Читать книгу: «Решение», страница 5

Марья сидела в кресле, выпрямив спину, вцепившись в подлокотники кресла. Даже в свете свечей было видно, что она покраснела и дышит глубокими нервными вздохами.

– Нельзя, конечно, так барину и благодетелю отвечать но… – Тут она просто крикнула так, что весь дом, наверное, слышал:

– Дурак ты! Раз решил, что я тебя на барахло променяю! – и уже тихо, шипящим злобным шёпотом: – Да я ради тебя этот собачий французский выучила! Я с голыми плечами на люди ходила. Талдычила эту грамоту чёртову. И всё, чтобы потом на что поменять? На мельницу? Или ты мне что другое решил приобресть? Да, надо если, я и с голым задом по деревне прямо сейчас пойду! Надо? Идти?

– Тише ты. Перебудишь всех. Здесь не надо. А там возможно. Купаются там, например, в речке все вместе. И то что на них надето – для тебя будет не сильно отличаться от того, как ты в баню ходишь. Ты вон до сих пор в постель-то ко мне в ночной рубашке ложишься.

Марья вскочила, развязала пояс и скинула через голову столь ненавистное ей то самое «греческое» платье в античном стиле, надетое ради гостей.

– Вот так прямо сейчас через весь дом пойду! Хоть на двор!

– Глупая, да я тебя не сейчас раздеться призываю. Да, и там ты совсем голая ходить, конечно, не будешь. Зря я, наверное, на одежде так зацепился. Там и без неё сложностей полно будет.

– Ничего не страшно, ничего не боюсь! – топнув ножкой, заявила Марья. – Куда ты – туда и я!

– Хорошо, ну, тогда пошли спать. Устал я сегодня. Завтра собираться будешь. Учти – одежду брать твою бессмысленно. Ну, разве платки, что у тебя есть. Ну, и украшения, разве что. Иконы не бери, не надо, очень тебя прошу. Вообще, раздари всё своё дворовым или деревенским. Скажешь всем, что с барином в Испанию едешь. Там и обвенчаешься.

– Что?

– Ну, на самом деле там, куда мы едем, не венчаются. Но свадьба будет. Туда ты только женой моей можешь ехать.

Марья кинулась через стол на шею Никитину и заплакала.

– Ну, вот. Что сырость-то разводить? Давай спать пойдём.

Утром Никитин, открыв глаза, увидел, что спит один. Одевшись, умывшись и спустившись в залу, натолкнулся на Марфу. Та, увидев его, сразу всплеснула руками:

– Что же это Вы нас покидаете?

– Ну, вижу, что Марья уже всё растрезвонила. Не переживай, Игорь – человек воспитанный, хуже с ним не будет. Ну, а порядки какие новые заведёт – не беда. Всё должно меняться. Даже мёртвый камень ветер и вода потихоньку точат. А уж людям положено просто менять всё вокруг. Гости тут ещё?

– Да, только встали.

– Ну, вот и зови их всех через час на завтрак. Марье скажи, чтобы со всеми вышла завтракать. Я пойду выйду во двор. Племянник должен уже подъезжать. Не забудь ему тоже накрыть.

– Вот всегда удивляюсь я. Как Вы так точно знаете, когда Ваши гости будут? Пойду готовить. Завтрак на французский манер?

– Только кофе в конце подашь. А так, давай поедим по – местному.

Никитин вышел на парадное крыльцо. Действительно, долго ждать не пришлось, во двор вкатила щегольская коляска, запряжённая рысаком с легким красивым ходом.

В коляске сидел с прямой спиной одетый в венгерку мужчина на вид лет тридцати. Увидев Никитина, соскочил с коляски и, в три прыжка преодолев расстояние, кинулся к нему, обнял.

– Ну, здравствуй, дядька! – при этом «дядька» он тоже почему-то обыграл интонацией. – Ох, а поседел – то как! Вижу-вижу – годы берут своё. Ну, как ты тут? Рассказывай.

– Пошли уж в дом. Умойся с дороги. Там как раз завтрак. А после поговорим. Заодно сразу на правах нового смотрителя пересылки с гостями пообщаешься.

– Так это ты их давно не видел, а я, считай, с Иваном месяц как виделся. Ну, разве только Софью не видел давно. Но она не в моём вкусе, – и он игриво подтолкнул локтем Никитина. – Ладно, веди. Приводить в порядок себя буду.

За завтраком разговор вертелся, в основном, вокруг местных новостей и разницы между «благородным» завтраком и «простым». На столе, кстати, была вполне простая пища – каша, хлеб, масло. Покончив с едой, кофе пить хозяин позвал всех в беседку, организованную за домом в саду. Марья отправилась хозяйствовать. И в беседке оказались только Никитин с племянником и гости.

– Уф, Олег Григорьевич, накормили. Точно придётся корсет менять! – сказала Софья Петровна, откинувшись на спинку стула в беседке.

– Не беспокойтесь, до Смоленска на лошадях растрясёте весь завтрак и ещё не раз вспомните его.

– Да уж. Скоро опять в дорогу. Ох, уж эта работа в полях. Скорей бы закончить – и домой. Вы-то как, решили свой вопрос?

– Решил. Она согласилась ехать.

– Ой, ну я же говорила, что так будет!

– А ты ей прямо всё рассказал? – подал голос Игорь Николаевич, потягивая кофе из чашки.

– Ну, прямо «всё», сам понимаешь, рано, пока не покинет это место. А то, не дай бог, сболтнет чего лишнего. – Никитин, разговаривая, смотрел в сад, на ветки, полные пока ещё зелёных яблок.

– Напомни, ты же не совсем обратно на покой попросился? – продолжил расспросы Игорь Николаевич.

– Да нет, чутка подальше. В семидесятые решил лет на десять – пятнадцать. Пока. Да и покой не полный. Хоть и не пересылка, а всё равно работа будет. Наша база, пока ты в уме и жив, от тебя не отстанет.

– А я вот на родину работать приехал. Где-то там, – Игорь махнул рукой на запад, – я лет на пять моложе, волочусь за Верховцевой, шлю стихи Уваровой и чинно пью чай с мадам Панфиловой, поскольку она свою дочку не отпускает от себя ни на минуту.

– Ух ты! Так Вы тут сейчас дважды? – воскликнула Софья, распахнув глаза и прижав ладонь к груди. И неужели нет желания увидеться – хоть слово сказать? Предупредить?

– О чём? О войне с Наполеоном? Так о ней все вокруг талдычат. Даже попы на проповедях пугают мужиков антихристом Наполеоном. Нет уж, то время было радостным и лёгким. Я думал, что всё будет легко и просто… – Игорь помолчал немного: – Никто не думает, что именно его в первом же бою собьёт с коня пуля. И он будет подыхать под кустом в пыли, пока будет бой. А потом французы погонят наших… А потом всё будет хорошо. Я сначала уж подумал, что это ангелы за мной пришли. А это вербовщики были.

– И что, Вы сразу согласились? Там ведь дают возможность отказаться и выжить.

– Знаете, что я страстно хотел всё время переподготовки?

– Нет, очень интересно! – Софья наклонилась к Игорю.

– Я очень хотел увидеть, как их погонят обратно через Березину. Я, ещё не зная, как будет всё, знал точно – погонят. Обязательно погонят. Вот теперь хочу увидеть – как! Хорошо вон Олегу, он в конце его войны уже погиб. Что ты, говоришь, в окно видел?