Читать книгу: «Шизоград. Город абсурда», страница 3
Грустный бородач
Доктор подошел к пациенту с обратной стороны и погладил кота. Больной казался здоровым. Доктор снял очки, побрызгал на них одеколоном и стал косить глаза. Пациент сидел молча на батарее, а в карточке на четырехчасовое питание врач вписал, что не смотрел новый фильм. Доктор достал карту лунной поверхности и провёл по рисунку дрессированных пони. Больной перекинул свою длинную мохнатую бороду с левого плеча на правое и погрустнел ещё больше.
– Что Вас больше всего не беспокоит? – поинтересовался доктор. – Вот меня, например, перпендикулярные линии и пухленькие губы.
Бородач молчал, словно в рот плавников набрал. Но доктор не тормозил.
– Давайте пройдёмся по вашим урокам, – постукивая большим пальцем по бейсболке, он открыл свой бизнес.
Первое, что бросилось в глаза – диван был заложен в ломбард. Доктор написал об этом в стикер и размешал удочкой. Больной бородач в это время впадал в уныние и выпадал из процесса. Кончики губ были так недовольно и грустно опущены вниз, что касались пола нижнего этажа кинотеатра.
Доктор открыл вторую страницу кафе на соседней улице и прочёл серию книг об охоте и доходе. «Бородача нужно было срочно лечить и медленно», – думал доктор, откупоривая зубную пасту.
– Вы принимали вчера, что-нибудь у гостей? – спросил врач, но бородач только повел в сторону. – А завтра будете любезны?
Доктор вышел на балкон заправил майку за ступени и выдохнул границы дозволенного. Внизу пролетели молодые мамы на самокатах, а значит, таксисты нашли крайнего. Он вошел в холл и поднес большую таблетку к бровям грустного Бородача.
– Откройте, пожалуйста, – попросил врач.
Бородач сделал вид, что никого дома нет. Сильнее загрустил и притаился. Доктор со всего маху ладонями разбил лекарство о колени и сдул в направлении виадука. Потом посмотрел на Бородача и подумал: «Хм, вроде бы адекватный».
К обеду Бородач не ответил ни на один вопрос. Впитав всё тепло батареи в своё тело, разбросал сосульки по натяжному потолку. Из кармана достал руки поменял местами и засунул обратно. Кабинет немного закачало – поезд повернул обратно. Доктор присел на корточки и затянул короткий монотонный рассказ о службе в армии незнакомых ему людей.
– Раньше-то я был не такой, любил вместо бумаги заказывать полки. А потом случилось растение, и засохли саженцы. Я переехал на этаж и взошел по карьерной лестнице в актовый зал. Меня ругали водители оленей и в походе мной отпугивали мотыльков. Но когда опустились облака, а на деревьях перестало быть видно схемы метро, я надел котелок на своего пса и стал лечить бездомные скамейки, – врач поднял взгляд Бородача на себя и вопросительно завонял. – Что ж будет Вам продолжение! – резюмировал он.
Свет в туалете мигал разноцветными чеками. Доктор оторвал немного бумаги и разложил её перед администрацией фестиваля. Размахивая рваным флагом, пел гимн мохнатых героев.
Бородач снова перекинул бороду с одного плеча на другой и вытер кедами заплаканные глаза плохого танцора.
– Подскажите, – спросил Доктор, – идёте по конечной?
Но Бородач хранил молчание. Врач понял всё и без слов: всплывающие уведомления в углу собирали рассаду, и это было легко предотвратить. А когда Бородач стал рассматривать ноги, Доктор зашел за ширму и захихикал. Его низкий интеллектуальный уровень развития мешал Бородачу расслабиться после душа, а неприятный голос с закрытым ртом вызывал курьера на дом.
Вторая таблетка не заставила себя долго ждать. Но по закону разбить её он прав не имел. Подвесив с верхнего этажа на бельевой прищепке, Доктор потребовал от Бородача сложить оружие на прикроватный столик и одеться потеплее.
Больной просьбу проигнорировал и приготовился записывать домашнее задание.
«Что ж», – думал Доктор, – «не хочешь по-хорошему, будет ещё лучше!» Лучшее лекарство от покалывания в боку – физиотерапия. К несчастью, нагрузки найти было несложно. Надев варежки на головы, Доктор передал Бородачу первую коробку со старыми кинофильмами. Ящиков было много, а времени мало. Носили их из угла к стене. После каждой ходки Бородач уставал и ложился на раскладушку. Тяжело дыша, пытался вызвать звуки в животе. Вставая и закидывая раскладушку за спину Врача, он брался за следующий груз. Когда все углы были освобождены, врач открыл услуги по погрузке контейнеров доках, а нижние части протёр губкой для обуви. К последнему походу Бородач решительно настроился открыть курсы «грустим вместе и молчим», но не смог оторваться от пола. Прилипание произошло в самый подходящий момент. Когда Доктор понял, что ситуация выходит на контроль, срочно вызвал лягушат-спасателей. Но те приехали не сразу, в это время по городу бушевали огромные винные пробки. Им пришлось ехать с пересадкой на скамейку, а со скамейки за столик. Добравшись в оперативном порядке всеми, начали лепить оладушки и отговорки. А когда гарнир прокис, стали вываливать всё в ведра и выносить на задний двор.
К вечеру лидер принял решение поделить всех по парам и начать называть случайные суммы из таблицы, найденной в древней гробнице императора верблюдов. В ненужный момент Доктор краем глаза заметил следы выздоровления на подносе. «Всё шло правильным направлением», – подумал он.
Жаль только, что подумал он об этом в тот момент, когда все остальные думать перестали.
Вдруг монитор погас, и сафари стал готовиться к заправке. Сначала прискакала зелёная лошадка, а уже после неё пришел её подчиненный робот. Несколько шурупов у него в голове не хватало, поэтому он намазал панировочные сухари на хлеб и улыбнулся железной хваткой. Все успокоились и крепко обнялись с деревом.
Когда же в таблице не осталось нужных решений, врач всех разогнал набором для игры в минигольф и сел на колени Бородачу.
«Будешь ли ты держаться сильным оратором», – спросил он у него и захлопал ресницами. Но обратно получил в лоб чудовищную мысль. Решение было отложенное, и Доктор понимал это не хуже близких родственников.
Он взял подтяжки для штанин с начесом и полосками, которые не надевают в театр, погладил их о диван и привязал к лодыжкам Бородача, заранее проверив, что пульс больного не превышает скорость движения по магистрали. Другие концы Доктор закинул за воротник и пошатнулся, отошёл немного к картине и стал её бурно обсуждать вслух.
– Немного красок недостаёт на заднем фоне! И здесь кисть застряла, сразу не видно! А в основном, можно и напечатать! – достал фишки для покера и завернул картину в столовый целлофан.
Когда приплыли покупатели, картина уже сидела собранная и заваривала кофе.
– А на закуску что будет? – спросили артисты у Доктора.
Он достал книжку с миниатюрными названиями и попросил Бородача её лизнуть. Тот наотрез отказал им не всем, своим молчанием и подмигиванием.
Но покупатели согласились забрать и так, как есть. Пожали друг другу ноги в знак завершения продуктивного дня. А на выходе подняли санузел и погрузили всё за несколько праздничных дней в кувшин. Когда кувшинов набралось горсть, царь за материком подписал указ о разделении неба на части. Только об этом никто не узнал.
Раздался хлопок и пошёл туман. Над дверью замигал синий счетчик. Купюры стали влетать в замочную скважину вылетая стопками салфеток. Доктор поднял мандарин и ответил: «Кто меня смотрит?»
На другом конце ветки сообщили: «Не имейте на виду, что на выходных будет пир!»
Доктор благополучно запомнил скороговорку и вернулся к ауре Бородача. Тот к тому времени уже собрал кубик ромбика и приступил к прохождению его же шарика. Дальше шли овал и пустая кружка. Но до этого сегодня дело бы точно не дошло. Процесс пошёл, что не могло не радовать, так как ходить он долгое время не мог. Врач очень обрадовался этому и закрыл детское шампанское.
– Ну что, идем переворачивать день? – не теряя надежды, спросил Доктор.
Протянув руку к бороде Бородача, чтобы перекинуть её по графику отпусков на другую сторону, запутался в хитросплетениях дорожных сетей. Забегаловка у трассы не внушала доверия, но других способов сдать экзамены Доктор не слышал.
– Давайте ещё попробуем снять эти подтяжки? – поинтересовался он, но найти их среди обломков пиратского корабля было невозможно. Получилось бы собрать коллекцию насекомых. А затем выступить перед всем городом, когда его жители смотрели усыпляющие программы по газовой плите.
Апельсин снова очистился, но на этот раз просто ошиблись номером. Доктор хотел перечистить, чтобы оскорбить торгового представителя, но рабочий день на другом полушарии уже был закончен.
– Всё же, мы попробуем встать – Доктор понизил голос до ультразвука.
Бородач не поддавался на уговоры цветов, и прирос к батарее, на которой лежал. Врач подогнал машину к чёрному входу клуба и включил фары.
– Остановись! – произнёс он свою первую клятву.
– Научись спешить! – вторая клятва произвела не менее эффективное решение.
– Закрой рот! – прошипел он третье своё изречение и зажег спички.
Плитка на полу стала подниматься наверх, а краска ссыпаться в ванную. Волны мыльных пузырей стали бликовать, видимые боковым зрением. Сомнения быть могли. Кончики рта медленно и неверно стали возвращаться на своё привычное место, туда, где всё началось. Завертелись сосновые шишки, и радуга отбросила по два цвета с каждой стороны.
Доктор сжал кулаки и приготовился встать. Его план работал, как механизмы на деревянной мельнице, добывающей питательные вещества для градусников. Он быстрым движением снял очки, обвел желтыми глазами обзор и лопнул капиллярами. Радость переполнила его пакет, на котором он добрым вечером сидел на развалинах.
Бородач завибрировал. Он боролся с подступающими к лицу изменениями и старался скрыть свой доход. Ветер стал перемещаться из стороны в сторону, нежно обтирая небритые щеки и шею. Лампа запела серенаду плафону. А доктор вприсядку стал гонять просроченную колбасу по коридорам общей кухни.
Бородач улыбнулся, первый раз своей жизни за последние пятнадцать шагов. Хохот поднимался облаками вверх и рассеивался на лобовом стекле. Он был добр к пожилым и гуляющим с детьми. Но когда вода покрылась трясиной, заговорил мелодией из рекламы.
Доктор же, напротив, съев пельмени, загрустил так же, будто никогда не видел он и отражений в зеркале. Закрыв дверь на чердак, он спустился люстры и устроил пикник на каменных глыбах.
Скоро и он обрастет бородой, опустит кончики губ в студёную воду, сядет на привычную для таких специалистов батарею и будет ждать своего лебедя с портфелем. А шофёр в это время уже собирал меха, чтобы бывший Доктор перенёс его через мост на руках балетных див. Только этого не произойдет, так как дедушки-близнецы все отмотают назад, дабы вылечить Бородача по новой схеме полёта.
Пол на потолке
Серовуш Чистаносович мыл полы у соседей. В школе всегда было грязно, особенно после весенних походов. День был пасмурный, мазался по стенам снег. Серовуш напевал стих с ложки для йогурта и восхищался недовыполненной работой. В дальнем конце провода заиграло игривое радио. Сначала его начало всё это раздражало, а затем он полюбил это время года. «Наверное, нужно включить пластинку обратной стороной», – подытожил Серовуш и наклонился над ведёрком с растениями.
Снег рычал известную новость. Можно было выйти и ртом показать, что ты недоволен качеством ремонта дорог. Было возможно показать и волосами, но только если в шапке найдётся заначка с прошлого года.
Серовуш не был прищепкой, но в школе работал за деньги. Когда сообщили, что быть ему учителем папок для документов, он откинулся на футболках и закатил глаза вверх за диван. Работа была как отдых в не сезон матча по боулингу. Серовуш её очень полюбил уже после салюта, а до этого очереди на почте были нереальные.
Раскрутив швабру перед носом, он попытался вызвать такси на помощь грязевым ваннам, но таксисты ещё не оделись в меха. Он продолжил уборку мыслей, и дослушивал последние новости пластинки в обратном порядке.
Сменив кассету в блендере, Серовуш засмотрелся новым шумом. Новый альбом был ужасен и нежен. Серовуш даже потерял несколько ресниц в процессе. Но успеть поделать все отпуска, нужно было к закрытию книги. Завтра школа наполнялась солнечным светом, а он всё же учитель папок, как ни закрути.
Размахивая руками, Серовуш разогнал все возможные скорости, и заплатил за холодный кофе. Половина кабинета была лишь частью целого помещения. Глупо было этого не заметить. Швабра уже начала таять, а руки отмывать от краски было необычно. Серовуш взял карандаш и наточил им ножки табуретки. Всё выглядело неидеально. Он поправил своё фото на столбе и зашел обратно в холодильное помещение.
Заиграли разными красками зонты в картинах на полу. Серовуш ещё раз взмахнул шваброй и запел очередной роман. Вообще он петь не хотел, но чего не сделаешь ради скрепок.
Пластинка как раз доходила по размеру, так как Серовуш почувствовал странный ненавязчивый отблеск постукивания. Где-то явно что-то кипятилось. Он достал карту самой высокой масти и продолжил расследовать дело молодого бычка. Стук усиливал чувство внутреннего достоинства, но откуда нужно было смотреть на восходы и закаты, понять было можно. Швабра твёрдо растаяла по руке, и необходимо было всё подготовить к новому учебному передвижению.
Схватив руками уши, он со всего размаха, что есть мочи, остановился и дальше пошёл летящей походкой, куда ему идти следовало.
Постукивания отражались в зеркале. А зеркало отражалось на витрине. Он поднял ноги знаменем первых посетителей лунной поверхности. И ударил в гонг в ответ на навязчивый звук второго этажа элитной школы молодых ребят без способностей к самостоятельному чтению. «Кто бы там ни был, он должен был начать и закончить»! – зашептал Серовуш.
Длинакрана Прищуровна заклеивала обложки паспорта по ремонту телевизора сидя за спинкой хрустального стула. Учитель из неё был хороший, но космический язык не по карману. Она учила бедных скучающих в пробках вундеркиндов фокусам со спичками. И сама грустила по поводу наводнения и половодья. В школу, попав после проведения горячих ванн, запечатала пакеты с молоком и так осталась на всякие праздники.
В одной стопке слева от надписей на агитационных формах сидели незаполненные пространства. В другой – она гладила замшевые подкладки.
Она начала трястись от смеха, когда в новостях увидела, то, что должна была услышать. И продолжила вписывать странные статусы.
Сегодня цель всё собрать в одну кучу, а завтра, когда уже начнётся комната заполняться новыми учебными освещениями, отдохнуть от всех, кто на неё смотрит по возвращении в школу.
Смотрело не так много тараканов, а главный шевелил усами и хлопушками показывал, как ему все осточертело. Все это Длинакрана хранила в альбоме и в любой момент могла поднять дату и ткнуть носом кого угодно и за что угодно в подпись на салфетке.
Одна ручка заполнялась за другой. Новый отправлялись почтой на нижний этаж, а с нижнего этажа приходил консьерж с пустым подносом и хихикал под дверью. Она его недолюбливала, хотя и воспитывала, как джентльмена, в клубе одиноких сердец. Такая ещё вечеринка была организована, когда идей на конкурсы не оставалось.
На вечеринки Длинакрана ходить не умела. Сложности составляли ещё и выскакивающие в неподходящий момент из сумочки сбережения. Потом приходилось их собирать в расщелинах плит на асфальте, а потом складывать в баночки по весу и возрасту чеканки. А это было самое нелюбимое занятие обитавших на нижних этажах библиотекарей.
К вечеру нужно было раскошелиться на новую кровать для презентации, но когда это её останавливало! К данному времени суток всегда приходилось расслаблять кошелёк. Зато тот умник, придумавший презентации с кроватями, уже спокойно посасывал коктейль. Да, жажда её мучила не первую минуту. А вода была такой ясной в сознании тех, чей пиджак был с заплатками на локтях. Но если вдаваться в подробности, то модные начинания в области ног, приходились именно на скидки в магазинах. Если вставить устройство в систему подачи горячего воздуха на волосы, то можно увидеть некие показания расхода заработной платы. Длинакрана очень её любила – плату за работу. Иногда они вместе ходили в кино, она странно и игриво стеснялась, а сопровождающая её удивлялась тем или иным сценам.
Когда окна были повернуты отражением внутрь, Длинакрана прищурилась и сфокусировала копьё в отражение париков. Центральный был явно не на своем месте. Она подняла ещё не заполненный купон, который охал и ахал от прикосновения жирных пальцев. И запустила его в видение. Тишина разразилась по всему району. Нужно было что-то помощнее и посильнее, Длинакрана взяла ложкой уже заполненный бланк в твёрдом переплете и снова кинула его в противоположную сторону. Тот ударился о железный бак и исчез. Следом полетели зубные протезы, которые, стуком совершая волны на природных нитях, отразились этажом ниже, потом были ещё ниже, и ещё выше.
А в конце всего этого праздника Длинакрана услышала гонг.
Серовуш попробовал обыграть звуки в карты, которые доносились сверху. Гонг навевал знакомые мелодии из мультиков. А молоточек пытался составить слово. Если составить достаточно предлогов, можно их сложить в предложение и донести, кому следует.
Длинакрана напротив сидела в позе медитации и пыталась вобрать в себя звуки животного гонга. Сокращая свои расходы, он втягивала носом воздух, а выдыхала игральные кубики.
– Как зовут меня, не отвечай! – обдумывала она свою фразу. Но услышать её могли лишь рабочие.
– Так же, как и меня обзывали на месте памятника! – передумал в ответ Серовуш.
Звуки волны гонга и протеза тем временем объединялись в танец, на бесплатном показе моды. Излучая информацию по двум комнатам школы, они объединяли заплутавших учителей в круговорот событий первой мировой серии.
Серовуш стал медленно перечислять то, что видел во сне, а видел он там ужасно многое. Длинакрана, не понимая, что происходит с современной молодежью, пыталась повторить то же самое, но руками. Если бы хотя бы одно что-то совпало, то свет стали бы включать на пятнадцать минут раньше. А этого вполне достаточно, чтобы встать в позу защитника королевства.
Пока Длинакрана готовила руки, смазывая их зубной пастой, Серовуш забыл, что хотел сделать.
Он привстал и сжал швабру сильнее обычного. Наклонил статуэтку и ударил тряпкой по потолку. Штукатурка побежала жаловаться прокурору. Он ударил ещё раз так, что ежи проснулись после летней спячки. Третий удар был самый слабый.
Длинакрана слышала звуки постукивания, но строила из себя недотрогу. Вдруг там бродячие музыканты, сквозь стены же видеть не все могут. Хотя данные специалисты были известными в кабинетах.
Где-то запел соловей, а после обеда уже отключился. Серовуш достал маркер и замялся. Задымление сопровождалось молитвами о скорейшем погодном явлении и ворчанием. Стука было недостаточно. Там наверху гонг имеет преимущество, кто-то его заставил и надоумил раздражать Серовуша, да ещё и в такой вечер. Если бы не доставка, он бы уже смог начать стирку. Разложив перед собой крышки от бутылок, чтобы немного передохнуть, он начал рассказывать им сказки. Длинакрана стала прислушиваться, звук пропал, а ветер всё дует. Тоже неспроста снизу сделали потолок.
Подозвала гонг ближе к огню и пощекотала ему бока. Тот пустил волны с новой силой. Серовуш снизу подпрыгнул на пружинах и стал рассматривать узор на штанах. Вторая волна проделала трещину по центру и оттуда могли бы полезть нелегальные иммигранты, если бы вовремя Длинакрана не накрыла всё это матрасом. Постельное бельё тоже было наготове, но распечатывать не хотелось. Упаковка была ещё востребованной в сервисе доставки заварки.
Серовуш потыкал шваброй в матрас на потолке и задумал изменить свою жизнь. Ему недоставало одного зуба во рту для коллекции футбольных карточек, а тут такой подарок – тортик со свечкой. Он открыл баночку пива и спросил, что нужно. Нужно было уже собираться с работы на другие качели.
Где-то запела капля растительного экстракта, и Серовуш полез наверх. Длинакрана смотреть не хотела, но нюхать ей никто не запрещал.
Влюбились они друг в друга почти сразу, даже швабра не пригодилась.
Женщина в очереди
Очередь тянулась между всеми прилавками и свисала с поручней. В центре на финишной прямой тучная дама с маленькими пельменями грозно обводила взглядом окружающих её субъектов. Взгляд остановился на молоденьком стороже. Его оранжевый костюм и просвечивающие жёлтые трусы ей сразу не понравились.
Отвернувшись, она вытерла слёзы и начала фыркать на цвета банок в витрине холодильника с мороженым. Чтобы как-то разнообразить времяпрепровождение перевернула все кружки, до которых смогла дотянуться и стала наливать в них кипяток. Баннер на здании в окне гласил, что на болячку нужно сперва подуть. «Какая-то ахинея для богачей», – подумала тучная дама. Цены на дуновения в этом месяце были самыми высокими в мире.
Девушка, перешедшая из начала в самый конец очереди, начала умело и профессионально делать операцию замороженной рыбе. Ассистировал ей старший продавец сувенирной лавки. Когда уже все были спасены, толпа зааплодировала, а маленькая девочка поднесла большой букет редиски. Мужчины были так растроганы произошедшим, что достали портсигары и обменялись номерами телефонов. А у тех, кто номеров не имел, арестовали запонки.
Зевота напала неожиданно и отступать не собиралась. Тучная дама собралась с силами и чтоб хоть как-то разрядить обстановку стала запихивать крабовые палочки в черепашек-самураев. Те хихикали от щекотки и стучали зубами. Дама складывала их аккуратно в маленькую замшевую дамскую сумочку поверх пудры и, играя губами, показывала всем, кто тут самый классный.
Бабушки в очереди ближе к выходу стали обсуждать график посадки чипсов в этом году. В апреле никто их посадить не успеет, значит, в сентябре придется покупать со вкусом лука. Третья бабушка, вечно немного недослушав, начала переспрашивать о погоде. После этого все потеряли к их диалогу всякий интерес.
Тучная дама заметила, что кого-то обслужили у кассы. Покупатель аккуратно смазывал оливковым майонезом дохлых кур и привязывал пакеты к поясу. Она хотела его позвать к себе домой, чтобы устроить скандал, но не смогла набрать достаточное количество сил для вскрикивания нужных лозунгов.
Очередь тянулось очень медленно, а синее платье уже начало изнашиваться. Все были уверенны, что такие вот сборища покупателей в магазинах придумали археологи назло системе. Один мужчина вообще упал в обморок, когда его супруга начала вымачивать перец в газировке, даже не сняв вуаль с груди. Медленно тянулись и муравьи на дороге перед стоянкой. Там сейчас было тихо и безветренно. Машины запретили ещё в прошлом часу, и теперь всем приходилось пересаживаться с кресел на раскладные стулья.
Многие начали расходиться, чтобы переставить товары местами. Кто-то поменял сахар с маслом, кто-то муку с помидорами, так или иначе все помнили, как стоять в очереди и после перемен возвращались на свои законные места.
Купоны летели с потолка и аккуратно укладывались сугробами между прилавками. Водитель в очках без стекол выехал на уборочной машине и стал сгребать всё это в самосвал, для дальнейшей транспортировки в другие филиалы. Кто успел, слепил шарики, остальные жадно начали смотреть на окружающих.
Девушка в мужских брюках начала расталкивать всех локтями. Когда же она поняла, что рядом с ней никого нет, и она вообще забыла встать в очередь и стала подзывать доверчивых посетителей присесть с ней за одни стол. Задушевные разговоры перешли чаепитие и рукопожатия. А когда общество анонимного толкания переросло в секту, приехали люди в форме и всех их арестовали.
Тучная дама стала высматривать по магазину стограммовую баночку кофе. Сложность заключалось в том, что вокруг столпились посетители с густыми волосами, закрывающими ей обзор в окно. А смотреть снизу ей было физически невозможно. Купить это нужно было обязательно, на крайний случай просто подержать в руках и тактильно запомнить форму. Форма по описанию была круглая с элементами квадрата. Нужно было это доказать, а доказательство опубликовать в научном журнале. К слову крикнуть – журнала с доказательствами на витрине тоже видно почему-то не было.
Начиналась давка. У выхода столпились ряженные и запели задушевные песни. Один мальчик среди них, играющий на губной гармошке, напомнил другого парнишку, играющего на аккордеоне. Когда уже все стали подпевать и подтанцовывать, нашлись люди без слуха и чувства рифмы. Их решили сделать капитанами команды, чтобы другим неповадно было. Надев им на ноги красные повязки, приехал главный капитан и начал процесс посвящения. Став за кафедру, он произнес:
– До свидания, дорогие подписчики! Было очень приятно уехать отсюда. День проходит медленно, но вы все быстрее остальных. Хватит гордиться достижениями, которых не существует! Перестаньте спать утром и выходите за коллег на службу! Вбейте гвоздь в деревянный брусок и срежьте лишнюю прядь волос. Выйдите из круга. Образуйте цепочку задних мыслей! И в кои-то веки начните видеть светлое днём и тени под фонарями после полудня.
Потом он обошёл каждого из тех, кого посетители назначили капитанами, и рассмотрел под микроскопом. Публика начала вставать с корточек и потирать затёкшие ноги и шеи. Тем, у кого были короткие руки, порекомендовали ещё немного посидеть. Остальные заняли свои места в очереди и задремали. Капитаны, взявшись за руки стали по парам выходить в подвал.
Когда обзор немного прояснился, Тучная дама подняла нужную ей баночку кофе и высыпала всё на голову неугодным ей кассирам. Те добавили сахара и сливок и немножко взбодрились.
Элегантный мужчина, покручивая сухими пальцами усы стоящего рядом человека, решил разрядить обстановку с помощью своего дара. Вынув серебряную вилку из сумочки женщины и переложив её себе в пиджак, он стал постукивать деревянной палочкой по хрустальным бокалам. Молодожены в начале очереди принялись танцевать под мелодию посуды. Сначала они держались за руки и крутили бёдрами, а ко второму куплету трясли полосами и сжимали кулачки. Те, кто смелее, брал с них пример. Скромные посетители больше равнялись на элегантного мужчину. Были и те, кто занял нейтральную позицию. В числе последних была и Тучная дама. Наблюдая за всем этим, она потирала перстень из искусственного золота на пальце и ковыряла мизинчиком в носу.
– Пожалуйста, продвиньтесь. Пожалуйста, продвиньтесь, – заговорил мегафон на заправочной станции.
Мужчина с мальчиком, стоявшие ближе к кассе выбежали, побросав свои вещи в холодильник с мороженным. По толпе прошлась волна сомнения, что сообщение могут повторить. Информацию не донесли ни через минуту, ни на следующий день. А через неделю повторили, но уже другой текст.
Держать пакеты, наполненные продуктами, было очень тяжело. Уставали ноги и шея. А на кончиках пальцев шелушилась кожа. Но, к счастью, в магазине пакетов не было, и посетители ими не пользовались, поэтому никто не устал.
Тучную даму, единственную сегодня, не возмутил тот факт, что выпечка, была недопечённой. А закуток, где должны были всё это выпекать, оборудовали под продажу страховых листов от наводнения.
Мужчина в майке стал кидаться на арбуз, выкрикивая неприличные в обществе названия блюд. Молодые люди закрывали уши от посторонних глаз, а те, кто постарше и с опытом побольше, пытался записать и найти рецепты. Арбуз на мужчину не реагировал и всячески игнорировал высказывания в адрес кулинарии. Из отдела косметики подошли напудренные и намазанные леди, чтобы сделать фото со скандалом. Немного передохнув, старичок с книгой жалоб, подошёл поближе и набрал мандаринов в пакет, планируя кидать их в непослушных администраторов. Его-то и задел конфликтный мужчина в майке. А чтобы не извиняться перед дамами с намазанными лицами отправил дедушку обратно.
Тучная дама достала веер и стала прицеливаться вдоль очереди. Спасти арбуз от агрессивно настроенных женщин могла только она. Ещё в детстве гадалка нагадала ей богатое на впечатления будущее и жизнь в роскошных эмоциях. Кроме радости от сериала про мышь, она ничего не знала в жизни. Сегодня был реальный шанс оправдать слова старой проходимки с магическим квадратом.
В нужный момент рядом с ней стал симпатичный конь. В магазине он часто вставал с кем-нибудь поблизости и щепал травку жалюзи. Тучная дама провела рукой по гриве и закашляла. Очередь стала ровнее. На всякий случай мужчина с чемоданом достал линейку и померил длину носа кассира. Всё было идеально, он махнул тучной даме. Начиналось представление.
Дама, сделав медленный кивок, наклонила руку в сторону и запустила веер между мужчиной в майке и арбузом. Но артрит не позволил посетителю в рваном цилиндре избежать столкновения.
Он кинулся на даму с кулаками, но в нужный момент передумал и извинился. Тучная дама извинилась перед лошадью. А мужчина в майке извинился перед работниками заправочной станции. Очередь безрадостно зааплодировала и встала с насиженных мест.
Дама гордо прошла вперёд, взяла без очереди пакет с подарком и вышла из магазина.
«Нужно ещё зайти в музей», – подумала она и потянула лошадь за поводок.
