Читать книгу: «Голубая мечта. Осколки», страница 2

Глава 4

Заснула я почти под утро, поэтому Олеся еле растолкала меня в 7 утра. Аппетита у меня не было совершенно. В столовой, устроившись на нашем обычном месте, я пила горячий сладкий чай, надеясь, что меня разбудит его живительная сила. Рядом Олеся с завидным энтузиазмом уплетала кашу. И как она умудряется не толстеть? Карины снова не было.

– Надо спросить у Светланы Дмитриевны, куда пропала Карина. Ты не знаешь, в каком домике она живет?

– Неа, – буркнула подруга. – Твое горло перестало болеть? Пойдешь сегодня на озера?

– Побаливает немного, видишь, я даже не ем, – на самом деле я уже забыла про боль в горле, но это была отличная причина, чтобы остаться в лагере и сегодня.

После завтрака мы пошли в домик, где жили учителя из нашей школы. Светлана Дмитриевна была учителем информатики и старшей ответственной за учеников в этой поездке. Никакой обеспокоенности по поводу отсутствия Карины она не выказала, поскольку точно знала, где она. Оказалось, что повариха базы искала помощницу на кухню, а Светлана Дмитриевна, зная неважное материальное положение Карины, предложила ей подработку. Карина с радостью согласилась, так как походы ей казались не интересными.

Проводив подругу на озера, я вернулась в комнату. Странное возбуждение не давало спокойно сидеть на месте. Я решила найти Карину и, может, помочь ей. На кухне мне сказали, что девчонку-помощницу перевели в другой корпус. Одна из поварих как раз собиралась туда идти и предложила пойти с ней. Мы прошли через всю территорию базы к уже знакомой мне двери в заборе. А дальше по знакомой мне тропинке. Мое сердце забилось быстрее – за деревьями показался сказочный дом. Неужели мы сейчас зайдем туда?

– Кухня, – сказала повариха, нажав кнопку на заборе. Часть ограды отъехала в сторону. Мы прошли по дорожке из мелкого щебня, поднялись по деревянным ступенькам. Сердце куда-то ухнуло, когда коричневая деревянная дверь распахнулась перед нами.

Приятный полумрак, запах дерева и тишина окутали меня. Повариха, шагавшая по лесу тяжелой грузной походкой, здесь запорхала чуть ли не на носочках. Невольно я тоже стала наступать легче и тише, как будто боялась потревожить кого-то. Коридор был длинным и извилистым, мне показалось, что мы поворачивали раз десять то вправо, то влево, пока дошли до кухни.

Карина тщательно вытирала тарелки и аккуратно ставила их на поднос. Она была так сосредоточена на процессе, что не сразу меня заметила.

– Привет, вот ты куда пропала! Тебе помочь?

– Ой, привет! – она на мгновение прервалась, – нет, спасибо, я справляюсь. Меня сегодня вечером переведут в столовую подавать ужин. Представляешь, даже платье выдали! Такое красивое! Черное! Я тебе покажу!

Торопливо, но при этом тщательно, Карина помыла руки, насухо их вытерла и достала из шкафа черное платье с белым воротничком и манжетами на коротких рукавах. Она приложила платье к себе и покружилась. Румянец, заигравший на щеках, и счастливая улыбка преобразили обычно печальную девочку. Кожа стала золотистой, как будто подсвеченной изнутри теплым светом, в глазах засверкали искорки, выпавшие пряди челки смягчили острые черты лица. Я увидела перед собой не безликую худышку, а прекрасную счастливую молодую девушку, которой черный цвет платья необычайно шел.

– Каринка, ты такая красивая!

Карина стала пунцовой от смущения. Она замерла на месте и не знала, что сказать.

– Спасибо! Мне раньше никто не говорил такого, – через минуту ступора смогла произнести девчушка.

– Просто раньше никто не видел, чтобы ты улыбалась. Улыбайся чаще, тебе идет.

Я взяла полотенце и начала вытирать мокрые тарелки.

– Ты знаешь, женщины с кухни так хорошо ко мне относятся, как будто я им родная. Я очень хочу остаться здесь на все лето. Ирина Валентиновна должна поговорить завтра со Светланой Дмитриевной, чтобы мне разрешили остаться здесь.

– Тебе не скучно здесь будет? И отдохнуть не получится – ты же на работе.

– Такая работа-настоящий курорт! И кормят вкусно! И в нашей комнате для сна телевизор есть! Так что не волнуйся за меня.

Я еще немного поболтала с Кариной ни о чем. Самый главный вопрос, крутившийся на языке, я так и не задала. Я ни словом не обмолвилась о Германе Сергеевиче. Близилось время ужина, я засобиралась обратно на базу. Кухарки рассказали, как выйти на улицу, и мгновенно про меня забыли. А я мгновенно забыла их инструкции, как только вышла за пределы кухни. Коридор выглядел немного зловеще из-за приглушенного света настенных светильников под бордовыми абажурами. Непонятные тени в углах казались затаившимися гоблинами.

Странно, что половицы под ногами не скрипели противным резким звуком. Я хотела побыстрее убраться из этого адского (не знаю, почему, но именно это определение пришло в голову) логова. Коридор раздваивался. Куда поворачивать – направо или налево? Что говорили кухарки? Ладно, пойду налево.

Кто придумал эти дурацкие красные светильники? Свет в коридоре постепенно изменился. Из демонического красного он превращался в теплый мягкий желтый и привел меня в небольшую комнату. Два окна с легкими светлыми занавесками, персиковые обои с еле видным рисунком, огромный диван, обитый кожей цвета кофе с молоком, два таких же кресла, маленький столик на низких изогнутых ножках с золотистыми вензелями и блестящей полированной крышкой. Интересно, он каменный что ли? Я не удержалась и провела рукой по поверхности, так и есть – камень. Мрамор что ли? Такой мелкий рисунок с прожилками. Напротив дивана я увидела камин, отделанный таким же мрамором, что и столик. Над камином, выбиваясь из теплой атмосферы комнаты, темным пятном висела картина. Очень необычная. Темно-синие мазки по окружности переплетались с изумрудными штрихами, к центру уменьшаясь в размерах. Если смотреть на эту картину несколько минут, начинало казаться, что эта воронка кружится и тебя сейчас туда затащит.

– Тайна океана, – глухо раздалось из середины водоворота.

Я вздрогнула, сердце мое скатилось куда-то в область пяток, а ладони мгновенно вспотели. Инстинктивно я сделала пару шагов назад, на что-то наткнулась, сине-зеленое пятно скакнуло вверх, резкая боль в локте взорвалась в глазах искрами. «Меня засасывает в воронку», – пронеслось в голове. Я зажмурилась от страха.

– Эй, ты в порядке? Открывай глаза.

Я открыла. И снова закрыла. А потом опять открыла и замерла. Тот, с кем я отчаянно хотела увидеться, находился сейчас меньше, чем в полуметре от меня. Более того, его сильные руки в секунду подняли меня с пола и привели в стоячее положение.

– Ты откуда здесь взялась?

Я стояла молча, как партизан.

– Эй, я не укушу. Ты говорить вообще умеешь?

– Я… эмм… заблудилась немного… не могу выход найти…

– В этом доме сам черт не разберет, куда поворачивать, – улыбнулся герой моих снов. – Пойдем, я выведу тебя.

Герман Сергеевич вышел из комнаты. А я все стояла, как приклеенная. Через пару секунд я вышла из ступора и поспешила вслед за ним.

Выход нашелся очень быстро. Дверь открылась, и вот мы уже на пороге. Солнце почти скрылось. Сквозь листву деревьев видны были кусочки оранжевого неба.

– Ты из школьников? Дорогу найдешь на базу?

– Да, здесь совсем близко. – А на языке вертелось «проводите меня, а то мне так страшно… страшно не хочется расставаться с вами, вы такой красивый, и я хочу стать вашей женой».

– Ну тогда пока. Кажется, я тебя уже видел здесь? Или где-то не здесь?

В ответ на это я лишь неопределенно пожала плечами и повернула к воротам, которые немедленно отъехали в сторону.

Потрусив по тропинке, я боролась с желанием обернуться.

Смотрит он мне вслед или нет? Наверняка нет. Чем ему может быть интересна девчонка-старшеклассница без выдающихся женских прелестей.

Если бы я обернулась, то очень удивилась бы тому долгому задумчивому взгляду, который буравил мою спину…

Глава 5

Каникулы в горах закончились. В домик-лабиринт я больше не ходила. Карина забежала в один день радостная сообщить Светлане Дмитриевне, что получила согласие бабки на ее подработку до конца лета. Мы с Олеськой нехотя собирали вещи в рюкзаки. Моя подруга не хотела расставаться с походами и горными реками, а я с голубоглазым красавцем. Больше я его не видела, но мысль о том, что он возможно сейчас в лесном доме, заставляла трепетать.

– Бабуль, я дома! – рюкзак и кроссовки полетели в угол. Бабушка как раз доставала из духовки мои любимые плюшки с корицей. Лицо ее раскраснелось от жара, несколько прядей выбились из аккуратного пучка, а у глаз разбежались морщинки от улыбки, когда она меня увидела. В этот момент я ощутила, насколько сильно я соскучилась по дому, по родному запаху корицы и духов «Быть может». Казалось, прошла целая вечность, как она провожала меня в горы. В тот момент, стоя на кухне, я решила, что больше не хочу уезжать из дома. В тот момент я была счастлива и уверена в том, что мой мир ничто не может разрушить.

Первого сентября я ждала с нетерпением по двум причинам. Первая – я наконец увижу Олеську, которая должна была вернуться из Питера накануне. Я не видела ее почти месяц. После возвращения из горного лагеря она уехала с родителями в Санкт-Петербург к родственникам. И вторая причина – я хотела увидеть Карину, расспросить и разузнать у нее хоть что-нибудь про Германа Сергеевича, который снился мне чуть ли не каждую ночь. Я хотела, чтобы она рассказала мне, что он счастливо женат, что она постоянно его видела в лесном домике с его ослепительно красивой женой. И чтобы я после ее слов выбросила его из головы и поставила жирный крест на этой истории. И в то же время я отчаянно боялась услышать это.

– Я тебе ТАКОЕ расскажу! – Олеська чуть не задушила меня в объятиях.

– И тебе привет! – засмеялась я.– Уже думала, ты не вернешься из своего Питера.

– Эээ, ну почти. Я поступать буду там в университет. И еще я кое с кем познакомилась. Ты бы его видела! Такой красавчик! И мы встречаемся теперь, прикинь! Я – его девушка! – остановить подругу было невозможно. История их знакомства была выплеснута на меня водопадом слов. Я уже не понимала смысла, сказанного ею. В голове звенело от эмоционального потока подруги. Сердце сжалось – Олеся уезжает от меня. Моя подруга больше не будет на расстоянии вытянутой руки. «Не будь эгоисткой! Возьми себя в руки! Соберись, тряпка!».

– Ну ты меня удивила. Я думала, ты парней отшивать будешь еще лет пять, – я понемногу начала отходить от такой сногсшибательной новости. – Неужели твой Сережа не тупица?

– Да он вообще другой! Он учится в университете, он спортсмен, у него такая классная собака!

– Я буду по тебе скучать. Я уже сейчас по тебе скучаю.

– У тебя появится новая подруга, ты же тоже будешь учиться в универе.

– Такой, как ты, не будет никогда.

– Будем приезжать друг к другу в гости, – Олеся обняла меня снова. – Ты видела Каринку сегодня? Интересно, как она.

– Еще не видела, пойдем к ее классу, мне тоже интересно, как прошел ее рабочий сезон.

Карины в классе не оказалось, и никто из одноклассников ее не видел и ничего не знал о ней.

Глава 6

Дни летели слишком быстро. Олеся во всю готовилась к переезду и без умолку болтала о Сереже. Я готовилась к выпускным и вступительным экзаменам. Мне всегда нравился английский язык и давался он мне легко. Поэтому профессия переводчика казалось мне абсолютно логичной. Бабушка меня поддержала, особенно ее радовало, что лингвистический университет находился всего в паре часов езды от нашего поселка.

Как победительницы ежегодных районных олимпиад по английскому у меня были неплохие шансы попасть на бюджет.

Карина в школе так и не появилась. Оказалось, что она решила не идти в десятый класс, а продолжать работать. Мысли о Германе Сергеевиче все реже мешали мне спать. Иногда мне казалось, что я его и вовсе выдумала.

Экзамены я сдала на отлично. Золотая медаль стала гордостью для моей бабушки и непонятной безделушкой в бархатной коробке для меня.

В день выпускного я смотрела на себя в зеркало и впервые мне нравилась девушка в отражении. Молочный цвет заграничного платья, которое привезла бабушкина приятельница-бортпроводница к такому случаю, смягчил оттенок бледной кожи лица, придав ей теплоты, прибавил яркости зеленому цвету глаз и оттенил каштановые волосы, завитые в легкие локоны.

Перед входом в здание гостиницы «Кавказ» я немного отстала от бабушки, чтобы в очередной раз рассмотреть единственное высокое здание районного центра. Мраморные высоченные колонны, позолоченные львы на постаментах у подножия ступенек, двери с массивными витыми ручками подошли бы дворцу, а для маленького одноэтажного городка все это было слишком вычурным и совершенно не вписывающимся в местность.

– Хватит мечтать, ты идешь? – бабушка уже поднялась к двери, которую тут же услужливо открыл усатый мужичок в серой униформе с блестящими золотыми пуговицами. Было видно, что держать тяжелую дверь стоило мужичку значительных усилий. Я быстро взбежала по мраморным ступенькам, цокая каблучками, и нырнула в прохладный холл гостиницы.

Бабушка уже нажала кнопку лифта. Банкетный зал находился на верхнем этаже и был известен на весь район своим потрясающим видом на горы. Говорили, что в ясную погоду можно было увидеть Кавказский хребет с Эльбрусом.

Зал выглядел невероятно торжественно – тяжелые портьеры с кисточками, бахромой и замысловатой драпировкой, массивные бронзовые люстры, мраморные вазы в рост человека.

«Так, а где же вид?! Тут же все занавешено шторами?!» – пронеслось у меня в голове. Гирлянда из воздушных шаров над сценой и плакат «До свидания, школа!» вообще казались вырезанными из другого журнала и по ошибке вклеенными в картинку пафосного интерьера.

Почти все кресла уже были заняты одноклассниками и их родственниками.

– Кристина, мы заняли уже вам место здесь! – как всегда громко и не стесняясь заорала Олеська с другого конца зала.

В платье в пол нежно-лимонного цвета и волосами, собранными наверх моя подруга выглядела сногсшибательно! Я никогда раньше не видела ее такой нежной и женственной.

– Смотри, что мне Сережа прислал сегодня с курьером! – на ее запястье блестела тонкая золотая цепочка с ярко-красным эмалевым сердечком.

– Какой он у тебя романтик!

– Девочки, давайте садитесь уже, хватит болтать, сейчас начнется, – тетя Валя, мама Олеси, как всегда строгим голосом окликнула нас.

Вот-вот должен был начать свою речь директор школы Николай Владимирович. Я терпеть не могла его занудный голос и манеру разговора.

– Кристиночка, я очки в машине забыла, – бабушка подала мне ключи. – Сбегай быстренько.

– Конечно, бабуль, – я с облегчением выскочила из зала, подмигнув Олеське. Если повезет, пропущу нудятину с гундосым голосом директора.

Найдя очки, я чуть задержалась в машине. Бабушка водила машину всю жизнь, сколько я помню. В детстве это был странный темно-синий москвич больше похожий на жучка. Сейчас это была вишневая десятка. Иногда по воскресеньям бабушка и меня учила водить, но мне не особо это было интересно. Заводить, переключать передачи я умела, но водительского азарта во мне никогда не было. Я примерила на себя бабулины очки в коричневой роговой оправе и скорчила рожу в зеркале. «Дорогхие выпускники! Идите нафигх побыстрее!» – передразнила я южный говор Николая Владимировича и выскочила довольная из машины.

Заходя в лифт, я услышала, как мужичок в униформе с кем-то поздоровался. Затем кто-то побежал. Двери лифта возмущенно дзынькнули, когда рука в серой униформе не дала им закрыться. Им пришлось разъехаться в стороны, чтобы пропустить очень важного гостя в темно-синем костюме и белоснежной рубашке. Гостя с ярко-синими глазами. Палец швейцара нажал нужную кнопку, двери захлопнулись. Я вжалась в угол не сводя взгляд с того, о ком мечтала все лето.

– Это опять ты?

Я молчала.

– Я помню, что ты немногословна, – усмехнулся Герман Сергеевич. – Значит, конец школьной жизни?

«Я тону в этих глазах. Я пропадаю в этом бархатном голосе. Поцелуй меня!», – проносились мысли одна за другой в голове. Однако вслух я так ничего и не сказала.

– Кристина? Я правильно запомнил твое имя? – он улыбнулся и сделал шаг ко мне.

Сердце выскочило куда-то в область горла, а в глазах потемнело.

– Что за черт?!

Оказалось, что не только у меня в глазах потемнело. В лифте было совершенно темно. И он больше не двигался.

– Где эта красная кнопка? Вот черт! И телефон не взял с собой! -голос Германа Сергеевича был немного раздражен. – У тебя есть телефон посветить?

– Нет, – мне стало немного не по себе.

– Ну что ж, будем ждать, пока нас спасут, – его тон стал спокойнее. – Не бойся, кислорода на двоих здесь хватит.

Внезапно страх и беспокойство исчезли. Пришла уверенность и невероятная смелость. Я сделаю это! И будь, что будет!

– Эй, ты как там? Я тебя не вижу.

Я шагнула на его голос.

– Ты в обморок опять не упала?

Еще шаг. Нос уловил тонкий свежий запах его одеколона. Еще шаг. Я стояла вплотную к нему так, что почувствовала, как моментально напряглось его тело. Руками провела по пиджаку вверх к плечам, шее, дотронулась до его лица, приподнялась на носочки и поцеловала его в губы. Мой робкий девственный поцелуй без внимания оставался всего мгновение. Через миг его рот впился в мои нежные губы, а сильные руки так крепко прижали к себе, что мне стало трудно дышать. Это безумие длилось пару мгновений, пока лифт не загудел и не зажегся свет. Герман Сергеевич резко отстранил меня. В его глазах было смятение и еще что-то, непонятное и пугающее.

– Ты не понимаешь, что ты наделала! Ты слишком юная! Это невозможно! Никогда! Слышишь, никогда так больше не делай! Для тебя же будет лучше!

Лифт остановился. Как только двери открылись, он выскочил из лифта и скрылся за одной из дверей. Я была в шоке из-за своего смелого и безрассудного поступка. В дамской комнате в огромном зеркале я увидела пылающие щеки и припухшие губы. Намочив руки в ледяной воде, я прижала их к губам. Пригладив волосы и выровняв дыхание, я открыла дверь в банкетный зал.

Глава 7

– Ну где ты пропадаешь? – шепотом спросила бабушка, когда я пробралась на свое место. – Все в порядке? Какая-то встревоженная ты.

– В лифте застряла. Хорошо, что ненадолго.

– Самое интересное пропустила, дирик опять выдал полную хрень, – наклонившись ко мне усмехнулась Олеся.

– Да я так и знала, повезло, что лифт застрял. Скорей бы уже вручили нам дипломы и тортика отрезали.

– Как вы знаете, в этом году в нашей школе долгожданное событие, – слово взяла завуч Валентина Степановна. – Сегодня мы с радостью объявляем о том, что две наши выпускницы окончили школу на отлично, и не просто на отлично, а с медалями! Золотая и серебряная медали у наших девочек Кристины Федоровой и Олеси Светловой! В этом году наша школа стала лучшей в районе по успеваемости! Девочки, проходите на сцену! Нам оказали большую честь и специально для вручения медалей на торжество прибыл специальный гость, представитель меценатов нашей школы, заместитель генерального директора строительной корпорации «Европа-Азия» Герман Сергеевич Нордман!

– Добрый вечер, выпускники! Я очень хорошо представляю ваши эмоции. Совсем недавно я тоже их испытывал. С нетерпением ждал момента, когда можно будет закинуть портфель куда подальше, – в голосе Германа Сергеевича послышались нотки юношеского задора. -Я не буду вас мучить долгими нудными напутствиями. Хочу лишь сказать вам, с этого момента вы сами несете ответственность за свои поступки и за их последствия. Взвешивайте все за и против. Конечно, ошибок избежать не удастся, но хотя бы попытаться уменьшить их количество вы должны, – он сделал паузу и мельком посмотрел на меня. Я почему-то резко перестала дышать.

– А теперь, собственно, то, ради чего меня пригласили. Позвольте поздравить с отличным окончанием школы и вручить серебряную медаль Олесе Валерьевне Светловой! Аплодисменты! – он подошел к Олесе, пожал ей руку и вручил маленькую синюю коробочку.

Олеська сияла, как начищенный пятак.

– Еще одна гордость школы, золотая медалистка, Кристина Георгиевна Федорова! Аплодисменты! – он подошел ко мне – короткое пожатие руки, маленькая синяя коробочка в моих руках. Абсолютно спокойный взгляд. Никакого намека на происшедшее в лифте. Он вернулся к микрофону и начал что-то говорить, но я не слушала. «Какая идиотка! Какая ИДИОТКА! Зачем я это сделала?! Он решил, что я просто дура!» Мне стало ужасно стыдно, щеки покраснели от стыда. Хотелось провалиться сквозь землю, оказаться на другой планете, отмотать пленку и вырезать кадр с лифтом.

Бабушка вытирала мокрые от счастья и гордости глаза. Я крепко ее обняла, вернувшись на место.

– Бабуль, это твоя медаль.

– Как быстро время летит, девочка моя… взрослая совсем…

«Взрослая, а такая идиотка!». Я взглянула украдкой на сцену – Германа Сергеевича там уже не было. Одноклассники один за другим поднимались на сцену, где им вручали аттестаты. Сейчас начнется праздничный концерт и застолье.

Олеська болтала без умолку. Через неделю она улетала в Питер. Я поняла, как мне будет не хватать ее живого эмоционального голоса. Я взяла ее за руку и крепко сжала.

– Пообещай, что никогда обо мне не забудешь, чтобы с нами не случилось и как далеко бы мы друг от друга не находились.

Олеся замолчала. Ее веселость разом пропала.

– Обещаю, – она крепко обняла меня. – Я обещаю!

Рассвет мы встретили, обнявшись и закутавшись в одну кофту на двоих. Издали нас можно было принять за сиамских близнецов. С открытой площадки, куда вела лестница из укромного уголка банкетного зала, и о которой мы узнали под конец вечеринки от одной из уборщиц, был виден весь город и окрестности. Первые робкие лучики солнца окрасили линию горизонта в светло-розовый цвет. Веселый несмолкающий гул голосов одноклассников смолк. Мы все почувствовали себя внезапно повзрослевшими, как будто с исчезающей ночью ушли прочь наши детство и беззаботность.