Читать книгу: «Задохнись моим прахом», страница 3

Глава 5. Добровольцы по неволе.

Я помню, что заснула, как и все, с трудом. Но где-то часа в два ночи проснулась от того, что перестала чувствовать тепло вокруг. Ведь к вечеру я легла полностью на Джереми. А проснулась уже сидевшей в одиночку у колонны. В ужасе оглянулась вокруг.

Робби спал в обнимку с Мелоди, а Джереми поблизости не было. Было темно и почти тихо. Дым к тому моменту уже пропал, даже при закрытых дверях и окнах. Кто-то всхлипывал рядом, а кто-то даже нахально храпел. Я встала с пола и оглядела холл. Почти все расположились около стен и никто около окон. Наверное боялись, что на них с утра прыгнут те самые ребята из «Саузен Пауэр». Боже, какое тупое название.

Отойдя от своего места, я начала ходить вокруг. Медленно, боясь на кого-то или что-то наступить. На чью-то руку или скрипучий паркет. Почему-то университет в ночное время выглядел более величественным, напоминал музей или старое здание. Хотя и построили его совсем недавно. А может просто отреставрировали. По сравнению с центральным холлом, мы выглядели как маленькие тараканы, которые в панике попрятались по углам и теперь боятся прихода хозяина. Новой атаки.

На некоторых колоннах были брызги крови. Которые отчетливо виднелись даже в темное время. Я старалась на них не смотреть. В холле и так пахло кровью, а еще пылью и чем-то еще. Даже не хотела думать чем. Просто пыталась подавлять в себе панику, которая была заразной.

Наконец-то я увидела силуэт высокого с широкими плечами парня, который сидел спиной ко мне и общался с местными студентами. Подойдя поближе и услышав его голос, я поняла, что это был Джереми. Я подошла к нему настолько тихо, на цыпочках, что он с ребятами не сразу меня заметил.

– Я не знаю, как они называются, – говорил один парень, – по-моему просто контргруппировка. Они же создавались после «Саузен Пауэр». И для того, чтобы им противостоять.

– Да! Они, по-моему, как раз после войны появились, – поддержал его второй парень, – у меня даже дедушка в эту контргруппировку входил. Отец тоже хотел вступить, но дед ему запретил и переехал с семьей на север. Я тоже оттуда, просто там университеты дорогие, вот я и сюда поступил. Родители были недовольны. Ну а что делать?

– Все наши родные успели там побывать! Некоторые отцы учили детей с рождения защищаться, а потом приводили с собой на собрания. Один из ее нынешних членов – сын папиного друга, я с ним пару раз виделся. Он… эм… привет?

Они заметили меня. Резко повернулись в мою сторону. Джереми, увидев меня, сразу же встал.

– Лав, прости, я не хотел тебя напугать. Просто не мог заснуть…

Потом повернулся обратно к ребятам.

– Парни, это Лав, моя девушка. Мы из одной школы.

Они отреагировали спокойно. Даже улыбнулись мне.

– Привет, Лав! Я Чейз, а это Джерри.

– Привет, – ответила я, – а о чем вы говорили?

– О контргруппировке в Подесте, – ответил за них Джереми, – они как раз соперничают здесь с «Саузен Пауэр».

– И могут нас отсюда вытащить, – поддержал его Джерри, – они как раз сейчас и помогают наверное тем, кому это более нужно. Школам там, детским садам. К утру придут за нами.

– Было бы хорошо, если к утру, – сказал Джереми, вспоминая слова того парня.

Я включила экран телефона: ни одной смс. Надеялась, что это из-за плохой связи. Не могла поверить, что отец до сих пор не прочел ее. Или не нашел деньги. Деньги у нас всегда были. Пусть и не столько много, как у Джереми.

– Его зовут Трай Берри. Он с юга, с Гандерста что-ли… примерно нашего возраста. А уже лидер одной из их группировок, – рассказал нам Чейз про того парня, что сыпал угрозами.

– Одной из? – спросил Джереми, – их что, несколько?

– Конечно! Их много. Говорят по всему континенту разбросаны. Просто мы больше знакомы с этой – они чаще в центре Подесты тусуются. В остальных даже есть ребята постарше. Старички этой вечной войны, так сказать.

Чейз и Джерри еще долго рассказывали нам историю этого города. Как они с детства наблюдают за тем, как соседние страны грызутся за это место. Пусть и живут уже в других городах. Даже не могут себя идентифицировать: с северного они Береллина или южного… Мы внимательно с Джереми слушали их. Ведь то, что рассказывали наши родители, сильно отличалось от того, что говорили местные. В какой-то момент к нам присоединились и другие студенты. А также наши проснувшиеся одноклассники.

– А правду говорят, что до войны Подеста принадлежала югу? – спросила моя одноклассница.

– Да, правда. Просто север как-то вырос и решил отхватить себе земли побольше. С этого времени и воюют, – ответил студент.

– Странно… мне мама рассказывала совсем другое. Как в один момент южане, как варвары, решили позариться на наши земли и поубивать всех без разбора. А мы лишь пытаемся отстоять то, что наше по праву, – возразила моя соседка по району.

– Ха, по праву! Да жители Подесты никогда себя не признают севером! Ну только те, что не продались! – рассмеялся один из местных.

– Тш! Хочешь сказать, что ты один из тех? Из «Саузен Пауэр»?

В какой-то момент у них даже начался спор. Политические дебаты. Хоть и из-за уважения к остальным они старались вести себя тихо. Общались они, как мне показалось, до самого утра. Никто не заснул. Кроме меня. Я дремала и тихо посапывала под их шепот, который помогал не сойти с ума. Как телевизор, под который ты засыпаешь. Белый шум. Вместе с ними я питалась надеждой, что с утра, с рассветом, придет спаситель.

И к нам пришли. Но только «Саузен Пауэр». И все. Остальные до нас не добрались. Не хваленная контргруппировка, ни даже войска севера. «Может не успели», подумала тогда я. Надо подождать.

Ранним утром наши захватчики открыли главные двери и вошли, как хозяева. Помню, мне тогда показалось, что их стало больше. Возможно кто-то из города успел к ним примкнуть.

Некоторые студенты и даже учителя сразу же побежали к ним, уговаривая принять к себе в банду. Это был обычный страх за свою жизнь. Хотя им, в отличии от нас, тогда ничего не угрожало. Ректор же стоял, вздернув нос, подальше от всех. Он был тогда единственным, кто ждал помощи до сих пор.

Нас снова построили в шеренгу. Отсутствие еды давало о себе знать. Многие ребята держались за животы, некоторые облокачивались друг о друга и о колонны. Я же не могла и думать о еде или даже воде. Лишь стала еще чаще посматривать на экран телефона.

Снова пусто.

Внутри себя молилась о том, что он все-таки поднял руку, нажал на несколько кнопок и перевел им денег. В тот момент я как никогда ждала, чтобы он мне ответил.

Но мои беспокойные мысли прервала речь их главного. Он впервые представился нам – Трай Берри. Парни были правы. На вид ему было действительно не больше, чем нам. Только шрамы на руках и лице добавляли ему возраста.

– Надеюсь вы выспались, – пошутил он, – я так точно. Давненько мне столько денег не приходило! Ха-ха!

Он еще раз спросил о том хочет ли кто-то примкнуть к ним. В этот раз много жителей Подесты взмыли руку ввысь. Даже не боялись подать голос, чтобы их заметили. Солдаты, несмотря на то, что они решили принимать всех, все равно тщательно рассматривали кандидатов. После того, как их обшарили и несколько раз покрутили вокруг себя, студенты и учителя прошли в самую глубь их толпы. Людей уже было настолько много, что они сразу же растворились внутри.

Несколько мальчиков и одна девочка из нашей школы тоже сделали шаг вперед. Им то были рады больше всех. К ним они даже проявили какую-то долю уважения, не забрав телефоны и сразу же раздав дубинки. Это должно было смотивировать еще больше народу из Милвена перейти на их сторону. Но остальные стояли. Точнее клацали по телефонам, в надежде, в последний момент, удовлетворить нужды захватчиков и перевести им денег. Даже со своего кошелька.

– Ну что ж, неплохо. Думаю, вы просто еще не догадались, куда приехали. Но у нас еще есть время. Немного, но есть.

Он достал свой телефон. Так демонстративно, что некоторые в шеренги вскликнули. С каждым движением его пальцев сердца всех собравшихся в университете по неволе начинали биться чаще. А глаза тщательно следили за тем, что он делает. И вот он наконец посмотрел на нас.

– Господа, да вы сделали меня миллионером, – крикнул он, – прям бери чемоданы и езжай на Канары! Ха-ха! Кто-то даже заплатить вдвойне. Видимо, чтобы их чадо поскорее вернулось домой! Ха-ха-ха!

Кто-то в шеренге с облегчением выдохнул. И сделал это очень рано.

– Но это вам не поможет, дорогие друзья. Пока все из вас не скинуться. А я считать умею.

Он по-ребячески начал тыкать в нас пальцами и называть цифры. Остановился на последней девочке, бедной активистки из нашего класса, которую вовсю тряслась. И назвал цифру 17.

– 17. А скинулось всего 12. Кто-то из вас пятерых видимо не хочет возвращаться домой. И тянет за собой всех остальных.

Он повернулся назад и решил пройтись по своим ребятам, коснувшись пальцем каждой дубинки или пистолета, который они держали.

– Или хочет примкнуть к нам, – он остановился, – давайте же, не стесняйтесь! Я понимаю, что не все могут позволить себе такие деньги. Но всегда есть выход! И в вашем случае, очень даже гуманный.

Пот, который тек с меня, заслонял обзор. Но я не решилась его смахнуть. Даже морганием глаза. Боялась привлечь к себе внимание. Что-то внутри подсказывало, что я вхожу в эту несчастную пятерку. А может, и мы все. С Робби, Мелоди и Джереми. Плюс кто-то еще. Эта мысль лишь усилила во мне тревогу.

– Ладно, давайте так. Я назову имена этих пятерых, а вы попробуете сами стрясти с них денег. Ведь именно из-за них вы отправитесь домой не сегодня, а завтра. Если получится.

Он развернул какой-то скомканный листок, прямо как глашатай в средневековье. Выставил перед собой и начал зачитывать. Я помню тогда даже удивилась: где он умудрился его достать? Но потом одумалась. Такой тупой вопрос… конечно же у кого-то из местных. Ведь он сейчас захватил целый город. Что ему какой-то там университет?

– Розалинда Карпентер, Джек Донован, Райан Уильямсон, Роберт Салливан и Лав Трейнор.

В этот момент у меня так сильно расширились глаза, что казалось, они вот-вот выпрыгнут из орбит. Их было тяжело не заметить и один из захватчиков, увидев мое выражение лица, начал показывать пальцем и смеялся. Джереми резким движением руки отодвинул меня назад, подальше от них, за свою спину. После этого я боялась увидеть реакцию других людей и стала пялиться в разбитый кафель на полу. Слава богам, у меня на мгновенье зазвенело в ушах и я смогла абстрагироваться от всего происходящего.

Всего на пару секунд перенеслась в свою вечно теплую и уютную комнату, где спряталась бы тогда в кровати под пледом. Я всегда так делала, когда оставалась дома одна, а за окном была гроза. Почему-то резкий шум меня пугал. Казалось, молния ворвется сквозь окно и убьет меня.

И вот, наконец-то снова слыша все и вся, я поняла, что молния все-таки нашла меня. И резко ударила.

– Этих ребят видимо совсем не любят родители. Сочувствую: моя мать все свое состояние отдала, когда узнала, что я вступил в «Саузен Пауэр». Хотела, чтобы я наконец-то очистил эти земли от северян. Ха!

Я украдкой посмотрела на Робби. Он тоже волновался: подрагивал своей правой ногой и теребил руками ладонь Мелоди. Она выглядела не лучше. В отличии от Джереми, она не могла его также спрятать за спину. И лишь пыталась сама успокоиться. Чтобы потом его успокоить.

– Сделаем так: вы, пятеро, до завтрашнего утра все-таки убедите своих родителей, что дело серьезное. А я отпущу вас и ваших одноклассников. Если они конечно сами не линчуют вас сегодня. Ха-ха-ха!

Мне было действительно страшно смотреть на остальных. Как они реагировали на наш провал и то, что им придется еще один день провести взаперти. Лишь посильнее прижалась к Джереми.

– А пока, наслаждайтесь!

Ребята, стоявшие сзади него, вынесли нам баклажки с водой. Все ринулись вперед, боясь, что им не хватит. А мы остались на месте. Я не могла и пальцами пошевелить, чтобы подать признаки жизни. Пришла в себя, когда Джереми схватил руками мое лицо и посмотрел прямо в глаза.

– Я что-нибудь придумаю Лав. Мы вместе с что-нибудь придумаем. Ты не умрешь. И мы завтра спокойно поедем домой.

Я впервые за все это время увидела, как он волнуется. Услышала, как дрожит его голос, а потные ладони настолько сильно прижались к моему лицу, что было даже больно.

Он боялся потерять меня. Боялся, что сейчас заберут как неугодную и больше он меня не увидит. Сзади него стояли Мелоди и Робби. Подруга вовсю поглаживала своего парня, на котором и лица не было. Боже, неужели я выглядела как Робби? Такой же потерянной и бледной? Если да, то я теперь понимаю, почему Джереми так меня схватил.

Я выглядела как стоящий труп. Но что-то внутри у меня тогда уже умерло.

Как знало.

Глава 6. Засыпаем. Просыпаются крысы.

Следующая ночка не сильно отличалась от предыдущей. Теперь все, кто не мог заснуть, прожигали нас взглядом. Да, и наши одноклассники. Которые реально думали, что нас просто так возьмут и отпустят.

Я в это не верила. И убедилась, когда мы снова заговорили с Чейзом и Джерри.

– Черта с два он вас отпустит, – сказал Джерри, – возьмет в плен в один из своих концентрационных лагерей, а там уж как пойдет: либо вас обменяют на Подесту, со всеми остальными пленными, либо вы там погибнете.

– Скорее второе, – поддержал его Чейз, – там никто не выживает. Настоящий Освенцим⁸.

Сзади послышался шум. Мы все повернулись. Это был Робби. Не в силах все это больше слушать, он, держась за колонну, выблевывал все свое содержимое. Я удивилась. Нас ведь два дня не кормили. Но мой чай с чабрецом еще держался во мне. Помимо воды, в тот день, нам так ничего и не принесли. Поэтому мы еле-еле сидели на полу, слушая о том, в какой мы теперь заднице.

– И что? Вообще нет никакого способа выбраться отсюда? – спросил Джереми.

Весь день он меня успокаивал. Говорил, что все будет хорошо. Воображал как мы пойдем в любимое кафе по приезду. Закажем все из меню. А ночью сопрем у его папы алкоголь и напьемся от всего того, что пережили. Ведь тогда нам обоим казалось, что хуже и быть не может.

Как же мы ошибались.

– Многие пытались, – ответил ему Джерри, – и пытаются до сих пор. Но пока идет война, а она явно снова началась, никого не выпустят. Особенно здесь, мы же в центре города.

Я посмотрела на Мелоди. Та вовсю гладила Робби по спине, пока тот приходил в себя. Воды у нас уже не осталось, а в университете было жарко и душно, хоть и стоял март.

– А войска, – спросила и она, – неужели они не хотят защитить нас? Забрать? Мы же тут совсем не причем!

Парни переглянулись. Говорить такой красотке как Мелоди правду не хотелось, и они долго думали, прежде чем ответить.

– Если север к нам и приедет, то сначала займется западом. А эта часть Подесты давно ждет присоединения к югу.

– К югу? – удивился Джереми, – им больше не хочется быть частью севера?

– Уже нет. Там много южан живет. Обосновались для территориального удобства еще давно. В прошлый раз у них даже южные флаги висели. Они уже давно к этому готовы.

В этот момент я даже порадовалась, что мы проехали запад. Ведь там мы рискнули бы нарваться на толпу местных вояк. А в центре можно было не волноваться, что монашки или фермеры захотят нас линчевать.

– А почему бы не решить это мирным путем? – спросил наконец и Робби, оклемавшись, – референдум провести там или митинги. Если людям так хочется быть южной частью.

Черри усмехнулся.

– Все не так просто. Как я вчера говорил, в Подесте есть и люди с другим мнением. Не революционеры, нет. Скорее защитники.

– Да, – взял инициативу на себя Джерри, – контргруппировка. Мы рассказывали о ней – тоже крепкие ребята.

– Так почему они не придут на помощь? – спросила Мел.

– Они уже здесь, – ответил ей Джерри, – не было бы их, с нами бы даже не церемонились. А они видимо как раз и ведут бои днем, пока нас держат. Просто не дошли еще до университета.

Я впервые тогда поуспокоилась. За весь день. Джерри рассказывал именно то, что я хотела услышать.

До нас еще просто не дошли.

– Боже, и почему бы им просто не отдать Подесту.

Ну вот. Робби опять поднял тему, полную политики. Мы в ней никогда не разбирались, но охотно обсуждали еще с самого рождения. Прям как наши родители. Только они это делали, сидя на диване в гостиной, а мы в школе. Иногда и прямо на уроках.

– Робби, – попыталась остановить его Мелоди.

– А что? Отдать Подесту и страданиям конец. Они же говорят, что она им принадлежала. И вы так говорите.

Мы все переглянулись. Не только мы втроем, но и с теми парнями. У них видимо тоже было традицией вести политические дебаты. Но у нас лишь был уровень диванного критика, тогда как Чейз и Джерри видели все происходящее своими глазами.

– Мы бы и отдались, – начал Чейз, – только вот северяне встают на дыбы.

– Да ладно, – не поверил ему Робби, – у нас и своих проблем хватает. Только-только развили Милвен, сейчас вроде перешли на Альяверти. Крупным курортным город хотят сделать! Не придется ездить в соседние страны.

– Да, но только ваши войска уже давно сидят в Иглтауне, на границе с Подестой, – возразил ему Джерри.

– И дышат в затылок каждый раз, когда поднимается такая буча, – поддержал друга Чейз.

Робби, хоть и пытался ему ответить, но остановился. Собирался

с мыслями, вспоминал все аргументы.

– Робби, может не надо… – пыталась все еще успокоить его Мелоди.

– Нет, ну а может действительно это правда! – возразил ей Салливан, – с чего бы нам присуждать себе чужое? У нас что, своих земель мало? Да и будем честны, под правлением Северного Береллина этот город не так уж сильно и развит. Даже богом забытый Гостер и то уже выглядит…

– Тш! – цокнула на него я.

На нас уже вовсю смотрели ребята вокруг. Кого-то мы даже умудрились разбудить. Еще не хватало других оппозиционеров, который бы превратили эту дружескую беседу в многочисленные прения.

Робби облокотился об колонну, сложив руки на груди. Совсем не обращал внимание на девушку, которая о нем беспокоилась. Был сильно погружен в размышления. Мы тем временем решили лечь спать. До рассвета оставалось недолго, вот-вот должны были вернуться ребята из «Саузен Пауэр». Если нам и суждено было умереть, я хотела бы перед этим выспаться. А не сидеть на пороховой бочке, под названием университет, в ожидании своего часа.

Робби уснул быстро. Повернулся к нам спиной и захрапел, пока мы раскладывались. Хотелось как-то прикрыть спины друг друга, если не успеем проснуться и нас зацепит новой волной взрыва. Джереми даже пригласил к нам Джерри и Чейза. Остальные, как я уже сказала, смотрели на нас не дружелюбно. Казалось, что даже через сны посылали нам недружественные сигналы.

Вышедшая ночью в туалет одноклассница, проходя мимо, плюнула мне в лицо. Так смачно харкнула, что половина ее слюны попала мне на щеку, а вторая – на футболку Джереми, что сидел со мной. Он тут же поднялся с места. Сзади одноклассницы показался ее парень, из футбольной команды. А Мелоди встала посреди них.

– Перестаньте! Не сейчас!

Чутка побыковав друг на друга, они расселись по своим местам: парень с девушкой отошли от нас в дальний угол, а Джереми, недовольный несправедливостью, принялся сооружать из запасной кофты подушку. И не дожидаясь, пока я приду в себя, лег на нее. И также демонстративно захрапел, как Робби.

Я была потрясена тем, что он глубоко ушел в свои думы, совершенно забыв про обескураженную меня. Сидевшую в тот момент с плевком на щеке, к которому вскоре присоединилась тонкая слеза. Сзади себя я ощутила тепло ладони Мелоди, которая и присела рядом.

– Не волнуйся. Они забудут. Не сейчас конечно. Сейчас им страшно. Но ты в этом не виновата. Виноват тот парень – Трай Берри.

Конечно Мелоди хотела меня успокоить. Как всегда. Мелоди никогда не беспокоилась о мелочах. О брошенных щенятах и котятах да, а вот о чужом мнении… вот что значит «правильно расставленные приоритеты».

– Но из-за меня они действительно остались еще на одну ночь здесь, – возразила я.

– Ты действительно в это веришь?

«Нет», хотелось ответить мне.

– Да, – ответила я.

– А я нет. И если ты не доверяешь себе, Лав Трейнор, то доверься мне. Я тебя точно никогда не обману.

Она обняла меня. Не сильно. Достаточно для того, чтобы я не чувствовала себя одинокой в тот момент. И чтобы спокойно легла рядом с Джереми. А она за мной поглядывала. Как старшая сестра.

Все, что нас объединяло за эти годы с одноклассниками, кружки, бальные танцы, смех на уроках – все пропало под страхом смерти. Траю Берри удалось убить в нас доверие друг к другу. Даже сейчас я не уверена, что смогу вернуться в школу той же Лав Трейнор, что уезжала отсюда. Надеюсь, что они считают меня мертвой.

Ведь тогда я действительно умерла. Только позже.

«Саузен Пауэр» же пришли в тот день позже. Уже где-то в начале обеда. Никто теперь не бежал и не просился к ним. Все лишь, по привычке, встали в шеренгу и начали ждать своего часа.

Я же, вместе с Робби и остальными, прошла вперед как по ковровой дорожке. Меня сопровождали взгляды одноклассников, которые буквально говорили «Ну что, достаточно нас тут промурыжила? Хватит тебе?

Или вам с папочкой мало и вы еще хотите?».

Я не выпускала телефон из рук. Всю ночь проверяла. И когда встала рядом с Джереми, снова потянулась к нему. Меня пробил ледяной пот – он сел. Несколько раз понажимала на кнопку включения – ничего не выходило. Видимо разрядился, пока я спала.

Я резко спрятала его в карман штанов. Боялась поднять глаза. Думала, что все сразу поймут. Как-то прочитают по моей бледнеющей физиономии.

Это был конец. Для меня так точно.

Вперед снова вышел Трай Берри. В более лучшем здравии, чем вчера. Похоже, остальные четверо перевели ему вчера деньги.

Все, кроме моего отца.

– Доброе утро, дамы и господа! Ну что, выспались? Ха-ха! Я да! Надеюсь, вам понравилось гостеприимство нашего города. Будете вспоминать, когда вернетесь домой. Если вернетесь! Ха-ха-ха!

Смехом покатилась и остальная толпа. Даже те, кто только вчера к ним присоединился. Видимо эта зараза, под названием страх и давление, прошибает людей в «Саузен Пауэр» быстро и резко.

– Ну а прежде чем начать наше прощание, я должен вас спросить. Может кто-то надумал? А? Вступить в нашу бравую армию по освобождению Подесты?

Я отсчитывала секунды до моей смерти. Пару человек, кто теперь решил к ним присоединиться, подарили мне еще время. Время на то, чтобы в последний раз посмотреть на заплаканную Мелоди, трясущегося Робби и сдержанного Джереми. На остальных я смотреть не решилась бы. Сгорела бы на месте от их взглядов, которые чувствовала отовсюду.

Но тут произошло то, что на мгновение вернуло меня в реальный мир. То, чего никто из нас никто не мог ожидать.

Вперед вышел Робби. До этого он как-то отстранился от Мелоди, а та, из-за полной концентрации на происходящим, даже и не поняла. Из всех присутствующих он сделал самый длинный шаг вперед, боясь посмотреть назад. А я боялась снова посмотреть на Мелоди или Джереми. Лишь наблюдала за тем, как его фигура также растворилась в толпе.

Зачем он это сделал? Из страха? Или это такой хитрый ход? Сейчас Робби возьмет у них пушку и расстреляет как фашистов. Попадет им в прямо в спины! И умрет как герой… это не похоже на Робби.

– Замечательно, – наконец-то сказал Трай, – а теперь перейдем к самой замечательной части. К заключительной. К подсчету моих денег! Ха! Сейчас, чью фамилию я назову, выйдет вперед. И начнем мы с …. Донован!

Тихий забитый парень, участник клуба моделирования нашей школы, вышел вперед очень коротким шагом. Буквально лилипутским. Я не знаю, почему родители не смогли перевести ему денег. Он был из глубоко верующей семьи, возможно, они просто не знали как это делается. Или не имели телефонов. Или даже решили, что на все воля божья. От последней мысли аж в дрожь бросило.

Возможно он считал, что сейчас также скроется в толпе и просто перейдет со стороны добра на сторону зла. Эта надежда о дальнейшей, пусть и, возможно, короткой жизни таилась в нем до тех пор, пока пуля из пистолета Трая не оказалась у него во лбу.

Быстро и беспощадно.

Грохот его тела на уже разбитый кафель прошелся по всему холлу. Как и резкие всхлипы и ахи с обеих сторон. Уже никто не думал, что «Саузен Пауэр» шутят над нами и просто так отпустят. Трай передал пистолет кому-то из толпы. Такому же тихому и забитому парню.

– Уильямсон!

Его я не знала. Он перевелся к нам недавно потому что его школу закрыли. Мы даже не успели познакомиться. Но вперед я уже не смотрела. Не могла открыть глаза, которые закрыла после выстрела в Донована. Которые уже вовсю болели от нескончаемого потока слез. Наверное, взглянув я тогда на его холодное тело, глаза тут же бы лопнули.

На такое невозможно нормально смотреть. Это неестественно. Я никогда не видела трупов. И не представляла сколько еще увижу.

Трай подвел какого-то студента, только что перешедшего на их сторону, поближе к Уильямсону и помог ему навести на него пистолет. Оба парни стояли и боялись пошевелиться. Вряд-ли тот, у кого теперь было оружие в руках, умел с ним обращаться. Хотя этот навык часто встречался у жителей Подесты.

Он стоял напротив нашего одноклассника и молча просил прощения за то, что должен убить его, чтобы выжить самому. Но не нажимал на курок. До тех пор, пока ему не начали грозить солдаты. Закрыв глаза, он издал два звука.

Один из пистолета, означающий выстрел.

Другой из глубины своей души, означавший всплеск боли.

Такой же резкий и пронзительный.

– Трейнор!

С такой фамилией был один человек. Я.

Я резко посмотрела на Мелоди, у которой уже были красные глаза и мокрое лицо от слез. А потом на Джереми, который крепко сжал мою руку и не хотел отпускать. Я боялась, что он вступит в конфликт с ними и пожертвует собой понапрасну. Мы бы оставили Мелоди совсем одну. Поэтому я спокойно, как могла, попросила отпустить его мою руку и вышла вперед.

– Лав! – крикнул он. Настолько рьяно, что кто-то из толпы уже вышел вперед его останавливать, показав вперед пушку.

Но этого не пришлось делать.

Я обомлела на месте от того, что сейчас у кого-то дернет палец у курка и он выстрелит. В невинного Джереми, который просто не смог справиться с эмоциями.

Надо было его успокоить. Быстро.

– Джер, – начала я.

И закончила. Больше слов у меня не нашлось, чтобы его убедить. Но он все понял сам. По моим отчаянным глазам, которые умоляли его остановиться. По моим дрожащим губам, которые боялись произнести что-то не то. По всему траурному лицу. Но мне хотелось, чтобы оно было счастливым.

Чтобы именно такой меня запомнил Джереми.

– Хватит уже! – крикнул Трай и дернул меня вперед.

Из толпы же на этот раз вышел Робби. В отличии от остальных палачей, на нем не было страха, но он боялся смотреть мне в глаза. Спокойно взял пистолет в руки и подошел ближе. Смотрел мне в ноги, направив правую руку вперед.

Он даже не целился. Оружие упиралось мне прямо в кулон, который я носила. Он даже не постарался направить его в лоб. Хотел, наверное, поскорее с этим закончить.

Я помню, что тогда не могла собраться и попрощаться со всеми, кого любила. Ждала момента, когда вся жизнь пронесется перед глазами и я успею в последний раз вдохнуть глоток уже далеко не свежего воздуха вокруг. Знаешь, прямо как в фильмах. Перед самым концом.

Но этого всего не происходило и я начала впадать в панику. Что-то внутри заставляло меня бороться, попробовать выхватить пистолет и перестрелять хотя бы парочку перед тем, как меня вырубят. Возможно попасть даже в того самого Трая Берри, который обомлеет от моей храбрости. Или безрассудства.

Я подавляла это желание и пыталась сосредоточиться на моменте. Последнем, как мне казалось.

– Стоп, – вдруг сказал Берри.

Его взгляд был устремлен в телефон. Я так надеялась, что Робби его услышал и они оба дадут мне еще немного времени.

Может я смогу, все-таки, собраться и попрощаться со всем миром?

– Только что поступил перевод, – продолжил парень, – на имя Трейнор, от Джастина Брауна.

Я не могла осознать что происходит. И Робби тоже. Он все еще держал пистолет направленным на меня. Джереми, сделав шаг вперед, оттащил меня назад и крепко прижал к себе. Я тут же прильнула к нему, спрятав лицо снова в его груди. В его кармане ощутила вибрацию телефона, который только что спас мне жизнь.

Мой парень спас мне жизнь. А мой друг мог просто отнять ее.

Одним движением.

– Тебе повезло, малышка – закончил со мной Трай и продолжил свою перекличку.

Я не помню сколько тогда еще убили ребят. Кажется шестерых или побольше. Не только наших. У меня будто отключился слух. Или просто напросто лопнули перепонки от выстрелов. Я спрятала свое бледное лицо в грудь Джереми и не вытаскивала его даже когда заканчивался воздух. Рядом с ним было тепло и спокойно. Как за крепостью. Хотя несколько раз я ощутила дрожь в его руках и томный вздох. И представить не могла, что он, в отличии от меня, тогда увидел. Но каждый раз, когда кто-то рядом вскрикивал, а пол сотрясался от удара, он прижимал меня крепче к себе и целовал в лоб. Чтобы убедиться – я рядом.

Я все еще жива.

Потом, все же решив вздохнуть полной грудью, я посмотрела в сторону и увидела Розалинду Карпентер. Она стояла у колонны, словно приведение, но живая и здоровая. Видимо ей тоже повезло. Хотелось в этот момент подойти и обнять ее. Сказать, что теперь мы подружки по несчастью, хоть и в школе редко общались.

Но у меня не было сил. И внутри все еще присутствовал страх. «Саузен Пауэр» же стояли около дверей. Что-то обсуждали. Не забывая гоготать и показывать пальцем в людей.

И на трупы.

Чуть позже к нам подошла Мелоди, которая пристроилась рядом со мной. А потом еще кто-то сзади. Я оторвала лицо и посмотрела на подругу, которая также боялась открыть глаза и осмотреться. Боялась отпустить нас, чтобы вновь увидеть Робби.

Тогда я очень сильно ей сочувствовала. Мы с Джереми не потеряли друг друга. А Мелоди потеряла. И эта потеря была хуже смерти.

Он все еще был рядом с нами.