Читать книгу: «Егор жених ведьмы. Сказка», страница 3

Глава 5. НЕНАВИСТЬ И ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Наступил вечер. Сумерки, робко ступая в стелющиеся по траве тени деревьев, постепенно охлаждали пыл полуденного жара. Без лишних движений осень степенно и властно вступала в свои права, оставляя после себя шлейф золотых листьев. Дни становились короче, а ночи суровее.

С каждым часом подступающий озноб всё больше способствовал тому, что реальность по-немногу возвращалась в тело охотника. Егор будто на облаке спустился к своей невесте о существовании которой, под диким напором истины на время вообще забыл. Но вернулся он уже иным человеком.

Трезвое осознание действительности обнаружило его стоящим на коленях за домом под большими соснами. Егор поднялся, стряхнул с рубахи сухие иглы, обошёл жилище с правой стороны и ступил на террасу. Девушки не было. Дверь отварилась и из неё показалась его улыбающаяся возлюбленная. -«Ну как? Все шишки собрал?» Егор, не обращая внимание на шутку, очень близко подошёл к ней и, не уставая поражаться её красоте, сказал -«Я знаю что ты положила на алтарь, ради всего того, чем обладаешь сейчас. Это твои пороки, саблазны, твои слабости, которые ты смогла в себе увидеть, признав факт их существования.» Устинья взяла любимого за руки и сказала, поведя бровями -«Но самое интересное, что они одинаковы для каждого из нас и каждый должен самостоятельно, выследив их в себе, вызвать на бой, что б почувствовать вкус первой победы. В огне моей решимости сгорели лень, саможалость, гордыня и чувство собственной важности.

Егор с восхищением смотрел на свою невесту, он видел как в её глазах светилась жадность к познанию и стремление за этот короткий период, отведённый ей судьбой взять от жизни всё! Заметив, восхищённый взгляд любимого, она глазами и рукой показала ему на стул и ушла в дом. Не успел охотник расположится на своём месте как в дверях уже показалась Устинья, неся на ухвате чёрный котелок. Девушка открыла крышку. Ах, что это был за аромат! В надвигающихся сумерках, зёрнышки пшёнки казалось источали неяркий золотой свет. Удивительным образом в ней сочетались, казалось бы, несовместимые продукты. Ломти солёного сала на «вы» доверительно и праздно беседовали с кусочками сушёной кураги. Изюм и орехи, перебивая друг друга, стремились воздать похвалу почётным гостям – чудесным кореньям, и выразить своё уважение. А полоски вяленого мяса, боясь потерять свою вкусовую неповторимость, отринув церемониал и пустую болтовню тихо благоухали с верху. Егор даже не успел заметить, как воспользовавшись его временным очарованием, незаметно как партизаны, на стол пробрались блины с кусочком масла по средине и глиняная крынка молока.

Придворные сумерки преклонили колено и вот уже её величество Луна взошла на небосводе, озаряя собой поздний вечерний ужин. Пир был окончен. Устинья собрала деревянную посуду и отнесла в дом. Когда она вернулась Егор, затаив дыхание, уже ждал её на привычном месте. – «Расскажи, пожалуйста, что же было дальше, когда ты проснулась в лесу? Девушка неслышно села на лавку. -«Тебе сложно будет в это поверить, но я не придумала ни единого слова, всё что ты сейчас услышишь это чистой воды правда.» Красавица, немного задумалась, а потом, видимо, решив все противоречия внутри себя, начала говорить, и речь её звучала нежно и беспрерывно как горный ручей. -«В этом мире существует так много неведомых, удивительных, тайных путей, что ты представить себе не можешь! Так много невероятных вещей и утерянных для большинства связей, что дух захватывает от осознания, что хотя бы к некоторым из них я имею шанс прикоснуться. Невозможно в двух словах объяснить тебе как всё это происходит. Прости меня, я не стану тебе открывать всё, что мне было доверено. Ибо сейчас ты не сумеешь уместить всё это в своей голове, и самое сокровенное знание, отрытое тебе, упадёт в неподготовленную почву и погибнет. Я лишь приоткрою завесу этой тайны.» Устинья улыбнулась и на мгновение тёмная осенняя ночь стала чуточку светлее. -«Поверь, тебе с головой хватит услышанного.

Одно из тех величайших искусств, что ведьма вынуждена была передать маленькой девочке, открыло мне возможность создавать собственную реальность во сне. Этот дом» – Устинья обвела рукой круг над головой – «итог моей работы.. Во сне.» Именно таким я хотела видеть его. А проснувшись точно знала куда идти, что бы встретить на пути это Чудо.» Егор уже не мог не верить. И тем сильнее было его восхищение. Понять это было категорически невозможно, оставалось лишь принять на веру. Искра интереса в глазах парня не тлела, всё больше разгораясь в пламя пожара. Устинья лукаво улыбнулась, приметив это.

– «Несложно было догадаться в каком состояние оказалась старая ведьма поняв, что я обвела её вокруг пальца. Особенно, когда она увидела откуда я взяла рецепт. Я боюсь даже представить себе, что случилось бы со мной, если бы что-то пошло не так.» Девушка по-детски искренне рассмеялась, добавив – «кроме того, что уже шло не так.» Потом стала серьёзной и грустно добавила -«Проснулась я среди ночи от того, что услышала истошный крик, полный ненависти, отчаяния и безысходности. Источник этого звука не находился во вне. Он был у меня внутри.. Вместе с этим страшным воплем рушилась последняя связь между Гнилодухой и мной. Бешеная ярость её чёрной сущности не даст ей покоя даже в чертогах Творца.

Своим уходом я спутала все карты в колоде косматой старухи и дело повернулось круто. Это сейчас всё, пусть, и с огромными жертвами, но встало на свои места. А тогда подобный вариант развития событий даже вообразить себе было не возможно. Ты сейчас поймёшь о чём я говорю. В этой игре она поставила на кон больше чем Все.. Я чувствую, конечно, сейчас всё слабее. Но иногда.. Мне кажется, что она до сих пор ищет меня..» Повисло напряжённое гнетущее молчание. Оно скручивало пространство террасы, грубо сминая его в уродливый ком. Устинья, казалось, не видела этого. Не отводя глаз, она молча смотрела в лес в странном предчувствии неотвратимых далёких событий. Оглушительная тишина бесчувственно, механически давила. Егор, пытаясь стряхнуть всё это с себя мучительно наморщил лоб, треся головой. Ещё неизвестно, чем бы это всё закончилось, но вдруг так же неожиданно, как замолчала, девушка продолжила речь и звонкий целующий уши ручей вновь заструился в полночной тьме из её уст.

– «Вскоре после своего побега внутренним чутьём я почувствовала, что она смирилась с тем, что лично сама никогда уже не сможет встретить меня. Но это ощущение не принесло мне покоя.» Устинья выглядела очень подавлено. -«Что-то страшное рождалось в тех местах, медленно расползаясь во все стороны света.. Дабы, во что бы то ни стало, свершить суд, над той, которую уже было не суждено повстречать, коварная ведунья решилась на самый отчаянный шаг, который только может себе представить ведьма.

Чёрная ненависть была так сильна, что поборола её самый жуткий кошмар. Гнилодуха уже тогда была одной из сильнейших ведьм, способных в любых обстоятельствах контролировать себя. Но сейчас, горечь поражения, пройдя насквозь через её чёрное сердце, ослепила ведьму. И вот, эта слепая ненависть за спиной Гнилодухи, тайно вступив в сговор с гордыней, преувеличила в глазах ведьмы её собственные возможности. Союз пороков, раскрасив их самыми яркими красками, внушил травнице чувство безграничного величия. Старая колдунья, вдруг, возомнила себе что, теперь она есть правосудие и мерило порядка, задающее шаг всем остальным ведьмам. Пусть и безосновательно, но окрылённая этим иллюзорным откровением, она решила пренебречь основой основ, которой подчиняются все ведьмы, поставив себя выше других.» -«Что она сделала?» – тихо спросил Егор. Его невеста ненадолго умолкла как бы взвешивая каждое слово. -«В мире где я живу есть свои правила. Одно из них гласит – «Все пожелавшие соприкоснуться с действительно серьёзным, истинным и общим для всех ведьм знанием, должны пройти обряд посвящения. Дабы все остальные, свидетельствующие это, могли в последующем принять их как равных себе. Этот закон родился из всеобщего договора, который первые колдуны и ведьмы заключили между собой уже очень давно. Он был принят на самом первом шабаше, в те времена, когда искусство общения с миром духов только появлялось на свет. Тогда люди ещё помнили истинный смысл слова «ведьма». Сейчас в это сложно поверить, но тогда в нём не было ещё ни зла ни страха. Ибо в его основе лежало желание найти ответы, обучится и ведать на благо других скрытыми знаниями, доступными лишь тем, кто ступил на эту тропу, тем кто ищет.

Однажды в годы своей юности Гнилодуха также присягла на верность единству всех ведьм. И вот как всё обернулось.

Нечеловеческое желание сжить меня со света, превратившееся в страсть, словно перебродившее вино, вытекало из кувшина её чёрной души. Она пожертвовала последним, что связывало её с миром таких же как она. Гнилодуха преступила черту, за которой она навсегда должна была остаться одна и быть проклятой, ибо однажды приняв обед быть верной единству ведьм, назад дороги уже нет.»

Мощное напряжение молнией пронзило ещё не отошедшее от всего пережитого тело охотника, конвульсивной волной отразившись на его лице. Девушка успокаивающе посмотрела на него, и сдерживая смех произнесла -«У страха глаза велики. Я открою тебе секрет – для каждой из тех, кто прикоснулся к сокровенному знанию старых магов, нет существа ближе, чем такие же как ты сам. Это больше чем кровное родство. И пока ты с трепетом, и уважением чтишь традиции, духовных праотцов, их сила, оставившая свой след в вечности, будет твоим незримым амулетом. После того, что ты услышал, думаю, глупо даже упоминать о том, что любой из вступивших в братство не задумываясь рискнёт своей жизнью ради тебя. Да, оглядываться нельзя, так как эта тропа ведёт только вперёд. Но я думаю ты будешь со мной согласен, сострадание и помощь ближнему, даже возведённые в долг, являются не худшими качествами и для простого человека, не говоря уже о тех, кто посвящён.

Итак, Гнилодуха взяла обратно обещание под страхом смерти сдержать свою клятву, дерзко и грубо нарушив вечный постулат – «Делай Все что угодно, но не смей тронуть и волос с головы своих сестёр.» Теперь всё стало предельно ясно, свои низменные интересы она поставила выше жизней тех, кто готов был за неё пойти на смерть.

Я не знаю что за чудовищная сила живёт в ней и где её исток, однако пропитавшись этим предательством она получила от неё ещё один шанс.

Авторитет Гнилодухи внутри общности ведьм с годами превращался в страх, насквозь пропитавший ядом былое понимание, согласие и единодушие. С её выходом как карточный домик рушились старые устои, основанные на взаимовыручке и уважении. Часть ведьм последовали её примеру. Да, они обрели абсолютную свободу действий, но утеряли дух, а бешеный поток силы и знаний льющийся на них как из рога изобилия иссяк, потерявшись в тумане их собственных сомнений. Кроме Гнилодухи, на нашем веку ещё ни одна ведьма не посмела возвысится за счёт таких же как она.

Несмотря на столь существенные изменения, костяк колдовского единства остался нерушим. Мудрые травники и ведуньи древности не имели сострадания и жалости по отношению к изгоям. Я не стану говорить тебе, что будет, когда Всеобщий Совет Ведьм, обрушит на отступников свой гнев. Никто доподлинно не знает, что станет с тем, кто осмелится нарушить великий закон. Но существует поверье, что земной шар до сих пор не остановился лишь потому, что где-то глубоко под землёй закованные в кандалы железа «Ня» её в изнеможении крутят те, кто посмел пойти против воли древних магов. А когда начинается ливень – это плачут ведьмы, решившие, однажды, что могут безнаказанно предать свои обеты. Неизменным остаются лишь сухие факты, отпечатавшие след в душе у каждой, кто решил примкнуть к единству, и поэтому в них нельзя не верить – что бы благословить самый первый совет ищущих знания, Тьма и Свет объединились и пришли, одарив первых ищущих, кто присутствовал в тот миг, такой силой и мощью, что не доступна теперь никому. Члены первого совета после продолжительной, полной восхитительных открытий жизни не умерли. Но лишь уснули до поры.. Их разбудить не просто, но если те, кто возглавляет сейчас единство ведьм смогут это сделать, я даже боюсь себе представить, чем это может быть чревато для отвернувшихся от них. Но пока этого не случилось, Гнилодуха идёт по тропе, проложенной для неё самой смертью. Она изменила своим сёстрам, тайнам старых мастеров, и самой себе. Без сомнений ведьма получила иные средства грубые и нечеловеческие.

С того самого дня она перешла к тактике выжженной земли, действуя отныне лишь чужими руками. Тщетно пытаясь отыскать меня, не гнушаясь ничем, Гнилодуха всё глубже раскручивала водоворот событий, втягивая в него духов, чертей, людей и животных, призраков и демонов нижнего мира – всех, кто попадался ей под руку на безжалостном пути ненависти не знающей слова «милосердие». Во все концы и веси ведьма послала мор, чуму и голод. Ты догадался?» – Спросила она Егора. Но он был так ошарашен тем что услышал, что не смог сказать и слова. «Люди..» – продолжила Устинья – «всегда искали источник своих бед совсем не там, где он находится в действительности.»

Устинья замолчала, но пауза была столь естественной, что Егор её не почувствовал. -«Все кто есть в ведьмовском содружестве так или иначе связаны друг с другом. Руками скотоводов и крестьян Гнилодуха истребляла ведуний, травников и шаманов одного за другим, и всё ради того что б однажды обезумевшие от отчаяния люди, (ведь мор и голод продолжался) наткнулись на меня. И вот, позавчера ко мне пришел ты..»

Устинья замолчала, опустив глаза. Егор первым нарушил тишину, встал и вышел из-за стола, подойдя к краю террасы чудесного дома. Девушка последовала за ним. Охотник обернулся. Они стояли и смотрели друг на друга. Зеленоглазый парень в третий раз заглянул в эти озёра, казавшиеся ему теперь океаном, у которого нет берегов. А Устинья, глядя в его глаза, видела бесконечный хвойный ковер тайги, уходящий в горизонт, в таинственное никуда. Егор обнял её лицо обеими руками и не отрывая глаз от этой синей бесконечности сказал, – «Я люблю тебя так сильно, что если бы все эти годы, которые я провёл без тебя мне нужно было прожить ещё раз, а потом ещё и ещё, я бы не задумываясь согласился. Только ради того, что бы вновь испытать то, что чувствую сейчас.» Он увидел как потекла её слеза, девушка потёрлась своей щекой о его мужественную руку и улыбнулась, но не в лицо, а прямо в Душу охотника. -«Я хочу быть с тобой вечно», – сказал Егор и поцеловал свою возлюбленную. С тех пор они неразлучно стали жить вместе как жених и невеста.

Верно говорят, чем больше узнаёшь, тем больше понимаешь как же ты глуп и недалёк на самом деле. Прошёл год.. И за это время Егор трезво осознал, что ему хочется понять или хотя бы приблизится к тому, что знает его невеста. Иметь этот опыт. Ему всегда нравилось учится у природы – искать следы диких зверей, собирать коренья и травы. То, чем занималась Устинья было тесно связано с миром, который её окружал, но на другом, более глубинном уровне. Чем больше герой общался со своей любимой, тем более близким и понятным становился ему тот образ жизни, который вела Устинья. И чем больше он узнавал, тем интересней становилось ему всё, чем жила его невеста. Гармония и доброта правили её миром. Она не брала от Природы больше, чем требовалось им двоим, бережно относясь ко всему живому и тому, что казалось совсем неживым. В мелочах Егор подмечал какими несовершенными, угловатыми и грубыми были его поведение, мысли и вся жизнь в целом до встречи с этой девушкой.

По крупицам Устинья начала передавать охотнику то, чем владела в совершенстве. Совсем не сразу, но усидчиво и с чрезвычайным усердием принялся Егор за изучение языка птиц и зверей. К концу второго года в его власти было вызвать на землю дождь. По его приказу мог начаться ураган и стихнуть в тот же миг. На третий год он научился не спать во сне и творить своё сновидение таким, каким он хотел его видеть. А на четвёртый уже путешествовал в своём сознании там, где простому человеку дверь накрепко закрыта, пока его спящее тело мирно сопело в две дырочки. Пятый год был знаменателен – Устинья научила его общаться с духами источников, гор, рек и перевалов. В конце шестого года он выучился так хорошо, что мог слышать то, что говорит Земля. А на седьмой не стало тех знаний, которыми владела Устинья и которые б не знал Егор.

Глава 6. ПОСВЯЩЕНИЕ

Та ночь.. Терпкий воздух пьянит, словно кто-то разлил в нём вино из дурманящих трав. Сгущающиеся сумерки толкут в ступе свежесть июльского леса. Тысячелетние дубы, сплетаясь ветвями закрывают собой все проходы, бреши и щели, отделяющие остальной мир от помрачающего рассудок праздника посвящения юных ведьм. Ибо все, кто хотел сюда попасть – уже здесь. Тёмно-зелёные листья плотно жмутся друг к другу, так что даже ветер просвистеть сквозь эту стену уже не способен. Мельчайшие, крохотные кусочки пространства в стыке их рёбер напитавших до кончиков контура свежестью свои тёмно-зелёные ладони, наглухо укрыты иглами хвои. Стены сомкнулись. Никто до утра не посмеет пренебречь гостеприимством жестокой и нежной Тайги.

Даже если лишь мельком взглянуть в верх, может явственно почудится будто сама Луна приняла приглашение ведьм присутствовать на празднике в ночь летнего солнцестояния. И, теперь тихо опустившись в болото она выросла увеличившись в двое. Вода тёмного лесного озера прозрачна до самого дна. В ночном отражение серебристой глади видны суровые ели и кедры, хвойные родичи дубов.

Звёзды.. Как будто кто-то высыпал их из мешка, и они продолжают хаотично летать над верхушками елей. То безудержно и безрассудно гаснут, падая россыпью серебряных огоньков, то загораются так ярко, что больно смотреть.

Мягкий словно руки кормящей матери, мох нежно стелит под ноги изумрудный бархат. Упругие стебли диких колосьев вдоль берега потягиваются как после сна. Великий ювелир вкрапил между зелёных зёрен бриллианты росы и сейчас, переливаясь мириадами миниатюрных граней, качаясь на ветру, они искрятся капельками света. В одном букете смешались запахи и цвета ярких красок лесных трав! Как сестра с братом череда и тысячелистник в неярком молочном свете стоят, подняв головы в верх. Дикая рута, чертополох и вереск кружат меж собой хоровод. Пустырник, горькая лебеда, и дикая мята не спеша ворожат у ключа. Красивый проникающий сквозь душу отсвет фиолетовых лепестков Иван-чая окутывает туманный берег. То там, то тут золотом вспыхивают грозди зверобоя. Кусты ежевики чёрно-синими ягодами как маленькими колокольчиками звенят на хмельном ветру.

Контраст следующих картин переступает через все мыслимые пределы. Происходит то, что и представить себе невозможно. Живые деревья, медленно передвигая корнями идут вдоль берега, недоверчиво присматриваясь к юным девушкам, женщинам и совсем ещё девочкам. Хотя это уже не дети. Своими ветвями прикасаясь, что-то шепчут им на своём языке сквозь зелёную шаль листвы. Камыши на болоте, словно всё понимая, трутся о нежную кожу дев, стоящих на пороге по-истине новой жизни, готовых перекроить свою сущность и поменять судьбу. Полные свободы, веры и бешеного желания постичь во что бы то ни стало тайны бытия, ступая пятками в осоку, окаймляющую берег, они идут в след друг другу вереницей в круг лесного озера. Они здесь, даже не смотря на то, что плата для каждой действительно велика. Будущие ведьмы должны умереть для этого мира и родится вновь уже иными..

А в чаще бегающие тени. Безудержная круговерть из белых саванов и обнаженных тел. Оскалы. Улыбки. Смех. Это русалки и утопленницы, сливаясь в едином хороводе вокруг костра, танцуют, обрывая тишину ту, что сгорая в пламени, сквозь иглы на лапах сосен огненным пеплом поднимается в небо.

Лешие и водяные что-то бормочут сквозь усы, и набив корявые трубки табаком из сушёных тёртых грибов курят в стороне, обсуждая прошедший год.

Даже те, что не выходят на свет, присутствуют незримо, и тихо ступая, по лесным тропам оставляют свои нечеловеческие следы в глубоких топях.

Седые фавны с кручёными рогами стоят в сажени друг от друга и, закрыв глаза, бьют в барабаны. Музыка, сливаясь с биением сердца входит в тебя, и растекаясь по венам, растворяется в крови.

Под исполинами, уходящими своими корнями в чрево земли, бронзовыми монетами рассыпана старой древесной коры прозрачная на свет чешуя. Продолжая медленно опускаться золотистым снегом, она тихо укладывается в мягкий в мох. Это тысячи воронов переминаясь скребут когтями костлявые ветви кедров..

Медленно и неотвратимо как движение тяжёлого маятника напольных часов, с пищанием комаров нагнетается атмосфера восхитительного невероятного таинства.

Петроглифы – рисунки первобытных людей в тёмных пещерах выйдут из оцепенения и движение начнут в преддверии великого часа.

Чуть поодаль на высоком холме, с корнями вместо волос сидит тот, чьё имя я не могу назвать тебе. Его лик – отражение мёртвых. Глаза словно тёмные озёра, в которых живёт сакральная сила, древняя как мир. Его обличье тьма, но свет внутри сурово держит в узде чудовищный мрак. Для всех, кто явился сюда в эту ночь, Он есть олицетворение вершащегося правосудия. Держащий в своей длани равновесие тьмы и света, Он грезит, одновременно находясь в сотнях измерений. Является эталоном, ибо только Ему древние маги доверили секреты бытия. К Нему стекается на суд всё то, что движется и дышит в тёмном мире; и сам мир, где обитают те, кого ты не увидишь при свете дня, есть часть Его души, а Он часть мира тьмы. Никто не смеет унизить, нанести обиду или вред кому-либо, ведь существует абсолютная уверенность, что никому не избежать расправы от Него, ещё до выяснения всех обстоятельств. Сидящий в этот час на зелёном холме – столп всех столпов. Остыв в каменном изваяние, Он остановил в себе жизнь, став мёртвым, до поры. Пока не начнётся то, что объединяет всех приобщившихся к Великой тайне в единый узел! Миг, несуществующий для смертных и недоступный для живых! Секунда, капля времени, когда случится Чудо! Сидящий на холме откроет синие глаза, указав на место, где через мгновенье, светом переполнив лес, бутон цветка откроет священный древний папоротник!!

А в ожидании ночного праздника под скалами в каменных нишах расположился на месте извечном рынок магических ингредиентов. В толчие галерей уродливые тролли с огромными носами, черти, суровые травники, старые знахари – все аккуратно шагая по булыжному полу внимательно ищут, то что их привело сюда этой ночью. Конечно в толпе есть и те, кто в этих местах старожил, и уже не первое столетие появлением своим вызывает отвращение или уважение, а иногда и то и другое.

Лишённое сострадания железное лицо Сикирчи, двести лет назад променявшего человеческую душу на крылья, чёрными глазами приоткрывает завесу для всех чуждого мира. Сухо и хладнокровно перебирает он в правой руке необычные чётки. Лишь ему одному известно чьи кости послужили для их появления на свет. Стальные перья у него за спиной в лунном серебряном свете становятся острыми, словно бритва. И если случайно одно из них падает в низ, то не встречая сопротивления режет в полёте всё, что попадается ему на пути, и достигнув мха скрывается, уходя глубоко в чрево земли. Раз в год Сикирчи приносит сюда ураган из тех мест, где лёд под ногами не тает уже миллионы лет.

Злой волшебник Дэф глухо ворчит, но подчиняясь всеобщему правилу, старается обходить тех, кто идёт ему на встречу. За его спиной ивовая сетка, а в ней птицы, кричащие голосами украденных им непослушных детей.

Старуха Мишь, в волосах которой запутался северный ветер, гонящий белые сливки волн Ледовитого океана лизать чёрный берег. В душе у неё метель поёт песни, которые уже не суждено услышать никому. Из рукавов рубахи, сплетённой волокнами крапивы, тихо сыпется снег и едва касаясь травы тает не долетая до земли. В мудром старческом взгляде отразилась печаль и тусклый свет прожитых тысячелетий.

Злые карлики с острыми топорами в руках, негромко звенят бубенцами в двуцветных красно-жёлтых шутовских колпаках. Добрые великаны в расхристаных рубищах, видя их чуть заметно кивают при встрече. Толпы ведьм всех мастей прихрамывая и опираясь на кривые палки текут сквозь базар тёмной водой.

А за прилавками фигуры, похожие на людей. Лица, прикрытые капюшонами, сотрясаясь от смеха читают страшные, известные только им мантры и заговоры. От яда в речах увядают цветы. А на исцарапанных чьими-то когтями, окаменевших изъеденных временем крепких столах, беспорядочно и завораживающе разбросано, всё что душе твоей будет угодно для создания самых разных волшебных бальзамов и эликсиров, порошков и суспензий. Сушёные крылья бабочек, такие красивые, что фантазии не хватает представить какими они были живые. Спящие летучие мыши, ящерицы с зашитыми веками, когти диких зверей, клыки, рога и копыта. Насекомые, целые и по частям.

Отдельный прилавок – мётлы с посохами, и каждый хранит на себе след Силы однажды оставленный резчиком.

А в глубине тёмных ниш за спинами продавцов, светятся приготовленные ими же экстракты всевозможных цветов. Чуть выше неперестающие биться сердца в мутном растворе стеклянных банок. А на расстоянии руки крылатые феи, крепко запертые в плетёных карзинах. Свиньи в клетках с остекленевшими от страха человеческими глазами..

Несмотря на то, что это единственное в своём роде место, случайных

здесь нет, их тут не может быть ни при каких обстоятельствах.

Сложно поведать и передать ощущения безграничности себя среди мира, который словно бутон раскрывает свои лепестки. И пыльца невыносимой лёгкости бытия, оседая внутри тебя, открывает двери иных уровней сознания. Пройдя один раз через всё это ты уже никогда не станешь прежним..