Читать книгу: «Мой немецкий брат», страница 2

День третий

Утро следующего дня началось с обычного скромного завтрака. Три стаканчика сока, шоколад с молоком, арбузы с ананасами, яичница и блинчики со сгущёнкой. Дополняли этот натюрморт фасоль в томатах, жареный бекон, сосиски, свежие помидоры с капустой. Ожидался большой праздник, в 14.20 нас ждала Барселона с ночным маршрутом по фонтанам. Но дело было в пятницу, а по пятницам в Пинеде открывались уличные рынки прямо на городской улице напротив череды отелей. Здесь продавали всё: – от еды до нижнего белья. Наташа, узрев с балкона череду разной обуви, издала боевой клич индейца и побежала на улицу, чтобы всё это примерить до экскурсии. Вообще-то рынок открывался в 8 утра, но в это время далеко не все товары ещё были выставлены на обозрение, шло повсеместно построение торговых рядов, и товар просто не был выставлен в полном объёме. Поэтому мы всё-таки сначала зашли заморить червячков, а уж потом отдали свою плоть на растерзание торговых рядов.

Я нашёл красивую футболку клуба «Барселона», но цена в 25 евро меня не вдохновила. Наташа уже отошла подальше от обуви и закопалась в лифчиках и джинсах. На её беду, все они были не её размера. Перечислять, что же было из еды, просто бессмысленно, поскольку у нас питание было давно оплачено, мы вернулись в отель. И через пять минут начался тропический ливень. Продолжался он недолго, около часа с небольшим, однако раскидал всех покупателей в один момент. С балкона было видно, как продавцы проклинают небо. Дождь, однако, закончился так же быстро, как и начался, и барахолка заработала моментально.

Мы лежали в номере и ждали время начала экскурсии. И вот тут случилась очень большая неожиданность со знаком минус. У меня начались сильные боли в левом боку. Когда-то у меня в подростковом возрасте было отравление семечками, и боль была очень похожая. Наташа дала мне но-шпу, вроде бы стало полегче на какое-то время, но потом было ощущение, что в почки врезали сверло и оно потихоньку долбит меня изнутри. Я кричал от боли. Самое противное было то, что до экскурсии оставалось всего два часа, но в таком состоянии я не мог не то, что ехать, а просто лежать было больно. Дважды я ходил в туалет писать, и, минут на десять, боли прекращались, а потом всё начиналось заново. Посовещавшись с Наташей, мы решили вызвать нам врача. Наташа ушла на рецепшен, дав мне выпить таблетку анальгина. Меня беспокоило только одно: – как бы Наташа не подумала, что это я специально так придумал, чтобы на экскурсию не ездить. Закрыв глаза, я живо представлял себе, что меня по почкам пилят на пилораме. Тут вернулась Наташа и сказала, что врач будет через час. Нюанс был в том, что надо было сначала созвониться с Москвой, там страховая фирма дала добро на вызов, на оплату врача, а уж потом вызывали местного Айболита, с условием знания английского языка, благо для Наташи он родной. На врача, говорящего по-русски, мы и не рассчитывали.

Как только я это услышал от Наташи, боль стала потихоньку стихать, и я уснул. Мне снилось, как меня увозят на скорой в больницу, где я попадаю в руки хорошеньких каталонских медсестёр, которые, лукаво подмигивая, снимают с меня одежду, мнут мне больные места, и везут на операционный стол. Проснулся от телефонного звонка, Наташа взяла трубку и сказала, что приехал врач. Я прислушался к организму. Было ощущение, что у меня уже ничего не болит. По-крайней мере, болей в боку я не ощущал. Наташа вышла в коридор и вскоре вернулась с мужчиной, по возрасту моих лет, с чемоданом в руке. Он поздоровался с нами и стал слушать наши объяснения. Я говорил по-русски, показывая на левый бок, Наташа переводила на английский. Врач внимательно слушал, склонив голову набок. Потом он подошёл ко мне и что-то сказал.

– Я буду двигать рукой, и нажимать на разные точки на теле. Как только станет больно, скажите – перевела Наташа. Я кивнул головой.

Врач аккуратно стал нажимать пальцами на живот, с каждым движением приближаясь к почкам. Наконец, он добрался до самого края. Как только я увидел врача, боли прошли окончательно. Мне уже было внутренне стыдно, но как только он нажал на место, где часом раньше рвался динамит, у меня из глаз посыпались искры.

– Вот тут больно – скривился я. Врач переспросил. Да-да, тут, – ещё раз сказал я, поморщившись.

– O` key! – каталонское медицинское светило подошло к своему чемоданчику и достало оттуда контейнер, сильно напоминающий тот, в котором я сдавал в местной районной поликлинике мочу на анализ. Как оказалось, испанские контейнеры ничем не отличаются. Мне было предложено выполнить ту же самую процедуру, что я и сделал. Только интересно, думал я, что будет потом? В Питере ответ на анализ, сданный в понедельник, раньше четверга никак не появлялся. Но врач достал хитрый прибор, заканчивающийся лакмусовой бумажкой на конце, и храбро опустил его в емкость. Скорость, с которой наконечник стал менять цвет, позавидовал бы любой хамелеон. Врач причмокнул губами, кивнул головой, соглашаясь с уже сложившимся в голове диагнозом, и что-то сказал вслух. Наташа была лаконична: – Андрюха, песок.

Затем врач вколол мне диклофенак, выписал таблетки, пожал руку и с чувством выполненного медицинского долга уехал. Наташа вышла его провожать. У меня уже ничего не болело и желание поехать на экскурсию вспыхнуло с новой силой. Я посмотрел на часы. Как раз в это время от отеля отъезжал наш автобус в Барселону.

Вернулась Наташа и сказала, что деньги за экскурсию нам вернули, так как против медицинской справки не попрёшь. Врач, который, по её словам, знал английский не очень хорошо, по пути из отеля высказался, что хоть русские туристы вызывают врачей по делу. Утром у него был вызов к французскому пациенту, у которого был обычный кашель, и тот не знал, как жить дальше.

Рассказав эту печальную историю, Наташа запихнула мне в рот таблетки, выписанные врачом, и положила горячую грелку на почки. Стало сразу хорошо, словно я лежу в тёплой ванне.

Прошли полчаса, и мы стали думать, что делать дальше. Боли у меня прошли совершенно. Идти обедать у меня не было никакого желания, да и поголодать было полезно. В Барселону мы решили поехать сами на электричке завтра с утра, сразу после завтрака. Сегодня стоило просто походить по городу. Наташа боялась за меня, но я её уговорил. Наташа повела меня в один супермаркет, который она нашла, когда искала аптеку. По её словам, там дешёвая минеральная вода и другие сладости.

Мы шли по улице, по которой раньше никогда не ходили. Оказалось, что на ней много сувенирных лавок, где продавалась всякая дребедень, начиная от магнитиков, заканчивая керамическими чайниками. Сумки, футболки, нижнее бельё, – всё это лежало на полу в огромном количестве. Заведовали этим хозяйством в основном индусы, зазывая нас по-русски.

– Здорово, брат! Как деля? Только что за руку не хватали. Нам понравились футболки, в отличие от цены. Больше, чем 10 евро, мы платить не собирались.

Ценник на них высвечивал цифру 25. Хозяин нас заверил, что нам будет хорошая скидка, и что нужные размеры есть. Когда с размерами определились и три упаковки были отложены, дальний родственник Раджи Капура достал калькулятор, что-то на нём набрал и гордо показал цифру Наташе. Такого ехидства в Наташиных глазах мне ещё не доводилось видеть. Я заглянул на табло. Там высветилось число 67. Посмотрев на нас, торговец что-то произнёс на родном языке и набрал другие цифры. На этот раз ценник упал до 55. Наташа взяла из его рук калькулятор, и набрала дорогие нашему сердцу 30. Реакция индуса была такой, словно обидели его любимую корову. Он замотал головой и набрал 40. Чувствовалось, что кровь отливает от сердца вместе с потенциальной прибылью.

– Андрюха, пошли отсюда, – нарочно громко сказала Наташа и взяла меня за руку. Я сделал шаг из лавки, как тут индус ещё громче, чем Наташа, закричал: – Да забирай! – и протянул футболки нам.

Мы отдали тридцатку, и вышли на улицу. Там нас разобрал громкий смех. Пройдя метров сто, мы вспомнили, что нам нужна ещё одна футболка. Подойдя к лавке, мы увидели продавца, стоящего в кампании таких же моральных уродов. Протянув ему ещё 10 евро, мы выбрали себе ещё одну футболку.

Теперь наш путь лежал на станцию пригородных электричек, чтобы узнать расписание поездов, на котором нам завтра предстояло добраться до Барселоны. Но по дороге нам попался один симпатичный магазинчик, в котором работали местные каталонцы. Нечто среднее между лавкой сувениров и маленьким супермаркетом. Наташе приглянулись в нём чашки, изображающие скульптуры Гауди. По традиции Наташа спросила, как у них насчёт скидок. Продавец на таком же ломаном английском заметил, что о скидках не может быть и речи, у них всё идёт через кассу. Однако, если господа желают, они могут оплатить кредитной картой. По стечению обстоятельств, такая карта у нас была. Заодно проверили, как тут принимают карты Сбербанка России. При наличии валюты приняли на отлично.

И вот мы подходим на местную станцию электричек. Сами электрички представляли собой две сцепки по три вагона каждая. Из вагона в вагон можно было переходить свободно, а вот между сцепками перехода не было. Вагоны были такой же длины, как и в России, но входных дверей было три и открывались они только при нажатии кнопок пассажирами, как снаружи, так и внутри. Закрывались они уже автоматически.

В вестибюле станции висело расписание поездов, стояли несколько автоматов для продажи чипсов, лимонадов, пива, воды, презервативов и других, необходимых в домашнем хозяйстве, мелочей. Касса изгибалась углом в 90 градусов, где в одном окошке продавали билеты, а за поворотом стояла барная стойка, где можно было в ожидании поезда глотнуть кофе или чего покрепче. За кассой стоял бодрый юноша индийского происхождения, напоминавший своей лысиной дедушку Ленина.

– Do You Speak English? – для завязывания знакомства осведомилась Наташа.

– Прьивет, вы из Рассие? – последовал отзыв.

– Вот умничка, так по—русски говоришь? – обрадовалась Наташа.

– Менья зовют Володья – сказал кассир, и сходство с Лениным возросло, – кудья вы хатите ехать?

И мы изложили свою просьбу. Нам надо было добраться до Барселоны, и желательно в то место, откуда ходят туристические автобусы по городу. Володя радостно закивал, и жестом пригласил нас подойти к стойке бара, чтобы общаться без заградительного стекла. Он достал карманное расписание и показал удобные для нас утренние рейсы. Оказалось, что электрички не приходят в Барселону на ж/д вокзал, отнюдь, в черте города они опускаются под землю, как метро. И выходить на конечной станции нам нет никакого смысла. Нам нужна была «Площадь Каталонии». Там, по его словам, собираются все туристические маршруты города.

– Но етё исчо не всё – лукаво улыбнулся Володя сквозь очки, – у нас происходьит акция на жилезьной дароги. И кто купит поездьку на автобус по Барсельёне у нас, тот получьяет скидку. Экскурсьия стоить 26 евро на человьека. И плюс бильет 5 евро. Но кто купьит этот бильет у нас, тот платить всего 27 евро и за поезд, и за экскурьсию.

– Это мы удачно зашли – сказал я Наташе, и она не стала возражать. Володя принял от нас деньги и выдал нам два ж/д билета, и два билета на автобус по Барселоне. Ещё раз показал нам время отхода утренних электричек и предупредил, что билеты необходимо прокомпостировать перед посадкой в день отъезда. Мы сказали ему огромное спасибо и пошли в отель. Надо добавить, что за всё это время, а это около 10 минут, в кассу выстроилась очередь, порядка 10 человек, от платформы ушла электричка, но никто не повысил голос в нашу сторону, типа надо срочно ехать, а мы всех задерживаем.

Ужин прошёл быстро и незаметно. Я ел мало и пил минеральную воду. Наташа мыслями была уже в парке Гауди.

Мы поднялись в номер, Наташа улеглась читать, а я сел на балконе за стол и стал писать вот эти самые путевые заметки. Мне показалось забавным всё то, что мы увидели, и я решил эти события увековечить. Писать под светом фонаря, под шум волн, свист электричек и пьяные крики французских пенсионеров было безумного интересно и в удовольствие. Но вечер ещё только начинался.

Мне предстояло ночевать на балконе. Для этих целей мы, во-первых, взяли плащ-палатку мужа Наташиной сестры, и во-вторых, купили надувной матрас. Всё это оказалось лишним, ибо в номере под кроватью пряталась ещё одна кроватка, которую держали на тот случай, если в номере будут ночевать трое. Я вытащил её и стал двигать на балкон. Наташа вскочила с кровати и со смехом подошла ко мне.

– Макаров, ты идиот?! Ты что, с ума сошёл, оставь кровать в покое, ложись спать тут!

– Наташа, я спокойно высплюсь на балконе, не переживай.

– Макаров, ты же людям спать не дашь своим храпом, нас отсюда выселят, нас больше никогда за границу не выпустят. И зачем я с тобой связалась только???!!!

– Наташа, никто меня не услышит, зато ты выспишься.

– Макаров, тут холодно, ты замёрзнешь. Вот навязался на мою голову, урод из уродов!!!

– Мешеронова, меня Боги послали тебе в наказание, чтобы жизнь мёдом не казалась. Я закалённый, не замёрзну.

Вот так весело и непринуждённо мы вместе вынесли кровать на балкон и поставили её около стены. Я взял матрас и одеяло. Наташа добавила мне ещё покрывало, чтобы было теплее. Пока я не уснул, она трижды подходила ко мне и всё звала обратно в номер. Но я был непреклонен. Было конечно прохладно, но спать мешало не это, а яркий свет, который шёл по периметру отеля. Его отключили только в два часа ночи. В отличие от бара, который работал всю ночь. Что касается потомков армии Наполеона, то никто жаловаться на меня не пришёл.

День четвёртый

Утром мы скромно позавтракали, мне разрешили пить только минеральную воду и съесть пару омлетов, взяли с собой два ланча в дорогу, и пошли на станцию. Нурик радостно потирал лапки в предвкушении поездки. До лифта надо было пройти один коридор метров 10, повернуть направо за угол, и через два метра открывался маленький вестибюльчик с двумя лифтовыми шахтами. Обратный путь в номер был таким же, и вот на третий день пребывания в Испании выяснилось, что для Наташи запомнить два поворота очень даже непросто. Она всё время или доходила до упора, утыкаясь в дверь в конце коридора, или после поворота проходила мимо лифтов в третий коридор, где, кстати, тоже был лифт. Но если в холле гостиницы вход был с одной стороны во все три лифта, то на пятом этаже из третьего лифта можно было выйти только с другой стороны.

– Зачем нужен коридор, если он не ведёт к лифту? – возмущалась каждый раз Наташа, поворачивая не в ту сторону, куда нам было необходимо. Меня это нисколько не раздражало, даже я бы сказал, забавляло.

Станция встретила нас очередью из «коренных финнов». За кассой стоял напарник Владимира Даниэль, рыжий высокий шотландец, который хоть и говорил прекрасно по-английски, всё время говорил, что он коренной испанец. Меня же не оставляло сомнение в том, что без отдыхающего шотландца в отпуске здесь дело не обошлось.

Электричка пришла вовремя. Местные аборигены открыли двери, и мы вошли в вагон. Сидения в испанских электричках расположены не как у нас, все в два ряда по три человека. Тут сидения были и вдоль движения поезда, с откидывающимися сидениями. Мы сели против движения, так как только тут было два сидения рядом. До Барселоны ехать было около часа, но мы постоянно смотрели в карту, где были написаны названия станций. Объявлял их строгий женский голос дважды: по-испански и по-каталонски. В окне, расположенном рядом с нашими сидениями, тянулись маленькие прибрежные городки, постоянно сменяющие друг друга. По неширокой дороге двигались дорогие машины со скоростью «Запорожца». В окнах напротив плескалось Средиземное море, и тянулся длинный нескончаемый пляж. То и дело возникали волейбольные и футбольные площадки, но все они были пусты. Во-первых, было ранее утро, во-вторых, слишком холодно.

Рядом с нами через проход сидела женщина с двумя детьми, младшим мальчиком и старшей девочкой. Мальчишка оказался непоседой и постоянно вертелся, перебегая от окна до сидения. Чтобы его одёрнуть, женщина заговорила с ним по-русски. Этому обрадовалась Наташа и тут же вступила с ней в разговор. Выяснилось, что они москвичи, здесь отдыхают уже не в первый раз, что больше им нравится Греция, что получать визу в Москве лучше именно греческую, и другие безумно интересные мелкие подробности быта простого москвича. Нам объяснили, что беспокоиться нечего, на станции «Площадь Каталонии» будут выходить почти все. Собственно, это больше относилось к Наташе, поскольку я очень хорошо ориентируюсь на местности. Наташу достаточно повернуть на 360 градусов, как она тут же заблудится.

Тут распахнулась дверь, и в вагон вошёл мужчина с аккордеоном через плечо. Выйдя на середину, он поздоровался с пассажирами и начал играть.

Честно говоря, я думал, что это только в наших пригородных электричках процветает альпийское нищенство. Оказалось, что нет. Дядька наяривал не только испанские песни, он внезапно перешёл на Катюшу, чем вызвал одобрение слушателей. После концерта, который длился порядка 10 минут, он снял шляпу и пошёл с ней по вагону. Кое-кто кидал в неё мелочь. Я воздержался, так как считаю, что талант должен быть голодным.

Между тем поезд приближался к Барселоне. Из противоположного окна исчез пляж и потянулись дома, серые, четырёхэтажные, стоящие слитно. Потом их сменили местные новостройки, напоминающие спальные районы Питера. В нашем окне показалось кольцо трамвайного маршрута, теннисные площадки, на которых уже кто-то играл. Железнодорожные пути увеличились в количестве, и было такое ощущение, что сейчас мы въедем под огромную крышу вокзала. Но вместо этого мы въехали в тоннель. За окнами было темно и сыро, но буквально через пару минут мы подлетели на освещённое место. Тут были две станции сразу, метро и электрички. Причём метро располагалось чуть выше. Из вагона вышли почти все пассажиры. Мы поднялись пешком по лестнице и оказались в огромном подземном вестибюле станции. Чтобы выти на улицу, надо было вставить проездные билеты в турникет. Тут-то и выяснилось, что необходимо было их прокомпостировать на станции посадки. Причём мы такие были не одни. Рядом стояли французы и немцы, которые так же не могли пройти дальше. Подошли испанские полицейские, но так как мы все говорили на разных языках, никто ничего не мог понять. Дамочки размахивали билетами и показывали руками на выход. Наконец полицейский принял верное решение, – открыл своей властью одну пропускную калитку, через которую мы и просочились. Нас было около 20 человек.

Наверх можно было подняться пешком, но мы поехали на эскалаторе. Мы поднялись по переходу, который вывел нас на главную площадь города. В центре её бил фонтан, а по периметру стояли туристические автобусы разных цветов: красного, синего и жёлтого. Ближе всего к нам стоял автобус жёлтого цвета. Мы пошли к нему. Навстречу нам подошёл молодой юноша и быстро заговорил по-испански.

– Do You Speak English? – остановила его вопросом Наташа.

– Yes, Lady – ответил тот, и у них завязался конструктивный диалог. Выяснилось, что жёлтый цвет не для нас. Наши автобусы или синего, или красного цвета. Нам дали карту города с нанесёнными маршрутами. Красная ветка шла на северо-запад, синяя на юго-запад. Была ещё третья линяя, зелёного цвета, раза в три короче, и находилась возле самого побережья, восточнее порта. Мы её оставили на крайний случай, если возникнет желание прокатиться и по ней. Выяснилось, что памятники архитектуры Гауди и его парк находятся на красной ветке, и мы заняли очередь на этот маршрут.

Возле места посадки суетились молодые девчонки с красными повязками. На них ничего не было написано, но было и так понятно, что это сотрудники турагентства. Они продавали билеты на экскурсии. Билет был действителен на один день на все три маршрута, причём можно было на любой остановке сойти, посмотреть на месте интересную достопримечательность и поехать дальше на следующем автобусе.

Мы билеты купили накануне на станции, нам надо было их обменять на местные автобусные. Но тут Наташе захотелось в туалет, и распорядительница подсказала ей, что ближайший находится в универмаге. Наташа отдала мне загранпаспорт на случай внезапного шухера и ушла. Очередь двигалась не очень быстро и в ней стояли люди разных национальностей. Впереди меня были китайцы и японцы, а сзади стояли три немца и громко обсуждали вслух последний матч Баварии. Пока Наташа не вернулась, они так и не пришли к выводу, кто же лучший игрок – Швайштайгер или Мюллер. Однако Наташа задерживалась, а без билета, и, что самое главное, без неё, мне в автобусе делать было нечего. Она подошла, когда передо мной оставалось три человека. Причина была банальна – не смогла найти выход, хотя он находился там же, где и вход.

Автобусы были двухэтажные, с открытым верхом. Ехать на первом этаже никто не собирался, к тому же туда никого и не приглашали. Мы заняли места по ходу движения справа, вторые в ряду. Нам выдали наушники, мы нашли волну для русского языка и автобус медленно тронулся по Барселоне.

Центр города немного напоминал Невский проспект у Казанского Собора, с той лишь разницей, что машины двигались со скоростью не больше 40 км/ч, и никто не подавал сигналов. Приятный мужской голос начал вести экскурсию на всех языках одновременно и туристы синхронно поворачивали головы то вправо, то влево, следуя за словами диктора. Первая остановка, где Наташа хотела сойти, называлась Каскада Фамилия, собор, который строили больше ста лет, и неизвестно когда закончат. Дело в том, что он строится только на добровольные пожертвования, и из 18 планируемых башен не построена ещё и половина. По дороге до собора мы увидели много интересных витрин в виде аквариумов, срезанные углы домов на перекрёстках, один дом находился на реконструкции, и осмотреть его было никак не возможно, так как он был закрыт не только лесами, но и большим огромным покрывалом, спускающимся с крыши. И вот мы подъезжаем к собору. Сказать, что мы увидели муравейник, это мы ничего не сказали. Толпы туристов стояли, задрав головы в небо, и пытались сфотографировать башни, которые так же были спрятаны в леса. Определить, где начинается и где заканчивается очередь внутрь, было невозможно. Мы с Наташей переглянулись и поняли, что выходить из автобуса нет никакого желания у обоих. Тем более, что через остановку находился парк Гауди, до которого надо было пройти ещё пару километров в гору.

Мы вышли на улицу и, следуя карте, повернули направо. Улица поднималась вверх под углом не менее 45 градусов. По обеим сторонам улицы стояли аккуратно припаркованные машины. По всей улице были настежь открыты двери сувенирных лавок. Мы заглянули в них, и, увидев цены, пошли дальше. Чем выше, тем цена увеличивалась. Вообще, за час езды на электричке от Барселоны, цена на товары падала раза в три.

Мы поднялись к входу в парк. Здесь тоже было оживлённо, но не так конечно, как возле собора. Тут, наконец, мы увидели первых испанских полицейских. Они добродушно прогуливались между туристов, а на территории парка гоняли местных равшанов, которые торговали всякой дешёвой сувенирной мелочью. То там, то тут стояли будочки, где продавали билеты в отдельные залы парка, а так же напитки, мороженое и хот-доги. Сам же вход в парк был бесплатный.

Наташа мечтала попасть на площадку, где Гауди поставил посуду больших размеров. Схема парка висела при входе, однако разобраться в ней было непросто, поскольку указатели просто отсутствовали. Сам парк представлял из себя петлеобразные тропинки, по которым можно было карабкаться выше и выше, и на определённой высоте находилась избушка, вход в которую был уже платным. Как правило, брали по 6 евро с человека. Мы забрались почти на самый верх, откуда Барселона была видна как на ладони.

Был виден самолёт, идущий на посадку, Средиземное море, весело поднимающее волны, крыши домов, уступами спускающиеся с горы вниз. Наташе именно эти картинки были не интересны, она наконец-то увидела ту площадку, на которую мечтала попасть. Оказывается, мы забрались слишком высоко. Тут ко мне подошла одна девушка и что-то сказала по-испански. Возможно, это было сказано и по-каталонски, но легче от этого не стало. И только по фотоаппарату в её руке я догадался, что она хочет, чтобы я её сфотографировал вместе с подругами. Постановкой кадра я руководил по-русски, но они как-то меня понимали и встали ровно, как я их просил. После чего они взяли фотоаппарат, очевидно поблагодарили, и пошли гулять дальше. Я стал спускаться за Наташей.

Чтобы попасть на площадку, надо было отстоять две очереди. Сначала купить билет, причём оплатить можно было как наличкой, так и карточкой. Это было два людских непересекающихся потока. Оба они потом образовывали единую очередь на вход. Дело в том, что на площадке могло быть определённое количество посетителей, а вот время нахождения на ней никак не ограничивалось. То есть можно было ждать своей очереди хоть час, хоть два. Наташа сильно этому огорчилась, потом спустилась на один уступ ниже, просунула руку сквозь ограду, и сделала несколько кадров на свой мобильный. После чего предложила мне двигаться по Барселоне дальше. Я не стал возражать.

Мы спустились на остановку. Здесь стояла довольно длинная очередь, но мы всё-таки сели в первый автобус. Как я уже говорил, на первый этаж никто не хотел садиться. Нам же было всё равно, и мы сели на свободные места рядом с лестницей на второй этаж. На следующей остановке сверху спустилось всего два человека, зато с улицы никто не сел. Мы поднялись наверх и стали глазеть по сторонам.

Экскурсия в наушниках шла с перерывами. Рассказав об одном из объектов, голос умолкал. Затем, прежде чем продолжать рассказ, сначала звучала музыка, а уже потом шло содержание. Говорили по-русски без акцента, хотя и с грамматическими ошибками.

Барселона оказалась не таким уж большим городом, всего полтора миллиона человек. Ещё столько же проживают в пригородах. При этом в городе 11 линий метро и 16 линий электричек. Сам город стоит на лаве, оставшейся после землетрясения, которое случилось около тысячи лет назад. Поэтому метро здесь неглубокое, на уровне подземного перехода. Город – строился как порт, поэтому от порта в центр ведёт широкая торговая улица, которая сейчас отдана для туристов и воров-карманников. Центральная улица носит название «Проспект Диагональ», и, что характерно, тянется с северо-запада на юго-восток города на 13 км. Красный маршрут пересекал Диагональ недалеко от стадиона «Ноу Камп». Там была очередная остановка.

Но до стадиона мы проехали мимо старой резиденции испанских королей, мимо действующего женского монастыря, мимо ещё одного квартала строений Гауди, которые были построены по его первым проектам. Это был северо-восточный район города. Здесь живут обеспеченные люди, выше среднего класса, и чем выше в гору, тем стоимость жилья дороже. Особой популярностью эти строения не пользовались, так как на остановках никто не выходил, и никто не садился. И вот следующая остановка – стадион. Я неоднократно видел «Ноу Камп» по телевизору. Такой шумный, здоровый, огромный, в три яруса высоты! Но когда мы подъехали к нему вплотную, оказалось, что внешне он чуть-чуть выше «Петровского», да и территория вокруг стадиона была ничуть не больше.

Оказалось, что сама чаша стадиона спускается вниз, к уровню моря на два яруса. Внешне виден только третий. Во-вторых, все стоянки у стадиона подземные, в несколько этажей. В этот день, через час должна была состояться игра Барселона – Хетафе. Болельщики уже вовсю гуляли у ограды стадиона, и как раз за час до игры, их стали запускать внутрь. Из окон автобуса виднелись палатки, в которых можно было купить футболки и другую сувенирную продукцию. Цены были атомные. Футболка Месси стоила 80 евро. Возле нашего отеля такую же можно было купить за 20, но и эта цена казалась мне завышенной.

Рядом со стадионом находился комплекс спортивных сооружений, где размещались команды по баскетболу, гандболу и хоккею. Мне безумно хотелось посмотреть на испанских хоккеистов, но время экскурсии не позволяло.

Мы потихоньку возвращались к месту нашей первой посадки – площади Каталонии. Наташа спросила, что мы будем делать дальше. После всех возможных озвученных вслух вариантов, мы решили сегодня покататься на автобусах по экскурсиям, но приехать в Барселону ещё раз через пару дней. Но сначала мы поднялись в туалет, который находился в большом универмаге, и где Наташа уже успела сегодня заблудиться.

Туалет был найден довольно быстро, так как на полу была выложена соответствующая информация. Спрашивать у Наташи, видела ли она её сегодня утром, я не стал. В женский туалет была прогнозируемая очередь, в мужском было тихо и безлюдно. По радио звучали песни, репертуар которых сильно напоминал уже знакомое питерское «Эльдорадио». Так что и тут мы чувствовали себя как дома.

По синему маршруту каталось намного меньше туристов, чем по красному, и это при том, что километраж маршрута был, практически, одинаков. Мы двинулись в том же направлении, что и красные, однако не повернули направо через два перекрёстка, а проехали прямо, после чего ушли налево, причём практически в обратном направлении, к морю. На этом маршруте исторических памятников было значительно меньше, однако они нам понравились намного больше. Один дворец испанских королей стоил целой экскурсии. Он очень был похож на Петергофский дворец, включая каскад фонтанов перед ним. Здесь была запланирована очередная остановка, но мы уже за сегодня порядком устали и потому решили не выходить. Эти фонтаны ночью подсвечивают, и сюда стекаются туристы со всего города. Как раз это входило в ту самую экскурсию, которую нам пришлось отменить из-за сыплющегося из моих почек песка. За дворцом путь лежал в бывшую олимпийскую деревню. Олимпиада прошла в 1992 году, и, по словам голоса в наушниках, здесь было заброшенное место. Какие-то лачуги, полукриминальные элементы, в общем, место, не пользующееся популярностью, и бросающее тень на репутацию города. И олимпиада стала хорошим поводом эту территорию благоустроить. Были построены современные жилые комплексы на берегу моря, новый футбольный стадион, водный комплекс под открытым небом. Теперь купить квартиру в этом районе не каждому барселонцу по карману.

Но сначала мы проехали мимо городского железнодорожного вокзала. Он совсем неприметно расположился в южной части города, между олимпийской деревней и портом. Вокзалов было два на самом деле, но они примыкают друг к другу. По старинной испанской традиции поезда местного значения не приходят на вокзалы, а прячутся в лабиринтах метро. Только поезда дальнего следования заходят под крышу вокзала, чтобы через двести метров так же нырнуть в туннель. Благо твёрдый грунт позволяет это сделать. А ещё глубже, именно в этом месте, проходит автомобильная дорога в аэропорт, по которой мы двигались после приземления. Но узнали об этом только сейчас.