Читать книгу: «Коммуналка», страница 2
–Да, внимательный мужик..
-Я тебе и говорю – соседи удобные. Кстати, тебе дружеский совет на будущее – наша бабуля не против наличия в комнате мультиварки. Мы у себя готовим, тут, мягко говоря, не стерильно. Лучше поступай так же. А то рискуешь питаться картошечкой с приправой из побелки, осыпающейся с потолка, например. И поверь, это не худший вариант!
Я заглянул в свою сковороду, где ожидали своего часа сосиски с макаронами. Не обманул…
– Главное, вовремя предупредить!
Стас вернулся к себе, я же решил, что небольшая порция побелки меня не убьет и свой нехитрый завтрак выкидывать пожалел. Тем более, что приготовить новый все равно не успевал, пора было выходить на учебу.
***
Вечером я решил пробежаться по соседям, познакомиться. Ну и уточнить особенности местной коммунальной жизни. Дверь Стаса я пропустил, постучал в следующую.
Послышались какие-то признаки жизни и, когда я уже начал терять терпение, дверь открылась. Выглянул мужик лет шестидесяти. Вид у него был какой-то потрепанный и неопрятный.
– Здравствуйте, я ваш новый сосед, меня зовут Паша.
Мужик молчал, безразлично глядя то ли на меня, то ли куда то сквозь меня.. Я почувствовал себя глупо, но продолжил попытки завязать диалог.
– Вы ведь Василий, да?
– Василий Петрович.
Голос у него был тихий, бесцветный, ничего не выражающий.
– Давно тут живете? – я не оставлял попыток завести светскую беседу.
Тишина в ответ. Видя что на контакт сосед идти не желает, я попрощался и двинулся дальше. Пенсионер еще какое-то время неподвижно стоял на прежнем месте, затем медленно развернулся и шагнул к себе. Чудной какой-то! Но вроде как не создается впечатления, что будет портить мне жизнь.
Дверь следующей комнаты отворил дядька лет 40. Я повторил свою приветственную речь и к счастью этот товарищ отреагировал по-человечески.
– Привет сосед, я Аркадий Иваныч. Можно просто Аркадий.
– Приятно познакомиться. Я хотел уточнить, как тут у вас уборка происходит, и вообще узнать правила общежития, что называется.
– Ты извини, я устал ужасно. Спроси у Вальки – он указал на соседнюю комнату.
Выглядел он действительно измотанным. Я попрощался и направился со своей миссией знакомства к Вальке. Как и говорил Стас, это была женщина за 50, живущая с двумя дочками. Я в определении возраста детей не силен, но примерно младшая школа. Валентина тоже казалась неимоверно уставшей, но все же еле слышным голосом поведала мне, где у них график уборки, где моя чьи полки на кухне, и прочие стандартные коммунальные штуки.
–ЗДАРОВА!!
Распахнулась дверь последней комнаты, и ко мне, сияя широченной улыбкой и отдавая адовым запахом дешёвого алкоголя, шагал удивительно пышущий энергией и желанием общаться соседушка. Значит уже вернулся…
– Сосед новый?! Это хорошо! Приятно поговорить с новыми людьми! Я Андрюха, тебя как звать?
– Павел – я даже ошалел от такого напора. Кажется, этот алкаш захватил у других обитателей всю тягу к жизни и излучал тройную дозу в одиночку.
– Ну что Павел, выпьем за знакомство?
Ничего себе, какой быстрый товарищ! По возможности вежливо отказавшись от заманчивого предложения, я поспешил слинять к себе под предлогом важных дел. Андрюха пригласил посидеть «пообщаться», как появится время. Нет, сосед, боюсь, на такое общение времени у меня не найдется…
***
Жизнь на новом месте нравилась мне все больше. С соседями нам действительно повезло. Даже Андрей не приносил особых неудобств, несмотря на свой алкоголизм. Стас оказался прав, пьяные выходки лишь забавляли. Это было чем-то вроде местного развлечения – наблюдать за тем как выпивший Андрюша ведет задушевные диалоги с пустым местом. Признаюсь, поначалу мне было немного страшно, мало ли до чего он дойдет со своей белочкой. Но со временем я понял, что чудит он абсолютно безобидно.
Остальные же отличались завидным равнодушием ко всему происходящему. У меня даже часто возникало ощущение, что в квартире не шесть обитаемых комнат, а всего три. И Валентина, И Аркадий, и особенно Василий Петрович, заходя в свои норы, словно исчезали. Дочки Валентины, кстати, оказались весьма самостоятельными, спокойно проводили время дома одни. И даже играясь в общем коридоре, они оставались совершенно незаметными.
Василий хоть и находился большую часть времени дома, настолько редко выныривал из своей комнаты, что про сам факт его существования немудрено было забыть. И даже высовывая нос из своей берлоги, на контакт он все равно не шел, никаких разговоров не поддерживал, уж тем более не начинал беседу сам. Аркадий тоже не отличался общительностью. У него было два режима: он на работе, и он устал после работы. И всем им было абсолютно безразлично, что происходит за пределами их комнат.
Этот факт сделал мою скромную обитель традиционным местом для посиделок с однокурсниками. Не подумайте, что я устраивал сборища ежедневно, все же нужно было еще когда-то учиться и подрабатывать. Но и элемент удовольствия в жизни быть должен, поэтому редкие выходные проходили без гостей у меня или у Стаса, или сразу у обоих. В принципе наши компании все больше объединялись, ведь и возраст, и статус одинаковый, да и интересы у нас во многом совпадали.
***
К сожалению, ничто хорошее не может длиться вечно. Аркадий Иванович нашу прелестную коммуналку покинул. Кстати совершенно внезапно. Просто однажды утром я ушёл на учёбу, а вернувшись, узнал от Стаса, что Аркадий с нами больше не живет.
На его место пришел зверь подвида «бабка-типичная». Разумеется, мы со Стасом моментально стали для нее врагами номер один. Вот тут мы по полной хлебнули гневных воплей, перемежающихся вечным нытьем. Жить мы ей спокойно не даем, все делаем, лишь бы в могилу ее загнать, естественно наркотиками балуемся… Спасибо, хоть в проститутки не записала. Ирку она, конечно же, без конца доводила до истерики. Невозможная ранимость этой молодой дамочки начинала меня раздражать, но вслух я ничего такого не комментировал, не желая портить отношения со Стасом.
Что самое обидное, бабкины недовольства были совершенно несправедливы. Мы как будто перебесились. Возможность приводить гостей в любое время и в количестве, ограничивающимся лишь скромным метражом жилища, лишь поначалу вызывала эйфорию. Со временем же превратилась в обыденность, и подобные посиделки перестали приносить удовольствие. Иногда бывало просто лениво. А временами я, может, и рад был бы посвятить время вечеринкам, да только учеба стала даваться слишком тяжело. В какой-то момент для меня оказалось невыносимо совмещение с работой. Я стал ужасно уставать, а мозг варил куда медленнее обычного. Это меня страшно раздражало, раньше мне легко давались знания. Тупить над учебниками было для меня даже немного унизительно. Как это так, я не могу с десятой попытки вникнуть в один дурацкий абзац?? Я справлялся, конечно, но времени приходилось тратить в разы больше.
Стас, кажется, тоже испытывал определенные сложности. Жизнерадостность и энергичность в нем поубавились, все чаще я стал замечать его в мрачноватом настроении. С Иркой у них, что ли не ладится? Расспрашивать его я не рисковал, ибо он стал еще и раздражительным. Если раньше, когда наша вечно страдающая бабка начинала очередной концерт, он лишь отшучивался, то недавно они здорово поругались. Я даже представить себе не мог, что он может так орать. Был в этом, правда, и небольшой плюс: бабуля, похоже, испугалась и несколько притихла. Даже не начала свою наркоманскую песнь, когда ко мне заглянул сокурсник. Раньше такого с ней не случалось.
К сожалению, проверять и дальше терпимость бабки возможности уже не было. С учебой начались реальные проблемы. Я стал понимать, что дальше так продолжаться не может. В итоге, хоть я и силился этого избежать, пришлось звонить родителям и объяснять ситуацию. Они поддержали мнение, что раз уж я приехал в этот город учиться, обучение и должно оставаться в приоритете и согласились усилить финансовую поддержку. Я смог уволиться и ограничиться небольшими фрилансовыми халтурками. К счастью, цена, по которой я арендовал комнату, позволила мне остаться жить здесь даже при таком раскладе.
***
Однажды Валентина обратилась ко мне с просьбой. У меня ощущение, что это был первый раз, когда она сама начала разговор. А дело оказалось в том, что обе ее дочери разом заболели, и, несмотря на всю их самостоятельность, оставлять их одних в таком состоянии страшно. Самой же Валентине нужно как всегда бежать на работу. Выходных у нее, похоже, вообще не бывает.
Я не слишком хотел соглашаться, да и опыта общения с детьми не имел, но все же решил помочь. Планов на это воскресенье все равно не было. Комната Валентины показалась скорее чистой, но очень уж серой и пустой.
Наспех дав мне самые необходимые указания, хозяйка поспешила на работу. Младшая девочка спала, ее по инструкциям нужно будет разбудить через пару часов и дать лекарства. Старшая чувствовала себя несколько лучше. Я вдруг понял, что до сих пор не знаю их имен.
–Как звать то тебя?
–Таня
–А сестру?
–Соня.
–Ну что, чем займёмся?
–Давай играть – она протянула мне куклу.
–Ну… давай попробуем
Чувствовал я себя не слишком уверенно, я все же не слишком хорошо понимаю, что за звери такие – дети. Но вроде бы пока все шло неплохо. Я по мере сил участвовал в ее игре, понемногу даже добавляя от себя каких-нибудь деталей в приключения потрепанных кукол. Так мы провели около часа. Потом Танюша попросила почитать ей. Читать так читать, мне не сложно. Еще через час я вспомнил, что в мои обязанности входит дать Соне лекарства.
Я подошёл к кровати и попытался осторожно разбудить девочку. Она лежала, укрывшись с головой, видимо температура давала о себе знать ознобом. Я аккуратно протянул за одеяло, чтобы хоть лицо приоткрыть.
–Черт!!!
Я отпрыгнул от кровати, так и продолжая сжимать одеяло в руке. По комнате медленно расползался сладковатый запах разложения. Я не силен в медицине, но то, что лекарства девочке принимать поздно уже несколько дней как, уверен абсолютно. Признаться я растерялся. Совершенно не понимал, что делать дальше и как вести себя, чтобы не напугать Таню.
Так.. Нужно увести мелкую из комнаты. И позвонить… в скорую? Не знаю, куда там обращаются в таких случаях. Только я собрался воплотить свои нехитрые планы, как услышал из угла, в котором стояла кровать Сони: «Мне холодно!».
На трясущихся ногах я подошёл к ней. В мою сторону повернулся абсолютный, уже начавший разлагаться труп, и обиженно заявил: «Отдай одеяло! Холодно!».
Я чуть не рухнул с кресла, на котором задремал, читая книгу Тане. Она же спокойно играла сама с собой, не тревожась тем, что я вырубился.
–Мне холодно! – послышалось уже в реальности.
Я вздрогнул и не без страха посмотрел в сторону Сони. Выглядела она явно лучше, чем в моем сне, только бледная до ужаса. Одеяло свалилось на пол. Я подошёл к девочке, укрыл и протянул таблетку, оставленную Валентиной.
Стыдно признаваться, но из-за нелепого кошмара мне стало очень неуютно. Хотелось поскорее уйти. К сожалению, соседка должна была вернуться только через несколько часов. Время тянулось невыносимо долго. Таня продолжала развлекать себя сама, Соня снова спала. Делать мне было решительно нечего.
С огромным трудом я дождался Валентину, выслушал ее вяленькую благодарность и наконец, покинул ее жилище, пообещав себе больше не откликаться на подобные просьбы
***
Перестав тратить силы на работу, я почувствовал себя куда лучше. Смог привести в порядок свои учебные дела, и у меня даже остались силы, которые мне захотелось пустить на улучшение нашей скромной обители. Все таки я привык к уютным домам и, в конце концов, повсеместная грязь и убожество стали меня бесить.
Я не ожидал, что кто-то меня поддержит с учетом особенностей живущих здесь людей. Однако неожиданно нашёл союзницу в лице Ирки, которая, наконец, перестала меня шугаться.
Мы с ней потихоньку кое-что отмывали, кое-что заменяли. Я занимался мелким ремонтом мебели, а девушка обнаружила талант ко всяким рукодельным штучкам. Ну что я могу сказать, такая ранимая натура наверно обязана быть творческой. Стас изредка помогал, но скорее за компанию.
Через какое-то время мы вдруг столкнулись с сопротивлением. Василий, от которого я этого точно не ожидал, проявил вдруг сильнейшее недовольство тем, что мы немного изменили расстановку мебели на кухне. Непривычно ему стало. И, кажется, непривычность для него настолько плоха, что можно даже сделать немыслимое – заговорить с соседями. К счастью, запала ему хватило только на разовую акцию недовольства.
А вот Валентина начала негодовать регулярно. Ей не по нраву пришлась новая люстра (ну да, кривая рухлядь на которой не хватает плафона смотрелась гармоничнее), она возмущалась, что от яркого цвета новых занавесок болит голова (а от вонючего тюля не болит), а уж вопли по поводу исчезновения с двери ванной комнаты плесневелого одеяла были просто отчаянными. Дочки у нее теперь будут мерзнуть и болеть, и в этом виноваты мы, т.е. я, Стас и Ирка, которые занимались всеми преобразованиями.
***
В тот день Валентина разошлась не на шутку. Мы со своими прекрасными начинаниями дошли до покраски стен коридора. Я и Стас наложили базовый слой краски, а Ирка, все больше раскрывая свои способности к творчеству, взялась за художественную роспись. Когда работа была почти закончена, домой как раз вернулась Валентина. И началось что-то неимоверное.
Нет, мы давно поняли, что соседка не слишком довольна нашими действиями, но признаться не принимали всерьез ее ворчание. А тут она словно с катушек слетела: подбежала к Ире, выхватила у нее кисть, принялась колотить этой же кистью нашу художницу по лицу. Все это сопровождалось яростными визгами о том, как мы ее достали, как делаем все возможное, чтобы помешать ей жить, как все портим…
Обвинения, на мой взгляд, были абсолютно идиотическими. К сожалению, Ирка, которая панически боялась любых конфликтов, как раз находилась в коридоре одна, и ответить обезумевшей фурии ничем не смогла. И даже когда Валентина отстала от самой девушки и начала безжалостно портить ее работу, хаотически размазывая краску по свежему рисунку, художница лишь растерянно смотрела и сквозь слезы тихо просила перестать.
Все это рассказывал мне Стас, когда я обнаружил его курящим на кухне и кипящим от злости. Он недавно вернулся домой и увидел искореженную работу. Сразу понял, что Ирку обидели. Тут же расспросил ее саму и теперь мерил шагами кухню, ожидая, когда домой вернется удачно слинявшая к этому времени Валентина, чтобы объяснить ей, как она была неправа. Я даже занервничал, Стас за свою девушку убить был готов.
Положение спас вовремя появившийся Андрей. У Стаса появился еще один слушатель, которому можно излить охватившее возмущение. Услышав о безобразном поведении Валентины наш алкомэн постарался успокоить парня и объяснить, откуда растут ноги у неадекватной агрессии соседки.
–Остынь мужик. Понимаю, что девчонку твою обидели, так ведь и эта мегера тоже женщина и тоже обиженная. Ты не виноват в этом конечно, но все же нехорошо получится, если бабу-то побьешь.
Стас прорычал что-то невразумительное и Андрей, восприняв это как хороший знак, продолжил.
–Ее муж года три назад бросил, купил ей комнату в нашей коммуналке (а это уже ужасно по большому счету) и отправил в свободное плаванье с дочками. Не помогал больше ни разу. А она старшую родила рано, образования не получила, да и не работала никогда пока замужем-то была.
–Как это рано, дочка ведь мелкая еще, а грымзе этой явно за полтинник!
–Ей 30 лет
–ЧЕГО??
–Да, выглядит она несколько старше, тяжелая жизнь никого не красит…
Пока мы пребывания в шоке, Андрей продолжил
–Дык вот, я и говорю, что работать дамочка не умела. Бороться со своим мужиком за аллименты или гордость мешала или неспособность к борьбе в принципе. Черт ее разберет. В общем, резко ее материальное положение скатилось вниз, а дочек кормить-одевать надо. Вот и пришлось ей набирать побольше работы, за маханье шваброй много не дают.. Вот и не выдерживает она такой жизни, срывает ей крышу..
–Это все равно не повод обижать Ирку
–Не повод, конечно… Но и воевать с ней как-то не по-мужски получается.
–Бить я ее и не собирался. Но предупрежу, что б больше она свои психи на моей девушке не вымещала!
–Ну ты все ж помягче с ней, лады?
–Посмотрим…
Видя что Стас хоть немного успокоился, и понимая, что до смертоубийства уже вряд ли дойдет я со спокойной совестью ушел из кухни. Проходя по коридору, я остановился возле Ириного рисунка. Она изобразила миленький местами ядерный пейзаж и несколько каких-то сказочный зверей. Именно живность и пострадала больше всего от выходки Валентины. Неведомый чудик на первом плане смотрел на меня мультяшными слегка чуднЫми глазками и был бы весьма забавен, если бы не случайный росчерк кисти в руке бесноватой соседки. Кривая красная линия превратила его в пасть монстра. Другие существа тоже пострадали, и общий позитивный фон стал восприниматься как издевка. Как можно было за полминуты превратить сказочную картинку в какую-то жуть?? Надеюсь, Ирка согласится снова взяться за работу и исправить положение. Не то чтобы я против ужастиков, но сейчас творение смотрелось просто нелепо. Все-таки даже хоррор должен быть гармоничен и по-своему грациозен, а здесь какая-то хрень получилась.
