Читать книгу: «HYPERкоролева», страница 10
Шантаж
Прозрачные волосы ершиком, курносый нос пятачком, отвисшие щеки, двойной подбородок и три глубоких складки на лбу – тяжелое, свиное лицо с розовыми поросячьими глазками, которые непрерывно раздевают меня взглядом. Короткие пальцы с утопающими в них ногтями сжаты в кулаки, на костяшках кулаков – тюремные татуировки. Справа и слева – свиньи: рыла, зубы, глаза, волосы.
Я нервно сглатываю и решаю поскорее убраться из харчевни «Хрючево», оставив на тарелках недоеденный бизнес-ланч. Еще одна свинья-шкаф загораживает выход. И тут я все понимаю.
Это «Атака фемок – 2».
– Привет. Давно не виделись.
– Ты отсидела, – без знака вопроса спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не сильно дрожал.
– Как видишь. За тобой должок. Я же из-за тебя чалилась.
– Я… – хочу сказать я, но она меня перебивает:
– Хотя я тебе жизнь спасла.
– Спасла? Спасла!? Вы меня чуть не угробили. Дайте пройти, – говорю я, подходя вплотную к шкафообразной фемке, загородившей стеклянную дверь на улицу.
– Сядь, – я чувствую спиной, как в меня уперся ствол. – Сядь за свободный столик и не смей орать.
Я бросаю панический взгляд на скучающего охранника, но он не замечает опасности. Садимся.
– Закажем что-нибудь, девочки? – спрашивает лидерка «Мужского государства». То есть «Женского».
Шкафини отрицательно мотают головой.
– Я только что поела. У меня обеденный перерыв, – говорю я.
– А я вот, – она листает меню. – Закажу наверное…
К нам подходит официантка. Рядом сидящая фемка тычет мне в бок пистолетом. Краем глаза я пытаюсь посмотреть, что у нее за пушка.
– Корыто рапсового шрота с протеином, пожалуйста, – лидерка делает заказ. – И зеленый чай! – орет она в спину уходящей официантке.
Заказ сразу же приносят.
– Итак, – чавкая рапсовым шротом, начинает лидерка. – Ты непонятно как избежала Единства, хотя я сама видела, как тебе вкололи FEV… Ты была в башне во время атаки инцелов и выжила. Удача? Измена? Видать, ты и впрямь особенная. Невероятно для обычной девушки, – она рассуждает вслух.
Я молча смотрю, как она жует шрот.
– Долги надо возвращать, – веско говорит она, глядя мне прямо в глаза и не переставая жевать.
Я пожимаю плечами, глядя на приставшую к ее нижней губе шротинку.
– Видишь ли, – она продолжает спич, чувствуя себя хозяйкой положения. – Нам, FEV-модифицированным, стало сложно после запуска TruthFace.
– Сложно?
– Все нашли себе пару. Все забыли о борьбе. Все погрязли в мещанстве.
– Ты хочешь лишить людей счастья?
– Я хочу их вывести из хлева. Программа не должна подбирать людям пару. Это евгеника. Это фашизм.
– Почему? Мои подруги счастливы.
– А ты?
– Я? Ну, тоже, – говорю я. – Но я нашла ЛВМЖ сама. Без TruthFace. Я же особенная, – улыбаюсь я.
– Тогда ты не будешь против, когда мы снесем его к чертовой матери, – говорит она, отодвигая опустевшее корыто шрота.
– Без меня только.
– После вашего вторжения в башню систему защиты усилили. Особенно сверху. Но есть путь снизу.
– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я.
– От нашего агента.
Я открываю рот, собираясь сказать, что врачиха – еще и агент «Росинноваций», но передумываю и закрываю рот. Я еще не поняла многоходовки до конца.
– Без меня, – повторяю я. – Я вне игры.
– Придется.
– Я уже не такая трусиха как раньше. Здесь вы меня не убьете. При свидетелях, – объясняю я.
– А если пистолет у твоей печени заряжен не пулями?
– А чем?
– Ампулами с FEV.
Меня передергивает, но я сохраняю самообладание.
– И? Вколите его в меня. Я стану уродкой, но лучше покончу с собой, чем буду работать на вас. Если вы лишите меня ЛВМЖ… Но перед этим, – я резко придвигаюсь к ней в упор, почти касаясь носом ее свиного пятачка и корона съезжает мне на затылок. – Я отправлю в ад тебя и всю твою банду. Я вырву тебе трахею и затолкаю в жопу. Поняла, сука?
Возможно, мне кажется. Но она испугалась.
– Это твоя слабая сторона, – помедлив, говорит она. – Точнее, не «это», а он.
– Вы взяли его в заложники, – холодею я.
– Ну зачем так сложно? Брать в заложники конкурентов. Ты окажешь нам услугу – или мы скинем ему одну переписку.
– Какую переписку, – говорю я совершенно спокойно. – Я ему ни разу не изменяла.
– Пока не изменяла…
– Переписку из будущего?!
– Из прошлого. Переписка вскроет твое шлюховатое прошлое.
– Что ты несешь, – злобно говорю я, пытаясь припомнить что-то такое.
– «Атолин», свидание… Помнишь? В Эрмитаже? Давным-давно. В начале книжки. Ему будет интересно узнать, как ты хотела стать эскортницей, содержанкой и искала папика.
– Суки, – дергаюсь я, чтобы залепить ей затрещину, но она перехватывает мою тонкую кисть своей лапишей.
Ложка брякается в миску, расплескивая размякший в силосе шрот.
– Что нужно делать?
– Есть один спец. Хакер «Росинноваций». Он сидит в подвале под их башней. Доберись до него и поговори. Снаряжение дадим.
Я получаю новый квест и на компасе возникает маркер.
Ночная смена
Я кручусь перед зеркалом в черном, скрипучем, туго обтягивающем, латексом посверкивающем костюме, в полностью закрывающей лицо высокотехнологичной маске с тремя красными глазами-окулярами, похожей на шлем ассасинов из какой-то старой игры.
– Термооптический камуфляж. Полная невидимость невозможна, но это близко к тому. Будешь как Майор в «Призраке в доспехах», – хриплым голосом говорит фемка.
– Как кто?
– Как Скарлетт Йоханссон в одном старом фильме.
– Что-то припоминаю, вроде в детстве смотрела… Ну да, я похожа на Скарлетт. В молодости, – говорю я после небольшой паузы. – А что, тоже раздеваться надо догола? – спрашиваю я, вспомнив детали фильма.
– Тебе лишь бы раздеться. Раздеваться не надо. На то и камуфляж, чтобы носить его сверху. Будешь почти невидимой. Достаточно нажать вот эту кнопо-о-очку, – тянет она и мягко берет меня за руку. – На запястье и…
– Я поняла! – я резко одергиваю руку.
Моя задача проста – через канализацию проникнуть в подвал небоскреба «Росинноваций», найти там хакера Чарли Сиджана и выяснить, где находится главный сервер TruthFace. Мы идем бетонными коридорами. Слышен нарастающий гул воды.
– А теперь – в коллектор!
– Куда?
– В канализацию.
– Что? Я в говно не полезу!
– Костюм водо- и запахонепроницаем. По системе коллекторов тебя отнесет течением в главный слив «Росинноваций». Запаса кислорода хватит на 10 минут. Ныряй! – она наставляет на меня пистолет.
Я рефлекторно протягиваю руку к маске, чтобы зажать нос, касаюсь своего лица, опускаю руку и ныряю «солдатиком» в бурлящий коричневый водоворот.
Пузырьки окутывают меня, поток отвратительной жижи сбивает и волочит в темноту, несколько десятков секунд – и я всплываю на свет в центре огромного бетонного тускло освещенного зала. Взбираюсь по ржавой железной лестнице. Единственная дверь выводит в длинный извилистый коридор, множество дверей на котором не имеют ручек и сливаются со стенами, поэтому я не проверяю, открыты ли они. В левом верхнем углу экрана возникает интерфейс с картой. Я точно знаю, куда идти и действую уверенно. Остатки дряни из канализации понемногу стекают с гладкого костюма, оставляя за мной цепочку пятен. Нужные двери не имеют электронных замков, не заперты и открываются по нажатию кнопки E. Голос фемки предупреждает, что впереди – пост охраны и некое защитное устройство.
Поблескивая латексом на бедрах, бликующих в свете ртутных ламп, я скриплю в сторону поста охраны и останавливаюсь чуть поодаль. Вытягиваю запястье и нажимаю на кнопку. По костюму пробегают синие молнии, с легким треском я переливаюсь и исчезаю как Хищник.
За постом охраны – короткий коридор со странными стеклянными прозрачными стенами, в которых светятся ярко-голубые лампы крест-накрест. Пост – маленькая будочка с двумя охранниками на пульте перед которыми – одна огромная красная кнопка.
Стараясь не скрипеть латексом, я подхожу к ним вплотную. Один сидит в телефоне, второй лениво листает страницы порножурнала «Чоповец» на обложке которого пляшет голографический охранник. Протиснувшись мимо них боком, я жму на красную кнопку и зажав Shift пробегаю в стеклянный коридор. Он заканчивается огромной металлический гермодверью. Ничего не происходит. Потолкав и пощупав дверь, раздосадованная, я возвращаюсь обратно к будке. Звучит сирена, на потолке вращаются красные лампы, озаряя все тревожным светом и охранники, матерясь, вылетают из будки, чуть не сбив меня с ног. Я едва успеваю отпрянуть. Они заскакивают в прозрачный коридор и дверь за ними опускается. Я наблюдаю за ними сбоку. Они отчаянно колотят в закрытую дверь, которую я только что толкала и что-то кричат. Из коридора не доносится ни одного звука. На высоте шеи поперек коридора возникает непрерывный луч лазера, который проносится по коридору от одной двери к другой. Охранники нагибаются, избегая луча, озираются и продолжают с воплями колотить в дверь, их лица красны и возбуждены. Я с любопытством смотрю, что будет дальше. Второй луч возникает на уровне колена и движется быстрее. Охранники выгибаются спиной назад, сгибая колени в стиле лимбо и пропускают луч над собой. Один из них неловко взмахивает рукой и луч срезает на ней несколько пальцев, кровь бьет из отрубленных фаланг тонкими темными струйками. Я ахаю, стою неподвижно и жду, что будет дальше. Охранник успокаивает потерявшего пальцы товарища. Тот из красного становится белым как лист мелованной бумаги. Скрещенные лучи формируют сетку с мелкими ячейками. Я хотела бы зажать рот, но он и так закрыт маской. Охранник смотрит на приближающуюся сеть. Капля пота повисла на носу. Мгновение – и он распадается на множество аккуратных квадратиков, становящихся розовыми, похожими на картофельные кубики, окрашенные свеклой из винегрета. Требуха не держит форму. Сирена выключается, обе двери открываются. С опаской я захожу в ловушку и быстрым шагом прохожу коридор насквозь, брезгливо переступив через месиво кубиков.
Огромное помещение с рядами серверных стоек тускло освещено. Я слышу хруст и вижу, что наступила на картофельный чипс. Всюду валяются недоеденные пачки из под чипсов с сыром и коробки от начос. Источник света где-то между рядами стоек. Я заворачиваю за угол и вижу тучного жирдяя, его бока свисают с обеих сторон кресла с колесиками, на котором он быстро переезжает от одного монитора к другому. Перед ним множество экранов с различными знакомыми сценами, один из них показывает «Шоу Патти Винтерс». Засмотревшись на это, я делаю несколько шагов к толстяку и наступаю на очередной чипс, громко хрустнувший под моим каблуком. Он оборачивается. Я нащупываю кнопку на запястье, выключаю камуфляж, стягиваю с себя шлем, изящно повожу головой, так что выбившиеся на свободу волосы струятся и переливаются, максимально женственно, с легкой улыбкой подхожу к нему. Он нервно поправляет очки указательным пальцем. Я ставлю шлем на ближайшую стойку.
– Черный оперативник… – доносится до меня бормотание толстяка.
– Ты Чарли Сиджан? – прямо спрашиваю я.
– Ну да… А вы кто?
– Меня прислали… Нет, я не с того начала. Короче, мне нужно узнать, где находится главный сервер TruthFace, – путано говорю я.
– Извините, – говорит он, продолжая таращиться на меня. – Но это секретная информация.
– Пригрози ему, – оживает наушник в моем ухе.
– Чем? – раздраженно спрашиваю я.
– Пистолетом, – пауза. – Который мы тебе дали.
– Ничего вы мне не дали! – восклицаю я.
– С кем вы разговариваете? – пугается толстяк.
– По наушнику, – я делаю ему знак глазами и прижимаю палец к уху. – Так что делать!? – громко шепчу я.
С другой стороны слышны мат и ругань. Они забыли дать мне оружие, а пушки охранников вместе с ними превратились в набор мелко нарезанных кубиков.
– Придумай что-нибудь. Уговори его. Или обаяй.
Я громко вздыхаю.
– Ладно.
Я делаю проходку от одного монитора к другому, придумывая, что сказать.
– Ну… – начинаю я. – Раз уж я пришла. Расскажите… Расскажи. Чем тут занимаешься вообще?
– Да так, хиккую, – смущенно говорит он. – Эмм… Ну, это центр управления медиа-контентом. А вы что, не знаете, куда пришли? Ко мне сюда редко заходят, да и сам почти не выхожу. Вы от «Росинноваций»? Или от Google? – спрашивает он с опаской.
– И что за контент? – спрашиваю я, думая, как бы выяснить про сервер.
– Да всякий, для ТВ, для Ютуба… – он замечает мой взгляд, обращенный на монитор с кривляющейся Патти.
– Я у нее на шоу была, – поясняю я.
Возникает неловкая пауза. Не знаю, что еще сказать.
– Ну, это строго говоря не «она», – нарушает молчание пухлый хакер. – Это вообще не человек. Просто голограмма.
– Патти? Патти это голограмма?
– Ну конечно. По лицензионной технологии делаем. Да блин, это все знают, – хихикает он. – Была ж куча расследований на Ютубе от Навального.
– Я не смотрела, – говорю я. – Как-то политикой не интересуюсь.
– Кстати, он тоже голограмма.
Другие экраны Чарли показывают всякие заседания.
– Так это все голограммы? – показываю я на них.
– Ну да. Большая часть ведущих – голограммы, да и нацлидер тоже… вы… ты… не знала разве? Это ж еще в Дженерейшн П придумали. Бобки, полубобки… все это устарело уже лет 30 как, – говорит он. – Старье. Это типа мои ангелы Чарли, – он снова хихикает.
– Я не смотрела, – повторяю я. – А кто пишет за них сценарии? Они ж все время что-то говорят, на вопросы отвечают.
– Да никто не пишет. Какие сценарии в 21 веке? Просто искусственный интеллект генерит. Нейросеть. Туда ключевые слова забиты и все. Как два пальца обоссать. Вот смотри, – он оживляется от моего внимания. Я не особо вникаю, выжидая удобного момента, чтобы спросить о главном сервере и вспоминаю ЛВМЖ. Он бы смог поддержать разговор.
– Так, что тут у нас, – бормочет Чарли. – Вот, речь на встречу с федеральным собранием.
Он переключает несколько экранов.
– Сейчас самая главная наша задача экономической политики – восстановить уровень занятости, дать людям возможность работать, зарабатывать, обеспечивать свои семьи. Вновь подчеркну, задача полного восстановления рынка труда в 2038 году должна быть выполнена… – бубнит нацлидер.
– Так, это из старого билда. Щас ему нейросеть подключу… В прямом эфире. И… – Чарли делает театральную паузу. – Вуаля!
– …в кратчайшие сроки. В ближайшие годы сегодня не просто должна уйти безработица – она должна исчезнуть. Речь идет о восстановлении важнейших отраслей производства. На этом и отрабатывается та сложная модель экономики, которая называется «модель перестройки». Однако необходим четко определенный объем, учитывающий специфику экономической ситуации в стране… – продолжает речь президент.
– Стоп! – резко краснеет Чарли. – Давайте прошлогоднюю запись! Черт… Блин. Это косяк.
Чарли отталкивается ногой от стойки и катится к другому столу, заваленному чипсами и коробками от «Биг Маков», роется в горе мусора, откуда выкатывается пустая пивная бутылка от Corona, и, наконец, вытаскивает засаленный телефон. Посматривая на меня, он звонит.
– Вы куда смотрите блин? Там в речи нацлидер опять про перестройку ляпнул, следите блин за ворд семантикой, которую в нейросеть сливаете, – говорит он в телефон, рисуясь и пытаясь выглядеть большим начальником. – Совсем охренели? – Чарли косится на меня и робко добавляет: – Блять?
Я смотрю на это равнодушно. Голограммы так голограммы.
– Юмор ему включите! – командует Чарли.
Нацлидер шутит:
– …мням-мням. Это, знаете… вот когда у нас у господина у председателя правительства спросили: У вас почему в правительстве женщин не было? Кху-кху. А он им: Не до того нам было, понимаете! Не до того. Кхе-кхе.
Кресло Чарли разворачивается ко мне:
– Все ток-шоу, принцип тот же. Да не только контент. Тут этого тоже полно.
– Где «тут»? – спрашиваю я, зевая.
– Ну здесь, у нас. В нашей реальности. Уже куча намеков на это была.
– А где они, эти намеки, – спрашиваю я, подавляя очередной зевок.
– Да везде по тексту!
– Хватит болтать. Узнай, где сервер, – включается наушник.
Я накручиваю золотистый локон на палец и делаю на лице вымученную улыбочку, опираясь бедром на стойку с серверами.
– Тебе тут не скучно вообще?
– Да нет… – мямлит Чарли. – А что?
– Ну, сидишь в подвале целыми сутками. Конечно, работа ответственная, но иногда надо рассла… развеяться, – туманно говорю я.
– А что делать, – он испуганно забивается поглубже в кресло, насколько это позволяет жир, продавливающийся через подлокотники.
– Может… – выдавливаю я сквозь зубы. – Сходим… Куда-нибудь.
Чарли мгновенно потеет и промокает лоб салфеткой для протирки мониторов.
– Не знаю, готов ли я променять 2D на 3D, – бормочет он, не глядя на меня.
– Кофе выпьем. Только надо дела закончить, – преувеличенно оживленно говорю я. – У нас там наверху в отделе, ммм, разработки, забыли, где главный сервер, а я тут новенькая и туда надо оборудование поставить, – я обвожу глазами бесконечные стойки с компьютерами. – Эти… стойки.
– Что они там все с ума посходили? – говорит он скороговоркой. – У нас полно стоек. Погоди я позвоню, уточню.
Мне это надоедает и я выдергиваю телефон у него из рук.
– Слушай, жирный. Мне нахрен не всралось торчать в твоем сраном подвале всю ночь. Или ты сейчас скажешь, где ебучий главный сервер Трусфейса, или я твой смартфон тебе в жопу засуну, понял? Не беси меня блять.
– Так ты про Трусфейс? Знал бы о визите – надел бы голограмматор!
– Да! Где он?
– Перед тобой! Завод голограмматоров – «Мегатек» в Северной промзоне.
– То есть мы и находимся в главном сервере? – я еще раз окидываю взглядом помещение. – Можно было догадаться… Слышали? – я прижимаю палец к уху.
– Да. Ты молодец. Еще: спроси у него про «Проект 2501».
– Это еще что? Мы так не договаривались!
– Ты все равно пока там.
– Что такое «Проект 2501»? – требовательно говорю я.
– Не знаю!
– Ну тогда я пошла.
– Стой, – Чарли не хочет, чтобы я уходила. – Я только знаю, что это какой-то новый фармапродукт. Или, точнее, образец для создания нового препарата…
– Господи, блять, ты что совсем охуела? Ничего нового придумать не можешь. Опять по кругу?! – почти кричу я, непонятно к кому обращаясь.
– С кем ты разговариваешь?
– С кем хочу!
– «Проект 2501», – он открывает презентацию на компе и читает: – Девушка с уникальными гормональными характеристиками. Первые исследования показывают, что «Проект 2501» получает почти сопоставимый с мужским приток тестостерона при кои…
– Шлем это бомба, беги, – я слышу в наушнике новый голос, смутно знакомый, и узнаю врачиху – двойного агента.
– Что? – я прижимаю палец к уху, не слушая бормотания Чарли.
– Шлем, который ты сняла – это бомба. Сейчас они взорвут сервер и уберут тебя как свидетеля. Беги, беги, беги!
Я покрываюсь испариной. Руки холодеют.
– Где тут выход?
– Сразу за моим компом пройди между рядом стоек до конца и сверни налево, – отвечает Чарли, поднимая на меня глаза от монитора.
– Беги! – орет наушник.
И я бегу, так, как еще никогда не бегала. Я дергаю за ручку единственную дверь с надписью «Зоонаблюдение», она распахивается и, задыхаясь, я вываливаюсь на подземную парковку. Грохот взрыва и ослепительная белая вспышка, стена огня движется на меня, я отпрыгиваю и успеваю заметить, как языки пламени на миг вырываются из двери сервера а сразу за ними – облако цементной пыли. Кашляя, с серыми от пыли волосами, пошатываясь, я поднимаюсь к выходу из парковки. Струйки черного дыма стелются по потолку и становятся все гуще. Не оглядываясь, я выхожу к шоссе и остановке автобуса. Достав телефон из заднего кармана, я вызываю такси и возвращаюсь к нам домой. Уставшая и разбитая я сажусь на кровать. ЛВМЖ мирно спит, отвернувшись к стене. Я залезаю под одеяло, обнимаю его за талию, прижимаюсь к нему покрепче и засыпаю.
Кролик, беги
Утро не предвещает ничего ужасного. Серое октябрьское утро. Слепая мгла осенняя рассветная. За окном – плотный облачный покров, протыкаемый крышами высоток. Где-то там, за этим пологом, за печальными косяками летящих на юг птичьих стай, встает настоящее, живое русское Солнце… И начинается новый день – 23 октября 2037 года.
У меня такое ощущение, что моя рука в чем-то мокром, холодном и липком. Мне никак не удается собрать силу воли в кулак, открыть глаза, распахнуть одеяло и понять, в чем дело, откуда это странное ощущение, пришедшее из полузабытого фильма. Я поворачиваю голову на подушке и начинаю смотреть на наш низкий потолок. Мрачно и вяло думаю о том, что надо идти мыться, чистить зубы. Даже завтрак не радует. Хорошо, что ЛВМЖ не лезет ко мне, как бывает по утрам. Только этого мне сейчас не хватало. Мне не хочется ничего.
Я поворачиваю голову еще на 90 градусов в сторону сопящего звука, который издает ЛВМЖ. Этот звук заменяет ему храп.
Рядом со мной лежит совершенно чужой, незнакомый мужчина. Я таращусь на него в изумлении. Я резко приподнимаюсь на локтях. Выскакиваю из постели и срываю с него одеяло. Это не ЛВМЖ. Это крысомордый ноунейм, которого я видела где-то когда-то давным-давно. Он начинает вяло шевелиться и что-то сонно бормотать. Это длится секунду. Чужак широко распахивает глаза и резко вскакивает – потому что я ору, как орал голливудский продюсер в «Крестном отце», когда обнаружил у себя в кровати на шелковых простынях отрубленную голову своего красавца-скакуна.
– Зая, ты что?! Кошмар приснился? – говорит он до боли знакомым, домашним, почти родным голосом.
Голосом ЛВМЖ.
– Мой кошмар это ты… – едва слышно произношу я. – Ты… кто?
– С ума сошла? Это я. Это я, – его узкие глаза расширяются. Он резко вскидывает руку и начинает лихорадочно ощупывать православный крестик на шее.
В тишине раздается чуть слышный щелчок, еще и еще, этот пластиковый щелчок издают его пальцы, дергающие крохотный переключатель на крестике – нижнюю косую перекладину.
Щелк. Щелк. Ничего не происходит.
Мои глаза сужаются. Я беру себя в руки и совершенно успокаиваюсь. Я все поняла.
– Не включается? Не работает, да? Они больше не работают. Я их сломала. Пять лет ежедневнего вранья. Не трудно было?
Он поднимает лицо ко мне. Глаза заплаканы.
– Было не труднее чем вам краситься каждый день. Неужели эти пять лет ничего не значат?
Я не отвечаю. Я продолжаю внимательно смотреть в это жалкое лицо, расползающееся от слез, как обрывки туалетной бумаги в унитазе. Мои глаза сухи. Я пытаюсь вспомнить.
– Кро… кролик? Ты был там! Ты был в башне «Росинноваций» во время налета! Так вот куда ты делся!
– Да. Я в тебя там влюбился. Тогда, пять лет назад, мы встретились впервые.
– Больше нет никаких мы! Больше нет! Теперь осталась только я! Как в начале! – ору я вне себя от ярости.
– Я… – он опять чуть не плачет
– Есть только я!
– Неужели эти пять лет ничего для тебя не значат? – повторяет он.
– Ты их украл! Не смей тыкать мне в лицо этой пятилеткой! Ты был Любовью Всей Моей Жизни! Ты был избранником!
– Не уходи. Я почти выплатил ипотеку. Еще 19 лет и…
– Не пытайся меня подкупить! Я тебе блять не шлюха! – ору я. – Да и нечем, – чуть тише ору я.
– Я… – он что-то еще говорит, но я больше не слушаю и не слышу.
Все кончено.
– Все кончено, – в слезах говорю я, собирая вещи. – Все кончено. Спектакль окончен. Гаснет свет.
Я тщательно собираю вещи, говорю Кролику, что нужно отправить мне грузоперевозкой, звоню арендаторам своей ипотечной квартиры и велю им съехать. Я возвращаюсь туда. Я переночую у Нюты.
