Реклама
Читать книгу: «Смерть Шекспира. Рассказы», страница 3
Шекспир хлопнул дверью. Алеша, пытаясь успокоится, прошелся пару раз взад-вперед по комнате после чего затушил сигарету в пепельнице…
С утра Алеша звонил Оксане, но ее не было дома. Он поехал в институт, но и там ее не застал. Он долго бродил по городу, пока не проголодался. Он купил бутылку коньяка, 3 пакетика чипсов, апельсинов, колбасы, хлеба и пошел домой. Поев и выпив, он снова пошел звонить Оксане, но опять ее не застал. Гулять было слишком жарко. Алеша пошел домой. Дома он набрал ванну еле теплой воды и долго лежал в ней, пока не замерз. Потом он долго сидел в кресле и смотрел перед собой. Ему ничего не хотелось. Ничего, кроме Оксаны, но он знал, что сегодня уже ее не найдет. Ничего не оставалось, кроме как сидеть в кресле и пускать под потолок жирные кольца дыма. Наконец за окном стало темнеть. Потом совсем стемнело. Алеша посмотрел на часы. Было полдевятого. Алеша налил еще грамм 70 коньяка, выпил, закусил апельсином. Потом подошел к окну и задернул шторы. Стало совсем темно. На ощупь Алеша подошел к выключателю и включил свет. Платье лежало на кресле. Там куда он его вчера бросил. Он больше не касался его. Алеша еще раз взглянул на часы. Полдевятого. Алеша подошел к креслу. Взял сверток, вытащил платье, примерил его на себя и криво улыбнулся. Аккуратно положив платье на кровать, Алеша пошел в ванную и умылся. Он не хотел смотреть на себя в зеркало. Вернувшись в комнату, Алеша снова выключил весь свет и стал раздеваться. Он разделся совсем и, подойдя к кровати, осторожно взял платье и стал расстегивать маленькие пуговички сзади. Он понятие не имел как правильно одевать эту одежду. Подумав, он одел платье через голову. Ткань была очень мягкой, нежной. Платье было как раз в пору. Оно было коротким. В темноте Алеша подошел к окну и заглянул за шторы. За окном светили фонари. Внизу ходили люди. Алеша опять задернул шторы, зажег настольную лампу и сел в кресло. Он старался не о чем не думать. На часах было без пяти минут. Алеша чувствовал страшное возбуждение и не знал, что с ним делать. Что бы как-то отвлечься он включил радио и стал ждать сигналов точного времени. Наконец радио замолкло, и вскоре раздалось шесть коротких гудков. Диктор объявил, что в столице 9 часов. Звонка в дверь не было. Через 5 минут Алеша улыбнулся. Он понял, что его обманули и что никто не придет за девушкой по имени Алеша.
Алеша проснулся от тяжелого липкого поцелуя. Он испуганно приподнялся в кровати и автоматическим движением зажег свет. На краю его кровати сидел и улыбался Шекспир. Он был в странной красной мантии и в каком-то затертом парике.
– Ты что? – растерянно пробормотал Алеша.
– Я пришел к своей девочке, – улыбаясь, сказал Шекспир и провел рукой по Алешиной щеке.
– Пошел вон, урод, – зло сказал Алеша, одернувшись.
– Ну, ну, – засмеялся Шекспир. – Молодой жеребенок решил побрыкаться.
– Мразь, – прошипел Алеша, – уйди от меня.
– Ты уверен? – улыбнулся Шекспир и распахнул свою мантию. Под ней ничего не было, кроме старого морщинистого тела. – Посмотри какой я красивый, – засмеялся Шекспир, – просто прелесть. Давай-ка поворачивайся задом и я открою тебе свой маленький секрет.
Алешу передернуло от злости и он со всей силы кулаком ударил по лицу Шекспира. Шекспир свалился на пол. Алеша затряс рукой. Было больно руке.
– Уходи отсюда. А то я тебя убью, – сказал вне себя от злости Алеша.
Шекспир не шевелился.
– Мне это всё не нужно, – продолжал махать руками Алеша. – Все это полный бред и я не хочу. Я не хочу этого больше.
Шекспир, наконец, встал.
– А как же секс? – спросил он, вытирая кровь с губ.
– Уйди, пока я тебя не убил, – примирительно сказал Алеша.
– А если я возьму тебя силой, – уже без улыбки сказал Шекспир и отбросил свою мантию в сторону. – Ты ведь не учел этот вариант. Ты думаешь, что я справедливый и слабый, а я сейчас скручу тебя по всем конечностям, привяжу к стулу и буду насиловать тебя всю оставшуюся жизнь.
Шекспир сказал это зло и без тени улыбки. Алеша стало страшно. Он покрутил головой и тут взгляд его упал на подаренный ему пистолетик. Алеша оставил его на тумбочке перед кроватью. Алеша тотчас схватил пистолет и навел его на Шекспира.
– Попробуй только подойди, – прошептал Алеша, чувствуя, как пересохло горло.
– А если, то что? – усмехнулся Шекспир и сделал шаг навстречу.
Алеша зажмурился и спустил курок. Пуля попала Шекспиру в голову. Великого драматурга отбросило к стенке, потом он медленно сполз на ковер, оставляя за собой на стене жирную красную полосу.
из тетради «Х»: Я думал, что спускаюсь в ад, а я просто прозреваю.
Через 15 минут Алеша встал с кровати и подошел к Шекспиру. Шекспир был абсолютно мертв. Времени было полчетвертого ночи. Алеша стал одеваться. Одевшись, он потащил Шекспира к порогу. Шекспир оказался достаточно легким. Алеша вытащил из кладовой большую спортивную сумку и стал заталкивать в нее труп. Когда ему это удалось, он взвалил сумку на плечо и вышел на улицу. Алеша старался идти в темноте и не выходить под фонари. К счастью, на улице было безлюдно. До леса было около получаса ходьбы. Войдя в лес, Алеша забрался в первые попавшиеся кусты и бросил сумку на землю. Потом он стал копать землю руками. Но земля была жёсткой и Алеша бросил эту затею. Он просто вытряхнул Шекспира из сумки, оставил труп под кустами и, снова перекинув сумку через плечо, быстро пошел назад. На обратном пути он забежал в какой-то подъезд и бросил сумку в мусоропровод. Вернувшись домой, он закрыл дверь на все замки разделся и лег спать….
Алеше снилось что-то. Что-то фиолетовое, темно-сиреневое, холодное, ледяное, бесшумное до визга, с кругами под глазами и красным огоньком над железной дверью….
– Алло. Здравствуйте. А Оксану можно?
– Это ты, Алешка? Сейчас….
– Ну?
– Привет. Это, Алеша.
– Я поняла. Что надо?
– Я его убил.
– Что?!
– Я убил его.
– Его?
– Да.
– Зачем?
– Не знаю.
– Когда?
– Вчера ночью.
– Ты откуда звонишь?
– От себя. Внизу у подъезда автомат. Приходи, Оксана. Спаси меня. Я умираю.
– Сейчас я приду. Успокойся. Иди к себе. Закройся и ничего не делай. Я сейчас. Понял меня.
– Да. Только ты не обмани.
– Я сейчас же приеду. Только ничего не делай сам. Понял?
– Да. Мне темно, Оксана. Всё плохо. Я умираю. Приди, пожалуйста.
– Я же сказала, что приду. Иди к себе и ничего не делай. Понял?
– Хорошо. Я иду к себе и ничего не делаю.
– Всё. Пока.
Всё рано или поздно кончается. Даже поучительные истории. Оксана приехала через 15 минут, долго звонила-стучала, пока не вспомнила, что у нее есть ключи. Она нашла Алешу сидевшим в туалете с пистолетом у виска. Она отняла у него пистолет, стала утешать, целовать его. Они тут же занялись любовью, после чего Оксана оттерла всю кровь с пола, а также отодрала кусок обоев, с темно-бардовой полосой. Потом они пошли гулять и по дороге выбросили Алешин пистолет в открытый и глубокий канализационный люк. Они дошли до Волги, разделись, стали загорать и купаться…
После убийства Шекспира прошло 2 года. Алеша уволился с завода и стал ремонтировать компьютеры. Первое время они с Оксаной боялись разоблачения, милиции и прочей нечисти, но потом успокоились. Все было тихо, и никто их не тревожил. Мало по малу они решили для себя, что никакого Шекспира не было. Что все это было плодом больного Алешиного воображения. Как бы то ни было, Алеша тщательно проанализировав оставшиеся записи диалогов Шекспира, заново их осмыслил и написал небольшую, но достаточно занудную работу под названием «Гамлет и Новое время». Он хочет ее издать, но пока у него это не очень получается. Совсем недавно Алеша и Оксана поженились, что было весьма логично. Ну, вот, пожалуй, и всё.
ПОДЗЕМНЫЕ ТАНЦЫ
Дни вскрыли вены
И время, опрокинувшись на мостовую
Красным окрасило горизонты.
Стальные холодные двери проскрипели: “Аллилуйя”
И впустили нас в глянцевые картинки
стильных журналов,
В веселый почерк порнографических фильмов,
В изгибы черно-белых тел,
В шорох стеклянных губ,
Во все то, что развевалось, как знамя
Вокруг нас и давало нам то,
Чем мы стали.
Мы вошли, как гости к себе домой
И звонкие подземные танцы
Приютили, наконец, наши сердца.
– Когда вы поняли, что уже мертвы?
– Не знаю. Все случилось так быстро. Машину понесло черте-куда-то в сторону, а я упал на асфальт. Боли не было. Наверное, я уже был мертв.
– Нет боли – нет жизни?
– Ну, я не хочу обобщать. Но я лежал на этом грязном асфальте, не мог пошевелиться, весь в крови, с проломленным черепом, мозги вытекли, а боли никакой. Вы бы, что подумали на моем месте?
Гады! Господи! Гады! Подсыпали какую-то дрянь! Я – мертвый. Блин. Надо же. Жена, дура, ты что ревешь-то? Не видишь, я уже мертвый. Вот и я стал трупом. А жилось-то ничего, на фиг, еще что-то? Господи, а ведь два жмурика, все ворованное. Блин. Попал. Хана мне. Мать вашу! Мать вашу! Вашу мать!
Так. Значит я в черном коридоре. Спокойней. Где-то должен быть свет. Я должен буду пролететь через черный туннель. По-моему так писали. Ага. Вот и свет. Как далеко. Спокойней. В принципе Машка мне тогда не дала, Катька тоже. Мыло из туалета хотел одолжить, так поймали же. Так что главное не волноваться. Грамотно на все отвечать. Авось все образуется. Где наша не пропадала.
– Когда вы попали в рай, что вас удивило больше всего?
– Больше всего меня удивило, что я попал в рай.
– Вы боялись, что вы не заслужили рая?
– Не знаю. Я вообще ничего не боялся. Просто там, на Земле люди не имеют никакого понятия о том, что их ждет после смерти. Там вообще все в придурков играют. Боятся сами не знают чего. С бабой переспал – грех, мясо съел – грех, в карты играть – и то греховно. Хорошо я жену не слушал. Она вечно в церковь эту чертову ходила.
– А кем вы были, если не секрет, на Земле?
– Да никем. Водителем у одного бандита. Вместе с хозяином меня и запустили в небо.
– Вы были хорошо обеспеченны?
– Да какое там. Две комнаты. Жена, дети. Холодильник нормальный так и не купили. Унитаз протекал. Да лучше и не вспоминать.
– А сейчас вы довольны жилищными условиями?
– В основном, да.
– А поподробней, если можно.
– Ну что. 6-этажная вилла. 12 бассейнов. Ну, сами видите, пальмы. Сейчас думаю вертолетную площадку сделать. Канарское море через дорогу. Каждую ночь новая женщина. А днем – жена.
– А зачем жена?
– Не знаю. Наверное, еще земная привычка.
– А кто ваша жена?
– Как кто? Мерлин Монро.
– Видите ли я человек с мозгами и если я что-то не понимаю меня это беспокоит.
– Я с удовольствием вас чем могу успокою.
– Хорошо (пауза) Насколько я понимаю, это – рай?
– Безусловно.
– Следовательно, я своей земной жизнью заслужил этот рай?
– Безусловно.
– Но я ведь изменял своей жене с 18-ью женщинами, а это ведь грех?
– Безусловно.
– Следовательно я не зря тогда отдал 100 баксов на церковь. Эти баксы меня можно так сказать и отмолили, да?
– Безусловно.
– Спасибо. Вы меня успокоили. 100 баксов все-таки большие деньги. Жалко было бы, если бы они даром пропали.
– Простите, Вы здешний?
– Да. Вас что-то беспокоит?
– Не просто беспокоит, а просто бесит.
– Успокойтесь. Что случилось?
– Я – буддист и требую немедленной реинкарнации.
– Вы – буддист?
– Да.
– Ох, простите за недоразумение. Получилась накладка. Поверьте, вы будете реинкарнированы в самое ближайшее время. В качестве бонуса, вы родитесь не просто собакой, а йоркширским терьером с блестящей родословной.
– Какой интересный город. Тепло. Красиво. И водки не хочется. Это, должно быть, Москва.
– Простите, могу ли я вам чем-нибудь помочь?
– А что это за город такой?
– А это не город и даже не деревня. Вы просто замерзли. Уснули в сугробе. И никто вас не подобрал. Вы просто умерли и теперь вы здесь. Это – рай.
– Рай? Спасибо, сынок. Я тоже вспоминаю, что холодно было. Наверное я замерз тогда. (идет дальше, себе под нос) Рай. Что-то знакомое. Не помню что за страна, но точно за границей где-то. Чудеса.
– Я по убеждениям коммунист. Вы не будете возражать, если я здесь в уголке бюст Ленина поставлю. Он тут мешать никому не будет, а мне приятно.
– Ради бога. Конечно, ставьте. Если хотите, мы можем вам живого Ленина пригласить на чай, что бы вы могли с ним поболтать перед сном. Хотите?
– Живого? Гм… Нет. Лучше бюст.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– Вы здесь главный?
– В некотором роде, да.
– Тогда мне вас и надо.
– И что вам надо?
– Видите ли, я ученный, а в прошлом так очень известный ученный. И я не прекратил свою ученую деятельность и здесь. И знаете, проведенные мной эксперименты, привели меня к результатам, которые озадачили меня. Дело в том, что я обнаружил, что мы находимся под Землей. Это – правда?
– В некотором роде "да".
– Что значит в некотором роде? Бывает или да или нет.
– Все в этом мире относительно, господин Эйнштейн.
– Так вы меня знаете?
– В некотором роде, да.
– Ну, хорошо. Но все-таки, что вы скажите относительно результатов моих экспериментов. Ведь если мы действительно находимся под Землей, то не означает ли это, что нас обманывают и под видом рая подсовывают нам кое-что еще?
– Господин Эйнштейн, что вы как ребенок? Ну, подумайте сами. Вы же величайший ученый. Кому может быть нужно вас обманывать. Для этого нет никаких мотивов. А то, что мы под Землей, так это объясняется только тем, что рай находится под Землей и ничем больше. Поверьте мне. На небе холодно и неуютно, постоянно что-то моросит и насморк. Среди людей очень немного таких, кто действительно бы хотел на небо и поэтому немного туда и попадает. Нормальные люди там просто околеют от скуки. А под Землей тепло, уютно, комфортно, чем не рай? Все нормальные люди сюда стремятся и все сюда благополучно попадают. Смерть она, как Санта Клаус. Она просто исполняет ваши желания. Поверьте, господин Эйнштейн, раз вы здесь значит это и есть рай. Или вас здесь что-то не устраивает?
– Почему не устраивает? Здесь очень даже не плохо. Никаких особых претензий у меня нет. Просто меня удивили результаты опытов, и мне захотелось разобраться в чем дело. Спасибо вам за информацию. Но у меня еще один вопрос.
– Пожалуйста.
– Если мы под Землей и это – рай, то где же тогда ад?
– А зачем вам ад?
– То есть вы хотите сказать, что моя теща тоже в раю?!
– Ах, ваша теща. Она в аду, можете не сомневаться, а ад этот еще глубже под Землей, так сказать этажом ниже. Если вы хотите, то мы можем вас проводить туда, так сказать, на экскурсию.
– Нет. Что вы. Не надо. Я не хочу злорадствовать. Просто понимаете справедливость – это выше симпатий, антипатий и прочего. Вы меня понимаете?
– Безусловно.
– Ну, я пойду. До свидания.
– До свидания. Заходите еще.
– Господи. Красотища то какая. Какой дворец. Сколько золота. Господи, а кровати-то какие.
– Так, молодой человек. Вам нечего здесь делать. Ступайте назад, на Землю, к себе домой.
– Да, короче, кончай ты кайф ломать.
– Нечего вам здесь делать, понимаете. Здесь вам не место. Уходите. (выпроваживает)
– Ты с кем тут разговаривал?
– Да эти подростки, как нажрутся ЛСД, так и лезут сюда, как тараканы.
– Не переживай. Что с них будет? Придут, уйдут.
– Ага. А кто по-твоему две статуи разбил? А кто здесь все стены расконопатил, а вчера так и бумажник мой пропал.
– Джим Мориссон, Дженис Джоплин, Джими Хендрикс, друзья, выпьем и будем танцевать. Как здорово все-таки наконец-то потанцевать с вами. Как здорово, что мы все вместе. Какой рок-н-ролл. Какой зашибись. И сколько марихуаны. Я сейчас сбегаю за Джоном Ленноном, а вы пока распевайтесь.
– Да к черту этого зануду очкастого. Он же попса.
– Попса? Ну, хорошо. Заторчим вчетвером. Но только потом вы меня оттрахаете все втроем, хором. И пожалуйста, никаких "но".
– Нет. Я не спорю. Конечно же, здесь хорошо. И светло и чистенько и отдельная жилплощадь и соседи тихие, но вот почему-то пенсию задерживают.
– Поверьте, мы здесь только для того, что бы выполнять ваши желания.
– Ну так и дайте мне немного повозмущаться.
– А теперь, внимание. И не просто внимание, а особое внимание. С левой стороны – все ваши грехи, а с правой – ваши добродетели. Запомнили? За 5 минут вы должны будете поменять их местами и так что бы этого никто ни заметил. В случае успеха вас ждет супер-приз – мы откроем вам двери в супер-рай. Поверьте, это самый супер-рай из всех супер-раёв. Итак на счет три. Вы готовы? Ну. Аминь!
Вы думали, что смерть – враг, что она отберет у вас те крохи, над которыми вы дрожали. Глупые. Поверьте, смерть ваш единственный настоящий друг. Она даст вам все, что вы хотели, все к чему тянулись ваши ручки. Даст просто так, ничего не требуя взамен. Законы равновесия, справедливости здесь не действительны. Единственный закон действующий здесь – это бери сколько угодно и тащи куда хочешь. И это больше чем коммунизм. Это рай в натуре. Веселый чистенький рай для всех тех, кто хоть чего-то хотел, когда жил.
Что ж. Раз нам всем здесь хорошо, то давайте скажем дружно спасибо Богу за то, что его нет с нами, спасибо небу за то, что оно под Землей, спасибо жизни, за то, что она дала нам смерть.
А теперь давайте танцевать. Давайте устроим маленький рок-н-ролльный раздолбайчик. Мы думали, что на том свете скучно и сыро, а тут весело и сухо. Как хорошо, когда жизнь продолжается. Как хорошо, когда можно бредить всем вместе и на одном языке. Короче, мужики, аллилуйя.
