Читать книгу: «Сердца мира. Книга вторая», страница 5

06

Выходные дни подкрались незаметно. Точнее я знала, что они близко, однако на Деймосе было столько праздников и других поводов не учиться, что периодически мне становилось скучно. А если мне становилось скучно, то в голову автоматически приходило что-то сродни апокалипсису. Потому, пытаясь усмирить свой характер, скуку и остальные неблагонадежные порывы, я читала. Моего рвения никто не оценил, так что в библиотеке я "тухла", как говорила Ни, одна, периодически навещаемая только злой Марконтьяр, которую доводил Барсик. В таком темпе пролетели почти три недели полу-безделья: в редкие учебные дни нам давали крохотные крупицы знаний, их в свою очередь я или углубляла сама, или уже знала, логически догадываясь о настолько очевидных вещах.

Библиотека в школе была не просто большой – огромной. С открытым от удивления ртом я ходила сюда первые дня три – не могла надивиться высоким, уходящим под самый потолок стеллажам, разбитым по уровням узкими подвесными мостиками и нередкими каменными лестницами, ширина ступеней которых позволяла безопасно стоять и даже сидеть, не боясь упасть. В то же время каждый уровень уходил к стене, где в особых нишах стояли диван, пара кресел и чайный столик для удобства чтения.

Всего уровней было больше двадцати – выше я не поднималась. Однако знала, что под самой крышей был закрытый этаж, предназначенный только для учителей и директора, в который не пускали учеников из-за ценности тех книг и документов, что хранились там. Хотя, скорее всего, я врала самой себе. Причиной того, что я пришла сюда в первый раз, стала точно не скука. Может потом она и стала отправной точкой, но сперва я хотела найти информацию о подселенцах.

И это оказалось действительно сложно, потому как не особо приветливая женщина-библиотекарь меня проигнорировала, медленно цедя чай из треснутого блюдца (не из чашки) и внимательно заглядывая в любовный роман в потрёпанной обложке. А книги, естественно, были разбиты по алфавиту. Так помимо того, что в моей голове что-то замкнуло и Деймосовские буквы я тоже переводила, так они еще и не совпадали! То есть я искала уровень с буквой "П", а здесь это была загогулина, очень похожая на "З", только еще с хвостиком и перечеркнута крест на крест. Но книги здесь были совсем на другие буквы! Значит мой запрограммированный на этот язык мозг просто давал мне значение слов, а то, как звучит оно на новом языке, я не знала, потому и букву, с которой оно начинается, понять не могла.

В конце первого дня мне хотелось если не покусать кого-нибудь, то психануть и вернуться на Фобос – там все понятно было. Однако, на следующий день я пошла покорять эту вершину вновь, не желая сдаваться куче книг и рукописей.

Мое весьма громкое ворчание довело библиотекаря только на третьи сутки, однако я была довольна как удав, проглотивший… низкую тетеньку в очках, которая бессердечно меня игнорировала несколько дней. В итоге мне показали небольшую платформу с кафедрой, которую я сперва посчитала предназначенной для выступлений. Подойдя к которой и отдав магические крохи, ты мог вызвать к себе книги по нужной тематике. То есть поднимаешься, кладёшь руку на небольшой выступ, отдаёшь импульс и чётко называешь название, автора или слово, которое тебе необходимо найти. Книги летят к тебе сами, потому можно спокойно идти и с чайком изучать все, что покажется интересным.

Вот только, насколько бы проще мне не стало жить с таким приспособлением, за прошедшие три недели я почти ничего не нашла про подселенцев. Общий смысл сводился к тому, что и так было мне известно: каким-то магическим образом маг-целитель запечатывал тело и разум болеющего ребенка в особый "кокон" и помещал в здорового. Кто из них будет контролировать носителя решал уровень силы, у кого выше – тот и главный. В течении определённого времени носитель и подселенец взаимодействовали вместе – зависело это от болезни. Но не более двух лет, потому как дальше шло полное слияние, которое могло привести к смерти подавляемого. Бывали, конечно, и счастливые случаи, однако чаще всего он или умирал, или становился "овощем" без разума, чувств и мыслей.

Интересным, кстати, было и то, что при выселении процент выживания носителя был равен десяти. Это было следствием того, что при этом достаточно длительном процессе он должен был довести себя до состояния близкого к смерти. Причём обязательно сам и по собственному желанию, иначе ритуал не сработает. Грань между жизнью и смертью поможет "выбраться" подселенцу, а носителю – лишиться сил. Большая часть пациентов после такого лечения умирали, потому маги и решили больше его не практиковать. С чего подселением решила побаловаться бабуля, мне было не понятно, однако причиной скорее всего и являлась болезнь моей подселенки.

Думаю, не будь я при подселении младенцем, то скорее всего согласилась бы. Все же я не смогла бы выдержать болезнь ребенка, которого могла бы спасти. Хотя эта девочка старше меня лет на пять. Или ей было четыре, когда все произошло?

Как бы то ни было, ничего интересного по этой теме я больше не нашла. Были ли тому причиной гонения, произошедшие несколько тысяч лет назад как раз на таких "лекарей", или же непрактикуемость таких методов сейчас, но я и этому была рада.

Интересовал меня также тот факт, что никто, кроме самой бабули Актинии, не знал личность подселенки. Вместе с именем, возрастом, родом и многим-многим другим, что должно было быть у обычного ребенка. Однако по счастливой случайности я знала имя и возраст. Хотя название рода или фамилию я не могла вспомнить, как не пыталась.

Итак, Алесса – девочка четырёх лет. Если отсчитать примерный возраст от моего дня рождения, то получится две тысячи первый – двухтысячный год. Сколько девочек с таким именем и возрастом родилось на Деймосе в эти года?

Ответ: ни одной.

В тот год, собственно, как и обычно, родилось в несколько раз меньше девочек, чем мальчиков, однако именно в двухтысячном был упадок рождаемости. Да и имя было нетипичным для аристократии, а именно с неё я начала поиски, ведь скорее всего простолюдинка вела бы себя по-другому.

Это наводило на мысль, что Алесса, возможно, дитя Фобоса (что было немного очевидно, ведь вселили её именно там, а род Кери жил в том мире очень долго). Что-что, а записей актов рождения со старого мира у меня не было, как и возможности их заполучить.

Потому на некоторое время я забросила это дело и переключилась на… геральдику. Да-да, именно на неё. И это казалось мне спасением, потому как абсолютно каждый род аристократии двух миров был здесь учтён.

Я изучила всё. Но разочаровалась ещё на половине. До меня дошло, что "простые" дети Фобоса и Деймоса сильно отличаются. А значит, самая обычная девочка с мира бабули могла быть Алессой, которую я ищу. И это стало проблемой. А перебрав многочисленные древа, я не нашла подходящих аристократок.

Тупик подкрался спустя две с половиной недели немыслимой работы. Меня не смущало то, что все было впустую, наоборот – я радовалась подвернувшийся возможности погрузиться в собственные мысли. Мою бурчащую и задумчивую особу не раз пытался остановить отец, а вместе с ним Вольтер и друзья. Однако, услышав очередной сложный для понимания вопрос, меня отпускали. Все, кроме Князя, тот каким-то образом понимал то, что я хочу услышать, и иногда отвечал и на моё удивление попадал в нужное направление – именно он предложил поискать в геральдике. Правда, я не сказала, кого именно я ищу, но идея тогда мне казалась золотой. Надо было напрямую спросить о ребёнке.

Феликс слишком много знает и столько же скрывает, так что, думаю, он мог бы мне поспособствовать. Если бы появлялся чаще и не исчезал так резко!

Последние дни перед Днём Смерти Луны я все так же ковырялась в геральдике, изучая древа Кери, Асгард и Вольтер. И хоть первые два были достаточно интересными, но внимание привлекли именно последние.

Странным было то, что один из Великих родов Деймоса появился всего-ничего, почти сорок лет назад. То есть включал он всего два поколения! Первым был отец Феликса – Александр Вольтер, появившийся считай из ниоткуда. Просто пришёл на Деймос, стал главой огромного куска земли и людей его населяющих и начал править. Забавно, конечно, но женился он на обычной девушке – Гилиде Винстер из обнищалого рода графов. А спустя некоторое время на свет появился и сам Феликс. День рождения у него и вправду совпадал с моим.

И старше он меня был ровно на семнадцать лет. Забавно, конечно, с одной стороны, но с других вот не очень.

В этой книге, или же это был больше учебник, были приведены ко всему прочему иллюстративные портреты. Общую суть они отражали, однако были настолько маленькими, что хотелось как минимум раздобыть лупу. Как максимум найти нормальные портреты, чем я и занялась. И нашла их достаточно быстро – стопка книг, что прилетела ко мне ещё в прошлый раз, была распотрошена до конца, а в ней и нашлось дополнение к геральдике, где абсолютно все портреты были даны в масштабе.

Первым мне на глаза попался именно старший Вольтер, который Александр. Достаточно аристократичного и хрупкого телосложения мужчина лучезарно сверкал улыбкой. Однако злой взгляд и неожиданно светлые волосы портили всё. Блондинов я от природы не люблю, но вот глаза… льдистые и злые. Они были очень похожи на те, которые я периодически видела у его единственного сына, являющегося полной противоположностью своего отца.

Женщин здесь не изображали, и меня это не удивило. Однако то, что я увидела, перелистнув страницу, повергло меня в шок. Точно такие же льдистые глаза, только чёрные и особенно колкие, прямой уничижающий взгляд и жуткий рубцевидный шрам от брови до самого подбородка, пересекающий абсолютно белый, словно слепой глаз. И подпись: Феликсиниан Александр Вольтер – единственный наследник, темная магия, уровень высший.

Не знаю, сколько я просидела, склонившись над портретом того, в кого была влюблена со всей определенностью, и того, кто иллюзиями скрывал лицо чудовища. Изменилось ли моё мнение о нем? Определенно да. Я стала ближе к нему. Пусть и на маленький шажок, но завеса тайны приоткрылась.

Теперь мне хотелось знать больше, намного больше. Я хотела узнать всё.

Последние предпраздничные дни тянулись как патока, лишь изредка время ускорялось и не казалось скучным настолько, что хотелось лезть на потолок. За три дня до той самой Ночи уроки заменили на беготню с украшением всех дверей, окон и каминов. Точнее, по традиции каждый ученик замка должен был обвешать вышеперечисленное живыми цветами и травами в стазисе, дабы выдворить всё плохое и нечистое из комнат, а также приманить хорошее.

С украшением я справилась минут за пятнадцать, включая формирование стазиса, который ставился практически моментально, пусть и с привычной болью. А после начала скучать. Библиотека была полностью перелопачена, по крайней мере та часть, которая меня интересовала. Марконтьяр лежала рядом и листала газету или журнал, я так и не поняла, а остальные очень тщательно готовились к празднику.

За ту неделю, что я пропадала в хранилище информации, особо ничего не произошло. Кроме того, что парочка голубков: Гавния и Майкл распалась. И, если верить Мао, то навсегда. По "удивительной случайности" я узнала об этом почти первая. Потому как часов с десяти вечера мне таскали цветы от принца. Не особо вчитываясь в стихи и прочую лабуду, которую он пишет на открытках, я возвращала их обратно, чувствуя что-то между дискомфортом и предательством перед Вольтером – пусть фиктивным, но женихом. Что поделать со стереотипным мышлением? Особенно подкрепляемым на Деймосе.

Очередной громкий стук в дверь отвлёк меня от длительного залипания в окно. Мао привычно сказала "войдите", лениво потянувшись и зевнув так, будто не спала несколько суток. Дверь медленно отворилась, явив нам высокого худощавого парня, профессионально улыбнувшегося именно мне (видимо запомнил, кому таскает новые букеты уже третий час к ряду). Мне была протянута открытка со стихами и букет чего-то похожего на магнолии, только яркого синего цвета в оранжевую крапинку. Взгляд перекочевал с цветов обратно на доставщика, который скис в ту же секунду и пробормотал:

– Леди Асгард… это лириины… их достать практически невозможно! Возьмите хотя бы их… Жалко же.

Я мотнула головой, пытаясь затолкать собственную совесть в самый укромный уголок сознания, и вновь отвернулась к окну. Ну не буду я принимать от него цветы! Это помимо того, что некрасиво по отношению к нему самому, так я себя ещё и обязанной буду чувствовать. А оно мне вообще не надо.

– Шёл бы ты отсюда, парень, – вскочила на ноги Марконтьяр, – видишь, какая у нас Леди правильная.

За что схлопотала мой презрительный взгляд. Девушка на мою сквашенную моську отреагировала усмешкой и взлохмачиванием и так растрепанной косички. Я поправила волосы, поймала очередной печальный взгляд парня и проследила за тем, как тот открывает дверь, затем замирает, бледнеет и пятится назад. А в комнату, словно крадущийся хищник, медленно входит Лорд Вольтер. Секундная заминка, в течение которой мужчина осматривает посыльного, цветы, меня, и на его лице расплывается ехидная улыбка.

– М…м...милорд… – пропищал в прямом смысле этого слова парень с цветами, чуть ли не плюхаясь в обморок и одновременно пытаясь поклониться.

Вольтер, уже потерявший к нему интерес, прошел мимо, сел в кресло напротив меня и, поставив голову на согнутую в локте руку, вперил пронзительный взгляд чёрных глаз в мою скромную персону. Так и хотелось спросить: и в чем я успела провиниться? Но Лорд молчал и был очевидно скептически настроен на подобного рода вопросы с моей стороны.

– Пойду я, пожалуй, схожу куда-нибудь… туда, – пробормотала Мао, направив взгляд на дверь, уже прикрытую с невиданной аккуратностью посыльным несколько секунд назад.

Отлично, все меня бросили. Что-то мне подсказывает, что и цветы больше не будут приносить. Это, конечно, плюс, однако оставаться наедине с несколько разозленным Князем не особо… комильфо.

– Поедешь со мной в сады на праздник? – неожиданно мягко спросил Лорд, когда за подругой закрылась дверь.

Я перевела удивленный взгляд на мужчину, весьма оперативно меняющего настроение, внешний вид… и много еще чего. Сказано при этом было в таком ключе, будто он не спрашивал, а давал мне разрешение. Ну или уже решил за меня.

– Это вопрос или утверждение? – я осмотрела лицо Феликса, борясь с мыслью о том, насколько сильный морок он накладывает, дабы скрыть шрам.

Спросить об этом напрямую будет, конечно, глупо. Да и страшно. Но пытаться самой что-то увидеть мне не мешает никто. Интересно, зачем прятать истинную внешность, если все, кто его знают, и так шарахаются от него как от прокаженного?

– Пока вопрос, – улыбнулся он мне.

Действительно. Ничего нового я не узнала. Зря только спросила. Но проверять почву на прочность мне это не помешает, даже наоборот. Должна же я хоть когда-нибудь узнать, сколько вольностей мне доступно.

– Интересно, а как ты собираешься меня заставить? – как бы невзначай глядя в окно пробормотала я.

Лорд хмыкнул, отреагировав на мои попытки разведать обстановку лишь изогнутым в улыбке уголком рта. Я же расслабилась – ещё один шажок к приемлемой вольности прошел без эксцессов. Может так и от напряженности между нами избавимся?

– Сомневаюсь, что ты откажешься, – на меня посмотрели с усмешкой.

Ну и что на этот раз он задумал?

– Это ещё почему? – я даже вперед подалась от интереса.

– Ты просматривала архивы за двухтысячный – две тысячи первый года.

Я кивнула своим мыслям и внимательно взглянула на мужчину, не особо понимая, к чему он ведёт.

– И что с того? – я нахмурилась, – подожди. Откуда ты это знаешь?

Лорд довольно усмехнулся, откинулся на спинку кресла и вогнал меня в ещё больший омут непонимания.

– И как результаты?

Мне оставалось только закатить глаза и пробурчать себе под нос:

– Полагаю ты знаешь.

Мужчина кивнул мне и сощурил глаза, словно кот, напившийся сливок. И хотя сама ситуация не предполагала веселья, но я не смогла сдержать улыбку – выглядел он очень мило. Интересно, не прячь он свой истинный облик, смогла бы я так же беззаботно улыбаться? Или подошла бы к нему вообще? Потому как, какой бы доброй и отзывчивой я сама для себя не казалась (и даже немножко самовлюбленной), я бы морально не смогла противостоять ему так, как пыталась изначально. Люди все же предвзяты, и я не исключение.

– Я могу дать тебе сводки Фобоса за этот период, – совершенно ровным тоном сказал этот… шпион.

Даже не знаю, как назвать его неожиданную слежку. Но по факту я ни одной живой души в библиотеке не видела, кроме меня самой и библиотекаря. Тогда откуда информация? Тем более настолько подробная.

Смущает здесь не только это, но и то, что Вольтер не скажет, откуда он все всегда знает. Только, если ему будет это выгодно. А где найти выгоду для человека, то есть мага, у которого есть всё?

– Это всё равно, что искать иголку в стоге сена. Имени и возраста слишком мало, – наконец выпала из прострации я, – а большего я не знаю.

Задумчивая тишина заполнила комнату. Феликс явно думал о том, стоит ли мне рассказывать или нет. Что-то мне подсказывает, что мужчина знает кучу нужной мне информации, но не скажет и двенадцатой части. Интересно почему? Считает меня маленькой, глупой девчонкой? Или же хочет, чтобы я узнала обо всем сама? Легче было бы просто рассказать то, что я и так почерпну из архивов. Однако, Лорд хочет, чтобы я корпела сама.

Снова так много этих "почему?". Забавно ещё то, что чем больше информации становится, тем возрастает и количество вопросов.

– Варг. Её зовут Алесса Варг, – решил всё же сказать мне Феликс.

Фамилия? Точнее имя рода. Что-то я не припомню никого знакомого с такой фамилией. Хотя, глупо бы было надеяться, что среди моих или бабушкиных знакомых найдутся не особо счастливые родители, не попытавшиеся хоть на пару минут взглянуть как живёт их дочь.

– Мне не особо нравится то, что ты многое знаешь, но рассказываешь только тогда, когда тебе что-то нужно,– очередное моё бурчание.

– Значит ты согласна? – не обращая внимания на мои слова спросил он, как обычно делая это только для виду.

Я вскочила на ноги, прошла к окну, начав рассматривать парк, где слуги уже заканчивали подготовку к празднику.

– А у меня есть выбор? – я вновь перевела взгляд на мужчину.

Мне казалось, что он ответит так же, как говорят обычно, отвечая на эту фразу. Но Вольтер не был бы Вольтером, если бы не выдал что-то подобное этому:

– Нет. Выбора у тебя нет.

Я хмыкнула, по привычке даже забыв сказать колкость или тяжело вздохнуть.

– Ладно, – пожала плечами, – но я возьму с собой парочку друзей.

Лорд не отреагировал на мою наглость совершенно никак, медленно поднявшись и почти строевым шагом пройдя до входной двери. Вот умеет он показать, что разговор окончен. Или это можно назвать "мастерски уйти от разговора"?

– Я в тебе не сомневался, – произнес он напоследок и закрыл за собой дверь.

И что это было? Похвала, или же ехидство? Как можно вообще разговаривать двоякими фразами? Я бы точно забывала, что сказать хотела.

Потому вслед ему показала язык. Но закрытая дверь уже ничего не смогла мне ответить.

07

Размеренный стук копыт по каменной дороге, шум ветра, пение птиц и громкое зевание Марконтьяр, сопровождаемое таким же не особо тихим бурчанием Гавнии. Солнце уже вовсю светило над головами, однако воздух, посвежевший в предрассветные часы, не позволял высунуть нос из-под длинного вязанного шарфа, который дал мне папандр на прощание, отправляя нас с хмурым видом и бегающими глазами.

Меня это естественно напрягло, потому я сканировала Вольтеровскую спину на предмет написанных на ней секретных мыслей, жутких задумок и прочей дичи, которая вообще никак не могла там появиться. Но, даже осознавая патовость сложившейся ситуации, я продолжала надеяться, периодически впадая в такую задумчивость, что чудом держалась в седле.

Остальные присутствующие, особенно стража и с десяток моих служанок, которых с барской руки отправил с нами отец, бдели за мной, недовольно покачиваясь и подпрыгивая в карете из-за выступающих камней на дороге. Это им ещё повезло – Вильгельм изначально хотел их в закрытых каретах повезти, для сохранности так сказать, однако после моей скрюченной физиономии согласился на ту, что имела откидной верх. При желании крышу можно было раскрыть, чем воспользовались сперва обрадованные мы. Потом правда меня посадили на лошадь, а остальные замёрзли. Но это было уже не так важно, как возрастающая боль в мышцах и ноющая Гавния Блек, заткнуть которую не под силу было никому. Феликс не вытерпел девушку и десяти минут, умчавшись вперед и продолжая вести за собой наш отряд, а я осталась слушать и ощущать на себе все прелести дальних поездок с подругой.

– Почему мы должны тащиться куда-то в такую рань? – хриплым от холода и количества разговоров голосом произнесла русалка.

Тут же из соседней кареты послышался заковыристый, но совершенно не знакомый мне мат. Не буду говорить почему я поняла, что это именно он.

Мне показалось странным, что девушка сказала "рань", взамен логичного "поздно". Ведь если здесь все, что касается времени суток идёт наоборот, то и такие понятия должны соответствовать. Очередной "баг" моего внутреннего переводчика?

– Тебя никто силой не тащил, – открыла глаза Мао, но не сдержалась и зевнула вновь, зажмурившись и укутавшись в тёплое одеяло, осмотрительно прихваченное с её же кровати, – ты могла отказаться.

Ни не мёрзла вообще, видимо сказывалась её «земноводность». Остальные же вздрагивали от каждого порыва ветра.

– А куда мы вообще едем? – неожиданно "проснулась" Гавния, начав озираться по сторонам так, будто смогла бы увидеть что-то примечательное и сразу понять где мы.

Я вот, например, вообще не отличала ни деревья, ни лес, ни даже дорогу. Хоть и знала, что мы уже час как по другому материку едем. И всё это только потому, что перед самым выездом мне всучили карту Деймоса, которую можно было приближать и удалять, словно она была электронной на телефоне. Так я узнала, что в этом мире есть три материка, каждый из которых почти полностью принадлежал Высшим Лордам – каждому по материку. Самым большим был тот, что находился справа и носил заковыристое название, запоминать которое я даже не стала, не сумев прочитать его с первого раза. На нём же располагались земли драконов, горы гномов и лес эльфов. Его главой был Магистр и занимал он добрую половину территории.

Левый материк был подвластен Вольтеру, который занимал намного больше половины и почти в два раза больше, чем земли главы Деймоса. Остальное разделили Лорды поменьше и графы, изредка не попадающие под покровительство Лордов. И, наконец, третий, тот, что находился внизу – Артилон, земли моего отца. Он был меньше двух других, однако отец не делил земли вообще ни с кем.

Мы направлялись в сады, расположенные на вольтеровском материке, близ каких-то там гор и в относительной близости от главного торгового города этой местности.

– Да чёрт его знает, – пробурчала я, пытаясь спрятать под шарфом порядком окоченевший нос, – какие-то там сады.

Реакция присутствующих меня слегка ошеломила: Мао напряглась и начала переводить взгляд с меня на Вольтера и обратно, Гавния просто замерла на месте, слегка приоткрыв рот от удивления, а парни нахмурились, причём одновременно.

– Серьезно? Мы едем в те самые сады Геры? – Марконтьяр вмиг стала собраннее и задумчивее, словно за секунду успела проанализировать всю ситуацию.

Не удивлюсь, если так и было.

– Туда же попасть можно только по приглашению! – Майкл даже привстал на пару секунд со своего места, но сразу же уселся обратно, схваченный за полы плаща Барсиком.

Я недоумевающе оглядела озадаченного принца, затем подняла бровь, как бы намекая, что все до боли очевидно, и для разгадки тайны необходимо только раскинуть мозгами. Но парень всё ещё смотрел на меня, видимо не желая терять ограниченный запас мыслей. Тут уже я не сдержалась, закатила глаза и молча направила руку в сторону жениха, тёмная спина которого словно пиратский парус маячила впереди, заставляя в панике убегать всё живое.

– Ну… да. Не подумал, – оглядев мужчину, произнес Майк, в глазах которого наконец блеснул огонёк разума.

А я слегка надавила ботинками в бока своей лошади, дабы поскорее убежать от волны глупостей, что ожидала меня дальше. На самом деле, комфортно мне было лишь в компании Мао и, как ни странно, Вольтера. Однако, так как второго я опасалась, то путешествие с одной драконицей показалось мне слегка "рискованным". Ну или я паникёр. Так или иначе, я взяла с собой всю нашу шубутную компанию, с которой хоть и не скучно, но иногда трудно.

Стоило мне поравняться с Князем, ледяным тоном раздающим приказы охранникам, как все трое обратили на меня внимание и замолчали. Снова тайны? Ничего нового.

– Замёрзла? – спросил Феликс, с серьезным видом рассматривая мой шарф и яркий салатовый плащ.

Нет, ну а что. Мне, между прочим, опостылели нежно-розовые и пастельные тона. А когда выбирали ткань для пошива плаща, то я и буркнула "зелёный". Вот и получила, что хотела. Даже свежая травка не была такой яркой и сочной, как я.

– Нам ещё долго ехать? – проигнорировала я вопрос мужчины.

Что-то мне подсказывало, что если я скажу правду, меня посадят в карету и запрут на весь оставшийся путь. А в компании Ни, это почти что кара.

– Ты не ответила на вопрос, – в его голосе послышался лёд.

Но то ли у меня мозги совсем отмерзли, то ли я обнаглела и осмелела в край, но я взглянула ему в глаза и сказала, не ощущая даже грамма опасения:

– Ты тоже.

Глаза Лорда сверкнули, затем потемнели, а на скулах заходили желваки. Меня же обдало таким холодом, что мурашки по коже побежали. Стража слаженно отступила на несколько метров кто вперед, кто вбок. Даже лошади заржали, словно почувствовав хищника.

Я опустила взгляд, ощутив, как кожу обожгло стыдом. Не особо помню, но даже на пике своего подросткового максимализма я так не дерзила. Только если не делала это целенаправленно. Но сейчас был другой случай – я словно хотела выместить на нём свои эмоции. Странно, конечно. Раньше я таким не страдала.

– Прости, – я взглянула в потеплевший взгляд Князя, – и да, я замёрзла.

– Два часа до городка и еще двадцать минут до самих садов, – намного мягче сказал мужчина и протянул мне руку.

Так как я не очень понимала, зачем это делать, да и интуиция подсказывала, что закончится все это не особо хорошо, я качнула головой.

– Нет, спасибо. Я и так согреюсь.

Вольтер тяжело вздохнул, но руку не убрал. Я напряглась ещё больше, однако приглашение проигнорировала, стараясь смотреть куда угодно, только не на мужчину. И за что он такой упрямый?

– Алиса. Возьми меня за руку, – голос стал жёстче, но меня было не напугать таким.

Секунд десять, и Князь, который не особо любил повторять, всё же сделал это для меня. После чего ловко ухватился за вожжи, притянул мою лошадку к себе и привязал её, словно на поводок к своему седлу. Ехать мне от этого стало определенно неудобнее, но стоило только открыть рот, как на меня хмуро взглянули, моментально заставив его захлопнуть. Лорд поймал мою уже почти спрятанную руку, потянул на себя и произнес:

– Пересаживайся.

Я оглядела присутствующих, потом лошадь и самого Феликса, который предлагал, а точнее заставлял меня заниматься чем-то… не особо культурным. Да и вообще порицаемым.

– Два раза повторять не буду, – стало мне ускорением.

Ускорением к мышлению, а не действию, как то предполагалось.

– Ты обещал мне свободу выбора, – я подняла взгляд и поймала усмешку в его глазах.

Естественно у него было всё продумано. Я даже не удивлюсь, если каждое моё движение и слово было учтено.

– Я помню, – на губах появилась усмешка, – ты можешь вернуться и сесть в карету.

Не удивившись такому решению, я кивнула и потянулась к его седлу, намереваясь отвязаться и поехать страдать в компании. Но моя рука была схвачена донельзя довольным Князем, а сама я вмиг оказалась сидящей перед ним, сжимающим меня в действительно очень тёплых объятьях. В голове пронеслись мысли от "Тепло! Остаюсь здесь!" до более разумного "Паника! Надо сваливать!".

– Я вообще-то выбрала второй вариант, – пробурчала я, – тот самый, с каретой.

Над ухом кое-кто хмыкнул и низким голосом произнёс:

– Поздно, Леди Асгард. Вы уже похищены.

Я уселась поудобнее, поёрзав в большом седле и вызвав у Вольтера резкую серьёзность. Нет, а чего он хотел? Что я вообще шевелиться не буду? Размечтался.

– И все же Вы, Лорд Вольтер – крайне грубый деспот и тиран, – не сдержалась я.

Очередной хмык.

– В отличие от Вас, Леди Асгард, я не пытаюсь бороться сам с собой.

Я замерла, осознав, что он имеет ввиду. И это была… правда. Я определенно пыталась выселить из себя чувства и эмоции по отношению к нему. Да только, что мне дало это самое осознание? Принципы и предрассудки, да на худой конец даже воспитание не могли позволить мне то, что хотелось. Я даже мысли про него пыталась заглушить. Безуспешно, конечно, но факт остаётся фактом – я делаю глупость потому, что мне это кажется правильным.

В конечном счёте от себя не убежишь. Однако думать об этом мне не хотелось совершенно. Вскоре я завернулась в плащ Феликса, облокотилась на него спиной и стала разглядывать бескрайнее синее небо с редкими темными облаками.

Не знаю, сколько точно времени прошло, но вскоре я, убаюканная ровно вздымающейся грудью Феликса, его теплом и неожиданно приятной уверенностью, что меня поддержат и не дадут упасть, уснула.

Мне снилась длинная молочно-белая вереница облаков на небе. Та самая, что становится заметна, только когда ляжешь на спину посреди поля или луга. И взгляд, и мысли движутся точно так же медленно, плавно и до безумия тягуче, что само самой начинаешь зевать и задумываться о чем-то серьезном. Что вообще-то странно для моего возраста.

– Мам, смотри! – я поднялась на локтях, забавно приподняв и ноги, и указала пальцем на необъятное облако в самом центре, – это похоже на поромбоса! Рога, голова, длинное тело и пушиииистый хвост!

Я перевела взгляд на маму. Её длинные и удивительно прямые серебристые волосы заскользили по плечам и упали на сочную голубоватую траву. Мягкие черты лица сгладились ещё больше от широкой доброй улыбки, сперва адресованной мне, а после и дивному небу. Яркие зелёные глаза блеснули, лишь на секунду в них мелькнули слёзы. Меня прижали к тёплой груди, непреклонно обхватив сильными замазолеными рукояткой меча руками. Секундное объятие, и мама ласково отстраняет меня, а затем убирает с моей головы сухой листочек, откидывает его подальше и заправляет мои непослушные и как обычно выпавшие из косы волосы за ухо.