Читать книгу: «Белая радуга», страница 3
Огонь подобрался к ногам, пламя топило подошвы. Клубы черного, непроглядного дыма кружили повсюду. Казалось, звучали выстрелы, но боец помнил, что уйдет позже остальных.
"Нет… Нет… Нет! Нет!!!" …Щелчок… осечка…
Пламя перекинулось на штанину. Он попытался его сбить, но загорелся рукав. Тяжелая голова звала упасть и забыть обо всем… Отдаться судьбе… Может он потеряет сознание раньше… Уснет… От боли и шока… От накатившего ужаса… Может смерть придет за ним прежде, чем огонь завершит начатое.
Нет… Нельзя сдаваться… За ним остается выбор, как покинуть этот проклятый мир… Это его человеческое право… Сколько там прозвучало выстрелов? Когда его очередь?
Осечка… Дернул затвор… Застрявший патрон вылетел, описав дугу…
Щелчок… Выстрел!
Крик… Как…? Как, черт возьми, он мог промахнуться?
Прижал дуло к голове до боли, чтобы не чувствовать… как пламя стаскивает кожу с костей, по кускам, один слой за другим.
Заорал… Громко… Отчаянно… Нажал, наконец обрывая собственный вой…
Время пришло. Тело бойца, с простреленным черепом, упало, скрылось в полыхающих обломках. Пламя забрало его…
Заточенная коса
Глухо рассыпались жизни в мире тусклого света.
Выступил на улицы хаос, и страсти накрыли район парка.
Отряды СООП еще боролись с огнем, а десятки охотников уже прятались в тенях, невидимые лидеры отдавали приказы, раздавали списки с точными датами и едва слышно шептали имена. На тропинки и площадки вышла сила страшнее смерти, если, конечно, смерть могла кого-либо по-настоящему напугать. В темных одеяниях, с острыми косами в руках, пряча лица свои в глубоких капюшонах, за отвратительными масками, охотники появились неожиданно и неотвратимо. Их сторонились не готовые к смерти бродяги. А готовые были обречены.
– "Заточенная коса" здесь! Зовите СООП! – в ужасе закричал какой-то смельчак.
Убийцы обошли догорающие развалины склада, не приближаясь к свету огромного костра. Они скрылись в зарослях, куда убежали выбравшиеся из пожарища уцелевшие Дети Свободного Мира. А мгновениями позже из зарослей раздались вой и крики.
Солдаты СООП бросили бесполезную борьбу с огнем. Замерли в нерешительности и шоке. Ветер приносил стоны, мольбу о пощаде и прощении, свист и всхлипы, хруст и треск.
– Что стоим? Разобраться! – прогремел Ночнов.
Солдаты пришли в себя и строем побежали к источникам шума. Они приблизились к красной от крови площадке, присматриваясь к теням и прислушиваясь к шорохам.
Картина ужасающей бойни. Пространство заволокло багровым туманом. Пар от внутренностей. Хрипы умирающих.
Сам Ночнов замер в растерянности. Столь свежую работу "Заточенной косы" он видел впервые.
– Найти, – приказал капитан, не в силах оторвать глаз от разбросанных тел.
Солдаты разошлись по округе. Но никого не обнаружили в одинаково черных тенях.
Эн узнал о случившемся, использовав мобильные устройства СООП, часть стандартной экипировки охраны.
Но смотреть на бойню с позиции Ночнова агент не стал. Не решился.
– Одолжите денег? – услышал Эн женский голос справа.
Эн не сдвинулся с места и промолчал.
– Обычная история, – продолжила женщина. – Выросла на руинах прежнего строя. Понимаете? Девушка вне Системы, время было, вот и радовалась жизни как могла.
Эн вдруг ожил, помедлил, активировал счет и перечислил женщине немного мелочи.
– Ой, спасибо, – искренне обрадовалась она. – До конца жизни хватит, – ее одежда зашуршала, а сухие тонкие руки захлопали. – Вам… ничего не нужно за такую щедрость?
Эн отрицательно покачал головой.
– Знаю, я теперь не в лучшей форме, – с печалью признала она.
– У вас красивый голос, – произнес Эн, нарушив свое молчание.
Теперь молчала женщина.
Ветер приносил оживленные переговоры солдат, продолжавших вести поиски.
– Вы не теряете время? Ведь вы из Системы, я права? – спросила она.
– Агент Системы, выполняю задание, – ответил Эн.
– О… Правая рука Порядка, – с уважением отозвалась женщина. – И ваше задание подразумевает общение с бродягами?
– Установление контактов и посильная материальная помощь внесистемным гражданам с целью обеспечить их дальнейшее включение в Систему и ради будущего распространения Системы в зонах нынешнего влияния Хаоса, – отчеканил Эн.
– Благородно, – оценила женщина.
"Седой, разрешите пропагандистскую деятельность во внесистемных коллективах ради укрепления и распространения Системы", – отправил запрос Эн.
– А ваше начальство-то в курсе этих целей? – шутя поинтересовалась женщина.
Эн, не дождавшись ответа, повторил запрос через другой терминал, расположенный неподалеку.
– Извините, – спохватилась она. – Конечно, они знают. Иначе вы бы здесь не стояли.
Эн молчал, терпеливо ожидая ответ начальника.
– Время уходит, – не дождавшись, попрощался агент и направился в сторону метро, воспользовавшись картой со спутника.
Шелестел мелкий бумажный мусор. Деревья пропали, фонарей стало больше. Картонные дома уступили место железным и бетонным. Яма рабочего метро медленно приближалась. Не было людей. Не было машин. Но на верхних этажах еще кто-то жил – светились окна.
Тревожные сигналы поступили, когда Эн наполовину спустился под землю. Агент остановился на середине лестницы, попытавшись найти хотя бы одну рабочую видеокамеру поблизости. В зону восприятия попали мобильные электронные устройства в руках убийц из "Заточенной косы". Эн чувствовал их ликование, запах крови. Агент осторожно двинулся вдоль стены, отслеживая передвижение убийц, попутно отмечая расположение вентиляционных отверстий.
Ноги в черных сапогах медленно ступали по пустым скомканным пакетам, по предательски хрустящему сухому корму, по окуркам, рядом с мятыми металлическими банками. Эн сканировал окружающий туман, примечал быстро пробегающих крыс и дремлющих в картонных коробках котов. Каждый шаг приближал к станции, к неспешно крадущимся "жнецам". Когда по уровню выше пронесся поезд, Эн определил, что убийц пятеро, в их руках сложенные косы, а лица по-прежнему скрывает темнота капюшонов.
Свет старых настенных ламп испуганно мелькал, метался, словно не зная, кого бояться больше: убийц или агента. Эн осторожно изучил "жнецов", приметил кодовый замок секретной дверцы, через которую убийцы уходили в подземный тоннель. Пять призраков в балахонах смерти смотрели на Эна темными провалами вместо лиц. Они пробыли в минуте молчания, но не обнажили косы и не сдвинулись к фигуре агента ни на шаг. Сквозь секретную дверцу все пятеро покинули станцию, оставив свидетеля нетронутым.
Время еще есть.
Шевельнулась газетная куча в углу. Из-под мусора показался бродяга в драной куртке и в вязаной шапочке.
– Божья мама, – захрипел он, обращаясь к Эну. – Парень, ты можешь стать причиной моей смерти, если придешь в мое время.
Эн почувствовал под шапкой бродяги цифровую камеру, а в карманах куртки – электронные брелки, телефоны и ключи.
Бомж, выбравшись на поверхность целиком, уселся на свою газетную кучу, погрузившись в ворох бумаг по пояс, и неуклюже натянул шапочку пониже, на глаза, что получилось далеко не с первой попытки – искусственные металлические пальцы не слушались.
– Здесь был кто-то, что ли? – задался вопросом он. – Вон как пакеты разворошили.
– Чужаки часто здесь бывают? – спросил Эн.
– Чужаки? – бомж будто удивился, что агент владеет даром речи. – Не очень. Но случается. Я-то свою станцию знаю наизусть. Поезда все еще ходят. Но никто не сходит. Никто. И никто не садится… Тебе-то в какую сторону?
– К радиостанции, в центр, – не зная зачем сообщил Эн.
– А, ну тогда жди, сейчас прибудут твои вагоны, – бомж добродушно рассмеялся. – Мир не лишен иронии, верно? Система так ценит время, но вынуждена ждать поезд наравне со всеми. Ведь ты из Системы?
– У меня есть время для поездки. Оно включает ожидание поезда, – ответил Эн.
Бомж рассмеялся веселее, развалившись в куче, словно в мягком кресле, и задергав непропорционально короткими руками и ногами. Короткими? Эн "рассмотрел" бомжа повторно, определил, что на 53% руки и ноги бродяги состоят из металла и дерева.
– Сочувствую вашей потери, – кивнул Эн.
Бродяга вдруг, будто заподозрив неладное, стал угрюмым, натянул шапку еще ниже, скрыв всю верхнюю половину лица, буркнул грязное ругательство.
– Урод, – зло прибавил он, уползая обратно под газеты.
Эн пробыл в задумчивости семь минут. Затем подошел нужный поезд.
Внутри, как и на станции, оказалось почти пусто. Один человек на весь вагон. Скромно притулившись у окна, он был пойман восприятием не сразу, и Эн, погруженный в собственные мысли, не счел попутчика за объект заслуживающий отдельного внимания: человек не представлял угрозы, он лишь занимал пространство.
– Ух ты, – заговорил попутчик, когда двери закрылись и автоматический поезд тронулся, устремившись к следующей станции. – Агент Системы в "общественном транспорте"! Жизнь прожита не зря.
Эн проигнорировал данное наблюдение.
Последовавшие десять минут поездки пассажир не проронил ни звука.
Эн, несколько взволнованно внутренне, но с непроницаемым спокойствием внешне, размышлял над своими потерями времени. Мысленно он возвращался к разговору с бездомной женщиной. Через точки связи в метро агент в третий раз отправил Седому просьбу разрешить переговоры с внесистемным населением, ради имиджа и распространения Системы, но вновь не получил ответа.
Время шло, пункт назначения приближался, до нужной остановки оставались секунды. Внезапно вагон сотряс вой одинокого попутчика агента.
– Не хочу умирать! – заплакал он.
– Ваше время? – поинтересовался Эн, попытавшись таким образом успокоить человека.
Эффект получился противоположный. Попутчик забился в судороге, заметался по вагону и забил кулаками по стеклу. Вдруг упал замертво, захлебнувшись пузырящейся пеной из рта.
Двери поезда открылись. Эн помедлил мгновения, вышел.
"Много времени теряю", – расстроенно подумал он, шагая по станции не менее грязной, чем предыдущая. Здесь было столь же безлюдно, как везде. Призрачный, неосязаемый Нэ подал голос, Эн остановился от очередной неожиданности.
Нэ сказал: "Прояви сочувствие и понимание".
– К кому? – резко спросил Эн.
Ответ не последовал, но Эн действовал быстро. Он повернул кольцо до щелчка, прошелся восприятием по окрестностям.
Некто в плаще, в точно таком же плаще, который был на агенте, поднимался по лестнице на улицы города. Эн как будто увидел себя, но со спины. Свои волосы на голове, свои уши. Он видел фигуру своего роста, в своих сапогах… Знакомый плащ развевался при движении. Нэ поднялся выше, скрылся из виду. Эн поспешил следом, но никого не нашел на слабо освещенной улице.
– Чтоб тебя! – в сердцах молвил Эн. – Теряю время на призраков… На ошибку, сбой, какой-то глюк системы. Теряю нервные клетки и заряд батарей. А галлюцинация путает, бессовестно пользуется слабостью…
Здания старые, заброшенные, потрескавшиеся. Грустно и молча они взирали на агента невидящими, бессветными глазами. В пространстве клубились облака пыли. Мелкий мусор подпрыгивал, танцевал, кувыркался, радуясь, веселясь без причины. Салфетки, газеты, пластиковая посуда, объедки, обувь и дырявые перчатки.
Глухой ветер донес далекие городские шумы.
– Я найду тебя, Нэ! – пригрозил Эн пустоте района. – Слышишь? Имитатор ничтожный! От меня никто не уходил!
Эн выждал минуту, слушая, как эхо разносит слова по неживым домам. "Не поддавайся на провокации, возьми себя в руки."
Агент развернул кольцо обратно. На всякий случай проверил окрестности собственными сенсорами. Снова включил подаренный гениальным оружейником прибор. Выключил. Включил. Выключил.
– Это бессмысленно, – проворчал агент. – Нэ слишком хорош.
"Ищи, если тебе нечем заняться."
– Где же ты? – Эн удаленно исследовал дома на наличие подозрительной техники. Пусто. Ничего. Никого.
"Я не играю в прятки. Время еще есть. Но мы его теряем."
– Иди к черту, – выругался Эн.
Его путь пролегал через трущобы к цивилизованным местам, к башне радиостанции, к простым людям и к Детям Свободного Мира.
Эн зашагал быстро.
Он шел из пустоты в общество.
Лапка паука
Лапку потерял паук.
Плачущий порвался звук.
Пал неслышно в свой узор,
Как лишенный смысла взор.
Миг не выдержав с метлой,
С мягкой женской красотой,
После двух горячих губ
Пал художник-душегуб.
Спи, паук, в сетях своих.
Жизнь не стерпит вас двоих.
Ты столкнулся со стеной.
Ты безногий и немой.
В центре чувствовалась жизнь.
Сердце города продолжало упорно убеждать мертвый мир, что жизнь существует. По улицам спешили прилично одетые пешеходы. Взлетали и садились машины. Со стороны таверны доносились звуки веселья. Подмигивали вывески. Светились окна госпиталя и площадки на вышке радио.
Вокруг госпиталя собралась кучка бродяг. С вышки на город взирали Дети Свободного Мира.
Центр был частью Системы, тут многие проводили время, выделенное Системой для отдыха.
Центр также считался одним из престижных районов. Люди в таких районах могли позволить себе тратить время, его у них было много. "Скороспелы", лишенные перспектив, рано попадали в трущобы, часто вовсе отказывались от работы и присоединялись к Детям.
"Три… Два… Один!…" Веселье в таверне не умолкало. Отмечали чей-то День смерти, возможно сразу несколько одновременно. Свой уход каждый волен выбрать сам, и многие, кто успел закрыть долги перед Системой, предпочитали уйти с помпой, с шумом, плясками, праздником для оставшихся в живых, под музыку, в теплых объятиях или даже экстремальными способами. Лишь бы подальше от "косы".
Рядом с таверной, игнорируя праздник, вокруг площадки для транспорта бродил прохожий. Он махал руками и бросался на машины, которые приближались к земле, выкрикивая: "Ну давайте! Раздавите же меня! Слабаки!" Машины аккуратно объезжали и облетали ненормального, пока солдаты из СООП не забрали сумасшедшего с улицы.
– Только время теряет, – проворчал свидетель сцены, гражданин респектабельного вида. Затем он сам суетливо собрался, спохватившись, и побежал вдоль заполненной людьми улицы.
Эн чувствовал, как мелькающие всюду электронные объекты вгоняют сознание в сон. Мысли путались. Сенсоры устали после многократного использования кольца. Агент старался не терять счет времени, постоянно сверяясь с внутренними часами.
Он шел сквозь толпу, улавливал рекламные клипы и агитационные программы, чувствовал перемещения деловых людей и движение транспорта.
На одном из перекрестков в паутине городских улиц браслет Эна уловил специфический запах. Сочетание душистых цветов и трав. Запах быстро распался на отдельные составляющие, потребовав некоторых усилий, чтобы определить источник. Пока мозг Эна выполнял необходимые операции, очки отметили объект. Объект двигался в сторону городского госпиталя.
Эн попытался выделить из всех звуков шаги по уличному покрытию, чтобы проанализировать походку объекта. В сером тумане действительности он старался разобрать отдельные цвета. "Словно сон. Надо проснуться", – подумал Эн. Пальцы уже сами собой развернули кольцо.
Окружающее пространство мгновенно заполонили значительно более детализированные люди. Работники Системы не теряли времени даром, даже когда дело касалось отдыха. Эна смутило волнение. Он теперь не так хорошо разбирал запах, который заинтересовал браслет. Но четко увидел объект-источник, скрывающийся в парадных дверях госпиталя.
"Это совсем не умно", – подумал Эн, последовав за увиденной девушкой. Никогда ранее он не чувствовал ничего подобного. Совершенно незнакомая, необъяснимая и невыразимая комбинация из ощущений, переданных всеми имплантами одновременно.
"Стоило выйти в город, и такое сразу", – пробормотал Эн, пообещав себе расшифровать комбинацию при первой же возможности и заранее определив под это дополнительные ресурсы организма.
В белой приемной с одинокими охранниками, парой бродяг на диване и одной секретаршей за столом, Эн догнал девушку, торопливо молвив:
– Я могу занять ваше время?
"Бестактность", – предупредила тревожная мысль.
– Несколько секунд, – согласилась она.
К таинственной комбинации добавился голос. Эн запнулся, запуская процесс расшифровки заново. Затем вспомнив, что драгоценные секунды уходят, быстро спросил:
– Далеко ли вышка радио, занятая Детьми? – постучал пальцем по краю темных очков, ответив на немой вопрос, почему сам не видит вышку издалека.
– От входа в госпиталь налево до арки и далее к первому же зданию, – она хмуро поджала губы. – Не сворачивайте и не промахнетесь. Будьте осторожны, там много вооруженных людей и бандитов, вас могут покалечить. И… – девушка уподобилась темному небу. – …в следующий раз спросите у любого солдата СООП.
– Прошу прощения, – искренне сожалел Эн. – Я подумал…
– У вас много свободного времени, чтобы думать? – она так и не улыбнулась.
Эн вернул кольцо в прежнее положение и вновь почувствовал навалившуюся усталость.
Девушка удалялась в лабиринт белых коридоров.
– Простите, – позвал ее снова Эн, прислушиваясь к уникальным ощущениям.
– Что-то еще? – голос вернулся во всех красках каждого отдельного звука. Пробежавшие в пространстве волны придали комбинации новый смысл и убили последние надежды на расшифровку тайны.
– Спасибо, – сказал Эн, запоминая комбинацию, отдельные элементы шифра и подробный анализ каждого из ощущений. Он выделил под тайну дополнительное место в своей памяти.
А девушка тем временем покинула "зону видимости".
– Они говорят, это все гены, – заговорил пожилой мужчина, сидящий на диване.
– Да? – отозвался его собеседник, другой мужчина, в кепке, в куртке и в мятых джинсах.
– Есть ген программирующий твою смерть, – пояснил первый.
– А как быть со случайностями?
– В том и дело, что все не случайно. Если все действуют в соответствии со своими программами-генами и согласно тому, как их воспитали обладатели других генов, то получается одна огромная система. Кирпич на тебя упадет не случайно, а из-за той программы, по которой ты пошел в тот день на ту улицу, и из-за того строителя, который поместил кирпич на крышу.
– А как же природа? – не сдавался человек в кепке.
– Какая природа?
– Ветер, подувший на кирпич, стихийные бедствия, трава под ногами…?
– Это все тоже в системе. Система настолько велика и сложна, да не будем лукавить, запутана, что увидеть все детали попросту невозможно. Но объяснить знание смерти нетрудно. К примеру, если на тебя падает кирпич… – пожилой мужчина осекся, нарвавшись на негодование собеседника:
– Прекращай все примерять на меня!
Эн определил нахождение ближайшей уборной, воспользовавшись чертежами госпиталя, поступившими со спутника. По карте он добрался до мужского туалета, убедился в отсутствии посторонних, прислушался к журчанию воды, снял плащ, оставив его на столике у раковины, и закатал правый рукав тонкой кофты. На уровне предплечной мышцы находилось отделение для батареек. Эн вынул использованные батарейки и вставил новые, выбросив старые в мусорное ведро. Расправил рукав, надел плащ.
Подумал, что неплохо бы увидеть себя в зеркале.
По телу уже распределялись свежие силы, усталость отступила, а разум обострился.
"Вышка. Радио. Дети."
Эн медлил еще три мгновения. Затем развернул кольцо…
Человек в зеркале выделялся серой, неживой кожей. Темные очки, выбритый подбородок и черные волосы, не слишком остриженные, но и не мешающие голове с ушами. Кофта цвета лакированного шкафа. Расстегнутый длинный плащ до лодыжек, при этом совсем не по размеру в талии и в плечах. Поднятый воротник, рукава с медными пуговицами, на каждой из которых стояла марка мастера-портного. Ремень с черной, неблестящей пряжкой, черные штаны и сапоги, удобные для ног.
Из кармана плаща Эн достал маленькие перчатки.
Он не выглядел оригинально.
Эн находил себя стереотипным и банальным для агента Системы.
Даже Нож казался колоритнее.
Лицо Эна не двигалось и не дышало. Подсохшие белые губы не слипались и не растягивались в улыбке. Эн всегда считал, что способен улыбаться, и мог поклясться, что улыбался не так давно. Но когда он попробовал перед зеркалом, у него не получилось.
Время еще есть.
Приоткрылась белая дверь, в помещение заглянул работник с тележкой и роботами.
– О, прошу прощения, – смутился он. – Но туалет не работает.
Эн повернул невидящую голову в сторону работника. Он заметил, что вода течет из-под кабинок. Один из механических уборщиков остановился около таблички-предупреждения о поломке. Из тележки торчит множество инструментов для ремонта и набор разнообразных насадок для роботов.
"Позор, Эн. Ты бы еще в женский туалет заглянул."
– Извините, но я попросил бы вас… – продолжил работник, переводя взгляд на неисправный бачок, бьющий фонтаном в стену, – …освободить помещение… – когда взгляд работника вернулся, у зеркала он не нашел никого.
Эн выключил кольцо, подкорректировал программу уборщиков в сторону повышенной тщательности. Ноги и мысли завели его на лестничную площадку. Эн собирался вернуться в приемную, но уловил повышенное количество электронных приспособлений, предназначенных для взлома, на молодом человеке, сидящем на подоконнике.
Человек созерцал медленно тянущийся поток наземных машин.
– Вот это пробка! – радостно сообщил он, явно обращаясь к Эну.
– Вы не теряете время? – поинтересовался агент.
– Нет, ты посмотри на их тормоза! – парень откровенно восхищался зрелищем.
Бросив взгляд на Эна, он несколько поутих, но не оставил своего занятия.
– Я не в Системе, – ответил наблюдатель.
– Вы на лечении? – уточнил Эн.
– Ну что вы, господин, – уважительно и осторожно молвил парень. – Далеко не все в госпитале лечатся. Спросите Вопроса.
– О чем? – не понял Эн.
– Не о чем. Кого. Вопроса, – пояснил парень с гордостью. – Это я.
Эн почувствовал медленное движение транспорта. Затем его восприятие вернулось к собеседнику.
– Ты здесь, наверное, всех знаешь. Никогда не встречал девушку со специфическим запахом?
Парень заметно повеселел, но продолжал созерцание "пробки".
– Добрый господин, я вас прекрасно понимаю, но любая девушка обладает собственным, неповторимым запахом.
Эн обратился к части шифра, поступившей от обонятельных сенсоров.
– 0.4 жасмина, 0.01 осенней малины…
– Оу, оу, оу! – хохоча, остановил его Вопрос. – Простые внесистемные смертные ориентируются гораздо проще. Ощущениями и чувствами, если позволите.
Эн оказался в растерянности.
– Вот если бы вы показали мне ее фотографию или дали примерное описание…
Эн молчал двенадцать секунд.
– Слишком красивая для моих глаз, – наконец сказал он.
– Это точно, добрый господин, – смеясь, согласился Вопрос и продолжил липнуть к оконному стеклу. – Это точно, – он вдруг проявил неуважение: – Я премного извиняюсь за свою внесистемную невежественность, но не теряет ли добрый господин время?
Эн проверил счет собеседника, но не нашел никаких данных. Тогда он бросил монетку далеко не последнего достоинства в сторону окна, и парень, не глядя, поймал ее ловкой рукой.
– Я трачу минуты личной жизни, – сказал Эн.
– Конечно, добрый господин, – заулыбался Вопрос. – Все имеют право на личную жизнь.
Эн недолго постоял, подумав, что, может, получив деньги, мальчишка займется чем-нибудь полезным для общества, но Вопрос, приговаривая "Вот так пробка", так и не отлип от окна, с головой погрузившись в любование ползущей колонны из машин.
Агент поспешил покинуть белые стены.
На улице разговаривали двое бродяг.
– Отчего больницу назвали "Паучьей лапой"? – спросил один.
– А кто сейчас вспомнит. Или болезнь такая, или способ лечения, – не задумываясь, ответил другой.
– – –
"…Трудно поверить, но я помню времена, когда медицина не сводилась к одним "припаркам" и психотерапии. Согласен, нелегко поддерживать и применять сложные, комплексные знания по сохранению жизни, когда ни одну жизнь сохранить нельзя. Пациент либо скончается, либо выживет. В любом случае итог не зависит от действий человека. Но вот что меня смущает… Люди перестали заботиться о себе и друг о друге. Как это отразится в дальней перспективе, на картине в целом? Новые жизни все короче, а дни массового исхода наступают все чаще. Как помнишь, Седой тоже беспокоился на сей счет… Могут ли данные явления быть связаны? Люди не способны повлиять на свои даты, это так. Но они могут создать условия более благоприятные для следующего поколения. Глядишь, тогда оно и проживет дольше…"
Закоулки
По закоулкам бродили тени.
Тьма растекалась по дворам, выползала из щелей, подворотен, подвалов. Она обволакивала воздух, липла к обшарпанным стенам и приглашающе распахивалась перед бродягами, как дешевая проститутка. В отдельных углах тьма пузырилась. Скрывала грязь и мусор или, напротив, разбрасывала их по всей улице. Здесь можно было ожидать встречу со смертью. Но смерти не было в липкой тьме. В ней была безысходность.
Путь завел Эна в сторону от центра. Мусор хрустел под ногами. Тьма, казалось, должна была поглотить агента, – одежда уже сливалась с темнотой, – но липкий туман отступал перед Эном.
Звуки шумных кварталов удалялись, превращались в неразборчивое завывание. Накатила тишина. Но спустя секунды ее прогнал стук баскетбольного мяча.
На площадке для игры в баскетбол три беспризорных паренька перебрасывали мяч друг другу, пытались попасть им в едва видимую в темноте корзину.
Эн не знал, что они здесь делают. Возможно, использовали время для отдыха.
К прыжкам мяча присоединился стук каблуков по асфальтированному покрытию улицы.
Пока Эн размышлял над стечением обстоятельств, липкий туман у игровой площадки сцепился в единый комок. Тьма напряглась, завыла, собираясь родить. Разбежались перепуганные игроки, а перед идущей по улице девушкой из темноты вывалилось грязное размытое существо.
– Здравствуй, Красная Шапочка, – прошипел монстр, подхватывая выпавший из рукава нож.
В лохмотьях, наполовину слившихся с тьмой, едва угадывался человек.
– Стоять! – моментально среагировал Эн.
Но порождение тьмы успело схватить девушку за руку, притянуть к себе и подставить нож к тонкой шее, прикрывшись женским телом от агента. Упала на землю скромная дамская сумочка.
– Кто не спрятался во тьме? – прошипел монстр.
– Отпусти ее, – приказал Эн.
Монстр причмокнул, обнюхав волосы скулящей девчонки.
– Не ее время, – сообщил агент.
– Я знаю, – подтвердил монстр. – Я просто хочу ее порезать. Можно долго жить без многих органов и частей тела.
– Отпускай, – повторил Эн.
Монстр прижал девчонку к себе. Девчонка плакала и билась в истерике. Эн еще никогда не улавливал подобного ужаса в такой несложной и нередкой ситуации. "Дорожит своей красотой", – предположил агент.
Лезвие в руке монстра заскользило по нежной шее вверх-вниз, едва касаясь кожи.
– Я ее побрею, я ее побрею, – приговаривал монстр.
Девчонка рыдала и тряслась.
– А ты молчи, – пригрозил ей насильник, – пока взрослые разговаривают.
– Отпускай, – Эн сделал последнее предупреждение.
Тело в руках твари дернулось трижды и вдруг замерло. Девчонка затихла, обмякла. Монстр определился сенсорами как шокированный, растерянный. Он убрал лезвие, выронил девушку, отстранился от неподвижного тела.
– Тьма, мужик, ты меня обманул, – не мог поверить монстр. – Ты обманщик! Грязный обманщик! – закричал он на Эна голосом полным смертельной обиды. Сбежал, затерявшись в закоулках.
Эн был немало удивлен. Отметил текущее время. Осторожно присел рядом с телом и попытался почувствовать признаки жизни. После трех неудачных попыток уловить пульс, обыскал тело, нащупал упавшую рядом сумочку и вытряхнул ее содержимое. В куче бесполезных игрушек, косметики и украшений Эн нашел удостоверение, получил с него данные, передал их в архив.
В четвертый раз проверил тело на признаки жизни.
"Мистически странное стечение обстоятельств", – подумал Эн.
Ответ из архива поступил на удивление быстро. В нем содержалось точное время смерти девушки.
Эн понял, что озадачен и стоит перед интересным выбором.
Дата смерти девушки не соответствовала текущему моменту.
Агент произвел еще несколько проверок, убедился, что удостоверение подлинное и действительно принадлежит телу перед ним.
"Нельзя терять время. Решайся. Ты знаешь, что нужно делать. Техники "первой помощи" из старого времени. Не говори мне, что стер их из памяти тоже."
Эн извлек одну из своих батарей, подал с нее напряжение для создания разряда. Разряд запустил сердце девушки, и труп ожил. Незнакомка зашевелилась. Агент спешно собрал выпавшие из сумочки вещи обратно. Девушка простонала, приподнялась и громко завизжала.
– Успокойтесь, прошу вас, – попросил Эн. – Все с вами в порядке.
– Грабитель и насильник! – кричала она.
– Я должен был убедиться, что вы живы, – безуспешно объяснял агент.
– Шарясь по моей сумке?!
Эн отдал сумочку, незнакомка вырвала ее, чуть не оставив агента без руки.
– Я должен был убедиться… – Эн подумал, что любые оправдания бесполезны. – Не почувствовал признаки жизни…
– У меня слабые сосуды, хам! – сплюнула она, удаляясь.
…И, похоже, создал парадокс.
Эн прислушался к вновь воцарившейся тишине.
"Должен перестать терять время", – в который раз наказал он себе.
И тем не менее далеко не сразу Эн отправился к радиовышке, обдумывая только что случившееся. Система знала, что он будет здесь и окажет "первую помощь", хотя подобные техники не практиковали со времен старого времени? Он настолько предсказуем? Или в архив закралась ошибка? Невозможно. В архивах не бывает ошибок.
Он вдруг понял, что сунул удостоверение девчонки в карман. Данный факт несознательной, но кражи расстроил Эна сильнее, чем все неудачные события прошедших часов.
– Кого-то ищите, агент?
Эн не заметил подошедшего солдата СООП. Поспешил вынуть руку из кармана и развернуться к военному как ни в чем не бывало.
– Я… заблудился, – ответил Эн.
– Заблудились? – переспросил солдат пораженно.
– У меня есть время, – предупредил Эн. – Но все же не хотелось бы терять его попусту.
Солдат остановился в двух метрах. Эн уловил смесь из подозрений и уважения.
– Вы здесь из-за Детей? – осторожно уточнил сотрудник СООП.
Эн кивнул.
– Пойдемте. Вышка там.
Эн послушно последовал за добровольным проводником. Они вернулись в центр, миновали госпиталь, арку и охранников из СООП. Охранники дружно приветствовали Эна, кивнули своему сослуживцу. Эн понимал, что история о заблудившемся агенте теперь надолго уйдет в солдатские байки, обрастет подробностями и разлетится по Системе, регулярно занимая чье-нибудь время для отдыха.
Эн сжал челюсти с досады, но продолжил путь.
– Ты мог бы меня не провожать так далеко, – осторожно заметил он.
– Я работаю на Систему, – гордо объявил проводник. Эн почувствовал в голосе интонации человека, испытывающего легкое удовольствие. Солдат пользовался возможностью увильнуть от основных обязанностей.
Появление в "зоне видимости" вышки ознаменовали звуки "Разложения баллады". По мере приближения они усиливались, свободно разбегаясь по всему оцепленному войсками СООП району.
