Читать книгу: «Аллоген. Книга первая. Путь Аллогена», страница 6

V

Утром его ждал сюрприз…

Была суббота. В этот раз у них дежурила акремонка, объявившая им за завтраком, что всем необходимо посетить медицинский блок.

Эта акремонка появилась у них в бараке недавно. Максим про себя называл ее "замарашкой", так как ему казалось, что она была, по сравнению с другими представительницами своей расы, совсем «страшненькой». У бедняжки были очень большие, напоминавшие коросту, наросты на коже.

После завтрака их блок всем составом в течение пяти минут прошел обследование и, до обеда, у них было свободное время. Не зная, чем себя занять, Максим погулял в течение получаса по бараку, успев за это время поругаться и сразу же помириться с двумя эфиопами. Затем он пошел в свой отсек, где его с нетерпением ждала Йоко.

Через некоторое время к ним в блок явилась "замарашка" и привела… Олега, а китайца Мао, проживавшего в блоке с Максом с самого начала заселения, она отвела в блок покойного Ланса.

Максим сидел с открытым ртом…

Страшная догадка о том, что смерть Ланса была неслучайной, назойливо сверлила его мозг. Он настойчиво напрягал мысли, моделируя, каким образом Олег смог организовать смерть Ланса и попасть на его место к ним в барак.

Теперь у них в блоке на тринадцать женщин приходилось два русских, один поляк Вацлав, немец по имени Курт, мексиканец Хулио, канадец Пол и бразилец Бернарду.

Пока Максим был в ступоре, Олег перезнакомился со всеми мужчинами и женщинами их отсека. При этом с каждым из них он разговаривал на их родном языке. Йоко, услышав родную речь, затараторила, как сорока. Тот свободно разговаривал с ней на языке сегунов и, отвечая на ее вопросы, успел поведать Йоко что-то смешное. Такой счастливой Макс ее ни разу не видел. Даже в минуты близости, когда он старался доставить ей удовольствие.

Олег в течение двадцати минут завоевал не только расположение женщин, но и, потеснив Макса, занял место неформального лидера их блока.

Перекинуться с Олегом словом Максиму так и не удалось. «Замарашка» объявила о времени обедать и после трапезы жильцы барака отправились в «Дом радости». В дороге от барака до «Дома радости» Максим попытался протиснуться к Олегу, однако, к общему негодованию всех мужчин их барака, он был окружен плотным кольцом заинтригованных женщин из других отсеков.

К огромному облегчению Макса в «Доме радости» Олег оказался возле него. Только Максим открыл рот, чтобы задать ему вопрос, как Олег краем губ прошептал ему:

– Молчи. За нами наблюдают…

Олег пел гимн плероме, делая счастливые глаза.

Вечером, после ужина, Олег шепнул Максу:

– Через полчаса приходи в душевую. Там, я тебе кое-что расскажу.

VI

Через полчаса, когда большинство обитателей барака уже готовилось ко сну, Макс зашел в душевую и от удивления оторопел…

В Олег полоскался под струями воды, а рядышком… стояла обнаженная Йоко и таращилась в стенку оловянными глазами.

– Она красотка. Кстати, она беременная от тебя, – как ни в чем не бывало, произнес Олег.

От возмущения и ревности у Макса перехватило дыхание.

– Я ее взял для конспирации. Пускай синие думают, что у нас секс втроем, – поспешил объясниться Олег.

– Хорошая конспирация… Двое молодых и дед. Многим это покажется странным. Тем более Йоко от меня никогда не отходила ни на шаг, – съязвил Максим.

– Не «сикай». Так, как я выгляжу на самом деле, видишь только ты. Для остальных я двадцатипятилетний брюнет.

– Что с ней? – спросил Макс, вглядываясь в глаза Йоко.

– Она нас не видит и не слышит. О том, что я видел ее голой она, потом не вспомнит.

– Как тебе это удается?

– Во Вселенной изначально было четыре формы жизни, из которых пошли все существующие цивилизации. Обитаемые миры Барбело, Калиптоса, Протофанеса и Аутогенеса дали жизнь архонтам, селментам диофанесцам, малседонцам, акремонцам, саламексам, хармозельцам и многим другим расам.

Когда обитаемую часть Вселенной освоили, и разные цивилизации смогли общаться между собой – была создана огромная конфедерация, в которой жили в согласии все народы. В результате смешения видов появились Адамасы, то есть вы – люди. Ваша планета Адамас находилась в созвездии Альма и вы процветали… Но началась война… Двуполые архонты нашли путь к бессмертию, но при этом утратили способность размножаться. Для поддержания жизни им постоянно нужна совершенная чистая энергия, которая наполняет все сущее. Извлекать ее из плеромы – источника энергии Вселенной, они не смогли, однако они научились отбирать эту энергию из живых организмов.

– Не понял, – перебил Олега Максим: – что они забирают?

– То, что вы называете душой… Это неотъемлемая часть плеромы – энергии, пронизывающей насквозь всю Вселенную… Смерть – это начало новой жизни в другом ее проявлении… Смерть и новое рождение – это беспрерывный процесс… Благодаря силе этой энергии, архонты стали доминирующей расой и взяли под контроль почти все пригодные для биологической формы жизни планеты. Единственными, кто остался не покоренным – это хармозельцы… Адамасы стали на сторону хармозельцев и были почти все уничтожены. Выжившие адамасы бежали на своих кораблях в эту солнечную систему, и заселили две свободные планеты – Марс и Землю. В течение нескольких столетий адамасы жили в безопасности благодаря отдаленности планет от межгалактических рукавов, но архонты вычислили их местонахождение и отправили сюда свои боевые корабли… Жители Марса оказали ожесточенное сопротивление, и архонты просто уничтожили все живое на планете. Часть населения Земли была уничтожена, а часть порабощена… Адамасы очень высоко ценятся архонтами как войны, ведь вы уникальны сами по себе, потому что вобрали в себя в той или иной мере черты всех, существующих, и, существовавших, рас… Из нового поколения адамасов архонты отбирали лучших в свою армию, а остальных использовали как биологический материал… Так продолжалось очень много времени, пока флот хармозельцев не уничтожил их базы в вашей солнечной системе. Все ретрансляторы, обеспечивавшие функционирование галактического туннеля, были затоплены, либо демонтированы. К этому времени адамасы деградировали, чуть ли, не до уровня животных, но хармозельцы не стали помогать адамасам и оставили вас в том состоянии, в котором вы были…

– Почему они нам не помогли вернуться на прежний уровень развития? – спросил Максим.

– Они боятся вас… Люди – совершенное оружие для межгалактических войн, как против хармозельцев, так и против архонтов.

– Неужели люди такие совершенные?

– В том-то все и дело, что вы самые не совершенные… Однако вы принимаете не логические решения, что неоднократно решало исход многих сражений. Вы не предсказуемы и этим опасны…

– Что было дальше? – нетерпеливо перебил его Макс.

– А дальше было крупное сражение, в котором погибло несколько рас и галактик. Враждующие стороны понесли страшные потери, и на несколько тысячелетий во Вселенной установился относительный покой и равновесие. За это время некоторые расы посещали вашу планету, но в ход эволюции особо не вмешивались.

– Почему?

– Каждое появление представителей других цивилизаций давало толчок для появления новых религий, которые рано или поздно забывали истину и превращались в средство воздействия одних людей на других. Например, многорукий синий бог Шива в индуизме – это всего лишь матка акремонцев. Ангелы в огне – это элелейцы, которые существуют в виде сгустка энергии. Мудрый старец Конфуций – хармозелец, который был вынужден доживать свой век на вашей планете. Атланты – это и есть архонты. Только буддизм, более или менее, смог сохранить в себе часть первоначальной истины.

– А теперь, что поменялось?

– Теперь архонты готовятся к новому наступлению и потихоньку захватывают старые позиции. Им нужны новые войны из герадамасов – потомков адамасов. Сами они в боях почти не участвуют, а используют, в основном, представителей других рас… Хармозельцы тоже восстановили свои силы и численность. К тому же создали оружие, которое, в отличие от оружия архонтов, энергию плеромы не аккумулирует, а просто сжигает.

– Неужели у них мало акремонцев?

– Акремонцы не считаются, потому что у них коллективный разум. Их контролирует матка, притом каждая свой род, а маток контролируют архонты с помощью элелейцев, которые в свою очередь содержатся в специальных саркофагах, потому что вне своей среды обитания они долго существовать не могут. К тому же акремонцы очень прожорливы и если над ними не будет контроля их маток, то они начнут уничтожать друг друга. На архонтов работает много рас, но не все из них пригодны для боевых действий. Одни слишком большие, вторые слишком маленькие, третьи не поворотливые, четвертые не могут существовать вне своей планеты…

– А, ты? Кто такой? Из какой расы? – с подозрением спросил Максим.

– Я Аллоген⁹… Я «Странник»…

– Что это за раса?

– После биологической смерти души или эманации,¹⁰ как часть энергии вливаются в плерому и через некоторое время попадают в новые организмы. Каждая душа несет в себе часть информации, накопленной ей за время существования в биологическом теле, а биологическое тело несет и передает часть информации через гены, полученную от эманации. Некоторые эманации существуют только в телах определенного вида, а некоторые могут существовать в разных телах различных рас, но все они после нового рождения не помнят свои прежние жизни, хотя по-прежнему несут информацию о них. А я могу выбирать любую биологическую оболочку, в которой буду существовать, и помню все свои прожитые жизни в физических телах. Поэтому я обладаю способностями всех рас, в которых существовал. Я «Странник» и мое призвание поддерживать баланс во Вселенной. Таких как я есть еще несколько эманаций, но я с ними никогда не встречался.

– Я так понял, что ты вроде… Как бог?

– Я не тот, за кого ты меня принял, – ответил Аллоген.

– А кто бог? Есть ли он вообще? Кто создал Вселенную и всех этих существ, про которых ты мне рассказывал? Кто определил этот порядок существования?

– Он Невидимый… Он Вездесущий… Он Совершенен… Он более велик, чем совершенен… Он также един, и он существует, будучи несказанным, безымянным… Он, которому, если кто-то различит его, никто не пожелал бы ничего из сущего прежде него среди наделённого существованием… Он суть – Источник, из которого все эманировали… Он прежде Совершенства… Он был прежде всякой Божественности, ведь он наделяет Силой… И он – Невещественное Вещество, ведь он, она или оно над которым нет Божественности… Плерома – это и есть бог… А эманации часть плеромы.

– Так…Ладно… А что ты от меня хочешь? – поинтересовался Максим.

– Ты избранный, – ответил Аллоген.

– Вот мне радостно…

– Дослушай и не иронизируй, – резко осадил его Аллоген. – Твоя эманация очень сильная, потому что ты побывал во всех сущностях, существующих во Вселенной, только этого ты пока не помнишь. Что бы это вспомнить и активизировать твои возможности, необходимо твоему физическому телу попасть в энергетическое поле планет, на которых ты ранее проживал, либо пообщаться с представителями рас, в телах которых ты ранее существовал… Надо снять печати с твоей эманации и тогда ты обретешь знание…

– А, что кроме меня больше таких нет? – поинтересовался Максим.

– На этой планете и среди представителей твоего вида нет.

– Подожди… Есть люди где-то еще кроме Земли?

– Конечно. Ведь армия адамасов в Великом сражении была уничтожена не вся. И оставшиеся в живых дали потомство, которое существовало среди вас и собирало информацию о системах обороны планеты.

– Ты хочешь сказать, что они засылали сюда шпионов?

– Конечно… С середины двадцатого века архонты направляли к вам специальных разведчиков. Они расконсервировали свою базу на Луне и оттуда готовились к вторжению. Их солдаты ничем не отличаются от людей, только ростом они повыше и у них бледная кожа, а зрачки черного цвета. Архонты называют их Пандорцами, потому что их вид содержался до Великого сражения на планете Пандора¹¹.

Максим стоял с открытым ртом и размышлял…

Похоже, что этот человек или вовсе не человек, говорил правду. Но некоторые сомнения все-таки одолевали его…

Аллоген, словно прочитав его мысли, сказал:

– Помнишь, тогда в теплице, ты увидел нечто странное для тебя? Я лишь приоткрыл завесу в твоем сознании… Когда ты снимешь все ограничения, то сможешь покидать свою физическую оболочку и занимать любое, какое пожелаешь, тело. Мне надо умирать и снова рождаться, а тебе это будет доступно в любое время, когда пожелаешь…

– И что мне даст эта возможность?

– Ты, по ходу, деградировал в этом питомнике, – с нотками раздражения произнес Аллоген.

– Почему питомник?

– Да потому что вы здесь только для того, что бы размножаться… Ваши дети будут жить в других питомниках… А уже их отпрыски будут отбираться для нужд архонтов…

– Что-то мне не особо хочется всех спасать.

– Если ты хочешь, что бы твой сын стал настоящим человеком, который понимал, для чего он существует, а не был просто донором для обеспечения превосходства архонтов, тебе необходимо действовать. Если ты останешься в стороне, то…

– Какой сын? – не дал закончить Аллогену Максим.

– Ты реально притормаживаешь или притворяешься?

– Нормально объясни.

– Когда ты зашел в душ я тебе сразу сказал, что Йоко беременная. Она носит под сердцем твоего сына, которому уже две недели. Она об этом догадывается, но стесняется тебе сказать, потому что боится разлуки с тобой. Ведь в скором времени ее переведут в инкубатор…

Смешанные чувства одолевали Максима… С одной стороны, он был очень рад, что у него будет ребенок. Он всегда мечтал о том, какая у него будет семья и как он, лишенный с детства родительского внимания и любви, будет заботиться о своих детках. Но с другой стороны, ситуация в настоящее время была не самая подходящая для семейной жизни. У него в голове промелькнула шальная мысль: «Может сбежать с Йоко, прихватив с собой пару надежных людей, спрятаться в горах и организовать там сопротивление?».

– Ну, ты и фантазер, – перебил ход его мыслей Аллоген – Рано или поздно вас вычислят и уничтожат, а тем более отсюда без моей помощи ты не выберешься.

– Ты, что? Читаешь мои мысли?

– Не то что бы читаю… Просто вижу.

– Мог бы и раньше сказать об этом.

– Ну, ну…

– Ладно, какой план действий?

– Я сейчас выйду, а ты останешься с Йоко и сделаешь ей приятно… Она должна выглядеть счастливой, когда выйдет из душа.

– Я не про это.

– А я про это… О том, что ты скоро уйдешь, ей ничего не говори

– Когда уходим?

– Как только будет благоприятный момент… Все я пошел.

Аллоген вышел из-под струй воды и, не одеваясь, направился с обнаженным хозяйством в спальный блок. По восхищенным возгласам женской половины их блока Максим догадался, что его появление в таком виде произвело определенный эффект.

– Вот конспиратор, – подумал Макс и чуть не упал от неожиданности, когда до этого стоявшая истуканом Йоко, вдруг пришла в себя и накинулась на него с объятиями.

Он ее обнимал и целовал уже с другим чувством…

И она это ощутила. В ее глазах было столько благодарности, что Максим почувствовал укол совести за то, что в скором времени он оставит ее здесь одну… Он любил ее так, как никогда никого до этого, словно желая напоследок вдоволь насытиться ее телом…

Когда они вышли из душевой, света в бараке уже не было. Легли они вместе. Йоко крепко его обняла и сразу же мило засопела своим немного курносым носиком.

Максим лежал и всматривался в звезды… Что там ждет его впереди, он не знал, но это его не пугало… Ему не терпелось увидеть другие миры и узнать не доступные человечеству тайны…

Засыпая, Макс успел заметить, как обнаженная Джессика подкралась к спальному месту Олега-Аллогена и, как дикая кошка, накинулась на него, чуть не задушив того в порыве страсти грудью…

Сон опутал его своими объятиями…

VII

Следующие несколько дней прошли в томительном ожидании неизвестности…

Аллоген делал вид, что вообще Макса не знает и усердно разыгрывал роль, конкурирующего с ним, самца.

За несколько дней под Аллогеном и на нем, побывали не толлко все девушки их блока, конечно за исключением Йоко, но и соседнего блока тоже. Перемещались на работу и с работы, ходили в столовую, но ни одним словом с момента разговора в душевой, они с Аллогеном больше так ни разу и не перекинулись.

Наступило очередное воскресенье.

После обеда их барак отправился в «Дом радости». Возвращаясь обратно, Макс стоял на платформе возле Йоко, а Аллоген, как обычно в окружении женского пола, находился в другой стороне. Неожиданно у себя в голове Максим услышал голос Аллогена:

– Будь готов. Сегодня ночью мы уходим…

Максим начал вертеть головой, но возле себя Аллогена не увидел.

– Чего ты дергаешься? – вновь услышал он голос Аллогена. – Стой спокойно и слушай. Сегодня ночью мы выйдем из лагеря. До этого времени веди себя спокойно и не волнуйся.

– Волнуется море, а мне как-то не по себе, – подумал про себя Максим.

– Все будет нормально, – опять раздался у него в голове голос «Странника».

Йоко, словно что-то почувствовав, до конца дня хвостиком ходила за Максимом. И даже порывалась пойти с ним в туалет, когда Макс решил на всякий случай перед побегом избавиться от лишнего груза. Ведь всякое могло случиться и кто знает, что будет там за периметром. Было бы неприятно, если вдруг лишний груз из кишечника окажется в комбинезоне.

Но, как оказалось, комбинезон ему не пригодился…

Вечером, когда отключили свет и все обитатели блока неожиданно очень быстро уснули, абсолютно голый Аллоген подсел к нему на его место и шепнул:

– Раздевайся.

– Зачем?

– Затем, что в этих костюмах мы далеко не уйдем. Они отследят нас по генетическим меткам.

– Понял, – сказал Максим и стянул с себя спальный комбинезон. – Что дальше делать?

– Подожди немного, – прошептал Аллоген и замер…

Неожиданно небо окрасилось яркой синей вспышкой, и послышался звук взрыва. Ударная волна весьма ощутимо тряханула их барак…

– Пошли, – схватил он Макса за руку и потащил его к комнате контроля.

Силового барьера в проходе не было. В комнате находились какие-то непонятные Максиму приборы, а посреди нее, с застывшими глазами, стояла «Замарашка». Вдруг ее голова повернулась вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов… Что-то в ее организме издало отвратительный хруст, и акремонка безжизненным манекеном упала на пол.

– Давай бегом, – крикнул ошарашенному Максу Аллоген и потащил его на улицу.

Силовое поле над лагерем отсутствовало. Со стороны промышленного комплекса были видны отблески бушевавшего пожара. С той стороны доносились испуганные людские голоса, и слышался топот ног бежавшей толпы. Патрульный корабль в окружении нескольких шаров сопровождения носился над лагерем, и было слышно, как антрацитовые вспышки поглощали бежавших людей.

Навстречу Максу и Аллогену на платформах двигались отряды акремонцев.

– Вот и убежали, – мелькнула мысль у Максима, но к его удивлению лицеклювые пронеслись мимо.

Они добежали до границ лагеря и еще около двухсот метров бежали до леса.

В лесу пришлось труднее…

Одной рукой Максим придерживал свое хозяйство, которое при быстром беге очень мешало, а второй рукой раздвигал ветки деревьев, весьма болезненно хлеставших его по телу.

За спиной у них остались людские крики и свист двигателей кораблей неприятеля…

Они бежали, не останавливаясь, еще около получаса. Неожиданно Аллоген остановился и из дупла старого дерева извлек тюк одежды.

– Одевай, – приказал «Страник» и кинул Максу темные штаны, свитер и армейские ботинки.

Глава 6

I

Светало…

Они сидели возле костра на берегу небольшого ручейка и с увлечением грызли запеченного в углях ежа. Зажигалка, нож, соль, как и одежда, были подготовлена заранее, а собрать сухого хвороста не составило много труда. Мяса было немного. Хот оно было сыроватым и немного с песком, но после лагерной однотонной пищи ежик казался настоящим деликатесом.

Поначалу Максим отнесся скептически к предложению Аллогена отловить ежа и его съесть. Однако когда тот вытащил из бурелома достаточно массивный игольчатый шар и точным броском шмякнул его о пихту, заставив тем самым ежа развернуться, Максим понял, что Аллоген знает что делает. «Странник» выкинул все внутренности, промыл ежа в ручье, там же накопал глины, которой обмазал тушку снаружи и положил ее в угли.

Макс полагал, что мясо ежа будет на вкус, как и мясо лягушек, которых в детстве, как-то раз с голодухи, они с одногруппниками наловили в местной речке-«вонючке», а затем жарили их на прутиках. То ли в речке вместо воды были одни химикаты, то ли лягушки были не совсем правильные, но то, что после этой вкуснятины бессменная уборщица интерната баба Галя три дня проводила оперативно – розыскные мероприятия по установлению засранцев, задриставших все унитазы от бачка до потолка, отложилось у него в памяти на всю жизнь.

Вся брезгливость Максима улетучилась, когда Аллоген развернул глиняный ком и восхитительный аромат ударил ему в нос. Голова у Макса закружилась, и он чуть не захлебнулся собственной слюной. На вкус нежное мясо напоминало куриное и прямо таяло во рту…

Они полулежали на шикарном темно-зеленом мху, и у Макса промелькнула мысль о том, что не хватает хлеба и зрелищ.

Впрочем, зрелище не заставило себя ждать и вывалилось из зарослей дикой смородины в виде огромного бурого медведя…

Встав на задние лапы, медведь вытянулся в высоту почти в три метра и, судя, по его ехидному оскалу, Макс решил, что, скорее всего, медведь намерен полакомиться не ежом…

Перспектива передвигаться дальше по тайге, находясь в желудке у медведя, Максима как-то не прельщала.

Аллоген, тщательно пережевывая сухожилие, смотрел куда-то в небо, как будто ничего экстраординарного не произошло и к ним вышло не мохнатое чудовище, способное ударом одной лапы, высвободить их обе эманации одновременно, а еще один ежик. «Странник» взял почти пустую пластиковую коробочку, в которой до этого была соль, и бросил ее медведю.

К восхищению Максима медведь опустился на все четыре лапы, вылизал из коробочки остатки соли, что-то сам себе под нос буркнул и пошел обратно в смородину.

– Это, что было? – находясь еще в некоторой прострации, спросил Максим.

– Медведь, – невозмутимо ответил тот.

– Я понял, что не кот Барсик, – съязвил Макс. – Он пришел сам или по твоему приглашению?

– Сам он пришел… На запах.

– На запах жареного ежика?

– Нет. На запах сырой человечины.

– Что?

– Этот медведь – людоед. Ему приходилось лакомиться человечиной, вот он и пришел к нам на запах. Думал перекусить по старой памяти.

– Хоть не вернется?

– Теперь он будет идти рядом и нас охранять. Я контролирую его.

– Ты уверен, что все время сможешь его контролировать? – поинтересовался Макс.

– Пока да, а там видно будет.

– Умеешь ты обнадежить.

– Давай немного полежим молча. Надо набраться сил, нам еще далеко идти.