Читать книгу: «В объективе», страница 2

Под любопытными взглядами подчиненных Билл под руку провел Джессику в свой кабинет. Кто-то даже спросил «Вы слышали, о чем они шептались?», но вопрос остался без ответа. Все вернулись к работе, словно ничего и не произошло.

Билл запер дверь на замок, опустил жалюзи и протер ладонью лицо.

– Ты с кем-нибудь говорила? – спросил он.

– Рассказала таксисту, не было сил держать такое в себе.

Билл нахмурился, и Джессика закатила глаза.

– Разумеется, нет. Все произошло так стремительно, что я опомниться не успела, не то, чтобы с кем-то обсудить.

– Хорошо, – пробубнил Билл. – Кто этот парень? Что за издание? И кто их источник?

Его вопросы сыпались, как мука из мешка, только успевай подставлять ладони. Джессика тряхнула головой и поджала губы.

– Я не знаю. Его имя Кристофер Бейс, «Политические ошибки» – газета или журнал, не слышала прежде. Слушай, кем бы он ни был, сейчас важнее решить, что будем делать мы.

– Какое издание, повтори-ка? – Билл словно не расслышал ее.

Джессику обуяла паника, даже взаперти она не чувствовала себя в безопасности. А рассеянность шефа пугала еще больше, ведь именно у него она надеялась найти успокоение, вместе придумать выход. Ей стало необъяснимо тоскливо, когда в голове прозвучали слова Кристофера.

«Запасной выход есть всегда, как и план».

Глядя на Билла, ей захотелось снова вернуться в черный «Крайслер», ведь не смотря на грозившую опасность, Кристофер, кажется, знал, что делать. Она обратилась к шефу, надеясь до него достучаться:

– У нас нет на это времени.

Но Билл возразил.

– Надо знать, с кем имеем дело. Может, твой Бейс работает на сенатора.

Джессика пробурчала.

– Он не мой. И для чего Экклберри устраивать этот цирк?

– Чтобы подогреть избирателей. Вот скажи, что ты можешь рассказать о нем?

Джессика прикинула в уме, но вспомнить не смогла ни хорошего, ни плохого.

– То-то и оно. Он чист, как младенец. Но не бывает идеальной репутации, тем более у политиков. – Билл продолжил размышлять. – Экклберри и его прихвостни об этом знают. Думаю, они решили раздуть скандал прямо перед выборами не просто так. Вот увидишь, когда каждый третий будет об этом знать, а каждый второй – говорить, они дадут опровержение. Он станет жертвой в глазах общества, а оно просто обожает униженных и обделенных. Неплохо, а?

– И что ты собираешься делать?

– Попрошу знакомого пробить по своим каналам этого репортера. Как, говоришь, он представился?

Джессика повторила все, что знала, и задумалась, насколько Билл мог оказаться прав. Его теория выглядела убедительной, и в глубине души ей самой этого хотелось. Но если Билл заблуждался, то пускать все на самотек было опасно.

Она могла только догадываться, что сделает сенатор. Возможно, прикажет отобрать снимки или помешает выходу статьи. Вариантов множество. Больше всего Джессика боялась, что Экклберри найдет способ закрыть газету, ведь тогда люди останутся без работы.

По телу пробежала дрожь. Джессика посмотрела на Билла, который звонил приятелю, и решилась на то, чего в любом другом случае не сделала бы никогда.

Дэниел Фолл. Прошлое, от которого она сбежала, сменив адрес.

К горлу подступил комок. Полгода уже прошло, а совесть до сих пор грызла кости где-то в районе груди, и хотелось плакать. Нелепость, ведь именно она, Джессика Паркер, собрала чемоданы воскресным утром и съехала из дома, где без пяти минут была хозяйкой. Из дома, где жил мужчина, которого она любила, даже сбегая.

Сделав над собой усилие, Джессика набрала заученный номер, уверенная в том, что Дэниел его не сменил. Такие как Дэниел в своей жизни редко что-то меняют, они словно непоколебимые айсберги в океане – в одной поре. Возможно, постоянство и хладнокровие и вознесли его на адвокатский олимп.

Пошли гудки, от нервов заложило уши. Даже Билл, казалось, замолчал и прислушался.

– Джесси? – нежность в мужском голосе обожгла слух. – Это ты?

Без сомнений, он удивился. Будто обнаружил в старом пальто пропавшую перчатку. Но какой бы теплой и любимой она не была в прошлом сезоне, он не знал, что с ней делать теперь.

Джессика прокашлялась.

– Здравствуй, Дэн. Ты не в суде?

– Нет, на сегодня я закончил дела, – ответил он и добавил: – Рад тебя слышать.

Джессика закрыла глаза и прижалась щекой к трубке. Она тоже была рада. Но в груди щемило так сильно, что ей хотелось вонзить в себя пальцы и избавиться от растревоженной ностальгии. На мгновение она замолчала, поддавшись прошлому, пока не вспомнила, ради чего звонила.

Дэниел терпеливо ждал, боясь расспросами спугнуть улизнувшую однажды девушку. Он глубоко дышал, но было слышно, как щелкает колпачок ручки на заднем плане.

Джессика зашла издалека.

– Надеюсь, ты будешь того же мнения, когда узнаешь, зачем я звоню, – сказала она.

Щелчки стихли. Скрипнуло кресло, Дэниел встал и, не скрывая беспокойства, спросил:

– Что случилось?

– Кажется, я серьезно влипла. Можешь приехать ко мне в офис?

Не раздумывая ни минуты, он согласился.

– Скоро буду.

В этом весь Дэниел – решительный и надежный.

Тем временем Билл закончил возиться с переговорами и обратился к Джессике.

– Что ж, я закинул удочку, придется подождать. Можем пока посмотреть снимки.

Она протянула камеру и пожала плечами.

– Выбор скудный, фотографировала из-под руки. Но последний вроде ничего, взгляни. Если добавить броский заголовок, то о нас заговорят.

– Не будем торопиться, – Билл остудил пыл подопечной. – Сначала убедимся, что можем это использовать.

Джессика кивнула. Дэниел найдет лазейку.

– Вот бы взять интервью у той девушки, – задумался Билл.

– Молли Дэвис? – уточнила Джессика.

– Да. Если она существует, конечно. Ее рассказ прольет свет на все вопросы.

Через четверть часа за дверью послышалась возня. Ручку дернули, и Билл с Джессикой переглянулись. Она сглотнула.

– Мистер МакЭвой, к вам посетитель, – раздался голос Авы Стивенс, младшего редактора газеты. – Говорит, ваш адвокат.

Билл нахмурился, но Джессика поспешила его успокоить.

– Я позвонила Дэниелу. Думаю, нам пригодится помощь.

Она встала и отперла замок.

– Надежная защита от назойливого соседа, но не от сената.

В проем шагнул высокий брюнет. Джессика встретилась с ним взглядом и замерла. За последние шесть месяцев, что они не виделись, Дэниел стал еще притягательнее. Либо это проделки памяти, которая словно сваха, подсовывала красочные этюды.

Он был идеальным от макушки до пяток – стрижка волосок к волоску, гладковыбритый подбородок, безукоризненный костюм и новехонькие замшевые ботинки. Еще во время романа Джессика ненароком подумывала, что маленькому Дэниелу доставалось от отца, если тот не причесался или пришел со школы в измятой форме.

– Дэниел, проходи! – Билл вышел навстречу, чтобы поприветствовать гостя, но тот не сводил глаз с бледного лица белокурой красавицы, что все еще владела его сердцем. – Ты уже знаешь, в какой ситуации мы оказались.

В карих глазах мелькнул интерес. Дэниел оторвался от Джессики и пожал протянутую руку.

– Да, Джесс успела рассказать вкратце. Я бы хотел ознакомиться с регламентом конференции и другими документами, если таковые имеются.

Он прошел в кабинет с кожаным портфелем и поставил его на стол. Джессика следила за каждым выверенным движением.

– Могу я присесть? – спросил Дэниел и указал на стул.

– Чувствуй себя как дома, – Билл похлопал его по плечу и вернулся к себе. – Может, чего-нибудь хочешь? Чай, кофе? Я попрошу мисс Стивенс…

Ава, которая застыла в дверях, как мышь перед головкой сыра, закивала головой.

Дэниел отказался.

– Нет времени, – деловито заявил он, и Джессика поддакнула.

– Я сказала то же самое.

Билл смерил ее взглядом, но попросил младшего редактора удалиться. Когда они остались втроем, он обратился к Дэниелу.

– Давненько не виделись. Месяцев пять?

Джессика обдала шефа убийственным взглядом, мысленно упрекнув за шпильку в свой адрес, и ответила сама.

– Дэн известный адвокат, к которому едут со всей страны. Он не может просто так взять и зайти на чай.

Гордость в ее голосе не укрылась от Билла.

– Да, – согласился он и прищурился на один глаз, – стоит поблагодарить его за то, что выкроил для нас время.

В кабинете повисла тишина: Билл наслаждался воспроизведенным эффектом, а Джессика мечтала провалиться сквозь землю и ненавидела себя за то, что однажды их познакомила. И только Дэниел не подавал виду, что замечает перебранку, развернувшуюся перед его носом.

– Пока вы болтали, я посмотрел бумаги, – вдруг заговорил он. – Все не так плохо, как я думал.

Джессика убрала волосы от раскрасневшегося лица и потерла ладони.

– Правда? – спросила она с неуверенностью.

– Да. С этим справится любой практикующий юрист, но я рад, что ты обратилась ко мне.

Билл на мгновение ощутил себя лишним, затем вспомнил, что кабинет все же принадлежит ему. Он открыл рот, но его перебил звонок на рабочий телефон.

Дэниел вопросительно кивнул головой, когда Билл нахмурился в попытке определить звонившего. В следующий миг его глаза расширились. Джессика перегнулась через стол. Телефон превратился в световую сирену: вспыхивая одна за другой, оживали телефонные линии. Джессика не знала, кто звонил шефу, но поняла – началось!

Билл переглянулся с Дэниелом и принял первый звонок. Он включил громкую связь, и все трое услышали завывания ветра, сквозь которые отрывками воскресал чей-то голос. Помехи делали разговор невозможным, но даже из тех слов, что Джессике удалось разобрать, было очевидно – речь идет о конференции.

Дэниел уверенным движением сбросил звонок.

– На некоторое время стоит обзавестись секретарем, Билл. Лучше назначить человека, который знает вашу работу. Как думаете, мисс Стивенс справится?

– Думаю, да, – отозвался Билл.

– Обозначьте ей, от кого ждете звонка. Всех остальных отправляйте в лист ожидания. Когда шум поутихнет, вернетесь к обычному ритму.

Не успел он договорить, как входная дверь с грохотом распахнулась. Джессика охнула и обернулась. На сей раз посетители расположения не вызывали.

Двое мужчин в твидовых пальто поверх костюмов осмотрели компанию за столом. Один из них, что поменьше ростом, чеканя шаг, прошел к Биллу и сунул какую-то бумажку.

– Предписание изъять все носители, использованные на пресс-конференции. – Он глянул на Джессику и оскалился. – Вам же не надо объяснять, о чем речь?

Билл постучал пальцами по столу, как бы невзначай, но этот стук вырвал Джессику из ступора. По его взгляду она прочитала, что никакого спектакля не было. Все, о чем говорил Кристофер Бейс, слыло правдой, а заодно – провокацией.

Коротконогий предводитель обратился к напарнику.

– Клингер, гляди! Кажется, я неясно выразился.

– Точно, Бойд! – поддакнул тот, и оба противно захрюкали.

Мерзкое хихиканье прервал звук отодвинутого стула. Дэниел одернул полы пиджака, словно едкие шуточки запачкали дорогой кашемир, и нарочито медленно застегнул пуговицы. Затем он взял со стола распечатку регламента, где прежде делал пометки, и заговорил таким тоном, будто вбивал гвозди. Каждое слово на дюйм загоняло и без того низкорослого Бойда в пол.

– Господа! – начал он. – Находясь на службе, вы обязаны представляться. Покажу вам пример.

Дэниел выпрямился во все свои шесть футов и четыре дюйма и, впервые взглянув на оппонента сверху вниз, представился.

Джессика залюбовалась: только он умел смотреть с благородством и неприязнью одновременно.

Билл передал адвокату предписание, на что Дэниел лишь усмехнулся. Ему хватило нескольких секунд, чтобы пробежаться взглядом по тексту и уловить суть.

– Я изучил проблему. Издание обязуется передать все носители установленным порядком.

Бойд хмыкнул, кивнув приятелю через плечо, и переминулся с ноги на ногу. Он даже вырос на несколько дюймов, но ненадолго.

– Однако, – продолжил Дэниел, и его брови сложили гармошку на лбу, – ваше предписание не может запретить использовать полученные в ходе конференции материалы, в том числе снимки. Регламент мероприятия составлен с грубейшими юридическими ошибками. Поверьте, – он уперся одной рукой о стол, подбоченясь второй, – мне не составит труда доказать его несостоятельность.

Клингер, который стоял ближе к выходу, изменился в лице и попятился, оставив напарника один на один с ледяной адвокатской глыбой.

Билл поднялся с кресла, расправил плечи и взял в руки камеру Джессики. Он вышел в центр кабинета, демонстративно вытащил карту памяти и протянул ее Бойду. Благо, она с первого дня службы в газете завела себе правило «чистой флешки».

Бойд плотно сжал губы и прерывисто задышал из-за переполнявшей его злобы. Казалось, еще несколько минут, и он лопнет, забрызгав чистые стены желчью.

– Что-нибудь еще? – поинтересовался Билл.

Бойд выхватил карту и убежал вслед за приятелем, оставив после себя дымку унижения. Билл рассмеялся.

Дэниел подошел к Джессике и обнял за плечи.

– Ты как, милая? – спросил он.

Джессика заглянула ему в глаза, силясь вспомнить, когда в последний раз слышала это слово, и почему оно наполнено таким теплом. И к своему удивлению обнаружила себя стоящей на ногах. Возможно, она так разволновалась, что не заметила, как вскочила со стула. Врать было некому, первая схватка вышла скомканной, но оттого не менее страшной. Она дрожала всем телом. А теплое прикосновение рук Дэниела принесло покой.

– Не знаю, как тебя отблагодарить, – пролепетала она и поправила волосы.

Дэниел с нежеланием выпустил Джессику из объятий.

– Поужинай со мной, – попросил он, тем самым выставив счет.

Джессика растерялась. Ей казалась разумной цена за спасение, но кое-что мешало сказать да. Она смотрела на Дэниела и чувствовала, что ее снова к нему влечет. Однажды она уже ушла и до сих пор не сомневалась в правильности своего решения. И его влюбленные глаза, забота и, чего таить, природная привлекательность, были весомыми аргументами передумать, но чертово «да» костью застряло в горле.

– Сегодня был трудный день, – начала Джессика и заметила в карих глазах разочарование. Совесть больно укусила за ребра.

Джессика сделала шаг навстречу и, переча своим желаниям, произнесла:

– Но в субботу я с удовольствием.

Билл ухмыльнулся, сделав вид, что погрузился в работу. Он ответил на звонок и взял карандаш. Дэниел же просиял.

– Заеду в пять. А пока давайте обдумаем наши действия. – Он вернулся за стол переговоров и перевел взгляд с Джессики на Билла и обратно. – Так что за издание решило попортить кровь сенатору?

Джессика закрыла дверь за недавними посетителями и раздражено мотнула головой.

– Говорю же, Дэн, я такого не знаю.

Билл оторвался от разговора, и, прикрыв динамик рукой, прошипел:

– Не знаешь, потому что его не существует.

Глава 3.

Она вдыхала терпкий запах табака, который окутал весь салон новенькой «Ауди». Странно, ведь Дэниел не курил, во всяком случае, прежде. Джессика выглянула в окно – он увлеченно говорил по телефону – и открыла бардачок. Ничего, кроме автомобильных салфеток и баллончика с очистителем стекол.

Джессика принюхалась, подняла подлокотник на центральной консоли и обнаружила темно-коричневый мешочек из джутовой мешковины – источник невыносимого амбре. Она опустила крышку и приоткрыла дверь. В салон ворвался свежий воздух.

Ничего не изменилось. Дэниел шел на поводу у своего отца. Артур Фолл, заядлый ценитель табака, считал, что настоящий мужчина должен иметь при себе курево, как настоящий джентльмен – носовой платок. Он даже собрал коллекцию изделий, которой гордился больше, чем успехами собственных детей. Ее жемчужинами были старинный золоченый хьюмидор и пачка «Лаки Страйк», инкрустированная драгоценными камнями.

На протяжении многих лет мистер Фолл не желал замечать, что сын не разделяет отцовской страсти, и продолжал одаривать его презентами то кубинского, то греческого происхождения. Перечить ему было бесполезно и в некотором роде опасно, поэтому Дэниел никогда не возражал. Он молча принимал дары, а затем делился ими с друзьями и коллегами. Остатки находили пристанище в подвале дома и медленно разрушались влагой.

Когда Джессика впервые обнаружила зловонный склад, ей подумалось, что Артура хватит удар, узнай тот, где живут его подарки. Затем решила, что он переживет их всех, просто из вредности. Даже без легких. А если Дэниел так и не соберется с духом, чтобы противостоять отцу, она откроет табачную лавку, куда переедет все это безобразие вместе с ароматами хереса, копченостей, чернослива и бог знает чего еще.

Дэниел сел в машину, и Джессика вздохнула. По настоянию Билла остаток дня ей предстояло провести дома, а провожатый нашелся в два счета.

– МакЭвой правильно поступил, что отправил тебя домой, – сказал Дэниел, плавно выворачивая руль. – Хватит на сегодня приключений.

На приключение это походило мало, а вот на преступление…Джессика вспомнила слова Кристофера и улыбнулась.

– Сенатор не глупый человек, он понимает, что не сможет перейти границы. Теперь он, как и ты, находится в объективе папарацци, – Дэниел с осторожностью взглянул в ее сторону. – Это к тебе не относится. Ты же знаешь, я всегда уважал твою профессию.

Джессика снова вздохнула и потерла ладони.

– Знаю, – сказала она. – Тебе не нужно меня успокаивать.

– Но почему ты выглядишь так, будто выслушала смертный приговор?

Джессика хмыкнула, и Дэниел расплылся в виноватой улыбке.

– Прости.

– Ничего. В каком-то смысле ты прав, ведь сегодня я поняла, что не гожусь для настоящей журналистики. Я испугалась до чертиков! И если бы не вы с Биллом, то отдала бы все, что у меня есть, лишь бы этот кошмар закончился. Но разве так поступают журналисты?

Дэниел притормозил на светофоре и повернулся к ней полубоком.

– Мне кажется, ты слишком строга к себе.

– Я так не думаю. Чонси Бейли, Эндрю Брейтбарт, Гэри Уэбб, все они смело выступали за свои идеи и то, что считали правильным.

– Думаешь, тот же Бейли не боялся, когда вел последнее расследование? А если это и так, то смотри, к чему это привело.¹ Страх движет нами, когда мы хотим выжить. Что в этом постыдного? Не ставь на себе крест только потому, что испугалась.

Светофор давно переключился, но за разговором Дэниел отвлекся. Из образовавшейся пробки раздались недовольные гудки клаксонов. Он убрал ногу с тормоза, а Джессика отвернулась к окну.

– Возможно, – обронила она и закрыла глаза. Больше они не заговаривали.

Через час с четвертью гул мотора заглох, и тишина наполнила салон.

– Мы на месте, – с сожалением произнес Дэниел и нажал на кнопку стеклоподъемника. Высунув голову в окно, он осмотрел улицу и обернулся.

– Здесь всегда так пустынно?

Джессика вышла из машины и взглянула на дом. Красный кирпич потемнел от недавнего дождя. Раскидистый граб, как неумелая художница, разбрызгал листву красно-желтыми кляксами по асфальту. Высокие лестницы с коваными перилами манили присесть и помолчать. Маленький уголок рая, в котором Дэниел разглядел лишь пустоту. Джессика не удивилась.

Его особняк в Форрест-Хиллс-Гарденс из белого камня с огненно рыжей черепичной крышей и собственным гаражом напоминал дворец. Впечатляющий внешне, изнутри дом казался Джессике громадиной, чью душу по крупицам разобрали бесчисленные гости из Ассоциации адвокатов. Но если стены можно облагородить, то соседей – никогда. И теперь ей было с чем сравнивать.

За год жизни в Форрест-Хиллс-Гарденс Джессика познакомилась лишь с двумя семьями, и то потому, что они обращались к Дэниелу за помощью. В Бруклине же соседи постучались к ней на следующее утро после переезда. Миссис Эббот, приятная старушонка, чья прическа напоминала пушистый одуванчик, жила напротив и принесла ей яблочный пирог. Два брата Ханнес и Феррис Меза из дома справа пришли, чтобы позвать к себе на вечеринку. Позже Джессика узнала, что милым словом они прикрывают настоящую пирушку, которые, к слову, случались довольно часто и не очень нравились миссис Эббот. На четвертое июля братья устроили праздник посреди улицы, жарили мясо и раздавали его всем подряд, а ночью запускали фейерверк прямо со своей крыши. Она могла назвать каждого, кто жил вверх и вниз по улице, рассказать, кого навещают внуки, и перечислить всех владельцев собак. И ей это нравилось. Да, временами было неспокойно, но найти неприятности можно всегда, если их искать, где бы ты ни находился.

– Зайдешь? – вопросом на вопрос ответила Джессика.

Глаза Дэниела засветились надеждой.

– Если пригласишь, – отозвался он.

Джессика провела экскурсию по первому этажу, показав столовую, гостиную и гостевой туалет. Верхние этажи она показывать не стала, сочтя это лишним. Между ними и без того трещал лед.

Под тихий свист чайника Джессика загрузила в духовку лист с бутербродами, достала посуду и обратилась к Дэниелу:

– Мне нужна помощь твоего отца, чтобы разыскать одного человека.

Дэниел замер с кружкой в руках, не поверив своим ушам, и отшутился.

– Хочешь подать в розыск?

– Вроде того. – Она снова подумала об Артуре.

Шериф округа, мужчина с таким же суровым взглядом, как и его характер. Сколько Джессика видела Фолла-старшего, он никогда не улыбался и, казалось, вообще не любил веселых людей. А если в его обществе вдруг звучала нелепая шутка, он мог обдать ее автора таким презрением, что содержимое желудка переворачивалось.

Сейчас он был единственным человеком, из тех, что она знала, и кто имел возможность. Обратиться к нему напрямую Джессика не могла, зато мог Дэниел.

– Мне нужно пробить адрес Молли Дэвис и чем скорее, тем лучше. Я должна во всем разобраться, иначе буду жить с оглядкой на этот день. А еще, – она покачала головой, – не хочу бояться. Хочу победить свой страх.

– И почему я не удивлен, – Дэниел покачал головой и отставил кружку. – Но я помогу. Ты же знаешь, мне сложно тебе отказать.

Джессика потупила взор и коротко поблагодарила.

– Спасибо.

– Ответь только на вопрос.

– Да? – Она подняла глаза, и Дэниел спросил.

– Нам было так плохо вместе, что ты предпочла сбежать в Бруклин?

– Пожалуйста, не начинай.

Она бы ответила, что дело не в нем. Но заодно пришлось бы объяснить, что дело в том, как она чувствует себя рядом с ним. А это куда унизительней, чем просто сказать «Мы слишком разные».

Дэниел что-то пробормотал под нос, встал и вышел в гостиную. Джессика выдохнула с облегчением. Его намеки и взгляды заставляли нервничать, из-за чего она либо отмалчивалась, либо ограничивалась короткими фразами, как сейчас. Он не мог не замечать ее смущения, равно как не мог себя сдержать. Джессика его не винила. Наверняка Дэниел, как и она, скучал по тому хорошему, что каждый из них хранил в памяти.

Но дважды в одну реку можно войти лишь в том случае, если второй раз тебя сбросят в мешке.

Из гостиной послышалось приглушенное «Здравствуй, отец!». Джессика постаралась не слушать и уставилась в окно. Через несколько минут на духовке сработал таймер. Она потянула носом и улыбнулась.

– Я уже и забыл, как пахнет домашняя еда, – раздалось позади. – Давай помогу.

Легонько пихнув Джессику в бок, Дэниел надел кухонную рукавицу и достал лист с горячими бутербродами. Она отошла в сторону. Не лишать же его такой мелочи, раз та приносит удовольствие.

– Что сказал твой отец? – Джессика не сводила взгляд с красивого мужского лица, сияющего улыбкой.

– Кажется, ты была права, когда назвала его тщеславным придурком, – еще шире улыбаясь, заявил Дэниел. Он опустил лист на подставку и стянул рукавицу.

То ли от жары, стоявшей в кухне, то ли от стыда Джессика зарделась.

– Это было всего раз, и в тот вечер я изрядно напилась.

– Да, славные были времена.

– Артур до сих пор не забыл?

Дэниел покачал головой.

– Разве можно забыть единственного человека, который осмелился сказать правду вслух? Так или иначе, ты заимела кучу поклонников и, не уйди так рано, могла бы с каждым познакомиться лично.

– Боже, – Джессика прикрыла рот рукой и осела на стул.

– Должен признать, отцу и впрямь нравится, когда его уговаривают. Но он пообещал выполнить мою просьбу.

– Он найдет Молли?

– Да, – Дэниел выбрал бутерброд, и тот запрыгал у него в ладонях.

Джессика рассмеялась и, взяв маленькое блюдце со стола, протянула ему.

– Небольшой аванс моей благодарности.

Дэниел уселся за стол и между делом заметил:

– Твое пальто…

– А? – Джессика оторвала взгляд от кружки, по которой водила пальцем.

– Розовое, – он скорчил гримасу, нахмурив брови, – это что, совет Джилл?

Джессика поперхнулась. Знал ли Дэниел, что она оборвала связь не только с ним?

– Н-нет. – Она повела плечом.

– Понятно. Видимо, многое изменилось.

От угнетающей беседы Джессику спас телефон, который так вовремя запищал.

– Что там?

Изучив сообщение, Дэниел просиял.

– Вот за что уважаю отца, так за умение быстро работать.

Джессика распахнула глаза и привстала.

– Нашел адрес?

– Да.

Она обхватила лицо руками, чтобы унять дрожь, а затем выпалила:

– Я еду и покончу с этим немедленно!

Дэниел остановил ее, придержав за локоть.

– Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну?

– Но вдвоем мы можем ее спугнуть.

– Хорошо, – согласился Дэниел. – Тогда почему бы тебе не взять у нее интервью, как у художницы. Я залез в интернет и нашел несколько ссылок на магазины, где продаются работы некой Молли Дэвис из Нью-Йорка.

– Это ни к чему. Уверена, как девушки, мы найдем общий язык. И если заявления Кристофера Бейса правдивы, то я окажу Молли всяческую поддержку.

Дэниел вздохнул.

– Давай хотя бы подвезу?

– Идет, но ленч придется отменить.

***

На первом этаже горел желтый торшер. Молли была дома. Джессика поднялась по крыльцу, остановилась у парадной двери и обернулась на дорогу, где Дэниел припарковал свою «Ауди». Он ободряюще кивнул и поднял сжатый кулак. Набравшись смелости, Джессика постучала. Послышались шаги, и через мгновение из дверного проема на улицу вырвался теплый свет, точно такой, как выглядывал в окна. За ним появилась темноволосая девушка с большими голубыми глазами, которые с интересом изучали нежданную гостью из-за цепочки.

– Молли? Молли Дэвис? – спросила Джессика.

Голубые глаза прищурились, будто прячась за темной завесой густых ресниц.

– Кто вы? – с недоверием спросила их хозяйка и привстала на цыпочки, чтобы заглянуть гостье через плечо.

– Не волнуйтесь, я пришла одна. Меня зовут Джессика Паркер.

– Джессика Паркер? – повторила брюнетка. – Что вам нужно?

– Мисс Дэвис, я журналист из…

– Я не даю интервью! – Миловидное лицо исказилось ужасом. Молли резко захлопнула дверь.

«Человек, который собирается идти в суд против политика, вряд ли будет бояться. Особенно журналистов!»

Джессика постучала еще раз. Оказалось, Молли не ушла, а осталась за дверью.

– Уходите! – крикнула она.

– Я уйду, но прошу, ответьте мне на вопрос, вы действительно подаете иск против сенатора Экклберри?

Ответа не последовало, и Джессика предприняла последнюю попытку.

– Молли, это очень важно. Прошу вас, поговорите со мной.

– Пожалуйста, перестаньте шуметь и уходите.

Джессика отпрянула и сжала кулаки, терзаясь догадками, почему Молли боится? И почему она доверилась Кристоферу Бейсу?

«Вот паршивец! Наверняка пустил в ход свою ухмылочку!»

Цепляясь каблуками за куски сырого газона, Джессика преодолела лужайку и перешла дорогу. Она была так взвинчена, что пролетела мимо машины Дэниела. Он завел двигатель и медленно двинулся следом, пока та не остановилась.

– Ты в порядке? – спросил он, выходя из машины.

Джессика покачала головой, а затем расхохоталась.

– Нет, Дэн. Молли не стала со мной говорить, а я так надеялась на это интервью.

Он нежно погладил ее плечи и успокаивающим тоном произнес:

– Может, попробуем в другой день?

– Мне ясно дали понять, что журналистам не рады. Что теперь делать?

– Для начала взять себя в руки. Билл не выпустит статью без подтверждения, верно? – Получив робкий кивок в ответ, Дэниел продолжил. – Если так, то с сенатором вас связывает лишь одно недоразумение. Не о чем волноваться.

Она пожала плечами и вытерла подступившие слезы.

– Вот умница. А теперь садись в машину, я отвезу тебя домой.

Джессика запротестовала.

– Ты и так потратил весь день на меня. Мне будет полезным прогуляться и проветрить голову.

– Но…

– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. – Она одарила его теплой улыбкой и сделала шаг назад. – Спасибо, что был рядом сегодня.

Дэниел смотрел, как удаляется фигура любимой женщины, пока ее силуэт не превратился в розовое пятнышко на горизонте, а затем и вовсе не исчез за поворотом.

Джессика сама не заметила, как очутилась на автобусной остановке. Ее руки покраснели от порывистого ветра, уши замерзли, в горле саднило то ли от холода, то ли от застрявших слез. Она села в автобус, спряталась ото всех на заднем ряду и позвонила Биллу. Как и Дэниел, он спокойно воспринял отказ Молли Дэвис.

– Возможно, люди сенатора побывали там до тебя, – сказал он. – Чувствую, мы подобрались к чему-то очень интересному.

– Только не говори, что решил пустить мои снимки в работу.

– Почему нет? Не ты ли хотела громких заголовков?

Джессика осеклась.

– Тогда я не осознавала абсурдность этой затеи. Билл, дай мне немного времени, я постараюсь добыть больше информации.

Она услышала, как шеф трубкой почесал подбородок и пропыхтел.

– Знаешь, чем новость отличается от сенсации, Паркер?

– Чем? – промямлила Джессика.

– Новость станет новостью, если о ней шепнуть. Сенсация не станет сенсацией, если о ней не закричать.

Между ними воцарилась тишина. Первой заговорила Джессика.

– До сдачи номера еще сутки, я что-нибудь придумаю.

– Хорошо, Паркер. Работай.

Билл сбросил звонок.

– Всего сутки, – прошептала она и зажмурилась так сильно, что в глазах заплясали цветные пятна.

Джессика вышла на остановке и побрела домой. Она пинала листья с такой злобой, что прохожие в недоумении оборачивались. Вскоре она миновала пекарню, где покупала свежую выпечку, и свернула в свой проулок.

Улица встретила тишиной, фонари замерли в ожидании. Даже противный ветер, казалось, остался где-то за спиной. В домах горел свет, и сквозь окна она видела, как играют дети и за беседой попивают чай старики.

Джессика поднялась на крыльцо и достала из кармана ключ, чтобы отпереть дверь, но краем глаза заметила движение справа. Затылок покрылся ледяной коркой. Темная фигура, что прежде сливалась со стволом дерева, отсоединилась от него и двинулась к ней.

Джессика представила, как в некрологе «МакЭвойТок» напечатают ее имя, а преданные читатели найдут себе нового кумира уже к следующему номеру, и вздрогнула.

Тем временем тень вышла на свет и приобрела вполне знакомые черты.

– Ты, – выдохнула она и оперлась спиной о дверь.

Кристофер Бейс остановился у первой ступени и расплылся в нахальной ухмылочке, которая, как нашатырь, привела ее в чувства.

– Как ты узнал мой адрес? – воскликнула она.

– Воспользовался связями, разве ты не так поступаешь?