Читать книгу: «Вракли-5. (Пятьдесят лет в строю)», страница 2

Часть третья. Своообббодддааааа!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Бежать пришлось не долго. Хотя я был уверен, что придётся не просто бежать, а бегать, высунув язык в поисках пристойного места службы. Сунуться назад в опостылевший ядерный центр гордость не позволяла. Этим я прикрывал истинную причину – нищенскую зарплату. Ну, в смысле по сравнению с тем, что имел ещё вчера. А где найти такую же? И с горестными мыслями я удалился в пустынь аки орёл крылатый. Иначе говоря, скрылся на даче в обществе пары бутылок водки, чтобы в юдоли печали обдумать своё беспросветное будущее. Жена моя любимая, надежда и опора, мой руль и мои ветрила на тот момент пребывала в отсутствии, т.е. в командировке. Она ничего не знала о столь крутом повороте в моей судьбе и по-прежнему лелеяла в душе мысль о первом дне на пенсии, который собиралась встретить со мной, несчастным, где-нибудь в приличном месте, например, в Венеции. Хотя и Мухосранск принимается, так как радость от выхода на свободу может сделать райским уголком даже такое место. Но, Венеция, конечно, предпочтительнее. Итак, засел в доме и на пару дней ушёл глубоко в самоанализ. Два дня потому, что с собой было всего две бутылки водки и растянуть их при погружении в самоанализ на три не получалось. Первый день я пребывал в шизофреническом состоянии. Одна часть моего сознания радовалась свободе и пила рюмку за рюмкой за здравие, вторая же погрузилась в глухую тоску и пила за упокой. День прошёл, прошла и ночь, утро не принесло ничего нового, кроме мерзкого ноябрьского дождя с ветром и больной с похмелья головы. От нечего делать, включил компьютер и стал читать почту. Писем было много, в основном от наших партнёров, которые выражали сожаление о моей преждевременной кончине в качестве зам гендиректора. И тут произошло виртуальное явление ангела, судя по всему тринадцатого на моём пути, а может и четырнадцатого по счёту с того момента, как эти создания почему-то впервые обратили внимание на меня, грешного. Очевидно, что ни у одного из известных семи ангелов никакого дела до меня ни сейчас, ни ранее не было и пришлось признать, что кроме них есть ещё другие, в подполье. Я с этими подпольщиками уже имел дело. Они, конечно, прикидывались обычными людьми. Но обычным людям на хрен меня поддерживать, спрашивается? Значит, точно, ангелы под прикрытием! Из тех, что падшие, и которых вышвырнули в своё время из Рая. Думаю, что вышвырнули именно за то, что тайком помогали таким как я. В это утро в роли ангела выступил наш американский партнёр и мой друг. Не буду повторять то, о чём писал ранее. Американский ангел, словно Персей Андромеду, своим письмом освободил меня от цепей грядущего беспросветного бытия. Тут мою шизофрению как ветром сдуло, обе части сознания воссоединились и мы вдвоём с моим объединённым сознанием выпили вторую бутылку водки и на следующий день примчались домой, чтобы донести до жены благую весть – на пенсию хоть завтра, обеспечу!

Жена эту весть приняла с восторгом, но на пенсию не рванула, а решила дожидаться положенного срока. Воспитанная на идеях социализма и в страхе перед капитализмом, ангелу она хоть и доверилась, но не до конца. А конец, он же начало лучшего периода жизни ожидался года через три. Как известно, в жизни лучших периода лишь два: до школы и на пенсии. Остальное время – чуть свет и на работу. Дело оставалось за малым: как протянуть эти три года с тем, чтобы не было мучительно стыдно за то, что не слиняла на пенсию раньше…

Как известно, наш брак был фиктивным. История его заключения много раз описывалась мной. Она, эта история, в моём изложении и изложении жены выглядела несколько по-разному. Жена представляла свою роль этакой декабристской, спасавшей любимого от ужасов советской армии. Реально дело было не в ужасах, а во мне. Представить себя офицером, командиром огневого взвода гаубиц, я не мог даже в своём богатом и часто воспалённом воображении. Вся моя воинская служба прошла в течение почти трёх летних месяцев на сборах после четвёртого курса. Прошла она большей частью на кухне по ночам в виде нарядов вне очереди за… За всё! За лишние вопросы при получении приказа, за забывчивость (не отдавал честь встречным офицерам), за нежелание выполнять дурацкие работы типа покраски травы зелёной краской перед приездом комиссии, за нежелание петь в строю по причине полного отсутствия голоса и слуха и много прочего «за». Я декабристские заблуждения жены, точнее ещё тогда не жены, не развенчивал. А сам понимал, что если армия, то уже нарядами вне очереди не отделаюсь, а могу довести дело до трибунала. Спасти меня мог только ЗАГС, что и произошло. Естественно, никакой свадьбы не было, что оставило на сердце моей жены незаживающую рану. Было намерение таки изобразить нечто подобное на родине жены в/на Украине, но произошло печальное событие – скоропостижно скончался тесть, так и не увидевший зятя. Не до свадьбы было и потом это дело совсем замылили. Даже на мою фамилию жена не перешла, так как по первоначальным планам мы думали развестись через несколько дней после ЗАГСа при получении гарантированного подтверждения со стороны военной кафедры об удалении меня из списка и замены на моего приятеля, который попал под раздачу случайно. В ненужное время оказался в ненужном месте – зашёл на кафедру сдать что-то оставшееся со сборов. Попался на глаза комбату и… Развод предполагала моя жена, я же был против и просто отвлекал её от этих мыслей. Вот, уже скоро будет почти полсотни лет, как отвлекал и… продолжаю отвлекать.

К моменту попадания в рай усилиями моего американского ангела воспоминания об отсутствии свадьбы померкли, почти забылись, но новая жизнь их частично воскресила. Не у меня, конечно. Просто я стал замечать некоторые признаки. Вот мы идём где-нибудь мимо какого-нибудь места, куда принято приезжать молодожёнам прямо из ЗАГСа. Раньше мы проходили мимо не обращая внимания. Сейчас, я заметил как жена притормаживала, останавливалась и смотрела на происходящее глазами нищего голодного ребёнка, наблюдающего через витрину кафе счастливого малыша поглощающего мороженное. Понятное дело, надо было срочно придумывать что-то, что могло отвлечь её от опасных мыслей. Это как усыновить того ребёнка и отвести его в то самое кафе.

Что может отвлечь женщину от грустных мыслей на тему, всю жизнь, гад, испортил! Или, почему я за Петю, Колю, Изю и др. не вышла? Заграница+шопинг! Не убиваемый способ отвлечения. В нашем случае ситуация была и лучше и хуже. На жизнь жене было жаловаться грех. По разным причинам и в разных смыслах. Хуже, потому что, как говорится, были желания, но не было возможности. Преподавательская деятельность давала большую свободу, чем обычным служащим, но ограничивала частые отлучки. Итак, на кону были два способа отвлечь жену. Первый, очевидный, раз и навсегда. А именно, отыграть таки свадьбу. Например, серебряную. Но срок этот мы оба проморгали. Даже, кажется оба забыли. Может быть назначить какую-то другую? Типа коралловой или рубиновой? Это на первый взгляд самый простой вариант. Отыграли и забыли. Но наше общее отношение к свадьбам резко изменилось после нескольких приглашений на такие события. Зрелище было столь отвратительным, что мы поклялись никогда более ходить на такие мероприятия и, тем более, было бы глупо самим его организовывать. Следует учесть, что наш сын пошёл по нашим стопам. Женился втихую, не фиктивно, но свадьбы не устраивал и чуть ли не прямо из ЗАГСа слинял в очень пристойную заграницу, где потрясающе удачно обустроился, а также произвел на свет двух очаровательных дочек. А свадебная церемония заключалась в лёгком ужине в ресторане напротив нашего дома, где мы с молодыми и сватьей выпили и закусили. Дело было в день посещения ими ЗАГСа. На следующее утро новоиспечённый муж улетел, а жена его последовала за ним через несколько месяцев после того, как семейное гнёздышко было готово.

Оставался единственно возможный путь – заграница. Причём в нашем случае даже без шопинга. Ну, не совсем без, чуть-чуть можно.

Естественно, что настоящее свадебное путешествие в настоящую заграницу следовало бы обставить как «медовый месяц вдали от дома». При всей либеральности моего американского ангела, максимум, на что я мог рассчитывать в качестве командировки – две недели. При этом ещё надо было изловить причину поездки не просто в заграницу, а в приличную заграницу. Это раз. Лето отпадало по причине выполнения нами новых обязанностей бабушки и дедушки. Это два. Профессорские обязанности как путы на ногах давали возможность смыться в другое время максимум на неделю. Это три. Были ещё множество других четыре, пять, шесть и т. д.

Шло время, а требуемое совпадение никак не получалось. Во-первых, праздновать полагалось в определённый день, а именно тогда, когда под пристальным взглядом тётки в ЗАГСе, я промямлил: «Да!». Во-вторых, эта дата попадала на самое начало июня. С точки зрения командировок это был абсолютно мёртвый сезон. В-третьих, надо было бы для приличия подобрать хоть какую-нибудь круглую, или на худой конец, полукруглую дату. Конечно, каждый год мы как-то отмечали этот день, но не празднично, а просто и буднично: баня, креветки в чесночно-коньячном соусе, джин с тоником… Стоит упомянуть, что начало июня кроме всего прочего, это разгар дачного сезона. Посадочная страда вот-вот закончилась, и кое-что уже показалось из-под земли. Сорняки и прочие вредители только этого и ждали. Пока мы на даче, они ещё побаиваются открыто нападать на первые ростки будущего урожая, но стоит нам покинуть поле боя, как враги вырываются на свободу, круша всё то, что так любовно пестовала моя жена. Однажды по наивности мы решили, что тщательнейшая прополка самих грядок и проходов между ними, обработка разной химической гадостью всего участка и даже его ближайших окрестностей даёт нам возможность провести десяток дней за пределами республики. Ха, размечтались! Несмотря на то, что при прополке жена выскребла каждый подозрительный стебелёк, что я дважды прошёлся с опрыскивателем по всем подозрительным местам, картина, которую мы застали по приезду, повергла нас в шок. Три рядка картошки были покрыты почти метровыми зарослями коммунистки. Так у нас обзывали этот сорняк за несгибаемость и живучесть. Естественно, что чахлые всходы картофеля были не видны невооружённым взглядом. Судя по горестным стенаниям жены, такая же ситуация была со всеми грядками. Кроме коммунистки их покрывала такая разнообразная растительная дрянь, что среди неё различить полезные растения можно было лишь с помощью мощного увеличительного стекла. Борьбу с сорняками в том году мы позорно проиграли. Прополка шла медленнее, чем на бой вставали новые орды захватчиков. Спасли парники, там огурцы с помидорами, перцами и баклажанами смогли выстоять и дали урожай. Небольшой, но достаточный, чтобы нам пережить голодную зиму…

Мы уже подумывали о том, чтобы и перенести дату на другое, более благоприятное время, но тут совпало почти всё, кроме командировки. Ну и чёрт с ней, подумал я. Можно хоть раз в жизни и за свой счёт… Во-первых, я сделал автоматический капельный полив в парниках. Жена научила меня мульчировать скошенной травой всё пространство в них, что вместе с таким поливом не оставляло сорнякам ни единого шанса. Во-вторых, благодаря ранней весне и ранним посадкам основные культуры выросли и достаточно окрепли. Хотя сорняки и могли подняться за наше отсутствие, но полезные растения уже не затеряются, смогут за себя постоять и быть легко идентифицированы. Так что осталось выбрать место куда лететь и где отмечать А что же совпало? Наша дата была полукруглая – 45, а вот раньше её на два дня исполнялось 40 сыну, которого мы пытались привлечь к совместному празднику. Сначала он скулил, что такую дату не принято отмечать, что у него работа… Мы плюнули и решили – обойдёмся, выпьем за него без него. Купили билеты, заказали отель и за два дня до отлёта сын вдруг захотел. Но, катер свистнул и скрылся за горизонтом, иначе говоря, кто опоздал, тот не успел и мы улетели вдвоём. В Тбилиси…

Вы удивитесь, с каких-то пор Грузия, хотя такая же независимая как и наша республика, вдруг посчиталась за всамделишную заграницу? Во-первых, мы поддались пропаганде, что за время своего президентства небезызвестный Саакашвили превратил страну в цветущий край. Во-вторых, последний раз мы были в Тбилиси лет сорок тому назад, и тот визит оставил чудесное воспоминание. В-третьих, мы с женой большие любители вкусно поесть и сладко выпить. Как я писал неоднократно, общественное питание в Европе деградирует на глазах, а грузинская кухня… О, эта грузинская кухня! Мысль о шашлыке из баранины – настоящей, с горных пастбищ, о сациви, чахохбили, хачапури и прочих деликатесах жгла мозг и желудок нетерпеливым желанием: скорее, скорее и побольше! Кроме этого, я рассчитывал, что, наконец, мы сможем попробовать настоящее «Киндзмарули» или «Хванчкару», или «Псоу», или «Оджалеши» или далее по списку. Последний раз я пил настоящие грузинские вина в конце шестидесятых. Потом они совсем исчезли в нашем городе. А в поездках в Абхазию и Грузию в семидесятых их уже и там было не найти. Правда, нас угощали домашним вином, которое выдавали за фирменное, но куда ему было до настоящего. Под впечатлением тех поездок я сам занялся изготовлением вина из винограда «Изабелла». Этот сорт изредка появлялся в Минске в августе. Я ловил его ещё на складах, причём просил слегка подгнивший, чем несказанно удивлял грузчиков. Обычно мы готовили около тридцати литровых бутылок первача. Так называли мы первый отжим. После него в оставшуюся мезгу добавлялась вода и сахар. Это была второй отжим и его производилось также тридцать литровых бутылок. Был ещё и третий, но его получалось около двадцати. Первый отжим пили мы сами и угощали лишь близких друзей. Второй отжим выставлялся на стол по праздникам, когда у нас собиралась богемная компания. И третий шёл «врагам». Под этим понимались случайные залётные или нежданные и нежеланные гости.

Так вот, наши друзья грузины, попробовав первого отжима, слёзно просили бутылочку с собой, чтобы показать дома, что значит настоящее вино.

– А что, у вас такого не производят, – удивлялся я.

– Производят, отвечали друзья, – но разбавляют…

– Я понимаю, что разбавляют для продажи, а для себя?

– Для себя не разбавляют, – неуверенно говорили они, – хотя, хотя и для себя разбавляют…

Как тут не вспомнить известный еврейский анекдот про вкусный чай.

Наш план поездки в Тбилиси был прост. Селимся в самом сердце старого города. Осматриваем основные достопримечательности, включая художественный музей, где выставлены работы Пиросманишвили. Трижды мы пытались туда попасть в советские времена и трижды не смогли по разным причинам. Далее – Мцхета. Дату отмечаем в лучшем ресторане Тбилиси. И каждый день завтракаем, обедаем и ужинаем в разных ресторанах с тем, чтобы охватить весь спектр столь любимой нами грузинской кухни. Итак, билеты на самолёт были за мной, а жена, как всегда занялась поисками жилья. В этом деле у неё нет равных. Она умудряется найти отель или апартаменты, сочетающие в себе несовместимые вещи. Т.е. идеальное расположение, смехотворную цену, прекрасные удобства. По непонятным мне причинам в том году большинство рейсов из Минска в столицы бывших советских республик совершались ночью. Это в какой-то мере портило впечатление от первого дня, поскольку спать хотелось постоянно, особенно после обеда с вином.

Вылетали в Тбилиси около одиннадцати вечера, а прибыли туда около двух ночи. На паспортном контроле нас удивили подарком в виде бутыли вина каждому. Хорошее начало! На такси двинулись по адресу. Ночной город не вдохновил – спали всю дорогу. Когда же водитель, растолкав нас, указал на наше жильё, я содрогнулся. Представьте себе сирийский город после того, как оттуда выбили террористов. Вот так выглядел дом, в котором нам предстояло провести пять праздничных дней. Что окружало это здание, разглядеть в темноте не было возможности. Нас встретила хозяйка и провела внутрь. Контраст между внешним видом дома и его внутренним содержанием потряс, но уже в правильном, оптимистическом направлении. Европа, ей-богу, Европа! Ура! Пробормотав благодарственные слова и подкрепив это расчётом наличными, мы завалились спать.

Утром я вышел на улицу. Вид дома и окружающей среды при дневном свете оказался совсем иным. Очень даже аутентичным. Узкая улочка, мощенная булыжником, обшарпанные дома, причём как-то романтически обшарпанные. На углу лавчонка, в ней классический пожилой грузин, который завидев меня приветливо помахал рукой. Я подошёл.

– Что, это Вы вчера ночью приехали?

– Да, – удивился я.

– У Нино остановились?

– Да, – на всякий случай кивнул я, хотя, кто такая Нино не знал.

– У меня свежий лаваш, возьмите, не пожалеете. Вы же на пять дней сюда прибыли, поэтому каждое утро я Вам буду откладывать.

Я поразился. Пять минут, и я вдруг почувствовал себя почти как дома. Не только старик, но и окружающие уже знали кто мы, откуда, как долго собираемся быть.

Это мне напомнило первый наш приезд. Мы тогда с женой отдыхали на море в Сухуми. На пляже познакомились с грузинским армянином из Тбилиси – Суриком. Две недели мы вместе валялись на солнце, купались. Сурик был с шикарной блондинкой, которую, как он нам рассказал, подцепил ещё в поезде. Как это часто бывает, случайное знакомство переросло в тёплые почти дружеские отношения. Мы их поддерживали несколько лет. Сурик приезжал к нам в Минск, мы – в Тбилиси. Потом он неожиданно пропал. Как я понял, он был т.н. цеховик. То ли был хозяином обувных мастерских, то ли просто там работал, но вся эта деятельность носила криминальный характер и, возможно, Сурик попал под раздачу конкурентов или загремел под фанфары, т.е. сел.

А тогда он пригласил нас на обратном пути домой заехать к нему в гости. Мы поломались слегка для приличия, но заехали. Нас поселили в комнате в чудесном месте. Это было сердце старого города. Дома в два-три этажа лепились друг к другу на склоне холма. Окно нашей комнаты выходило на крыльцо одних соседей, с нашего крыльца можно было перешагнуть через перила и оказаться вдруг у других. У утра все громко перекликались на грузинском языке, пахло вкусным так, что кружилась голова. Мама Сурика усадила нас за стол и уговаривала: «Кушай генацвали, кушай!». Мы были ошарашены атмосферой столь непривычной, что казалось, будто мы смотрели фильм киностудии «Грузия-фильм», и даже не смотрели, а были сами участниками. Все соседи вокруг знали всё о нас, и пока мы спускались в город, нас останавливали, справлялись о здоровье, расспрашивали как жизнь в Минске, охали и ахали… Мы провели чудесные несколько дней в городе. Сурик был хоть и на половину армянином, но вёл себя как истинный грузин – не оставлял нас практически ни на минутку, показывал город, кормил в ресторанах настоящей грузинской кухней. Именно с тех времён мы полюбили всё грузинское и в первую очередь людей. Пару раз мы таки отрывались от нашего гостеприимного хозяина и гуляли самостоятельно. Был забавный случай. Мы решили посетить разрекламированные серные бани, где банщики мыли и массажировали клиентов. Я получил всё сполна, вышел довольный на волю и стал ждать жену. Вскоре появилась и она с выражением на лице, которое обычно предвещало мне приличную головомойку. Оказалось, что в женском отделении сплошная халтура. Жена потребовала, чтобы я пошёл с ней и написал жалобу. Я согласился с полной уверенностью, что книгу жалоб нам не выдадут, а в лучшем случае вытолкают взашей. Ан нет, книгу выдали с неподдельным изумлением. Судя по выражению лиц и виду книги, её выдавали исключительно для написания хвалебных благодарностей. Мы накатали длиннющую ядовитую жалобу и вскоре об этом забыли. Представляете наше удивление, когда месяцем позже мы получили письмо из той самой бани. В нём давался подробный отчёт о собрании трудового коллектива по поводу нашей жалобы. Перечислялись лица, которые понесли наказание, а также перечень наказаний. Письмо было подписано классическим треугольником: директор, председатель профкома и секретарь парторганизации. Жаль, что письмо затерялось при переездах…

В первый же день мы обошли старый город в поисках того ресторана, в котором намеревались отпраздновать нашу дату и отметить день рождения сына. Потыкались в несколько пока нам не подсказали: Дом Хлеба, но надо заказать столик заранее. Нашли, заказали. Пока гуляли, пока искали, подошло время обеда. Ха, рядом знаменитый ресторан Резо Габриадзе. Знаменитый-то, знаменитый, но… В общем, не то. Удивились, но нашли простое объяснение – популярное место, поэтому и халтурят, общая болезнь туристических место. Хотя от Тбилиси этого не ожидали. Старый город оказался разделённым на две части: полностью отреставрированный и не тронутый, т.е. в котором жили мы. Первый – похож на декорации. Может быть со временем оботрётся, слегка облупиться и станет похожим на жилой, но сейчас уж слишком прилизанный и приглаженный. Тем более, что при реставрации был утрачен собственно дух Старого Тбилиси. По крайней мере по нашим ощущениям. А вторая, «наша» часть была этим с духом переполнена с избытком, что местами дома напоминали скорее развалины, нежели человеческое жильё. И так было по всему городу. С одной стороны супер модерновые здания, с другой почти лачуги. По этой причине Тбилиси оставлял некоторое сумбурное впечатление и навевал ностальгию по временам нашего первого приезда. Особенное разочарование вызвало общественное питание. Все наши попытки найти такой ресторанчик, чтоб АХ! успехом не увенчались. Чтобы попробовать настоящие хинкали, почти полтора часа тащились через центр на почти окраину. Дотащились и… Да у нас в Минске, думаю, не хуже. Единственное, что обрадовало мою жену, были настоящие абхазские хачапури в непрезентабельной забегаловке почти напротив нашего жилья. Я хоть и отношусь к этому блюду достаточно хладнокровно, но тоже оценил.

И, наконец, ресторан Дом Хлеба. Врать не стану, почти на пять с плюсом. Главное, наконец, нам подали настоящее «Киндзмараули». Сначала налили на пробу, но я только сделал глоток, как потребовал две бутылки. Это было то, о чём я мечтал столько лет. Хотя нас пугали тем, что в этот ресторан не попасть и надо было резервировать места, народу было немного. Тем не менее, большинство столиков были заняты. Мы сидели друг против друга, медленно пили отличное вино, закусывали вкуснятиной по высшему разряду. Отметили сына, потом выпили за нас, потом долго сидели молча. Каждый думал о чём-то своём. Я, о том, что сорок пять лет прошло с того момента, когда тётка в ЗАГСе проштемпелевала наши паспорта, что никто из нас не думал, что будем столько лет вместе, что можно с уверенностью утверждать – браки заключаются на небесах и мы к этому имеем малое отношение, что все эти годы я был счастлив, что с чистой душой могу сказать: дерево посажено, дом поставлен, сын родился и сколько бы лет мне не осталось жить, главное чтоб вот эта самая любимая и самая прекрасная женщина была всегда со мной, и чтобы мы жили долго и счастливо и чтобы ушли в один день…

После ресторана мы медленно шли по ночному городу. Был тёплый вечер начала лета. Да, Тбилиси оказался совсем не тем, которым мы его знали. Стал ли он лучше или хуже, не нам судить. Мы наконец попали в музей Пиросманишвили. До этого мы практически не были знакомы с оригиналами картин, в основном с репродукциями. Но даже прекрасного качества открытки, которые имелись в нашей коллекции, не давали представления о художнике. «Живьём» картины выглядели необычно в первую очередь из-за материала, на котором они были нарисованы. Мы провели там полдня, уходить не хотелось и только вопли желудка заставили нас перейти от духовного к низменному, материальному, к обеду. Скажу сразу, что если бы не Дом Хлеба, мы бы были окончательно разочарованы в грузинской кухне. Может быть где-нибудь в провинции, в глуши можно найти настоящий харчо или чахохбили, или лобио, или… Но времени на это у нас не было. Мы ещё смотались в Мцхету, вспомнили Мцыри… Сходил в Пантеон, посетили базар. Но везде было странное ощущение. Что это? Европа, СССР, Грузия? Чёртова глобализация убивает всё аутентичное, своё, национальное. Местами – да, евпропиизировались, местами, кажется время встало. Нашли барахолку, что-то вроде блошиного рынка. С удовольствием таскались пару часов. Смотрю, рядом какая-то странная толпа. Люди стоят группками, что-то обсуждают, записывают в блокнотики. Подошёл, поинтересовался. Оказалось – явление из восьмидесятых годов прошлого века. Биржа по обмену квартир! Я спросил про риелторов, про интернет. Ответ был прост – тут не обжулят, а там, запросто. С одной стороны – независимая республика. После 2008 к России вроде бы плохое отношение. Но… все говорят по-русски. В том числе, дети! За всё время только раз на базаре встретил старушку, которая нас не понимала. Отношение крайне доброжелательное, если не затрагивать больные темы. Не знаю, вернёмся мы сюда когда-нибудь или нет. Скорее всего нет. И вот почему. Во времена СССР национальные окраины жили свой жизнью. Многое из их жизни нам казалось странным, многое непонятным, иногда неприятным. Но это было своё, реально национальное, а не декоративное, рассчитанное на равнодушных туристов. Хотя мы остались довольны этим коротким путешествием, но прийти к однозначному выводу, стоило сюда ехать или сохранить нетронутыми давние первые впечатления, так и не смогли. Ну, и ладно.

В последний день поздно вечером ждём такси в аэропорт.

– Ну, что, – спрашиваю жену. – Как тебе?

– Отлично. Но, знаешь, к чёрту эти свадебные «танцы»! Мы с тобой славно жили и, надеюсь, так и продолжим. А отмечать каждую годовщину лучше всего у нас на даче. И вкуснее и приятнее…

Вот так и окончилось наше единственное свадебное путешествие.