо. Но, во-первых, снова сидеть на антидепрессантах Мэгги не хотелось, а во-вторых, Рори ведь тоже видел. То есть чувствовал. Если не Элизабет, то бугая, тащившего Мэгги в дом – точно! И даже прогнал каким-то образом. Значит, она не сошла с ума. А Элизабет точно знает, что случилось тогда с Ником! Им просто необходимо вернуться в тот чертов дом в лесу и все выяснить! Только бы Рори согласился – идти в логово мертвецов в одиночку психика Мэгги не осилит.

Девушка села на кровати и потрясла головой в надежде привести мысли в порядок. Она очень смутно помнила, что было после изгнания. Кажется, Рори довез ее до дома родителей, выдал ключи – потому что замок отец недавно менял – и умчался прочь, заявив, что после ночных приключений ему необходим отдых. И вообще, их команду Скуби Ду просто необходимо расширить какой-нибудь нудной заучкой, которая будет по ходу объяснять, какого демона тут творится, и туповатым красавчиком-качком. Себя он, видимо, скромно наметил на место Шегги. В общем, болтал Рори всегда много.

Мэгги невесело усмехнулась. Ник любил этот мультсериал. И тоже когда-то подтрунивал, что он был бы Фредом, а Мэгги – пугливой красоткой Дафной. Тогда это даже обижало. Ведь боялась она исключительно всякой чертовщины. Что до прочих опасностей – коричневый пояс по карате просто так не дают. Черный Мэгги так и не получила. А после и вовсе забросила тренировки.

Поднявшись с постели, девушка подошла к письменному столу и открыла верхний ящик. Что ж. Заветный футляр на месте. Подарок Ника – сережки-сердечки – она сняла, как только пришла в себя в больнице. Тогда ей показалось, что именно они накликали беду. Теперь же… Мэгги почувствовала внутреннюю потребность надеть их. Раз уж чертовщина все равно никуда не делась, пусть Ник будет рядом. Хотя бы в воспоминаниях.

Еще немного посидев, Мэгги побрела в душ.

Ванная комната неприятно удивила протекающим краном и обилием пауков. Тут придется все отмыть! Если отец дом довел до такого состояния, то что, интересно, творится в пекарне? Впрочем, ей не привыкать. В колледже соседки по комнате чистоплотностью не отличались, а Мэгги терпеть не могла беспорядка. Вот и приходилось прибирать за всеми, разрываясь между учебой, подработкой в закусочной и сеансами у психоаналитика. Гибель Ника выбила у Мэгги из-под ног главную точку опоры. Ее мечты, надежды, желания в тот момент можно было сравнить с тщательно выстроенным песочным замком, устоявшим перед небольшим штормом, но безжалостно смытым цунами. Девушка хваталась за любую возможность отвлечься, не считаясь ни с чем. Включая собственное здоровье. Мэгги много училась и все еще хотела продолжить мамино дело, но больше по инерции. Душа ее словно под действием темных чар заледенела, и все эмоции обратились в отголоски, призрачные воспоминания об истинных чувствах. Хотя вчера что-то произошло. Она испугалась по-настоящему. По-настоящему заинтересовалась историей Элизабет и захотела выяснить, что случилось в прошлом.

Душ помог немного собраться с мыслями. Теперь Мэгги примерно представляла, чем займется в ближайшие дни.

Вопреки ожиданиям кухня вовсе не напоминала хлев. Столешница и впрямь не сияла чистотой, но гор грязной посуды не наблюдалось, и толпы крыс, которую Мэгги уже успела вообразить, тоже. Уже хорошо. Отец, облаченный в старые рваные джинсы еще времен их с мамой молодости, выцветшую клетчатую рубашку и подпоясанный фартуком в мелкий розовый цветочек хлопотал у плиты, напевая себе под нос что-то из Куин. При этом так безбожно фальшивил, что точно определить песню не представлялось возможным. Но вряд ли репертуар за пять лет сильно изменился – никаких других групп он не признавал.

– Доброе утро, папа, – тихо проговорила Мэгги, замерев в дверях.

– Тыковка, ты уже проснулась? – Стив Грин поспешно выключил плиту и направился к дочери.

Неловкие объятия, как показалось Мэгги, длились целую вечность.

После смерти матери отношения с отцом стали не то, чтобы натянутыми. Они просто сошли на нет. Обычно горе объединяет людей, но в случае их семьи уход Литы Грин возвел между отцом и дочерью непробиваемую стену. Каждый замкнулся в своем мире, сотканном из добрых воспоминаний, и не позволял себе проявить слабость. Они все так же пытались заботиться друг о друге, но скорее формально.

Ник Рид появился в жизни Мэгги незадолго до трагедии и сумел стать для девушки истинным другом и защитником. Поначалу он показался никчемным зазнайкой. Еще бы, богатенький наследник торговой империи, привыкший получать все, что пожелает. Но со временем Ник все же сумел завоевать сердце Мэгги. Стал для нее тем, кем не сумел стать Стив: главным мужчиной в жизни. С гибелью Ника Мэгги окончательно себя потеряла.

После аварии она долго провалялась в больнице, не желая никого видеть. Потом с горем пополам получила аттестат – видимо исключительно благодаря жалости директора школы – и отправилась в Бостон. Точнее, отец отправил. Чем здорово ошарашил. Мэгги полагала, что денег на ее обучение у семьи нет – все сбережения ушли на открытие пекарни, которая так и не успела начать окупаться. Но оказалось, что это не так. Стив уверял, будто они давно откладывали на обучение дочери. Выйдя из больницы, Мэгги получила солидную сумму на счет, билет на самолет и телефон оплаченного на два года вперед психолога. Это было и радостно, и обидно одновременно. Будто отец хотел избавиться от любого воспоминания о матери. Заглушить собственную боль, не считаясь с чувствами дочери. Тогда копаться в причинно-следственных связях не было ни сил, ни желания. Может, сейчас время пришло?

– Да, – вздохнула Мэгги, подходя к плите. – Не люблю разлеживаться. Ты… готовишь?

– Редко, – Стив усмехнулся, кивая в сторону заляпанной жидким тестом кулинарной книги, принадлежавшей когда-то его жене. – Но хотелось тебя как-то порадовать. Вот, блинчики замутил.

– Давай я закончу. Пока ты все не спалил, – Мэгги закатила глаза. Готовка никогда не была сильной стороной Стива: он умудрялся сделать несъедобной даже банальную глазунью, но забота трогала.

– Давай! – обрадовался Стив, передав фартук дочери. – Я привык завтракать в закусочной. Да и обедать тоже…

– Видимо по этой причине тут царит чистота?

– Ага. Раз в месяц вызываю клининг, чтобы совсем не запустить дом. Лита бы мне голову открутила за бардак. Особенно на кухне… сама знаешь, – он грустно улыбнулся и взял с полки с посудой две кружки: розовую с объемным медвежонком и черную с термопленкой, на которой от нагрева проявлялся веселый череп с сердечками в глазницах.

Мэгги потерла глаза. Кружки им на Рождество когда-то подарила мама. Каждому под его характер. Кофе фильтр был наполовину заполнен темной мутной субстанцией, лишь отдаленно напоминающей бодрящий напиток. Впрочем, Стива это не смутило. Он быстро разлил содержимое и, подмигнув появившемуся черепу, отхлебнул.

–Кажется, еще не до конца остыл, но вкус отвратный, – заявил Стив, наблюдая, как Мэгги ловко управляется со сковородой. – Ты так похожа на маму…

Мэгги вздохнула. Внешне она больше пошла в отца: каштановые волосы, зеленые глаза и высокий рост, который для девушки скорее был недостатком. Но если говорить о характере, то да. Та, прежняя Мэгги, наверное, и правда напоминала Литу Грин – веселую, озорную, с тягой к авантюрам и бесконечно добрую. Правда, многое изменилось. Веселой ее теперь точно не назвать.

– Вообще-то на тебя, – быстро закончив с выпечкой и сервировкой, Мэгги села рядом с отцом и поставила на стол две тарелки, наполненные аккуратными пузатыми блинчиками с идеальной корочкой, будто их только что привезли из фешенебельного ресторана. – А это… это просто моя работа. Не зря ты оплачивал мое обучение в престижном Бостонском колледже…

– Красотища, – поспешно подхватил Стив, неуместно перебивая дочь. – Сто лет такого не ел! Ты у меня умница, и я рад, что приехала навестить старика. Но дело ли такому специалисту прозябать в нашей глуши?

Мэгги нахмурилась. Отец неуловимо напоминал Рори, с той только разницей, что тот строил из себя легкомысленного инфантильного болванчика, а Стив Грин действительно был слишком беззаботным для своих сорока пяти. Он все еще носил клешеные рваные джинсы, длинные волосы, стянутые кожаным шнурком, и футболку с черепами. И все еще слушал рок. Будто так и остался двадцатилетним пацаном без обязательств. Что-то тут не чисто.

– Па-ап? – откусив кусок и едва сдержав слезы от обилия соли, Мэгги с подозрением уставилась на отца.

– Что, Тыковка моя? – его тарелка опустела слишком быстро. Либо он действительно так голоден, либо…

– Что с пекарней?

– А что с ней не так? – Стив напоминал нашкодившего кота, пойманного с поличным у пустой птичьей клетки.

– Рори рассказал про кредит.

– Вот же трепло!

– И про потоп тоже!

– Ну точно – трепло. Так и знал, что сунет свой нос. Послушай, у меня все под контролем. Дела шли не очень, ты же знаешь, что бизнес должен постоянно расти, чтобы не рухнуть…

Мэгги глубоко вздохнула. Отец всегда неплохо работал руками, особенно по дереву, и зарабатывал хорошо. Но что касалось финансов – экономика не была его сильной стороной. И слова про развитие бизнеса являлись огромным красным флагом.

– Папа?

– Тыковка, Фред Скрамс предложил отличный вариант для расширения. Надо было просто взять кредит и вложиться в реконструкцию и рекламу, а потом, за счет новых клиентов…

– Фред? – Мэгги с подозрением прищурилась.

Фред Скрамс был ее ровесником. Когда-то они ходили в одну школу, и Фред даже пытался ухаживать за Мэгги в старших классах. Он был мил, учтив, опрятен, но настолько фальшив, что аж зубы сводило. После колледжа Фред действительно заканчивал какие-то бизнес-тренинги и, очевидно, мнил себя экспертом. Его родителям в Хейвуде принадлежало несколько магазинов. А еще… Фред оказался тем самым человеком, который пять лет назад первым прибыл на место аварии и спас Мэгги, вовремя вызвав скорую. И последнее обстоятельство рождало в душе Мэгги смешанные чувства. Ей стоило бы быть благодарной за спасение, даже если спаситель не был героем ее романа, а она, напротив, затаила обиду. Потому что, в глубине души, хотела оказаться на кладбище. Рядом с Ником.

– Ну, да, – как ни в чем не бывало кивнул Стив. – А что? Фред – толковый парень. В общем, я взял кредит под залог пекарни…

– Части пекарни, – поправила Мэгги. По завещанию матери они владели бизнесом в равных долях.

– Да. Верно, – Стив замялся. – В общем, деньги как-то расплылись. То да се… реклама особо не помогла, а плата по кредиту оказалась выше, чем мы думали. Плюс конкуренты, будь они неладны!

– Конкуренты?

– В супермаркете на углу открыли отдел с горячим хлебом. Цены там пониже. Качество, конечно, тоже, но люди не понимают конъюнктуру р…

– В том супермаркете, что принадлежит отцу Фреда? – Мэгги скрестила руки на груди.

Стив растерянно почесал затылок. Кажется, он начал осознавать, как здорово ошибся. Ну или, как обычно, делал вид, чтобы дочь перестала злиться.

– Да они вроде продали…

– Вроде, – Мэгги тяжело вздохнула. На языке вертелась масса неприятных слов, но ругать сейчас отца за беспечность – все равно, что бранить ребенка. Хотя спускать на тормозах тоже нельзя, – Знаешь…

Внезапно сердце кольнуло. Не то от обиды за такое отношение к памяти матери, не то от чувства вины – сама-то не лучше. Сбежала при первой же возможности подальше от всего, что причиняло боль.

Голова закружилась, грудь сдавило так, будто душил кто-то. А мысли снова вернулись к Нику.

Одна за другой от живота к горлу покатились нарастающие волны тошноты. Приступов паники с Мэгги не случалось уже больше года, но она все еще помнила это беспомощное состояние всеобъемлющего ужаса на грани реальности и полузабытья. На этот раз что-то изменилось. Несмотря на то, что чашка в ее руках все еще оставалась теплой, пальцы заледенели. Воздух наполнился влагой с нотками затхлости стоячей воды и сладковатым ароматом смерти. Мэгги поежилась.

– Тыковка? – заволновался Стив, шагнув к дочери. – Ты в порядке?

С ответом Мэгги медлила. Прямо за спиной отца в воздухе прорисовались знакомые очертания гибкой девичьей фигуры в старинном платье. В дневном свете призрак был почти невидим, но она кожей ощущала его присутствие.

– Маргарита Грин, – радостно поприветствовала ее Элизабет. – Как здорово, что мы снова встретились!

Мэгги не моргая смотрела на стену, не в силах скрыть свои эмоции, основной из которых был страх. Страх окончательно сойти с ума.

– Тыковка, куда ты смотришь? – озабоченно поинтересовался Стив, оглядываясь по сторонам и подтверждая теорию, что Элизабет видит и слышит только она.

– Никуда. Задумалась просто, – соврала Мэгги, цепляясь за остатки самообладания. – С пекарней я разберусь. Мне надо увидеть Рори! Срочно!

– Срочно? Вот те раз, – Стив почесал затылок. – Даже не думай сбежать с этим пронырой в Вегас! – пробасил он вслед убегающей дочери, но Мэгги уже не слушала.

Одно дело – увидеть привидение недалеко от заброшенного проклятого дома, и совсем иное, когда оно является к тебе с ответным визитом. Это слишком уж напоминало дурацкие фильмы ужасов, где героев губит их собственное любопытство. Но больше, чем призрака, Мэгги испугалась того, что окончательно и бесповоротно сошла с ума. А Рори был единственной ниточкой, что удерживала ее от истерики. Он тоже видел. Чувствовал. Он верит в эту чертовщину и непременно поможет.

***

Вставить ключ в замок зажигания удалось лишь с третьей попытки: руки дрожали, как у заправского алкоголика, но мало кто мог сравниться с Мэгги Грин в упрямстве. Врач много раз предупреждал, что садиться за руль во время приступа нельзя. Слишком опасно. Однако страх полностью блокировал инстинкт самосохранения, гоня несчастную девушку прочь. Бежать куда глаза глядят! Так долго, как сможет. Мэгги судорожно пыталась завести пикап, но каждый раз, чихая, мотор глох. Прямо как вчера вечером у чертового дома.

– Маргарита, ты уверена, что можешь управлять этой повозкой? – холодная ладонь едва дотронулась до руки Мэгги, оставив влажный след.

Черт, черт, черт!

– Господь пастырь мой… – зашептала Мэгги, отдернув руку и зажмурясь.

– А! – радостно воскликнула возникшая на пассажирском сидении Элизабет. – Это такой ритуал? Помолиться перед дорогой, да? «Господь – Пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на зеленых пастбищах и водит меня к тихим водам…» Но… – Элизабет вдруг запнулась, – разве это не заупокойный псалом? Мэгги, ты хочешь умереть?

– Я просто хочу, чтобы ты вернулась туда, откуда пришла, – шепотом огрызнулась Мэгги, бросив на Элизабет рассерженный взгляд.

– Куда?

– Куда-куда! На кладбище! И прекрати называть меня полным именем! Я его не люблю!

– Но… я боюсь кладбищ, Марго… Мэгги, – Элизабет поежилась. – Там могут водиться привидения, знаешь ли! Давай ты лучше поможешь мне найти Джона? Он наверняка где-то в городе. Нашей повозки у особняка тоже не было. Видимо, срочные дела заставили его уехать. Мы сделаем ему сюрприз! Обещаю, как только я найду Джона, я больше тебя не потревожу. Только помоги. А?

Девушка потупила взгляд и улыбнулась. От ее улыбки веяло такой надеждой, что у Мэгги вновь защемило сердце. Теперь уже не от собственной боли, а от этой глупой, ничем не оправданной надежды. Да, если верить легенде, жизнь несправедливо обошлась с Элизабет, оборвавшись в момент высшего счастья. А теперь еще и смерть терзает напрасными ожиданиями чуда.

– Господи, Элизабет! – Мэгги потерла виски, надеясь, что прилив крови к голове поможет лучше соображать. – Ты и есть привидение! И я… я тоже тебя боюсь. Очень неприятно смотреть на утопленников, когда ты жив!

– Что? – глаза Элизабет расширились от ужаса. Она внимательно посмотрела на свои ладони, потрогала свисающие сосульками мокрые волосы, расправила складки на порванном платье. – Я не могу быть призраком. Я же живая… Ты.. ты просто путаешь…

– Нет. Прости, но… – Мэгги развела руками. – Ты умерла больше ста лет назад и теперь всего лишь призрак. Каждый школьник в Хейвуде знает легенду о проклятом особняке.

– А Джон? – сдавленно пискнула ошарашенная девушка.

– И Джон тоже умер! Вы катались на лодке и утонули в озере. Прости, но это все… Мне жаль.

– Жаль? Жаль?! Да ты… ты ничего не понимаешь! – всхлипнула Элизабет, уткнувшись лицом в ладони.

– Я не понимаю?! – внезапно заорала Мэгги, со злостью ударив несколько раз по рулю. – Ник тоже умер! Я хотела бы уйти с ним. Это из-за меня и этого чертового проклятия! Я же и так… и так верила, что он любит! Мне не надо доказывать… а он… а я теперь одна. Совсем одна!

Она уронила голову на руль и зарыдала. Складывалось впечатление, что лед, покрывавший ее душу, треснул, выпустив на волю потоки не пролитых пять лет назад слез. Призрак молчал, позволяя Мэгги успокоиться.

– Если ты права, то смерть не гарантия, – прошептала Элизабет, когда всхлипывания затихли. – Мэгги, мы в тот день не были на озере. Я не помню, но чувствую, что все случилось иначе.

– Это как-то связано с теми, другими?

– Другими?

– Прошлой ночью ты сказала, что когда приходят «они», всегда случаются несчастья…

– Я не помню, – Элизабет съежилась, – но очень их боюсь…

– Вообще ничего не помнишь? – вздохнула Мэгги.

– Помню, что должна найти сережку… и Джона. Раньше я не могла отойти от дома, но вчера… Меня будто тянет к тебе, Мэгги Грин. Думаю, ты можешь помочь…

Мэгги нахмурилась. Может, правда поискать психолога для духов на желтых страницах? У нее и своих дел выше крыши, а тут еще это. Но, посмотрев на абсолютно несчастное лицо Элизабет, девушка достала мобильник и набрала номер.

– Привет, Кэсси. Да, я вернулась. Мне нужна помощь. По твоей части. А вообще… собирай девчонок, устроим пижамную вечеринку. Ну и что, что понедельник? Вы все вроде свободны. Да. Хорошо. Жду вечером. С меня виски и кола. Хе… Поверь, если что и будет лишним, так это кола… До вечера.

Глава 4. Девичник

– Послушай, Мэг, – Кассандра Сент-Джон скрестила руки на груди и уставилась на Мэгги с гримасой прокурора, – мы хотим знать, что с тобой происходит на самом деле. Ты обязана все нам рассказать!

Мэгги страдальчески посмотрела на девочек. Идея позвать школьных подруг и вместе разобраться с тайной проклятой усадьбы в самом начале казалась ей более чем здравой. Конечно, последние годы они не общались так близко, как в школе, но может, самое время воскресить их некогда дружную команду?

Первой, не дожидаясь назначенного часа, в дом зефирным ураганом ворвалась сестра Рори Микаэла О’Коннел. Трепетная блондинка, еще в школьные годы создавшая себе образ этакой куклы Барби. Нежная, ухоженная, ее голубые глаза в старших классах разбили не одно сердце. И похоже, с возрастом это не прошло. С детства Микки грезила актерской карьерой и даже умудрилась сняться в низкобюджетной рекламе йогурта для одного из местных фермеров. Реклама особого успеха не имела, но, получив аттестат, Микки покидала Хейвуд с радужными мечтами о голливудских холмах. Не сложилось. Колледж она так и не закончила, потратив выделенные родителями средства на некачественные актерские курсы. По словам Рори, Микаэла до сих пор продолжала бегать по кастингам, сниматься для массовки и верить, что однажды все ее мечты сбудутся. Самое грустное, что образ легкомысленной блондинки был всего лишь образом. Маской, за которой прятался неглупый и сообразительный человек, так и не раскрывший свой истинный потенциал. Никто, кроме подруг, не знал, что на деле «глупышка» Микки получила немало приглашений от самых разных колледжей, в том числе из Лиги Плюща, но побоялась поверить в собственные силы.

Микки с радостью помогла отмыть дом, приготовить закуски и поделилась новостями из личной жизни. Такой насыщенной, что через полтора часа у Мэгги уже голова шла кругом от обилия незнакомых имен и интимных подробностей.

Кассандра Сент-Джон и Эмилия Огава пришли вместе в строго назначенное время. Эми всегда отличалась педантичностью и пунктуальностью, чем порой раздражала. Кассандра же терпеть не могла помогать готовить вечеринки и часто находила тысячу причин, чтобы немного задержаться.

Эмилию Мэгги знала всю жизнь. Их матери дружили, и девочки проводили много времени вместе. Родители Эми держали аптеку и жаждали, чтобы дочь посвятила себя химии, биологии или медицине. Это полностью соответствовало желаниям самой девушки. Так, недавно она закончила колледж по специальности прикладная химия и сейчас взяла небольшую паузу, чтобы выбрать университет, в котором будет писать докторскую. Со времен школы подруга ни капли не изменилась: миниатюрная, бледная, в мешковатом свитере, короткой юбке и замшевых сапогах-чулках на платформе, которые немного добавляли рост. Эми все также носила косое каре на ножке, практически скрывающее лицо, и рисовала яркие черные стрелки, подчеркивающие кошачий разрез шоколадно-карих глаз. Любой другой девчонке в школе учителя бы не спустили столь вызывающий вид, но на образ скромной отличницы Эми, никогда не перечущей учителям, педагоги закрывали глаза. Девочка самовыражается – умилялись они. Да. А еще приносит школе множество побед в олимпиадах штата, что намного важнее. Поэтому пусть хоть в традиционном для японцев кимоно ходит. Такое разнообразие школа только приветствует.

Тихая, скромная Эми и бойкая Мэг были странным тандемом, но прекрасно дополняли друг друга. Эми легко давалась учеба, но вот общение никогда не было ее коньком. Мэгги часто приходилось заступаться за подругу. Впрочем, случались моменты, когда выведенная из себя Эми натурально обращалась в Халка и начинала крушить все вокруг. Это отпугивало людей еще больше, чем нелюдимость. Конфликты со сверстниками сошли на нет, когда к их компании присоединилась общительная и жизнерадостная Микки, способная договориться с кем угодно.

С Кассандрой девочки познакомились уже в средней школе. После развода родителей она переехала в Хейвуд и одним своим видом наводила суеверный страх на одноклассников. Яркая мексиканская внешность, унаследованная от матери вкупе с холодностью и невозмутимостью, доставшихся от английских предков отца, делали Кэсси похожей на Уэнсдей Адамс. Поначалу она даже волосы заплетала в две косички и носила исключительно строгие черные платья. Но вскоре это наскучило. Косички сменились хвостом, платья – джинсами и рубашками, которые теперь дополняли минималистичные украшения с символами мистического толка.

Из всех друзей и знакомых Мэгги именно Кассандра ближе всего была к потусторонним силам. Ее мать владела небольшим магазинчиком оккультных товаров и несомненно верила в духов и призраков. Да и сама Кэсси всякий раз, когда они оказывались неподалеку от кладбища, уверяла, что слышит зов неупокоенных душ. При этом она могла замереть и больше пяти минут пялиться в одну точку. Многие считали Кэсси ненормальной, а все ее «видения» – глупой попыткой привлечь к себе внимание. Но Мэгги подруге верила. Поэтому реакция на историю с Элизабет и проклятым домом застала ее врасплох. Как и то, что призрака Кэсси не видела в упор.

Пауза непростительно затянулась.

– Именно! Знать, чтобы помочь! Мы же подруги! – страстно заявила Микаэла О’Коннел, обняв Мэгги за плечи и заглянув в глаза с доверчивостью бездомного котенка, который просил приюта в дождливую ночь. – Ты можешь нам доверять. Это какие-то вещества, да?

Боже! Мэгги страдальчески возвела глаза к потолку. Так ее еще и в наркоманки запишут!

– Микки! – возмущенно вскрикнула сидевшая в уголке Эмилия. – Разве можно так?!

Мэгги благодарно улыбнулась. Скромная Эми всегда была в их компании голосом рассудка и третейским судьей. Как бы не хныкала Микки, как бы не спорили Мэгги и Кэсси, решающее слово всегда оставалось за Эмилией. Правда, если вспомнить, что за прорва чертей водится в этом тихом омуте, то ожидать от Эми тоже можно было всего.

– Прости-прости, – Микаэла тряхнула длинной светлой челкой, а в ее глазах застыло сожаление. – Успокоительные. Конечно же, все дело в таблетках. Я слышала, что психологи могут такого поназначать, что потом не только привидения – марсиане привидятся! Но не вини себя…

Мэгги и не винила. Она грустно посмотрела на все еще нетронутый виски, потом на сидящую на подоконнике и пожимающую плечами Элизабет и печально вздохнула.

– Я уже все рассказала. Боюсь, что добавить мне нечего, – грустно констатировала Мэгги и потянулась за куском остывшей пиццы.

Кэсси, прищурившись, схватила ее за запястье.

– То есть ты настаиваешь, что вчера вечером в старом доме столкнулась с призраками и одного из них прихватила в качестве сувенира домой?

– Нет, Кэсс. Я никого не прихватывала… Да и Рори… он тоже видел…

– У Рори ветер в голове. Он после поездки на Тибет уверяет, что видел Будду, – нахмурилась Микаэла. – А может, дело просто во встрече с прошлыми травмами? А? Ты оказалась в том месте, вспомнила Ника, ну и…

Эмилия и Кассандра бросили на Микки возмущенные взгляды, но та покачала головой.

– Да подождите! Вспомните, тот год был у всех нас, мягко говоря, не самым удачным. И мне кажется, мы все не отпустили это до конца. Да я сама как тот Хэллоуин вспомню пять лет назад – хочется кричать в подушку! Нам надо выговориться.

Первым порывом Мэгги был протест. Она уже тысячу раз проговаривала все свои травмы перед психологом и порядком устала. Но внезапно притихшие подруги навели на мысль, что это нужно не ей.

– Девчонки, – продолжила Микки, воодушевившись воцарившейся тишиной, – давайте проведем ритуал очищения! Мэг, у тебя есть свечи?

– Есть. Отец так и не разобрался с проводкой, – Мэгги послушно побрела к старому шкафу, где со времени ее отъезда свечи никто не трогал.

По настоянию Микаэлы девушки сели вокруг зажженной на полу огромной свечи. Любопытная Элизабет подошла поближе.

– Твой Каспер присоединится? – Кассандра толкнула Мэгги локтем в бок.

– Да, – радостно закивала Элизабет, подсаживаясь к Мэгги, – это очень интересно. А нас не сожгут за колдовство?

Пламя свечи заколебалось, отражаясь в удивленных глазах Кассандры. Девушка поежилась и мотнула головой, словно отгоняла от себя неприятное предчувствие.

– Присоединится, – вздохнула Мэгги, – если нас не сожгут за колдовство.

– Тихо, – шикнула Микаэла, с торжественным видом посмотрев на подруг. – Давайте вспомним все, что нас волновало в тот момент, и отпустим страхи. – Надо взять в руки свечу, проговорить проблему и сказать: я отпускаю. Кто начнет?

– Давайте я, – предложила Кассандра. – Все же это я всегда была самая странная. Ну, пока Мэг не завела себе невидимую подружку.

Прежде, чем кто-то успел возразить, Кэсси взяла в руки свечу и заговорила

История Кассандры

– Кассандра Патриция Сент-Джон Лопес, куда, позволь спросить, ты собралась?!

Алехандра Лопес буравила дочь недовольным взглядом, а сложенные на груди руки говорили, что недовольство достигло апогея. Застигнутая в дверях Кассандра сжалась, будто все еще была подростком, а не взрослой восемнадцатилетней девушкой с почти полным набором гражданских прав и обязанностей. Какая разница куда? Имеет право!

– Погулять, мам, – она попыталась ответить с максимальным достоинством, но в голос просочились предательские нотки оправдания. – Сегодня Хэллоуин, схожу на кладбище… помедитирую.

Вообще, сегодня девчонки должны были собраться на девичник-ночевку у Микки. Планировалось есть попкорн и всю ночь смотреть нестареющую классику про Крюгера и очаровательных салемских ведьм. Но не срослось. Сначала выяснилось, что Рори надумал именно сегодня заявиться из колледжа. Он, конечно, не самый мерзкий тип, но спокойно поболтать точно бы не дал. Тут же Эми сказалась больной, а Мэгги Ник утащил под предлогом какого-то невероятного сюрприза. Поэтому развлечений кроме медитации на кладбище и распугивания мелюзги не осталось.

– Сходишь в другой раз. Отец звонил… – вспомнив о бывшем муже, Алехандра печально вздохнула и поджала губы. Кэсси подозревала, что чувства между родителями после развода никуда не делись, но вот выносить друг друга они так и не научились. Девушка вообще не могла понять, как ее порывистую и очень вспыльчивую мать угораздило выскочить замуж за самого чопорного, невозмутимого и «холодного» мужчину из всех, кого Кассандра только знала.

– И что сказал?

– Пригласил тебя на ужин. И, раз твои посиделки с подружками отменились, я приняла приглашение.

– Ну, конечно, – Кассандра закатила глаза. – А меня ты не предупредила потому, что… – она бросила на мать ехидный взгляд.

– Я предупредила.

– Когда?

– Прямо сейчас. Он будет через полчаса. Собирайся, – с этими словами Алехандра развернулась и пошла к себе.

– А план-то какой? Что надеть?

– Кажется, ужин с его партнерами. Не помню, – равнодушно ответила Алехандра.

Кэсси взвыла. Вот так всегда! Иногда казалось, что для матери Кассандра – маленький ребенок, и можно легко распоряжаться ее жизнью по своему усмотрению. Да и не казалась вовсе. Алехандра не считала бизнес бывшего мужа чем-то значимым, поэтому полагала, что к такому и готовиться не надо. Кассандра же, несмотря на разыгрывание маргиналки перед сверстниками, была девушкой благоразумной и подставлять отца не желала. Все же, несмотря на совершеннолетие, он платит алименты. Да и навещал после развода регулярно. Не теряя времени на препирательства, Кэсси бросилась приводить себя в порядок. Времени, чтобы смыть макияж для Хэллоуина и нанести на лицо что-то подобающее, потребуется немало.

Ровно через полчаса Кассандра услышала за окном звук мотора. Выглянув на улицу, девушка закатила глаза. Ее мать в полном парадном облачении стояла у подъезда к дому и кокетливо накручивала на палец безупречно уложенные локоны. Когда только успела?! Ведьма, не иначе. Отец тоже выглядел потрясающе. Грегори Сент-Джон и в юности был писаным красавцем, под стать своей бывше супруге. Темные волосы, синие глаза, правильные черты лица. Возможно, нос был немного широковат, но это скорее добавляло внешности некую изюминку, придавая тонким чертам лица мужественность. Будучи малышкой, Кэсси долгое время думала, что ее отец – Супермен, так он походил на Кристофера Рива. Но сейчас, в элегантном строгом костюме, он скорее напоминал Шона Коннери.

И его-то можно понять, если встреча важная. А вот мама… О чем говорили родители, было сложно разобрать, но несчастными они не выглядели. Скорее, загадочными. И зачем, спрашивается, разводились? К чему эти бесконечные ссоры и суды за опеку, если до сих пор смотрят друг на друга взглядами, наполненными страстью? Или их такое заводит? Кассандра не удивилась бы, застав родителей однажды на свидании друг с другом. Быстро подхватив сумочку и коротко глянув в зеркало, девушка с проворностью застигнутого врасплох енота побежала вниз.