Читать книгу: «Рассказики. Морские истории», страница 4

КАК ПОЯВЛЯЮТСЯ ПРОЗВИЩА

Поздним субботним вечером почти пустая промерзшая электричка отправилась в путь от Балтийского вокзала. В вагоне сидели три тетки, бабка с внуком, компания из пяти мужиков да пара военно-морских курсантов. Мужики сразу же достали водку и нехитрую закуску. А курсанты отогревались на скамейке с печкой. Шинельки-то на рыбьем меху.

Денек для ребят оказался неудачным: уволили поздно; до Питера добирались долго; когда приехали в женское общежитие, оказалось, что знакомые девчонки уже повеселились да ушли на танцы; незнакомых девчонок пришлось долго уговаривать; но после уговоров до дела не дошло, поскольку надо было торопиться на вокзал. А опоздать на электричку и, соответственно, не явиться к 24.00 из увольнения желания не возникло. Но по дороге успели купить бутылку дешевого «Хереса», чтобы скрасить переход от праздника вольности к серым служебным будням.

Звали курсантов Паша, просто Паша, потому что никакого прозвища он еще не заслужил, и Витька, к которому обращались не по имени, а по прозвищу – Сифон, сокращенно от сифилис. Пристала к нему сия злобная кличка с первого месяца занятий в училище.

Тогда первокурсников собрали в большой аудитории, где перед ними выступил полковник медицинской службы: -Здравствуйте, товарищи курсанты! Сегодня я прочту лекцию о профилактике венерических заболеваний. Зря вы смеетесь и напрасно думаете, будто к вам это не имеет никакого отношения. Потому что в двери уже стучится сифилис…

В этот момент раздался стук в дверь и появился опоздавший Витя: -Можно войти?

Так родился Витька-Сифон.

А электричка неспешно ползла по заснеженным путям сквозь морозную темень. Печка прогревала курсантские спины. О своем галдели мужики. Что-то нудно бубнила внуку бабка. Тетки дремали. Одолевала скука.

– Пошли в тамбур, -предложил Сифон: -Покурим да винца хлебнем.

В сумрачном тамбуре угол занимала высокая коробка, украшенная иностранными надписями. Паша из любопытства пнул ее ногой: -Ого! Там железяка!

– Конечно, железяка, -согласился, читая надписи, Сифон: -Внутри холодильник.

Покурили, хлебнули вина, повеселели. Приближалась остановка. В тамбур вышла бабка, таща за руку упирающегося внука: -Ничего, что мороз, но надо выходить. Ой, товарищи курсанты, помогите, пожалуйста, холодильник вытащить.

Почему же не помочь? Напряглись вдвоем, внук уперся сзади, роняя сопли на картон, и вытянули коробку на перрон. Под благодарственные бабкины кудахтанья запрыгнули обратно. Электричка тронулась. Внук прощально помахал ручкой. А в вагоне мужики благополучно продолжали обмывать купленный холодильник.

Курсанты закурили, целясь кольцами дыма в тусклую лампочку, неспешно допили вино. На остановке Сифон вставил опустевшую бутылку между дверей. В щель виднелись пролетающие огоньки, врывался бодрящий морозный ветерок. Субботние неприятности вроде бы оставались позади.

– Надо осушить фановую систему, -заявил вдруг Паша и начал пристраиваться к щели.

– Здорово ты придумал! —восхитился Сифон.

– А то! —возгордился Паша, пристраиваясь к двери. Но гордился ровно до тех пор, пока при очередном толчке вагона не выдавил животом бутылку. Двери плотоядно лязгнули, а Паша застыл по стойке «Смирно!», начал скрести ногтями по стеклу и тихонько завывать.

Сифон кинулся к другу: -Что случилось? —и попытался его развернуть, чтобы помочь.

Но Паша от этого лишь заорал во все могучее горло.

От крика проснулись дремавшие тетки: -Ой, курсанты дерутся! Мужики, разнимите!

Под их жалобный вой мужики выскочили в тамбур, где Сифон тут же получил в рыло.

Одна тетка высунулась в тамбур: -Я доктор! Поверните его, мне нужно осмотреть!

Услужливые руки вцепились в Пашину шинель. Крик повысился на три октавы.

– Не трогайте его! —выговорил Сифон, отбиваясь от кулаков: -У него член прищемило!

Мужики отпрянули от Паши с ужасом в глазах. Крик перешел в тихое подвывание.

Опустились занесенные над Сифоном кулаки. Доктор протянула руки к болезному органу. Но тут хозяин заметил исчезновение коробки: -Караул! Холодильник украли!

– Кто?! Как?! Почему?

– Небось эта парочка выкинула на ходу!

Такое предположение спьяну показалось самым логичным, и мужики пустили в ход кулаки уже сразу против двоих курсантов.

Электричка остановилась на спасительной станции Стрельна, где садились многие торопившиеся в училище. Из равнодушно открывшихся дверей на руки десятка курсантов выпал стонущий Паша с разбитой мордой.

– Наших бьют! —взметнулся боевой клич, и уже мужики тут же получили в рыло. До Петродворца крутилась хренотень, когда бабы визжали, мужики отмахивались, пытаясь объясниться, но один только вид скрюченного стонущего Паши заставлял курсантские сердца биться в праведном гневе.

К утру всему училищу стало известно, что придумал Паша, и многие, хохоча, ясно представляли себе электричку, несущуюся с членом наперевес. А уж какие разгорелись споры о том, будет орган работать или нет! Сам же виновник лежал в санчасти, еще не зная, что уже имеет прозвище Паша-Херес. Или по названию выпитого вина или от чего другого?

К счастью, орган заработал.

ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ

За свою долгую флотскую службу я попал в Главный штаб ВМФ лишь однажды. Пока бродил по лабиринту коридоров, все более приходил к мысли, будто попал в типичный бизнес-центр – ничто не напоминало здесь о море, кроме таблички на входных дверях. Не было портретов великих флотоводцев прошлого, героев последней войны на море, картин с морскими пейзажами, паркетных полов, украшенных якорями или розами ветров, даже стены и двери не были покрашены традиционной флотской шаровой краской, что придало бы им корабельный вид. Так, обычные светленькие тона да пронумерованные кабинеты. Деловая обстановка. Возможно, я попал не на тот этаж, где праздничная атмосфера ласка- ет глаза адмиралов, а туда, куда сосланы рядовые штабные клерки, или весь флотский антураж уже был отправлен «на реставрацию» в загородные домики командования. Только не стал я задумываться о вариантах местного дизайна, поскольку появилась необходимость найти гальюн да поскорее.

Ускорил шаг, начал поиск заветной двери с обозначением «00», привычно принюхиваясь. По ходу вспомнил старую шутку насчет нолей: один ноль – курсант; два ноля – гальюн; три ноля – курсант в гальюне; четыре ноля – два курсанта в гальюне; пять нолей – Олимпиада; шесть нолей – курсант на Олимпиаде; семь нолей – два курсанта на Олимпиаде; восемь нолей – курсант в гальюне на Олимпиаде.

Ага, вот и дверь с двумя нолями! Но напротив – такая же. В какую проникнуть? На правой нарисован глазок с припиской «Скрытое наблюдение!». Других обозначений нет. Рискнул туда войти. Женский визг!

– Простите! -ошибочно попал в женский туалет. Надо же, а ведь пахнет, как мужской…

Закрыл плотнее дверь, чтобы не погнались следом, и в глаза бросилась мелкая надпись фломастером около ручки —«Мужики, как туалеты, либо заняты либо засраны!». О! Все же хоть что-то флотское есть в этом здании! Пригляделся – вокруг замочной скважины, словно девиз, «Честь девичью блюла, но не со всеми». О-ля-ля! Развернулся, оглядел внимательно другую дверь. Есть! И там прямо в серединке написано «Главное не добежать, а донести!». Вот она – флотская привычка расписывать стены в гальюне! Славная давняя традиция – обменяться мудрыми мыслями с товарищами. Ибо на флоте только в таком месте и приходят хоть какие-то мысли. При полном сопереживании сослуживцев.

Дверь отворилась, из гальюна вышел лощеный штабной капитан 3 ранга с явными следами запора на лице. А я вошел, словно Алиса в страну чудес. Воистину чудес! Пол, стены и потолок облицованы голубым кафелем, слева в ряд выстроились писсуары, справа умывальники с зеркалами, впереди – белоснежные двери кабинок, из угла дует автомат-озонатор, откуда-то сверху льется элегическая музыка Шопена. Действительно, из всех видов техники самой необходимейшей для человечества была, есть и будет сантехника!

Интересно, какие же красивые мысли приходят в голову при виде этаких чудес? Я подошел к писсуарам. Слева от ряда приклеено отпечатанное на принтере крупными буквами объявление – призыв уборщицы —«Господа! Пожалуйста, пользуйтесь писсуарами!». Внизу аккуратная приписка от руки —«Не ссыте мимо!». Есть, есть в этом здании морские души! Ведь что-то приписывать к официальным объявлениям – истинно флотская забава.

Помню, в штабе дивизии подводных лодок вывесили приказ «Офицерам, имеющим детей, зайти в отдел кадров!». Через час на второе место дописали слово «периодически».

Я пошел вдоль ряда. Над первым писсуаром красуется совет —«Не льсти себе, подойди ближе! Следующий может оказаться босым». У них тут что, оргии бывают?

Над вторым выведена инструкция —«Не стой под струей!». И такое бывает?

Внутри следующего несмываемой краской начертано что-то типа гороскопа —«Ты держишь в руках свое будущее. Эй, не так сильно!». Уже и Минздрав предупреждает.

Рядом с последним предупреждение —«Во время бомбежки прячьтесь под этим писсуаром – в него еще никто и никогда не попадал». Реально последнее предупреждение!

А справа от ряда еще одна просьба уборщицы —«Пожалуйста, не бросайте жевательную резинку в писсуары!». Естественно, с припиской —«Вкус будет необычный». Ах, море, ты уже где-то близко от своего главного штаба!

В гальюн вошел похожий на мешок картошки капитан 2 ранга, направился к писсуарам.

Я тут же ретировался в сторону кабинок.

– Эх, брат, -обратился товарищ к собственному члену: -Сколько мы с тобой пережили? А сколько приключений? Есть что вспомнить!

Неожиданно он пукнул и слегка обернулся: -А ты, шалава, молчи!

Чтобы не стеснять товарища, зашел в кабинку. Да уже и нужно было. Выбрал крайнюю, поскольку по опыту знаю – в ней всегда больше всяких надписей. Логично – дойдя до края, выскажись! Кроме того, призывала надпись на двери —«Господа Тутанхамоны, смывайте за собой ваши пирамиды!». И правильно, потому что есть два типа брезгливых людей: одни не посещают общественные туалеты, другие не смывают там воду.

Кабинка оказалась большой, с современным унитазом и даже с туалетной бумагой. На внутренней стороне двери красовалось объявление от коменданта здания —«Уважаемые господа! Убедительная просьба не пачкать унитазы при выливании заварки». Конечно, с припиской —«Блюйте тоже аккуратно!». Меня словно на волне качнуло…

Вспомнился гальюн на родной подводной лодке, про который боцман говорил: -Очко в гальюне надо драить так, будто это ваша лебединая песня!

И табличку на двери —«Воду спускать вне зависимости от поставленных целей и достигнутых результатов!» с дерзкой припиской —«В коньках на унитаз не залезать!» да прибавкой от старпома —«Найду писаку – замочу в унитазе!».

И жалобный крик старпома: -Кто натыкал скрепок от степлера в туалетную бумагу?!

И надпись над рулоном —«Бумагой пользоваться только по большой нужде».

И сетования штурмана: -Приходится читать вонючую прессу! Другой в гальюне нет.

И ответ механика: -А что? Это так называемый нейтральный запах! Проще говоря, ни на что не похожая вонь…

И нытье химика: -Для меня в гальюне свет всегда глючит – сам включается-выключается! Хожу туда, как в кино: заходишь, садишься, свет гаснет…

И собственные страдания. Ведь самое тяжкое дело на лодке – погадить. Сидишь в узком замкнутом пространстве среди холодного равнодушного железа, напрягаешься, сопишь, кряхтишь, исполняя ритуал, называемый по-флотски «мучить жопу», а прямо перед глазами на переборке выведен совет -«Хотите, чтобы ваши глаза были большими и выразительными? Тужьтесь!» и далее -«Если долго тужиться, голова закружится». Недаром сие место называют «кабинетом задумчивости». Здесь поневоле размышляешь над смыслом жизни. Он и нужен только для того, чтобы было о чем думать в гальюне. Но пока его найдешь, в жизни не останется никакого резона. А чтобы ваши думы о высоких материях не были прерваны самым бесцеремонным образом, надо закрываться на шпингалет. Ибо, как говорят на флоте, если свет в гальюне выключается с криком «Эй!», значит, там кто-то есть. А снаружи молча сопереживают сослуживцы, как в очереди на бормашину. Чувствуешь, что ты не одинок. Ведь одиночество – это привычка не запираться в гальюне. И от товарищей тебе приветы в виде надписей.

Вот совет —«Хочешь, чтобы жизнь стала легче? Облегчись!». Рядом сочувствие —«Лучше вздох облегчения, чем его выдох». По борту наблюдение матросов —«Чем больше писем от любимой, тем чище у матроса зад». И стихи —«Пришла весна, запели птички, набухли почки и яички. Бьет копытом, землю роет молодой сперматозоид». По палубе краской выведено —«Матросы срут и пердят, а офицеры пукают и какают». На стальной крышке унитаза предупреждение от годков —«Салаги, не пейте из унитаза!» с ответом —«Хорошо, ваших ошибок не повторим!». Простые реальные мысли из жизни.

При выходе из гальюна я всегда заявлял: -Ну, Андрюха, ты свершил большое дело на благо Родины и родной коммунистической партии!

Чем вызывал недовольство замполита, который рад был бы меня продраить на партсобрании, только его не поддержали бы офицеры. А проигрывать в партийном деле нельзя!

Воспоминания плещутся, словно вода за бортом… Нет, это штабной плескается в умывальнике. Что ж, ознакомлюсь пока с местным фольклором. О чем тут пишут?

На сливном бачке приклеено объявление от уборщицы (ее явно тянет к сочинительству)

– «Если ваши желания превзошли ваши возможности, воспользуйтесь, пожалуйста, ершиком» с обязательной припиской —«Если закончилась туалетная бумага». И рядом с рулоном крик чьей-то души —«О какой национальной идее можно говорить, если даже туалетная бумага и та рвется вдоль?!». Остро…

На левой переборке пишут явно левые партийные уклонисты. Вот горькое сетование – «На каждый твой подвиг найдется уйма начальников, которые его совершили». И согласие —«В очереди за орденами участники стоят последними». Чуть ниже кривая надпись, словно крушение карьеры, -«В жизни, как в гальюне, всегда есть место, которое занято».

Дальше грустное —«Иногда мы подводим итоги, иногда они нас». Да, уже стучат винты!

Нет, это стукнули двери, сначала тихо входная, потом, через мгновение, с грохотом в соседней кабинке. Кто-то явно торопится. И, почти без паузы, сразу затрещала «пулеметная» очередь! Да с переливами, то тише, то громче, заглушая бедного Шопена. Так и хо- телось сказать: -«Если у вас понос, в приличном обществе лучше не кашлять», -но я лишь воскликнул: -Ну, и музыка! Какая жопураздирающая мелодия!

На что получил жесткий ответ: -А ты чего ждал? «Фабрику звезд»?

Правильно! Ведь трудно вести неспешную интеллектуальную беседу при поносе. Опять же, незачем лезть в чужие проблемы. Сиди себе тихонько да почитывай. Вот, например, правую стенку исписали явно озабоченные товарищи. Тут целая дискуссия на интересующую тему! Начинается с утверждения —«Коль в сексе у четы согласья нет, то не поможет и минет». Следует пояснение —«Минет – это секс с человеческим лицом». И вывод —«Если аборт – детоубийство, то минет – людоедство!». Пора, пора отдавать швартовы! Солнце уже всходит над горизонтом…

А вот написал кто-то из чекистов —«В порочащих связях был, но замечен не был». И совет ему —«Люби ближнего, но не попадайся!». Видимо, знает, о чем речь. Далее горький стон —«Опять весна, опять грачи, опять не даст, опять дрочи!». Просто трагедия. Венчают «наскальные» записи стихи под Есенина:

– «Член ты мой опавший, член заледеневший,

Что висишь, шатаясь, перед бабой снежной?

Или что увидел, или что услышал?

Словно из ширинки погулять ты вышел».

Отдать швартовы! Вперед малый! Запевай! «За кормой вскипают белые буруны, чайки провожают нас в далекий путь»…

Поднял крышку унитаза. Внутри по кругу завет —«Настоящий офицер всегда поднимет стульчак, если его обоссал». А возле кнопки слива рекомендация —«Излил душу – слей за собой воду». Пошли, пошли в море! Вперед средний! Где там шторм?

Оказалось, Главный штаб только с виду обычный дом, а внутри – настоящий боевой корабль! И корабль жив и на плаву, если на нем соблюдаются флотские традиции, если у экипажа морская душа, и если есть о чем поразмышлять в гальюне.

Когда мыл руки, прочел возле зеркала послание от явного пессимиста —«Что-то в жизни не так, несомненно, все вокруг поменялось с эпохою: было море вчера по колено, а сейчас океан уже по х…».

Выходя, оглянулся на столь чудесное место, подарившее целый мир чужих мыслей. За познавательное чтение спасибо! Как говорится, -«Все уже написано до нас».

И, стоя перед дверью с эмблемой «00», не удержался, достал ручку, чтобы крупно вывести —«Сегодня Всемирный день гальюна. Поздравьте его своим добрым улыбающимся лицом». Главное на флоте – соблюдение традиций!

ВОСПОМИНАНИЯ

За окном застыли в инеи деревья. День пошел на убыль, к 15.00 начало темнеть. Пришло время обедать, и два толстых седых мужика уселись в кухне за стол.

– Эй, на камбузе! —окликнул жену хозяин дома: -Пора сервировать кают-компанию!

– У меня будет готово через пять минут! —откликнулась от плиты хозяйка: -Как придет из школы внук, все сядем за стол. А ты, Витя, не жди вестового, сам пока накрывай стол.

Хозяин дома, кряхтя, достал из шкафа тарелки, потянулся в мойку за вилками и ложками: -Это тебе, Коля, не корабль, а какая-то столовка самообслуживания. Помогай…

Вдвоем мужики сноровисто накрыли стол. Витя достал из холодильника различные холодные закуски и литровую бутылку водки.

– Не много вам будет? —строго спросила жена.

– Так мы же без пива, Танечка, -резонно возразил Витя, выставляя на стол стопки.

– Достань и мне маленькую рюмочку, -попросила жена: -Давно ты у нас не был, Коля, не грех выпить за встречу.

Гость в ответ встал и церемонно поклонился: -Я рад видеть тебя, Танечка, все такой же молодой и красивой. Пока я бороздил моря да океаны, ты хорошела!

– Ой, ты мне льстишь! —отмахнулась довольная хозяйка.

– Я старый вахтенный офицер! —щелкнул пятками в тапках Коля: -Что вижу, то говорю!

– Ты старый морской лис! —погрозила пальцем хозяйка: -Где так долго шлялся?

– В дальних походах, -скромно потупился Коля.

– Старый конь волны не испортит, -хлопнул гостя по плечу Витя: -Садись, дамский угодник, закусим, чем Нептун послал, -а про себя подумал: -«Эх, Коля, знаю я, где ты долго был – в реабилитациях да санаториях флотские хворобы залечивал».

Прозвенел входной звонок. Хозяйка встрепенулась, поспешила в прихожую: -Это Костенька, внучок наш, пришел!

– А мы пока по первой сообразим! —разлил по стопкам хозяин: -Или тебе нельзя?

– Мне уже все можно, нечем испугать -махнул рукой Коля и выпил.

Витя поддержал гостя, но подумал: -«Как-то странно выпили, не чокаясь», -а вслух произнес: -Чего это мы без тоста махнули?

– Да уж, -грустно качнул головой Коля: -Пусть будет – за тех, кого уже нет с нами.

– Ты имеешь в виду Ваську Борисова?

– Его и Сашку Ковалева, и Стаса и Ваньку Долгова, всех, кто ушел.

– Как? И Ванька тоже? Я и не знал…

– Так и мне только недавно сообщили. Даже на похороны не попал. И 40 дней прошли.

Мужики скорбно замолчали, понурив седые головы.

На кухню вошел крупный румяный парнишка лет десяти, молча уселся на стул.

– Здравствуй, Костя! —приветствовал его хозяин: -Ты чего молчишь, не здороваешься?

– Я с дедом двоечника не разговариваю! —отрезал парнишка.

Хозяин печально покивал головой: -И это надежда да опора? Нигилист и свистопляс!

Гость протянул через стол руку: -Давай знакомиться, Костя! Меня зовут Николай. И я ранее видел тебя, только совсем маленького. А ты вон как вырос и возмужал! Так сколько же сегодня двоек в твоем дневнике?

– Одна, -хмуро выдавил Костя, пожимая протянутую руку.

– Всего одна? —удивился Витя.

– Ты, дедушка, не волнуйся, я завтра еще принесу, -пообещал внучек.

К плите прошла хозяйка, на ходу выговаривая внуку: -Чтобы достичь результата, Костя, надо упорно учиться!

– У кого, у кого учиться? —переспросил Витя: -У порно?

Хозяйка досадливо отмахнулась и принялась разливать по тарелкам борщ. Хозяин же взялся за бутылку: -Любым делом должны заниматься профессионалы. А вот детей делают все, кому не лень! Поэтому у нас столько раздолбаев!

– А какими мы сами-то были в молодости? —возразил Коля: -Вспомни, что произошло на 23 февраля, когда мы компанией собрались на квартире у Сашки?

– Ну-ка, ну-ка, -заинтересовалась Татьяна: -Что такое там произошло? Рассказывайте!

– Давай, Коля, доложи, раз вспомнил, -предложил хозяин: -Только сначала выпьем. За встречу! —и, когда все выпили, снова налил: -Чтобы остыла.

Коля прожевал кусок сыра: -На первом курсе это было. Мы встретились у Сашки – я, Витька, Васька и Ванька со Стасом. Праздновали 23 февраля, правда, еще 21, в субботу. Но, главное, есть повод. Сашкины родители ушли в театр, оставив нам на закуску вареную курочку, а спиртное мы принесли с собой. Посидели, выпили, и Сашка вырубился. Мы его по-дружески отнесли в родительскую спальню и возложили на кровать. Потом полезли в холодильник за закуской, где обнаружили куриную шею, не использованную хозяйкой. И тут кто-то предложил эту шею использовать для прикола.

– А кто именно предложил? —поинтересовалась Татьяна.

– Ты чего на меня-то смотришь? Не я это был! —возмутился Витя.

– Точно дедушка! —заявил Костя: -Он любит приколы!

– Не он это был! —вступился Коля: -А я тоже не помню, кто. Короче, мы эту шею вставили Сашке в ширинку, чтобы доставить ему несколько веселых минут после пробуждения.

И закрепили хорошенько, дабы удерживалась на брюках. Представили картинку?

– Ох, хулиганье! —возмутилась Татьяна: -А ты, Костя, ешь, не слушай их.

– А потом пришли Сашкины родители, и мать прошла в спальню. Мы затаились, не зная, как оценит шутку хозяйка. Но результат превзошел все ожидания. Сразу раздался женский крик, переходящий в истерический визг, а к нему присоединился мужской вопль ужаса! Мы за хозяином рванулись в спальню и увидали воистину страшную картину: на Сашке сидела кошка и жевала торчащую из ширинки куриную шею! Наша компания сбежала, пока хозяин приводил в чувство хозяйку. Потом Сашка поведал нам, что он почувствовал, когда проснулся от женского визга и увидал кошку, оскверняющую его достоинство.

– И вы, гады, не переживали за своего товарища? —возмутилась Татьяна.

– Мы более досадовали, что под рукой не было фотоаппарата, -невозмутимо парировал Витя и поднял стопку: -За идеи, что приходят к нам в головы!

– Да у вас только ветер в голове! —махнула рукой Татьяна.

– Зато мысли всегда свежие, -констатировал Витя и выпил.

Некоторое время все сосредоточенно ели борщ, изредка нахваливая хозяйку. За окном почти совсем стемнело. Зажглись уличные фонари. Аккордом стучали ложки.

– Ты почему вчера в школу не ходил? —вдруг строго спросил внука Витя.

– А я решил подарок учительнице сделать.

– Какой подарок? —удивилась Татьяна.

– У нее вчера был день рождения. Вот я и подумал – пусть отдохнет без меня.

– Ты глянь, Коля, экий гуманист у нас растет! —возмутился Витя: -И прогульщик!

Гость лишь усмехнулся в ответ: -Себя вспомни! Может, ты и в самоволку никогда не ходил? Наливай. Давай-ка выпьем за нашу прекрасную молодость!

– Неужели дедушка ходил в самоволку? —удивился внук.

– И еще как! —поднял стопку Коля: -Тем даже прославился.

– Пейте и закусывайте, закусывайте, -предложила Татьяна: -Так чем Витя прославился?

Коля со смаком проглотил последнюю ложку борща: -О, это был настоящий подвиг!

Отправился как-то Витя в самовольную отлучку. Для чего перепрыгнул через забор. Но неудачно – приземлился прямо в объятия патруля, возглавляемого училищным майором из физкультурников, призером Олимпийских игр по спринтерскому бегу. Витя сразу начал заливать про день рождения у невесты, мол, за цветами отправился на полчасика. Не поверил майор, конечно, но решил дать курсанту шанс: -«Отпущу», -говорит: -«Если обгонишь меня на стометровке». Вы думаете, Витя струсил? Тот еще был наглец! Отвечает:

– «Товарищ майор, мне 20, вам за 40. Может, не надо? Еще опозоритесь». Физкультурник, ясен член: -«Что?! А ну, становись на старт!». Встали оба в позицию, один из патрульных скомандовал: -«Внимание. Марш!», -и они рванули…

– И что? —замер Костя с ложкой у рта.

– И все, -пожал плечами Коля: -Представь себе картину: начальник патруля и задержанный по команде разбегаются… в разные стороны. Потом майор нашел-таки Витю, но для того, чтобы пожать ему руку за смекалку. Вот так!

– Ну, дедушка, ты даешь! —восхитился внук: -Смелый какой!

– Я-то что? —заскромничал Витя, разливая по стопкам: -Вот мой дедушка был смельчак!

Как сейчас помню, он на спор вошел в клетку зоопарка с тремя львами…

– Вот его, наверное, качали, когда он оттуда вышел! Здорово! —закричал внук.

– А кто сказал, что он оттуда вышел? —невозмутимо пожал плечами Витя и выпил.

Коля чокнулся с Татьяной: -За смелых – тех, кто в море, на вахте и гауптвахте!

– Пора второе подавать, -подал жене тарелку Витя: -Кстати, наш Коля тоже не из трусливых. Даже на американцев пер. Хотите, расскажу? Однажды в училище прибыла группа офицеров США для перенимания опыта. В высоких чинах они были, а поселили их в общежитии. Города они практически не знали, однажды пошли гулять да заблудились. Все бы ничего, только очень захотели пописать. Стали место искать, но везде народ ходит, неудобно, в форме все же. И случайно наткнулись на курсанта Колю. Объяснили ему ситуацию, а он их понял – пятый курс уже, английский язык изучал. И позвал за собой, мол, потерпите еще минутку, и выведу, куда надо. Через лаз в заборе вывел в ухоженный садик у красивого кремового домика: —«Вот сюда на стенку и писайте». Американцы живо расстегнулись, принялись за дело: -«Это и есть русский туалет?». -«Нет!», -нагло заявил Коля:

– «Это – американское консульство! А вас снимают камеры наблюдения», -и пошел.

Внук поперхнулся от восторга, закашлялся. Бабушка подала ему стакан сока: -Выпей.

– А помнишь про туалет? —задумался Коля: -На дверях химической лаборатории висела табличка «Осторожно! Сильнодействующие отравляющие вещества!». Ее сняли и прикрепили на дверь ротного гальюна. Три года висела, начальство не замечало…

– Или делало вид, что не замечает, -добавил Витя.

– Дедушка, -отставил стакан Костя: -А в каком соке больше всего яблок?

– Я думаю, в ананасном, -рассеянно ответил дед.

– Дураком-то не прикидывайся! —заметила Татьяна, раскладывая по тарелкам мясо.

– Да куда уж мне? —жалобно пропищал Витя, наливая по стопкам: -Вот Стас был мастером дурочку валять! Однажды они с Васькой так прикололись, что их чуть не побили. Хотите, расскажу? Только сначала выпьем.

– За друзей! —поднял стопку Коля.

Выпили, принялись закусывать вкусным мясом. Вечер вступил в свои права. Дома расцвели огнями, залаяли выгуливаемые собаки, звякнула в мусоропроводе бутылка. А на кухне было тепло, уютно, и ароматами манили закуски.

– Это было на пятом курсе, -начал Витя: -Летом перед выпуском. Наш класс отправился на дачу отмечать защиту дипломов, а Васька со Стасом, как всегда, запоздали – долго переодевались в штатское. Им позвонили и попросили захватить «изделия №2». Ясен член, природа, банька, шашлыки, девочки – без предохранения нельзя. Ох, Татьяна, мастерица же ты варить мясо! Мне с моими зубками только такое уже и подходит. Ух, хорошо! Так вот, зашли приятели в аптеку, что на Садовой, а там длинная очередь. Что делать? Время дорого. Переглянулись ребятки и решили приколоться. А надо заметить, что Стас весьма умело мог изобразить дауна, больного детским церебральным параличом. И обличьем был похож на мальчика. Сделал он дебильное лицо, слюнку пустил да пошел вдоль очереди витрины разглядывать с глупым изумлением. Подошел к Ваське, парню крупному, суровому, выглядевшему старше своих лет, подергал за рукав: -«Купи мне аскорбинку, купи!». Васька в ответ: -«У нас денег мало! Только для дела хватит. Отвали с аскорбинкой». А Стас ноет, наседает. Народ в очереди напрягается, видя, что мужик, жлоб мелочный, не хочет купить копеечный подарок калеке. Васька уже грозит отвести Стаса в машину да оставить там одного. Стас впадает в панику, кривляется, дергается, ноет, народ грозно гудит. Тут какая-то добрая тетка в начале очереди предлагает пропустить парочку вперед. Стас успокаивается, Васька проходит к окошечку и во всеуслышание просит: -«Мне, пожалуйста, шесть пачек презервативов». Тут Стас падает на пол и жалобно стонет: -«Целых шесть пачек! Я столько не вытерплю!». Очередь пронзает парочку грозными взглядами, явственно хрустят сжимаемые кулаки. А бесстрашный Васька злобно кричит Стасу: -«Хочешь аскорбинки? Придется потерпеть!». Еле-еле приятели успели схватить покупку и удрать. Никакое бесстрашие тут бы не помогло…

– Вот дурачки-то! —посетовала Татьяна.

А внука история не заинтересовала. Он отошел к окну, глянул и вдруг закричал: -Дедушка, дедушка, а что это делают те две собачки?

Витя нехотя подошел к окну, посмотрел: -А-а, это они е… Оп-па! Просто одна заболела, а другая толкает ее в больницу. Не мешай нам! —он вернулся к столу, налил.

– Ну, что, замучила ностальгия? —едко поинтересовалась Татьяна.

– Ностальгия – это очень сильная тоска человека по тому месту, откуда он родился, -парировал Витя: -А мы просто вспоминаем…

Мужики выпили. Коля вздохнул: -Да, время проходит… Юность кончается, когда едешь по ученическому проездному, а кондуктор требует предъявить справку из школы.

Молодость заканчивается, когда едешь по студенческому, и требуют предъявить студенческий билет. А старость начинается, когда едешь совсем без билета, но пенсионного у тебя никто не спрашивает…

Тихо булькал, закипая, чайник. Витя рассеянно ковырял вилкой селедку. Задумавшийся Коля угрюмо смотрел в окно. Пауза затянулась. Вдруг вдалеке грохнула канонада.

– Что за салют? —удивилась Татьяна: -Праздник какой-то?

– День учителя, -ехидно подсказал Костя.

– Так их расстреливают там? —оторвался от селедки Витя.

– Прекрати! —прикрикнула Татьяна: -А еще культурный человек…

– Да откуда культура-то? —отмахнулся Коля: -Мы вон с Витькой как-то опоздали из увольнения, потому что в оперу ходили. А там долго поют. Так училищный замполит на весь плац орал: -«Это же надо было так напиться, чтобы в оперу пойти?!». Вот логика-то…

– Кстати о логике, -вернулся за стол Костя: -Я сегодня в классе пукнул, так они меня выгнали в коридор, а сами там остались. И где же логика?

Все рассмеялись. Витя налил, мужики встали: -За прекрасных дам! —и выпили.

– Вон какие вы шустрые в отношении женщин! —пошутила Татьяна, убирая со стола посуду: -Костя, принеси чашки с блюдцами! Чайник вскипел.

– Заглянул в свой гороскоп, -сообщил другу Витя: -Насчет здоровья – звезды улыбаются.

В отношении денег – улыбаются. А про секс – звезды просто умирают со смеху!