Читать книгу: «Проект «Миры пяти солнц». Охотники за прошлым – 2», страница 3

Глава 4

8 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье

Похоже, Даниилу надоело лежать на жестком матрасе, закинув руки за голову, и пялиться в потолок камеры, где вокруг тусклого, зарешеченного плафона плёл паутину крупный паук. Он заворочался, сел, размял плечо и, хмыкнув, запустил в лежащего напротив Платона какой-то веточкой, непонятно откуда взявшейся.

– Ну, что, революционер, нравится тебе тут?

Судов, лежавший на соседней койке, хмыкнул, приподнялся на локте и посмотрел на Волка:

– Не видно, что ли? Отдыхаю, как в санатории.

– Ну, да… – Волк дёрнул уголком рта, обозначив лёгкую улыбку. – Условия, бесспорно лучше, чем, скажем, в участке Нью-Йорка в районе Адской кухни… Тишина, никто не дёргает, рядом не воняет приторными духами какое-то «оно» в розовой куртке и обтягивающих кожаных штанах на тощей заднице…

Он несколько секунд задумчиво смотрел в пол, массируя подушечки пальцев левой руки, словно в каком-то странном ритуале, но потом, наконец, спросил.

– Слушай, Судов, ты правда хочешь всю жизнь бегать от спецслужб, государств и корпораций? Не надоест?

– Тебя мой образ жизни сейчас интересует больше, чем поиск способа выбраться отсюда?

– Выберемся. День, два, и, если в живых остаться сможем, выберемся. Думаешь ФСБ просто так оставит исчезновение одной из своих «принцесс»?

– Выберемся, ага… – Судов снова лёг и закрыл глаза ладонью, будто свет от лампочки слепил, и чуть слышно застонал.

«Эх, Костя, зря ты на меня понадеялся. Как мне вытащить твою подопечную, если я и сам таки попался в клетку, не к одним, так к другим…»

– Надеюсь с девушками ничего не случится, пока мы что-нибудь придумаем.

Даниил задумчиво посмотрел на дверь:

– Да ничего с ними не случится. Сидят вон в соседней камере, о любви болтают… – он перевёл взгляд на собеседника: – Ты мне так и не ответил. Бегать не надоело?

Платон отозвался не сразу.

– Надоело, но ничего другого мне не остаётся. Слишком многим дорожку перешёл. И хочется верить, что со мной ещё не покончено…

– Не обижайся, но у тебя завышенная самооценка, – засмеялся Волк. – Думаешь, если бы ты реально кому-то перешёл дорогу, то мы бы сейчас тут с тобой сидели и мило беседовали? И не надо смотреть на меня исподлобья. Вот что ты такого сделал, чтобы тебе хотели сшить «деревянный макинтош»? Попрыгал с плакатом перед офисами нескольких корпораций? Поскандировал «долой монополию государства на энергоресурсы»? Игры карапузов в песочнице.

Похоже Волк откровенно издевался над Судовым.

– А что сделал ты? – огрызнулся Платон. – Равнодушно наблюдаешь со стороны?

– Ага… – Даниил плавно встал, подошёл к двери и приложил к ней ладонь. – Я путешествую, развлекаюсь с девочками, наслаждаюсь жизнью. Знаешь, как это прикольно? Каждый раз новая, каждый раз разная… У меня в спальне висит карта, на которой я рисую крестики и ставлю пометки с оценками местным тёлочкам…

Волк осёкся и кивнул:

– Правильно. Топай, топай. Там тебя ждёт вкусная лапша со свининкой, не важно, что синтетической, и настоящий, ну ты так думаешь, кофе. Нечего тут подслушивать…

Даниил обернулся к сокамернику.

– Ты действительно хочешь знать, насколько далеко распространяется моё равнодушие?

– Я не настолько наивен, чтобы не видеть, что твоя видимая жизнь всего лишь мишура. Только не возьму в толк: ты просто наблюдатель или всё-таки хищник в засаде? Твои возможности гораздо шире моих. Я могу только вынюхивать и раскрывать правду всем заинтересованным, как ты выразился «с плакатом». Ты же можешь воплощать, реализовывать, применять! Любые технологии, достижения, которые могут помочь многим – всё это тебе доступно для использования!

– Раз такие, как ты, не видят того, что мы делаем, значит мы делаем всё правильно, – оскалился Волк. – Ты знаешь, что такое Окно Овертона, или твоих мозгов хватает только на то, чтобы устраивать перфомансы перед небоскребами корпораций, выставляя себя на посмешище, как танцующий в цирке пудель с розовым бантиком?

Платон резко сел на койке и едва сдержал себя в руках, чтобы не перейти к более активным действиям:

– Я не ищу выгоды для себя или для больших дядей и делаю то, что в моих силах.

– Бьёшься головой о стену? – Даниил прищурился. – Продолжай в том же духе, и она треснет – башка твоя бестолковая.

– А какое тебе, вообще, до меня дело? Меня наняли как временную замену Эрскому. Выберемся из этой передряги, вернётся Костя, и я не буду больше мозолить тебе глаза.

– Да, да… – Волк сделал шаг вперёд и скривился в презрительной гримасе. – Всё кончится, и ты снова побежишь, как испуганный заяц. Будешь вздрагивать ночами, шарахаться от каждого незнакомого звука и жалеть себя бедного несчастного! Но где-то в глубине ты будешь знать, что ты никто, что, на самом деле вся твоя «цифровая герилья» не больше, чем детские игры! Ты даже сейчас трусишь и отступаешь перед тем, кто сильнее тебя, стараясь замять конфликт и уйти от столкновения!

Даниил склонился к самому лицу Платона и медленно, сквозь зубы произнёс.

– Ты. Просто. Трус.

Вот тут Платона и накрыло. Волк увидел, как его зрачки резко сузились, и отшатнулся, убирая голову в сторону и пропуская кулак Судова мимо.

«Отлично!» – мелькнула у Даниила мысль, когда он уворачивался от второго удара, разрывая дистанцию. Третий Волк встретил раскрытой ладонью левой руки. Платон почувствовал резкую боль и сомкнувшиеся стальными тисками поверх своего кулака пальцы. Судов на мгновение оторопел, потому пропустил и рывок, и удар в челюсть, отправивший его на лежанку. Злость ещё не отпустила до конца. Платон попытался подскочить и снова атаковать, но его вновь отшвырнуло назад уже ударом ноги и, в довесок, приложило затылком о стену. Он глухо зарычал и дезориентировано заворочался. В голове гудело, а перед глазами всё плыло.

– Будешь готов – приходи, поговорим.

Голос Волка, в котором не было уже ни надменности, ни презрения звучал сейчас где-то далеко, словно сквозь вату. Судов стиснул зубы, мотнул головой, стараясь прогнать муть и ответить что-нибудь подобающее, но за спиной Даниила залязгали засовы, и ввалившиеся охранники скрутили Волка, повалив на пол.

– Какого хрена вы тут творите?

– Бабу делим, – вжатый в грязный бетон Даниил с трудом повернул голову и подмигнул Платону.

– Карл, док просил привести кого-нибудь из этих двоих. По-моему, выбор очевиден. Не можем же мы притащить к нему избитого. Опять будет визжать, что мы над подопытными издеваемся.

– Ну, да… Пойди, докажи ему, что они сами сцепились… – Карл пожал плечами. – Тогда, думаю, ясно, кто первым пойдёт на опыты нашему творцу уродов.

Они резко поставили Даниила на ноги и толкнули к выходу.

– Зря ты подрался с этим щуплым, – донеслось до Платона из-за медленно закрывающейся двери. – Это была ваша последняя встреча. После экспериментов в «монстрятне» никто ещё не выживал.

***

Начальник охраны лаборатории Майкл Хаввард долго выговаривал подчиненным все, что он о них думает по поводу драки двух подопытных в камере. Да, двое мужчин могли забыть о правилах приличия и вгрызться друг другу в глотки, но система видеонаблюдения же для того и существует, чтобы пресечь подобные попытки сразу же! Как будто они не понимают, что за порчу материала премию снимут у них всех?

Мужчина раздраженно подошел к камере, где сидели женщины, и вошел внутрь, подавив желание хлопнуть дверью.

К тому времени беседа между девушками потихоньку сошла на нет. Слишком много навалилось на них за это время. Адреналин отпустил и сон принял их в свои объятия.

Шатенка спала, отвернувшись к стене и натянув одеяло повыше. А второй же похоже что-то снилось.

«Хотя бы тут тихо».

Он хотел уже уйти, но едва слышный звук привлек внимание. Майкл видел, как шевелятся губы спящей и читал: «Пожалуйста, не надо, отпустите», сброшенное на пол одеяло, бисеринки пота на висках.

Сам не зная, зачем Хаввард сделал шаг к ней и протянул было руку, чтобы разбудить.

В своем сне Женя снова оказалась в том номере отеля, где произошло… это. Приглушенный свет, бархатные подушки, шершавый ковер, больно стирающий спину при каждом толчке, ноющие от чужих пальцев запястья, отвратительный запах мужского дорогого парфюма, волна ненависти, презрения и боли…

Девушка смогла вырваться из этого сна и сразу же увидела склонившегося над собой мужчину. В ужасе она отскочила от него, больно врезавшись затылком в стену, после чего закрылась ладонями:

– Пожалуйста, не надо!

Майкл отошёл на полшага назад, поднимая руки.

– Это был сон, плохой сон, – он медленно подбирал слова. Молодая женщина, скорее даже девушка, была напугана. Такие эмоции было невозможно сыграть. Что-что, а это Майкл прекрасно знал.

– Здесь Вам ничто не угрожает. Я подойду ближе, хочу осмотреть, – он указал на красноватое пятно рядом с затылком девушки: видимо, стесала кожу об шершавую стену.

– Ладно… – она села на кровать и дала ему приблизиться.

Мужчина осторожно ощупал голову. Показал ей испачканные кровью пальцы.

За небольшой дверцей на стене у входа оказалась аптечка.

– Я только обработаю рану. Не волнуйтесь.

 В воздухе запахло антисептиком.

– Хорошо…

Женя тихо сидела, вздрагивая, когда он касался раны.

– Простите, что я так испугалась… Перед тем, как вы нас нашли, на нас напали и чуть не изнасиловали. Это… напомнило мне мою травму…

– Вот и все… ты молодец, – Майкл машинально подул на рану девушки. – Здесь на тебя точно не нападут. Мои ребята с виду и кажутся страшными, но маленьких девочек не обижают.

Мужчина на пару секунд задумался, после посмотрел на Женю.

– Здесь вы в безопасности.

Она заглянула ему в глаза и искренне улыбнулась.

– Спасибо. Как вас зовут?

– Майкл Хаввард, – улыбнулся в ответ мужчина, и чуть насторожился, когда на соседней кровати заворочалась вторая девушка, не просыпаясь.

– Очень приятно. Меня зовут Женя Корсак, – она тоже напряглась, посмотрела на подругу. – Вы же защитите нас от опасности?

– Для этого я здесь, – ответил он, после того как вторая девушка снова погрузилась в сон.

– Спасибо… – журналистка отвела глаза и чуть слышно вздохнула. – Я не ожидала, что все так получится… Папа, наверное, сейчас сильно переживает.

– Мы всегда переживаем, – Майкл протянул было руку, чтобы провести по волосам девушки, – это совершенно нормально, Bunny.

– Я понимаю… – она посмотрела на него, – знаете, у вас похожий на его взгляд. Такой же напряженный… Вы дорожите своей семьей?

– Семьёй? – Хаввард внимательно осмотрел Корсак ещё раз. – Каждый нормальный человек дорожит своими родными.

– К сожалению, не каждый… Но я вижу, что вы хороший человек.

– Я обычный, как многие из моих подчинённых, поэтому… – он хотел добавить что-то, но осекся. Эта девушка будила в нем воспоминания о доме, о Лиззи… – ничего не бойся.

– Хорошо. Я верю вам.

Женя осторожно потрогала свой затылок. Кровь уже остановилась.

– Там всего лишь небольшая царапина, – он поднялся с кровати, после убрал аптечку на место. –  Думаю, что тебе лучше поспать. Как говорится "утро вечера мудренее".  Если надо будет что, просто постучи в дверь: кто-то из моих ребят постарается тебе это найти. Я потом еще возможно загляну.

Хаввард постарался ободряюще улыбнуться Жене.

– Видимо, пора в отпуск, – пробормотал он, после того как за ним закрылась дверь камеры с девушками.

***

– Милый, когда ты позвонишь в следующий раз?

– Завтра… – Майкл улыбнулся в камеру и кивнул, подтверждая свои слова, – Завтра в пять у меня будет время снова позвонить. Разве я могу пропустить такое событие?

– Да… – Милена, его жена, чуть опустила глаза, грустя, что он не может быть рядом, – Ты же говорил с начальством по поводу отпуска?

– Говорил. В следующем году я смогу быть с вами в этот день.

– Хорошо. А то Лиззи все чаще спрашивает, приедет ли папа.

– Она спрашивает? – Мужчина тронуто улыбнулся, – Значит, помнит…

– Помнит. Я ей постоянно о тебе рассказываю, показываю фотографии…

Они немного помолчали. Эти два года дались обоим очень нелегко, а впереди еще восемь таких же.

– Поздравишь ее от меня? Денег хватило на тот подарок?

– Их хватило на весь праздник! – Она усмехнулась, – Ты прислал с большим запасом.

– Ну и хорошо. Я хочу, чтобы у нее был идеальный день рождения.

– Я постараюсь сделать все возможное.

– Спасибо… Люблю тебя. Мне пора.

– Ладно… Люблю тебя. Милый… И жду домой.

– Я вернусь… Отпуск скоро…

– Да… До встречи…

– Пока…

Майкл Хаввард завершил звонок и вздохнул. Эта работа мало чем ему нравилась, но выбора у него не было.

Они с женой давно хотели ребенка. После долгих попыток, три года назад, Милена наконец-то забеременела, но врачи настаивали на аборте. Они рассмотрели у плода генетические отклонения в развитии, из-за которых их маленькая дочка не прожила бы и дня после рождения. При этом аборт сулил проблемы для здоровья супруги, других детей у них больше не могло быть.

Генетика существовала уже давно, ученые добились больших высот, но проводить опыты на плоде до сих пор было запрещено. Майкл надеялся, что найдется человек, способный помочь им, поэтому продолжал искать, перебирая все свои многочисленные контакты.

Один старый вояка из Кейптауна подсказал ему нужные имена. Вскоре был заключен контракт.

Через пять месяцев на свет родилась абсолютно здоровая Элизабет. Чета Хаввард была счастлива, пока не пришло время отработать услугу.

Видимо, тот старый друг хорошо расписал все заслуги Майкла перед «фирмой», поэтому в качестве оплаты спасения дочери, его пригласили работать начальником охраны в спрятанном в Африке филиале. Он должен был отработать десять лет, проводя девять месяцев на службе и три – дома с семьей. Это было не сложно для Хавварда, если бы только смена не выпадала на день рождения Лиззи.

Глава 5

8 июля 2049 год. ЮАР, Капское предгорье

«В предрассветной тишине, в кузове грузовика, обнимая винтовку, сидел пограничник. Ему хотелось курить, но из развлечений, увы, имелись только трофейное письмо да чадящая керосинка. Осунувшееся лицо покрывала недельная щетина, а слезящиеся глаза, щурясь, скользили по написанным от руки строкам на грязных листах.

«Дорогой друг, –  обратилось письмо к читателю, не упоминая имени, – я не могу выразить свою признательность за то, что Вы для меня сделали… нет! Для всех нас. Вы не представляете того удивления, которое испытали я и мои коллеги, волей случая оказавшиеся участниками явления, к которому никоим образом не были подготовлены, когда сквозь кордоны в нашу районную больницу прорвался фургон скорой помощи с городскими номерами.

Мы уже отчаялись получить хоть какую-то помощь. И вот! Можно сказать контрабандой, вашими стараниями, были доставлены специалисты. Каждый знал, куда командируется, на что идёт. И ни один не отказался.

Но обо всём по порядку. Считаю своим долгом предоставить Вам полный отчёт. Приготовьтесь. Не думаю, что Вас обрадует то, что Вы сейчас узнаете…»

– Ну… давай, удиви меня, – сам себе усмехнулся пограничник и бросил долгий, задумчивый взгляд на чёрную стену, в которую слились стволы вековых деревьев.

Бледная монета солнечного диска только начала высветлять небо, позолотив пики еловых верхушек. Сумерки стремительно таяли, но на душе почему-то становилось только паршивее. Читать дальше не хотелось, поэтому затушив керосинку, он высунулся из кузова, устремляя взгляд вниз. Там, под колёсами, сильно накренив машину на бок, лежала красно-розовая туша, напоминающая одновременно и гигантскую рыбу с коротким телом, и невиданного зверя с восемью закованными в хитин конечностями. Сквозь мутную слизь, не моргая, в разные стороны таращились глаза. Тело загадочного существа самым хаотичным образом, словно порезы, покрывали глубокие борозды, из которых торчали зубы, и каждый размером с кисть руки.

– Хочешь вслух? – цинично прохрипел пограничник простуженным голосом, и на душе сделалось ещё гаже.

– Не хочешь? Ну и ладно, – он с чувством плюнул. – Откуда ты только взялась?

И услужливым ответом в памяти воскресли события прошлой недели.

«Ночь. Свет костра, и свара в которой не разобрать, где собаки и где люди. Драка за куски хрен знает чего, выблеванные раненым оленем».

Пограничник бросил винтовку, выпрыгнул из машины и, не сумев сделать больше ни шагу, согнулся пополам в рвотном позыве. А воспоминания продолжали травить со всей силой запоздавшего впечатления. Теперь уже наяву, а не в бредовых фантазиях, вид разбросанных по земле человеческих пальцев пробуждал животное желание жрать как не в себя, чтобы больше никому не досталось.  Дурнота усилилась, и пустой желудок снова выдавил желтоватую слизь.

«Нет… К такому меня не готовили, – пограничник утёрся рукавом, качнулся и, чтобы не упасть, схватился за край кузова. – Подумать только! А ведь и я тоже мог… и хочу?..»

– Карантин… – шёпотом сорвалось с губ. – Никого не впускать и не выпускать…

Пограничник вновь уставился на тушу невиданной прежде твари, застрявшей под колёсами, которую про себя уже окрестил «почтальон». Окрестил потому, что в одной из пастей это несло сумку, набитую прессой. Газеты, извещения, конечно, размокли и расплылись, а вот упакованные посерьёзнее письма ещё можно было прочесть.  Этим и воспользовались пограничники, развлекая себя бытовым чтивом, пока хоронили убитых.

«Никого. Никого не выпускать, – продолжал напряжённо думать пограничник. – А никого и не было – только Почтальон! Принёс посылку для вашего мальчика, а в посылке игла. Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце… письмо! Письмо в сумке, сумка… в образине. Чёрт! Я даже не знаю, какая часть на тебе – голова. А в ней наверняка пальцы. Или нет? Что-то не сходится…»

Утро началось с тихого дыхания под боком, закинутой ноги на его бедро и запаха женщины. Несмотря на ленивое настроение, мысли Арсения занимала не Лиана, а новый эксперимент.

«Итак, вчера было доказано, что гены определенных гаплогрупп подходят под условия более других. Но даже небольшая примесь дала фатальный результат…»

Ли заворочалась под боком, сбивая с мысли.

«С ней тоже надо что-то делать… Вчера она мне неплохо помогла, но допускать ее дальше… Хмм… А это идея…»

Дербень стал поворачиваться, словно во сне, нащупав рукой инъектор на столике у кровати. Едва заметный укол.

«Дело сделано. Можно сходить за разрешением к Вонгу и продолжать работу».

– Доброе утро, – учёный поприветствовал Лиану, – как спалось?

Инъектор благополучно упал под кровать.

Данг хотела было сладко потянуться, но внезапно согнулась пополам и прокряхтела:

– Спалось здорово, а вот проснулось… – женщина снова болезненно дёрнулась, на лице всё было написано без слов.

– Что такое? – в голосе Арсения чувствовалось искреннее желание помочь и тревога, однако если посмотреть в глаза – там был только холодный расчет и констатация того, что все идёт, как надо ему.

– Спазм, – сквозь зубы процедила Лиана и попробовала разогнуться, но тут же замерла. – При движении усиливается.

– Давай я позову Мину, она тебя посмотрит? Или дать таблетку обезболивающего?

– Давай таблетку. Мина меня на день как минимум запрёт на карантин. А я не думаю, что со мной что-то серьёзное. Надо быстро оклематься и подняться. Сегодня же мы продолжим экспер… – и учёная снова согнулась в приступе боли.

– Ли! – вернувшийся мужчина быстро уложил ее обратно. – Куда ты в таком состоянии собираешься? В обморок посреди всего процесса упадешь, не дай-то бог. Нет, сегодня ты лежишь в постели и болеешь. Ты же знаешь Вонга и его любимую бюрократию – хорошо, если сегодня я добьюсь получения нужного нам материала. А завтра будем проводить финальную фазу.

Арсений стал гладить Лиану по щеке и плечу. Та замерла, чтобы движением не вызвать новый приступ, и через пару минут задышала ровнее. Он дождался, пока она заснула и с самодовольным видом встал с кровати.

«Дела сами себя не переделают».

***

Даниила ввели в помещение лаборатории, вывернув руку так, что он не мог ничего видеть кроме блестящих чистотой плиток пола. По пути они преодолели несколько коридоров, поворотов и внутренних дверей. Волк скрупулезно запоминал всё, от количества шагов до запахов и шумов вентиляции – это могло пригодится.

Наконец, он оказался в помещении, наполненном многочисленными приборами, анализаторами и прочей исследовательской аппаратурой. Киберимплант Волка уверенно определял её принадлежность – генетические эксперименты.

Вообще Даниилу несказанно повезло, что местная охрана озаботилась лишь обыском и не пропустила пленников через какой-нибудь сканер. Внутри Волка можно было обнаружить очень много высококлассного "хрома". Возможно тут сработало сразу два фактора. Происхождение пленников – в России старались не внедрять в тело киберпротезы без необходимости, в отличии от американцев или японцев. Да и общая расслабленность от долгой и нудной службы в глуши давала о себе знать.

– Ты главное не сопротивляйся, красавчик, – пристегивающий Волка к медицинской кушетке Карл криво усмехнулся. – Шанс остаться в живых у тебя есть, но мизерный. Судя по нашим наблюдениям за трупами, которые мы таскаем в шахту, монстры у дока получаются всё более и более человекоподобные.

Даниил и не сопротивлялся. Он продолжал жадно впитывать информацию из всех возможных источников. Например, судя по интонациям Карла, этого таинственного «доктора-живодера» тут не любили и боялись. В голосе конвоира даже слышалось сочувствие, когда, закончив фиксировать Даниила, он тихо обронил:

– Удачи, парень. Пусть смерть твоя будет лёгкой.

– Спасибо, – отозвался Волк, не испытывая к охранникам никакой неприязни. – Я обещаю, что ваша смерть тоже будет лёгкой.

Карл покачал головой, а второй, имени которого Даниил так и не услышал ни разу, хохотнул:

– Вмазать бы тебе, да вон док по коридору ноги волочёт. Он всё время шаркает – за километр слышно.

***

На удивление Вонг дал разрешение довольно быстро. Учёный видел, что начальство дёргалось: не иначе получило приоритетный заказ, так что остальное пока отошло на второй план.

«Восьмое июля две тысячи сорок девятый год. Десять тридцать по местному времени.

Вчерашний эксперимент позволяет с большей долей вероятности сказать, что я почти нащупал разгадку. Проанализировав ситуацию, я пришел к заключению, что объект, не достигший определенного возраста, в том числе не получивший гормональные изменения организма, среагировал на препарат таким образом. По моим данным новый объект соответствует всем необходимым критериям, так что данная попытка должна увенчаться успехом…»

Арсений свернул журнал, входя внутрь своей лаборатории.

– Почему я вас наблюдаю здесь? – поинтересовался Дербень. – Вы после вылазки к местным хотя бы в душ сходили? Нет? Пошли вон отсюда!

Дверь за охраной закрылась.

– И вот с кем мне приходится работать? А потом удивляются, что нет результатов… Ладно, кто у нас тут сегодня?

– Ой, док, под дурака-то не коси! – отозвался Даниил оценивающе разглядывая вошедшего: обычный молодой мужчина, кареглазый шатен, слегка небрит. Его легко было представить читающим лекции студентам где-нибудь в МГУ. – Вы же уже выяснили, кто мы и откуда. Много ума не надо – в Сеть залезть и поиск по изображению запустить.

– Честно, мне абсолютно все равно кто и откуда, но… – учёный демонстративно подошёл к рабочему месту и включил компьютер, – могу узнать. А пока…

Дербень словно бы в задумчивости начал перебирать препараты на рабочем столе.

– Вы же перед поездкой на эти всякие сафари вряд ли делали прививки от местных болячек? Лично я забыл, так что по прибытии пришлось восполнять этот пробел.

Он показал инъектор, обходя стол, и остановился слева от Волка. На губах Арсения появилась улыбка, абсолютно не коснувшаяся глаз.

– Небольшой укол. Это не больно.

Игла пробила синтетическую плоть протеза и впрыснула препарат. Волк мысленно улыбнулся удаче. Шанс был пятьдесят на пятьдесят, хотя нет, больше, и Даниил это знал. Именно на это он и рассчитывал, когда провоцировал Платона: он должен был попасть сюда, а не Судов.

– Какая забота, док. Но может скажете, что это было на самом деле?

– Забота? Хотя да. Почему бы и нет.

Дербень подошёл к своему рабочему месту, внимательно посмотрел на Волка, после на монитор.

– Всего лишь лёгкое успокоительное. Думаю, это лишним не будет, особенно после ваших приключений. Да, особенно после них. Вашими спутниками тоже занимаются или вскоре будут.

Арсений смотрел на показания, отмечая, что они приближаются к нужным значениям. Заодно, уже на автомате, он отключил камеры в лаборатории. Зачем, чтобы коллеги видели его опыты? Делиться наработками с этими бездарями?

– Подопытный: молодой мужчина. В довольно приличной физической форме. Экспресс анализ показывает, что здоров. Явных изменений организма не отмечено.  десять тридцать пять по местному времени. Сейчас будет введен первый компонент. Прогноз более девяноста процентов, – он закончил диктовать.

Некоторое время в лаборатории царила тишина.

– А вот теперь я по-настоящему позабочусь о тебе, друг мой…

– О нет… Не надо… – Даниил сморщился. – Я девочек предпочитаю. Но даже если бы ты ей и был – не прошел бы кастинг. Неудачник потому что. Только и делаешь, что прикрываешься какими-то научными исследованиями, а самому просто нравится мучить людей.

Да, этим приемом Волк сегодня пользовался уже второй раз, но почему бы и нет? Судя по наблюдениям, этот высоколобый эгоистичен и самовлюблён. Взбесится – потеряет бдительность и, может быть, ещё что-нибудь расскажет, разоткровенничается, как киношный штампованный злодей. Волку хотелось узнать, над чем именно он работает.

– Ну да, не всем везёт родиться в нужной семье, да ещё с серебряной ложкой. Вот только зачем считать всех остальных неудачниками? А не много ты на себя берешь? Пока ты прожигал жизнь, я пахал… Сначала в той чертовой глуши, куда за каким-то хреном поперся отец. Ладно бы один, так ещё нас потащил. Потом больницы, школы, университет.

Арсений взял стул и поставил неподалеку от кушетки. Инъектор положил в карман халата.

– Дома мои мозги нахрен никому не сдались. «Молодой человек эта область до конца не изучена. Эти опыты не нужны. Лучше займитесь косметологией». Конечно, у тебя таких проблем не было, получал все, что хотел?

– Абсолютно всё, – медленно ответил Даниил, прикрыв глаза и глупо улыбаясь. – Если судьба так распорядилась – грех не пользоваться. А что ты вообще делаешь? Может мне понравится идея, и я дам денег? На кого ты сейчас работаешь? Арабы? Англичане? Китайцы? У меня есть деньги. Много денег и я могу…

– Над чем я работаю? Над тем, чтобы подобные тебе, богатенькие деточки могли жить, развлекаться… – в глазах Арсения загорелся фанатичный огонь, – меняться. Ты же был в Америке. Наверняка был. Там изменения происходят за счёт имплантов, киберпротезирования, но это все внешнее. А я хочу найти способ – это сделать по-другому. И знаешь....

Дербень начал медленно подниматься со стула.

– Знаешь, вчера я понял, чего мне не хватало для того, чтобы решить эту проблему. И ты так удачно заглянул ко мне. Так что твои деньги для меня ничего не значат… А время идёт, надо начинать первую фазу. Заболтался я с тобой…

– То есть если у тебя всё получится, то я смогу видеть в темноте, как филин, или использовать эхолокацию, как летучая мышь? – Волк говорил тихо, едва шевеля языком и наблюдая за ученым из-под прикрытых век. – Смогу, например, отрастить руку, как ящерица хвост?

Арсений нарочито медленно делал все приготовления. Либо пан, либо пропал. Пока для него все складывалось идеально.

– Если получится? Тогда ты точно войдёшь в историю, как первый измененный человек, – усмехнулся учёный, а после тихо про себя добавил: – если выживешь, конечно…

Дербень повернулся к Волку, держа в руках препарат.

– Понимаешь, благодаря твоему участию мы, может, сумеем улучшить человека, довести его до совершенства. Пойми: заполучить себе качества животного для улучшения зрения, слуха, скорости и прочего… – Арсений мечтательно закатил глаза. –  А плата за это – небольшая толика изменений. Ты можешь себе это вообразить?

– Нет… Всё плывёт перед глазами… Что ты мне вколол?..

– Ничего такого, что тебе повредит. Обезболивающее, нейролептики и коктейль витаминов. С непривычки все так на него реагируют.

Волк внутри Даниила довольно оскалился и приготовился к броску.

– Приятные ощущения, если честно. Такое обалденное чувство наслаждения… Это круче, чем секс… Попробуй как-нибудь… – парень облизнул губы. – Только рука немного болит…

– Рад, что тебе хорошо, – в глазах ученого горел огонь, – сейчас я тебе сделаю ещё укол и рука перестанет болеть. Секс… Это точно будет круче, такого ты ещё не испытывал и вряд ли испытаешь.

Арсений подошёл к кушетке справа, чуть склонился над парнем.

– Приступим?

– Давай уже. Не тяни.

– Желание пациента, почему же не уважить?

Мужчина с какой-то отеческой улыбкой начал подносить инъектор к плечу парня.

– Потом расскажешь свои ощущения…

Арсений не смотрел на лицо Даниила, иначе распахнувшиеся глаза и кривой хищный оскал заставили бы его испугаться.

 Скрежет металла, треск. Кибернетическая рука Даниила вырвала крепления ремней и метнулась к инъекционному пистолету. Рывок и тот оказался в искусственных пальцах. Арсений отшатнулся, но недостаточно быстро. Инъектор уколол его в грудь, впрыскивая препарат.

– Лучше сам.

– Что… ты… наделал… – он смотрел на место касания пистолета. – Ты неблагодарный… Вы все такие. Делаешь для вас, а вы отплатить решаете…

Дербень резко сделал пару шагов назад, оказавшись у своего стола и нажимая кнопку вызова охраны.

– Думаешь, что выиграл?

– Ага. Расскажи им, что сам стал подопытным, и займёшь моё место. Или заткнись и молись. Вдруг на тебя подействует как надо.

 Слыша, как приближаются тяжелые шаги, Даниил ухмыльнулся и, откинувшись, прикрыл глаза.

– Моё предложение в силе, док… Если выживешь…

– Этого в изолятор и проследите, чтобы с ним никто не контактировал. Я позже решу, что с ним делать, – бросил Дербень вошедшим парням. – Ещё пусть заменят кушетку. Опять дерьмо закупили, вместо нормального оборудования. Что встали?! Забирайте его и валите.