Читать книгу: «CUSTOS STATERA, или Записки «Почётного святого»», страница 3

Глава VI

Но в размышлениях мне довелось находиться не долго. Скрипнула входная дверь, в коридоре прошелестели лёгкие шаги Марины, и в дверном проёме появилось её милое личико, обрамлённое копной тёмно каштановых волос. На губах блуждала ироничная улыбка.

– Ой, с трудом избавилась от этого капитана! Какой же он липучий…

– Ты знаешь, а он мне сначала понравился.

– Мне тоже… Я поэтому и привела его домой, думала, что он адекватный следователь и поможет нам разобраться в ситуации. Он ведь приходил несколько раз в клинику, мы общались, я ему рассказала обо всех обстоятельствах твоей аварии. Ну, что знала по рассказам, конечно…

– Да, странная история. А самое удивительное, что я ничего не помню! Знаешь, в чём-то я могу его понять, ведь и самому не верится, что так бывает. Как стёрли из памяти все последние встречи, события, людей. Нет, вру, многое из внешних обстоятельств я помню, но я не могу это совместить в единую историю. Не хватает людей… А что это за воспоминания такие оригинальные – ряд событий помню, а с кем это происходило неизвестно! Этакая пьеса без действующих лиц…

– Понимаю, понимаю…

Марина покачала головой и задумалась. Затем встала, улыбнулась каким-то своим мыслям, красиво потянулась и встряхнула руками, как бы стряхивая всё надуманное.

– Эх, ладно, постепенно всё придёт в норму, не может не придти. А мы с друзьями поможем, не волнуйся… Ну, что, может кофейку?

– Конечно. Но ты сиди, я сам сварю. Устала, набегалась, отваживая от дома новоявленного Порфирия Петровича…

– Давай, Родион Романович. На кухне старушек-процентщиц не наблюдается, так что никто не помешает.

Девушка довольно хихикнула и устроилась на диване, а я пошёл на кухню. Кофе я люблю, и процесс его приготовления мне нравится. С остальными кухонными делами у меня, если честно, не очень получается, но кофе – святое! Сам я в любой ситуации предпочитаю эспрессо, но если гости любят что-нибудь поэкзотичнее, то легко могу сделать и капучино, и латте, и глясе… А можно и айриш или джелато замутить, тоже не плохо. Рецептов много, почти все в своё время опробовал, но остановился на классике – чистом эспрессо без всяких добавок. Люблю чистоту стиля…

Так, кофе сделал, поставил на поднос, понёс. Но уже в коридоре услышал голоса, раздававшиеся из гостиной. Странно, вроде бы никто мимо меня не проходил, пока я варил кофе… Вхожу и вижу новых посетителей – двух мужчин среднего возраста, которые что-то оживлённо обсуждают с моей хозяюшкой. Та явно знает их давно, поскольку спокойно и вольготно развалилась на диване, а один из гостей, довольно приятный блондин с точёными чертами лица и ясными чистыми голубыми глазами, пристроился у неё в ногах, и чувствуется, что это вполне нормально в их отношениях. Второй был полной противоположностью первому – чёрные, как смоль, волосы, глаза карие, миндалевидные, с лёгким восточным налётом, тонкие капризные губы постоянно складываются в ироничную полуулыбку. Такой тип обычно нравится девушкам разного возраста, чем такие красавчики с удовольствием пользуются. Но если нет должного отклика, то и крепко дружить они умеют, независимо от пола, возраста и политических взглядов.

При моём появлении брюнет встал и с интересом уставился на меня. Затем, дождавшись, когда я поставил кофе на столик, он протянул мне руку.

– Ну, будем знакомы. Меня зовут Александр, но чаще откликаюсь на Алекса, а моего друга кличут Филиппом. А можно и просто Фил…

Блондин тоже встал, и я пожал руки обоим. Вполне приятные ребята, этакие Инь и Ян, чёрное и белое. Хорошо ещё, что Филипп не оказался альбиносом, а то бы было совсем карикатурно – друзья-антиподы. Александр меж тем продолжил.

– Сразу хочу сказать, что мы люди приличные, точнее стараемся таковыми выглядеть. Врачуем человеческие души по мере сил, иногда это даже получается, представляете? Обучаем молодое поколение, передаём накопленный опыт…

Марина тут же перебила его речь.

– Да врачи они, психотерапевты! Не слушай Алекса, он вечно дурака валяет, слова в простоте не скажет. В клиническом институте ребята работают… А в свободное время ещё и частной практикой занимаются.

Брюнет громко рассмеялся, а блондин спокойно улыбнулся и кивнул. Да, они явно дополняют друг друга… Тут я обратил внимание на то, что стол уже украшали дополнительные бокалы и откуда-то взявшееся блюдо с различными фруктами. И когда они всё успели, интересно? Меня не было минут пять, не больше.

А Алекс уже по-хозяйски наливал в рюмки коньяк из бочонка. Наполнив их, он взял в руки свой и поднялся.

– Друзья, давайте поднимем бокалы за новое знакомство. Все мы слышали про печальный случай, произошедший с Андреем… Но мы все, вся наша компания приложит усилия для преодоления этой напасти в виде потери памяти. Доктора мы или где? Ничего, и не такое бывало… За Вас, наш друг, за восстановление!

Пригубили этот великолепный напиток, а я всё думал о компании, в которую я так удачно попал, благодаря Марине. Хорошие ребята, надеюсь, что и остальные не хуже. Но спросил совсем о другом – уж больно меня интересовал это странный бочонок с надписями.

– Александр, а Вы ничего не знаете об этом бочонке? Уж больно он мне интересен – явно старинный, с надписями, как я подозреваю, на старофранцузском… Неужели и коньяк в нём соответствует упаковке?

– Обижаете, конечно! Это я принёс недавно.

– Откуда же такая старинная вещь взялась? Мне даже неудобно стало, это же раритет, наверное, и Вы его хотели на какой-нибудь праздник оставить. А я так нагло влез в запасы за телевизором…

– Во-первых, Вы тут хозяин и можете распоряжаться всем, что находите. А во-вторых, мне его подарили… Был во Франции недавно, в Шампани, в местечке Сен-Реми. Маленькая командировочка образовалась, надо было проконсультировать настоятеля и решить кое-какие вопросы в одном старинном католическом монастыре. А они, в благодарность за мою работу, презентовали мне этот бочонок из своих запасов – их монастырь славится своими коньяками уже не первое столетие. Вроде бы неплох, как Вы думаете?

– Великолепен! Но, Вы понимаете…

– И понимать ничего не хочу! Это такая мелочь, о которой и говорить неприлично. И вот ещё что… Не люблю я общаться официально, на «Вы», мы же все друзья. Давайте пригубим на брудершафт, не возражаете? Можно даже без поцелуев обойтись, тем более при нашей красавице!

Я с удовольствием кивнул, а Марина расплылась в улыбке и послала Александру воздушный поцелуй. А он, в это время, освежил коньячок в рюмках и произнёс:

– Ну, без церемоний, ведь все свои!

Выпили, ощутили, как по жилам разливается приятное тепло, и пощипали виноградную ветку, лежащую на блюде сверху. Теперь ко мне обратился Филипп.

– Андрей, а ты не можешь рассказать о том, что помнишь после аварии? Хотелось бы точно понимать, где твои воспоминания оборвались.

В его глазах читалось явное участие и неподдельный интерес. Я взглянул на Алекса думая, что он-то смотрит на меня со своей обычной иронией, но и он являл собой образец серьёзности. Видимо с профессией они не шутили…

– Понимаете, ребята, я как-то очень странно потерял память, выборочно. Помню события, которые случались с другими, причём не со всеми, помню, что было с погодой, с политикой, даже с ценами на нефть и рублём, но не помню себя в последние пару-тройку лет… Вот ощущаю, что были какие-то события – должно же что-то случаться в жизни, но что? Как будто кто-то не даёт вспомнить… Даже не знаю что это такое.

Филипп бросил быстрый взгляд на своего друга, тот кивнул, и опять повернулся ко мне.

– А ты пытался вспомнить хоть что-нибудь?

– Да, конечно, ещё в больнице. Но как только я пытаюсь провести какие-либо логические цепочки, как сразу же дико начинает болеть голова. Просто раскалывается… И никакие таблетки не помогают, представляешь? Но как только начинаю думать о посторонних вещах – тут же стихает.

Алекс хлопнул рукой по колену, да так, что все вздрогнули. У него вырвалось:

– Так я и знал! Вот сволочи…

И тут же осёкся. Филипп сделал ему какой-то предостерегающий жест и они задумались, а я поймал на себе сочувствующий взгляд Марины. Она тут же отвела глаза и повернулась к Александру, потом посмотрела на Филиппа.

– Что ты думаешь об этом, Алекс? И ты Филя не молчи…

– Подожди, Маруся, тут дело серьёзное, надо всё не один раз продумать, а не решать с кондачка. Слишком запутанная история… Андрей, ты не помнишь ту большую чёрную машину, которая столкнула вас с дороги? Может у тебя какие-нибудь предположения есть, или хоть отголосок воспоминания, пусть даже на уровне чувства?

Я честно попытался представить себе ситуацию аварии, в голове уже представился огромный чёрный джип с затемнёнными стёклами, как виски пронзил резкий укол и глаза затуманились. Я непроизвольно схватился за голову и увидел, как с дивана вскочила Марина. Она тут же оказалась рядом, а её нежные пальчики пробежались по моим волосам, снижая пульсирующую мигрень. Немного отойдя от боли и тумана в глазах, я услышал задумчивый голос Филиппа.

– Нет, Алекс, тут обычными методами не обойтись, это не последствия травмы. Это искусственный блок и поставлен он очень оригинально…

– Да я вижу. Ладно, давай пока продолжим альтернативную терапию, мы же только в самом начале комплекса, так сказать. И подумаем о том, кто мог поставить такой сильный барьер… Наливай!

Филиппа дважды просить не пришлось. Пригубили ещё шикарного старинного подарка, ощутили послевкусие средневековья. Голова постепенно успокоилась, и когда я мог спокойно воспринимать окружающее, то обратился к Алексу – он мне казался чуть более общительным.

– Слушай, я сейчас услышал про какой-то блок, да ещё и поставленный. Ты можешь объяснить, ведь меня, вообще-то, это касается в первую очередь.

– Ты так думаешь?

Чуть восточные раскосые глаза взглянули на меня с неподдельной иронией. Но потом Александр посерьёзнел и тяжело вздохнул.

– Дааа… Ты прав, конечно, но дело в том, что мы ещё не понимаем сущность этой блокировки воспоминаний. Ясно, что тебе хотят воспрепятствовать обращаться к каким-то данным, которые есть в твоей памяти, ясно также, что это не какая-то одна тайна, иначе её просто стёрли бы. Нет, тут всё намного сложнее, тут странная выборочная работа… И, что самое главное, мы не можем понять гипноз это или магия!

– Ребята, вы серьёзно?

– Какие тут могут быть шутки?

Я посмотрел на них внимательно. Нет, не придуриваются, лица серьёзные и даже озабоченные, а Марина так вообще смотрит с явным участием. Просто ангел, а не девушка, и я всё явственнее чувствую, что мне без неё будет сложно жить. Как будто всегда видел эти огромные болотные глаза, эту копну тёмных волос, этот точёный профиль… Господи, я что влюбляюсь? Этого в моём положении только не хватало…

Тут в мои думы ворвался вкрадчивый голос Фила.

– Ты куда отлетел мыслями? Хотя, сейчас ты всё равно не можешь нам помочь – это и опасно, да и незачем пока. Мы немного поразмыслим об этой ситуации, а ты обживайся тут, с Марусей. Отдыхай и не думай о разных глупостях – твоя голова нам ещё пригодится… Кстати, ты же художник! Вот и отвлекись за мольбертом. А сейчас давай ещё по рюмочке выпьем и мы пойдём. День у тебя сегодня был тяжёлый – один следователь чего стоит! Странный он какой-то, надо всё о нём выяснить…

Мы с удовольствием подняли ещё по рюмочке, подождали отклика организма, и ребята засобирались. Кинули в себя несколько виноградинок, с удовольствием выдохнули и со словами «не провожайте нас, не впервой» вышли в коридор. Вскоре там всё стихло, но хлопка входной двери я так и не услышал. Ладно, видимо они умеют исчезать без скрипа и шороха. Молодцы…

Глава VII

Ночью мне снились слоники. Этакие фарфоровые, которых обычно бывает не меньше семи, они стоят всегда строго по росту, и размещают их на старых комодах и этажерках. Для красоты, конечно, для чего же ещё! Ой, нет, они также счастье приносят, кажется… Ладно, это не так важно, важнее то, что они мне снились. Слоны шли по совершенно гладкой поверхности, подозреваю, что по столу, и шли красиво, клином. Или свиньёй – кому что представляется и кто что читал и смотрел. Я восседал на самом большом, он шёл впереди раздваивающейся колонны и явно был вожаком. Мы вели неторопливые философские беседы, тем паче, что слоник оказался буддистом, а я, будучи художником и, стало быть, патентованным лентяем, эту религию люблю и уважаю…

– Вставай, соня, кофе готов!

Открываю глаза и бросаю взгляд на будильник – без одной девять. Потягиваюсь, разминая затёкшие за ночь косточки, и тут раздаётся милый женский голосок, чуть хрипловатый, но довольно симпатичный. «Солнышко моё вставай, ласковый и такой красивый»… Я смотрю на Марину – нет, не она. А жаль… Перевожу взгляд на надрывающийся будильник и понимаю, что вот под такую мелодию очень приятно просыпаться. Да, хорошо придумано, сразу чувствую, как моя сонная физиономия, так и норовит растянуться в блаженной улыбке! Марина улыбается в ответ, проводит рукой по будильнику и песня замолкает. Она кивает на чашку кофе, стоящую на столике около моего дивана.

– Пей кофе и потихоньку вставай, а я ненадолго отлучусь. Надо зайти в клинику, там должны быть готовы результаты очередных анализов.

– Да, конечно. Спасибо, Мариночка…

Девушка одаривает меня очередной улыбкой и исчезает в дверях, а я, попивая кофе, начинаю размышлять о том, чем бы сегодня заняться. Вчера мы допоздна проболтали ни о чём, точнее обо всём на свете – просто было приятно разговаривать, слушать суждения Марины о разных разностях, и отвечать, не заботясь о производимом впечатлении. К тому же познания девушки были обширны, а мысли отнюдь не глупы, так что мы провели вечер очень приятно и даже познавательно друг для друга. Как же такие вечера согревают душу!

Так, это всё прекрасно, но пора вставать и заняться делом. Покрасить, что ли? Ну да, наверное, это уж точно то, что мне нравится, да и умею я это делать. Вроде бы… Вот и проверим на практике.

Всё, встал. Сходил по разным необходимым делам, забрёл на кухню, сварил себе ещё кофейку. Нашёл в холодильнике кусок буженины и неплохого дырявого сыра, отрезал себе пару кусочков и двинулся в гостиную, ведь именно там находилась и мастерская. Разглядывая краски и кисти, съел свой импровизированный завтрак, допил кофе и подошёл к нескольким стопкам холстов на подрамниках, стоящих вдоль стены. Посмотрел и их, там были работы разных художников и некоторые мне были смутно знакомы. Нет, точно, я явно видел многие их этих картин! Но как только у меня перед глазами начали всплывать какие-то лица, тут же, опять начала раскалываться голова, не давая ни думать, ни вспоминать. Пришлось постараться отключить все мысли, посидеть в кресле минут десять, и боль начала стихать. Подождав ещё несколько минут, я встал и потряс головой. Нет, вроде бы ничего страшного, держится, и даже не сильно пострадала. Интересно, что же это такое? Может я и раньше страдал периодически набегающими мигренями? Ладно, постараюсь пока не загружать свою болезную головушку, пусть отдохнёт.

– Ты уже освоился со всеми этими художественными причиндалами?

В дверях появилась головка Марины. Однако, как тихо она ходит, будто порхает…

– Да, тут всё знакомо и привычно – кисти, акрил, лаки, даже холст такой, как я привык. Как ты думаешь, хозяин не будет возражать, если я возьму пару натянутых подрамников? Потом отдам, конечно!

Девушка смеётся, зажимает ладошкой ротик и быстро-быстро кивает головой. Глазёнки становятся хитрые, и в них зажигаются изумрудные огоньки. И я, кажется, знаю, что, а точнее кого я буду писать!

– Маэстро кофе сейчас будет пить? Или сразу бросится к станку, творить Вечное?

– Нет, подмастерье, к созданию Вечного я подойду осчастливленный кофе и твоей почтительной улыбкой. Да и краски ты ещё не все перетёрла, чем мастеру работать?

– Что Вы, Маэстро, я всю ночь глаз не сомкнула, тёрла в бронзовой ступке пигменты для красочек, выщипывала и подстригала кисточки, варила лаки на медленном огне! А всё для Вас, Ваше Сиятельство, всё для Вашего удобства. Ну, а кофе – это же святое! Побежала…

И она отвесила мне довольно весёленький книксен, опять засмеялась и выпорхнула из комнаты. Хорошо с ней, легко, как будто знаю её тысячу лет…

Я подошёл к стопке подрамников с холстами, выбрал один, среднего размера и установил его на мольберт. Подтянул шарниры, сделал правильный угол, закрепил. Всё это автоматически, думая уже больше о композиции того, что собираюсь изобразить, а не чем и как красить. Да, натурщица у меня пока одна, так что с неё и начну, тем более о такой натуре можно только мечтать. Расставил на стоящем рядом столике тюбики акрила, подобрал пару кистей, положил палитру, поставил удобнее банку с водой. Готово. Теперь изопьём кофейку и – за работу!

Уже ощущая лёгкое творческое возбуждение, я вернулся в кресло. Тут и Марина впорхнула в комнату, неся на подносе две чашечки кофе, расточающего вокруг себя тончайший аромат. Ещё и какие-то очень симпатичные конфеты захватила, судя по этикеткам – «Птичье молоко». Знаете, вот никогда не понимал этого названия! И не потому, что не верю в существование этого самого молока у птичек, а в самом обобщающем наименовании. Нет, ну хорошо, надоили вы птиц, но каких? Я вот уверен, что орлиное молоко имеет совсем иной вкус, нежели воробьиное, или вообще молоко марабу. А у птицы-секретаря ещё и горчит, наверное. Но меньше, чем у зимородка… Да, вот уверен, когда пробуешь, то сразу чувствуется – разный вкус! Надо указывать из кого получено, я считаю… И этикетки будут намного разнообразнее, кстати, а то сейчас там сплошные ласточки.

– Мариш, а ты не знаешь, случайно, из каких конкретно птичек это надоили?

Девушка ненадолго зависла, как компьютер в момент пиковых нагрузок, её огромные глаза стали ещё больше, она удивлённо посмотрела сначала на конфеты, потом подняла взгляд на меня и медленно произнесла:

– Суфле из яблок делают…

Но тут в глазах вспыхнули эти её зелёные огоньки, и она расхохоталась, откинувшись на диванные подушки. Отсмеявшись, она подсела опять к столику, отхлебнула кофе и развернула фантик.

– Так, попробуем, из кого бы это могло быть.

Она откусила от конфеты кусочек и зажмурилась. На губах её блуждала лёгкая улыбка, но глаза, когда она их открыла, были почти серьёзными.

– А ты знаешь, я провела небольшой эксперимент. Откусила, подержала во рту, и постаралась представить, с чем этот вкус у меня ассоциируется. И у меня перед глазами появилось лебединое озеро…

– Танец Феи драже в ушах зазвучал?

– Скорее Феи цветов… Не в этом дело, что ты меня путаешь! Именно озеро с лебедями представилось, причём так ясно, с деталями. Два лебедя с изящно выгнутыми шеями плывут по небольшому озерцу, со всех сторон окружённому зарослями камышей… Красиво!

– И вкусно!

– Ага. Вот попробуй, интересно, а что тебе привидится?

– Так это и без пробы понятно – то же самое. Ты настолько эмоционально всё это представила, что уже и меня заставила это увидеть. Ладно, сегодня мы будем лакомиться конфетками с лебединым молоком…

И полакомились. Запили лебединые конфеты кофе, и я подошёл к мольберту. Развернул его спиной к дивану, ещё раз переложил все художественные принадлежности и посмотрел на Марину. Та спокойно сидела на диване и ожидала, когда я закончу все приготовления.

– Ты мне попозируешь?

– Так я и жду. Мы же с тобой договорились, насколько я помню…

– Когда?

Я задумался. Как это договаривались, я ведь только хотел об этом попросить! Неужели я начал забывать уже и ближайшие события? Плохи мои дела… Да нет, не может этого быть!

Тут мои размышления прервал нежный голосок Марины.

– Ну, может и не конкретно говорили, может это я так поняла. Не придирайся! Лучше скажи, как мне сесть. Или может прилечь в позе одалиски?

– Нет-нет, это как-нибудь потом. Сейчас мне надо понять, что я умею, в какой манере и стилистике мне удобнее работать. Пока просто посиди часик, я сделаю набросок…

О деталях работы я распространяться не буду, незачем это, да и скучно – кому интересна кухня творчества, зритель должен видеть результат. За время сеанса мы болтали о каких-то милых глупостях, потому что серьёзные темы я обсуждать во время работы не умею – или собьюсь, или наговорю совершеннейших глупостей. Больше люблю работать под тихую музыку, лучше всего под блюзовые баллады. Настраивают они меня на правильную волну – с одной стороны нравится, а с другой и не отвлекает, даёт простор для мыслей. Вибрация волн совпадает, видимо…

Итак, первая часть работы была закончена. Я отошёл на пару шагов, окинул орлиным взором проделанную работу и понял, что кое-что умею. Нет, это был ещё набросок, там ещё работать и работать, но хотя бы понятно – кое-какие умения у меня есть, и это приятно. Не совсем бесполезен, значит! Я снял подрамник с мольберта и повернул лицом к стене.

– Ну, что, Мариночка, на сегодня хватит, пожалуй, потом продолжим. Давай я ещё кофе сделаю?

– С удовольствием. Может, я сделаю, а ты отдохнёшь?

– Так это не сложно, а для тебя сварить – тем более приятно. Да и кисточки заодно помыть надо…

Марина кивнула и потянулась, разминая застывшие суставчики, а я отправился на кухню. Поставив чашки около кофеварки, я отправился в ванную отмывать уже застывающие кисти – это надо делать быстро, а то потом не отскребёшь. Стою, смываю под струёй тёплой воды следы своих трудов праведных, как вдруг, боковым зрением, замечаю некое движение в зеркале, висящем чуть сзади. Поворачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с интересной девушкой, разглядывающей меня прямо с зеркального полотна. Тёмные волосы, почти чёрные, вспыхивающие иногда рыжими бликами, как языками пламени, вокруг бледного, тонко вылепленного лица, на котором выделялись большие карие глаза. Было в ней нечто испанское или южно-американское, и кого-то она мне напоминала. Но это видение пронеслось в мгновение, я даже не успел понять, что я увидел. И было ли это? Не знаю, не знаю…

Сварил кофе, нашёл в буфете ещё несколько «лебединых» конфет, и перенёс всё это в гостиную. Сижу, пью кофе, а у самого никак не идёт из головы зеркало в ванной комнате. Что или кто там был? Откуда у меня такие сложные, а вместе с тем очень яркие и детализированные видения? Немного подумав, я решил спросить об этом явлении у Марины – вдруг она что-то знает о зеркалах этого дома и их обитателях?

– Маришечка, а у нас в ванной никто не живёт? Красотка такая, чёрненькая, эффектная, кареглазая… На какую-то актрису похожа.

Девушка смотрит на меня серьёзно, вот только маленькие «бесики» в глубине глаз немного смазывают эту серьёзность.

– Так-так-так, ты уже девушек водить начал? Какая это брюнетка у нас тут появилась? Разберёмся…

Она резко встаёт и исчезает в глубинах коридора. Через несколько минут возвращается с двумя стаканами сока и улыбкой на устах.

– Как я и думала! В ванной комнате ни одной девушки кроме меня не оказалось. Эх, это всё мечты твои, мечты… Чёрненькая, говоришь?

– Ну, да, у неё ещё такие всполохи в волосах, как огонь…

– Всполохи? Надо же…

Она улыбалась, но глаза её смеялись и «бесики», постоянно живущие там, уже пустились в пляс. Я даже немного поколебался в своём видении, да и мне ли спорить с очевидным фактом – девушки нет, и взяться ей неоткуда. Не из зеркала же, в самом деле!

Я взял стакан сока, захваченного Мариной с кухни, и отхлебнул. Хорошо, прохладный! Но тут поверх стакана я увидел своё недавнее видение, черноволосую девушку, которая спокойно входила в гостиную…