Читать книгу: «Бывшие. Ты предал нас», страница 3
Глава 3
Успенская задает вопрос с таким апломбом, что я на мгновение теряюсь. Но судя по тому с каким пафосом выдает информацию моя клиентка, там явно кто-то очень высокого полета.
– К сожалению я не успеваю читать прессу и не могу знатью
Отвечаю тактично и не лукавлю. У меня просто нет времени следить за всем.
– И что даже светской хроникой не интересуетесь?
Вскидывает бровь и смотрит на меня как-то снисходительно, я же понимаю, что между мной и этой женщиной пропасть просто огромная.
Если я всецело посветила себя дочери и бегаю, как белка в колесе, чтобы не просто прокормить своего ребенка, а хоть немного успевать обеспечивать нам достойное существования, то у Тамары Успенской главный вопрос жизни какой именно бренд надеть сегодня.
Скорее всего дочка богатого бизнесмена жила в тепличных условиях и избалована. Я считываю это даже в манере общения. Тяжелый клиент. Но, вспоминая истину, что клиент всегда прав я заталкиваю раздражение поглубже и стараюсь выглядеть радушно.
– Мой жених будущий мэр.
Высокомерно заявляет Успенская, а я лишь проглатываю шпильку и выговариваю спокойно:
– Поздравляю. Понимаю как важно для вас устроить мероприятие на самом высшем уровне.
Вновь ловлю на себе странный взгляд клиентки. Но всем своим высокомерием и желанием указать мне на свой достаток. Успенская выглядит жалко. Она оставляет впечатление избалованной девицы, которая и может только кичится достижениями своего отца, или жениха. В то время, как я привыкла всего добиваться собственным трудом.
У каждого свой путь. Я это понимаю и стараюсь не замечать какой-то скрытой враждебности Тамары.
Ей, возможно, кажется, что только благодаря ее положению все остальные ей должны по жизни.
Как знать.
– И так. Вернемся к пожеланиям. Каким именно хотите видеть торжество? Цвета? Стиль?
Пытаюсь навести Успенскую на конструктивную беседу, но богатая наследница лишь откидывается на диване и выговаривает c нажимом:
– Я была в лучших салонах и мне не нравится. Все приелось. Я видела подобные мероприятия и хочу, чтобы моя помолвка отличалась.
– Отлично. Будем отталкиваться от этого. Вы хотите эксклюзив. Я понимаю. Может есть еще какие-то пожелания? Что нравится, а что нет? Что именно желаете видеть.
По мере того, как я говорю Успенская дует и без того обколотые губы.
В принципе все ее лицо, скулы, линия подбородка не очень естественно выглядят. Красиво. Безусловно. Но… ощущение такое, что общаешься с надувной куклой, у которой даже мимики нет.
Разве что выражение какой-то пресыщенности на пару с высокомерием.
– Ой. Я не знаю. Мне нужно что-то шикарное.
Пожимает плечами и отмахивается. Пытаюсь помочь клиентке и выйти хоть на какой-то конструктив, поэтому продолжаю, вновь улыбаясь:
– Быть может хотите торжество на свежем воздухе? Погода как раз располагает. Можем обустроить ваш особняк, либо могу рекомендовать снять усадьбу. Великолепное торжество с примесью антуража дворянского замка… Или могу предложить в помещении, и опять-таки здесь можно выбрать сразу несколько вариантов и отталкиваться от них…
Цокает языком.
– Это ваша работа угождать и наконец показать то, что мне понравится.
Понимаю, что с этой клиенткой будет более чем сложно. Избалованная. Нагловатая. Не умеющая уважительно относиться к людям, с которыми пересекается пусть даже по такому вот вопросу.
Сложный случай. Я даже не знаю, как подступиться к богатенькой избалованной фифе.
– Хорошо, тогда я покажу вам свои эскизы и наработки. Мы можем взять за основу что-то конкретное и уже отталкиваться…
– Дайте, – прерывает меня и протягивает руку с идеальным алым маникюром.
Делаю глубокий вдох и отдаю папку.
Гашу внутри тревогу. Мне хочется побыстрее закончить с Успенской и пойти к своей дочке, проверить ее. Да и просто хочется забрать дочку и наконец-то пойти в парк, погулять под солнышком, отдохнуть со своим ребенком, а не пытаться исполнить непонятно какие желания избалованной девицы, которая толком не знает чего хочет.
Обычно мне нужно зацепиться за что-то. Работа с клиентами сложная всегда, но в основном во время беседы мне удается понять концепцию, пожелания и сделать все в наилучшем виде, а здесь… здесь я вижу только желание доказать всем, что у госпожи Успенской все самое лучшее и жених будущий мэр…
– Оу… это вы организовывали свадьбу Петряковой?
Бросает на меня быстрый взгляд.
– Мне не понравился торт. Слишком приторный.
По мере того, как Успенская перебирает листы с моими набросками и работами, которые я делала, у меня внутри нарастает какая-то смутная тревога.
Бросаю взгляд в сторону, где моя доченька. В принципе ничего не происходит, но у меня интуиция просто включается и начинает трубить, что прямо сейчас что-то должно произойти…
Напрягаюсь вся и буквально спиной ощущаю, что дверь салона открывается…
Глава 4
Раздается цокот каблучков, и я странным образом успокаиваюсь.
Меня будто отпускают какие-то невидимые нити, а спустя несколько секунд перед нами появляется Кристина, которая держит в руках два стаканчика кофе.
– Ваш мокачино, – мило улыбается Успенской, которая лишь кивает, забрав свой кофе.
Кристина же переводит взгляд на меня и смотрит так, словно придушить хочет. Вероятно, она мой маневр не поняла и считает. Что я позволила себе чуть больше, чем следовало.
Наконец коллега протягивает стаканчик мне, зибираю, улыбнувшись.
– Спасибо большое, Крис.
Не отвечает, я же сжимаю стаканчик и надеюсь, что там нет яда. Ну яда точно нет, конечно, но соли с таким лицом Кристина отсыпать мне конечно же могла.
– Что-нибудь еще?!
Коллега спрашивает с таким вызовом, что на мгновение я подвисаю.
– Нет, спасибо, ты и так очень помогла, – отвечаю примирительно.
Я не наю с чего моя коллега так на меня взъелась с самого начала нашего сотрудничества. Вернее, с того дня, как я пришла в салон.
Кристина единственная восприняла меня в штыки, а затем… затем так получилось, что я начала делать успешные работы, клиенты оставались довольны и у нашего местечкового салона организовалась огромная клиентская база.
Разумеется, многие приходили и просили, чтоб именно я работала с их мероприятием, но многие просто оставались довольны работой в целом и рекомендовали сам салон. К слову сказать с моим приходом у Кристины заказы только увеличились. Я не подрезала ее. Наоборот, добилась того, чтобы Марины Анатольевна, когда захотела поднять мне зарплату, сделал это всем сотрудницам…
Это было правда давно и тогда мы действительно получали копейки…
– Фу… что это?!
Резкий возглас рядом заставляет меня перевести взгляд на нашу избалованную клиентку, которая откладывает на столик кофе и смотрит на Кристину прищурив глаза.
– Кофе, который вы просили, – отвечает, немного опешив Кристина.
Я же сжимаю зубы, чтобы не ответить и не послать мадам дочку олигарха куда подальше.
Просто смотрю в стервозное лицо дивы, которая отчитывает Кристину подобно последнюю школьницу.
Бросаю взгляд в сторону двери, где располагается кабинет Марины Анатольевны, которая предпочла оставить отдуваться меня с этой клиенткой.
– Тамара Евгеньевна, – привлекаю внимание склочной особы, – прошу прощение, но Кристина сделала заказ в кофейне, она не сама вам кофе приготовила и принесла именно то, что вы просили. Возможно, это кафе просто не соответствует вашему высокому вкусу.
Кажется, моя издевка относительно “высокого вкуса” не была замечена, и Успенская переводит взгляд с почти плачущей Кристины на меня.
Смотрит внимательно и цепко, затем выговаривает совершенно равнодушно:
– Хорошо, продолжим.
Странная смена настроения немного обескураживает, но пользуясь случаем Кристина исчезает, громко стуча каблуками, оставляя меня с этой сложной клиенткой наедине.
Вновь демонстрирую эскизы. Пытаюсь подобрать варианты. Но скептическое выражение лица Успенской не меняется, а я… я в какой-то момент понимаю, что конкретно этой клиентке мне нечего предложить.
И вопрос тут не в том, что у меня нет вариантов. Они есть. Их множество, как и вариантов вариаций к основной теме.
Но. Конкретно тут. Ощущение такое, что Успенская просто пожаловала в наш салон, чтобы самоутвердится и унизить всех, кого только можно…
Либо человек просто склочный…
Я не могу понять. Уже ощущаю, как у меня выступает испарина на спине, когда наконец длинный ноготь Тамары останавливается на одном из моих эскизов.
– Вот здесь мне нравится.
Выдает неожиданно, и я даже замолкаю от неожиданности. Действительно я не ждала, что моя работа понравится Успенской.
Но то, что следует затем меня и вовсе выбивает из колеи, когда Успенская достает телефон и наводит его на мой новый эскиз, который я совершенно недавно создала.
– Что вы делаете, Тамара Евгеньевна? – задаю вопрос в полном шоке.
– Я хочу сфотографировать этот эскиз, – отвечает совершенно равнодушно, а у меня щелкает.
Тамара Успенская не пришла в наш скромный салон, чтобы сделать нам заказ. Она пришла унизить нас и… забрать мой эскиз…
Конечно. Эго этой избалованной девицы не позволит ей сделать заказ у кого -то скромного, не имеющего популярного имени.
Злость во мне вспыхивает с какой-то ослепительной яркостью. Я тут уже целых два часа распинаюсь перед женщиной, которая собралась вот так нагло присвоить чужое!
Я считываю это в ее взгляде, в отношении…
Все становится на круги своя.
Меня просто заставляли показать все мои наработки, все эскизы, чтобы отобрать мой труд… мои идеи…
Зачем это богатенькой дочки олигарха и будущей жене мэра?!
Я не знаю. Не понимаю этого жалкого желания самоутвердиться, а может для нее ходить по людям в порядке вещей.
Но тут мое терпение заканчивается, и я просто закрываю папку, не позволяя Тамаре сделать фотографии.
– Не поняла!
Выговаривает дамочка с вызовом и смотрит на меня с какой-т потаенной яростью. Я не знаю чем именно так успела прогневать Успенскую, что вызываю такую неприкрытую ярость, но, отвечаю спокойно, все так же пытаясь удержать тактичную улыбку на лице:
– Прошу прощения, Тамара Евгеньевна, но фотографировать мои наработки я никому не даю.
Ноздри у Тамары раздуваются, лицо перекашивает и будто трещит маска, которую сотворил пластический хирург, выпуская ее омерзительную суть, когда Успенская вскакивает и поднимает на меня голос:
